Свой первый цветок сорвали в лесу

Ни Ричард, ни Джаред ни словом не обмолвились о произошедшем в спальне, но ребята (те из компании, кто знал о положении вещей) и сами все увидели и поняли. Кэти выскочила после ссоры с Джа обиженной кошкой, воспринявшей признание бывшего оскорблением в свой адрес. Именно это заставило ее держать язык за зубами, а не заламывать себе руки и истерить о «голубизне» сладкого-красивого Джареда. Температура Рича была в норме, и он думал было спуститься на ужин ко всем, но Мэтт и Марк, хитро перемигиваясь, убедили всех, что сегодня «болезному лучше все-таки отлежаться». Они вручили Джа разнос с двумя порциями еды и отправили обратно к парню. Уже в коридоре Марк шепотом спросил соседа: -У вас все хорошо ведь, да? Счастливая улыбка парнишки была красноречивее любых слов. Когда Ричард вышел на кухню выпить таблетки, за столом сидели Роб, Эрик, Мэтт и Марк. -Как ты себя чувствуешь, Ричи? – Заботливо спросил Эрик. -Лучше. -А если говорить не о простуде? – поиграл бровями Мэтт. -Гораздо лучше. -Если что, я сегодня ночую с Марком, так что не стесняйтесь… -Мэтью! – Марк отвесил другу затрещину. -Дурак, - беззлобно буркнул Ричард. -Эй, что естественно, то не без оргазма. -МЭТТ! – Теперь уже Роб пнул брюнета. -Вообще-то мы разговариваем, - признался Ричард и сел на свободный стул между Робом и Эриком. – Просто сидим и разговариваем. Медово-фисташковые глаза были полны нежности и радости, лицо светилось совершено особенным внутренним янтарным светом, озаряя все вокруг. Мэтт и Марк переглянулись, будто говоря друг другу «Я никогда его таким не видел, а ты?» -О чем? – светло улыбнулся Роб. -Обо всем. О вас. О нас. – Он подпрыгнул со стула. – Я пойду, ладно? -Беги уже, Ромео, - со смехом ответил Эрик. *** Деревянный домик на берегу реки давно погрузился в сон. Плотным своим покрывалом ночь устлала ребят, безмятежно спящих в своих кроватях. Только в просторной гостиной сидели двое, и отблески огня в камине озаряли их лица. Высокий зеленоглазый парнишка сидел на широком диване, запустив пальцы в и без того всклокоченные вихры прижавшегося к нему возлюбленного. -Рич, - ласково прошептал ему в самое ухо Джаред. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? Снова замолчал… -Все хорошо, - с широкой улыбкой Ричард повернул голову к долговязому подростку. -Но сейчас будет «но»? -Все-то ты знаешь, - усмехнулся весельчак и внезапно отстранился от возлюбленного, посмотрев тому в глаза. – Джа, ты ведь из хорошей семьи… -И? В медовых глазах читалась тревога, бушующим морем поглощающая искорки счастья. -Ты сказал правду Кэти? Ты действительно уверен, что любишь меня? Что это не банальное влечение или симпатия… Джаред нахмурился. -Это все Кэти, да? Это она что-то тебе наговорила, пока я был в душе? Какой-то гадости, да? -Она права, сладкий-красивый, - смешок парня выдался на редкость горьким. – Ты серьезный, целеустремленный молодой человек из интеллигентной семьи. -И что, я теперь любить не могу?! -Но не урода же, Джаред. – Ричард не смог подавить всхлип. – А я урод. И я не о физических качествах сейчас говорю. Ловкими пальцами Джа привлек возлюбленного за подбородок и развернул к себе. Долго и пристально глядя в глаза, он медленно произнес: -Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. И я буду с тобой, - он нежно коснулся губами губ Ричарда. – Но при одном условии. -Каком? -Ты все мне расскажешь. Правду о себе. Сейчас. Смешливый паренек с медово-фисташковыми глазами внимательно смотрел в зеленые глаза шатена. Наконец, он кивнул и спросил: -Джа, а что скажут твои родители…? -О нас? Папа – то же, что и всегда, слыша о геях и негативной реакции на них, - Подросток нахмурил брови и вытянул губы, будто пародируя отца, - «Я ненавижу слово "гомофобия". Это не фобия. Вы не напуганы. Вы мудак»*. А для мамы главное, чтоб я был счастлив. Рич, - Джаред сжал его ладони в своих, - все будет хорошо. Мои родители адекватные, умные люди, позволяющие жить мне своей головой. И сердцем. Он крепко обнял парня и прижал к себе, зарывшись носом в его густые волосы. -А теперь рассказывай. По оговоркам Марка я понял, что не все у тебя было в шоколаде, но я хочу знать о тебе все. -Ты уверен? – тяжело выдохнул Ричард, запрокинув голову на плечо Джареда. -Эй, я серьезный молодой человек, забыл? – ухмыльнулся тот, а затем очень серьезно произнес. – Я хочу быть твоим. Не просто спутником, парнем или кем бы то ни было еще, а Человеком. Ты сказал, что любишь меня… -Люблю! -Тогда дай мне стать тем, с кем ты будешь делить тайны, секреты и страхи; надежды, удачи и успехи; радости и проблемы…Наверное, я звучу сейчас хуже любой девчонки? – Внезапно смутился Джаред. -Глупый, - теплый мед глаз Ричарда был щедро разбавлен слезами. – Ты звучишь, как мое личное чудо, о котором я давно перестал мечтать… Обещаешь меня выслушать до конца? -Конечно. Ричард сделал глубокий вдох, будто готовился нырнуть в глубокий, затянутый черной пленкой водорослей омут. Отчасти именно таким – вязким болотистым водоемом, от которого разит тиной и застоялой водой, в которую даже не пробивается солнечный луч, - и было прошлое парня: его воспоминания, кошмары и страхи. Встряхнув головой и покрепче сжав руку Джареда, Рич уставился в огонь и начал тихо и немного монотонно говорить: -Мэтт говорил тебе, что мы выросли вместе. И это так в самом буквальном смысле. В пять лет меня усыновили его родители… -Но он говорил, вы дружите с трех лет! -Так и есть. Марк, Мэтт, и я - соседи, и мы играли вместе с тех пор, как научились более-менее связно говорить… Наши отцы были друзьями с начальной школы, играли в одной театральной труппе. Мой папа был крестным отцом Мэтту, его папа – Марку, а папа Марка – мне… Мой папа был драматургом – довольно успешным и востребованным на уровне штата. Но все, что я о нем помню и знаю, я почерпнул из совместных фото и видео, оставшихся в доме. Зато в моей совсем детской памяти отчетливым черным обелиском застыла его смерть: закрытый гроб, сотни желающих проститься с ним, страшное ало-белое море похоронных букетов и венков, и слезы. Все эти фигуры в черном роняли слезы: кто едва заметно утирал их платочком, кто рыдал, не скрывая боли. Мистер Николас Пеллегрино, отец Марка, взял меня на руки и, гладя по затылку, нашептывал что-то, чтобы успокоить… Папа погиб за пять дней до моего четырехлетия. Ублюдка, вылетевшего на площадь и размазавшего моего отца по плитке, посадили на электрический стул. Видя, как тяжело дается рассказ возлюбленному, Джаред успокаивающе поцеловал его в висок: -Если не хочешь, можешь не продолжать… Ричард посмотрел в глаза парню и нежно провел рукой по его щеке. -Хочу…чтобы ты знал, - собравшись с мыслями, он продолжил. – Матери на похоронах не было: она пыталась раздобыть очередную дозу. Большую часть заработка папа спускал на ее лечение, но все было без толку: он сбегала из лечебниц, не поддавалась гипнозу, даже кодировка не смогла ее остановить. Мать стала употреблять где-то за год до гибели папы, ее подсадил директор ресторана, в котором она работала су-шефом. А когда папа умер, она будто с цепи сорвалась…Я смутно помню все те ужасы, которые мне пришлось пережить за год, но Дэвид Коэн, отец Мэтта, только рад этому. Сам он вспоминает тот период с содроганием. Он и Николас часто приходили к нам с матерью домой, чтобы помочь по хозяйству, и неизменно заставали отвратные картины: я, голый, голодный, неухоженный и продрогший, был предоставлен сам себе, а мать либо была вкатана до невменяемости, либо впадала в буйство под кайфом и кидалась скандалить и драться. Дэвид и Николас оббивали пороги судов и отделов по семейным делам, но раз за разом мать откупалась с помощью своих богатеньких любовников-наркоманов. Зимой я очень сильно простудился, до воспаления легких. Дэвид отвез меня в больницу, поскандалив с моей матерью, где я провел полтора месяца, восстанавливаясь после последних месяцев. Это стало последней каплей: спустя какое-то время после моего возвращения из больницы домой зашел Николас, прошелся по всем комнатам, пытаясь найти меня и маму, а затем вышел. Через пару недель состоялся суд, где главными доказательствами вины матери был отснятый мистером Пеллегрино на скрытую камеру видеоматериал. Мать лишили родительских прав и упекли в больницу, а меня должны были отдать в детский дом. Но и тут пришли на помощь папины друзья: они решили меня усыновить. Так в пять лет я стал Ричардом Коэном. Он сглотнул подступивший комок и вытер выступившие на глазах слезы, а затем, как маленький ребенок, прижался к подкачанной груди Джареда. Тот крепко обнял Ричарда, поглаживая по спине и невесомо касаясь губами ушка. -Следующие семь лет прошли замечательно, - успокоившись, продолжил свой рассказ Ричард. – Мистер и миссис Коэн – замечательные родители и опекуны, а Мэтт – самый классный брат и друг, которого можно желать. Коэны и Пеллегрино окружали меня любовью и заботой, давая мне все и даже больше: я полноценно развивался – творчески, физически и умственно, почти позабыв те смутные моменты моей прошлой жизни, хранившиеся в памяти. Но мне всегда не хватало отца. Однажды Мэтт нашел у своего папы видеозапись с пометкой «Прогулка со Спейтами». Мы посмотрели ее, а я потом всю ночь прорыдал в подушку. Мой папа был замечательным человеком и отличным отцом, удивительно тонко угадывавшим мое настроение и желания, понимающим мой детский лепет и сопереживающий моим глупым проблемам. Как было видно в этом «фильме», мать так не умела… Свою гомосексуальность я осознал в двенадцать лет. Тогда же столкнулся с первой любовью, которая и превратила меня в "ядовитую змею, плюющуюся насмешками и сарказмом". -Он оттолкнул тебя? – как можно мягче спросил Джаред. -Он оболгал меня. Выставил все так, будто я домогался его. А поскольку паренек был школьной звездой и всеобщим любимчиком, мне указали на дверь из школы. Мэтт и Марк пожелали перевестись вместе со мной. Я сразу признался им в том, что я гей. И они поняли меня. Тогда я был самым счастливым человеком на земле – мои лучшие друзья, мои братья, поняли меня и приняли. До семнадцати лет о моей нетрадиционной ориентации знали только они. Позже я раскрылся Робу и Эрику. -Как ты мог назвать себя уродом? – Потрясенно произнес Джаред. -А я и есть урод. – Помрачнел пуще прежнего Ричард. – Я многим усложнял жизнь своими шутками и насмешками, иногда очень уж жестокими. Но есть еще кое-что, о чем я хочу тебе рассказать. Именно из-за этого я считаю себя уродом. Джаред ободряюще приобнял парня за плечи и тот совсем тихо произнес: -Я изнасиловал бывшую одногруппницу. -То есть? – Спокойно спросил Джа. -Не совсем изнасиловал… - Рич прикусил губу, подбирая слова. – Рана, нанесенная мне школьной звездой, была очень глубокая, я закрылся в себе и не пытался больше выражать свою симпатию понравившимся парням, как ни настаивали на этом Мэтт и Марк. В какой-то момент у них это и вовсе стало целью их жизни – сделать меня счастливым… на первом курсе Эрик устраивал здесь вечеринку в честь Рождества. Куча парней, куча девчонок. Я был изрядно навеселе. -Ричи, - Полупьяный Мэтт налетел на улыбчивого паренька с фисташковыми, подернутыми алкогольной дымкой, глазами. – Видишь ту жгучую брюнетку у стойки? -Ну? – Буркнул Ричард. Он был мрачен: все друзья ворковали с девушками, и только он ходил по дому белой вороной. -Ты ей нраааааавишься, - пьяно хихикнул Мэтт. -И? -Чувак! Попробуй с девчонкой, кто знает, может, тебе понравится?! Конечно же, будь Ричард трезвым, он не стал бы делать подобной глупости. Но тогда алкоголь и страстное желание трахаться быстро задавили слабенький голос разумного мышления. Замкнувшись в комнате с кокетливо жмущейся к нему пышногрудой девчонкой, он начал раздевать ее. Когда она коснулась его ширинки и резко расстегнула ее, Рич почувствовал горячую волну возбуждения, которая тут же начала утихать, стоило ему бросить взгляд на обнаженное тело девушки. Она была красива, очень. Пышная грудь, тонкая талия, аккуратная попка, длинные ноги. Мэтт бы давно уже засадил ей по самые яйца. Но для Ричарда была одна-единственная проблема: перед ним сидела девушка. -Ну, что не так? -Нет, все так, - хмыкнул подросток и притянул девушку за голову к паху. -Ты чего?! -Сделай мне приятно, - прохрипел Ричард -Не буду я сосать! Парень просто засунул член ей в рот. От приятной теплоты волна возбуждения накрыла его с новой силой. Брюнетка пыталась вырваться, но Рич крепко держал ее за голову. Она укусила его. -Ай, неприятно, - скривился парень и прижал девушку к двери, не дав ей подняться с колен. -Не брыкайся! – Раздраженно буркнул он и вновь вогнал ей в рот член. Ее язык касался пульсирующей венки у самой головки, заставляя Ричарда ускорять и без того быстрые и грубые толчки и по-звериному рычать. Через несколько минут глубоких и жестких движений девчонка перестала отбиваться и позволила парню трахать ее в рот, безмолвно плача от боли и унижения. С глухим рыком Рич кончил ей в рот и отпустил, наконец, ее волосы. Член был в крови и набухших покрасневших следах от зубов. Брюнетка схватила одежду и, захлебываясь рыданиями, выбежала из комнаты, бросив «Озабоченный ублюдок!». Утром, протрезвев и вспомнив о том, что он сделал с бедной девочкой, Ричард искал ее, желая извиниться, но не нашел. Через неделю она забрала документы. Ричард посмотрел на Джареда настолько грустным взглядом, что Джа показалось, будто его сердце вот-вот разорвется. -Я до сих пор жалею о том животном поступке. Я столько лет страдал от жестокости нравившегося мне человека, а в итоге поступил во много раз хуже… Джаред молча прижал к себе Ричарда. -Главное, что ты вынес правильный урок из этого поступка. -Я урод, Джа. -Ты запутавшийся сам в себе испуганный подросток, - парень взлохматил челку Ричарда. – Все мы ошибаемся. -Но не настолько! -Да ну? Перед тобой человек, четыре месяца встречавшийся с Кэти! Ричард невольно рассмеялся. -Как тебя угораздило-то? -Все мы ошибаемся, - подмигнул Джаред. – Мы познакомились с ней в литературном кружке. Начитанная эффектная блондинка запала мне в душу. Первые недели две все было идеально. А потом Кэти начала показывать себя настоящую: легкомысленная, любящая покутить, недалекая, гулящая…мы расстались. -Вот только она этого никак не поймет, - хихикнул Ричард. -Думаю, сегодня поняла, - завораживающий блеск каре-зеленых глаз в отсветах огня заставлял все мысли Ричарда улетучиться из головы. Все, кроме одной: -Я люблю тебя, сладкий-высокий, - хохотнул весельчак. -И я люблю тебя, заноза в заднице, - Джаред прошелся языком по губам Рича и скользнул внутрь, крепко сжимая в объятиях парня. *** -Как думаешь, если я сейчас спущусь воды попить, я им не помешаю? – заговорщицким шепотом спросил у друга Марк. -Старик, брось! Наш Ричи настолько закомплексован в интимном плане, что скорее девственный Джа не выдержит и трахнет его! -Господи, я же не это имел в виду, - со смехом простонал блондин и швырнул в брюнета подушку. -Хэй, это вызов на дуэль или неумелый флирт? -Мне казалось, одного гея в нашем трио достаточно! -У нас теперь как бы квартет. * (c) Морган Фримен