Kneel

30 декабря всегда было особенным днём для Серафины Веврейн. Несмотря на то, как сильно она презирала своих мать и отца, они ни разу особо не раздражали её в день рождения. Они просто уходили из дома, и девушка приглашала друзей погостить у неё в течение дня. Вечером она проводила время наедине с Томом, потому что на следующий день у него был день рождения, и ему совершенно не хотелось привлекать к себе внимание в этот день. Так они проводили вместе ночь и последний день года, наслаждаясь обществом друг друга без особых празднеств. За этот год почти ничего не изменилось, если не считать того, что Том и Серафина поцеловались всего несколько дней назад и в последние дни между ними было небольшое напряжение. Всё, что они делали после Рождества — это вместе учились, и они были более молчаливыми, чем обычно, но это не мешало им проводить время вместе. Короче говоря, дни между Рождеством и днём рождения Серафины прошли без происшествий, поскольку никто из них не покидал поместье и в доме не было ничего нового. Несмотря на слегка напряжённую атмосферу, Серафина пригласила своих друзей и, как всегда, провела с ними потрясающий день. Когда после ужина они ушли, Серафина решила провести остаток ночи с Томом и отпраздновать его 17-летие в полночь мирно, без забот и какого-то странного напряжения. Чувствуя усталость после насыщенного дня, пара молча поднялась по лестнице к той же гостиной, где они проводили большую часть времени читая и занимаясь вместе. Когда Том открыл дверь и позволил ей войти внутрь первой, Серафина сразу же зажгла камин заклинанием, одновременно замечая, что Том закрыл дверь: — Ты читала сегодня Ежедневный Пророк? — спросил Том, когда Серафина рухнула на диван и избавилась от туфель. — Я не буду читать в свой день рождения, — сказала она, лёжа на диване и глубоко вздыхая. Она очень устала после проведённого дня, но ещё больше гордилась тем, что не сделала ни одного глотка спиртного, потому что решила, что одного глупого поступка будет достаточно. — Однако тебе следует это прочитать. Это о Грин-де-Вальде, — сказал Том, садясь рядом с ней на диван. Серафина фыркнула: — Тогда почитай мне, — девушка подняла голову и придвинулась ближе к Тому, чтобы можно было уронить голову ему на колени. Когда они были маленькими, Том читал Серафине вот так, положив её голову себе на колени, и это был блаженный момент для них двоих. И хотя между ними всё было немного странно, она, не колеблясь, посмотрела на него с ностальгической улыбкой. Он медленно покачал головой и вздохнул: — Хорошо, я прочитаю это тебе просто потому, что у тебя день рождения, — заметил он с невозмутимым выражением лица. Он открыл Ежедневный пророк и снова вздохнул: — Грин-де-Вальд снова напал на магловскую семью… — Том начал читать тихим голосом, но его тут же прервала Серафина. — Не мог бы ты прочитать это нормально? Похоже, тебе это даже неинтересно. Том передвинул газету так, чтобы посмотреть ей в глаза: — Ты серьёзно? Это статья о семье, хладнокровно убитой, и ты хочешь, чтобы я прочитал её как сказку? — Нет, нет! Извини, продолжай, — Серафина с чувством вины отвела взгляд. Том закатил карие глаза и снова начал читать статью: — Геллерт Грин-де-Вальд был пойман в прошлую пятницу, 28 декабря, когда он выходил из магловского дома. Позже в тот же день все шесть членов семьи Смитов были найдены мёртвыми. Также известено, что тёмный волшебник продолжает вербовать всё больше и больше последователей, сея террор по всему миру. Волшебное сообщество требует ареста Грин-де-Вальда. Однако он продолжает сбегать от властей, доказывая, что с течением времени становится всё сильнее и сильнее. Серафина посмотрела на фотографию Грин-де-Вальда, а Том продолжил читать статью. — Он довольно привлекателен, тебе не кажется? Том усмехнулся и бросил газету на землю, — У тебя проблемы. Это серьёзно, Серафина. Тебе следует обратить внимание на то, что происходит во всём мире, — отругал её Том. — Знаю, знаю. Просто у меня день рождения и я не хочу слушать грустные вещи. К тому же чего так беспокоишься ты? Я думала, ты его поддерживал. — Я? Сторонник? Дорогая, я никого не поддерживаю, другие поддерживают меня, — он посмотрел на неё с обиженным выражением лица. Серафина истерически рассмеялась, когда услышала его цитату. — О, Томми, тебе следует написать книгу. Лорд Волан-де-Морт, поддержанный, — она повернулась лицом к камину, чувствуя мягкую ткань его брюк на своей правой щеке. Том слегка улыбнулся, когда услышал её смех, что в последнее время стало редкостью. — Может быть, я это сделаю. Они молчали несколько секунд, просто наблюдая, как пламя танцует в камине. Серафина глубоко вздохнула, когда почувствовала, что Том начал расчёсывать её длинные волосы пальцами. — Расскажи мне приятные вещи, Том. — Что ты хочешь услышать? — он нахмурился. — Я не знаю. Сделай меня счастливой. У меня день рождения, и это были насыщенные событиями праздники: расставание с Лео, напивание на рождественской вечеринке… а потом знаешь что. Том ухмыльнулся, — Я думал, мы не говорим об этом, — он начал массировать её кожу головы. Девушка искренне подумала, что этот момент не может быть лучше. На улице загремело. Серафина ответила: — Я не хочу. А ты? — Нет. — Это была глупая ошибка, да? — она развернулась на диване и теперь смотрела на него с любопытством. Он кивнул головой, всё ещё лаская её лицо. — Но то, что произошло, любопытно, понимаешь? Я никогда этого не ожидал. Серафине казалось, что она ходит по лезвию, когда продолжает говорить о той ночи, но по какой-то причине она не могла остановиться. — Я не ожидала, что это произойдёт той ночью, но я верю, что это было неизбежно, — дождь сильно стучал в окно, приглушая и без того тихий голос девушки, — Да, это была судьба. Непохоже, что мы могли что-то сделать, чтобы остановить это. — Верно, — согласился Том, рассматривая веснушки на её лице и лаская большим пальцем её скулу, — Мы ничего не могли сделать. Она сглотнула, когда почувствовала, как её сердце пульсирует, и как-то даже обычно холодная гостиная кажется теплее. — Иногда нам следует просто позволить судьбе делать своё дело. Том продолжал удерживать её пристальный взгляд, даже когда девушка слегка приподняла колени на диване, и её юбка медленно поднялась выше на бёдрах. — Мы не хотели бы противоречить судьбе, — он позволил своему большому пальцу медленно скользить по её щеке к нижней губе. Когда Серафина открыла рот, чтобы что-то сказать, снова послышался гром. — Однако нам не следует повторять это в Хогвартсе, — сказала она, не желая портить момент, но прояснить ситуацию было нужно. — Мы ещё не в Хогвартсе, — тихо сказал Том, заставив Серафину почувствовать жар, приливающий к щекам. Это действительно происходило? После того, как она так сильно ругала себя за поцелуй с Томом на Рождество, действительно ли ей хотелось снова совершить ту же ошибку? От Тома пахло старым пергаментом и дорогим одеколоном — ароматами, которые Серафина любила больше всего. Глядя прямо на него, девушка не могла не почувствовать невидимую силу, стягивающую их вместе, как будто у них не было другого выбора, кроме как поцеловаться. И поэтому они не стали сопротивляться своему желанию. Серафина положила локти на его бёдра, когда Том опустил голову, чтобы их губы могли снова встретиться после болезненных дней разлуки. Её живот скрутился узлом, когда она почувствовала, как его губы коснулись её снова. В отличие от их первого поцелуя, этот не был торопливым, диким или беспорядочным. Их губы двигались медленно и страстно, зная, что у них есть всё время в мире, чтобы наслаждаться друг другом, не ощущая давления со стороны. Положив руку ей на затылок, он нежно поглаживал её, заставляя Серафину чувствовать себя комфортно и безопасно. Ведьма уверенно провела рукой по его тёмным мягким волосам. Всё ещё держа одну руку на её лице, другая рука Тома медленно опустилась к её колену. Прилив адреналина, который она почувствовала внутри, заставил её мозг застыть, и они на мгновение отстранились. Они смотрели друг на друга, с их ртов срывались настойчивые вздохи. Том первым начал действовать, когда снова притянул её к себе и уткнулся лицом в её шею, настойчиво покусывая и посасывая её, намереваясь оставить следы. Волшебник был в восторге от того, насколько шелковистой была обнажённая кожа её шеи; ему хотелось коснуться ртом каждого дюйма её кожи. Когда его зубы задели её кожу, она не смогла сдержать гортанный стон, отчего выпуклость Тома на его тёмных штанах заметно увеличилась. Её кожа покрылась мурашками от ощущения его губ. Рука Тома переместилась выше по её ноге, мимо колена, и снова коснулась ее нежного бедра. Однако Реддл колебался, задаваясь вопросом, согласна ли она. Серафина посмотрела на него, почти запыхавшись, и тут же вспомнила, что произошло в последний раз, когда он так прикасался к ней. Это было довольно трагично. Но, глядя в его темнеющие глаза, она поняла, что в данный момент ей ничего больше так не хотелось, как блаженное ощущение от опытного прикосновения Тома. И поэтому он провёл рукой ещё выше по внутренней стороне её ноги, прямо под её юбкой, не отрывая от неё глаз. Серафина боролась с желанием сжать ноги, когда почувствовала неловкую влажность между ног. — На этот раз ты сможешь закончить, — тихо произнесла она ему в губы, и Том поклялся, что сможет кончить прямо в тот момент, когда услышит её мелодичный голос. Он снова поцеловал её, чувствуя жажду сделать её своей. Том прикусил её нижнюю губу, прежде чем отстраниться и посмотреть на розовый румянец возбуждения на её веснушчатых щеках. — Ложись, — прошептал он ей. Она поцеловала уголок его губ, прежде чем сделать то, что он сказал, и снова уронила голову ему на колени, глядя на потолок и великолепные черты лица Тома. Её колени всё ещё были согнуты, а его рука всё ещё находилась под её юбкой, на внутренней стороне её бедер. Она не знала, что делать со своими руками, и поэтому схватила свободную руку Тома и поцеловала её, прежде чем почувствовать, как его другая рука медленно и соблазнительно двинулась ближе. Его глаза не могли решить, следует ли им сосредоточить внимание на её раскрасневшемся лице или на её длинных обнажённых ногах, прикрытых только высокими гольфами и раздражающей короткой юбкой. Момент казался вечным, — Ты уверена? — Том не хотел, чтобы она сожалела. То, что они делали, казалось таким греховным, но это было то, чего они оба так сильно хотели. Они искренне верили, что не смогли бы это предотвратить. — Абсолютно, — ответила она, сглотнув, когда почувствовала присутствие его руки в опасной близости от её тепла. И наконец, когда раздался гром, между ними всё изменилось. Большой палец Тома коснулся её нижнего белья — мягко, легко, как пёрышко. На самом деле, если бы она не была такой чувствительной, она, вероятно, не почувствовала бы этого. — Ты мокрая, дорогая, — он гордо ухмыльнулся ей, — Тебе не стыдно? Девушке было трудно ответить, когда его пальцы продолжали насмешливо касаться её самой интимной части, как будто он просто показывал ей, что должно было произойти. Кончик его пальца коснулся места, где находился её клитор, под трусиками, заставив её проклясть тонкий слой ткани, разделяющий их. — Я-я не, — сумела ответить она, и с её рта сорвался вздох, когда она почувствовала, как он кружил над местом, где её клитор был поверх трусиков. — Конечно, нет, — тихо усмехнулся он. Её ноги сжались вместе, когда он положил ладонь на её одетое тело и слегка помассировал: — Не веди себя так, Серафина. Давай, раздвинь для меня ноги, ладно? — медленно она шире раздвинула ноги на диване, её одетые ступни уткнулись в диван, а колени всё ещё согнуты. — Хорошая девочка. А теперь ответь мне. Ты часто трогаешь себя? Смущение, которое она почувствовала из-за его вопроса, не преодолело эйфорического чувства прикосновения его волшебной руки к ней; она ответила, очевидно осознавая свои пылающие щёки: — Да, я-я, — простонала она снова, когда он сильнее прижал к ней руку. Том посмотрел на неё сверху вниз, уголок его губ поднялся вверх, чувствуя себя чрезвычайно удовлетворенным на её ответ. Девушка крепко закусила губу, ощущая сильное ощущение его руки, потирающей её мокрую одежду, слегка повернув голову, чтобы посмотреть на его невероятно красивое лицо. — Покажи, как ты это делаешь. Он остановил свои движения, и ей, честно говоря, захотелось применить к нему проклятие Круциатус. Серафина хотела доказать Тому, что она не стесняется его и на самом деле вполне способна это показать. — Хорошо, — согласилась она, заставив Тома удивлённо поднять брови, — Считай это своим подарком на день рождения. Том с восторгом наблюдал, как она немного приподняла ягодицы, чтобы снять нижнее бельё, полагая, что нет ничего лучше зрелища, чем наблюдать, как Серафина трогает себя перед ним. Её голова всё ещё лежала у него на коленях, что возбуждало Тома ещё больше, потому что ей приходилось смотреть на него снизу вверх, когда она была в этой восхитительной позе. Она не стала сильно задирать юбку, не позволяя ему видеть её обнажённое тело. Она не сводила глаз с его тёмных глаз, позволяя руке бродить под юбкой. В этот момент Том искренне верил, что нет ничего лучше зрелища, чем наблюдать, как её рука скользит под юбкой и слегка приоткрывается рот, позволяя услышать стоны. К сожалению, он не мог видеть, что именно она делала под юбкой, и из-за её поддразнивания он не так сдержанно ворчал. — Ты убиваешь меня, — прохрипел он. Она бесстыдно ухмыльнулась, глядя на него, и её рука наконец присоединилась к его руке, снова подведя её к своему влагалищу. Несмотря на свою уверенность, Серафина не ожидала, что громкий стон вырвется из её рта, когда большой палец Тома наконец коснется её. Это был момент чистого блаженства, и их не отвлекали даже звуки грома или дождя. Том повернул руку так, чтобы его костяшки слегка коснулись её. Том убрал руку от её входа, заставив её сразу же нахмуриться: — Почему ты остановился? Его руки легли на подол её плетеной юбки, и он медленно раздражал её, чтобы наконец увидеть её обнажённую кожу под юбкой. — Захотел это увидеть, — просто сказал он, когда её юбка уже была задрана до талии, и он наконец-то смог увидеть её самую интимную часть, — Ты прекрасна, — прокомментировал он, не в силах отвести взгляд от её великолепной нижней части тела. — Могу ли я? — спросил он ещё раз, на этот раз глядя прямо в её красивые глаза. — Пожалуйста, — прохрипела она, направляя его руку к своему влагалищу, и он снова сжал её ладонью, чувствуя её восхитительную влажность. Том начал зигзагообразно двигать средним пальцем, заставляя её мозг снова застыть. — Том, — простонала она его имя громче, и он ещё больше ускорил свои движения, услышав звук своего пальца, быстро двигающегося по её мокрым складкам. Его большой палец коснулся её клитора, и он с гордой ухмылкой наблюдал, как её глаза закатились на затылок. — Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе здесь? — она быстро кивнула головой, закрыв глаза от удовольствия. Он слегка ущипнул её клитор, заставив её пальцы ног сжаться, и она не могла не простонать его имя снова. Том начал делать быстрые круговые движения вокруг её слишком чувствительного клитора, и ей захотелось закричать от удовольствия. — Мерлин, Том! — она застонала, открыла глаза и посмотрела на его потный лоб и сосредоточенное лицо. — Сколько пальцев ты используешь? — Что? — спросила она, затаив дыхание, слишком сосредоточившись на непреодолимом ощущении в глубине живота. — Сколько пальцев ты используешь, когда мастурбируешь? — спросил он. Она всхлипнула, — Два. Том не сказал ни слова, прежде чем позволил своему среднему пальцу войти в её узкие стенки, заставив её ахнуть и сильнее сжать его свободную руку. Том полагался на ощущение, как её стенки сжимаются вокруг его пальца, и даже не потрудился остановить свою растущую эрекцию, которая находилась в опасной близости от её головы. — Тебе так хорошо. Не могу дождаться, когда смогу трахнуть тебя, — прошептал он, вставив ещё один палец в её вход, — Так туго для меня, дорогая. С двумя пальцами внутри неё, он наконец начал медленно двигать ими вверх и вниз, не зная, как он мог контролировать свою потребность иметь её прямо здесь в этот момент. Серафина застонала, когда Том ускорил движения пальцев. — Быстрее, пожалуйста! — Серафина отчаянно умоляла, почти уверенная, что позже ей будет за это стыдно. Том застонал, когда посмотрел на горячий беспорядок, лежавший на диване. Том Реддл, бедный мальчик-сирота, трогает принцессу Слизерина, королевскую особу волшебного мира. — Может, ещё один? — спросил он, желая увидеть её оргазм. Ведьма кивнула головой, и он вставил ещё один палец, наблюдая, как она выгибает спину. Его пальцы двигались невероятно быстро, и Серафина не знала, как долго она сможет это терпеть. Она знала одно: пульсирующие волны доказывали, что она вот-вот переживёт момент чистого блаженства, которого так сильно хотела достичь. Кто мог думать, что первым мальчиком, который заставит её кончить, будет Том Реддл? — Том, я почти всё, — простонала она, заставляя его потирать её клитор, одновременно трогая её пальцами. Серафина едва могла открыть глаза, но заметила тщеславие на его лбу и сжатую челюсть. Том действительно был греческим богом. — Скажи мне, что я единственный, кто может заставить тебя чувствовать себя так, — приказал он, чувствуя потребность услышать, как она скажет, что она его. Она простонала его имя, прежде чем ответить: — Ты единственный, То-Том, обещаю, — она схватила его сильную руку и шире открыла рот, не в силах контролировать, насколько слабой она выглядела. Его движения не прекращались до тех пор, пока она не начала хныкать, а давление на её жар только усилилось. И, наконец, её настиг ослепляющий, пульсирующий момент реалов. На несколько секунд её зрение побледнело, и вот он, взрыв экстаза, когда она забилась в конвульсиях вокруг его пальцев. Неудержимо содрогаясь, она мало что могла сказать, но не могла перестать думать о том, как хорошо ей было от Тома. Сможет ли кто-нибудь когда-нибудь заставить её снова почувствовать это? Том тоже был измотан и отдёрнул руку после того, как она достигла кульминации. В гостиной послышался громкий звук часов, приближающихся к полуночи. Серафина посмотрела на Тома усталыми глазами и лениво улыбнулась: — С днём рождения, Том.