Дикий, дикий мир Клуба романтики

Осторожно! В главе упоминаются соски и камни! Дальше читайте с осторожностью!

      Никкаль потерла ушибленную голову. Та отозвалась гулким стоном и потоком шумерских ругательств, вкупе с ёмким русским матом. Девушка не успела заметить, как Эрешкигаль бросила её в темницу, запечатав проход. Кажется, только поздоровались, и тут на тебе! Глаза студентки собрались в кучу, помахали переносице и грозно уставились на прутья решетки. Девушка погрозила кулаком в сторону двери.       — У, я тебе устрою! — она захлебнулась словами и высунула язык в качестве доказательств задуманной кары. — Нагажу тебе в тапки, а еще, а еще —       Сознание участливо подкидывало картинки одной пакости за другой, чем совершенно выбило Никии из колеи.       — Нацарапаю на стене «Эрешкигаль лохушка!» — радостно рассмеялась студентка, довольная своей шуткой.       Из темноты раздалось следом.       — И чем ты это накарябаешь?       Никкаль вздрогнула бы, но она уже привыкла к неожиданным появлениям Сина. Вот и сейчас парень разглядывал её своим остекленевшим взглядом, стоя у миниатюрного окна в свете луны. Круглый диск смеялся до одури, широко обнажив свои белоснежные зубы и поглядывая на Лихы, упавшую в болотную лужу.       Студентка мотнула головой. Та отозвалась резкой пульсирующей болью и взвыла от попытки девушки прогнать наваждение.       — У меня есть твоя подводка для глаз.       Глаза Сина яростно блеснули. Он кинулся вперед, вытянув перед собой малюсенькую ручонку, как у игрушечного пластикового динозаврика. Пальцы юноши скривились в желтоватую лапу орла.       — Отдай! — пискнули губы Сина. Камень под его ногой поймал ступню парня в ловушку и рассмеялся по-злодейски. Остальные близлежащие камни отбили ему пятюну и похвалили за отличный улов.       Син плашмя повалился на землю. Он успел только охнуть и хорошенько приложиться головой о твёрдый пол темницы. Стеклянный глаз вылетел с пронзительным «Покедова, лохопед!» и устремился в окно.       Никкаль громко завопила от ужаса, она пнула Сина по голове и скорчила рожицу второму глазу. Тот закатился к затылку и показал ей смачную задницу.       — Уот э хрен? — расстроился Син, вставая на четвереньки. — Теперь я вообще ничего не вижу.       — Ты сдурел? У тебя реально стеклянные глаза? — Никкаль ткнула пальцем в задницу глаза, тот возмущенно перевернулся, плюнул девушке в лицо и угрожающе помахал крошечным кулачком.       — Ты не думала, почему у меня только две мимики? Никакая и орущая?       Парень фыркнул, попытался подняться. Он схватился за титьку Никкаль, помял сосочки.       — Мне нужно как-то ориентироваться в пространстве. Ты мне поможешь?       Студентка кивнула. Она была не очень умной. (Уровень айкью Никкаль составлял всего 30. Даже у имбецилов он намного выше, да простят меня все имбецилы этого мира за сравнение с Никкаль).       Девушка взяла вторую ладонь Сина и приложила к другой груди, давая нащупать сосок.       — Так лучше?       Парень кивнул. Он наминал сосочки девушки, параллельно в его штанах забурлил член, извиваясь подобно питону и пытаясь найти выход через облегающие латексные штаны.       — Нам нужно найти мою жемчужину, — произнес Син, вытягивая язык и пытаясь дотянуться до одного из сосков. Вместо него в рот парня попала пуговица от кафтана Никкаль, которую от принялся жадно обсасывать. (Там, на самом деле, даже сама Никки не поняла: он начал обсасывать ее или пуговицу. Это вам не Кали, которая конкретно лежала под хозяином навеса).       — Странное совпадение. Ты считаешь, она правда где-то тут?       Привставший член Сина одобрительно закивал пухлой головкой, отчего правая нога парня несколько раз сильно дернулась. Камни, устроившие пир и отмечавшие победу над крашеным недо-геем, бросились врассыпную.       — Мой мистер Смит считает, что жемчужина у тебя. Её всего лишь нужно отыскать.       Никкаль с готовностью расстегнула платье. Корсет упал на пол вместе с кафтаном, ночнушкой, двумя парами нижнего белья, двумя штанами (летние и зимние. Застуженная пися, это, знаете ли, нехорошо) и шкурой медведя.       — Ищи, — девушка раздвинула ножки и опустилась на шкуру, готовая к ласке. — Ты, конечно, не дед-преподаватель, но тоже ничего.       Син потянул носом, занюхал сырое мясо. Он брезгливо сморщился, провел язычком по мохнатой поверхности. Ощущения были преотвратительные. Но парень был обязан отыскать жемчужину. От неё зависела его жизнь и жизнь всего живущего на земле. Поборов желание броситься прочь, Син настойчиво ласкал меховую подстилку. Он дважды срыгнул комки шерсти, трижды сдержал порыв раскричаться и броситься в окно вслед за глазом.       — Тебе хорошо? — пробурчал юноша, отрыгивая третий комок шерсти. Из того, что получилось, можно было связать свитер, а то и два.       — Было бы хорошо, если бы делал это со мной. Ты вылизал морду шкуры, а до меня так и не добрался.       Син выругался. Треснул себя по затылку. Обиженный глаз вернулся на свое законное место и завизжал при виде волосатой киски Никкаль. Царапая коготками, глаз попытался снова повернуться к увиденному жоп… пятой точкой.       — Без тебя я отлижу не то, что нужно, и мы никогда не доберемся до жемчужины, — проговорил парень. Глаз обреченно вздохнул, кивнул и принялся вглядываться в густые заросли рыжего лопуха.       — Ты разговариваешь с глазом?! — Никкаль ошеломленно открыла рот. — Я с конем-то не смогла договориться. Скотина неблагодарная.       — Ты в курсе, что кони не умеют разговаривать?       Син посмотрел на девушку, как на умалишенную. Его глаз цокнул языком и покрутил пальцем у виска. Парень раздвинул пальцами волосню, задержав дыхание начал елозить в пещерке Никкаль языком. (Ну как «пещерке». После Ниалла, Ияра и еще хрен пойми кого, там скоро будет «дыра Андреа». Хорошо, что Сину об этом знать необязательно).       Никкаль сумбурно стонала. Ее пальцы впились в поверхность шкуры, в горле пересохло. Син так умело водил языком, дразня самые чувствительные участки ее киски, что девушка молилась Тиаматине, чтобы он не останавливался.       — Если жемчужина где-то там, она наверняка глубже, — прохрипела девушка. Полено Сина согласно закивало в ответ, выдалбливая на полу каменную крошку.       Парень задумался. Стянул прилипшие к телу штаны. Латекс цеплялся за кожу, скрипел и постанывал, не желая расставаться с хозяином. Полено размером с ногу Ниалла (серьезно, вы видели ноги Ниалла??? Это же треш!) вывалилось наружу и тут же подпрыгнуло вверх, ударило Сина по лбу. Единственный глаз вылетел наружу с протяжным «помогите!» и скрылся в углу.       — Теперь я снова промажу, — захныкал Син. Он попытался поднять члено-полено, но оно оказалось слишком тяжелым.       — Ты же Кингу! Твое второе имя — Турук Макто!— закричала Никкаль в отчаянии. — Фамилия Кингу-Конгу! Соберись, тряпка половая!       Син выпрямился. Он посмотрел в стену (хотя смотреть было нечем) и сдвинул грозные, готовые броситься в атаку, брови.       — Да, Никкаль. Ты права. Мое полное имя — Син Кингу Турук Макто Кингу-Конгу. Я прибыл из Африки, где много-много диких обезьян. И я подниму это полено!       — Какая Африка?! Ты же шумер, ёпты!       — Не перебивай! — хором завопили брови и начали бросаться в Никкаль волосками, выдирая их прямо с корнем. — Ему надо поднять полено и отыскать жемчужину!       На счет «три» Син поднял член и приблизил головку к кисе девушки. По лицу парня катился пот, подводка растеклась отвратительными грязными кляксами.       Еще полчаса понадобилось Туруку Макто, чтобы впихнуть в Никкаль половину своей вареной колбасы. Девушка расслабилась и всецело отдалась ощущениям. Она смаковала каждый момент проникновения в неё Кингу-Конгу.       Шкура под девушкой пыхтела и ворчала, сминалась и обсыпала студентку опавшим ворсом.       — Что-то нашел?       Син не смог ответить. От количества крови, прилившей к его набухшему органу, парень чуть не потерял сознание. Он явственно ощущал, как влажное чрево (которое, кстати, не живот) сжимает член, всасывает его глубже; как влажные стеночки сжимаются, не желая пропускать твердую плоть дальше; как горячо внутри Никкаль, и это вовсе не от дара огня, переполнявшим девушку.       Кингу-Конгу глухо застонал. Несколько рывков, и он излился внутрь девушки, одновременно доставая член. Водопад спермы выплеснулся наружу, залил Сина по самую макушку. Парень принялся отплевываться от собственной жижи. Его брови, не ожидав подобной подставы, взлетели к корням волос. Они визжали и карабкались все выше, чтобы их случайно не смыло нескончаемым потоком.       Вместе с белоснежной густой жидкостью из Никкаль выплыли несколько листиков кувшинок с письки Ияра, два мокрых розовых облака Ниалла, ракушка от мидии. Но жемчужины нигде не было.       Глаз Сина пожалел хозяина и подплыл к нему, ткнулся в нос парня. Кингу не задумываясь вставил беглеца на место. Юноша разгребал озеро надежды. Безрезультатно.       — Хорошо, что у тебя есть еще одна дыра, — заявил он, вздыхая. Уставшее полено заверещало, сопротивляясь, поползло в сторону, утаскивая Сина за собой.       Дырка Никкаль изрыгнула последнюю порцию семени Кингу и вежливо извинилась. Она стыдливо прикрылась трусами и рыжими лобковыми волосами хозяйки.       Неожиданно в окно темницы с громким улюлюканьем влетел глаз Кингу. Пахнущий навозной кучей, он держал в зубах небольшую жемчужину. Син проворно вытянул руку и поймал стеклянного друга. Он достал маленький шарик, улыбнулся. Глаз что-то зашептал Сину на ухо, парень брезгливо сморщился, глядя на Никкаль.       — Серьезно?! Ты вставила жемчужину в анальную пробку и подарила Ияру?       Девушка пожала плечами, которые дернулись в молчаливом «а что тут такого?».       — Это она? Мы спасены? — Никкаль приблизилась, вгляделась в перламутровый шарик.       — Ты даже не представляешь, насколько!       Син обмазал находку о медвежью шкуру. Он достал из кармана шумерскую настольную монополию, потряс ею перед глазами Никкаль.       — Я всегда играю только жемчужиной! Без нее мне не нравится! Нашлась, родимая!       Он растворился в тени темницы, задыхаясь хихиком.       — В смысле «монополия»?! А я?! Моего брата угробили из-за твоей грёбаной игры?! И ты меня бросишь тут гнить?!       Из тьмы показался правый глаз Сина.       — Ну как бы да. А я и не говорил, что помогу. Я сказал, что нам надо найти мою жемчужину. Мы ее нашли. Типа спасибо и пока.       — А я?! — повторила Никкаль громче. Она подцепила с пола один из камней и бросила в парня. С непроницаемым лицом юноша присел. Орудие, вопя во всю силу своих каменных легких, пролетело мимо. Остальные камушки издали вздох сожаления, побросали на пол флажки.       — А ты держись. Удачи там, все такое. Брату привет.       — Я же погибну! – всхлипнула девушка.       — Я погрущу, пока кидаю кубик. Но не дольше.       Син исчез. Испарился в темноте ночи. Никкаль захлебнулась своим горестным стоном, потерла писю. Она подобрала с пола мокрые рыжие кудри, запихнула их обратно в трусы и с нежностью посмотрела на прутья решетки.       — Значит Иярушка все-таки долбился моей пробкой по самую жемчужинку, — студентка мечтательно вздохнула. — Мелочь, а приятно.