Яблоки и шоколад

Адриан взглянул на брошюру в своих руках, которую секунду назад дал ему отец. Тот выжидающе смотрел на него, как всегда, не выражая ни единой эмоции. До скучного серые глаза были пусты. — Что это? — подозрительно покосился сын, сощурившись. — Новая часть твоей работы, — невозмутимо отозвался Габриэль. — Не то чтобы я был против, но как это относится к моей работе? — Прямо и непосредственно, — ответила за Габриэля Натали, появившаяся из неоткуда. Казалось, она отцовская тень — вездесущая и неотступная. — Благотворительность очень хорошо влияет на имидж. Кроме того, в новой коллекции отражаются мотивы фольклорных целителей, и это будет уместно. Выслушав рапорт, он вновь повертел в руках информационный лист больницы церебральных заболеваний. Скупой текст особенно чётко указывал разве что на частую летальность этого заболевания. Адриан схмурился. Чувство жалости к невинным незнакомцам перемешалось в нём с неприязнью к такому холодному подходу к их ситуации. Но с другой стороны, кто запрещает убивать сразу двух зайцев одной пулей?.. — Хорошо, я согласен, — безразлично отозвался он, вильнув плечом. Помощь другим нисколько его не обременит. Едва переступив порог больницы, Адриан понял, насколько ошибся в преждевременных суждениях. Конечно, он не пожалел, что пришёл, но сердце сжалось: центр был полон бедолаг с потухшими глазами, женщин, детей — каждый второй пациент был младше него, хотя ему едва ли перевалило за двадцать. Рекламная компания уверяла о «нововведёных технологиях» и «прекрасных условиях», но, похоже, денег только на рекламу и хватило. У Агреста никогда не было стремления к непосредственному контакту с такими сферами жизни. И вовсе нет — он не был чёрствым или холодным, как кое-кто сразу вслывающий в уме, просто… По какой-то причине старался о таком не думать. «Походи, пообщайся с начальством, поболтай с пациентами на камеру, выпиши чек» — крутились в голове указания Санкёр. Но Адриан подбадривал себя: он здесь, чтобы помочь скрасить существование этих несчастных. Сперва был заведующий — мужчина с серыми волосами и круглыми коровьими глазами с длинными ресницами. Эти самые глаза казались Адриану очень печальными. Но надо отдать должное — говорил он весьма бодро. В основном о том, на какие такие полезные полезности пойдут их инвестиции. Адриан понял едва ли половину, но уступчиво кивал всему, что говорил врач. Затем были пациенты. Множество слоняющихся бесцельно по коридору или кафетерию. Скука, шаркающая походка, сонливый вид — до жути. Оператор предложил прицепиться к девочке, бегающей по холлу и единственной подающей признаки жизнерадостности. — Привет, — улыбнулся Адриан, скрепя сердце, но он искренне старался излучать доброжелательность. — Как твоё имя? — Бекки, — девочка стеснялась и сжала крепче плюшевого слона. Адриан присел вровень её роста и представился. — Мне тоже нравятся слоны. Они даже умеют рисовать, ты знала? Бекки улыбнулась и изумлённо покачала головой. Адриан спросил её про школу, имена кукол и прочую белиберду. Бекки была вежлива и улыбчива, но на дне её взгляда все равно таилась вековая невымываемая тоска. — Знаешь, я иногда подрабатываю джинном вместо модели. Чего бы тебе хотелось Бекки? — Сорвался невинный жест любезности с его губ. Он тут же осёкся. А если девочка попросит выздороветь? Вот ведь чушь сморозил! Конечно, это всегда можно вырезать с пленки, но навряд ли для ребенка это будет утешением. Но судя по взгляду Бекки, она пришла к тому же выводу. — Приходи в гости завтра, — сказала она, наконец разбив немую паузу. У Адриана отлегло от сердца. Это было намного проще, учитывая, что хотя бы это желание было выполнимо. — Конечно, — улыбнулся он. — Я тебя познакомлю с кое-кем, — загадочно улыбнулась девочка. Адриан кивнул, предвещая знакомство со всеми куклами, имена которых едва ли успели задержаться в его голове. * — Что заняло у тебя столько времени? — в голосе отца сквозило извечное недовольство. Настолько привычное, что сложно уже было воспринимать его как и раньше всерьёз. — Общался, выписывал чеки, всё как было велено. Адриан уловил непонятную неприязнь от произнесенных им же слов. Словно грязи из рук отдал. — Что ж раз уж… — Я пойду туда завтра, — добавил он негромко, — но, пожалуй, без репортёров. Габриэль уставился на него, изображая изумление, и некоторое время они играли в немые гляделки. Агрест старший не был страшен или статен. Он был лишь холодной статуей с сомнительными мотивами. До коих Адриану уже не было никакого дела. Так ничего и не сказав, он, коротко кивнув, дал разрешение покинуть кабинет. Ну и бог с ним, — подумалось Адриану. Давняя боль от пропасти, залегшей между ними ныла лишь изредка, с чем он уже неплохо научился мириться. Как и с многим другим, собственно. * Казалось, Бекки задалась целью стаскать все свои игрушки ему на колени. И пока она была занята этим незамысловатым делом, Адриан кисло думал о том, какая она всё-таки ещё маленькая. — А вот этого зовут Бо, — уложила она мишку рядом с ним. У игрушки не было глаза, но место было заботливо заклеено пластырем. Адриан взял Бо в руки. — Ты хочешь быть врачом? — предположил он. — Я — нет, — коротко сказала Бекки. Взгляд её был направлен в сторону двери. — Привет, — поздоровался только зашедший юноша. В руках его была очередная игрушка, и Адриан вскользь понял, откуда у Бекки их такое количество. — Привет, Лука, — улыбнулась Бекки. Она взяла Адриана за руку, и когда Лука подошёл ближе, проделала с ним то же самое. — Знакомься, это Адриан, мой новый друг. А ещё он джинн, — невозмутимо проговорила она и свела их ладони в приветствии. На лицо вдруг накатил румянец, но он вмиг нашелся и пожал руку новому знакомому. — Лука Куффен, — почтенно представился юноша. — Адриан Агрест. Так вот с кем ты хотела меня познакомить? — с улыбкой глянул он на девочку. Она лишь довольно прищурилась, кивнув. — Мне показалось, вы здорово подружитесь. А мне пора на процедуры. И девочка с чувством выполненного долга спокойно ушла, оставив за собой остывающую тишину и недоумевающего Агреста. Парень уселся напротив и словно абсолютно ничему не удивился. Наверняка для Бекки это было в порядке вещей. Лука производил впечатление ветра — с блуждающей немного потусторонней улыбкой и острыми чертами лица. Даже волосы, глаза — все было в нём воздушным, немного неземным и холодным. Но не таким холодным, как отец Адриана. Скорее как глоток воды в засуху под палящим солнцем. — Что ж, по задумке жанра нам нужно с тобой подружиться, Адриан? — продолжил Куффен. Агрест вежливо улыбнулся. Ох нет. Подобные социальные взаимодействия у него совсем не получались. Но Лука, кажется, это понял, и тактично перенял инициативу. Он рассказал о своём ремесле, которое связано с музыкой, что была его хобби. О том, как посещал концерты, и фестивали, о которых Адриан никогда не слышал и, как и сказала Бекки, Лука хотел однажды стать врачом. — И почему? — вежливо поинтересовался он. — Я думаю, это очень важно, — помедлив, сказал Куффен, замявшись, — помогать людям. И Агрест был с ним полностью согласен. Да и кто бы не был? Но под ложечкой всё равно почему-то кольнуло стыдом. Наверно потому что его, в отличие от Луки, занёс сюда пресловутый случай и холодный отцовский расчёт. В палату вошёл доктор, рассеяв мысли. Он удивленно взглянул на Адриана. — Месье Агрест, не ожидал увидеть вас и сегодня, — монотонно подметил тот сверяя бумаги, будто там должно быть Адрианово расписание. Лука нахмурился, когда доктор обратил свой взгляд и к нему. — Куффен, — кивнул врач в знак приветствия, — как поживаешь? — Сносно, — сухо кивнул он. Голубые глаза разбавились отстраненным туманом, остекленели. Затем Куффен коснулся Адриана, и было в этом жесте что-то тревожное. — Бекки навряд ли скоро вернется. Может, сходим на кофе? — Почему нет, — неуверенно промямлил Адриан, еще не отпустив свой интерес к только что мелькнувшему наваждению. — У тебя с этим врачом какие-то счеты? — спросил он напрямую, когда они вышли из больничного крыла. — Нет, с чего ты взял? — пожал плечами Лука. К нему вернулась его привычная беспечность, что на сей раз ощущалась режущей глаз ширмой. — Ого, а ты у нас, оказывается, знаменитость. Ловко съезжая с темы, он указал на билборд, где красовалась физиономия Адриана, рекламирующая парфюмерию. Тот скривился, а Куффен довольно усмехнулся. Красноречивей жеста и быть не могло, и Агрест решил оставить тему врачей. Кофе оказался невкусным. Но Лука попивал его с таким лицом, что Адриану даже захотелось поменяться с ним стаканами, чтобы отделаться от стойкого ощущения, что Куффену, в отличае от него самого, налили отменный латте. — Ты такой довольный, — сказал Адриан. — Звучит как претензия, — подметил Лука. — Просто хороший день. День на взгляд Агреста был самый обыкновенный. Но он решил оставить свое отстойное мнение при себе. Словно стоило сказать что-то подобное, вся та магия, что творилась на лице Куффена, растворилась бы с этими словами. Колдовство, которое, заслышав заклинание, рассыпается. Глупо. — Ты играешь? — вдруг спросил Лука. — Немного, — Адриан явно не хотел развивать эту тему. — У тебя пальцы музыканта, — сщурил глаза Куффен, допытываясь. — Допустим. Но почему сразу музыканта, — уклончиво сказал Адриан, дурачась, — есть множество других вещей, что можно делать при таких данных. Пока Агрест переваривал чушь, что льется из его уст, Лука глумливо растянул губы. — Адриан, что за намеки, — упрекнул его Куффен сквозь ухмылку. — Не я это начал, — Агрест невозмутимо отпил кофе, скрываясь от острого взгляда. И в ответ на вопрос в его глазах добавил: — наверно, только маньяки подмечают при знакомстве чужие пальцы. * Стылый воздух мало-мальски заполнял углы переплетов зданий, пока они нарезали круги среди домов. Адриан и вправду дал Луке шанс стать его другом — ведь он оказался на удивление интересным собеседником. Кроме глумливых и дурных глупостей, сопровождаемых лихорадочным смехом, они нашли общее и в увлечениях. Часы тонули в диалоге с этим удивительным парнем, что Адриан невольно пропитался к нему стойкой симпатией. — Думаю, мне уже давно пора домой, — разочарованно вздохнул Агрест. От его дыхания в воздух взвилось облачко пара. Осень уже начинала остывать по ночам. — Очень жаль, Золушка, — склонил голову Куффен, — рад был с тобой пообщаться. Адриан замешкался, но протянул Луке руку. Но тот в ответ улыбнулся как-то криво, поскупившись на приличия. Глаза у него затуманились, наполнившись одной лишь только ему известной идеей. — Не люблю формальности, — невнятно проговорил он. — Не страшно. Я тоже не фанат. Казалась былая уверенность в Луке таяла, и Адриан уже успел забояться, что он что-то сделал не так. Но тут Лука сделал резкий шаг, оказавшись близко и приобняв, кротко оставил нежный холодный поцелуй на его губах. Секундное недоумение сменилось диким смущением, что подкосило ноги. Адриан чувствовал, как к лицу стремительно подливает кровь. Но Куффен сам был едва ли лучшего состояния, и выжидающе смотрел, по-видимому ожидая оплеухи. Он так и держал его за ворот куртки, и словно опомнившись, запоздало отпустил. Впалые щеки покрылись тонкой краснотой, а губы влажно поблескивали. При взгляде на них в висках заколотились странные мысли и Агрест решил думать поменьше, чтобы сохранить способность связывать буквы в слова. — Достаточно неформально, — криво улыбнувшись, наконец выдавил он, неуклюже сунув руки в карманы. Карманы… Серьезно? Вот тебе и изящество модельного искусства. — Ага, — кивнул Лука, отступив на шаг, копируя его потупленную позу. Наверняка со стороны они смотрелись забавно, если не комично. — И немного смазанно, — вскинул брови Адриан, изучая тротуар и пряча улыбку. Наконец, смущение потихоньку отступало и активировалась способность шутить. Лука, посмеявшись, смущенно хлопнул его по плечу. — До встречи. А Адриан, плетясь домой, гадал: со всеми ли он так прощается?..