Kneel

— Том, чему ты удивляешься? – Серафина нахмурилась, наблюдая, как он внимательно читает заметки, которые она написала о его семье, – Ты уже знал, что твой отец не был магом, — она оглядела Большой Зал, радуясь, что они были почти одни в свободное время. — Я подозревал, — поправил он её, глядя на бумагу, — Значит, ты нашла кого-то по имени Марволо, и он мой дедушка. Он жив? Серафина пожала плечами, глядя на имена, которые она написала на пергаменте тем утром. – Я не уверена, но у твоей матери был брат, и все они принадлежали к очень древнему волшебному роду Гонтов. Карие глаза Тома сверкнули не от возможности иметь семью, а от мысли о могущественной родословной. – Трудно поверить, что моя мать была ведьмой. Почему тогда она умерла? – когда он нахмурился, Серафине захотелось улыбнуться тому, каким человечным он выглядел в данный момент. Редко можно было увидеть его с искренним выражением лица, – Это слишком слабо для ведьмы, не так ли? – Верно, я не уверена в деталях, Том. Но есть ещё кое-что, что ты должен знать, — он поднял брови, глядя на её испуганное лицо. – Что? Серафина знала, что информация, которую она собиралась ему сообщить, может всё изменить, но он имел право знать. – Наследие твоей матери и родословная Гонтов связаны с кем-то очень важным, — на его лице было написано нетерпение, когда он услышал, что она должна была сказать, – Салазар Слизерин. Том встал из-за стола с широко раскрытыми глазами. Он редко проявлял какие-либо эмоции, но информация, которую он только что услышал, заставила его сойти с ума. Серафина смотрела, как он в спешке выбегает из Большого зала, заставляя её спрятать голову в руки и застонать. Она чувствовала это. Приближались плохие вещи. Том пропустил остальные занятия в тот день, он не обедал и не ужинал, и Серафина не могла не волноваться за него. В тот момент, когда он вышел из Большого Зала, она увидела что-то в его глазах. Что-то, что заставило её испугаться того, что задумал Том. Но она не знала, о чем он думает, и чувствовала, что обязана выяснить это и помочь ему. Серафина никогда по-настоящему не понимала, почему она всегда была рядом с Томом, даже когда понимала, что он использует её. Но ей казалось, что это правильно. Несмотря на все, что он делает, когда девушка была с ним, она чувствовала себя целой. В отличие от всех остальных, он всегда понимал её, даже если редко проявлял какие-либо эмоции, но слушал. Она думала, что многим обязана мальчику. Любой счел бы её преданность ему глупой, но ей было все равно. Покинув, наконец, класс Чар, она, не теряя времени, направилась в гостиную, где надеялась найти Тома. На пути к подземельям она нашла Эйвери с Розье. – О, принцесса, ты спешишь?– Розье склонил голову набок, когда она шла между двумя аристократическими мальчиками. — Ты видел Тома? – спросила она. Они покачали головами: – Если Реддл прячется, единственный человек, который может знать его местонахождение, это ты. Серафина закатила глаза, мальчики знали, как близки были девушка и их господин, это не могло остаться незамеченным: – Он пропустил последний урок. — Вот это сюрприз, — сказал Розье, явно удивившись, что Реддл пропустит уроки, он никогда этого не делает, даже когда остальные члены банды прогуливают школьный день, чтобы отправиться в Хогсмид, — Что случилось? Серафина пожала плечами, зная, что не может ничего сказать без его разрешения. Наконец они прибыли в гостиную, Эйвери был тем, кто сказал «кровавая грязь», и дверь открылась, позволяя трём волшебникам войти в самую великолепную комнату в Хогвартсе. Она вздохнула с облегчением, когда увидела Тома, сидящего в кресле и разговаривающего с Лестрейнджем и Абраксасом, сидевшими на диване перед ним. Их взгляды встретились, и она подошла к нему, сев на подлокотник зеленого бархатного кресла. – Я сказала профессорам, что ты плохо себя чувствуешь, — произнесла она ему, и он просто кивнул головой, жестом приглашая Эйвери и Розье сесть на стул. – У нас была запланирована встреча сегодня вечером, как вы знали, но кое-что произошло, и у меня была кое-какая работа, — сказал он, скрестив ноги и глядя на своих последователей, — В отличие от вас, Серафина здесь оказалась чрезвычайно полезной, нашла очень важную для меня информацию. Расскажи им. – Он посмотрел на девушку, и она кивнула головой. – Хм… я обнаружила настоящую родословную Тома и узнала, что он на самом деле потомок очень важного рода в котором течет кровь Салазара Слизерина, а значит, он наследник Слизерина, — закончила она, и мальчики расширили глаза, а Том ухмыльнулся с удовлетворением. Она предпочла не говорить о том, что отец Тома был магглом, так как предсказала, что он хочет сохранить эту часть в секрете. – Никто не должен знать об этом. Если я узнаю, что кто-то из вас поделился этим с кем-то, я накажу вас всех. — Да, мой лорд, — сказала Эйвери, и Серафина была благодарна, что рядом с ними в гостиной никого не было. – А теперь оставьте нас. Мы перенесем нашу встречу на завтра, — четверо мальчиков склонили головы, оставив Серафину и Тома наедине. Девушка встала и подошла к зелёному пламени в камине. Том не сводил глаз с её фигуры, восхищаясь аристократичностью её движений. Какой позор, что она начала проводить время с бесполезными волшебниками. — Знаешь… — начала девушка, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на Тома, — Иногда было бы неплохо поблагодарить меня, Том. Он слегка ухмыльнулся, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, и спрятал руки за спину. – Ты знаешь, как я ценю твою помощь. — Но я хочу это услышать, — её ухмылка совпадала с его, зная, как сильно он ненавидит эти слова. – Не забывай, Серафина, это твой долг помочь мне. Ты обещала это несколько лет назад, даже не думай ни на секунду, что я забыл об этом, — напомнил он ей, и она закатила глаза. – Мы были детьми. Все изменилось, — она подошла к дивану перед ним, и он посмотрел на нее, — Я не одна из твоих последователей, Том. Я серьёзно изучала твою семью, потому что ты мой друг. Я ожидаю каких-то благодарственных слов. И снова он ненавидел это слово. У него не было друзей, у него были последователи, а еще у него была Серафина, которая была его маленьким призом, но ей не нужно было об этом знать. Он глубоко вздохнул и еще раз посмотрел на её фигуру: – Я ценю то, что ты сделала. – Спасибо, Серафина, — заставила она его произнести эти слова, но он не произнёс их, — Я думаю, ты ведешь себя по-детски, Том Реддл. — Я думаю, ты переступаешь черту, Серафина Веврейн, — сказал он ей тем же тоном, только его голос звучал более властно, как он и намеревался. Тем не менее, она не выглядела испуганной. – У меня есть другая идея. Раз ты не хочешь выражать свою благодарность, тогда ты можешь сделать кое-что еще, — он только поднял брови, ожидая, что она продолжит говорить, – С этого момента ты перестанешь беспокоить мальчиков, с которыми я вижусь. Ты оставишь их в покое, то есть перестанешь им угрожать. Том, не колеблясь, ответил: «Нет». Она нахмурила брови. – Нет? Что значит нет? — Ты хочешь вести себя как обычная девушка, Серафина? – Том встал с кресла и подошел, глядя на неё своими проницательными карими глазами, которые темнели. Она тоже встала, стараясь не выглядеть слабой. Она нахмурилась: – Как я должна себя вести? Должна ли я оставаться с тобой весь день, чтобы ты мог показать меня всем и обращаться со мной как с глупой куклой? Его челюсти сжались, когда он услышал её слова, которые должны были причинить ему боль. Однако его взволновали не её слова, а то, как она бросила ему вызов: – Ты предпочитаешь, чтобы тебя считали шлюхой? Всего пять минут назад они были в порядке, но перепады его настроения никогда не позволяли им вести приятную беседу дольше пары минут, и она перестала подчиняться его темпераменту. – О, Томми, как я могу вести себя как шлюха, если ты не позволяешь мне даже прикоснуться к кому-то другому? Ты кажется, забыл, что это ты спишь с девушками и забываешь о них на следующий день. Том подошел к ней на шаг ближе и крепко схватил ее за руку. — Не называй меня так, — шипит он, глядя ей прямо в глаза, — И это другая ситуация. Ты делаешь это для чего-то столь же жалкого, как развлечение, а я нет. — в его голосе звучало отвращение. — Ты обычный мальчик, Том, который претворяется злодеем. Но знаешь что, ты просто мальчик, с такими же потребностями, как и все остальные. Знаешь почему? Потому что у тебя есть член, который ты не можешь контролировать, — закончила она с довольной ухмылкой, и он грубо толкнул её к дивану позади него. Он почувствовал, как его кровь закипает, когда она задыхалась от удара. – Никогда больше не говори так, испорченная сука, — она посмотрела на него с невозмутимым лицом, — Я не слабый. И если ты скажешь это еще раз, я обещаю, что ты столкнешься с последствиями. Несмотря на то, что она всегда чувствовала необходимость помочь ему и быть рядом с ним, на этот раз она почувствовала, что её настроение ухудшается. – Ты не слаб? – Она саркастически повторила его слова, – Ты почти грязнокровка ради Мерлина. Она тут же пожалела о словах, сорвавшихся с её губ, когда увидела перед собой лик безумия. Том бросился к Серафине и сжал её шею своей рукой. Его слова звучали ядовито, но он больше не мог контролировать свой гнев. – Не думай ни на секунду, что я пощажу тебя только потому, что ты каким-то образом думаешь, что мы двое близки. Я играю в опасную игру. Ты в моем распоряжении, вот и всё. Его руки сжались на хрупкой шее девушки, и он почувствовал удовлетворение только тогда, когда увидел слезы, бегущие по её щекам. – Мне жаль, Том, – она попыталась убрать его руки со своей шеи, но он и не думал их убирать. Вместо этого он схватил её за шею, чтобы приблизить ее лицо к своему, и медленно прижался губами к щеке Серафины, целуя её слезы, в то время как его руки все еще были на её шее. Его мягкие губы на её влажных щеках не успокоили её, вместо этого она только ещё больше испугалась. – Ты ведь больше не проявишь ко мне неуважение, правда, принцесса? Он продолжал целовать её в щеку, и она медленно покачала головой, дрожа под его твердым телом, – Слова, Серафина, слова. У неё болело горло, когда она пыталась заговорить, но ей всё же удалось произнести слова, которые он так отчаянно хотел услышать. – Нет, извините, милорд.