Когда погаснет солнце…

      Всё то время, что Драко простоял в нескольких метрах от Грейнджер и Виктора Крама, он не сказал ни слова. В своей голове, в тишине, из огромной кучи чувства ревности он каждую секунду съедал по маленькому грёбаному кусочку собственного разочарования, и его сердце замерло… Злость закипала в серых глазах, а руки уже вовсю сжимались в кулаки.       — Нам нужно уходить, Малфой, — шепнул Поттер, всё ещё держа руку на плече блондина. Он впервые видел и ощущал, как от ревности застывает кровь в жилах рядом стоящего. Как учащается дыхание и как ломаются чьи-то надежды. В другой любой ситуации, несколько лет тому назад, Гарри лишь посмеялся бы над всем этим и был бы доволен таким исходом событий, но не сегодня.       — Сейчас я проломлю ему череп и мы сможем идти, — с полной уверенностью сказал Драко и двинулся в сторону парочки.       Гарри его тут же остановил.       — Ты пьян и еле стоишь на ногах. Тебе нужно поспать и на трезвую голову поговорить с Гермионой. Я уверен, что на самом деле всё не так, как тебе написала Паркинсон. Это же очевидно! — он схватил мужчину за локоть.       — Отвали, Поттер. Не строй из себя благодетеля. Ты — первый, кто не хотел бы видеть нашу с Грейнджер пару. И не нужно этой фальшивой поддержки! — он брезгливо одёрнул плечо. — Идите к чёрту! Ты и твоя подружка, и ваш любимый Крам!       Отчаявшимся взглядом Гарри провожал Драко. Тот неспешным шагом преодолел трибуны и прошёл к главным воротам стадиона. Поттер знал, что Грейнджер не способна на предательство, но в данный момент ему было безумно жаль Малфоя. Он даже ни разу не обернулся. Поникшие плечи и холодный взгляд — вот что отпечаталось в сознании Гарри.       Да, жизнь порой преподносит нам не самые приятные подарки, но важно научиться тому, чтобы даже в самые тёмные времена уметь сохранить любовь и тепло в своей душе, ведь люди всегда разрушают то, что любят сильнее всего. И порой они даже не замечают, что по сделанным неправильным выводам поворачивают свою жизнь на сто восемьдесят градусов.       Оказавшись в своей гостиной, Драко быстро освободил шею от надоевшего галстука. Он не хотел думать, что нехватка воздуха появилась из-за увиденного, поэтому придумал этому логическое оправдание. Но, как он был не прав… это не помогло. Горло всё также сдавливали обида и ревность. Ревность… Это чувство было незнакомо ему, ведь в браке с Асторией её просто не было. Он был только её, а она — его, и все вокруг об этом знали. В Хогвартсе и после. Никто не смел вмешиваться в их пару, и Драко прекрасно понимал, что сам бы никогда и ни за что не изменил. Об этом даже думалось с какой-то мерзостью. И теперь, прочувствовав впервые на себе это паршивое чувство, он готов был поклясться, что больше никогда в жизни не захотел бы испытать его. Теперь он прекрасно понимал Тео. Это похоже на пытку. Двое стоят и улыбаются друг другу, а у тебя ломаются рёбра внутри. Он надеялся теперь на то, что Нотт просто не придёт на свадьбу, ибо видеть, как твоего любимого человека обнимают и целуют — невыносимо.       «Пообещай мне, что не станешь грустить…»       «Всё будет зависеть от того, насколько быстро ты вернешься».       Драко ещё раз вспомнил их прощание перед поездкой и ухмыльнулся.       Ты, определённо не грустила, Грейнджер, в моё отсутствие.       Утром, на своё удивление, Гермиона в приподнятом настроении столкнулась в холле с Гарри. Она была очень рада видеть друга и своей улыбкой показывала это, что совсем нельзя было сказать о нём. Тот словно был не рад их встрече и часто отводил глаза во время разговора.       — Ты уже вернулся? Как поездка? Как игра? Мне важны детали… — Её искренняя радость при виде друга сражала наповал.       — Гермиона, я… — мужчина замялся. — Всё прошло отлично. Игра состоялась.       Гарри замолчал. После увиденного накануне вечером он терялся в мыслях. Мужчина совсем не понимал, что на данный момент нужно было сказать подруге. Про Малфоя? Тогда она подумает, что он лезет в её личную жизнь, и просто закроется. Про игру? Гарри знал, что это ей будет не интересно.       «Думай, Поттер! Думай!»       — Гарри, что с твоим лицом? Что-то случилось? — встревоженно спросила Гермиона, наблюдая за тем, как на физиономии друга разыгрывался настоящий невидимый диалог.       — Всё хорошо, просто я слегка не выспался. Вчера мы прибыли очень поздно, и я до утра ворочался, не мог уснуть.       — Кстати, о вашем прибытии… Почему так рано?       — Так получилось. По крайней мере, Джинни была очень рада тому, что я вернулся домой раньше, чем было запланировано, — Гарри перевёл тему на жену.       — Вы вернулись в полном составе или кто-то остался там?       — Если ты о Малфое, то да — он тоже уже должен быть здесь, в Министерстве. — Этого вопроса было не избежать, и он решил, что сразу перейдёт в наступление.       — Почему сразу Малфой? — Щёки девушки покраснели, и она отвела взгляд. — Может быть, мне интересно…       — Не стоит, Гермиона. Я всё понимаю и отвечаю тебе как есть. Зачем ходить вокруг да около? — он посмотрел Грейнджер прямо в глаза и понял, что та слегка расстроена.       — Ты прав, незачем, — печально ответила она и натянуто улыбнулась.       — Прости, но мне уже пора идти. Рабочий день, — он посмотрел на огромные часы, которые висели в холле, — начался уже пятнадцать минут назад.       — Да, конечно, — растерянно согласилась она и уже собралась уходить.       — Эм, Гермиона… Джинни просила тебе передать, что очень скучает и ждёт тебя в гости, — улыбнулся Гарри и похлопал подругу по плечу.       — Да, я как-нибудь зайду, — тихо ответила она и нехотя поплелась в сторону лифта.       Гермиона видела, как Гарри стрелой пролетел мимо неё и протиснулся в толпу опаздывающих. Торопиться не хотелось. В голове был лишь один вопрос: почему Драко не сказал ей о своём раннем приезде?       Вдруг, сквозь пелену раздумий, в толпе бегущих по своим кабинетам волшебников, она увидела платиновую шевелюру и пригляделась: да, это был он. Как всегда идеально выбрит и одет с иголочки. Только вот что-то одно явно не клеилось с его сегодняшним образом лощённого аристократа. На лице не было той дежурной улыбки, которой он обычно встречал всех своих коллег. И… он опаздывал. Такого за ним раньше не наблюдалось. Сжав портфель в руке, Малфой мчался к лифту, почти расталкивая проходящих мимо людей. На него это было совсем непохоже.       Она уже собиралась в свой отдел, но ноги, не слушаясь, понесли её за ним. Неторопливо цокая каблуками, Гермиона шла за Малфоем и наблюдала за тем, как хорошо она за столь короткое время научилась определять злость по кулакам мужчины. Он явно был чем-то недоволен. Задумавшись над причиной, Гермиона даже не заметила, как Драко резко повернулся и остановился в двух шагах от неё.       — Вы что-то хотели, мисс Грейнджер? — холодно спросил он, внимательно рассматривая девушку.       Такой ледяной приём мигом сбил её с толку, и теперь Гермиона стояла напротив него, совершенно обескураженная и удивлённая.       — Я… Эм… Мистер Малфой…       — Насколько я помню, ваш отдел в другой стороне и… — начал было Малфой, но, увидев знакомый печальный взгляд, тут же замолчал.       — Нам нужно поговорить, — взяв себя в руки, Гермиона постаралась улыбнуться.       — Раз надо — проходите, — он посмотрел по сторонам и открыл дверь своего кабинета. — Дамы вперёд?       — Да, конечно, — Грейнджер быстро проскочила мимо него.       Кинув увесистую папку с бумагами на стол, Малфой расположился в своём кресле и внимательно смотрел на девушку. Гермиона, стоя у двери, молчала. Она не знала, с чего начать. Его настроение никак не располагало к разговорам, но и оставить на потом было глупо.       — Что вы хотели, мисс Грейнджер? — строго спросил он, замечая, как она напряглась.       — Что происходит? Почему мы снова на «вы»? Что между нами, Малфой? — едва подбирая слова, начала Гермиона.       — Между нами? — Его глаза округлились, и он ухмыльнулся. — Разве были «мы»?       — А разве нет? — тихо спросила она, не скрывая раздражения.       — Я не понимаю вас, мисс Грейнджер, — аккуратно встав из-за стола, он подошёл к девушке. — Разве я вам что-то обещал?       — Это низко, Малфой, — глядя в бездонные, серые глаза, она понимала, что он зол на неё, но за что — никак не укладывалось в голове.       — Мне казалось, что когда женщина дарит мужчине своё внимание и время — это что-то серьёзное, но, познакомившись с вами поближе, я понял, что мои рассуждения на этот счёт — вздор, — он стоял так близко, что Гермиона чувствовала на себе его напряжение и негодование.       — О чём ты? — спросила она, уже понимая, что речь шла о ней.       — Я о твоем любимом Краме. Как часто вы встречаетесь? Он целуется лучше, чем я? — Грозно нависая над девушкой, Драко в душе мечтал, чтобы вся эта ситуация оказалась лишь поганым сном.       Глаза Гермионы расширились, рот приоткрылся, а следом её пробрал истеричный смех. Драко, который был уверен в своей правоте, отшатнулся.       — Ты правда считаешь, что это смешно? — непонимающе спросил он.       — А ты правда подумал, что я и Крам… О Мерлин! — Её заливистый смех снова разбивал его оковы и стены, которые он возвёл за ночь. — Драко… — она постаралась коснуться рукой его щеки, но мужчина отпрянул.       — Не стоит. Я видел вас вчера, на поле.       — И что? Что я сделала не так? Он мой друг ещё с Хогвартса. Почему я не могу с ним общаться? — улыбаясь и надеясь на понимание, она сделала шаг к нему. Ей было приятно, что её личность вызывала в нём столько эмоций и ревности. Да, она видела, как ему больно думать о том, что она была с Виктором.       — Ты улыбалась ему и вы обнимались, — Драко отвернулся к стеллажу с книгами, скрывая от неё улыбку.       — Драко, я тебя не узнаю. Что с тобой произошло за эти дни? Почему ты стал думать обо мне так? Почему не сказал, что вернёшься раньше? — она стояла за его спиной и пыталась достучаться.       — Я хотел увидеть своими глазами… — не поворачиваясь, ответил он.       — Что увидеть? Как я обнимаю своего друга? Как поздравляю с победой? Что ты хотел увидеть? — Её терпению приходил конец, и Гермиона не понимала, за что он злился на неё.       — Увидеть, как ты на самом деле относишься ко мне, Грейнджер! — он резко повернулся и схватил девушку за плечи. — Я ненавижу, когда мне врут. Ненавижу, когда изворачиваются.       Сумочка с её нежного плеча упала на пол, и он почувствовал, как неприятная дрожь пробрала всё её тело. Она боялась. Драко ослабил хватку, но не отпустил. Испуганные, стеклянные глаза и рваное, частое дыхание означали одно — ещё чуть-чуть и девушка расплачется.       — Я не врала тебе… — тихим, дрожащим голосом сказала она, ощущая, как её снова затягивает в знакомый холод.       Гермиона словно встретилась со своим давним врагом после долгой разлуки. Этот его жест не был физически больным. Нет. Но то, что она почувствовала где-то глубоко, в своём едва зажившем сердце — напугало её. Она боялась повторения её жизни с Роном. Рывки, резкие прикосновения и злость в глазах ближнего — это всё, что так и осталось в её памяти.       — Малфой, я готов сорвать эту чёртову свадьбу! — громко выкрикнув своё умозаключение, в кабинет без стука ворвался Тео. — Оу, я помешал?       — Нет-нет, я уже ухожу! — Гермиона быстро высвободилась из рук Малфоя, схватила сумку и выбежала из кабинета.       — Гермиона, подожди! — Малфой сорвался с места, но понял, что сейчас все его попытки поговорить будут тщетны.       — Так. Что у тебя опять случилось? — спросил непонимающий Тео, уже по-хозяйски расположившись в кресле Малфоя.       — Блядь… — он разочаровано хлопнул себя по лбу. — Ну почему ты всегда так внезапно появляешься, Нотт? — стиснув зубы, Драко посмотрел на друга и помотал головой.       — Нет, ну ты ещё скажи, что это я виноват в вашей разборке с Грейнджер? — удивлённо спросил Тео, разглядывая бумаги на столе.       — Напомни: зачем ты тут? — Нужно было отвлечься.       — Я хочу сорвать свадьбу Пэнси. Ты видел? — он достал из кармана какую-то открытку и энергично помахал ею перед лицом Драко. — Она перенесла её на две недели раньше, а это значит, что она состоится уже в конце этого месяца.       — Ты сумасшедший? Мерлин, это не Министерство, а какой-то центр реабилитации для психбольных… Что ещё созрело в твоей дурной голове? — он обессиленно упал на стул и взялся за волосы.       — Эта свадьба никому не нужна.       — Не говори за Пэнс, и вообще…       — Мы переспали, — отчеканил Тео.       — Что, прости, вы сделали? — с ужасом в глазах, переспросил Драко.       — Она пришла ко мне поговорить, а там всё закрутилось и вот как-то так вышло, в общем.       Драко, пытаясь понять, шутка это или нет, схватился за голову. Решать проблему друга оказалось намного сложнее, когда в твоей собственной жизни всё перевернулось вверх дном.       — Как вы… Как ты смог пойти на это? Она ведь уже без пяти минут замужем. Тео… — простонал он и посмотрел на счастливого Нотта.       — Я люблю её, а она — меня.       — Это ты выяснил когда? Когда вы трахались? Или после? — саркастично подметил Малфой.       — Вот не поверишь — во время жаркого соития она мне сама и сказала.       — Так значит, ты вымолил её признание под жестокими пытками? А не думаешь ли ты, что это просто побочный эффект?       — Ты будешь мне помогать или будешь ёрничать? — со всей серьёзностью спросил Тео.       — Нет, я, конечно, всё могу понять: старая любовь, страсть, обида, но почему ты вдруг решил, что можешь безнаказанно разбивать чужие сердца?       — Не понял?       — Это не игра, Тео, и тут решаются реальные судьбы. Один секс не может исправить то, что годами обрастало ложью и недосказанностью. Я отправил её к тебе поговорить и всё решить. Ты воспользовался её чувствами и подумал, что теперь она захочет снова связать свою жизнь с тобой?       — Я решил бороться, Малфой. За неё, за нас, — серьёзно ответил он, без тени сомнения.       — Нет, это уже слишком. Ты не можешь вот так просто распоряжаться её жизнью! Если хочешь что-то изменить — просто поговори с ней. Ты не можешь вот так, внаглую, разрушать жизнь Пэнси.       — Она не захочет, я уверен.       — Ну, она же как-то переспала с тобой.       — Я думал, что, если между нами это произойдёт, я начну забывать её. Я получил то, что хотел годами, осознаю. Я хотел её. Но это, увы, не животный инстинкт. Это любовь. Я люблю её и не готов делить с каким-то недоделанным французом. После секса мы не говорили. Я лежал на кровати, она молча встала, оделась и ушла. Этим я причинил ей боль. Я даже не знаю, что она теперь думает и как относится ко мне.       — Зачем тогда срывать свадьбу, если ты даже не уверен в том, что она сможет принять тебя после демонстрации твоего шоу «гордые и одинокие»?       — Я чувствую, что она любит меня. Когда не любят, так не целуют, не смотрят так в глаза. Малфой, я просто прошу помощи, и, может, это будет последней моей просьбой, — взмолился Тео, глядя на недоверчивого друга.       — Сомневаюсь, что она будет последней, — обречённо вздохнул Драко. — Хорошо, давай так — я подумаю, но ничего не обещаю.       — Хорошо, — счастливый Тео вспорхнул с кресла и подошёл к Драко. — Спасибо, что хотя бы выслушал.       — Я отправлю тебе сову с ответом завтра. Не напивайся и больше не твори подобной херни, — он заботливо похлопал друга по плечу и улыбнулся.       — Постараюсь, — Нотт открыл дверь, но резко остановился. — Кстати, а что у вас с Грейнджер?       — Давай я сам сначала с этим разберусь, а потом, возможно, поделюсь с тобой, хорошо? Мне нужно время, и вообще… Сейчас мне нужно работать, — недовольно хмыкнул он и шуточно вытолкнул друга за дверь.       — Хорошо. Но если что — ты знаешь, где меня найти? — многозначительно улыбнулся Нотт.       Малфой кивнул. Как только Тео ушёл, Драко сразу же закрыл за ним дверь на замок. Разговаривать с кем-либо сегодня уже не хотелось, и он с самого утра планировал провести день за бумажной работой, а теперь, благодаря одной юной особе, приходится томиться в ожидании вечернего продолжения разговора. И он разрешит этот конфликт, чего бы ему это ни стоило.       Разумом он понимал, что Грейнджер говорила правду, но сердце безнадёжно обижалось и отказывалось верить в очевидные вещи. Слишком уж сильно за всё это время он прикипел к этой женщине и делить её с кем-то было подобно смерти.       Вспомнились её испуганные глаза. За всей этой суетой и собственной злостью, Малфой даже не вспомнил, о чём ему рассказывал Поттер прошедшим вечером. О её прошлом браке.       Стало стыдно.       Его резкие движения, скорее всего, напомнили ей о том ужасе, который она пережила, и Драко молча себя обругал.       «Свинья! Ты просто свинья, Малфой!»       Весь день он старался контролировать свои мысли и размышления, но только начав разбирать бумаги, Драко понял, что не может думать ни о чём другом. Он был виноват перед ней и ему нужно было срочно извиниться.       Посетив судебного колдоэксперта, Рон и Гарри направились в сторону кафе. Поттер, которому вчера вечером указали на его ошибки в деле Браун, всё-таки решил не пускать его на самотёк и, пока в крови Рональда оставалась хоть капля той дряни, которой она его поила, должен был заключить её под стражу и отправить на досудебное разбирательство. Хоть Рона и пришлось силой тащить на сдачу крови, Гарри был очень рад, что виновные будут наказаны.       — И что ты теперь будешь делать с этой бумажкой? — без интереса спросил Рон, разглядывая витрины магазинов.       — Я буду поступать по справедливости. После обеда вернусь в отдел, получу нужные подписи и разрешения и выпишу ордер, — отчеканил Гарри и ускорил шаг.       — Что? Нет! Зачем тебе это всё? Пусть живёт своей жизнью. — Гарри шёл так быстро, что Рону пришлось почти бежать за ним.       — Я слышал, что ты был у Гермионы перед нашим отъездом. — Гарри вдруг остановился, и Рональд увидел его злое выражение лица.       — Я хотел извиниться и думал, что всё можно…       — Можно всё вернуть? Так ты хотел сказать?       — Может, и так, — Рон опустил голову и замешкался.       — Я с утра подписал твои документы на перевод, Малфой их одобрил. Теперь ты будешь работать аврором спортивного отдела, и это единственное мирное применение твоим странным заскокам.       — Что? Я не буду работать с Малфоем! — Его злость была больше похожа на детские капризы, а не на реакцию взрослого мужчины. — С чего ты взял, что я хочу в спортивный отдел? Мне и свой нравится.       — Время твоего выбора истекло, Рон. Пора делать то, что будет правильнее в этой ситуации, а не то, что тебе захочется, — Гарри улыбнулся и продолжил движение.       — Хорошо хоть здесь, а не в Хорватии… — буркнул он и поплёлся за Поттером.       — Если ты очень сильно переживаешь по этому поводу, то могу обрадовать — сегодня вечером будут готовы документы о твоём переезде на постоянное место жительство в Хорватию.       — Я их не подпишу! — Громкий возглас отозвался эхом в ушах Гарри, и он остановился.       — Не подпишешь? Значит, пойдёшь следом за своей любимой Браун. Я уволю тебя по статье и заведу дело о домашнем насилии, а ещё, если ты не забыл, на тебе висит убийство, — Гарри схватил его за воротник и хорошенько встряхнул.       — К-к… какое убийство? — с ужасом в глазах, шёпотом спросил Уизли.       — Твой ребёнок. Ты помнишь, из-за чего Гермиона попала в больницу? Может, тебе напомнить?       Рон замолчал. Оправдываться было нечем, ведь Гарри был полностью во всём прав.       — Тебе дико повезло, что моей женой стала Джинни. Если бы не она… Ты просто не представляешь, как я хочу тебя убить, — он резко отпустил воротник, и от такого жеста Рон чуть не свалился на землю.       Гарри быстрым шагом пошёл прочь, а Рон так и остался стоять на том же месте. Идти против решения Поттера сейчас означало лишь то, что в будущем его ждёт Азкабан, а этого ему никак не хотелось. Посмотрев по сторонам, мужчина нехотя поплёлся за другом. Мысли о том, что он больше никогда не увидит Грейнджер, тяготили. Запретная формула ещё действовала в его организме, но он уже прекрасно понимал, что любил её. Всегда любил. Если бы ему дали зелье заглушения эмоций, Рон бы с радостью его принял и без сожаления покинул магическую Британию, но не сейчас, когда ему так хотелось объясниться и вымолить для себя прощение. Ещё этот Малфой… будь он неладен… Влез туда, куда его не просили. И с чего он вообще решил, что Гермионе может быть интересен такой гадкий тип, как он? Рону совершенно не хотелось думать о том, как эти двое проводят время и о чём разговаривают, но ревность жрала его изнутри. Он не верил, что у них всё серьезно, и где-то в глубине души надеялся на то, что Грейнджер тоже всё это делает лишь для того, чтобы позлить бывшего мужа. Он не смирится со всем этим. Не сегодня.       Освободившись раньше на два часа, Гермиона решила не тратить время на самокопание и придумывание возможных сценариев их с Драко разговора, а пойти к Поттерам. Ей нужно было отвлечься. Она и сама очень хотела увидеться с Джинни и с мальчиками. Мысль о том, что она не сможет иметь детей, уже не доводила её и почти не задевала, но изредка кололась. Трудности нужно преодолевать и Гермиона шла к ним прямо на встречу, предвкушая сладкую победу. Она знала, что подруга не станет лишний раз напоминать об этом и всегда уведёт беседу в нужное русло, поэтому шла туда впервые без негативного настроя.       Джинни словно знала точное время прибытия Гермионы к ним домой и испекла вкуснейший тыквенный пирог. Гермиона с аппетитом уплетала его, закатывая глаза от наслаждения.       — Мерлин, Джинни! Это же восхитительно! И когда ты всё успеваешь? — с набитым ртом спросила Гермиона.       — Милая, ты очень похудела. Что с тобой? Когда ты в последний раз хорошо ела? — девушка аккуратно приложила ладонь к щеке подруги и посмотрела на неё сочувствующим взглядом.       — О, прекрати… Я нормально питаюсь, просто сегодня день не задался, но откусив кусочек этого блаженства… М-м-м, как вкусно…       — Грейнджер, ты меня пугаешь! — воскликнула Джинни и улыбнулась.       — Да ничего в этом страшного нет. Я просто весь день ничего не ела.       — Не успела?       — Не хотела. Не было настроения.       — А теперь? Что изменилось теперь?       — Ну что за допрос? Я наконец-то увиделась с тобой, — она улыбнулась и притянула подругу к себе, чтобы обнять.       — Вот подлиза… Как с Малфоем? — загадочно спросила она.       — Давай не будем о нём говорить, — довольное лицо Грейнджер тут же помрачнело.       Она будто вновь ощутила его грубые тиски на своих нежных плечах и поёжилась.       — Что не так?       — Я просто не хочу об этом говорить, — Гермиона отставила тарелку от себя и серьёзно посмотрела на Джинни.       — Он тебя обидел? — восхищение и радость от встречи тут же растворились.       — Нет. Скорее… Джинни, я не думаю, что это будет тебе интересно.       — Мне интересно всё, что касается тебя. Итак, я слушаю?       Гермиона неудобно заёрзала на стуле и внимательно посмотрела на подругу. Та была уже в ожидании и теперь ничем её интерес было не утолить, кроме как поведать всё как на духу. Верить в то, что Драко такой же, как Рон, Гермионе и самой не хотелось, но говорить о его поведении в кабинете было чревато последствиями. Джинни расскажет Гарри, и тот сразу пойдёт разбираться с Малфоем. Скандал был не нужен, поэтому Гермиона решила, что расскажет лишь половину.       Рассказ о Краме и ревности Драко был очень быстрый и сумбурный, но суть Джинни всё-таки смогла уловить.       — Так он ревнует тебя? О Мерлин, это так возбуждает! — воскликнула довольная Джинни.       — Это не возбуждает, а скорее отталкивает. Я не понимаю, как себя вести. То мы общаемся, целуемся и дело уже идёт к… к этому…       — К сексу? У вас что, ещё его не было? — рыжеволосая бестия округлила глаза.       — Нет, конечно, нет, Джинни! — Гермиона осуждающе посмотрела на подругу и смущённо улыбнулась.       — Почему такая реакция? Вы взрослые люди, и мне кажется, что негоже лишать друг друга подобной радости. Тем более, — она выделила это словосочетание особым тоном, — я кое-что тебе подарила на Рождество, если ты не забыла, и в глубине душе надеялась, что он увидит его на тебе.       — То есть ты считаешь, что я ханжа и слишком оттягиваю этот момент?       — Именно. Чего стесняться? Ты разведена, он вдовец. Секс — это необходимая вещь в отношениях, — с полной уверенностью заявила Джинни.       — Не в нашем случае, видимо, — Гермиона ухмыльнулась и откинулась на стул.       — Нет, я тебе не говорю бросаться ему в объятия или хуже того, самой намекать на это, но при удобном случае не отказывайся от этого. Ты ведь должна знать, какой он… Ну, там… — она сверкнула глазками и подмигнула.       — Что ты несёшь, миссис Поттер? Слышал бы Гарри тебя сейчас, — Гермиона засмеялась.       — У меня, если хочешь знать, с этим проблем нет, милочка, — с гордостью подметила Джинни и тоже засмеялась.       — Я заметила, — она указала глазами в сторону детской, и обе девушки громко засмеялись.       Через несколько секунд Джинни, откашлявшись, серьёзно посмотрела на подругу.       — Это ведь не всё, да? Есть что-то ещё, что ты не хочешь мне говорить?       Гермиона перестала смеяться и с улыбкой посмотрела на неё.       — Нет, это всё.       Следующие два часа они провели в разговорах. Гермиона рассказала о своём Рождестве, о подарке от Драко, о Краме. Джинни внимательно слушала. Ей очень не хватало общения, и, сидя дома с двумя малышами, она понимала, что декрет — это самое сложное, что мог придумать когда-либо человек. Смотря на подругу — успешную, красивую главу целого отдела, Джинни начинала думать о том, что она уже никогда не сможет вернуться в нормальную жизнь. Своих детей она безумно любила, но желание просто побыть в одиночестве, поговорить с другими и хорошо выспаться перевешивало этот весомый факт.       День в разговорах и новостях быстро приблизился к его завершению, и вскоре домой вернулся Гарри — голодный и немного злой. Его настроение почти сразу изменилось, когда он увидел лучезарную, приветливую улыбку подруги. Она наконец-то преодолела этот тяжелый рубеж личных переживаний по поводу детей. Её присутствие в этом доме и желание общаться с их детьми заставили Поттера крепко обнять Грейнджер. Так, словно с того момента, как она ушла, прошло много лет. Так, словно он говорил ей глазами: «Я рад, что ты наконец-то смогла вернуться».       Гермиона обняла Гарри в ответ, свободно вздохнула и прикрыла глаза. Так тихо ей не было очень давно. Её душу больше не рвали, не уничтожали. Сердце стучало ровно, а руки больше не тряслись от боли и разочарования. Гарри так и останется для неё всем: домом, детством, юношеством и всем тем, что вызывало приятные воспоминания и улыбку на лице. Её здесь ждали очень давно, и она это чувствовала.       Джинни, наблюдавшая данную картину, слегка растрогалась. Скрестив руки на груди, девушка едва сдерживала слёзы. Рассматривая их обоих, миссис Поттер всё также видела кудрявую умную девочку и храброго, но очень одинокого мальчишку со шрамом на лбу. Когда на выпускном профессор Макгонагалл сказала, что теперь их ждёт воистину новая, интересная и волшебная взрослая жизнь, все лишь улыбнулись, и в шуме взлетающих шляп выпускников Хогвартса над головой Джинни успела лишь подумать о том, что жизнь вообще — дар, который нужно бесконечно ценить. Невозможно угадать, что будет с тобой завтра. Какие испытания ты снова будешь преодолевать? Но жизнь нужно принимать такой, какая она есть, и важен каждый прожитый день и очень здорово, что в ней остаются люди, с которыми ты делил своё детство и вошёл во взрослую жизнь. Декрет и день сурка — это ужасно, скучно и непривлекательно, но пройти можно всё что угодно. Лишь бы были рядом люди, которые не дадут тебе упасть или сойти с верной дороги.       Они поужинали вместе, как в старые добрые времена. Альбус и Джеймс мирно играли на ковре возле стола, и Грейнджер то и дело умилялась.       «Тебе больно?» — спрашивал её внутренний голос и тут же отвечал, что нет.       Это было новое начало. Начало огромной истории.       Позже, дабы не нарушать семейную идиллию Поттеров, Гермиона решила пойти домой. Гарри открыл каминную сеть, но девушка отказалась. Ей нужно было пройтись пешком и привести эмоции в порядок. Гарри не стал отговаривать. Гермиона и так сегодня сделала огромный шаг навстречу своим страхам и вышла абсолютным победителем.       На улице уже стемнело, но это совершенно не пугало. Ей хотелось подышать свежим воздухом, и она трансгрессировала в парк, который находился в двух шагах от дома. Город озарился вечерними красками. Лёгкие вбирали морозный воздух, и от этого девушка непроизвольно закрывала глаза. Немного кружилась голова. Сказывалась усталость. Снежинки падали ей на лицо и тут же таяли, оставляя после себя мокрые следы. Гермиона остановилась и заглянула в одно из окон домов: женщина накрывала на стол, а мужчина с ребёнком с улыбкой и восхищением смотрели на неё и что-то говорили. Она слегка потрепала мальчика по волосам и заливисто засмеялась. Отец улыбнулся и, притянув её к себе, поцеловал в щеку. Так нежно, почти невесомо. Женщина заметно раскраснелась и с нежностью посмотрела на мужа.       Это был маггловский район, и Грейнджер всегда казалось, что жизнь здесь шла как-то наоборот. Более счастливо. Более искренне.       Сколько стоило семейное счастье в их мире? Сколько нужно суметь пережить, чтобы взамен получить это?       Сейчас, разглядывая эту пару, Гермиона могла поклясться, что способна отдать всё, чего добилась, ради того, чтобы хотя бы на час оказаться на месте этой женщины. Какая же она счастливая…       Впервые за столько времени Гермиона чётко начала понимать, что ей нужна своя семья. Пусть неполная, но своя. Где будут её любить и где будет любить она.       Она на секунду представила их семью с Драко и тут же встряхнула головой. Это было до невозможности глупо. Их семьи не могло быть в этом мире. Слишком разные, слишком непохожие приоритеты. Хотя о чём можно было вообще рассуждать, если по сути они друг друга вообще не знали? В школе не общались, после неё лишь читали статьи в газетах друг о друге. Она не знала, как складывалась его личная жизнь с Асторией, было ли в ней место для ревности. Она не знала, что он любит есть на завтрак и чем заканчивает свой день. И, сопоставляя эти факты, Гермиона вообще не понимала, как и на чём должны строиться их отношения. И для чего они нужны? Им однозначно нужно было поговорить, но не сегодня. Точно не сегодня. Она слишком устала.       Уже подходя к дому, она заметила знакомую спину. Серое, прямого силуэта пальто со школьных времён вызывало восторг у девушек с других факультетов, ведь аристократичная выправка и широкие плечи носившего его не могли остаться без внимания. Возле двери стоял Драко и с кем-то разговаривал. Тихо, неуверенно, иногда запинаясь, что было совсем на него не похоже. Иногда он значительно повышал тон, как бы давая понять незримому собеседнику, что вся эта неуверенность показная, ненастоящая.       Эта ситуация показалась ей немного глупой и неестественной. Оказавшись у него за спиной, девушка подавила смешок — он репетировал их разговор, а в руках, если она правильно поняла, он крепко сжимал примирительный букет цветов.       Их глаза вновь встретились. Что он видел в них? Обиду? Разочарование? Нет, точно не это. Очевидно, что в карих омутах томилась огромная усталость. Только он всё не мог взять в толк — связана ли эта усталость с ним?       — Здравствуй, — тихо сказала Гермиона, и уголки её рта медленно приподнялись.       Она улыбнулась. Натянуто. Без желания. Он сразу сравнил Гермиону в этот момент с собой. Малфой всегда так делал на светских мероприятиях, потому что улыбаться тысячному волшебнику за вечер было как минимум энергозатратно, ну, или не совсем приятно.       — Здравствуй, Гермиона. — Все слова и мысли тот час же растворились. Он не мог прочитать её и поэтому немного злился.       — Мне кажется, что уже поздно для визитов, — строго, но с улыбкой заметила она, открывая дверь.       — Да, ты права, но… — он замешкался и посмотрел на цветы. — Я не должен был так реагировать на ваше общение с Крамом. Я просто не имел на это права, — он виновато опустил взгляд.       Анализируя отношение Гарри к Гермионе, Малфой понял, что девушке как никогда важна поддержка и совершенно адекватное поведение от партнера, чего сегодня утром он не смог дать и чего стыдился. На место холода и отрешённости в его сердце ворвались безграничное участие и сожаление. Он по-другому не мог, не в этой ситуации. Малфой ещё в Хорватии поклялся себе, что никто и никогда не посмеет её обидеть, и какая ирония, что ей пришлось защищаться от него самого. Выстроенные годами принципы рушились и рассыпались, превращаясь в зыбь. Она тянула его на дно, и он прекрасно это понимал. Нужно было что-то менять, и Драко решил, что начнёт с собственного поведения и контроля над эмоциями. Гермионе нужна была уверенность в завтрашнем дне и мужчина, который даст её ей. Аттракциона невиданного хамства и жестокости Грейнджер хватило.       Он смело протянул букет, и Гермиона внимательно посмотрела ему в глаза. Вместо привычного холода, она заметила сожаление. Она неловко улыбнулась и приняла цветы.       — Я не знаю, сможем ли мы снова общаться также, как и до этой ситуации, но…       — Может, ты зайдёшь и продолжишь свою речь за чашкой горячего чая? — перебила вдруг она. — Я очень устала, правда.       — Я думаю, что сейчас не время для серьёзных разговоров. Лучше будет, если я приду завтра, и мы…       — Однажды ты уже ушёл домой, вместо того чтобы остаться и поговорить. Что в итоге получилось?       — Да, ты права, — не стал припираться Драко, но остался стоять на том же месте.       Красивая, сильная, но бесконечно уставшая. Измученная работой и ежедневными препятствиями к своему личному счастью, она улыбалась ему. Не дежурно, а искренне. Так, что на сердце сразу стало тепло, и даже согревающие чары никогда бы не смогли так согреть. Между ними однозначно была связь, нить. Такая тонкая, изящная, невидимая. Между ними было что-то трогательное. Что-то, что он боялся нарушить.       — Ну что? Почтишь мой дом своим присутствием? — с измученной ухмылкой на лице пошутила Гермиона, и Драко, громко выдохнув, прошёл внутрь.       Он ни разу не был на кухне у Грейнджер, поэтому проследовал за девушкой. По обстановке она ничем не отличалась от гостиной. Всё та же мебель в холодных и серых оттенках и совершенно неуютный минимализм. Огромное пространство, где, возможно, легче дышать, но совсем тяжело жить. Он судил по собственным ощущениям. Присев на стул с мягкой серой обивкой, Драко побоялся положить руки на рядом стоящий зеркальный стол — не хотел осквернять стерильную чистоту и блеск поверхности. На стенах не было ни одной фотографии из её прошлого, ни одной картины. Они были абсолютно пустыми. Ни одной лишней вещи, яркого цвета, чего-то, что хоть немного разбавило бы строгость интерьера. Хотя нет… В этой кухне было одно яркое, приятное пятно — им была сама Грейнджер, и кухня прямо очень сильно походила на его жизнь до неё. Эта девушка была скандалом, праздником, фейерверком на закате дня, и видеть её в такой обстановке было зрелищем угнетающим, больным.       Он ухмыльнулся.       — Что тебя так забавляет? — спросила Гермиона, заметив это.       — Эта кухня тебе не идёт, Грейнджер, — решительно заявил он, без капли сомнения.       — Это почему же? — удивлённо округлила глаза девушка.       — Эта кухня, этот дом, вся эта обстановка — это не твоё. Ты не настолько закрытый человек. При всём твоём профессионализме и жизненном опыте точно могу сказать, что скрывать эмоции и иметь миллион масок ты до конца так и не научилась, и если еле знакомый человек с первого взгляда не распознаёт данную закономерность твоего жилища, как попытку укрыться от любопытных глаз, то я-то это знаю и понимаю не понаслышке.       — Хм… Интересно. Глядя на мэнор сразу можно понять, что поместье имеет тысячу, а то и больше скелетов в шкафу, и, если присмотреться очень внимательно, я бы не сказала, что ты мастер маскировки, — по-хитрому улыбнувшись, Гермиона поставила букет в вазу.       — Мэнор строил не я, — тут же парировал Драко и улыбнулся.       — Но и изменений ты не вносишь.       — Я люблю мэнор за его тишину, за тайны, да даже за холод, которого в нём предостаточно. Зачем менять то, что ты любишь? Зачем скрывать жильём свою богатую натуру?       — Я привыкла понимать так: чем менее нам доступно — тем более привлекательно. Может быть, поэтому ты здесь? То, что недоступно, всегда интригует, не правда ли? — она прислонилась бёдрами к кухонному столу и улыбнулась. — Он похож на конфету? Мой дом? Может, за этой непривлекательной обёрткой таится что-то восхитительное и вкусное? — играючи спросила она, пресекая его странные рассуждения.       — О, я не сомневаюсь в этом. Поэтому и сказал, что вижу за ней самое прекрасное. Просто твой выбор мне не очевиден. Ты такая… — он замолчал. Подобрать слова оказалось труднее, чем он думал, ведь сейчас все комплименты этого чёртова мира принадлежали ей одной.       — Какая? — она слегка наклонила голову вбок и с замиранием сердца ждала ответа. Казалось, что его ответ сейчас способен перевернуть весь её мир.       — Тёплая, уютная, милая, красивая… — С каждым сказанным прилагательным щёки Малфоя становились красными, но он улыбался и смотрел внимательно в очаровательные карие глаза.       «Моя!» — пронеслось в его голове, но сказать не посмел. Смысл этого слова был слишком велик и принуждал к огромной ответственности.       Нет, он её совсем не боялся, раз пришёл сюда. Драко до сих пор был в сомнениях — нужно ли всё это самой Грейнджер.       Она загадочно улыбнулась и повернулась к столу, чтобы разлить по кружкам уже заваренный чай. Это получалось у неё так легко и непринуждённо, что любой, не знавший её с Хогвартса, сказал бы, что она маггл. Её сердце настолько переполнялось радостью от данной встречи, что вот-вот и руки затрясутся, но она держалась. Подавая поднос на стол, девушка выглядела совершенно невозмутимо, но Драко заметил смущённую улыбку.       — Почему ты не пользуешься магией в своём доме? — спросил Малфой для того, чтобы согнать краски.       — Ты, наверное, забыл, но я живу в маггловском районе.       — О, брось, Гермиона, — шуточно взвыл Драко. — Мы уже не в Хогвартсе, чтобы нам запрещали колдовать вне школы. Давай, один взмах волшебной палочки и стол будет ломиться от угощений, — уговаривал он.       — Я не боюсь этого, — засмеялась она. — Я просто хочу жить нормально, как обычный человек. Тихо, мирно и без магии. Её мне хватает на работе, и, между прочим, я на диете, поэтому, если тебе нужны угощения, могу предложить только постное печенье.       — Фу, какая гадость… — сморщился Малфой. — У тебя и без всего этого великолепная фигура. Это отговорка. Есть причина посерьёзнее, но ты её упорно умалчиваешь.       Гермиона замолчала. Улыбка медленно сползла с её лица. Да, причина была намного серьёзнее, чем простое нежелание пользоваться магией. Когда она ушла от Рона, мир казался ей таким злым и одиноким, что поменять свою жизнь на сто восемьдесят градусов и сменить место проживания — было лучшим решением. Не использовать магию в своём доме — это тоже было неким решением. Может, оно и было глупым, но взвешенным. Когда ты лежишь почти в пустой комнате и смотришь в потолок, рассуждая о том, какая несчастная доля тебе досталась и почему именно с тобой это случилось, нет ничего лучшего того, чем взять и вымыть пол вручную, убрать пыль с полок, перебрать ненужный хлам, выбросив половину, а потом, наслаждаясь тишиной в идеально чистой кухне, пить свежезаваренный чай и знать, что, пока ты можешь делать что-то своими руками, ты по-настоящему жив. Поэтому, приходя с работы, Гермиона почти забывала о том, что рядом с ней есть волшебная палочка, и всё, что ей нужно сделать, — это один раз взмахнуть древком. Целый ряд манипуляций собственными руками дал силы двигаться дальше. Дал силы не упасть в яму бесконечных самокопаний и утверждений в том, что она ничтожество.       — Я думаю, что это некая терапия, — сделала заключение Гермиона и вновь улыбнулась как ни в чём не бывало.       — Терапия чего? — не понял Драко.       — Ну, как профилактика от грусти. Когда тебе грустно и одиноко, можно налить заваренный своими руками вкусный чай или приготовить ужин.       — Для чего? Это же забирает слишком много времени… Если тебе грустно и одиноко, ты можешь наколдовать себе отличный огневиски и сделать свой вечер очень весёлым, — он засмеялся.       Спиртные напитки до сих пор вызывали у Гермионы негатив.       — Бывают же в жизни моменты, когда алкоголь лишь усугубляет ситуацию?       — Бесспорно. У меня была такая… — он вдруг осёкся и перевёл взгляд на окно.       Можно было и без слов понять, о чём он говорил. Об Астории.       — Алкоголь тебе не помог, я так понимаю? — осторожно спросила Гермиона, наблюдая за реакцией Малфоя.       — По началу помогал. Я забывался и думал, что всё не так страшно, как казалось. На следующий день вместе с похмельем приходило осознание того, что человек меня не бросил, не оставил одного специально. Он просто умер… И… — он замешкался, и стало понятно, что эта ситуация до сих пор не даёт ему покоя. — И ты просто заливаешься этим пойлом, чтобы снять напряжение и агрессию от понимания того, что она больше не вернётся.       В кухне наступила тишина. Гермиона присела рядом с Драко и медленно положила свою руку на его.       — Мне жаль… — почти шёпотом сказала она и посмотрела в блестящие глаза блондина. — Мне правда очень жаль, что всё так получилось.       — Всё уже в прошлом. Я рад, что за все испытания судьба меня наградила самым счастливым отрезком жизни, который проходит рядом с тобой, — он улыбнулся и поменял руку. — Спасибо тебе за то, что ты появилась в моей жизни.       Теперь его ладонь находилась наверху и крепко сжимала изящные женские пальчики.       Словно электрический ток прошёлся по всей её руке, и Гермиона растерянно посмотрела на него.       — Наше общение, наша встреча тогда, в Малфой мэноре… Это всё так глупо, нелепо. Я до сих пор не понимаю, как ты смогла вытерпеть такой мерзкий диалог, не уйти и не забросить мой отдел. И ты была рядом в самый страшный момент, Грейнджер, в самый сложный… Тогда мне казалось, что мир рухнул, что всё повернулось против меня и… — его голос слегка задрожал, но он продолжил: — И я бесконечно благодарен тебе, Гермиона Грейнджер, и надеюсь когда-нибудь смогу ответить тебе тем же.       Она молчала, а он держал её руку в своей. Было страшно снова довериться и упасть в пропасть внутренних переживаний. Казалось, что он говорил это искренне, без капли игры.       — Я понимаю, что, скорее всего, для тебя это слишком быстро… Все эти признания с моей стороны, может, и не выглядят абсолютной правдой, но это то, что я чувствую. Ты — первое, о чём я думаю с утра, и последнее, о чём вспоминаю перед сном. Все дни, что я пробыл в Хорватии, я безумно скучал по твоей улыбке. Вспоминал бал и твоё платье. Как ты вошла в тот зал… Настоящая королева…       — Драко, я…       — Нет, дай я скажу. В тот день во мне что-то перевернулось. Это было началом чего-то нового, непонятного для меня самого, но я уверен, что это взаимно, и не хочу тебя потерять, — он посильнее сжал её руку, и девушка почувствовала еле заметную мелкую дрожь, что окутывала его на данный момент. — Просто будь со мной. Будь моей. — На этих словах он нежно прикоснулся к лицу девушки и притянул к себе.       Губы слились в долгожданном поцелуе, и Гермиона на миг застыла. Да, он прав — это начало чего-то нового и непонятного для них самих. Его губы были нежными и чуть требовательными, и она таяла с каждой секундой в его крепких объятиях. Трудно было поверить в то, что сейчас, на её собственной кухне, её целует в прошлом школьный враг и говорит о том, что она нужна ему.       — Я не знаю, что ответить, правда… — она слегка отстранилась от него, разрывая поцелуй. — Мне с тобой спокойно. Всё до безумия глупо, но такое чувство, словно так и должно быть.       — Словно половины одного целого? — закончил он.       — Что-то похожее, — она очаровательно улыбнулась, и оба засмеялись.       — Мы уже начинали один раз. Попробуем снова? — с надеждой в глазах спросил Драко.       Она, улыбаясь, лишь кивнула в ответ.       Утро разбудило Лаванду громким стуком в дверь. Прошло уже очень много времени с того момента, как ушёл Рон, но она ещё ждала, верила, что тот скандал не конец.       Быстро отпихнув тёплое одеяло от себя и кинув взгляд в зеркало, девушка босыми ногами помчалась к двери. И каков был её шок, когда на пороге своего дома она увидела не Рона, а Гарри Поттера и всю его авроратскую свиту. Его взгляд был холодным и твёрдым. Как камень. Ни тени улыбки, ни сочувствия… она сразу догадалась, что дела у неё, скорее всего, плохи.       — Мисс Лаванда Браун, мною проведена следственная экспертиза и расследование по поводу ваших действий в отношении Рональда Уизли. Вами было применено запрещённое средство, о котором вы прекрасно знаете, и что карается в нашем мире законом, а в данном случае спешу вам сообщить, что я вынужден немедленно заключить вас под стражу и сопроводить в следственный изолятор.       Гарри протянул наручники.       — И что, поведёшь меня прямо в них, в пижаме? — с издёвкой спросила она, кокетливо поправляя волосы.       — Думаю, что дам тебе время переодеться и привести себя в порядок, а там по ситуации. Пятнадцать минут достаточно? — с такой же издёвкой и хамоватой улыбкой предложил он.       Лаванда лишь недовольно хмыкнула и ушла в комнату. Это был конец. Её личный конец. Из следственного изолятора выбирались лишь в Азкабан или в больницу для душевнобольных, а это означало, что жизнь сегодня закончилась. Она плюхнулась на кровать и посмотрела на себя в зеркало. Отличная фигура, симпатичная внешность, молодость… Кому теперь всё это нужно?       — Мисс Браун, смею напомнить, что у вас осталось десять минут на сборы. Не задерживайте себя и нас, — послышался грубый голос Поттера из гостиной.