Секрет алой любви

Взглянув в окно юный омега увидел весьма приятный для глаза пейзаж, что на данный момент украшал скучные будни, проведенные в больнице. Яркое, будто белое солнце выглядывало из-за домов, что на фоне выглядели невероятно эстетично. Вглядываясь во всю эту красоту Земли Се Лянь не заметил, как сзади него кто-то начал шуршать одеялом и после запечатлел того в крепкие, полные любви и утешения объятия. Вот только это не умиротворяло омегу, он всё так же продолжил летать в своих мыслях, что были заняты исключительно его и Хуа Чэна злейшим врагом — Цзюнь У. Лишь на прошлой недели произошёл кошмар, что чуть ли не стал вторым ударом по психическому состоянию Се Ляня. К счастью, всё обошлось благодаря устремлённости и воле его возлюбленного. Омега было не растерял всю свою надежду, находясь подле еле дышащего и страдающего Сань Лана. Не очнись тот в этот же вечер, Се Лянь, скорее всего, уже бы лежал где-то под кроватью, уставший и изнурённый от пропуска приёмов пищи. Врачи же и не настаивали на том, что бы тот поел, за что после получили приговор от их пациента — Хуа Чэна. Обняв омегу Сань Лан продолжил утешать того всеми своими силами, в надежде на то, что его всё же услышат сквозь миллионы домыслов искажённых мыслей. И, о чудо, любовь всей его жизни обернулась и нежно чмокнула его в губы. Радости не было предела. Альфа был крайне рад тому, что оказался полезен в моральной поддержке, хотя кто бы сомневался, ведь он являлся гением, которому давалось всё кроме каллиграфии. Встретившись взглядом с прекрасным одноглазым юношей Се Лянь полностью очнулся от своих страшных и кошмарных мыслей, что так и не хотели покидать его голову на протяжении долгих двух часов. Поистине, эти два часа довольно маленькая цифра, но находясь в своём сознании, время текло настолько медленно и нудно, что, казалось, прошёл целый год. Хуа Чэн смотрел на него своим единственным глазом, что был цвета чёрного обсидиана. Многие могут подумать, что оставшись с одним глазом человек станет весьма уродлив, но назвать таковым Сань Лана язык не поворачивается. Он прекрасен везде. — гэгэ, ты правда считаешь меня прекрасным? — удивился от резко кинутой фразы Се Ляня Хуа Чэн, но большее значение имел смысл этой самой фразы. Он, конечно, знал что его возлюбленный испытывает к нему взаимные чувства, но чтобы услышать о них так неожиданно, не прилагая усилий.. было удивительным. Се Лянь, казалось, упал в бездну, что образовалась вокруг его ног, в темную, непроглядную пустошь, светом в которой служил лишь образ Хуа Чэна, этот улыбающийся парень с повязкой погряз в его сердце навечно, и никто и никто не сможет вытащить его оттуда. — Сань Лан..я сказал это вслух? Эм..это..я просто думал, и оно как-то само вырвалось из уст. — пытаясь заполнить неловкую тишину наконец вымолвил омега. — ничего страшного, гэгэ, мне очень приятно видеть с твоей стороны хоть и случайные, но проявления активности. — улыбнулся тому альфа. Как бы сейчас Хуа Чэну не хотелось затрагивать эту длинную и неприятную для них обоих тему, ему придется, ведь, если не он искоренит зло, то кто это сделает? — гэгэ, насчёт Цзюнь У, у тебя есть идеи противостояния ему? Ежели нет, возможно ты знаешь его слабые места из прошлого? Эта информация так же будет весьма полезной. План? Его лучше придумать уже вместе, а омега мог лишь сказать некие заметки, что находились сейчас у него в голове. Слабые места? Была пару неприятных тем для Цзюнь У в их далёком прошлом, задевая которую тот избивал Се Ляня до потери сознания, поистине горькая правда. — да, я знаю несколько его слабых мест. Когда ранее я с ним говорил о его прошлом он так и скалился на меня, особенно это касалось его трёх помощников с компании и ненависти окружающих к нему. — хм, этим можно будет вывести его из себя, а после заманить в ловушку, где мы его и прихлопним. Спасибо гэгэ за помощь. — да я толком ничего не сделал, так что не за что меня благодарить. — ещё как сделал, без этой информации у нас не было бы даже примерного плана. — хорошо, я приму твою благодарность. — неловко почесал затылок Се Лянь. Так пара вновь отправилась к этому, якобы психотерапевту. Там они всё всё так же зашли в мрачное наружи, но эстетичное внутри помещение, далее прошли к подозрительной комнате. Хуа Чэн как и в прошлый раз вошёл вместе с Се Лянем, и начал демонстрировать свои великолепные актёрские способности, изображая искреннюю улыбку, вместо того образа, которого ожидал Цзюнь У — мрачного, болезненного. Он ведь хотел понаблюдать за его страданиями и выслушать исповедь Се Ляня о том, как ему было тяжело все те дни, когда его возлюбленный корчился от яда, насыпанного им в ту чашку чая. — приветствую, господин Се Лянь, случалось ли у вас чего ужасного с момента нашей последней встречи? — поинтересовался психотерапевт, всячески поглядывая на Хуа Чэна, который не собирался выдавать своё реальное состояние. — нет, всё было просто прекрасно, мне не на что жаловаться. — улыбнулся тому Се Лянь, говоря, конечно же, неправду. Тут Цзюнь У вспыхнул внутри себя, как это его яд, что являлся невероятно сильным мог не подействовать? Он вновь глянул на Хуа Чэна, и вновь не увидел признаков боли. Его это взбесило. — вот как. — еле скорчив улыбку ответил тот. И тут настал главный момент — выведения Цзюнь У из себя, от этого аспекта будет зависеть их дальнейшие пункты в плане. Хуа Чэн, собравшись, начал первый: — господин психиатор. Зачем же вы устроились на эту профессию, если у вас самих с психикой то не всё в порядке? Я вижу огонь в ваших глазах, и сомневаюсь что он мог возникнуть из неоткуда. Тобишь, вы в ярости. Цзюнь У ожидал всего, но такого, когда ему прямым текстом скажут о том, что у него не в порядке с головой — вздор. Истинный вздор. Да как ты, паршивец, посмел мне помешать, и помимо этого оскорбить!? — господин, если вы намерены выводить меня из себя, покиньте помещение. Тут проходит приём. — ох, ну что же вы так сразу да выгонять меня. Я лишь хотел сказать, что следующий приём будет приходиться в другом месте, я вам доплачу, так что, надеюсь, никаких проблем? — всё такой же фальшиво улыбнулся Хуа Чэн. — кхм, хорошо, никаких проблем. — отлично, позже я вам скину точный адрес. А сейчас продолжайте прием, я не буду мешать вам. — Сань Лан посмотрел на Се Ляня, что означало, что теперь настала его очередь дразнить Цзюнь У. — единственной проблемой являлось то, что я вспомнил о прошлом с участием Цзюнь У. А именно о том, как он избивал меня при упоминании его прошлого. Я считаю его довольно глупым, ведь я не виноват в том, что он был так несчастен, и думаю, он того заслужил. Цзюнь У ещё больше запылал, он уже попросту не мог сдерживать своё раздражение и встал с места, подошёв к Се Ляню он схватил того за волосы: — да что ты знаешь о его прошлом?! — он уже было хотел впечатать его лицо в стену, как не заметил, что из его носа потекла кровь, а сам он оказался впечатан в стену вместо Се Ляня. Сзади раздался голос: — как ты посмел тронуть его своими грязными лапами. Не смей трогать моего возлюбленного, ублюдок. Я лишу тебя жизни. — Хуа Чэн начал впечатывать его со всей силой в стену, на лице Цзюнь У уже было не оставалось живого места, как Се Лянь обнял его сзади и начал успокаивать: — тихо, Сань Лан, мы собирались сделать это немного иным способом. Ты ведь помнишь? Хуа Чэн справился со своей злобой лишь благодаря Се Ляню. И далее они следовали их совместному плану. Взяв за воротник уже было полуживого Цзюнь У он понёс его в машину, и они отправились в тот подвал, где до этого висел Се Лянь. Уже на месте они зашли в ту же комнату, омегу тошнило и его сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, но благодаря присутствию Хуа Чэна он держал себя в руках. В комнате, залитой кровью они подвесили Цзюнь У на стену. После чего Хуа Чэн попросил Се Ляня выйти. С комнаты доносились крики, вслед за ними вышел Хуа Чэн и сказал оставить его висеть там. — за ним проследят мои телохранители, а когда он будет при смерти, его запрут в тюрьму. Ты можешь больше не переживать о нём. — хорошо, Сань Лан, спасибо тебе за заботу обо мне. Но всё таки мы жестоко с ним поступили... — гэгэ, ты лучше меня знаешь сколько страданий он тебе принёс. — да ..