Остановись здесь

— Пф! Дилюк, проигнорировавший до этого дважды, не выдержал. Нанеся сокрушительный удар двуручным мечом по тренировочному манекену, он сломал его пополам и обернулся к наблюдающему за его тренировкой Кэйе. — Что? — яростно спросил Дилюк. — Что тебя смешит?! Привлекший его внимание Альберих довольно прищурился и снова фыркнул. Провел пальцами по губам, не пытаясь скрыть улыбку, а напротив на ней акцентируя. Дилюк быстрым шагом направился к нему, таща за собой тяжелый двуручный меч. — Говори! — прорычал он, подойдя. — Немедленно говори в чем дело! Сидящий на бревне Кэйа бросил на него хитрый взгляд снизу-вверх. — Тебе не хватает скорости, — с гаденькой улыбочкой сообщил он. — Тебя кто угодно пристрелит, если будешь так двигаться. Двуручник — глупое оружие. Дилюк побагровел. — Глупое?! — возмущённо переспросил он. Он начал набирать в лёгкие воздух, готовясь с новой силой разжечь пламя войны вкусов. Они с Кэйей начали её пять дней назад, когда, завершивший обзорную подготовку к владению всеми видами оружия, Дилюк выбрал в качестве своего постоянного оружия двуручный меч. Кэйа же пока не определился и проводил время за наблюдением за тренировками Дилюка и насмешками над ним. — Стой! — Кэйа резко встал и прижал пальцы к губам Дилюка; Дилюк застыл, проглотив всю не начатую речь; румянец на его щеках стал ещё гуще. — Давай я тебе докажу. Он отвёл пальцы от губ Дилюка, и тот, жадно втянув ртом воздух, сердито выдохнул: — Ты решил выбрать в качестве оружия лук? — Я пока не знаю. Я взвешу все за и против. Вообще, мне тоже нравится ближний бой… Но твой двуручник — идиотство полное! Дилюк опять вскипел и потребовал: — Ну давай, докажи! Как ты докажешь? Камнями в меня будешь швыряться? — Камушками, — после паузы, уточнил Кэйа. — Отличная, кстати, идея: спасибо, что предложил! Дилюк в первый раз начал догадываться, что его подло обманули, именно тогда. Поджав губы, он нехотя признал: «Я не хочу проверять это таким способом…» — Потому что я прав?! — Кэйа ехидно хохотнул, и Дилюк снова растерял все здравомыслие. — Давай! — прорычал он. — Попробуй в меня попасть. Я докажу тебе, что у меня отличная реакция! — Не забудь, что тебе нужно уворачиваться с двуручником, — напомнил Кэйа. — Пойдём к озеру, я соберу камни там. — Камушки, — заволновавшись, уточнил Дилюк. — Маленькие! У берега озера Кэйа набрал небольшие камешки, показал их все оценившему мощность «оружия» Дилюку, и соперники разошлись по разным сторонам поля. — Не нападай на меня, — напомнил перед этим Кэйа. — И не вынимай меч из ножен. Просто уворачивайся. Добеги до меня, и если я ни разу в тебя не попаду — ты победил. На этом Дилюк окончательно уверился, что его обманули. Но, гордо вскинув подбородок, утащил меч за собой, не став отменять состязание. Смотря на стоявшего вдалеке Кэйю, подбрасывающего в ладони камешек, он запретил себе думать о причине, по которой согласился вовлечь себя в такую ситуацию. Вместо этого он сконцентрировался на состязании. Принял позицию, подходящую для резкого рывка, чуть расставил ноги и немного согнул их в коленях. Стиснув рукоять тяжелого меча обеими руками, он приготовился добежать до Альбериха. «Завалю его в воду! — коварно утвердил Дилюк. — И как следует повожу лицом по илистому дну! Еще он будет меня дразнить!» Сердце его стало биться чаще. — Начали! — скомандовал Кэйа издалека и, размахнувшись, швырнул камень. Он просвистел мимо Дилюка, почти коснувшись его бока. Отскочивший, Рагнвиндр испуганно допустил, что может проиграть в состязании… Нет, ни за что! Он рванулся вперёд, и следующий камень Кэйи пролетел между его ног. Третий чудом не попал в колено. До Кэйи оставалось недалеко, когда усмехнувшийся Альберих наконец попал в Дилюка. Дилюк ощутил, как вся его чувствительность сосредоточилась в районе пояса брюк. Двуручник выпал из его рук, колени подогнулись, и трава бросилась ему в лицо. Взревев от боли, Дилюк схватился пальцами за ушибленные яйца. Камень, который бросил в него Кэйа, по ощущениям был огромной, острой, тяжеленной глыбой, а не маленьким камешком. Стискивая пах пальцами, Рагнвиндр, скорчившись на земле, завыл от боли. Голос Кэйи раздался откуда-то сбоку. — Эй… Тебе очень больно? Дилюк проскулил, давая этим жалобный ответ. И услышал шумное дыхание Альбериха рядом с собой. Помяв гениталии, Дилюк перекатился на спину и униженно уставился на него. — Я не целился специально, просто случайно попал… — это был третий раз, на котором Дилюк понял — на этот раз абсолютно, совершенно, кристально отчётливо, что Кэйа его обманул. У Дилюка больше не было сомнений в продуманности издевательства. В не скрытом повязкой глазу Кэйи танцевали бесы. Альберих наклонился ниже, и Дилюк замер. Но Кэйа, на несколько мгновений застывший в близости от его лица, отстранился и рассмеялся, прокомментировав: «Я же тебе говорил, что ты слишком медленный!» Дилюк с силой укусил себя за губу, пытаясь болью выдавить из себя промелькнувшую в голове фантазию — на миг ему показалось, что Кэйа собирался его поцеловать. Сев на земле, Дилюк злобно выругал Альбериха и потребовал его немедленно катиться прочь, пока он не начал с ним драку. — Нужно уметь проигрывать! — язвительно посоветовал Кэйа. А после стиснул его лодыжки и, невзирая на возмущенный рык, протащив спиной по земле, затащил в воду. Плюхнулся в нее рядом с ним и рассмеялся без прежнего яда. Дилюк в насквозь мокрых брюках возмущённо его обругал. А потом, выбравшись вслед за Кэйей на берег, высушил одежду, применив силу глаза бога. Уязвленный Кэйа, перестав смеяться, завистливо шмыгнул носом. — А мою одежду не высушишь?.. — смущенно буркнул он. — Нет, — мстительно отказал в услуге Дилюк. — Иди так! — Ну и ладно. Побегу домой! Увидимся, как доковыляешь! — Альберих сильным толчком снова скинул его в озеро и ураганом унесся прочь. Дилюк в голос взвыл от ярости и прокричал ему вслед оскорбления, но уверенности в том, что Кэйа их услышал, у него не было. * Кэйа выбрал в качестве оружия одноручный меч, но Дилюк не спешил его поздравлять. Всю следующую неделю они тренировались раздельно — Дилюк старательно избегал унизившего его Альбериха, пытаясь отпустить произошедшее и хоть немного остыть. Он успел остыть где-то наполовину, когда они с Кэйей столкнулись лбами — буквально — у дверей конюшни, куда одновременно добрались с разных краёв поместья: бегущий Кэйа обогнул конюшню с одной стороны, а торопливо идущий Дилюк с другой, и они оба не успели затормозить. Сплетенный клубок тел рухнул на землю, рука Дилюка уперлась Кэйе в грудь, Альберих, в свою очередь, губами ткнулся ему в щеку, но почти сразу изменил положение и с силой врезался лбом в его лоб. В голове зазвенело. Охнув, Дилюк от боли застыл на земле, не став сразу подниматься. Кэйа, рухнувший на него, тоже вставать не спешил. — Слезь с меня! — прошипел Дилюк, вскидывая руку и намереваясь ощупать лоб. Кэйа приподнялся, и ладонь Дилюка наткнулась на его затылок. Щеки Альбериха вспыхнули румянцем. Дилюк, пальцами зарывшийся ему в волосы, тоже ощутил неловкость. Чтобы скрыть ее, он с силой дернул Альбериха за волосы. Пышная, растрепанная ветром копна синих волос отлично подходила, чтобы за нее дергать. Свои отращиваемые волосы Дилюк бережно собирал в огненный хвост — пока он был недлинным. — Ургх! — Кэйа возмущенно посмотрел на него, но ругаться не стал; румянец с его щек сходить не торопился. Дилюк признал, что попытка агрессии по какой-то причине провалилась, и принялся выпутываться из волос Кэйи. — Завяжи их в хвост, — буркнул он. — На тебя смотреть невозможно, ты как будто фермер из Спрингвейла, а не… — А не кто? — огрызнулся Альберих. — Не ты? Если твой отец принял меня в семью, я должен стать твоей копией? Выбирать то же, что и ты, поступать так же, как ты?! — Ты поэтому выбрал одноручный меч? — спросил Дилюк. — На самом деле, тебе нравится двуручный, как и мне? — Я смогу победить тебя и с рогаткой! — заявил Кэйа. Дилюк, оттолкнув его, сел на земле и ощупал лоб. Ожидаемо намечалась шишка. — Что тебе нужно в конюшне? — спросил Рагнвиндр. — Крепус обещал подарить коня! — Альберих радостно вскочил на ноги и впереди Дилюка побежал в конюшню. — Нам обоим! Я успею первым и выберу первый! — Эй, стой, погоди! — Дилюк заторопился за ним и на ходу предупредил: — Не смей забирать моего!.. Кони были одинаково вороными, и когда Дилюк нагнал Кэйю, тот оценивающе ходил от одного стойла к другому. — Почему черные, — буркнул он. — Я хочу пегого. Я хочу белого. Я хочу… — Не такого, как у меня, — подсказал Дилюк. — Точно, — подтвердил Кэйа. — Ладно… этот мой. Он выбрал себе того, что справа, и достал из кармана заранее подготовленное яблоко. Дилюк подошел к своему коню и достал кусочек сахара. Конь осторожно взял с ладони сахар и издал приветственное ржание. Дилюк открыл стойло и бесстрашно вошел: до того, как допустить наследников к лошадям, животных объездили и приучили к рукам. Однако, хозяев у лошадей не было и к другим животным их пока не допускали, организовав для них собственную конюшню. Погладив животное, доверчиво ткнувшееся в ладонь в поисках добавки сахара, Дилюк шагнул немного вперед и обнаружил, что лошади все же разительно отличались. Стиснув зубы, Дилюк бросил на Кэйю раздраженный взгляд, но не стал ничего комментировать. — Как своего назовешь? — сердито буркнул он. — Подумаю еще, — Кэйа оглаживал своего коня и теребил пальцами его густую гриву. — А ты свою?.. — лукаво хохотнул он. * — Поехали прямо сейчас? Дилюк собирался отказаться и привести аргументы, главным из которых был тот, что были не готовы лошади — подкованные, они обладали только поводьями: ни стремян, ни седел — их собирались изготовить специально для них позже, и торжественно вручить вместе с лошадьми. Конюхи, готовившие животных, пользовались временной сбруей. Выспрошенное сегодня дозволение увидеть подготовленных в подарок животных было небольшой уступкой. Забирать их из конюшни до торжественного вручения в подарок, было не то, чтобы запрещено — Дилюк и Кэйа знали, что лошади предназначены им уже давно, и объезжены тоже. Технически, дело было только в отсутствии упряжи. Дилюк понял, что начинает мысленно склонять себя к согласию на авантюру, и поспешно обозначил другой аргумент: — Я никуда с тобой не поеду, пока ты не извинишься. — За то, что победил тебя? — Ты не победил! — Победил! Они замолчали, и Дилюк, раздражённо фыркнув, покраснев, дополнил: — Ты знаешь за что. Кэйа тоже фыркнул и, положив локти на перегородку между стойлами, криво ухмыльнулся. — Ах, ты об этом. Ну, допустим, извини. Он продолжал дерзко смотреть на Дилюка: без тени вины, торжествующе, насмешливо, и Дилюк упрямо помотал головой. — Нет! — отказался он. — Извинись нормально! Кэйа хмыкнул. А потом ловко подтянулся на руках и молнией перескочил через перегородку, перемещаясь в его стойло. Дилюк ткнулся спиной в бок лошади и, расширив глаза, уставился на приблизившегося к нему почти вплотную Кэйю. — Извини, — шепнул Кэйа ему в губы, обдав жаром. — Так нормально? Дилюк скользнул к выходу из стола, но Кэйа удержал его за руку и дёрнул к себе. — Не убегай. Что ещё ты от меня хочешь? — синий глаз Кэйи смотрел на него прямым взглядом. — Что мне ещё сказать? Прости, что сделал тебе больно в подобном месте? Извини, что запулил камень тебе в яй… Дилюк выдернул руку и толкнул его, и Кэйа задел локтем по крупу лошадь, все так и стоящую возле них во время их разборок. Заржав, та лягнула Альбериха, отомстив не только за себя, но и за хозяина. Завопив, Кэйа рухнул на землю. Дилюк обхватил ладонями морду закусившей удила, ржущей возмущённо лошади, шепнул ей «Тихо-тихо…», а потом с чувством рассмеялся. Стонущий на сене Кэйа, стискивающий пальцами пах, в голос простонал имя Дилюка. Рагнвиндр проглотил мстительное «Вот теперь я тебя простил» и снова почувствовал, как приливает к щекам жар. За руку вздернув Кэйю на ноги, он вытолкал его из стойла. Хнычущий Альберих, вцепившись в него, не отпустил, даже когда оказался в безопасности снаружи стойла. — Ну что, теперь ты понимаешь, как это больно? — с торжеством поинтересовался Дилюк, прижимая его к себе объятиями — колени Кэйи подкашивались, и он буквально висел на нем всем своим весом. Не желая его удерживать, Дилюк вместе с Кэйей осел на землю. — Да, — выдохнул Кэйа. — Проклятье! Он изменил положение и ткнулся носом ему в шею. Дилюк шумно выдохнул. Близость Кэйи кружила голову. — Так что, хочешь покататься без седла и стремени? — поддразнил Рагнвиндр. — Можешь оседлать лошадь первым! Кэйа издал униженный рык, отстранился и уставился пылающим взглядом в лицо Дилюку. А потом накрыл его лицо ладонями и прижался своими губами к его. Дилюк застыл. Кэйа, словно бы испугавшись случившегося, отстранился и вскочил на ноги. Охнув, он, тем не менее, метнулся к выходу из конюшни. — К-Кэйа! — совладал с собой Дилюк. — Постой! Не смей убегать! Он вскочил и рванулся вслед за ним, но запнулся о стоящие у дверей вилы. Пнув их ногой, сбил ведро, с грохотом полетевшее вперёд и, споткнувшись об него, кубарем вылетел на улицу и распластался на траве. Когда Дилюк поднялся на ноги, Кэйи поблизости уже не было. «Он прав! — с раздражением признал Дилюк. — Я и правда слишком медленный. Я за ним не поспеваю!» * Когда они встретились за ужином, Альберих сделал вид, что случившегося в конюшне не было. Он привычно незаметно указал взглядом смущенно посмотревшему на него Дилюку на картину на стене, отмечая очередной день их пари: семнадцать дней назад Альберих подрисовал на мирном пейзаже Спрингвейла непропорционально огромный розовый гриб филанемо на крыше одного из домов. И убедил Дилюка заключить пари, как быстро его шалость обнаружат. Мимо картины каждый день проходили горничные и сам хозяин поместья, но гриб, по-прежнему, не был никем отмечен. Дилюк молча уткнулся в тарелку, принимаясь за еду, чувствуя, как пунцовеют щеки. То, что его присутствие требуется не только телом, он понял по наступившей тишине. Подняв взгляд, Дилюк уперся взглядом в отца. — Ты начнешь готовиться к должности со следующей недели, — мягко повторил Крепус. — Я верю, что ты продемонстрируешь свои наилучшие качества, исполняя обязанности по защите города. Крепус явно ждал от него согласия, но прослушавший суть Дилюк не представлял, с чем соглашается. Тем не менее, он склонил голову, кивая, и, как только Крепус вернулся к еде, тихо шепнул Кэйе через стол: «К какой должности?» Альберих со звоном отодвинул тарелку, поблагодарил за ужин и, бросив на него пылающий взгляд, быстро пошел к выходу из зала. Дилюк скрипнул стулом, собираясь пойти за ним, но перехватил взгляд отца и остался. — Кэйа быстро учится, — произнес Крепус. — Его успехи во владении оружием не уступают твоим. Я не сомневаюсь, что вы оба также доведете по идеала ваше искусство верховой езды. Но, учитывая дарованный тебе глаз бога… Я верю, что Архонты поддержат меня в уверенности, что из наследника клана Рагнвиндра получится прекрасный капитан кавалерии. Сердце Дилюка екнуло. Но, видя сияющие глаза отца, он не сумел высказать ничего из того, что чувствует. Еще раз кивнув, он вышел из-за стола, не притронувшись к еде, и пошел искать Кэйю. Он понимал решение отца рассказать о рассмотрении его кандидатуры «Ордо Фавониус» именно сейчас, когда они с Кэйей оба присутствовали при разговоре. Это было куда благороднее, чем сообщить об этом Дилюку наедине. Тем не менее, Дилюк не мог не обсудить сказанное Крепусом с Альберихом. И он не мог просто забыть о том, что произошло между ними с Кэйей днем. Далеко идти не потребовалось — пройдя через двери обеденного зала, он увидел прислонившегося к стене Альбериха. Скрестив руки на груди, тот смотрел перед собой, поджав губы. Судя по его бледности, он явно подслушал то, что Крепус сказал Дилюку после того, как Кэйа покинул зал. Дилюк шагнул к Кэйе, но Кэйа отстранился, отлепившись от стены и отойдя на шаг. Дилюк упрямо сделал еще один шаг по направлению к нему, и Кэйа отошел на два. — Кэйа… Сегодня в конюшне… На мгновение на лице Кэйи отразилась растерянность, но он тут же снова нахмурился и фыркнул: — Я тебя прощаю! В первую очередь виновата твоя бешеная кобыла, хотя тебе следовало бы управляться с лошадьми получше! Особенно теперь! Он упер в Дилюка яростный взгляд и, развернувшись, торопливо пошел прочь, бросив: «Поздравляю с назначением!» — Меня еще не утвердили в должности… Только приняли мою кандидатуру к рассмотрению! Ты тоже можешь подать заявку! Кэйа остановился и обернулся к нему, упирая руки в пояс. — А я подавал, — с ледяным ядом поведал он. — И ничего! Даже должность рыцаря не предложили, не то что капитана кавалерии! На этот раз… я тебе, действительно, проиграл. Но на этом все не закончится! Он пошел прочь, теперь уже окончательно обрывая разговор, и Дилюк проследил взглядом за его синей копной волос, доросших уже до лопаток. Он хотел зарыться в них пальцами. Он хотел прижать Кэйю к стене и наорать на него, высказав все, что накопилось. Что он ведет себя совершенно возмутительно, и все его выходки не соответствуют его нынешнему статусу. Что он до чертиков талантлив. Что их соревнование начато на заранее неравных условиях. Что он изо всех сил бежит вслед за ним и никак не может догнать. Дилюк жадно втянул воздух и понял, что не скажет ничего из этого. Не сейчас. Сейчас — не сможет. Он сделал шаг назад и толкнул двери зала, решив подробнее разузнать у отца об ответе Ордена. Когда он вошел, Крепус уже закончил трапезу и разговаривал с горничной. — Нет, оставьте так, мне даже нравится! — горничная склонила голову в поклоне, принимая ответ владельца поместья. Взгляд Дилюка скользнул на гриб филанемо на испорченной картине. Семнадцать дней: они спорили на двадцать. Он не скажет Кэйе и об этом. * Письмо из Ордена о рассмотрении Кэйи рыцарем «Ордо Фавониус» пришло на следующий день. Узнавший об этом от отца, Дилюк радостно направился поздравлять Альбериха. Тот был в своей комнате: стоя перед зеркалом он перекладывал с одного плеча на другое густую гриву волос. Раскрывший дверь Дилюк залип взглядом на его волосах и застыл на пороге. — Минус балл за нарушение этикета — счёт на начало дня: Кэйа — ноль, Дилюк — минус один, — поприветствовал его Альберих. Дилюк вернулся в реальность и скорбно стукнул дважды по двери костяшками, запоздало отдавая дань прививаемому воспитанию. Он следовал этикету безукоризненно всегда, кроме тех случаев, когда оставался наедине с Кэйей. Его он воспринимал тем, с кем подобные вещи не обязательны. По крайней мере, наедине. Однако, постучать, конечно, стоило. — Входи, — разрешил Кэйа. — Что у тебя? — Отец сказал, что пришло письмо о твоём рассмотрении рыцарем «Ордо Фавониус». Его не вскрывали! — поспешно уточнил Дилюк. — Принесший его рыцарь сам рассказал о положительном решении. На губах Кэйи отразилась тонкая улыбка. Он вернул взгляд на зеркало. — Я их состригу, — пообещал он. До Дилюка дошло только через пару секунд. Вылупив глаза, он шагнул вперёд и с чувством выдохнул: «Не надо!» Кэйа улыбнулся его отражению шире. — Почему? — поинтересовался он. — Они будут мешать нести службу. Лезть в лицо, путаться и выставлять меня в невыгодном свете перед подчинёнными, — Дилюк отметил, что Кэйа сказал «подчинёнными», а не «другими рыцарями», но ничего не сказал. — Так почему бы мне их не состричь? — Потому что… — Кэйа зарылся пальцами в волосы; причесанные с утра, они смотрелись полотном синего шёлка. — Ты можешь просто их завязать… — тише закончил Дилюк, и во взгляде Кэйи промелькнуло раздражение. Дилюк поднял руки и, пару мгновений повозившись, стащил с волос ленту. Его алые волосы рассыпались по плечам. — Завязать лентой, — он шагнул к Кэйе, протягивая ему в ладони полосу темной ткани. — Этой или любой другой. Кэйа обернулся к нему и посмотрел напрямую, а не через зеркало. Дилюк продолжал стоять с протянутой рукой, не опуская её. Кэйа улыбнулся. — Тебе лучше с распущенными. Я подвяжу твоей. А ты завязывай моей — подарю её тебе, как только раздобуду. Он взял ленту с его ладони, и пальцы Дилюка дрогнули в попытке удержать его руку. Кэйа отвернулся обратно к зеркалу и завозился, пытаясь подхватить волосы лентой. — Их все-таки нужно хоть немного состричь, — буркнул он. Дилюк понял, что если он искал возможности — это она. Шагнув вперёд, он накрыл пальцы Кэйи своими и мягко отстранил его руки. Забрал у него ленту и ловко подвязал его волосы. Решил, что позволит себе это, и будь что будет: закончив с причёской, он огладил Кэйю по шее, вроде как проверяя, не выпали ли из хвоста пряди. Кэйа завёл за шею руку и перетянул хвост со спины на плечо. — Нравлюсь? — тихо спросил он. — Да, — выдохнул Дилюк. — Я заметил, — усмехнулся Кэйа. — Ты на меня постоянно пялишься. Дилюк укусил себя на губу и ощутил, как сильно в груди бьётся сердце. Их поцелуй: касание губ, случившееся вчера… Глубоко вздохнув, Дилюк решил заговорить об этом снова. Спросить, зачем Кэйа это сделал. Спросить, нравится ли он ему. Признаться открыто, что он влюблен в него. Он сделал глубокий вздох, собираясь с силами. Немного смелости. На этот раз он сможет. Дилюк хрипло выдохнул и неуверенно начал: — Кэйа… Он не успел сказать больше ничего — Кэйа, наблюдающий за его лицом через зеркало, усмехнулся и, резко развернувшись, положив руки ему на плечи, притянул его к себе. Дилюк растерялся вновь. Рывком, он поднял руки и вцепился в талию Кэйи. Тот облизывал его губы и давил на них языком. Дилюк понимал, чего он от него хочет, знал, что такое глубокий поцелуй, но все равно не раскрывал губ. Кэйа отстранился. На лице его было уязвленное выражение. — Ты не хочешь этого? — обиженно спросил он. Пальцами он стиснул его плечи сильнее, почти причиняя боль. — Хочу, — выдохнул Дилюк. — Раскрой рот, болван! — прошипел Кэйа и накрыл его губы своими снова. Дилюк оттолкнул его, и Кэйа ударился бёдрами о пошатнувшийся столик. Задрожало стоявшее там зеркало. — Я хочу поцеловать тебя! — Дилюк шагнул вплотную, упирая Кэйю бёдрами в край столешницы. — Я тебя! — повторил он, делая акцент на «я». Он просунул колено промеж ног Кэйи и толчком в грудь вынудил его сесть на столик. Альберих удержал равновесие, упершись в столешницу отведённой назад рукой. Дилюк, нависая над ним, посмотрел на него с торжеством и, накрыв его плечи руками, сам приник к его губам. Кэйа упрямо стиснул губы также, как и он. Облизавший его губы, не добившийся углубления поцелуя Дилюк раздражённо отстранился. Кэйа фыркнул, отвечая на его упрямый взгляд своим. — Не будешь ты главным, — уверил Альберих. Дилюк прикусил губу. Кэйа облизал губы и, оттолкнув его, сполз бёдрами со столешницы. Обретя равновесие, прошёл мимо Дилюка к двери. — Я стану лучшим рыцарем «Ордо Фавониус», — пообещал он. — И однажды я стану лучшим рыцарем, чем ты. — Это вряд ли! — в спину ему заявил Дилюк. — Я буду капитаном, и ты будешь мне подчиняться! Хочешь стать лучше своего командира? Кэйа обернулся. — Ты не будешь мной командовать. Ты будешь капитаном кавалерии. Я ещё не знаю, какие обязанности мне нужно будет исполнять, но одно я знаю точно — я точно не буду служить в отряде под твоим командованием. Пышущий злостью Дилюк подошёл к нему и рукой упёрся в дверь, облокачиваясь на неё и приближая свое лицо к лицу Кэйи. — Капитану кавалерии подчиняются все рыцари «Ордо Фавониус», — объявил он. — Ты не сможешь не быть моим подчинённым! У всех рыцарей есть лошади! — Значит, я буду единственным рыцарем, у которого ее не будет, — хохотнул Кэйа. — Но я не буду. А сейчас, прости, но… Он издевательски чмокнул Дилюка в губы и до того, как тот стал жадно добиваться поцелуя, повернув заведенной за спину рукой ручку, резко распахнул дверь, вместе с Дилюком вываливаясь из комнаты. Готовый к этому финту, Кэйа ловко отскочил, в то время как потерявший опору Дилюк рухнул на пол. Едко рассмеявшись, Кэйа закрыл дверь и, не дожидаясь, пока Рагнвиндр поднимется с пола, заспешил по коридору в направлении кабинета Крепуса.