Encore

      Ему нравится красный. Цвет крови, цвет страсти, цвет самой жизни. Немного приземлённой, но такой упоительной. Такой стремительной и неуловимой… Может быть поэтому его мысли похожи на остро отточенные дротики, летящие к своей цели. Ясные и прямые. Проблеск, мысль, единственно верное решение и вот рождается отрывистый и безжалостный ответ.       Правда иногда он молчит или заикается, собираясь что-то поведать, но это не значит что молнии в его голове перестают мелькать с той же скоростью. Застенчивость. Обжигает уши и пережимает горло. Краснеет он так же стремительно как и думает. Острые кончики ушей вспыхивают розовым, тонкий пушок на щеках становится дыбом, а глаза увлажняются. Кто-то сказал неправду! Или что еще хуже — правду… но такую жестокую. Крики, склоки и выпады… Драться он совсем не умеет, только возмущенно орёт бешеной рысью, да замахивается очень убедительно. Правда чаще всего его оппонентом выступает неумеха Джебом, а значит оба не зайдут дальше перепалки и пламенных угроз.       Наблюдаю, затаив дыхание. И вот уже всё вокруг красное… Алеющие щеки, искры в глазах и бешено скачущее за тонкими рёбрами сердечко — тоже красное, настолько красное, что, кажется, будто светится прямо сквозь растянутую футболку. Подойди и легко поймаешь в ладони, словно трепещущую пичужку. Подыши и согрей или крепко сожми пальцами… Всё в твоей власти. От этого случайного образа становится страшно. Дыхание проталкивается сквозь приоткрытый рот отрывистыми всхлипами. Но к пальцам будто наяву липнут пушистые алые перышки. С ним всегда так. Он нестерпимо трогательный и трепетный, но стремительно неуловимый… Попробуй поспей за ним. Миг и его уносят вдаль водные лыжи, еще один — и он уже мчится на своём скейте или прыгает с парашютом… Всегда в движении, потому что живая кровь, струящаяся по его жилам, каждое мгновение подгоняет его вперёд. Существует только «сейчас»! СЕЙЧАС и ничего больше. И если он несчастлив в этом своём «сейчас», то несчастлив до глубины души, ведь он не умеет набираться терпения, не умеет выжидать или думать о лучшем будущем… Ему плохо и всё вокруг погружается в беспросветный мрак. Красный пылающий уголёк в его груди тускнеет, чернеет и почти гаснет. Иногда мне кажется, что в такие моменты я тоже гасну вместе с ним…       Но хватает всего одной искры, чтобы костёр разгорелся вновь. Тёплого слова, улыбки или простого прикосновения… и пичуга в его груди расправляет крылья и встряхивает хохолком. И можно жить дальше.       Смотрю на него, а он смотрит в ответ, подрагивает ресницами. Не выдержав напряжения, начинает смешно посвистывать носом. Я сглатываю, в горле щекочет, будто там застрял вездесущий птенячий пух. На нем серая футболка, серые спортивные штаны, серая шапочка на макушке, под мышкой мяч… во всём облике ни одного яркого пятна, но он всё ещё нестерпимо красный. Словно сквозь шелковистую алебастровую кожу пробивается его настоящий окрас. — Нён? Через силу поднимаюсь и тащусь вдоль стены. — Ты куда? Шепчу еле слышно, надеясь, что он не разберёт: — Подальше от этого пожарища, так и сгореть недолго… Понимает он или нет, но провожает до самой двери тонкими лазерными лучами своих зрачков.       Уже в коридоре вдруг слышу как тяжело бухает в моей собственной груди и замедляюсь, прислушиваясь. Усмехаюсь, внезапно мелькнувшей в голове мысли. «У меня ведь тоже…», — перед глазами вспыхивает бредовый образ: тонкие пальцы тянутся к моей груди… Гоню видение от себя и иду дальше. Но почему-то мысль о том, что моё сердце тоже красное только потому, что когда-то он прикоснулся к нему своей рукой, никуда не исчезает…