Kneel

Серафина повернулась в кровати, когда услышала, как люди разговаривают в нескольких метрах от неё. Почему утром так много шума? Открыв глаза, она мгновенно вспомнила, сколько выпила накануне вечером, и тут же пожалела об этом, поскольку головная боль у неё была такой же сильной, как и всегда. — Ты должен сказать ей, — девушка узнала голос Мальсибера и нахмурилась. Что он делал в её спальне и с кем разговаривал? — Это неважно, и Серафина в любом случае узнает об этом через несколько дней, — ответил Том. Только тогда она поняла, что находится не совсем в своей спальне, а в одной из гостевых комнат поместья Малфоев. Постепенно она начала вспоминать, как она оказалась здесь. Вспомнила, как она напилась с друзьями, как они с Томом долгое время бесстыдно целовались посреди коридора. Позже Том отвёл её в спальню и, когда им обоим стало лучше, они заснули рядом друг с другом. — Если ты не хочешь мне говорить, то почему ты говоришь так близко к тому месту, где я нахожусь? Просто оставь меня в покое! — резко воскликнула Серафина, удивляясь тому, насколько громкой она может быть по утрам, когда у неё похмелье. Оба мальчика повернули головы и увидели Серафину, уткнувшуюся головой в подушку. — О нет, у кого-то плохое настроение, — ухмыльнулся Мальсибер, и Том пристально посмотрел на него, — Хорошо, я пойду. Ненужно смотреть на меня так. Серафина услышала звук закрывающейся двери и почувствовала какую-то тяжесть на своей стороне кровати. Это Том сел рядом с ней. — Вставай. Нам пора уходить, уже десять утра, — сказал он, и Серафина обернулась, чтобы увидеть Тома. — И тебе доброе утро, Том Реддл, — сказала она сварливым голосом. Том не ответил и не посмотрел на неё, — Что мне нужно знать? — Я думал, ты не хочешь знать, — сказал он, убирая руку с лица и, наконец, взглянув на неё. Серафина заметила, что он тоже выглядел несчастным, вероятно ощущая последствия своего поведения прошлой ночью. — Разозлит ли это меня? — Я бы не сказал, что ты злишься, — пожал он плечами, — Если у тебя есть какие-то чувства, я думаю, тебе будет грустно. Она нахмурилась, ей не хотелось плакать или беспокоиться ни о чём другом, кроме похмелья. — Может, это подождёт? — Том кивнул головой, — Скажи мне, когда почувствуешь, что пришло… подходящее время. — Хорошо, я позабочусь об этом. А теперь вставай, у меня есть дела. — А почему ты не можешь сделать это без меня? — она зевнула, не желая смотреть на его красивое лицо после того, что произошло накануне вечером. Том яростно сдёрнул покрывало с Серафины, обнажив её холодное тело, которое всё ещё было покрыто большим и неудобным платьем, — Эй! Почему ты такой? Знаешь что, Том? Ты умрёшь один. Он проигнорировал её и подошёл к большому зеркалу в спальне, поправляя свой костюм: — Мне не нужна твоя помощь, но мне нужно пойти к тебе домой, чтобы сделать кое-какую работу, и ты пойдёшь со мной. Она скатилась с кровати и лениво подошла к зеркалу, чтобы поправить причёску и платье. — Я ненавижу тебя, Том. — Действительно? — с сарказмом спросил Реддл через комнату, где надевал свои чёрные блестящие туфли, — После прошлой ночи я не поверил бы. Серафина яростно покраснела, сожалея о том, как легко ей было прошлой ночью, а может быть, она и не сожалела об этом. Ведьма не могла сказать, но была уверена, что слишком истощена, чтобы даже думать об этом. — Давай пока просто забудем об этом. — Конечно, — согласился он, — ты готова? — спросил Том, наблюдая, как девушка расчёсывает волосы пальцами. Серафина пожала плечами, — Да неважно. Кого вообще волнует, как я выгляжу? Давай просто поблагодарим Малфоев за прекрасный вечер и попрощаемся с мальчиками. Серафина тащилась, выходя из комнаты, ничего не желая, кроме как просто поспать ещё десять часов. — Ты выглядишь ужасно. — Спасибо. — Я просто поговорю с мистером и миссис Малфой один, а ты иди и попрощайся с Абраксасом и остальными. Я скоро встречусь с тобой, и тогда мы пойдём, — сказал Том, направляя её в комнату, где мальчики завтракали. — Хорошо. Когда она наконец вошла в комнату, мальчики повернули к ней головы с огромными ухмылками. — Стыдно, да? — спросил Лестрейндж, жуя хлеб. — Что? — она в замешательстве оглядела комнату, радуясь, что там были только мальчики, сидящие вокруг длинного стола. — К сожалению, мы видели тебя и Тома прошлой ночью, — поддразнил её Мальсибер, — А сегодня утром я видел тебя спящей в одной постели с ним. — Ну и что? — спросила девушка, садясь между Эйвери и Абраксасом, — Мы много раз спали вместе. — Ну это нормально для вас двоих, и мы ничего против этого не имеем, серьёзно! — Мальсибер продолжил, — Вы оба вольны делать всё, что захотите, и я думаю, что вы двое, хм, странная пара. Но, пожалуйста, скажите мне, было ли то, что мы стали свидетелями прошлой ночью в этой самой комнате, нормальным. Все мальчики посмотрели на неё с интересом, а она только закатила глаза. — Что? Мы здесь ничего не делали! — Здесь? Мерлин, ребята, мы знали это! — Нотт громко рассмеялся, а Серафина сглотнула, сожалея о словах, которые только что сорвались с её губ. Как она могла быть такой тупой? — Замолчи! — воскликнула она слишком громко, потому что почувствовала, как у неё усилилась головная боль, — Ни здесь, ни где-либо ещё ничего не произошло. — Даже если это не так, мы все видим, как ты смотришь на него, — прокомментировал Лестрейндж, и мальчики, похоже, согласились, — И как он смотрит на тебя, когда ты отводишь взгляд. — Что довольно жутковато, могу я добавить, — прокомментировал Эйвери рядом с ней, и Серафина заметила, насколько усталым он выглядит, — Прошлой ночью, когда ты танцевала со своим кузеном, Том всё время следил за тобой. Ведьма была слишком истощена, чтобы дальше думать о том, что сказал Эйвери, но ей определённо следует подумать о них позже. — И пока мы двое танцевали, я также чувствовал на себе его взгляд, — добавил Абраксас. Ведьма вздохнула, отпивая немного тыквенного сока. — Я понимаю, я понимаю. Я просто не хочу об этом говорить… Это сложно. Между нами всё непросто, — Серафина, не колеблясь, поделилась своими мыслями, — Ты знаешь, какой Том… — Да, — Мальсибер посмотрел на камин, пламя которого согревало комнату тем холодным утром, — С вами двоими никогда не будет легко. Но мы здесь для всего, что вам нужно. Они все согласились, и Эйвери поцеловал её в затылок, заставив улыбнуться. Она искренне была благодарна за замечательную группу друзей, которые у неё были. У них могло быть много-много проблем, и они совершали невыразимые поступки, но это было единственное хорошее, что было в её жизни. Конечно, у неё были Джордж и Лео, но они не были семьёй. — Я знаю. Я люблю вас всех, — призналась она, сжимая руку Абраксаса. Некоторое время она продолжала есть со своими друзьями, задаваясь вопросом, почему Том так долго, но она не жаловалась. В глубине души она нервничала перед новой встречей с Томом и чувствовала себя вполне комфортно с друзьями утром после Рождества. — Серафина, как ты думаешь, я могу поговорить с тобой хоть секунду? — тихо спросил Абраксас, стоявший рядом с ней, и она кивнула головой. — Конечно, конечно. Извините, пожалуйста, — сказала она, прежде чем встать из-за стола с Малфоем и направиться к тёмному дивану перед камином, — Всё в порядке? — Конечно, сегодня утром меня немного тошнит, но после вчерашнего вечера чего я ожидал? — он улыбнулся ей, и девушка засмеялась, вспомнив, как все были пьяны, — Но я хочу поговорить о тебе. — Как же так? — спросила она, изо всех сил стараясь удержать на нём своё внимание, не желая рисковать заснуть. О, но этот диван был таким удобным. — Я волнуюсь за тебя, Финни. Ты знаешь, как ты важна для меня, — он начал убирать светлые волосы с лица, — Ты сестра, которую я всегда хотел, и мой лучший друг. Я не хочу видеть, как тебе больно. Серафина посмотрела на него, приподняв брови: — Это из-за Тома? — Когда Абраксас не ответил, она продолжила, — Послушай, я ценю твою заботу, но между нами ничего нет, тебе не о чем беспокоиться. — Серафина, боюсь, проблема в том, что происходит между вами, а чего вы действительно хотите. Честно говоря, у тебя есть чувства к Реддлу? — спросил он на полном серьёзе. Ведьма вздохнула, не зная ответа. — Я не знаю, правда не знаю. Он просто… Том, ты знаешь? Он всегда был тем человеком, от которого я просто не могу избавиться, и даже хотя иногда он заноза в заднице, он мне нравится. Это всё, что я знаю на данный момент. Мне придётся подумать об этом позже, но всё, что я могу сказать, это то, что он мне очень нравится, и он всегда будет занимать особое место в моей жизни и сердце. Я не знаю почему и даже не знаю, как объяснить то, что чувствую, но… он просто Том, понимаешь? Абраксас выглядел неуверенным в том, что ему следует сказать, но он всё же делал вид, что понимает её слова: — Ты, без сомнения, знаешь Тома лучше, чем кто-либо другой. Итак, ты осознаёшь, что он неидеальный человек, к которому можно испытывать чувства? Ты знаешь, какой он для всех и какой особенный для тебя; я боюсь, что он не оправдает твоих ожиданий в этих отношениях. Я просто не хочу, чтобы он причинил тебе боль, — сказал он с грустным лицом, — пожалуйста, пообещай мне, что ты будешь с ним осторожна. Я не хочу указывать тебе, что делать или не делать, но я чувствовал, что мой долг как друга — предупредить тебя о Реддле. Она успокаивающе сжала его руку: — Я знаю, Бракс. Ты лучший, но не волнуйся об этом. Я могу позаботиться о себе. — Лучше, чем кто-либо, — с улыбкой согласился Абраксас, раскрывая ей руки, чтобы он мог её обнять, — Я так горжусь тобой. За всё, что ты делаешь, и во что веришь. Я горжусь, что ты приложила усилия, чтобы стать лучшей версией себя, и мне бы хотелось иметь такую силу. Она поцеловала его в щёку, нежно отстранившись: — Тебе не нужно меняться. Абраксас, ты такой добрый и заботливый, даже если ты не показываешь этого по отношению ко всем. Но ты отличный парень, поверь мне. — Пообещай мне что-нибудь ещё, Серафина… Обещай мне, что ты не станешь одной из нас, — умолял он с взглядом, который она не узнала. — Одной из вас? — когда она услышала его молчаливую мольбу, она наконец поняла, что он имел в виду, — Ты имеешь в виду рыцаря? — Да, ты не можешь присоединиться к нам в этом. Поверь мне, несмотря на то, что Том может тебе сказать, ты должна… держаться подальше от такого рода дел. — Серафина, — услышала она своё имя сзади, как раз в тот момент, когда собиралась продолжить допрос Абраксаса, и ей ненужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это был, — Пришло время идти.