Этюд в докторских тонах.

На улице стоял отличный летний день: солнце светило высоко в небе, лёгкий ветерок приятно обволакивал лицо, играясь кронами деревьев и прядями волос мимо проходящих людей. Всегда куда-то спешат, часто даже не оглядываясь по сторонам. Что заставляет их так стремиться куда-либо, игнорируя всё вокруг? Допустим, вот идёт мужчина в костюме, в новых, явно неудобных туфлях, с идеально блестящим дипломатом, из которого виднеются края бумаг, с фиолетовым, но безвозвратно выцветшим галстуком. Этот человек явно спешит на работу или важную встречу. Скорее всего, с такими же важными людьми, как он – в костюмах и с галстуками. Но это не приносит никакого удовольствия, судя по его лицу. Такие люди слишком заигрались во взрослых. А ведь стоило бы ему остановиться – всего на минуту – оглядеться, увидеть мир, услышать птиц, почувствовать ветер на своей коже. Может, он почувствовал бы себя живым? Среди спешащей массы незаметно для всех на парковочном месте перед огромным зданием с идеальной точностью останавливается черная машина. На первый взгляд ничем не примечательная, но те, кто работают в этом огромном здании, сразу насторожились, ведь подобного транспорта они не видели ни у одного сотрудника. Дверь практически сразу же открылась, и из машины показалась женская фигура в классическом костюме с темными волосами по плечи, которые красиво переливались под лучами солнца, о чем ещё утром заметил тот, кто вышел следом – мужчина лет тридцати на вид с блондинистыми кудрявыми волосами, также в костюме, но чуть более вольном. — Ух, мы доехали живыми! — на резком выдохе, потирая руки, заметил Джейн. — Удивлен, что мы не сварились или не превратились в… «Жаренную курицу по-полицейски». — У нас здесь расследование, пожалуйста, сосредоточься и прекрати жаловаться. Тебе что, десять лет? — почти умоляюще ответила девушка, направляясь ко входу и по дороге нащупывая в кармане свой жетон. — А десятилетним не нужен воздух? — догоняя коллегу, продолжил выражать недовольство мужчина. — Мы ехали сюда два часа в черной машине, в которой не работает кондиционер. — Я открыла тебе окно. — Это как дать тонущему тонкую соломинку – не поможет, но даст иллюзию и надежду. — Твоя привычка всё драматизировать переходит все границы раз за разом… — И это говорит мне Миссис Люди-все-в-черном? Серьёзно, Лисбон, на тебя даже смотреть жарко. — И я говорила, этот транспорт нам выделило Бюро, пока моя машина в ремонте, — темноволосая ускорила шаг, словно пытаясь сбежать от этого бессмысленного диалога куда подальше. — Чего ты хочешь? — Не знаю, ты же у нас главная, ты должна прислушиваться к пожеланиям коллег. — О, верно, знаешь что? Ты прав! — торжественно и почти взорвавшись, ответила Тереза, развернувшись лицом к Патрику прямо на ступеньках. — Раз тебя не устраивает такой способ передвижения, тогда будешь добираться до места приступления на велосипеде! — Что? Лисбон, стой, я же не… Я не это имел… — И все опоздания будут вычитаться из зарплаты, — уже полностью переставая слушать дальнейшие вылетающие изо рта светловолосого слова и бредни, закончила девушка, наконец поднявшись к двери. — Лисбон! Стоило перейти порог, как от хорошего летнего дня остались только едва пробивающиеся сквозь жалюзи и больничные окна лучи света и духота, которую теперь создавало не уменьшающееся количество людей и уменьшающееся пространство между и вокруг них. Свежий ветерок сменился на резкий запах коктейля различных лекарств, а щебетанье птиц превратилось в бесконечные разговоры, всхлипы, кашель и прочие замечательные детали, присущие подобным местам. Они едва ли простояли у входа более минуты, но Джейну уже пришлось дважды пропустить санитаров и кого-то ещё – он плохо разглядел, кого, человек слишком быстро самоликвидировался в сторону лифта. Снова спешат. Даже здесь. Люди. Наконец среди присутствующих Лисбон смогла разглядеть у столика регистрации женщину, похожую на управляющую Принстон-Плэйнсборо. — Простите, мэм, Лиза Кадди, верно? — в привычной манере спросила темноволосая, за пару шагов настигнув собеседницу. Та ответила отстранённо, не поднимая ни головы, ни взгляда от бумаг, которые она, очевидно, подписывала: — Да-да, комната ожидания там, как только кто-то из дежурных докторов освободится – вас тут же примут... — Мэм, мы из CBI, — представилась, доставая из кармана полицейский жетон, который заранее держала наготове. Эта мелочь всегда так забавляла Джейна. — Я – агент Лисбон, это Патрик Джейн. — Консультант, — с фирменной улыбкой закончил последний, широко раскрыв ладонь в качестве приветственного жеста. — Мы по поводу дела Льюиса Миллера. — О, точно, да, вы звонили, — виновато, но с улыбкой, хоть и уставшей, ответила Кадди, окинув взглядом сотрудников полиции. Оценив обстановку вокруг, женщина глубоко вздохнула и рукой указала в сторону своего офиса. — Здесь нам не дадут нормально поговорить. Прошу Вас, пройдемте в мой кабинет, — Лиза уверенно развернулась и, не оборачиваясь, направилась на место. — Это сюда. Тереза и Патрик последовали за управляющей, но последний, как обычно, то и дело где-нибудь останавливался или «отклонялся от курса», тогда темноволосой приходилось напоминать ему, где он и что он. Опять она должна выполнять роль его мамочки, чёрт возьми. — Джейн! — вновь пытается громким шепотом призвать к рассудку или к его остаткам, когда консультант встал у шкафчика с медикаментами и начал с интересом разглядывать содержимое сквозь стеклянные дверцы. Но худшая часть в том, что такая условность его редко когда останавливала. — Ничего не трогай. Мужчина не ответил ничего. Лишь поднял руки, словно на него наставлен пистолет, и безучастно пожал плечами, ускоренным шагом следуя за девушками. — Проходите, — стараясь завуалировать уставший голос чуть пониженной интонацией, главврач пригласила посетителей сесть на стулья рядом с её рабочим местом, а сама опустилась непосредственно за него. — Простите, ради бога, из-за всей этой ситуации у меня просто разрывается телефон, почти постоянно звонит полиция. Столько дел и бумажек нужно разобрать. Ну, Вы знаете, как это бывает. Патрик, который в жизни не занимался ничем, что могло бы хоть отдаленно навеять скуку, и никогда не утруждался занудной бумажной волокитой, тут же перевёл взгляд на свою напарницу, отметив её понимающе-сочувствующий кивок головой. — Могу я узнать, с каких пор CBI вообще занимается подобного рода делами? Разве это в Вашей юрисдикции? — У нас есть основания полагать, что произошедшее с Мистером Миллером было спланированным убийством, — как можно мягче, но не теряя уверенности в своих словах, начала Тереза. Джейн сразу незаметно усмехнулся уголками губ, услышав, как старательно агент избегает острых и неприятных углов. Ох уж эти полицейские. — И мы получили приказ сверху. — Если что, не с самого верха, — вклинился мужчина, в ироничной манере намекая на «небесную канцелярию». — Чуть… Пониже. И кстати, причина действительно есть, но моя коллега не хочет её озвучивать, так как боится, что это может повлиять на честность ваших ответов. На лице темноволосой тут же появилась натянуто вежливая улыбка, а лицо выражало всё: от неловкости и извинений до желания убить сидящее рядом тело, которое незамедлительно получило сильный удар локтем в бок, который был призван заставить тело замолчать сию секунду. — Простите за это, он не… — Нет-нет, Вам не за что извиняться, — остановила собеседницу Лиза, дружелюбно улыбнувшись. Если честно, ей ведь знакома такая ситуация изнутри. Довольно забавно наблюдать со стороны. — Но я Вас уверяю, Мистер Джейн, что мне нет никакого резона врать или что-либо утаивать от следствия. Или от Вас. Потому что для меня, как для врача, нет ничего первостепеннее человеческой жизни, и, разумеется, для меня, как для директора, не менее важна репутация моей больницы. Так что у Вас нет надобности сомневаться в честности моего сотрудничества с расследованием. — Сомневаться в честности – это наша работа, мэм, — пожав плечами, заметила Лисбон, прекрасно понимая, что женщина и сама наверняка это знает. — Вообще-то нет! — опять вставил свои пять копеек светловолосый, подобающе подняв в воздух указательный палец. — Наша работа – раскрывать преступления. А её работа – ещё и сомневаться во мне. Кстати, Вы можете взять таблетку, Вас никто не осудит. — Извините? — У Вас, очевидно, разрывается не только телефон, но и голова. Мы находимся в больнице, где полно лекарств, достать которые не проблема, и более того, больница принадлежит Вам. Но Вы не берёте обезболивающее. Либо Вы считаете, что заслужили эту боль и вините себя в произошедшем, либо здесь играет роль предубеждения о больном враче. В любом случае, возьмите таблетку. Вам полегчает. Кадди ничего не успела ответить, может, потому что не знала, как правильно ответить в принципе, но ей не дали и возможности. Вновь раздался звонкий голос поднимающегося со стула консультанта. — Что ж, я узнал всё, что нужно. Думаю, сейчас наступит скучная часть с бумажками, так что, Лисбон, я подожду тебя… В машине, — не дождавшись ответа, заканчивал он мысль уже в дверях, чувствуя на себе недоверчивый взгляд коллеги. — Ты же говорил, что в машине жарко, — ответила Тереза, тяжело вздыхая и уже понимая, что ни у какой машины это чучело ждать не собирается и, скорее всего, пойдет бродить по больнице. — Я починю кондиционер! Выйдя из кабинета, Патрик направился прямо по коридору, попутно разглядывая аккуратные стены. Скольких смертей они стали свидетелями? Ссор, криков? Может, воссоединений? Страх врачей, который так яро отрицает Джейн, никуда не исчезает из-под корки, но не признавать интерес данного явления было бы глупо, а кем-кем, идиотом он никогда не был. Придурком – да, но идиотом – отнюдь. Разумеется, консультант отличался внешним видом и выделялся среди местной фауны своим костюмом и отсутствием докторского халата. Многие в непонятках оглядывались, сплетничали об инциденте, который привёл сюда CBI, хотя некоторых, видимо, такой образ не удивлял, словно встречается с ним ежедневно. Но в какой-то момент народа на пути становилось всё меньше, как и наблюдающих любопытных глаз, а потом и вовсе перед Джейном оказалась дверь с табличкой «не входить». Естественно, никакого замка на ней не было и в помине, но даже если бы и была, подобной мелочи не остановить любопытство Патрика Джейна, если оно вдруг активировалось. Словно ребенок, получивший запрет на банку с печеньем и пытающийся незаметно пробраться на кухню, мужчина в последний раз огляделся, проверяя, не попался ли он случаем кому на глаза, и осторожно открыл запретную дверцу, не в силах сдержать детской улыбки азарта. Однако счастье длилось недолго, и стоило ему сделать два шага на новой территории, как светловолосый столкнулся с молодой девушкой, которая явно выполняла здесь работу медсестры. — Что Вы здесь делаете? Вход посетителям сюда запрещен, — строго произнесла она, смотря на собеседника снизу вверх в силу своего роста, но голос её слегка дрогнул. Вероятно, работает недавно и всё ещё опасается увольнения из-за любого проступка. — О, я не посетитель. Меня зовут Патрик Джейн, я из CBI, — мужчина себе изменять не стал. Отвечал, сохраняя самообладание и фирменную лучезарную улыбку. — Вы что-нибудь знаете о смерти Мистера Льюиса Миллера? — Нет, ничего. Только то, что говорят, в тот день была не моя смена, — звучали её ответы не особо уверенно, но это больше черта характера, нежели попытка скрыть что-либо. А вот сквозящее чувство вины так просто не оправдать. — Слушайте, Вам правда нельзя здесь находиться, прошу Вас, идёмте. — Расслабьтесь, Софи, — мягко консультант своим бархатным успокоением пропитал каждую букву сказанного, после того, как мельком прочитал имя на бейдже. — Всё хорошо. Вам ничего не угрожает, никто нас не видел, — Каждое слово Патрик произносил размеренно и тягуче, опустив руку на хрупкое женское плечо. — Сейчас Вы выйдете отсюда и пойдете в палату номер восемь, я слышал, там нужна Ваша помощь. Хорошо? — получив слабый, но удовлетворительный кивок, Джейн привычно дважды аккуратно стукнул двумя пальцами по плечу, пробуждая девушку от кратковременного транса. — Идите, Софи. Проводив медсестру взглядом, довольный собой Джейн продолжил свой путь по открывшейся части госпиталя. Здесь не было окон или стеклянных дверей. Этот коридор разительно отличался от предыдущего. Он больше напоминал отель, в котором все номера плотно закрыты и не исходит ни единого звука, хотя, очевидно, звукоизоляция здесь далека от совершенства. Возможно, консультант и дальше покорял «неизведанные территории», если бы не услышал пару женской обуви, стремительно приближающихся в его направлении, и не смог бы точно определить владелицу одной из них. Да, так и есть, стоило мельком обернуться назад, как Патрик заметил вдалеке Лисбон и Доктора Кадди. Уходить он пока не готов, да и лишних проблем доставлять Терезе нет желания. Поддавшись первой мысли, возникшей в голове, светловолосый резко проскользнул в единственную комнату, из которой доносился шум, и незамедлительно закрыл за собой дверь. Прождав несколько секунд, светловолосый внимательно прислушивался к звукам стучащий каблуков снаружи, с облегчением выдохнув, когда они прошли куда-то дальше по коридору. — Потерялись? Обернувшись на мужской голос, Джейн увидел больничную койку, на которой лежал мужчина пожилого возраста, весь в датчиках и трубках, явно без сознания. Вероятно, это отделение для пациентов в коме. Тот шум, который был слышен за дверью, исходил из телевизионной коробки, вещающей со стены. А рядом с пациентом сидел, очевидно, обладатель того самого голоса – мужчина средних лет, с лёгкой щетиной, тростью под рукой и едой, лежащей прямо на постели больного. Одет он был не как остальные врачи. Такой же «заяц»? , но это больше черта характера, нежели попытка скрыть что-либо. А вот сквозящее чувство вины так просто не оправдать. — Слушайте, Вам правда нельзя здесь находиться, прошу Вас, идёмте. — Расслабьтесь, Софи, — мягко консультант своим бархатным успокоением пропитал каждую букву сказанного, после того, как мельком прочитал имя на бейдже. — Всё хорошо. Вам ничего не угрожает, никто нас не видел, — Каждое слово Патрик произносил размеренно и тягуче, опустив руку на хрупкое женское плечо. — Сейчас Вы выйдете отсюда и пойдете в палату номер восемь, я слышал, там нужна Ваша помощь. Хорошо? — получив слабый, но удовлетворительный кивок, Джейн привычно дважды аккуратно стукнул двумя пальцами по плечу, пробуждая девушку от кратковременного транса. — Идите, Софи. Проводив медсестру взглядом, довольный собой Джейн продолжил свой путь по открывшейся части госпиталя. Здесь не было окон или стеклянных дверей. Этот коридор разительно отличался от предыдущего. Он больше напоминал отель, в котором все номера плотно закрыты и не исходит ни единого звука, хотя, очевидно, звукоизоляция здесь далека от совершенства. Возможно, консультант и дальше покорял «неизведанные территории», если бы не услышал пару женской обуви, стремительно приближающихся в его направлении, и не смог бы точно определить владелицу одной из них. Да, так и есть, стоило мельком обернуться назад, как Патрик заметил вдалеке Лисбон и Доктора Кадди. Уходить он пока не готов, да и лишних проблем доставлять Терезе нет желания. Поддавшись первой мысли, возникшей в голове, светловолосый резко проскользнул в единственную комнату, из которой доносился шум, и незамедлительно закрыл за собой дверь. Прождав несколько секунд, светловолосый внимательно прислушивался к звукам стучащий каблуков снаружи, с облегчением выдохнув, когда они прошли куда-то дальше по коридору. — Потерялись? Обернувшись на мужской голос, Джейн увидел больничную койку, на которой лежал мужчина пожилого возраста, весь в датчиках и трубках, явно без сознания. Вероятно, это отделение для пациентов в коме. Тот шум, который был слышен за дверью, исходил из телевизионной коробки, вещающей со стены. А рядом с пациентом сидел, очевидно, обладатель того самого голоса – мужчина средних лет, с лёгкой щетиной, тростью под рукой и едой, лежащей прямо на постели больного. Одет он был не как остальные врачи. Такой же «заяц»?