Чудовище

      У Курильщика дрожь бежит по позвоночнику и онемелым ногам стоит только посмотреть на Слепого. У Курильщика перехватывает дыхание от вида безжизненных стеклянных глаз и лица худого, словно череп просто обтянули тонкой бледной кожей. У него начинают подрагивать руки от ужаса, когда Слепой оказывается рядом, а тот словно ощущает этот страх, вдыхает глубоко, близко. Слепой наслаждается его безысходностью, впитывает в себя чужие такие лакомые эмоции. И Курильщику бы сбежать поскорее, да хоть сейчас, но на неповоротливой инвалидной коляске далеко не уедешь, догонят. Да и до выпуска осталось совсем недолго. А уж так хочется глянуть, правду ли о нем говорят. Так любопытно.       Поэтому Курильщик борется со своим страхом и интересом. Ничего из этого не желает отступать. Поэтому парень просто терпит и не смотрит в сторону вожака. Но вожак смотрит на него.       Курильщик ощущает этот взгляд невидящих глаз постоянно, когда рисует, сидит на постели или спит. Однажды он заметил тень нависающую над ним ночью. Тогда он чуть не умер от страха. Теперь же, когда кровать рядом скрипит, и его обдает запахом сырости и холода, парень старательно делает вид что спит. Но он знает, что Слепой улавливает всякую ложь и притворство. И от этого не легче.       Остальные словно и не видят ничего, хотя он точно знает, что все они улавливают тень скользящую по пятам. Только лишь Лорд глядит сочувственно, но от этого сочувствия Курильщику ни горячо, ни холодно. Курильщик правда не сумасшедший, только вот иногда кажется, что может быть он придумал свою нормальность. За его спиной стоит самое настоящее чудовище. Он знает это.       Его подбородок крепко держат, сам он находится в клетке рук и коляски, беспомощный и жалкий. Слепой дышит в щеку, трется носом о кожу и смотрит в глаза, удивительно точно и безошибочно. Курильщик дышит спокойно, старается дышать так, но сердце глухо ухает в груди. —Оставайся здесь, Курильщик. Дом тебе будет всегда рад в отличие от наружности.       Парень не шевелится, боится даже чуть дернуться. Слепой наклоняется ближе, к шее, и Курильщик ощущает запах мха. Вожак прикасается к коже собственнически, а Эрик думает о том, чем же он заслужил такое пристальное внимание. Может тем, что доставал всех с вопросами? Если так, он чертовски сожалеет за свое любопытство. —Боишься меня,— хмыкает Слепой,— правильно, бойся. Так и надо. А потом уходит, оставляя парня с тенями и тараканами, снующими в углах обшарпанных стен. Выдохнуть Курильщик так и не может.       А потом он остается один, дожидаться остальных из могильника. Их держат там дольше, дольше чем его. Курильщика то выгнали не осматривая, только быть может искоса взглянув на него. Парень наслаждается таким редким одиночеством и спокойствием, лежа на постели с блокнотом. Он наслаждается этим, ровным счетом до того момента, пока дверь не скрипит протяжно и не воет волком.       Слепой заходит неспеша, как-то странно волоча за собой тонкие ноги-палочки. Курильщик вжимается в стену и кажется, не дышит. Но слиться с обстановкой не получается. Слепой поворачивает голову. Слепой всегда находит его.       А потом его прижимают к этой самой злосчастной стене, больно сдавив руки, отчего Курильщик хрипит и дергается. Слепой снова близко, придавливает его к постели и дышит так загнанно, словно зверь. Парень молится, чтобы хоть кто-нибудь наконец пришел. Но дверь все так же закрыта, а в коридоре смертельная тишина. —Все же собираешься уехать,— хрипит Слепой,— очень жаль.       Бледная тень наклоняется ниже и впивается зубами в плечо Курильщика. Парень воет в голос от боли и всепоглощающего ужаса, пытается вырваться, но эти костлявые руки слишком сильны для него. Он ощущает как кровь бежит по коже, как чужой язык слизывает ее, а после смотрит на то, как вожак уходит, как раз до того момента, когда приходят остальные. Все переглядываются, но молчат. Табаки роется в карманах в поисках пластыря. Выпуск Курильщик не запоминает. Точнее он ничего не помнит, кроме пристального взгляда в спину, отчего по коже бежали мурашки.       Единственное о чем он думал тогда, что Слепой не выйдет в наружность, которую так не переносит. У Слепого изнанка, дом, стая, ему нет места за пределами этого безумия и сюрреализма.       И спустя месяц Эрик расположился на веранде, с альбомом и кистью в руках, осторожно вырисовывая странные, смазанные и мрачные образа, что переполняли его разум. Силуэты волков, алой крови, растекающейся по листу и голубой холодной луны. В альбоме полно синих и черных пятен, абстрактных и никому не понятных кроме него самого. Отец волнуется, это неудивительно. Эрик взволнован не меньше.       В углах сада ему чудятся высокие тени и шепот чудовищ. В углах сада временами он различает блеск белесых глаз и ухмылку тонких губ.Эрику остается лишь качать головой, скидывая все на фантазию. Ну не мог же Слепой действительно увязаться за ним? Не мог ведь? На плечи ложатся тонкие паучьи руки, крепко сжимая. Курильщик ощущает запах сырости, холода и мха. Курильщику становится дурно. Чудовище стоит совсем рядом за его спиной.