Барышня-сорванец

В кухню вошла невысокая, чуть полноватая женщина преклонных лет, катя перед собой тележку с ужином. Асока едва сдержалась, чтобы не сглотнуть слюну слишком шумно, до того аппетитно выглядело то, что на ней стояло. Большая миска с жареной картошкой с грибами, даже сейчас было видно, что она золотистая и хрустящая. В вазочке рядом лежали горкой небольшие солёные огурчики, явно очень хрустящие и чуть сладковатые. В качестве напитка предлагался чай с ароматом мяты, которую Асока любила почти больше всего на свете. Поэтому неудивительно, что ей показалось вечностью то время, когда домработница чинно и медленно, с преувеличенной осторожностью накладывала каждому сидящему в тарелку ровно одинаковое количество пищи. "Никогда не понимала этих вежливых кривляний," - поморщилась Тано в мыслях - "Так и от голода окочуриться недолго, почему нельзя сделать всё просто и с удовольствием? Кому нужны эти пассы, когда ты смертельно голодный? Мне точно ни к чему!" Но тут, наконец, после хозяина, его невесты и детей, прислуга наполнила и тарелку Асоки, которую тоже узнала, как Алексу, положив на неё довольно большую и ровную горку картошки, три маринованных огурца и чашку чая, а рядом с тарелкой поставила три хрустальные розетки и тремя соусами на выбор. Вообще, соус полагался один, просто когда домработница спросила, какой из них Асока будет, томатный, сырный или кисло-сладкий, тогрута замедлила с ответом из-за заполнившей рот слюны и женщина, поняв это как сомнение, оставила ей самой выбирать нужное. Впрочем, восхитительный аромат картошки и мяты надолго отогнал прочь недовольство Асоки, предпочтя заполнить свободное место откровенным наслаждением вкусной едой. И Асока не приминула этим воспользоваться, начав с удовольствием поедать свою порцию, не заботясь о всех этих интеллегентских штучках. На это тотчас же обратила внимание та, которой всегда было дело до окружающих. - Мисс Роден, а вас, что неделю не кормили? - выдала на всю кухню бойкая и острая на язык Сабин - Набросились на пищу, словно голодный ранкор из подвала хатта. Энакин укоризненно глянул на сестру, но на её счастье сидел слишком далеко и потому ограничился только этим, не став отвешивать ей подзатыльник за длинный язык. Однако, Асока даже не думала обижаться, равно как и отвечать таким же хамством. Она же теперь педагог, а, значит, должна достойно уметь выйти из подобной ситуации, не вставая на один уровень с ребёнком, научившись быть выше. И уже меньше, чем через минуту, Тано ответила с бодрой улыбкой: - Дорогая, а тебе, разве, неизвестно, что в Академии Альдераана считают, что именно так и следует есть, не позволяя пище остыаать, иначе это может быть расценено, как неуважение к труду повара. Впрочем, такие тонкости бывают известны лишь обладателям красного диплома. Сабин осталось только закрыть рот и густо покарснеть, ведь её тарелка по-прежнему оставалась почти полной, в то время, как на тарелке Асоки осталось лишь несколько горошин чёрного перца. Эзра ничего не сказал во время этой небольшой перепалки, а молча принялся более интенсивно работать вилкой. Ему не хотелось, чтобы повара думали, что ему неважен их труд. Энакин снова ограничился взглядом, на этот раз лукавым и немного хитрым, даже с ноткой какого-то заговора. Асока готова была поспорить на что угодно, что, будь они наедине, Скайуокер бы сейчас поднял вверх руку с поднятым вверх большим пальцем. Однако, его невеста и вовсе сделала вид, что это не на её глазах только, что состоялся спор красного диплома и среднего класса одной из Корусантских школ. Асока только подивилась уровню её воспитания и умения владеть собой. Впрочем, остаток ужина прошёл спокойно и больше никто не сказал и не сделал ничего лишнего и после того, как все вышли из-за стола, домработница начала убирать грязную посуду. Все же обитатели квартиры медленно разошлись по своим делам, чтобы успеть их закончить до того, как придёт время ложиться спать. Эзра пошёл к себе в комнату, решив почитать перед сном что-то научное и мало понятное другим. Сабин решила не ждать отбоя и прямо сейчас улечься в кровать, чтобы утром проснуться свежей и отдохнувшей. Энакин и Падме перешли к нему в комнату с целью, известной любому взрослому и продвинутому ребёнку. Асока тоже хотела было пойти в свою комнату, однако, профессиональный долг приписывал прежде зайти к детям и посмотреть, всё ли у них в порядке. Поскольку, Сабин уже спала, Асока решила навестить Эзру и, вежливо постучавшись, девушка зашла к нему. Комната мальчика находилась через одну дверь от её, но обстановку имела совсем другую. Эзра явно не привык к роскоши или попросту не любил её, поскольку в его комнате не было никаких атрибутов богатства и всего того, что любят современные подростки. Там стояли только одежный шкаф, самый простой, деревянный, кровать с тумбочкой, однотонный коричневый коврик с ней рядом и стеллаж, до самой верхней полки заполненный книгами. Это было единственным, что выбивалось из общей картины. Книги там были чаще всего научного содержания, в основном, по естествознанию. Сам же Эзра в данный момент сидел на кровати и оперевшись спиной о подушку, увлечённо что-то читал. Асока, с его молчаливого разрешения присела рядом и спросила вполне миролюбиво: - Что ты читаешь? Мальчик, с видимым усилием, оторвал взгляд от книги, и ответил, впрочем, с большой охотой: - Биология живой клетки, это достаточно увлекательно, ведь всё живое состоит из них, хотя каждая из них едва ли больше точки от волоска у нас на голове. - Удивительно, - совершенно искренне ответила Асока - Это, что дг, тогда выходит, что мы все, по сути своей, клетки? Встречаемся с другими клетками, рожаем новые, только все они в разных комбинациях. Иакая необычная трактовка привычного для Эзры и непривычного для его окружения, вызвала невольную улыбку на губы подростка. А Асока неожиданно всё про него поняла. Ведь на самом деле это был ужасно одинокий ребёнок, непонятный и непринятый окружающими. Он предпочёл заткнуться в себе и заполнить внутреннюю пустоту интересным ему делом. В то время, как в реальности, ему сильно не хватало живого человеческого общения и элементарного внимания близких людей. "Как странно," - привычно обратившись сама к себе, подумала Тано - "Вроде бы, родственники у парнишки ничего, не ранкоры озлобленные и не грубые тускены, вот только с душевностью у них, похоже, беда. Энакину явно ближе простая и понятная Сабин, а ей самой и вовсе никто не нужен, слишком озабочена собой, в то время, как с ними рядом томится и страдает одинокая душа". Тогруте стало жаль этого парнишку и внезапно захотелось чем-то его порадовать и вскоре она поняла. Точнее сказать, вспомнила, что радовало её саму, когда ей было плохо и уже через миг девушка предложила: - Слушай, а давай я почитаю тебе вслух? Это помогает усвоить информацию лучше, особенно, когда ты устал. Эзра неожиданно согласился, чем лишний раз убедилась в своей правоте. "Красный диплом не требуется, чтобы понять душу одинокого ребёнка, вот завтра я поговорю с его родными," - пообещала себе Асока, принимая книгу из рук Эзры. Вот только она не учла того, что если ей читали вслух по большей части сказки или древние легенды, то младший брат Энакина предпочитал послушать перед сном физиологию клетки. Ну, что ж, хозяин-барин, клетка, значит, клетка. И тогрута, раскрыв указанную страницу, принялась мужественно подлизаться через ряды сложных и непонятных терминов: - Живая клетка обладает рядом свойств: способностью к обмену веществ и размножению, раздражимостью, ростом и подвижностью, на основе которых осуществляются функции целого организма. Пока всё было не так уж страшно, но лишь до тех пор, пока дело не дошло до строения клетки и Асока едва ли не по слогам начала декламировать: - Эндоплазматический ретикулум, цитоплазма, митохондрии... "Тьфу ты, Сила, язык сломаешь," - досадливо поморщилась Тано - "Кто вообще придумал такое? И зачем, чтобы у людей глаза на лоб лезли?" В это время в комнату вошла та самая домработница, что прислуживала во время ужина, чтобы по традиции принести Эзре стакан молока. Однако, услышав что-то необычное, решила задержаться на пороге.