***
Солнечный день, Се Лянь как всегда прогуливался с Хуа Чэном в парке около больницы, они присели на лавочку, но альфа резко встал с неё. Присев на одно колено перед своим возлюбленным он мягким, приятным голосом сказал: — мой дорогой гэгэ, я всегда чувствовал к тебе невероятные, обжигающие мою плоть и кровь чувства. На протяжении семи лет они не угасали, и, вновь встретив тебя совсем недавно я окунулся в пучину счастья, что, казалось бы ничем не отличалось от истинного блаженства. Сейчас я хочу наконец закрепить наши с тобой взаимные чувства и пожениться. Согласен ли гэгэ выйти за этого недостойного парня? Се Лянь чуть было не рассмеялся, ему было невероятно приятно слышать, что хоть кому-то в этом мире он нужен, что хоть кто-то желает находится возле него все двадцать четыре часа в сутки, что хоть кто-то любит его, хочет его целиком. Не задумавшись ни на секунду он уверенно отвечает: — да, Сань Лан, я точно говорю тебе "да". Немного переживавший перед таким грандиозным монологом Хуа Чэн с облегчением вздохнул и вновь сказал: — я рад, гэгэ, я благодарен тебе за твоё существование, если бы не ты, не знаю, пришлось ли мне ещё когда-нибудь испытать такие крепкие романтические чувства к кому-то. — Сань Лан! Не смущай меня так.., ты слишком меня нахваливаешь, а вдруг я привыкну к твоим ласкам и стану вредным ребёнком? — смущаясь сказал Се Лянь. — я вовсе не против нянчить такого чудесного ребёнка как гэгэ. — игриво ухмыльнувшись и подняв брови сказал Хуа Чэн. — кстати, Сань Лан, а какой уже день по счету, а то я как-то позабылся в датах.. — задумался омега. — сегодня четырнадцатое февраля, и я хотел бы предложить гэгэ съездить со мной за покупками и подарком. — возрадовался альфа. — ахах, ты такой смешной, Сань Лан, я тебя очень сильно люблю! Конечно же я согласен! — посмеялся с выражения лица Се Лянь, после чего вновь вернулся в больницу в сопровождении своего возлюбленного. Там он переоделся, Хуа Чэн, уважая личное пространство Се Ляня ждал за дверьми и "охранял" палату того, дабы никто посторонний, даже с срочной новостью не вошёл туда. Но даже несмотря на то, что защита была в таких целях, он всё равно никого не ждал. Неожиданностью для него стало появление Ши Цинсюаня "на горизонте". Тот мчался на всех парах в сторону палаты, добежав до неё он чуть было не сбил с ног Хуа Чэна, в ответ на что тот наградил его свирепым и убийственным взглядом. Ветерок уже было собирался вломиться в палату прежде чем подумать, почему даже парень его друга стоит наружи, а не внутри. Но, как и следовало ожидать, охрана отказалась пропускать того, не объясняя причину, ведь считала, что в этом просто напросто нет никакой нужды. Так Хуа Чэн с Ши Цинсюанем около двух минут стояли и смотрели друг на друга, один из них был крайне недоволен поведением другого, второй же ничего не понимал, но ему не нравилось, что ему запрещают навестить его лучшего друга — Се Ляня. Эту полную ненависти борьбу взглядами прервал звук падения чего-то тяжёлого, донёсшийся из палаты омеги. Первым в палату вскочил Хуа Чэн, который тут же сказал: — гэгэ, что случилось? Вслед за ним влетел Ши Цинсюань, он начал оглядываться, и обнаружил стойку с капельницей, что упала на пол и тут же успокоился. — Сань Лан, не переживай так из-за мелочей, я просто случайно задел стойку с капельницей и она упала. Ничего серьезного не произошло. — махая руками в знак протеста сказал Се Лянь. — фух, хорошо, что этой всего-то стойка, тебя не задело? — осматривая Се Ляня сказал Хуа Чэн, он тут же заметил небрежную накидку того, было ощущение, что он успел лишь быстро накинуть ту, когда они с ветерком вломились к нему без стука. И да, похоже, он был прав, ведь когда своим жгучим взглядом он провёл ниже, то заметил что у его любимого выглядывает часть оголенного тела, которую не успели закрыть. Он тут же выпнул Ши Цинсюаня из палаты и подошёл к Се Ляню. Его руки потянулись к талии того, но не с извращённым целями, а для того, чтобы поправить одежду омеги. Когда цель была достигнута он мягко поцеловал Се Ляня в щёчку и, улыбнувшись сказал: — гэгэ, если ты готов, отправимся по магазинам? — а..да, конечно. — чуть смутившись от такого жеста Хуа Чэна пробормотал Се Лянь. Но намного более смущающим действием его любимого стало то, что сразу же после согласования омеги Хуа Чэн взял того на руки, и несмотря на уговоры Се Ляня отпустить его он не отступился. Так они и вышли из больницы, нёс альфа своего гэгэ вплоть до посадки в машину. Когда этот этап был выполнен, он весь довольный собой сел за водительское место и завёв машину поехал в ТРЦ. В пути они с Се Лянем разговаривали о произошедшем минутой ранее: — Сань Лаааааан, зачем ты потащил тяжёлого меня через всю больницу, у тебя же руки отсохнут от тяжести.. — гэгэ, ты лёгкий как пушинка, если не легче, если у меня и отсохнут руки, то только от того, что моя кровь закипит и насчёт испаряться от твоей милоты. — Сань Лан тоже милый..но всё равно, это как-то слишком смущающе.. — не вижу здесь ничего эдакого, так делают абсолютно все влюбленные парочки, или гэгэ хочет оградить меня от самых обычных ласок влюбленных пар в этот день? — наигранно расстроился Хуа Чэн. На самом деле далеко не все делали так, как только что поступил альфа. А причиной тому служило, возможно то, что они смущались так же как его гэгэ? Либо просто не хотели выставлять свои отношения на публику. Но Хуа Чэн не такой, он гордится своим любимым человеком, хочет чтобы каждое живое и неживое существо в этом мире увидело то, что он состоит в отношениях с Се Лянем, с этим прекрасным, элегантным, лучшим человеком, что ничем не уступал небожителям! Ему было абсолютно всё равно, думает ли про него в таком же ключе сам Се Лянь, тому было достаточно просто того, что гэгэ думает о нём и любит. Нет на свете лучше любви, чем у этой пары. Думаю, их взаимность настолько идеальна, что её краски не опишешь словами, что существуют на этой Земле. Вышев из своих задумий Хуа Чэн склонился над ухом Се Ляня и сладко, слаще мёда прошептал: — я люблю гэгэ, и буду любить даже когда умру. Позволит ли гэгэ поцеловать, или даже больше этому недостойному, по уши влюблённому юноше? Мочки ушей и щёки Се Ляня достигли состояния спелого помидора. Он возбудился. Как он мог возбудиться от шёпота Хуа Чэна.. как. Между его ног вырос небольшой, но заметный внимательному глазу бугорок. И как раз таки такой внимательный глаз у Се Ляня имелся прямо над ухом. Как и следовало ожидать, от глаза Хуа Чэна не скрылась лучшая в его жизни реакция на его слова. И теперь он, уже хриплым, таким же возбуждённым голосом, как и в их первую ночь сказал: — так.. позволит ли гэгэ..? Тут Се Лянь уже не выдержал, и, не ответив на вопрос вцепился руками в лицо Хуа Чэна, тем самым затянув того в влажный, горячий поцелуй. Альфа ответил. Их языки сплелись так, будто бы не виделись уже около года..нет, около тысячи лет, десятки тысяч лет. Они целовались страстно, пока воздух в их лёгких не начал заканчиваться, но даже под угрозой удушья, нехватки воздуха они не обрывались, ни у одного из них не было желания так делать. Жаль, что они были всего лишь обычными смертными, почему не богами, демонами например? Ведь тем не нужен был воздух, следовательно они могли вечность не обрывать поцелуй. Возможно, в следующей своей жизни они снова повстречаются, но уже в облике Небожителя и демона? Это неизвестно никому, но всё возможно. Но, к сожалению, как бы они того не хотели, поцелуй пришлось разорвать. Дыхание Се Ляня было учащенным, а стук его сердца можно было услышать в полной тишине, которая сейчас присутствовала. А ведь Се Лянь впервые находится в здравом уме, не под действием феромонов и течки. Именно поэтому всё ощущается реально, не так, как раньше. Он осознанно тянется к своему любимому. Каждый его жест, действие и даже эмоция настоящие, не созданные иллюзией под названием "инстинкт". Омега впервые будет вести себя так, как того пожелает сам. А потому долго не размышляя он потянулся к шее своего возлюбленного и оставил нежно-розовый засос, он был сделан неумело, но с любовью. Но Хуа Чэн хотел чтобы след от губ Се Ляня остался на нём дольше, нежели на пару минут, и потому начал обучать того, проводя эксперименты на теле Се Ляня. Альфа начал водить зубами по ключицам того и когда останавливался, оставлял яркий багряный засос, что должен был продержаться ещё на протяжении четырех дней. За каждую неудачную попытку Се Ляня оставить засос на Хуа Чэне он сам оставлял того на шее и груди того. Таким образом Се Лянь был весь покрыт багряными следами, а у Хуа Чэна имелся лишь один яркий багряный след, последняя попытка Се Ляня, которая была удачной. В любовных делах у омеги было мало опыта, и он не добивался обратного, потому что ранее ему просто напросто негде было применять эти умения на практике. Но сейчас всё изменилось, и это невероятно радовало Се Ляня, ведь помимо готовки были вещи, что ему следовало бы изучить, и не под гнётом того, что он не поступит, а ради любимого им человека. И, как бы хорошо сейчас им ни было, продолжать дальше они не могли по двум причинам: Первая — они находятся в машине, где неудобно будет заниматься сексом. Вторая — им до сей пор нужно было съездить в ТРЦ и купить друг другу подарки. — гэгэ...ну пожалуйста, мне вовсе не нужен подарок, а для тебя у меня есть самый лучший подарок в виде себя. — простонал огорчённо Хуа Чэн. — нет, Сань Лан, ты не можешь остаться без подарка, к тому же мы с тобой впервые празднуем четырнадцатое февраля вместе. — категорически был против задумки Хуа Чэна Се Лянь. — но я был бы рад провести этот день влюбленных в постели с гэгэ.. — окончательно расстроился Хуа Чэн. — если ты будешь послушным во время покупки подарка, я ещё раз обдумаю твоё предложение. Но только если ты будешь послушным! — не выдержал настоя Хуа Чэна Се Лянь и в итоге они оба пришли к такому согласию. — ура! Гэгэ просто лучший. — на радостях поцеловал Хуа Чэн в щёчку омегу. В ТРЦ они вместе гуляли за ручку, заходили во множество ювелирных и корейских магазинов, надеясь найти что-то, что приглянется им обоим. В итоге они наткнулись на магазин, где были вещи для влюбленных пар в честь дня святого Валентина и зашли туда. В этом магазине было множество вариантов подароков, от парных кулонов до огромных плюшевых игрушек. Проходя мимо стенда с очередными украшениями они заприметили плюшевых ласку и лисичку, что очень гармонично сочитались друг с другом. Так и были куплены эти парные игрушки.***
Прибыв домой они в первую очередь приняли ванную. Хуа Чэн как всегда собирался пойти мыться отдельно, ведь знал, что Се Лянь не хотел бы видеть его в своей ванне, и чувствовал бы себя очень некомфортно, чего альфе не хотелось. Но тут к нему подошёл Се Лянь в халате и обняв сзади сказал: — сегодня..эм...давай помоемся вместе? — конечно, гэгэ! Я всегда об этом мечтал! — чуть ли не вскрикнул Хуа Чэн. Они тут же отправились в ванную комнату. Се Лянь начал раздеваться, он делал это медленно, своими нежными руками он касался своих плеч, неспеша спускаясь всё ниже, тем самым стягивал с себя белый халат. От такого зрелища в глазах Хуа Чэна начали летать искры пламени, что, казалось, никогда не потухнет. Когда "шоу" было окончено, перед альфой предстал абсолютно голый Се Лянь, что закрывал своё лицо руками от смущения. Его маленькое, стройное тело так и хотелось утянуть в объятия и никогда не отпускать. В паху Хуа Чэна жгло, да так, что казалось, он сейчас сгорит заживо. Красный халат был очень ярким, из-за его однотонности стояк Хуа Чэна не было видно. Первым в ванную полез Се Лянь, тем временем как альфа подошёл сзади и начал тереть спину тому, иногда заигрывая с тем он покусывал плечи омеги. Вскоре настала его очередь залезать в ванную. Он быстро снял с себя халат. Глаза Се Ляня чуть было не вылетели с орбит, завидев огромный..член Хуа Чэна. Тут у него в мыслях задался вопрос: "— и как это вошло в меня тогда?" Увидев реакцию Се Ляня альфа лишь ухмыльнулся, и будто бы понял его мысли. Он залез в ванную позади Се Ляня, тем самым посадив того к себе на ноги. Омега начал отчётливо чувствовать как что-то упирается ему в спину.. это невероятно сильно смущало его. — гэгэ ведь подумал о том, как я в нашу первую ночь вошёл в него, верно? — без капли смущения сказал Хуа Чэн. — а...эм...ну.. всё верно. — загорелся алым Се Лянь. — пф. — чуть было не рассмеялся Сань Лан. Но когда омега повернулся к нему и осуждающе посмотрел на того, он всё же не сдержался и засмеялся своим грубым, но приятным голосом. — гэгэ хочет проверить как это вошло в него? — продолжил заигрывать Хуа Чэн. — а что, если так? — задал неожиданный ему самому и альфе вопрос. — хм, тогда я не имею ничего против и удовлетворю любопытство гэгэ. Сразу же после своим слов Хуа Чэн взял Се Ляня одной рукой за талию, а второй потянулся к промежности того. Вначале он вошёл одним пальцем, его встретила горячая и затягивающая его палец плоть. Се Лянь прикусил нижнюю губу, сдерживая свои стоны. Хуа Чэна не устроило то, что его гэгэ попытался сдержать нежные и приятные стоны, а потому добавил второй палец и начал двигать ими. На что ему сразу же ответили громким стоном. Он продолжал в таком же духе, и когда его пальцы дотрагивались до той самой точки, из уст Се Ляня вырывался протяжный стон. Посчитав, что уже достаточно растянул промежность омеги, Хуа Чэн взялся теперь уже обеими руками за талию того, и чуть приподняв его, посадил на свой член. Конечно же не до конца, ведь это могло бы причинить боль Се Ляню, и в таком случае Хуа Чэн кастрировал сам себя. Лишь посадив на головку своего члена омегу, он услышал стон, что отличался от всех прежних. Сань Лан посмотрел на лицо Се Ляня, и увидел там слёзы. — гэгэ, тебе больно? Я могу прекратить. — взволновано поинтересовался альфа. — нет... продолжай, просто я..это немного неожиданно. — тихо всхлипывая и постанывая сказал Се Лянь. — хорошо.. И тут же Хуа Чэн опустил омегу чуть ниже, тем самым достигнув половины длинны члена. — Ах!. — простонал Се Лянь. Так Хуа Чэн стал то насаживать Се Ляня на свой ствол, то вновь поднимать, таким образом он хотел, чтобы Се Лянь привык к ощущениям, которые вскоре обретут совершенно другой уровень. Повторив так несколько раз Хуа Чэн повернул омегу лицом к себе и насадил на член полностью. Се Лянь тут же обнял альфу и громко простонал ему в плечо. Слёзы полились на плечи Хуа Чэна. Он утешительно поцеловав омегу в губы, после чего начал успокаивать того: — гэгэ, если тебе будет больно, либо хоть как-то некомфортно, просто скажи мне, я тут же остановлюсь. Обещаю. — я..верю. Но я хочу продолжить и дойти до конца. — решил для себя Се Лянь. — хорошо, тогда я постараюсь сдерживаться, но..у меня будет плохо получатся. Хуа Чэн начал активно двигаться в Се Ляне. Всю ванную наполнили протяжные стоны, они были наполнены наслаждением, в них отсутствовала боль, несмотря на вид своего владельца, который плачет. Се Ляню было невероятно хорошо ощущать внутри себя огромный член Хуа Чэна. С болью от проникновения к ощущениям прибавлялось всё больше и больше наслаждения, которое в итоге достигло своих пиков. Се Лянь и Хуа Чэн одновременно кончили. Далее омега уже толком не помнил, что произошло, но уснул он явно с улыбкой.