Слуга нашего времени (A Modern Manservant)

Мерлин Эмрис был, без сомнения, самым ужасным соискателем на всей планете, а больше тут и добавить нечего. Когда он не опаздывал, он терялся в здании, а когда шёл правильно, думал, что потерялся, и бродил по коридорам, пока какая-нибудь добрая душа над ним не сжалится и не отведёт в нужный кабинет. Он говорил, когда стоило помолчать, и молчал, когда надо было ответить, икал, когда нервничал, и у него, похоже, был всего один костюм — вельветовый коричневый ужас, доставшийся от отца по наследству, он вонял нафталином, и в нём Мерлин потел так сильно, будто успел прыгнуть в бассейн. Чтобы насыпать соль на рану, даже конечности Мерлина работали против него на собеседовании и категорически отказывались делать, что им велено. Они двигались без разрешения, и даже если не попадали по нему самому, всё равно смахивали на пол стаканы с водой, заставляли спотыкаться о ковры, и в один памятный раз умудрились поджечь рекрутеру брови. И ещё была магия. Эта инстинктивная энергия сидела внутри и покалывала под кожей, как постоянный электрический ток в крови. Жидкое горячее тепло пульсировало волнами в венах и нетерпеливо толкалось в рёбра, как дикое животное в клетке; дикое, золотое, полное трескучей жажды свободы. От левитации вещей по комнате до спасения жизни Уилла, когда он в восемь лет выпал из домика на дереве: магия Мерлина вытворяла как бытовую ерунду, так и совершенно захватывающие штуки. Она как позволяла сделать что-то забавное, например, жонглировать яйцами за завтраком, чтобы повеселить маму, так и давала власть управлять погодой по щелчку пальцев. Это было что-то интуитивное, оно старалось угодить и, похоже, угадывало желания Мерлина ещё до того, как он начал что-либо понимать, и этим объяснялись странные снежные метели в школьный денёк и брокколи, которые весело перепрыгивали с его тарелки на тарелку Уилла. Также у Мерлина была странная способность оживлять все свои вещи, начиная с самосохнущего зонтика, который отряхивался от воды, как собака, до кроссовок, которые так радовались, что он их надел, что тащили его по улице вперёд, не давая сориентироваться. Ещё один странный побочный эффект его магии привлекал к нему самых разных живых существ: например, школьный хомяк сбежал из клетки, чтобы поселиться у Мерлина в рюкзаке, а поход в лес закончился тем, что он проснулся в окружении лесных зверюшек, как тощий Белоснежек. Самым упорным животным, которое его когда-либо преследовало, стала сипуха с проницательным взглядом; она так долго торчала поблизости, что в итоге просто обосновалась на подоконнике Мерлина и неодобрительно следила, чем он там занимается. Прогнать её ничем не удалось, поэтому Мерлин в итоге смирился, что у него в углу комнаты свито гнездо из старых носков, и назвал птицу Архимедом. Итак, принимая всё это во внимание: магия, одушевлённые предметы и озабоченные фанаты из звериного царства — легко можно назвать сотню причин, почему Мерлин худший кандидат на любую должность. Именно поэтому после звонка крёстного — Гаюса, который сообщил, что есть вакансия дизайнера в престижном издательстве Пендрагон, первоначальная радость Мерлина быстро угасла и превратилась в опасения. Он опасался, что собеседование пройдёт ужасно, неимоверно плохо.  — Ничего подобного, тупень, — насмехался Уилл утром перед собеседованием, громко хрустя хлопьями из трубки телефона. — Просто скажи этим пафосным придуркам то, что они хотят услышать. Нет, я не ворую. Да, я лучший выпускник класса. Конечно, я отсосу вам, только попросите. Видишь? Всё просто. Мерлин наморщил нос.  — Если бы я знал, чего они хотят, я бы уже нашёл работу, Уилл, — заявил он лучшему другу, который, как Мерлин втайне подозревал, всё ещё сидел у них за кухонным столом и завтракал в своём обычном наряде — карикатурно-крохотные стринги, шапка с хвостом енота и больше ничего лишнего. Пытаясь выкинуть этот образ из головы, Мерлин прижал свою древнюю Нокию к другому уху, в третий раз проверил адрес и повернул за очередной угол. Костюм уже прилипал к нему местами, а папка с портфолио размера А1, как и всё барахло Мерлина, сейчас переживала фазу бунта и изо всех сил старалась отвесить лещей каждому встречному.  — Эй, а ну прекрати, — прошипел ей Мерлин, пытаясь сделать суровый вид. Папка, не впечатлённая этим видом, грубо показала ему ручкой неприличный жест.  — Ты уже нашёл это место или как? — нетерпеливо спросил Уилл, когда папка Мерлина отправила четвёртую по счёту старушку обнимать фонарный столб. — У меня уже «Пусть говорят» началось.  — Ой! Извините! — смущённо крикнул Мерлин бабулькам с фиолетовыми волосами, которые грозили ему сумочками. — И нет, не нашёл. Может, пропустил улицу? А я точно держу карту не вверх ногами? Боже, почему у меня так фигово с ориентацией?  — Почему у тебя так фигово с твоими сверхспособностями? — возразил Уилл, который набрал полный рот Несквика, и только благодаря годам дружбы с ним Мерлин умудрился разобрать каждое слово. — Всё, что тебе нужно сделать, это пошевелить пальцем и пуф — делай что захочешь. Блин, ты можешь телепортироваться, как в Стар Треке! Как Шетнер! Ох, дружище, это ж было бы просто охуенно.  — Да, — ответил Мерлин, глядя, как радостные туристы со всех сторон с восторгом фотографируют всякую фигню вроде фонарных столбов. — Исчезнуть в облаке дыма будет особенно круто прямо посреди Ковент-Гарден. Уилл издал звук, который, наверное, был рождён в пьяном и неправедном брачном союзе смеха и храпа.  — Срань господня, Мерлин, ты реально самый отстойный волшебник в мире.  — Эй, — сказал Мерлин, оскорбившись за своё волшебство. Он сделал паузу и напомнил себе, что он вообще-то терпеть не может слово «волшебник», и тут здоровенный стеклянный гигант-небоскрёб вырос прямо перед ним. Мерлин едва не выронил телефон. — О боже, это прямо как «Осколок», но под героином, — выдохнул Мерлин.  — Пофиг на здание, — прервал его восторги Уилл, — видишь тёлочек?  — С чего бы тут быть тёлочкам? — растерялся Мерлин. Он сделал глубокий вдох, мысленно попросил о помощи ангелов и демонов (смотря кто на дежурстве) и вошёл в крутящиеся двери.  — Это Пендрагон! Ну конечно, тут есть тёлочки! — воскликнул Уилл, как будто Мерлин специально прикидывался дурачком. — Здесь же выпускают эти журналы с девочками. «Конче-глот», да?  — «Камелот», Уилл, и это модный журнал, — поправил Мерлин, пытаясь сдержать потрясённый вздох, потому что перед ним предстала самая шикарная приёмная, которую он когда-либо видел. Вдвое больше, чем квартира, которую Мерлин делил с Уиллом и своей мамой, вход такой здоровенный и пафосный, как в мечтах типичных «новых русских». Огромные люстры свисали с потолка, несмотря на все усилия гравитации, а всё, что не покрыто золотом, было сделано из не менее вычурного белого мрамора. Мерлин постарался ничего не трогать, чтобы случайно не испачкать.  — Модный журнал? — Уилл хмыкнул в трубку и снова затараторил. — Смирись, Мерлин, это просто прикрытие, чтобы напихать туда побольше сисек. Кстати, прихвати оттуда экземплярчик. И пивка возьми, если будешь проходить мимо Ашана на обратном пути. И порнушку.  — Я больше не буду покупать тебе порно, Уилл, — прошипел Мерлин, за что женщина за стойкой регистрации одарила его суровым взглядом. Мерлин попытался ответить обаятельной улыбкой, прекрасно понимая, что выглядит, как слегка отбитый.  — Эй, слушай, мне пора. Перезвоню позже, ладно?  — Да, да, потом всё расскажешь, — не особо внимательно отозвался Уилл. — Удачи и всякое такое. Постарайся не облажаться, нам нужны деньги.  — Не то, чтобы я стараюсь облажаться обычно, — ответил Мерлин, но Уилл уже повесил трубку, а тишина на том конце провода не вняла аргументам Мерлина. Посмотрев на телефон, Мерлин покачал головой. Иногда он задавался вопросом, за что он вообще настолько любит Уилла.  — Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр? — спросила секретарша гнусавым голосом, в котором не слышалось ни малейшего намерения ему помогать. Мерлин с трудом проглотил комок в горле, засунул свой телефоно-кирпич в карман и изобразил свою, как он полагал, самую очаровательную улыбку. Секретарша чарам не поддалась.  — Привет, я Мерлин, — сказал он, протягивая для приветствия слегка влажную ладонь, которая была царственно проигнорирована. Слегка смутившись, Мерлин опустил руку, кашлянул и собрался с силами, чтобы попробовать снова.  — Эм-м, так вот. Я пришёл на встречу с исполнительным директором, Гаюсом. На собеседование. Секретарша окинула его взглядом, от оттопыренных ушей и пятен пота на костюме, до папки (которая угрожающе дёрнулась в её сторону) и, похоже, уже решила для себя, чем собеседование закончится. К счастью, она оставила своё мнение при себе. — Фамилия? — вместо этого спросила она, и Мерлин вскользь поразился таланту вложить в одно слово столько пассивной агрессии. Но прежде, чем он успел ответить, его папка, которая внезапно вспомнила, что её удел — приносить неприятности, очнулась, перешла к решительным действиям и без предупреждения опрокинула случайного прохожего навзничь.  — Что за… — возмутилась несчастная жертва оскорблённым и перепуганным тоном, вместе со своей разодетой задницей растянувшись на мраморном полу — при этом так и не успев ничего понять. Глаза Мерлина от переживаний расширились до размеров блюдца.  — О, боже, мне так жаль! — воскликнул он, оттягивая папку за ручку, как за поводок. Удерживая её, будто брыкающееся дикое животное, Мерлин старался удержать извиняющуюся улыбку, даже когда папка вырвалась и шлёпнула его по лицу. — Ой! Она… как бы, живёт своей жизнью, понимаете! Давайте я вам помогу…  — Слезь с меня, болван криворукий, — рявкнул мужчина со всем достоинством, которое смог наскрести, растянувшись на земле и с повисшими на ухе солнцезащитными очками. Он был примерно ровесником Мерлина, блондин, сложен как греческий бог, а акцент выпускника частной школы и сверкающие на запястье Ролексы выдавали в нём богача. А ещё он явно оказался тем ещё козлом, судя по тому, как он ударил Мерлина по руке, когда тот испуганно попытался одновременно отряхнуть его и поставить на ноги.  — Ты полный и законченный долбоёб! Ты хоть представляешь себе, сколько стоит этот костюм? — яростно заорал парень, срывая с себя авиаторы и с таким ужасом глядя на запачканный рукав, будто Мерлин по меньшей мере расстегнул ширинку и отлил на него. — Какого хера ты не смотришь, куда идёшь? Ты что, слепой? Ты же явно не можешь быть глухим с такими локаторами на башке! Мерлин нахмурился, его уши с обеих сторон почувствовали себя очень оскорблёнными, а злость, раньше направленная на папку, начала потихоньку менять вектор. Теперь Мерлин уже жалел, что не врезал этому идиоту посильнее. — Послушай, друг, я же извинился, — лаконично сказал Мерлин.  — Друг? — повторил блондин, глядя на Мерлина, как на подозрительную грязь под подошвой. — Я тебя знаю? Мерлин автоматически снова протянул влажную ладонь и тут же посетовал, что мама привила ему такие хорошие манеры.  — Я Мер…  — То есть я тебя не знаю, — перебил парень, глядя на протянутую руку с таким отвращением, что Мерлину пришлось быстро глянуть, не прилипло ли к ней что-нибудь мерзкое. — А ты назвал меня другом. Мерлин опустил руку — у него закончилось терпение. Его не покидало ощущение, что даже такой неконфликтный человек, как мать Тереза, отвесил бы этому придурку подзатыльник.  — Действительно, ошибся, — сказал Мерлин, покачав головой и мысленно посочувствовав женщине, которая умудрится выйти за этого чувака замуж, — я бы никогда не подружился с таким очкозавром. Парень возмущённо фыркнул, показав слегка неровные передние зубы, которые убедили Мерлина в том, что их обладатель регулярно получает по морде.  — Ты… ты не смеешь так со мной разговаривать! — заявил незнакомец с таким самомнением, которое, похоже, пришлось годами оттачивать на своих богатеньких предках. — Ты вообще в курсе, кто я такой?  — О, я отлично знаю, кто ты. Ты придурок, — буднично ответил Мерлин, потому что, ну правда, кто-то же должен ему рассказать, наконец. А затем добавил, потому что терять было уже нечего:  — Даже, скорее, король придурков. Король придурков выглядел искренне озадаченным, как будто впервые в жизни кто-то раскусил его истинную личность, а потом, когда вышел из ступора, объявил:  — Ну хотя бы я не идиот, который бросается в людей дебильными папками. Папка Мерлина, которая всю последнюю минуту вела себя подозрительно хорошо, тут же на этих словах бросилась в атаку, рванувшись к блондину с такой яростью, что Мерлин разразился ругательствами, пока, упираясь пятками в пол, пытался удержать её на месте. Парень отпрыгнул, на его лице медленно проступало осознание, что он имеет дело с потенциальным психопатом.  — Боже мой, ты же ненормальный! — провозгласил он. — А ты — задница, — так же громко ответил Мерлин, но незнакомец уже нацепил обратно очки, с важным видом отряхнулся и сказал:  — Ну всё, хватит с меня этого. Я бы прислал тебе счёт за химчистику, но ты безмозглый нищеброд и очевидно не сможешь себе такое позволить. Вместо этого предупреждаю: ещё раз увижу здесь тебя и твои парашюты на голове — вызову охрану. Ясно? Отлично. Теперь уступи дорогу, чудила. Оттолкнув Мерлина в сторону, парень пригладил светлые волосы, едва не довёл секретаршу до обморока простым приветственным кивком и неторопливо вышел через большие вращающиеся двери походкой, которую так просто не выучить. Парой секунд спустя девчонка в крайне неподходящем для работы наряде и на восьмисантиметровых каблуках проковыляла за ним, катя за собой чемодан и вопя: — Арти, дорогой, подожди! Мерлин посмотрел, как они эффектно удалились, на мгновение засомневавшись, действительно ли это произошло, и тут почувствовал, как что-то давит ему на ногу. Посмотрев вниз, где злополучная папка пыталась о него нежно потереться, Мерлин ни чуточки не удивился.  — Не думай, что это тебе сойдет с рук, — предупредил он, обвиняюще ткнув в неё пальцем, — когда вернёмся домой, тебя ждёт нафталиновый шкаф. Затем он поднял голову и поймал взгляд секретарши. Ему казалось, что так не может быть, но каким-то образом она умудрилась выглядеть ещё менее впечатлённой, чем раньше.  — Мистер Ричардс спустится к вам через минуту, сэр, — сказала она, сбрасывая звонок. Мерлин решил, что она так старается только для того, чтобы как можно быстрее избавиться от Мерлина с его ненормальными штучками. К счастью для обоих, Гаюс был образцом пунктуальности.  — Мерлин, мальчик мой! Вот ты где! Волна облегчения захлестнула Мерлина, когда пожилой джентльмен вышел из главного лифта; его лицо всё покрыто морщинами, но голос бодр и приветлив. Мерлин едва не споткнулся о собственные ноги, торопясь к нему и счастливо сияя.  — Гаюс! — воскликнул он, всё разочарование последних мгновений растаяло, как только наставник притянул его в тёплые объятья. — Я пришёл раньше, — уточнил он, в основном, потому что этот факт удивлял его самого.  — Значит, чудеса случаются, — Гаюс усмехнулся, но довольно дружелюбно. — Мой дорогой, дорогой мальчик, как же давно я тебя не видел. Как поживает твоя мама?  — Нормально. Отлично. Всё ещё работает в библиотеке в Эалдоре. Может, чуть более седая, чем когда ты видел её в последний раз, но это потому что мы с Уиллом её доводим.  — В это нетрудно поверить. У твоей мамы терпение, как у святой, — сказал Гаюс, качая головой. — Как вы, ребята, до сих пор её из дома не выжили — этого я не понимаю.  — Да ладно тебе, Гаюс, мы не так плохи, — Мерлин засмеялся было, но его улыбка угасла при виде грозно поднятой брови наставника. Впрочем, Гаюс приподнял уголок губ, и Мерлин тут же заулыбался вновь.  — Так что, ты будешь меня собеседовать? — с надеждой спросил Мерлин.  — Очень жаль, но нет, — признался Гаюс, в его тоне действительно было сожаление. — Но я уверен, что ты справишься. Ты очень одарённый мальчик, Мерлин — я таких редко встречал. На самом деле, ты даже настолько талантлив, что, я уверен, не выставляешь кое-что напоказ. Гаюс бросил на Мерлина проницательный взгляд, который вызвал у него нервную улыбку.  — Я постараюсь контролировать магию изо всех сил, Гаюс, — тихо и серьёзно сказал он, покраснев кончиками ушей.  — Знаю, что так и будет, мой мальчик, — ответил Гаюс, но заверение, похоже, сняло часть груза с его души. — Теперь пойдём со мной. Я отведу тебя на первый этаж через минуту, но сначала хочу представить…  — Гаюс! — прогремел новый голос с такой властностью, что у Мерлина каждый волосок послушно встал по стойке смирно.  — А, Утер, — ответил Гаюс, почтительно наклонив голову перед суровым мужчиной, который стремительно направлялся к ним. — Не знал, что вы уже вернулись из Нью-Йорка. Отлично выглядите. У Утера — как понял Мерлин, какая-то важная шишка, судя по властным эманациям, которые он излучал — были седые виски, тонкий как волос шрам над глазом и узкая, жёсткая линия рта. Уилл, если бы увидел его, обозвал старым занудой. Мерлин же подумал, что до образа злодея из Бондианы не хватает только белого кота.  — Я прибыл раньше остальных, — коротко ответил Утер; в его глазах и голосе не таяли льды Арктики. — И, похоже, не зря. Моргана говорит, что мой сын сбежал на Бали с очередной ассистенткой. Это так?  — Не уверен, что именно Бали… — мягко начал Гаюс, но его прервали поднятой рукой. Жест был таким авторитетным, что мог бы остановить армию посреди наступления.  — Я больше не желаю слышать никаких оправданий, — резко заявил Утер, и тон его был бескомпромиссным, как апокалипсис. — Он уже в третий раз меня ослушался, и с меня хватит. Всё-таки он новый главный редактор, а не мальчик в кондитерской. Журнал ему не брачное агентство и не создан, чтобы исполнять его прихоти. Свяжитесь с этой девушкой и скажите ей, что она уволена. С этого момента я займусь наймом.  — Возможно, вы бы предпочли подождать, пока вернётся Артур, прежде чем принять окончательное решение…? — дипломатично попытался предложить Гаюс. Однако Утер явно не был силён в дипломатии.  — Нет, Гаюс, не подожду, — холодно сказал он, и в его голосе было столько уверенности, что Мерлин сомневался, может ли хоть что-нибудь в принципе заставить его передумать. — Я больше не стану тратить драгоценное время впустую. Передайте отделу кадров, пусть с завтрашнего дня разместят объявление о поиске мужчины-ассистента. Это раз и навсегда положит конец подобной ерунде. Утер моргнул, будто только что заметил Мерлина.  — Кто этот мальчик? — спросил он Гаюса и показал на него на случай, если Гаюс тоже не приметил.  — Это Мерлин, сэр, — объяснил Гаюс, а Мерлин просто смотрел, как его обсуждают, будто и не при нём. — Он мой крестник. Подаёт заявку на должность дизайнера-стажёра. Утер наморщил лоб.  — Крестник? — спросил он, переводя взгляд с одного на другого — видимо, пытался понять, как такое возможно. Задумчиво помолчал, затем уточнил:  — То есть, ему можно доверять?  — О, полностью, сэр, — твёрдо ответил Гаюс. — Я бы доверил Мерлину свою жизнь. Сердце Мерлина переполнилось эмоциями. Утер, в свою очередь, не выглядел сильно впечатлённым.  — Да-да, очень трогательно, Гаюс, — сказал он слегка нетерпеливо, из чего стало понятно, насколько он на самом деле тронут, — а печатать он умеет?  — Восемьдесят слов в минуту, — вдруг влез Мерлин. Утер повернул голову, чтобы посмотреть на него взглядом, таким суровым, что оставил позади саму Горгону. Мерлин очнулся и всерьёз подумал, не спрятаться ли ему за Гаюсом. — М-м, сэр, — быстро прибавил он, на случай если это ему помогло бы. Утер оценивающе оглядел его, задержал взгляд на коричневом костюме. Что бы он ни решил, внезапно, выбор был в его пользу.  — Подойдёт, — небрежно и коротко сказал он. — Можно приступать со следующей недели. Гаюс выглядел озадаченным, но довольным.  — Спасибо, Утер, — искренне поблагодарил он. Утер кивнул, как король, выносящий приговор.  — Хорошо, — кратко сказал он, прежде чем уйти. Но тут же остановился и добавил:  — И да, Гаюс! Сожги этот костюм и достань ему новый. Если пресса прознает, что новый помощник Артура одевается, как бомж, мы все останемся без работы. Через час поднимись ко мне с докладом. Гаюс, и без того бледный, на этих словах стал почти прозрачным.  — …да, сэр, — неохотно ответил он, но Утер уже зашагал прочь; вокруг него образовалась порхающая следом стайка подхалимов в тёмных костюмах. Пока они удалялись, будто отряд профессиональных киллеров, Мерлин уставился на их прилизанные затылки с ошеломлённым и слегка смущённым видом. Затем он повернулся к Гаюсу.  — Меня… взяли? — наконец, выдавил он после минуты полного изумления, так до конца и не поверив. Судя по выражению лица Гаюса, тот тоже не торопился уверовать. Он выглядел не довольным, а, напротив, обеспокоенным.  — Не совсем то, что я бы для тебя выбрал, но да, похоже, что так, — подтвердил Гаюс, нахмурившись ещё больше, так что морщины на лбу стали походить на трещины. Он неохотно открыл рот и уточнил:  — Мерлин, кроме того, что пишут в газетах, что ты знаешь об Артуре Пендрагоне? Мерлин моргнул.  — Кто такой Артур Пендрагон? — переспросил он. Гаюс глубоко вздохнул, как человек, несущий великое бремя (или знакомый с одним таким бременем) и отчётливо пробормотал «ты уникален» себе под нос. Затем он взял Мерлина под руку, повёл его к лифтам, отчего у Мерлина возникло ощущение, что его провожают на собственные похороны, и решительно заявил:  — Нам придётся многое обсудить.

***

 — Артур Пендрагон? Тот самый Артур Пендрагон? — Уилл взвыл от восторга и хлопнул Мерлина по спине, будто тот выиграл в лотерею. — Красавчик! Будешь подбирать за ним красоток! Черт, я буду подбирать за ним красоток, когда они увидят твои уши и разбегутся с криками. Это ж офигенно! Смущённо потрогав дважды за день оскорблённое ухо, Мерлин нахмурился, глядя на Уилла, и попытался вспомнить, зачем он его вообще терпит. Они как обычно зависали в баре «Восходящее солнце» и ждали уже кучу времени, пока им повторят напитки. Единственный бармен, мрачный чувак, которого Мерлин не видел с улыбкой ни разу за все годы, ползал как улитка.  — Почему все вокруг знают, кто такой Артур Пендрагон, кроме меня? — обиженно спросил у Уилла Мерлин; он поднял палец, чтобы привлечь внимание бармена, а мир вокруг уже приятно затуманился. Неряха-бармен, как обычно, полностью Мерлина проигнорировал и удалился на другой конец стойки обслужить особенно грудастую девчонку.  — Мерлин, брат, ты даже не всегда знаешь, что у тебя в башке творится, — прямо сказал Уилл. Возмущённый Мерлин открыл было рот, чтобы оспорить эту гнусную ложь, но в конце концов просто пожал плечами. Уилл не был так уж неправ.  — Так что, ты теперь типа у принца на побегушках? Будешь вытирать за него королевскую задницу? Готовить завтрак? Приносить пивко и подтыкать одеяло на ночь? Мерлин фыркнул и попытался попасть орешком Уиллу по ухмыляющейся голове. Будучи изрядно пьян, промахнулся, и тот плюхнулся в стакан парня, который дремал на барной стойке чуть поодаль.  — К твоему сведению, умник, я не знаю, в чём мои обязанности, — признался Мерлин. Он также понял, что ему в принципе наплевать. Его взяли. Его наконец-то взяли на работу. Отчасти он признавался себе, что это случилось только благодаря тому, что пришлось избежать собеседования, которое он бы, без сомнения, с треском провалил, но ведь дарёному коню в зубы не смотрят.  — Так откуда ты знаешь, кто такой этот Артур Пендрагон? — спросил Мерлин, прищурившись с подозрением; от трёх бутылок пива он слегка раскраснелся. — Гаюс сказал, он типа акула бизнеса, а ты ни черта не шаришь в бизнесе.  — Ну да, так и есть, — согласился Уилл, даже не пытаясь отрицать своё невежество, и невозмутимо кивнул. — Но я шарю в супермоделях, а этот счастливчик прибрал к рукам самых классных. Его приёмная сестра так вообще самая горячая красотка на земле. Подумать только, ты же мой пропуск в её трусики! Моргана Ле Фей, лицо лондонского модельного бизнеса — это имя было Мерлину знакомо. По большей части благодаря Уиллу, который расклеил её фотки из «Victoria’s Secret» по всем стенам, когда они учились в колледже. Ещё у Уилла была другая её фотография под подушкой, но Мерлин предпочитал не знать, для чего она там.  — Значит, придётся работать на богатую шовинистскую свинью? Супер! — Мерлин вложил в эту фразу весь свой сарказм, показав Уиллу два больших пальца вверх. Уилл на это отвесил ему подзатыльник.  — Эй! — воскликнул Мерлин, страдальчески потирая ушибленное место. — Это ещё за что?!  — За то, что ты ноешь, как плаксивая девчонка, — проворчал Уилл без малейшего раскаяния. — Просто прими эту работу как божий дар, неблагодарный осёл. Если тебе очень повезёт, какая-нибудь чикуля напьётся и переспит с тобой из жалости. Ты же знаешь моделей, они частенько теряют над собой контроль. Боже, да у тебя абонемент в стринги самых обворожительных сексуалочек! Уилл помолчал, прикрыв глаза, и у Мерлина возникло ощущение, что прямо сейчас он воображает себе парад обнажённых женщин. Мерлин фыркнул и бросил в Уилла очередной орешек. Тот отскочил прямо от носа и попал по плечу бармену, который соизволил к ним подойти. Мрачный бармен посмотрел на орешек, затем на Мерлина, который смущённо вжался в барный стул.  — Хули вам надо? — проворчал бармен, разочарованный тем, что у обоих не было сисек.  — Две Короны и без пенки, — не менее приветливо ответил Уилл, после чего чувак закатил глаза и пополз за заказом. — Я, кажется, понял, зачем мы вечно сюда ходим. Тут чудесный персонал. Обслуживание с улыбкой — аж до яиц пробирает, — громко сказал Уилл, после чего повернулся обратно к Мерлину, не заметив, что бармен показывает ему средний палец.  — Но серьёзно, Мер, Артур, блядь, Пендрагон! Это твой шанс. Он придурок, но я всё равно хочу стать им, когда вырасту.  — Ты никогда не вырастешь, Уилл, — весело сказал Мерлин, когда между ними невежливо брякнули их бутылки. Уилл одарил Мерлина тяжёлым взглядом.  — Просто заткнись, дурилка, и пей, — скомандовал он. Подавив смешок, Мерлин поднял бутылку с пивом.  — За моего лучшего дружбана Мерлина, — объявил Уилл, будто глашатай, гордо поднимая пиво, — и за то, что он, наконец, нашёл кретина, который примет его на работу. — Эй, — перебил Мерлин, он попытался изобразить обиду, но сквозь неё пробиралась глупая улыбка.  — И за его невероятно обаятельного друга Уилла, который скоро насадит, — тут он вильнул бедром в сторону бара, заставив двух девчонок в углу захихикать, — несколько первоклассных мордашек.  — Размечтался, — засмеялся Мерлин, чокаясь с ним бутылкой.  — Ещё как, — признался Уилл, грустно вздохнул, допил пиво, со стуком поставил бутылку на бар и громко причмокнул. — Ну а теперь можешь начинать подробный рассказ о том, сколько моделей ты сегодня встретил. Хорошо бы иметь представление о том, сколько сердец мне придётся разбить. Начни с самой зачётной и далее по списку. Готов? Приступай.  — Видишь? — сказал Мерлин, указывая на Уилла горлышком бутылки. — Вот поэтому у тебя нет девушки.  — Кому нужна девушка, если есть лучший друг, который снабдит меня пьяными моделями? — парировал Уилл и махнул рукой. Мерлин склонил голову набок.  — Пьяными?  — Эй, я же реалист, — ответил Уилл, поднимая руки. — Мои шансы значительно повысятся, если партнёрша изрядно накидается, а на фоне будет играть МакSим. С тех пор, как Вилли-младший подарил кое-кому свою розочку, этот трюк ни разу меня не подводил.  — Ты такой пиздабол, и сам ведь об этом знаешь. Ты бы никогда не воспользовался пьяной девушкой, — усмехнулся Мерлин и тепло посмотрел на друга. — Ты для этого слишком благороден. Помнишь развязную Мелани Хигганс, выпускной бал, как ты отвёз её домой, уложил спать и рассказал на ночь сказочку?  — Да ну тебя. Я просто воспользовался случаем, чтобы её облапать, — соврал Уилл, но его авторитет уже был подмочен. — А теперь хватит менять тему, рассказывай давай о моделях, с которыми я скоро прыгну в кроватку. Мне нужно как следует подготовиться. Мерлин фыркнул, сделал глоток пива и мысленно вернулся в начало дня. Только одно лицо пришло ему на ум.  — Не хотелось бы тебя разочаровывать, но единственная за сегодня модель оказалась парнем, — сообщил Мерлин. — И, похоже, он там вообще один такой.  — Ну нет, не смей так говорить, — Уилл застонал, как подстреленное животное. — Я ведь пытаюсь жить через твои рассказы, Мер. Просто солги мне. Что ты там сказал? Проходил мимо девчонок и увидел Моргану Ле Фей в одних трусиках? И они были крохотные и прозрачные? О да, расскажи мне еще. Мерлин удивлённо покачал головой.  — У тебя едет кукуха, — констатировал он.  — Нет, я просто завёлся, — прямо ответил Уилл, опрокидывая бутылку и допивая её в один глоток. — И я знаю, что не у меня одного красная лампочка мигает. У тебя же никого не было после Фрейи, а с того момента, напомню, прошли уже месяцы.  — Круто, спасибо, что напомнил, — сухо сказал Мерлин, который последние четыре месяца потратил на то, чтобы забыть, как плохо закончились те отношения. Он так усердно втянул пиво, будто планировал в нём утопиться.  — Эй, что за грустное лицо, мы тут вообще-то празднуем, — цокнул языком Уилл, отбирая у Мерлина бутылку. — Поверь мне, Мер, эта работа решит все наши проблемы с тяжёлыми яйцами. Я тебе отвечаю. Эй, чел, хорош стойку натирать! Четыре шота текилы! Какой же праздник, если тебя не стошнит.

***

Когда Мерлин проснулся в свой первый рабочий день, он был убеждён, что всё сложится идеально. Солнце сияло, утреннее дыхание пахло свежей мятой, а под кожей жужжала и буквально пела магия. Даже бунтующие вещички, вроде бы, осознали важность сегодняшнего дня и в кои-то веки присмирели. Лучшая его рубашка, которая обожала сворачиваться в углу мятым клубком, лежала, ровная и чистая, в ногах кровати, как прирученный питомец. Будильник не скакал по его лицу вверх-вниз, как обычно, а шторы, которые частенько сами раздвигались с утра, чтобы выжечь ему глаза солнечным светом, оставались плотно запахнутыми. Даже ботинки Мерлина, казалось, сами себя начистили, потому что они, блестя, промаршировали поближе и выстроились, как солдаты, ожидающие приказа.  — Вольно, парни, — сказал им Мерлин, отдавая честь, и пошевелил пальцами в носках, приглашая ботинки налезть ему на ноги. Они так и сделали, выполнив пару изящных пируэтов, а затем сами затянули шнурки такими превосходными бантиками, что Мерлин остался под впечатлением. И на этом удача не заканчивалась. Автобус, который никогда не приходил вовремя, решил появиться прямо в нужный Мерлину момент, чья-то заплутавшая двадцатифунтовая банкнота радостно прилетела Мерлину под ноги, а злобную секретаршу в издательстве «Пендрагон» заменили на… ну, чуть менее злобную. Всё ещё далеко от идеала, разумеется, потому что она смотрела на Мерлина свысока, но, по крайней мере, наскребла в себе дружелюбия на то, чтобы запихать его в один из старомодных лифтов и гавкнуть: «Девятый этаж. Постарайся ничего не сломать». Он последовал её совету и, когда двери лифта открылись на девятом этаже, сделал глубокий вдох, вышел наружу и впервые окинул взглядом офисы Камелота. Челюсть Мерлина тут же устремилась к земле. Офисы Камелота были разительно непохожи на приёмную внизу. Пока издательство «Пендрагон» утопало в золоте, мраморе и старомодном великолепии, Камелот оставался свежим, энергичным и современным. Минимализм, острые углы и неземные очертания мебели сочетались в Камелоте с диковинными дизайнерскими решениями наподобие раскрашенного под леопарда единорога у туалетов и кислотно-розовых рыцарских доспехов возле кулера с водой, который выглядел как творение Захи Хадид. Дерзко обыгранное наследие, подаренное названием, выражалось в полоске стилизованного рва вокруг стойки регистрации, семейных гербах, которые были изображены на стене в виде граффити, и мебели, похожей на средневековую, но в современной обивке. А ещё красивый персонал, так грамотно распределённый по офису, будто они составляли такой же элемент интерьера, как и прочая мебель. Мерлин ощутил странное чувство принадлежности к этому месту, пока он будто плыл по закруглённому стеклянному коридору, с восхищением пялясь на обложки бестселлеров, которые сияли из позолоченных рам. Это было потрясающе. Похоже на современный застеклённый садок для кролика-модницы или дизайнерскую хоббичью нору. Мерлин просто глаз не мог оторвать.  — Вы заблудились? — требовательно спросил тощий чувак, сидевший за стойкой регистрации, потому что Мерлин не прекратил таращиться, переходя грань приличия и начиная напоминать не восхищённого, а слегка умственно-отсталого. Табличка с именем на столе администратора гласила, что его зовут Джордж, и Джордж, с аккуратной стрижкой и в таком костюме, будто он сюда чисто между деловыми встречами забежал, посмотрел на Мерлина так пристально, будто тот разрушал весь местный фен-шуй. Мерлин, впрочем, едва заметил его осуждающий взгляд, с энтузиазмом улыбнулся и умудрился пожать руку прежде, чем мужчина успел его остановить.  — Привет, приятно познакомиться. Я Мерлин, у меня сегодня первый рабочий день, — оптимистично сказал Мерлин. А затем добавил, потому что уже не способен был остановиться:  — Я новый помощник Артура Пендрагона. Это всё так непривычно, потому что ничего буквально не предвещало, но я очень взволнован, и думаю, что для меня это будет классный новый опыт, и мне просто не терпится приступить. Итак… с чего мне начать? Джордж, который выглядел так, будто еле удерживается, чтобы не вытащить из ящичка с цветной кодировкой антибактериальные салфетки, перестал поддерживать чопорное выражение лица и обескураженно уставился на Мерлина.  — Ты новый помощник? — уточнил он с видом футбольного тренера, которому вместо нападающего на целый сезон подсунули прима-балерину. Мерлин радостно улыбнулся.  — Да, я! Так что, мне нужно подписать контракт или типа того?  — Мерлин! Вот ты где! Знакомый голос Гаюса заполнил пространство, когда сам он вышел из соседней переговорки, которая больше напоминала картинную галерею, а не офисное помещение.  — Ты же понимаешь, что сейчас должен был регистрироваться в отделе кадров? — спросил старший мужчина, приподняв бровь. Мерлин просто продолжил лучезарно улыбаться. — Я должен сейчас был делать что?.. — весело спросил он. Со вздохом, в котором добродушия было немного больше, чем раздражения (совсем на чуть-чуть), Гаюс повёл Мерлина обратно к лифтам и нажал кнопку. — Внизу, в подвале, тебе нужно будет поговорить с Джеффри. И Мерлин, что бы ни случилось, не трогай его папки, это будет последнее, что ты успеешь сделать в своей жизни. Мерлин рассмеялся было над этими словами, но потом понял, что Гаюс не улыбается. Тогда он кашлянул.  — Ага, Джеффри, потрогать папки и встретить неминуемую гибель. Всё понял.  — Хорошо, — твёрдо сказал Гаюс. Он позволил себе крохотную улыбку. — Набери мне, когда закончишь, я введу тебя в курс дела. Артур вернётся в офис во второй половине дня, так что нам придётся многое обсудить за очень короткий срок. Начнём с основ, потом всё остальное. А теперь шевелись, Джеффри терпеть не может опаздывающих.

***

Здание Пендрагон, как выяснил Мерлин, бродя в поисках Джеффри, по масштабам напоминало полноценный город. Бесконечная мраморная окружность в виде расширяющегося лабиринта коридоров, закрученных от одного конца к другому, путала, сводила с ума и, кажется, всегда выводила человека обратно к началу. Именно поэтому Мерлин не слишком удивился, когда обнаружил, что заблудился, спустя три минуты с начала своего путешествия. В конце концов, он даже в шкафу как-то раз умудрился потеряться. А вот что его удивило, так это бестелесный голос, который внезапно произнёс его имя, будто громкоговоритель в супермаркете, который обычно прикручен к тем штукам, где можно проверить цену на овощи.  — Мерлин. Мерлин развернулся, диким взглядом осматривая коридор в поисках источника голоса. Он звучал слабо, но в то же время ясно как день, и если бы Мерлин не знал, что это полная фигня, он бы поклялся, что голос звучит прямо у него в голове.  — Ме-ерлин.  — Эм, здравствуйте? — позвал он вслух, ни к кому конкретно не обращаясь и только надеясь, что ещё не выжил из ума. Заметив впереди классическую картину с изображением миски с фруктами, он подозрительно присмотрелся к банану.  — Мерлин! Будто по щелчку выключателя, или, что более вероятно, по магической команде, ноги Мерлина внезапно зажили собственной жизнью, будто одержимые. Затем без какого-либо предупреждения, они заставили его маршировать по коридору, как на параде. Глядя на предательские ботинки, которые совершали движения плавнее, чем у Мерлина когда-либо получалось выполнить самостоятельно, Мерлин почувствовал себя обманутым. Стоило догадаться, что их утреннее примерное поведение долго не продлится. Его провело ещё на несколько лестничных пролётов вниз и мимо большой металлической скульптуры, похожей на дракона (с этим современным искусством никогда нельзя знать наверняка), а затем ноги Мерлина внезапно резко остановились, скрипнув резиной. Осмотревшись, Мерлин обнаружил, что стоит перед тёмной и мрачной подсобкой, которая безуспешно пыталась выдать себя за кабинет. Вглядевшись в темноту, Мерлин склонил голову, глядя на крохотный письменный стол, каким-то чудом сюда втиснутый, и перегоревшую лампочку, свисающую с потолка. Мерлин покачал головой. Он-то думал, это его квартира ремонта просит. И тут вспыхнул свет, и из темноты на Мерлина уставилась пара светящихся жёлтым глаз.  — Боже мой, — воскликнул Мерлин, хватаясь за сердце, которое чуть не выскочило из груди. За столом теперь сидел костлявый старик с поношенным, морщинистым и проницательным лицом; от сигареты в его руке тянулся дымок. В его неестественных глазах — очень напоминали Мерлину его собственные в момент, когда он произносил заклинание — читалось понимание и даже насмешка, будто он знал что-то, чего не знает Мерлин. Затем мужчина улыбнулся, изгибая рот, почти как рептилия, и заговорил тем же голосом, что звучал в голове Мерлина минутой раньше.  — Я знал, что ты вернёшься снова, юный маг. Магия пульсировала в воздухе, щекоча кожу Мерлина.  — П-простите, что? — переспросил Мерлин, у него пересохло в горле. Старик насмешливо ухмыльнулся. Он издал рокочущий звук, от которого стены подсобки затряслись, а по телу Мерлина пробежали мурашки размером с мяч для гольфа.  — Боже мой, ты такой ничтожный, — величественно сказал мужчина, игнорируя вопрос Мерлина, что ещё больше сбивало с толку, — и при этом такая великая судьба. Мерлин осмотрел себя, немного оскорблённый этими словами. В конце концов, не такой уж он и тощий.  — Прошу прощения, мы знакомы? — вместо этого спросил Мерлин, будучи сам не уверен в этом.  — О, не стоит притворяться со мной, мальчик, — ответил мужчина, к чьему тонкому, умному рту ещё цеплялась эта бесяще-проницательная ухмылочка. — Мы знаем друг друга на протяжении многих веков и бесчисленных перевоплощений. Давай оставим глупое отрицание. Я, честно говоря, для этого уже староват. Мерлин коротко обдумал сказанное. Поняв, что в этом нет ни малейшего смысла, он честно сообщил:  — Я заблудился, — и это была правда, как умственно, так и физически. Мужика этот факт не особо тронул.  — Нет, юный маг, — ответил он, сверкнув зубами, которые тут же показались опасно острыми. — Ты именно там, где тебе суждено быть. Мерлин уставился на мужчину в удивлённом ступоре, абсолютно растерявшись.  — Почему… почему вы постоянно называете меня так? Юным магом?  — Я называю тебя тем, кем ты являешься, — прямо ответил мужчина, слабый свет отбрасывал искажённые тени на его морщинистую кожу, — и тем, кем ты всегда был. Сбитый с толку Мерлин оглянулся на табличку на двери и ткнул в неё большим пальцем.  — Подождите, вы ведь уборщик?  — Можно сказать, я регулярно подчищаю за Пендрагонами беспорядок, да, — кивнул мужчина.  — Ох, а они так сильно пачкают? — забеспокоился Мерлин, потому что он за собой-то уборку едва осиливал, а тут ещё нечистоплотные главные редакторы. Старик усмехнулся, зажав сигарету в зубах и выпустив дым через ноздри.  — А ты будто не знаешь, — весело сказал он. Затем наклонив голову, задумчиво рассматривая Мерлина. — Ведь наверняка в курсе. В конце концов, твоя жизнь и жизнь юного Пендрагона всегда были тесно связаны. Вы — две стороны одной монеты, и всегда будете ими, с начала времён до их конца.  — Точно, — подтвердил Мерлин, неловко улыбаясь старому маразматику и стараясь как можно незаметнее отползать назад. — Спасибо, что просветили, это было очень интересно. Обязательно себе запишу. А теперь не подскажете мне, где найти кабинет Джеффри Монмута?  — Не смей издеваться надо мной и пропускать мимо ушей мои слова, мальчишка! — прогремел мужчина, чуть не заставив Мерлина подскочить на полметра. — Судьба Альбиона в твоих руках! Иначе зачем ты был одарён такой мощью? Мерлин разинул рот.  — М.. мощью? Мужик вздохнул так, будто подумал «предыдущее твоё воплощение оказалось не таким уж туго соображающим».  — Да, Мерлин, — сказал он, так пялясь своими яркими глазами, что Мерлин почувствовал, будто его вывернули наизнанку и показали всем вокруг. — Твоей магией.  — Это… это бред какой-то, — нервно захихикал Мерлин, сам не веря, что он произносит такое, — магии не существует!  — Если бы это было так, никто из нас здесь сейчас не оказался бы, верно? Мерлин почувствовал, как пересохло во рту. В глазах старика мелькнул хитрый и наблюдательный огонёк.  — Подождите… нас?  — Мы похожи больше, чем ты думаешь, юный маг. Мы — родичи. Его глаза вспыхнули, будто пламя, а ручка на столе обрела жизнь и принялась отплясывать на столешнице чечётку. Мерлин тяжело плюхнулся на стул напротив и раскрыл рот, до побелевших костяшек вцепившись в колени.  — Кто… кто ты такой? — выдохнул Мерлин с благоговением, когда ручка принялась исполнять довольно откровенную сальсу с энергичной точилкой для карандашей.  — Меня зовут Килгарра, — почти беспечно заявил мужчина, — и я жду тебя, Мерлин, уже очень давно.  — Меня? Почему? Почему меня? — спросил Мерлин, зачарованно наклонившись вперёд, чтобы рассмотреть подпрыгивающую ручку, и даже осмелился потыкать в неё пальцем, чтобы проверить, настоящая ли. Тоненько, но возмущённо запыхтев, ручка развернулась и с силой треснула его по пальцу за неуважение.  — Артуру суждено совершить великие дела, — объяснил Килгарра, — а тебе, Мерлин, предстоит помочь ему на пути к величию. Без тебя он наверняка потерпит неудачу. Без твоей помощи все мы будем обречены. Мерлин уставился на него с широко раскрытыми глазами. Все эти драматические разговоры об обречённости напомнили ему о сумасшедшем проповеднике с развязки Оксфорд-серкус, который кричал в мегафон про ад и проклятия, и носил футболку «Иисус любит тебя» с узкими джинсами.  — Артур? Который мой новый начальник Артур? — уточнил Мерлин. — То есть, мне суждено использовать магию, чтобы помочь ему выпустить статью про хороший крем для лица, или что-то типа этого? — Ваше будущее несёт нечто более важное, чем этот журнал, Мерлин, — сообщил Килгарра, снисходительно качая головой. — Вместе вас с Артуром будет невозможно остановить. Вместе вы добьётесь возрождения Альбиона.  — Альбиона? — повторил Мерлин, от этого слова веяло магией и тепло щекотало на языке. Затем он моргнул.  — Это же тот стрип-клуб на Бервик-стрит?  — Не всё то, чем кажется, юный маг, — загадочно сказал Килгарра. — Постарайся это запомнить. Мерлин прищурился.  — Вы всегда так разговариваете — ребусами? Потому что это чертовски раздражает.  — Да, ты всегда так считал, — хмыкнул Килгарра, глядя на Мерлина почти удовлетворённо. Затем он театрально воздел руки.  — Теперь ступай! Иди навстречу судьбе. И запомни, Мерлин, ты единственная надежда Артура!  — Верно, — медленно проговорил Мерлин. Этот магический уборщик явно не дружил с башкой. — Я пошёл… навстречу какой-то там судьбе. Но сначала в кабинет Джеффри…  — Дальше по коридору, вторая дверь справа, — Килгарра очень обиженно вздохнул, будто подсказки выходили далеко за рамки его служебных обязанностей. Мерлин только усмехнулся.  — Спасибо, — сказал он и выскользнул наружу, но перед тем прощальные слова Килгарры раздались у него в голове. «Никто из нас не властен управлять своей судьбой, Мерлин. Даже ты».

***

Первый день Мерлина оказался до определённого момента довольно приятным. Конечно, его выгнали из комнаты Джеффри, когда он опрокинул одну из стопок с папками, а магический уборщик оказался стрёмным телепатом и продолжил трепаться у него в голове, но учитывая все обстоятельства, день был не так уж плох. Мерлину так же повезло провести утро с Гаюсом — тот редко когда мог уделить ему столько времени — и даже удалось принять сообщение с телефона, такого навороченного, что он наверняка даже умел разогревать еду прямо в звонке. Остаток дня ему полагалось провести в причудливо обставленном стеклянном офисе нового работодателя, с шикарной ванной комнатой и таким огромным гардеробом, что мог бы обслужить вообще всех людей в здании. Ещё в офисе обнаружился самый удобный в мире диванчик, на который Мерлин старался присаживаться как можно чаще. На самом деле, у Мерлина была лишь одна существенная проблема: он постоянно заходил по ошибке в женский туалет, потому что не разбирался в абстрактных вывесках. Так что, если не учитывать приставания парочки эксцентричных старичков и тот факт, что большая часть женщин в офисе сочла его извращенцем, день был действительно неплох. И в этот момент в дверь вошёл Артур Пендрагон и всё испортил.  — …ты! — ахнул Мерлин в ужасе, а блондинистый придурок, который повстречался ему ранее, уставился на него так же возмущённо и шокированно, как и сам Мерлин. Затем он немедленно начал доказывать свою придурковость, закатив глаза и издав недовольный стон:  — Боже, какого идиота мне придётся уволить, за то, что пустил тебя в мой офис? Мерлин открыл было рот, чтобы заявить парню, что это офис его работодателя, и здоровые, накаченные охранники с короткими шеями сейчас выкинут его отсюда, а потом пригляделся. Блондин был разодет так же шикарно, как в прошлый раз, но теперь на нём был приталенный чёрный костюм с белыми оксфордами, и это выглядело как наряд, который надевают только самые обеспеченные модники. Как, например, главный редактор модного журнала. Мерлин закрыл рот, сложил два плюс два и пожалел, что так хорош в математике. Более того, стоило ему оглядеться, в глаза бросились портреты этого чела, развешанные в рамках по стенам. И как, интересно, он умудрился не заметить их раньше? Он смущённо провёл рукой по тёмным волосам, отчего они встопорщились в ненужных местах.  — Блин, ты Артур Пендрагон, что ли? — спросил он, уже зная ответ.  — Ну конечно, блядь, это я! — огрызнулся Артур, одновременно оскорблённый и искренне удивлённый тем, что Мерлин не узнал его в лицо. — Я, блядь, знаменит, если ты не в курсе. Я во всех журналах! Артур схватил со своего стола обложку журнала в рамочке (самовлюблённый хрен, мельком подумал Мерлин) и сунул ему под нос в подтверждение.  — Видишь? Я. В журнале. Смотри! Мерлин моргнул на «Men's Health», которым трясли у него перед лицом, а в ответ с первой страницы на него уставились глянцевые печатные соски Артура Пендрагона. Взгляд Мерлина против его воли задержался на блестящих от масла кубиках пресса.  — Да, что ж, я не читаю модные журналы, — ответил Мерлин, убирая от себя распечатанный артуров торс, чтобы вернуться к теме разговора.  — Ну естественно, — ровно сказал настоящий Артур, бросая на Мерлина ещё один возмущённый взгляд, после чего бережно поставил фотографию обратно на стол, слегка погладив при этом рамку. — А теперь говори, что ты тут делаешь, прежде чем я вызову охрану.  — Вообще-то, — прервал его Мерлин, пафосно вытаскивая свой новенький Blackberry, — это я могу вызвать для вас охрану, если пожелаете. Я ваш новый ассистент. Артур Пендрагон открыл рот. Затем закрыл и открыл снова.  — Ты мой, извини, кто? — уточнил он.  — Твой помощник, — повторил Мерлин, протягивая руку. — Я Мерлин. Очень… э-э, приятно познакомиться. Снова. Не считая папки. И полученных оскорблений. И всей этой фигни, когда ты валялся на полу.  — Мерлин. Серьёзно? Тебя правда зовут Мерлин? — равнодушно спросил Артур. — Кто-то действительно решил назвать ребёнка именем распиаренного средневекового колдуна? Насколько жестоким надо для этого быть?  — Если бы он был здесь, он бы наверняка предпочёл, чтобы его называли волшебником, — сообщил Мерлин, который привык к насмешкам. Артур не сумел переплюнуть одноклассников из средней школы. — И, чтобы ты знал, моя мама просто замечательная. Она говорит, я её маленькое волшебное чудо. И я считаю, что это мило. Артур просто уставился на него, будто все его худшие опасения только что подтвердились.  — Это какой-то розыгрыш, в который ты попался? — вдруг цинично спросил он. — Моргана? Агравейн? Мой отец? Ну ладно, у моего отца нет чувства юмора, но… нет, это же явно пранк.  — Эм… нет? Меня просто так зовут? — сказал Мерлин, сам уже немного не уверенный. — Так что, передать тебе твои сообщения? Ты получил парочку от одного очень неплохого парня по имени Леон — он, похоже, твой лучший друг — но их ты уже знаешь, да? Ещё три от сумасшедшей женщины, которая постоянно рыдает, и я её не особо понял и сбросил звонок, потому что от неё у меня разболелась голова. И ещё… эй, ты что делаешь? Артур уселся на край стола, закрыл руками уши и изо всех сил зажмурился. Понаблюдав за этим минуту, Мерлин с любопытством наклонил голову и задался вопросом, всё ли у Артура в порядке.  — Кхм... привет? — позвал он, надеясь, что Артур пока ещё в себе.  — Тихо, — рявкнул Артур, не глядя на него. — Я открою глаза, и ты исчезнешь. Мерлин оглядел себя. Насколько он мог судить, он пока никуда не делся.  — Правда, что ли?  — Я просто тебя выдумал. Ты дурацкий кошмар, всего лишь плод моего воображения. Когда я открою глаза, ты… — Артур приоткрыл глаза, — чушь какая-то.  — Да ладно тебе, не всё так плохо, — сказал Мерлин, про себя усмехнулся и прошёлся по комнате, поправляя вещи. — Я быстро учусь! И мне можно доверять, я даже не ворую стикеры. Ну, кроме тех ярко-розовых в форме губ. Моя мама обожает такие. Артур, впрочем, не слушал. Он просто смотрел на Мерлина с нарастающим ужасом, а затем сообщил:  — У меня ассистент — мужчина, — сказал он с видом человека, которому сообщили, что у него на лице растет геморрой. Мерлин окинул себя взглядом и посмотрел на Артура, как на отстающего в развитии.  — Я мужчина, да, — подтвердил он с лёгким изумлением. Артур драматично застонал и ущипнул себя за переносицу так сильно, будто решил покончить с жизнью путём самоудушения.  — Это всё мой отец, не так ли? — пробормотал он.  — Сделал меня мужчиной? — озадаченно уточнил Мерлин.  — Нет, идиот, — завопил Артур. — Нанял тебя! Мерлин кивнул, приподнимаясь на носочки.  — Ага, — радостно подтвердил он. — Возле кулера с водой ходят слухи, что ты выпрыгиваешь из штанов, если почуешь чьи-то сиськи в радиусе сотни метров. Так что вот он я, с членом и без груди. Хочешь чаю? Артур уставился на него, открыв рот.  — Что, прости?  — Ну или кофе, но я предпочитаю чай, — признался Мерлин. Затем он вытащил тарелку с черствеющим печеньем. — Как насчёт перекусить? Артур грозно нахмурился.  — Выметайся.  — Ох, — расстроился Мерлин. — Ты больше любишь заварной крем?  — Я СКАЗАЛ, ВЫМЕТАЙСЯ! Уронив тарелку, Мерлин увернулся от брошенного пресс-папье и нащупал дверную ручку.  — Хорошо, хорошо, принесу тебе что-нибудь из коробки на выбор. Как насчёт M&M’s?  — АР-РГХ! — боевой клич Артура сотряс стены, и Мерлин, едва не обезглавленный летящим ножом для бумаг, выскочил за дверь. Ну что ж, подумал Мерлин, поправляя галстук и возвращаясь к своему столу. Всё прошло лучше, чем он ожидал.

***

 — Как прошёл твой первый день, дорогой?  — Мой начальник жестокий бабник, который терпеть меня не может за то, что я не девушка, и швыряется в меня офисными принадлежностями в промежутках между оскорблениями. В остальном всё здорово. Передай горошек, Уилл. Уилл фыркнул и подал нужное, при этом запихивая в себя картофель с такой скоростью, будто боялся, что тот может исчезнуть в любой момент.  — Пф-ф, не осуждай его. Я бы тоже швырялся в тебя барахлом, — сказал он с полным ртом, заставив Хунит поморщиться и протянуть ему платок. Уилл его полностью проигнорировал. — Он мог бы любоваться красотками, которые наклоняются перед ним в коротких юбочках, а вместо этого перед лицом маячит твоя тощая задница. Ужасно, наверное. Я бы тебя из принципа уволил.  — Уильям, за столом никаких ругательств и шовинизма, будь добр, — ровным голосом предупредила Хунит. Уилл выглядел пристыженным.  — Да, Хунит, — послушно сказал он, краснея, взял предложенный ею платок и уткнулся взглядом в морковь. Мерлин спрятал усмешку.  — Он ведь на самом деле не бросает в тебя вещами, радость моя? — настороженно спросила Хунит и по-матерински погладила его по волосам.  — Всё хорошо, мам, — успокоил Мерлин, — я умею уворачиваться. К тому же, я всегда могу… Глаза Мерлина сверкнули золотой вспышкой, солонка и перечница посреди стола внезапно ожили и принялись танцевать румбу на руке Уилла, пробираясь вверх, к плечу, а затем запрыгнули ему на голову.  — Эй! Отстаньте от меня, — завопил Уилл, но вскоре рассмеялся и чихнул, когда и солонка, и перечница принялись вращаться и осыпать его будто снегом на Рождество. — Мерлин Эмрис! — повысила голос Хунит, хотя она едва сдерживала улыбку. — Не используй свой дар на Уильяме и на своём начальстве. Понял? Взгляд Мерлина снова вспыхнул, приборы вернулись на место, но перед этим перец подплыл к нему и приправил жаркое.  — Ладно, мам, — ответил Мерлин, мило улыбаясь и отправляя в рот кусочек моркови, — я обещаю.

***

Когда Мерлин на второй день познакомился с швеёй Камелота, она так очаровала его своей неуклюжестью, что он в порыве счастья едва не бросился её обнимать. Её звали Гвен Смит, она была на месяц младше Мерлина и такая приземлённая, что Мерлин всерьёз задумался, может, она заблудилась и случайно перепутала здания. Под началом Гвен находился Гардероб — гигантская комната, в которой хранилось столько дизайнерского тряпья, что можно было снарядить целую модную армию — и она не зря гордилась тем, сколько усилий вложила в тщательную организацию тысяч доверенных ей шмоток. От туфель Луи Виттон до ультрамодных платьев Диор, которые использовались на прошедших фотосессиях, Гвен внимательно следила за всеми вещами и вела подробный учёт — к огорчению некоторых нечистых на руку коллег. Будучи убеждённым, что писк моды — это удобный трикотаж, Мерлин даже не пытался понять всеобщего увлечения Гардеробом (Джордж был просто одержим латунным поясом в углу, и даже Килгарра приходил с тоской в глазах навещать пару тонкокожих ботинок), зато Мерлин отлично разглядел привлекательность юной гардеробщицы. Гвен не насмехалась над ним, не выдавала спонтанные пророчества про непредсказуемую судьбу и уж точно не бросалась вещами в голову Мерлина каждый раз, когда он входил (чем целый день занимался Артур). Вместо этого она улыбнулась, когда Мерлин впервые ввалился в её отдел, и даже помогла ему, когда длинные ноги занесли его в стойку асимметричных платьев.  — О боже мой, ты в порядке? — с искренней заботой спросила она, удерживая от падения на платье с шипами, за которое продал бы душу Эдвард Руки-ножницы. Мерлин просиял при виде такого участия, сам уже почти влюблённый.  — Ты только что спасла меня от расчленения чокнутым платьем, — благодарно сказал он, неуклюже кланяясь. — Я навечно перед тобой в долгу. Гвен рассмеялась, мило краснея.  — Ну, смывать кровь с дизайнерской одежды — тот ещё кошмар, — ответила она и тепло улыбнулась, показывая, что шутит. Затем убрала непослушную прядь вьющихся волос за ухо, за которым уже торчал карандаш. — Я — Гвен.  — Я — Мерлин, — ответил Мерлин и добавил:  — Впрочем, большинство зовёт меня идиотом.  — Ой, нет! Я бы так никогда не сказала! — ахнула Гвен, ужаснувшись такой мысли, но Мерлин улыбнулся ей и махнул рукой.  — А вот Артур бы не упустил случая, — убедительно сказал он. Одарил её дружелюбной улыбкой и показал на себя:  — Я его новый помощник.  — О, — ответила Гвен, и в её голосе явно читалось «Мои соболезнования». Впрочем, хорошие манеры не позволили ей повторить такое вслух, и она быстро сменила тему.  — Так ты пришёл забрать наряд Артура для сегодняшней церемонии награждения?  — Да, по его приказу, — ответил Мерлин, невольно вспоминая вышеупомянутый приказ и потирая голову в том месте, где Артур запустил в неё экземпляром «Космополитан», будто надеялся вколотить чувство стиля Мерлину в череп. Кивнув, Гвен порылась среди многочисленных вешалок с одеждой и вытащила костюм, такой изящный, что рядом с ним взятый напрокат на свадьбу Гаюса костюм Мерлина смотрелся бы хуже, чем растянутые треники физрука.  — Вот он, — почти благоговейно сказала Гвен, разглаживая дорогую ткань с заботой молодой мамочки. — Это Том Форд. Сделано им собственноручно специально для Артура.  — Вот как, — удивлённо сказал Мерлин, протягивая руку, чтобы потрогать мягкую ткань. — Я думал, они только машины делают, но всё равно мило. Гвен наморщила лоб в замешательстве, открыла рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумала. Вместо этого она чуть снисходительно улыбнулась Мерлину, застёгивая на костюме чехол для химчистки.  — В общем, я убрала пару сантиметров в талии и немного поработала над подолом брюк… Конечно, тебе это не интересно. С чего бы? Это довольно скучно слушать. Вообще сама не знаю, зачем я всё это рассказываю… Мерлин улыбнулся и прервал Гвен, пока её не занесло слишком далеко.  — Выглядит просто чудесно! Я уверен, что Артур будет в восторге, — вставил он очевидную ложь, потому что Артуру, судя по всему, в принципе ничего не могло понравиться. Гвен, впрочем, на этих словах просияла и с надеждой протянула ему костюм.  — Буду на это надеяться, — сказала она, потеребив сантиметровую ленту на шее с не очень уверенным видом. — С Артуром ведь никогда не знаешь. Он может быть таким…  — Придурком? Привередливым козлом? Высокомерным мудаком? — охотно продолжил Мерлин. Затем заговорщически понизил голос и подмигнул ошеломлённой Гвен. — Всё хорошо, я тоже заметил. Гвен зажала рот рукой, издав звук, похожий как на неодобрительный «хм», так и на весёлое фырканье.  — Ты ужасен, — сообщила она, едва сдерживая смех.  — А ты теперь говоришь как Артур, — ответил Мерлин, ухмыльнувшись и переложив костюм так, чтобы он висел у него на плече. — В любом случае, мне стоит шевелиться. Чем дольше меня нет, тем больше будет вещь, которую Артур в меня кинет. Ещё пять минут, и в меня полетит стол. А если серьёзно, спасибо тебе за помощь.  — Всегда пожалуйста. Конечно, — проговорила Гвен, заливаясь краской. Затем она немного застенчиво опустила глаза.  — Увидимся… как-нибудь?  — Разумеется, — любезно сказал Мерлин. Ещё раз улыбнувшись и помахав на прощание, он вышел из комнаты и направился к кабинету Артура с костюмом в руке, подпрыгивая на ходу и ощущая чрезвычайную гордость, что так легко справился с заданием. Впрочем, толкнув дверь в офис Артура, он выронил на пол чехол с костюмом при виде того, что там творилось.  — Боже ж ты мой! — воскликнул он, ужаснувшись тем, во что превратилась комната. Потому что, определённо, было от чего ужаснуться. Стулья вверх ногами, жалюзи сломаны и едва болтаются, скомканные клочки бумаги усеивают ковёр. Повсюду разбросаны разорванные журналы, кресло-мешок вскрыто и его внутренности вывалены наружу, как в пародии на Джека-Потрошителя, а разбитые кофейные чашки пометили каждый уголок комнаты. Даже по стерильно-белым ранее стенам стекают чернильные потёки, а разбитая лампа мигала и трещала, будто глохнущий двигатель. Мерлин, в шоке от случившегося, закрыл рот руками.  — Нас ограбили! — завопил он.  — Ну нет, конечно, кретин, — оборвал его знакомый покровительственный голос Артура. — Не будь девчонкой, Мерлин. Я просто не мог найти свои ключи. А это что, мой бесценный костюм на полу? Мерлин проигнорировал этот вопрос и молча повернулся к невредимому Артуру, который развалился на офисном стуле. Он лениво листал журнал, закинув ноги на перевёрнутый кофейный столик. Разрушения смыкались вокруг него кольцами, как цунами — вокруг эпицентра. — Ты не мог найти ключи, — повторил Мерлин, глупо моргая.  — Боже, какое чудо, что ты умеешь ходить и говорить одновременно, — пробормотал Артур, затем громко вздохнул, захлопнул журнал и объявил:  — Да, Мерлин, мои ключи. Но можешь не волноваться. Я нашёл их у себя в кармане. В подтверждение своих слов, Артур вытащил ключи и позвенел ими перед Мерлином. Вместо ответа Мерлин уставился на Артура, будто у того выросла ещё одна тупая блондинистая голова.  — … и ради этого следовало разносить весь кабинет? — неверяще спросил он вслух, просто чтобы Артур оценил всё безумие ситуации. Артур, конечно, не оценил.  — Если бы мой слуга не был никчёмным бездельником, мне не пришлось бы разыскивать собственные вещи, — ответил он, равнодушно пожав плечами.  — Я не твой слуга, я твой помощник, — парировал Мерлин, он отыскал совок и щётку и угрюмо присел, чтобы смести разбитое стекло. — И боже тебя упаси что-то делать самому с этих пор.  — Зачем мне что-то делать, если у меня есть ты, Мерлин? — легко спросил Артур, глядя на часы. Опустив на пол ноги в дизайнерских туфлях, он встал и бросил через плечо «GQ», который перед этим листал. Тот с лёгким стуком приземлился прямо в иронично пустую урну у него за спиной.  — А сейчас, — важно объявил он, подходя, чтобы поднять свой костюм, грустно валяющийся у ног Мерлина, — у меня очень важное мероприятие, на которое я опаздываю из-за твоей бесполезности и твоих дерзких пререканий. Надеюсь увидеть это место без единой пылинки завтра к моей встрече с руководителями отделом в десять часов. Никаких отговорок.  — Завтра? — Мерлин изумился такой несправедливости, в ужасе выронив совок. — Ты же не серьёзно! Ты видел, в каком состоянии кабинет? Это займёт всю ночь, — он показал на фаллический каракуль, который красовался на стене, и на рыцарские доспехи, одетые в женское нижнее бельё. У Артура дрогнул от смеха уголок губ, но он тут же принял серьёзное выражение.  — Здесь принято работать допоздна, — просто сказал он, пытаясь изобразить в голосе скуку и лениво изучая наманикюренные кутикулы. — Не нравится — ты знаешь, где выход, Мерлин. Мерлин осмотрел комнату, от разбитых предметов на столе Артура до какой-то фигни, которую он умудрился приклеить к потолку, и покачал головой в недоумении. Талант Артура к разрушению не мог не впечатлить. Наверное, практиковался с рождения на своих задолбанных няньках. Обвиняюще ткнув в Артура пальцем, Мерлин прищурил глаза.  — Ты сделал это только потому, что хочешь горячую девчонку в ассистенты, да? — проницательно спросил он, одарив Артура неприязненным взглядом. — Пытаешься заставить меня уволиться, чтобы нанять обратно одну из своих безотказных моделей?  — Какой ты сообразительный, Мерлин, — сухо ответил Артур своим скучающим высокомерным тоном. — Несмотря на тупое выражение лица и ауру дебила, которую ты не перестаёшь излучать, оказывается, ты умнее, чем может показаться.  — Спасибо, наверное, — ухмыльнулся Мерлин, продолжая орудовать щёткой и совком. — Впрочем, придётся тебя разочаровать, потому что фокус с выбрасыванием игрушек из коляски тут не пройдёт. Можешь спросить мою маму. Я очень упорный. Однажды мой друг Уилл загадал мне желание надеть парик и спеть припев «I'm Every Woman» посреди нашего района. Я пошёл дальше и всю ночь распевал творчество Чаки Хан, повинуясь требованиям пьяного старикашки, слепого на один глаз, и не продолжил хитами Уитни Хьюстон только потому, что он перестал делать заказы. Если уж я взялся за что-то, меня не остановишь. Извини. Артур некоторое время пристально смотрел на Мерлина, будто не знал, что на это ответить. Затем перевёл взгляд на волосы Мерлина и передёрнул плечами, будто представил Мерлина в том парике и заработал серьёзную моральную травму.  — Как бы интересно ни было послушать про твои приключения с переодеваниями, — сказал Артур таким голосом, в котором ясно читалось — ему так же интересно, как, например, слушать звук забиваемых в доску гвоздей, — всё же рекомендую тебе на этом остановиться. Прямо сейчас. Пока у меня не набралось достаточно тем для обсуждения со своим психиатром. Так что прекрати свою бесконечную болтовню и убери здесь. Если к завтрашнему дню найду хоть пятнышко грязи, тебе конец.  — Ха-ха, — сухо сказал Мерлин, подошёл поправить диванную подушку и внезапно нашёл за ней пару кружевных чёрных трусиков. Вытащив их двумя пальцами, Мерлин уставился на них, а затем снова на Артура, который только лениво пожал плечами.  — Мне помогали искать ключи, — сообщил он, так самодовольно ухмыляясь, что Мерлину захотелось запустить трусиками в его глупую башку.  — Давай-давай, трудись, — снова приказал Артур, хлопнув в ладоши, — вот так, хороший раб. Похлопав Мерлина по щеке ладонью, он с раздражающей ухмылкой проследовал к двери и захлопнул её за собой. Снова поворачиваясь к разгромленной комнате, Мерлин застонал, и одна из створок жалюзи прекратила бессмысленную борьбу с гравитацией и рухнула вниз. Мерлин сжал челюсти. На самом деле, оставалось лишь одно средство. Повернув ключ в замке двери, Мерлин решительно закатал рукава, согнул руки и пошевелил пальцами, как дирижёр, разминающийся перед выступлением. Затем Мерлин прочистил горло.  — Итак, — целеустремлённо сказал он, сияя глазами; его пальцы потрескивали электрическим напряжением, посылающим волны магической дрожи по комнате. Со взмахом руки тонкая золотая ложечка из чистой магии соткалась в воздухе, перескочила на стол Артура и постучала по треснувшему стакану виски, который стоял там как отец невесты, готовящийся произнести речь.  — Э-э, извините, могу ли я привлечь ваше внимание? Словно по сигналу, каждая вещь в комнате вытянулась по стойке смирно при звуках голоса Мерлина — от потрескивающей лампы, лежащей на боку как раненый ветеран, до офисного стула Артура, который так резко развернулся к Мерлину, что свернул бы шею тому, кто сидел бы в нём. Даже карандаши на столе Артура проявили интерес и приподнялись на острие, как соседи, на цыпочках выглядывающие из-за живой изгороди. Мерлин неловко помахал им.  — Эм, привет. Я Мерлин. Новый помощник Артура. На этот раз мальчик, так что не волнуйтесь, письменные принадлежности, ничего не полетит на пол в порыве страсти, если кому-то придёт в голову заняться любовью на столе, и, диваны, конечно я не планирую кувыркаться на вас и заставлять вас ощущать неловкость. Я просто хочу хорошо выполнять свою работу, и знаю, что вы делаете то же самое. И также я знаю, что вам не нравится состояние, в котором болван Артур вас оставил, так что давайте договоримся: вы поможете мне и приведёте себя в порядок, насколько сумеете, а я сделаю остальное. Итак, пожалуйста, все, кто на своих местах, вернитесь туда, где стояли, а все разбитые вещи, займите очередь справа, и всё будет замечательно. На минуту воцарилась тишина, некоторые предметы смотрели друг на друга, будто интересовались, кто этот странный человек. В частности, два степлера, приклеенные к потолку, начали слегка открываться и закрываться, словно перешёптывались друг с другом. Затем, к удивлению Мерлина, вперёд проковыляла особенно жалкого вида вещь. Мерлин сразу распознал в ней пресс-папье, которое Артур запустил ему в голову в первый рабочий день. Оно выглядело облезлым, поцарапанным и еле тащилось к нему, будто на себе ощутило тяготы войны. Мерлин улыбнулся, наклоняясь к нему.  — Привет, мы ведь уже встречались, так? — мягко спросил он. — У Артура твёрдая рука, да? Давай, запрыгивай сюда, я тебя поправлю. Затем он вытянул руку. Пресс-папье, кажется, посмотрело на Мерлина без особого доверия, принюхиваясь к нему как собака, потом, наконец, решило, что запах приятный, и вскарабкалось вверх. Мерлин обхватил его ладонью, сверкнул глазами, поднёс ко рту и прошептал: «Ic hæle þina þrowunga.» Из середины пресс-папье немедленно расцвело золотое сияние, клубясь вокруг, как чернила в воде, и распространяясь, пока вся вещь не засверкала так ярко, что на неё стало больно смотреть. В мгновение ока свечение исчезло, и пресс-папье, энергичное как никогда раньше, весело выпрыгнуло из руки Мерлина на стол, снова целое и блестящее. Наступила тишина, вся комната будто застыла, глядя, что тут творится. Затем, едва успел Мерлин моргнуть, вещи столпились вокруг него неровной очередью, нетерпеливые, как фанаты Элвиса, вытягивая вперёд повреждённые конечности и неисправные схемы с оживлённой надеждой. Мерлин почувствовал себя верующим целителем из религиозных передач по телеку. Он хмыкнул.  — Ладно, — сказал он, согнув пальцы и заставив их театрально заискриться, — кто следующий?

***

Сказать, что Артур удивился, обнаружив с утра чистый и сверкающий кабинет — всё равно, что назвать Уилла почти не извращенцем. Артур, излучая недоверие, оглядывал кабинет, разинув рот, и даже присел на корточки у заляпанных вчера стен, чтобы рассмотреть их вблизи в поисках следов свежей краски. Мерлин прикусил щёку изнутри, чтобы скрыть улыбку.  — Что-то не так, мистер Пендрагон? — невинно спросил он.  — Да, — выпалил Артур в замешательстве. Затем спохватился:  — То есть нет. Совсем нет. Думаю, сойдёт. Неплохо для любителя. Я имею в виду… это не… как ты, чёрт возьми, это…?  — Моя мама говорит, что терпение и труд всё перетрут, — весело сказал Мерлин, помогая Артуру снять пальто. — Как прошла церемония? Мы выиграли? Артур всё так же подозрительно разглядывал стену, будто она вот-вот отрастит ноги и уползёт куда подальше.  — Хм-м, — промычал Артур, не слушая, потому что он приложил ухо к стене и простукивал её, ища новый слой гипсокартона. Мерлин дёрнул щекой, вешая пальто.  — Так мы победили? — снова спросил он.  — Не глупи, Мерлин, мы никогда не побеждаем, — сказал Артур, наконец, отлепившись от стены, чтобы почтить Мерлина за невежество презрительным взглядом. — Нимуэй побеждает каждый год.  — Нимуэй?  — Редактор журнала «Жрицы»? — разочарованно уточнил Артур. — Наш главный соперник? Который посылает шпионов за нашими лучшими идеями? Боже, как тебя вообще взяли на эту работу?  — За красивые глаза и несомненное обаяние, — невозмутимо ответил Мерлин. — Так значит, они неплохи? Видя уничтожающий взгляд Артура, Мерлин присвистнул.  — Ого, настолько неплохи? — уточнил он, ухмыляясь. — И мы ни в чём их ни разу не обыгрывали? Это даже грустно. Но, думаю, главное не победа, а участие. Второе место — тоже круто. Кому вообще нужны награды, да?  — Мерлин, — внезапно позвал Артур.  — Да? — радостно отозвался Мерлин.  — Заткнись, — рявкнул Артур. Подойдя к своему прибранному столу, Артур осмотрел предметы на нём с тем же подозрением, с которым пялился на стену. Выбрав одну из вещей, Артур, нахмурившись, уставился на неё, а затем помахал ею перед Мерлином. Это было пресс-папье.  — Разве оно вчера не разбилось?  — Я… э-э, купил тебе новое? — неубедительно солгал Мерлин, пытаясь уверенно улыбаться. — Сюрприз! Артур прищурил глаза и сжал пресс-папье в кулаке.  — Я купил его на уличном рынке в Агре.  — А, ну ты же знаешь, это всё Интернет. Там можно отыскать что угодно, если постараться, — слегка нервно пробормотал Мерлин, поправляя картинную рамку. На этой фотографии, как и на любой другой в комнате, был изображён Артур, позирующий для съёмки в журнале, но здесь он завернулся в тогу и пытался выглядеть соблазнительно, поедая что-то типа ананаса. Мерлину пришлось отвести взгляд, чтобы не рассмеяться. — Кстати, хочешь чашечку чая? Или твоего любимого дорогого кофе с хорьковой блевотиной?  — Он ферментированный куницей, кретин. Попытайся хотя бы притворяться, будто знаешь, о чём говоришь, — огрызнулся Артур и, к неудовольствию Мерлина, снова сосредоточился на пресс-папье. — Так, погоди-ка, ты каким-то чудом нарыл его в Интернете? И получил доставку? За одну ночь?  — Э-э, экспресс-доставка. Очень шустрые курьеры. Как Усэйн Болт под спидами. Крайне рекомендую Авито, — сказал Мерлин, затем схватил ближайшую папку и положил перед Артуром, надеясь переключить его внимание. — Ещё я взял на себя смелость перепечатать вот это, потому что прошлая копия порвалась. И обуглилась. И, к тому же, была облита чем-то вроде кислоты.  — На самом деле — отбеливателем, — нагло поправил Артур; он заглотил наживку и, забыв о пресс-папье, принялся листать файлы. Затем скорчил гримасу:  — А это ещё что такое? О духах Маглер мы писали в прошлом месяце. Эти документы пригодятся мне не больше, чем ты. Где синяя папка с текущей кампанией?  — Синяя папка? — повторил Мерлин, осматривая кабинет; он даже приподнял ногу, чтобы заглянуть себе под ботинок. — Я вчера едва ли не с зубной щёткой всё тут отдраил. Никакой синей папки. Вот тут зелёная, а в том ящике странная блевотно-бежевая, но синей нет. Можешь мне поверить.  — Поверить тебе, — фыркнул Артур, будто услышал самую большую нелепицу в своей жизни. — Ты едва научился сам одеваться с утра. Боже, ты худшее наказание, которое отец мог для меня придумать, а он заставлял меня есть брюссельскую капусту и мыть рот с мылом. Артур тяжело вздохнул и раздражённо махнул рукой.  — Я, скорее всего, забыл папку дома. Мерлин, сгоняй ко мне в квартиру и привези её. Она понадобится для межведомственного совещания через пятьдесят минут. Ну давай, хватит пялиться на меня, как идиот, двигай уже!  — Ты хочешь, чтобы я поехал к тебе домой и вместо тебя привёз папку? — переспросил Мерлин. — Типа… прямо сейчас? Артур застонал и воздел глаза к потолку, будто спрашивая бога, что такого он натворил в прошлой жизни, чтобы заслужить подобную кару.  — Да, ленивое подобие сотрудника. И побыстрее, — отрезал Артур. — Пусть тебя подбросит мой водитель. Ты идиот и сам сможешь только свалиться в грязь или заблудиться. Мне нужна эта папка к десяти часам. Ты слышишь меня, Мерлин? К десяти. Теперь иди. И причешись перед выходом. Ты похож на бомжа.  — А ты похож на гигантский зад, — пробормотал себе под нос Мерлин, хватая куртку с соседнего стула и сердито натягивая рукава.  — Что ты сказал, Мерлин? — угрожающе переспросил Артур.  — Я сказал, за окном бы чудесно смотрелся сад, — соврал Мерлин, послав Артуру широкую, фальшивую улыбку, которой ни один из них не поверил. Выскочив за дверь прежде, чем Артур с силой запустил в него только что починенным пресс-папье, Мерлин проорал «Скоро увидимся, босс!» и припустил к лифтам на случай, если Артур решит продолжить бомбардировку. Согласовав поездку с мрачным водителем Артура (на прошлой работе он наверняка был агентом МИ-6 или киллером), Мерлин плюхнулся на широкое сиденье чёрного лимузина, где большую часть поездки пялился на окружающую роскошь и задавался вопросом, как можно быть таким избалованным, как Артур, и при этом не лопнуть однажды от собственной важности. Вскоре они подъехали к дому Артура с квартирами по несколько миллионов фунтов, и Мерлину захотелось вернуться в Камелот и настучать начальнику по башке за его непомерные понты. Мерлин вспомнил, как читал в газете про апартаменты Гайд-парка — и ещё тогда заявил Уиллу, что, по его мнению, тупо просаживать такие деньги на поместье, где даже нет своего сада — но даже это не подготовило его к внушительности многоквартирного дома с пентхаусом стоимостью в 140 миллионов фунтов. Напыщенные швейцары то смотрели на Мерлина, будто подозревали его в краже ключей, то с мрачновато-угрожающим видом переговаривались по рации с охраной, словно Мерлин был чем-то вроде оружия массового поражения, которое приближалось к Белому дому. На окнах стояла защита от пуль, в лифтах — сканеры радужной оболочки глаза, а по пути встречались арабские шейхи, европейские миллиардеры и актриса из какого-то сериала восьмидесятых. А внутри безумствовал декаданс. — Заткнись, Мерлин, не такой уж это и перебор, — сказал Артур, закатив глаза, когда вернувшийся Мерлин, размахивая руками, поведал ему об увиденном.  — Не такой уж? — возмутился Мерлин, чуть не задохнувшись. — Артур, у тебя там золотой сортир! Золотой! Ты срёшь в золотой унитаз. Из чистого золота! Твоя задница не приемлет обычного фарфора, как у всех? Интересно, она покрывается сыпью, если коснётся чего-то дешевле, чем небольшое государство? Это, наверное, была бы трагедия для твоей личной жизни.  — К твоему сведению, унитаз только частично золотой, — возразил Артур и слегка покраснел, признавшись в этом. Затем он увидел синюю папку в руке Мерлина и заметно погрустнел.  — Теперь, если ты закончил обсуждать чувствительность моей задницы и её влияние на сотни женщин, с которыми я регулярно сплю, можем переходить к следующему вопросу. А именно, к списку дел, который я любезно приказал Джорджу составить для тебя на оставшуюся часть недели. Артур вытащил разноцветный лист бумаги, отчётливо напоминающий свиток, и развернул его — нижний край коснулся ботинок Мерлина. Разглядев мелкий, убористый почерк, покрывающий весь манускрипт снизу доверху, Мерлин побледнел. — Ты же не серьёзно? — застонал он, чувствуя, как от мысли обо всём, что предстоит сделать, сжимается желудок.  — Ну нельзя же дать тебе заскучать, — ответил Артур, ехидно ухмыляясь, он пробежался взглядом по бумаге и весело хмыкнул:  — Дай-ка взглянуть. Под красными звёздочками приоритетные задачи, под синими — повторяющиеся обязанности, а под золотыми… — усмешка Артура стала ещё зловреднее вопреки всем законам мироздания, — всё, что пришло мне в голову. Ты посмотри — чего тут только нет! Натереть полы, отполировать пуговицы на рубашках, вычистить собачью конуру, выбрать из плова весь изюм… И так далее, и так далее, и так далее. Мерлин сглотнул при виде сотни золотых звёздочек, которые блестели на бумаге. Почему-то он почувствовал, как каждая из них насмехается над ним. Заметив его убитое выражение лица, Артур дружелюбно улыбнулся, развязно и одобрительно похлопал Мерлина по плечу.  — Ты знаешь, я пойму, если для тебя это чересчур. В конце концов, здесь куча работы, Мерлин. Ничего постыдного в том, чтобы сдаться. Не все подходят для модной индустрии. Это жестокий бизнес. Никто о тебе ничего плохого не подумает, если решишь уйти. А вообще-то, почему бы мне не облегчить тебе задачу и не отпустить прямо сейчас? Не нужно уведомлять заранее, я заплачу тебе за остаток месяца и даже напишу хорошее сопроводительное письмо. Давай я просто позвоню Джеффри, пусть подготовит заявление об увольнении…  — Нет. Артур, не привыкший, что кто-то прерывает его на полуслове, моргнул на вмешательство Мерлина так ошеломлённо, будто получил по лицу мокрой рыбиной.  — Нет? — повторил он, заметно сбитый с толку.  — Нет, — подтвердил Мерлин и кивнул для уверенности. — Я остаюсь. Он выхватил бумагу из руки Артура и пробежал глазами список дел. Одарив Артура ослепительной улыбкой, он хлопнул в ладоши и нетерпеливо потёр руки.  — Итак. Первый пункт на повестке дня — организовать напитки для встречи в среду утром. Боже мой, скорее бы начать приготовления к этому важному событию! Поставим и газированную, и негазированную воду. Пусть у каждого будет выбор. Ах да, и закуски! Кто знает, сколько войн можно было предотвратить своевременной пачкой печенюшек. Никуда не уходи, я сейчас же всё приготовлю. Сложив список несколько раз, пока он не поместился в нагрудный карман, Мерлин спрятал его и, подпрыгивая, заторопился к двери. Едва его рука легла на дверную ручку, её сверху придавило ладонью Артура.  — Мерлин, — прорычал Артур, с такой силой стискивая пальцы Мерлина, что тот буквально почувствовал хруст фаланг, — вижу, что ты крепче, чем я думал — и поверь мне, это уже достижение — позволь, я тебе разъясню: вали. Сдай дела или сбеги по-тихому. Уговори моего отца тебя уволить, если хочешь — мне наплевать, но я хочу, чтобы ты исчез. Я даю тебе шанс отступить, пока я не сделал что-нибудь, действительно неприятное. Не будь идиотом. Воспользуйся шансом и убирайся прямо сейчас. Поверь мне, — он безжалостно ткнул Мерлина в грудь и сопроводил ещё одним тычком каждое своё слово:  — Ты. Меня. Не. Переиграешь. Мерлин оглядел своего начальника от наманикюренного пальца до недовольной гримасы, которая делала его похожим на трёхлетку. Стараясь не засмеяться, он кашлянул.  — При всём уважении, сэр, — сказал он, почтительно склонив голову, — как бы ни было привлекательно ваше предложение, я всё же откажусь. Я только начал вникать в дела. Какой бы злобный план ты ни вынашивал, заставить меня прыгать с тарзанки в стрингах или стоять на голове целый день, распевая «Боже, храни королеву», вперёд. Я готов. А теперь извини, нужно подготовить напитки. Увидимся на собрании. С этими словами он потянул на себя ручку, коротко отсалютовал Артуру и вышел, захлопнув дверь перед носом у разъярённого и раскрасневшегося начальства.

***

В среду утром, как сообразил Мерлин, наливая тридцатый по счёту стакан воды, состоялось довольно важное собрание. Из того, что он понял, снуя по залу и предлагая всем тарелку с изумившими всех пирожными, собрание заключалось в том, что все сидят за большим круглым столом и похлопывают Артура по спине просто за то, что он существует. Присутствовали два типа личностей: руководители отделом — круглолицые оксфордские шишки, которые в жизни не видели женских модных журналов — и остальная часть команды, такие красавцы, как на подбор, что Мерлин не удивился бы, если б они прямо отсюда вышли на подиум. Сам Артур, конечно, принадлежал ко второй категории, смотрелся он как типичный мальчик с плакатов — в строгом костюме и с сияющим нимбом светлых волос. Мерлину пришло в голову, что ангельский облик Артура — это довольно иронично, и он так громко фыркнул, что этим звуком тут же обратил на себя внимание Артура через весь стол. Сказать, что Артур одарил его тяжёлым взглядом — ничего не сказать. Он, скорее, пытался выпотрошить Мерлина глазами. К счастью для Мерлина, не успев достичь желаемого, Артур отвернулся и встал, чтобы подать сигнал к началу встречи. В зале заседаний тут же прекратились шуршание бумаг и приглушённые шепотки, оставив Мерлина с вопросом, а нет ли в самом Артуре капельки магии? Похоже, у Артура, как и у его отца, был уникальный талант одним своим присутствием призвать целый зал к тишине. В отличие от Утера Пендрагона, очаровательная улыбка, которой сверкнул Артур, заставила половину комнаты мечтательно вздохнуть и уставиться на него глазами влюблённых подростков. Мерлин закатил глаза. Похоже, люди не очень близко знакомы с этим придурком. — Благодарю всех вас за то, что так быстро сумели прийти. Я понимаю, что вы работаете над новым выпуском в полную мощь, и я действительно ценю все ваши усилия, — сказал Артур, обезоруживающе улыбаясь и сверкая зубами, неестественно белыми на фоне загара. Кивнув случайной девчонке, которая так обрадовалась вниманию, что Мерлин испугался, не грохнется ли она в обморок, Артур продолжил.  — Итак, каждый из вас наверняка получил памятку, но всё же я предпочёл лично рассказать вам о предстоящих изменениях. Последний месяц был для Камелота нелёгким из-за утечки персональных данных и ужасного инцидента с ботоксом Катрины, и оба случая заставили руководство принять некоторые изменения. Прежде всего, мы передаём Катрине и её семье наше искреннее сочувствие и надеемся, что она в ближайшее время восстановит чувствительность лица. Во-вторых, могу заверить, что человек, который слил конфиденциальные электронные письма журналу «Жрица», покинул компанию на неопределённый срок. Надеюсь, на этом мы закроем неприятный вопрос и продолжим работу в обычном режиме. Теперь, как вы все знаете, в отсутствие Катрины комитет временно назначил мою приёмную сестру Моргану исполняющей обязанности редактора, и она проделала над прошлым выпуском замечательную работу. Тем не менее, так как Катрина вышла из строя и не сможет вернуться в ближайшем будущем, правление постановило, что я на постоянной основе займу место главного редактора Камелота. Артур сделал паузу и оглядел зал, чтобы придать своим словам весомость, которой Мерлин изо всех сил старался не впечатлиться.  — С тяжёлым сердцем и покорностью я принимаю эту должность, и хотя обстоятельства к этому не располагают, я надеюсь с вашей помощью сделать переход как можно более плавным. Также хочу воспользоваться случаем и поблагодарить вас всех за поддержку и наилучшие пожелания. Цветы и подарки я оценил по достоинству. Здесь Артур изобразил ещё одну раздражающе сногсшибательную улыбку. Несколько невозмутимых на первый взгляд моделей и, к удивлению Мерлина, почему-то один оксфордский франт порозовели и захихикали в ответ на благодарность.  — Вместе, я уверен, мы продолжим дело Камелота и создадим очередной самый лучший выпуск. А теперь, как мне кажется, вы устали слушать мой голос, и я передаю слово более знающим людям. Первый на повестке дня Джеффри, который приготовил потрясающую, как мне кажется, презентацию о новых невероятных изменениях в премировании. Джеффри? Слово за вами. С королевской грацией опустившись на своё место, Артур был немедленно награждён «молодцами», поздравительными похлопываниями по плечу от каждого в комнате, кроме, похоже, Мерлина. Красивые девочки льстили и трепетали перед ним, большая часть мужчин гладила его эго, как большого пса, а все остальные пели дифирамбы или пытались незаметно сунуть ему в ладонь номер мобильника. Посмотрев вверх, сквозь толпу, чтобы поймать взгляд Мерлина, Артур изобразил такое исключительно самодовольное лицо, будто каждая клеточка в нём сочилась высокомерием. Мерлин, который считал, что Артур достоин только подзатыльника, специально его проигнорировал и отвернулся, чтобы послушать, как Джеффри рассказывает о премировании — к сожалению, не так увлекательно и интересно, как разрекламировали. Джеффри вещал с полчаса, ужасно нудным голосом, который наверняка умел исцелять бессонницу, а говорил он на такие скучные темы, типа правил пожарной безопасности и злоупотребления расходами, что удивительно, как сам не заговорился до смерти. К тому моменту, как он сел и уступил место главе финансового отдела с его ценами на акции, Мерлин понял, что собрание — это такая форма медленной пытки. Один пресный разговор переходил в другой, такой же, полный цифр, диаграмм и терминов вроде «охват рынка» и «контент-стратегия», так что Мерлин незаметно для себя слопал все кремовые пирожные, чтобы как-то развеять скуку. Толстяки хотели обсуждать деньги в далеко идущей перспективе, сотрудники с модельной внешностью просто красиво сидели на стульях и надували губки, глядя на Артура, а Артур посреди них сидел и так же откровенно, как Мерлин, скучал, прижав пальцы к виску, будто надеялся, что они превратятся в пистолет и избавят его от страданий. Спустя час с начала встречи, наконец, произошло что-то интересное. Интересным оказалась Моргана Ле Фей, которая эффектно, как кинозвезда, ворвалась в комнату и привлекла всеобщее внимание. В жизни она была ещё лучше, чем на фото — на Моргане были солнечные очки и тонкий белый костюм прямо на голое тело — и она, сопровождаемая ассистентом, вошла в зал, будто к себе домой. На запястье у неё болталась маленькая сумочка от Диор, в которой, к удивлению Мерлина, сидела крохотная белая и недовольная чихуахуа и очень недовольно смотрела по сторонам, вертя тоненькой шейкой в бриллиантовом ошейнике. Судя по выражению её морды, собака знавала лучшие дни.  — Я не сильно опоздала, правда? — небрежно уточнила у собравшихся Моргана, благоухая пьянящими духами. Наблюдая, как она движется по комнате, Мерлин сделал ровно то же, что и любой живой мужчина на его месте — уставился на её грудь, как на второе пришествие Христа, и тут же, отвлёкшись, уронил на себя пирожное. Гаюс, который сидел в кресле неподалёку, даже не удивился.  — Ох, Мерлин, честное слово, подбери слюни, — тихо упрекнул он, пытаясь вытереть пятно от пирожного на рубашке Мерлина носовым платком, но сделав только хуже. — Это один из твоих начальников, а не девчонка с третьей странички Плейбоя. Мерлин попытался раскаяться и извиниться за своё поведение, но отвисшая в сторону Морганы челюсть не помогла ему в этом. Ни Гаюс, ни его бровь не сочли это за оправдание.  — Моргана, как мило с твоей стороны, наконец, к нам присоединиться, — сухо сказал Артур, глядя, как приёмная сестра, стуча каблучками на весь зал, вышагивает к своему напоминающему трон креслу — прямо напротив Артура. После того, как помощник выдвинул и протёр от пыли кресло, Моргана присела, положила дизайнерскую сумочку с собакой на стол и стянула большие солнечные очки от Шанель жестом голливудской старлетки. Мерлин чуть не присвистнул вслух. Ну и выступление. На шоу «Танцы» он бы дал ей десятку. — Пробка на Пикадилли. Просто кошмар. Бедную Эйсузу постоянно тошнило, — проворковала Моргана, нежно поглаживая лысую голову чихуахуа. Её кроваво-красные губы растянулись в такой очаровательной улыбке, чтоб Мерлин тут же обнаружил, что глупо улыбается ей в ответ. — Ты же понимаешь, дорогой братик. Артур невозмутимо посмотрел на неё, не тронутый её уловками. У Мерлина, впрочем, мелькнула мысль, что он злится на Моргану за то, что украла его лавры.  — Ну конечно, дорогая сестричка, мы точно не мечтаем ночами о том, чтобы Эйсуза попала под двухэтажный автобус или выпала из окна небоскрёба, — ответил Артур, сжав челюсти и одарив нехорошим взглядом собаку, которая так же злобно уставилась на него в ответ. Мерлин почувствовал, что у этих двоих есть своя история. — А теперь, если ты позволишь, мы продолжим собрание…  — О, я так понимаю, вы начали без меня? — изящно перебила Моргана, в её нежном голосе звенели нехорошие нотки. — Как прискорбно. Артур скривился, будто откусил лимон.  — Ты опоздала больше, чем на час, Моргана, — напомнил он высокомерным тоном, который обычно приберегал для Мерлина. — У нас не было времени тебя дожидаться.  — И всё же, учитывая тот факт, что я добыла для нас контакты леди Хелен, мой дорогой Артур, — продолжила она фальшиво-приторным тоном, — я, конечно, рассчитывала, что ты сможешь меня подождать. В конце концов, дорогуша, это твой первый выпуск в качестве редактора, я была уверена, что ты оценишь мой вклад, тем более, что у меня гораздо больше опыта в модной индустрии, чем у тебя. Мерлин с любопытством переводил взгляд с одного на другую, пока остальная часть присутствующих неловко ёрзала в креслах. Здесь явно вершились какие-то политические игры. Артур так крепко стиснул в пальцах ручку, что Мерлин удивился, как она не сломалась пополам, забрызгав чернилами стены.  — Да, Моргана, — выдавил Артур сквозь стиснутые зубы, будто соглашаться с ней ему было физически больно. Затем он приподнял губы, пытаясь, как понял Мерлин, изобразить ослепительную улыбку, но больше походило на оскал при запоре.  — Мы все так счастливы, что можем положиться на тебя и твои бесконечные любезности, чтобы заполучить контакты важных для нас персон. Моргана издала лёгкий смешок и скромно махнула бледной рукой с алыми ногтями, напоминающими когти.  — О, мне это не стоило никакого труда. А вот ты, дорогой, никак не справился бы. Леди Хелен тебя абсолютно презирает.  — Она меня не презирает, — громко фыркнул Артур, будто не принимая саму мысль о том, что он кому-то может не нравиться. Эйсуза, похоже, не согласилась с его утверждением, свирепо тявкнув на Артура из сумочки Морганы. Мерлин подумал, что собака в чём-то права.  — Ох, Артур, мой милый глупенький маленький братик, — проворковала Моргана, улыбаясь Артуру сестринской улыбкой, будто вот-вот потреплет за щёку. — Мы с тобой оба знаем, что леди Хелен так и не простила тебя за тот случай летом в деревне, когда ты пытался её убить.  — Я не пытался её прикончить, и ты, чёрт возьми, прекрасно знаешь, что это был несчастный случай, — отмёл обвинение Артур, краснея и отчаянно оглядывая зал, будто пытаясь убедить всех, что это ложь. — В любом случае, об этом даже смешно говорить, я же был ребёнком. Поверить не могу, что она до сих пор держит на меня зло!  — Ну, боюсь, что именно так, — сказала Моргана, сама себе противореча, потому что в её тоне плескалась радость — ещё немного и пустится плясать на столе. — Это странно, потому что со мной она всегда так мила. Приглашает меня на ужин каждый раз, когда бывает в городе. Мы с ней играем на рояле дуэтом. Она мой старый добрый друг, не правда ли, Мордред? Бледный мужчина рядом с Морганой — безупречно уложенные кудри, костюм, идеально подобранный по цвету к наряду Морганы — улыбнулся жутковатой полуухмылкой.  — Старый добрый друг, — подтвердил он, нервируя окружающих стрёмным взглядом голубых глаз.  — Да, и ключевое слово — старый, — ожесточённо пробормотал себе под нос Артур. — Слушай, мне плевать, если вы заплетаете друг другу косички на ночёвках и сплетничаете о мальчиках. Её контакты для нас очень важны, и я хочу проследить за этим лично. Никаких исключений. Улыбка Морганы растаяла.  — Как пожелаешь, дорогой братец, — напряжённо произнесла она. — В конце концов, редактор ты.  — Да, — твёрдо сказал Артур, бросив на неё многозначительный взгляд. — Редактор я. Даже если ты лучше умеешь обсуждать её крем для лица, новые туфли на каблуках или как она была хороша, когда ещё пела сопрано.  — Меццо-сопрано, — внезапно встрял Мерлин, к удивлению своему и всех окружающих. Когда за его словами последовала тишина, Мерлин застенчиво улыбнулся и почесал себя за ухом. — Эм, извините. Просто… она всё же меццо-сопрано. У моей мамы есть все её альбомы. Она чудесно поёт. В смысле, леди Хелен, а не моя мама. Мама, благослови её господь, когда поёт в ванной, звучит как задушенная кошка. Однажды соседи вызвали полицию, потому что думали, что в нашей квартире кого-то убивают. В итоге меня заковали в наручники. На самом деле это было довольно забавно. Неловко рассмеявшись, Мерлин затем откашлялся и приподнял тарелку с недоеденными пирожными, предложив её Артуру в качестве перемирия.  — Э-э, кто-нибудь голоден? Судя по свирепой жилке, которая яростно пульсировала у Артура на лбу, Мерлин сделал вывод, что он не очень любит пирожные. Моргана, напротив, выглядела заинтригованной, она с любопытством посмотрела на Мерлина, изучая проницательными зелёными глазами. Мерлин, на которого ни разу не смотрела с таким интересом красивая женщина, постарался вежливо улыбнуться и не выглядеть идиотом больше обычного.  — Я вижу, среди нас новое лицо. Артур, ты нас не представишь? — спросила она. Артур не проявил особого энтузиазма.  — Нет нужды, — возразил он, переводя сердитый взгляд с Мерлина на Моргану, будто не определившись, на кого он больше зол. — Он тут ненадолго.  — Придурок, — машинально буркнул Мерлин себе под нос. Каким-то образом услышав это с другого конца огромного стола, Моргана широко раскрыла глаза и будто еле сдержала смех.  — Действительно, это позор, — искренне сказала она, глядя на Мерлина с весёлым интересом. Мерлин не смог удержаться от ответной сияющей улыбки.  — Моргана, Мерлин — мой крестник, — вдруг заговорил Гаюс, его родство с Мерлином удивило Артура, если, конечно, об этом говорил его бешеный взгляд.  — Утер попросил меня порекомендовать нового сотрудника, а Мерлина невозможно перехвалить, — Гаюс одарил Мерлина отеческим взглядом, заставив его покраснеть, а затем перевёл мудрый взгляд на Артура и поднял устрашающую бровь. Артур не удержался от того, чтобы не съёжиться под пристальным взглядом Гаюса.  — Хорошо, — кашлянул он, быстро отводя глаза. — Итак, думаю, мы осветили всё, что планировали. Джеффри, ты следуй плану, а мы запланируем встречу с финансовым отделом Валентино, чтобы подытожить цифры по повышенному платёжному поручению. Таким образом, если никто ничего не хочет добавить…  — Вообще-то, я считаю, сейчас самое время обсудить кампанию леди Хелен, — вступила Моргана, пока рядом с ней Мордред одной рукой делал пометки, а другой причёсывал крохотной щёточкой лысую голову чихуахуа. — Это крупнейшая рекламная сделка года и единственная платная вёрстка в редакторском макете. Это забавно, потому что, судя по повестке дня, которую ты разослал, ни одного упоминания о нашем плане там нет. Она ожидает от нас творческих идей к пятнице. Я и моя команда уже набросали серию концептов, которые ей точно понравятся. Я буду счастлива выслать их ей.  — На самом деле, — сказал Артур, решительно выпятив грудь, — у меня тоже есть несколько идей.  — У тебя? — с таким изумлением переспросила Моргана, что Мерлин буквально услышал, как она выделила эти слова курсивом. — Ох, Артур, ты едва ботинок от сумочки отличишь, как ты собираешься с этим справиться? Ты всегда лучше раздевал женщин, чем одевал, дорогой. Знаешь же, что творчество лучше оставить мне. Кроме того, — добавила она после того, как Артур одарил её взглядом, от которого скисло бы свежее молоко, — я буду рада сперва прислать тебе свои идеи на одобрение. Мы, в конце концов, команда. Лучше работать вместе, ты так не считаешь? О, я вспомнила… Мордред, — Моргана щёлкнула пальцами, — подарок. С солдатской исполнительностью отложив собачью расчёску, Мордред залез под стол и вытащил большую коробку, которую Мерлин там даже не заметил. Снежно-белая, размером достаточная, чтобы вместить большую кошку, коробка с серебряным бантом сверкала такой роскошью, что Мерлин не удивился бы, если бы упаковка оказалась дороже подарка. Артур, недоверчиво прищурившись, потянулся за коробкой с отчётливым видом человека, который осторожно принимает бомбу с обратным отсчётом, в любой момент готовую рвануть у него под носом. Когда крышку открыли, а подарок достали, Мерлин подумал, что бомба была бы предпочтительнее. Артур уставился на подарок, потеряв дар речи.  — Это павлин, — выдавил он, наконец, обретя голос и ошеломлённо глядя на явно самую яркую в мире хрустальную статуэтку, когда-либо изготовленную себе на несчастье. Сверкающие и богатые, искристые кристаллы цветного стекла в хвосте павлина так яростно бросали отблески на Артура, будто их миссией было ослепить его дурновкусием. — Кристаллы Сваровски, — сладко уточнила Моргана, словно название спасло бы репутацию этого монстра. — Поздравляю тебя с первым рабочим днём. И с новой должностью. Я знаю, знаю, не стоило, но что поделать, я увидела его в витрине магазина и просто не смогла удержаться. Он так напомнил мне тебя.  — Тебе не стоило, — подтвердил Артур, издав странный сдавленный горловой звук, будто пытался захлебнуться собственной слюной. — Тебе действительно, действительно не стоило.  — О, я знаю, но как тут устоять. Не каждый день маленький братик становится твоим боссом, правда? — она поднялась, дав своим словам тяжело повиснуть в воздухе, а затем резко хлопнула в ладоши. — Ну вот теперь мы, пожалуй, закончили. Карлос, я запланирую встречу с твоей командой насчёт новых должностей, и Лола, тебя я добавлю в беседу с Нью-Йоркским офисом о нашей новой инициативе по расширению. Теперь давайте все вернёмся к работе и создадим очередной самый лучший выпуск. Наш новый редактор надеется на нас. Правда, Артур? Если бы взглядом можно было убить, Моргану уже пришлось бы по кусочкам соскребать с дизайнерской мебели. Как бы то ни было, подрагивающая челюсть Артура ещё сумела выдать очередную вымученную улыбку. Мерлин поёжился. На это было больно смотреть.  — Спасибо, Моргана, — сказал Артур, похоже, собрав последние остатки мужества. Затем он обратился ко всем остальным в зале, не сводя, впрочем, глаз с сестры. — Все свободны. Собрание окончено. Тут же к выходу промчались тридцать пар хорошо обутых ног, будто разнаряженные лошади, и это всё, что нужно было знать о разлитом в зале напряжении. Артур и Моргана, разумеется, были последними, кто поднялся по обе стороны большого стола, как два полководца на пустом поле битвы, лицом к лицу в последней схватке. По мягкой усмешке на губах Морганы Мерлин понял, что победа осталась за ней. Покачав головой, Мерлин прихватил пирожные и оставил их продолжать странную борьбу наедине. Похоже, у каждого их них были свои претензии.  — Гаюс, что происходит между Артуром и Морганой? — откровенно спросил крёстного Мерлин, догнав его в коридоре. — Я думал, они приёмные брат и сестра. Но они, кажется, не очень близки… а под «не очень близки» я подразумеваю «хотят поубивать друг друга и зарыть по кускам на заднем дворе». Гаюс глубоко вздохнул и с грустным видом снял очки-полумесяцы.  — Раньше они были невероятно близки, всё детство и даже во время учёбы в университете. Думаю, с возрастом их пути разошлись. Ужасно, конечно, они ведь были не разлей вода.  — Похоже, Моргане не нравится выполнять приказы Артура. Чем именно она занимается в журнале?  — Она креативный директор журнала, второй после редактора теперь, когда её сняли с прошлой должности. Она несколько месяцев исполняла обязанности главного редактора и неплохо справлялась. Продажи выросли, интеграция рекламы была на запредельно высоком уровне благодаря её позиции и связям в индустрии. Все — я и тоже — верили, что она останется. Когда объявили о назначении Артура, в компании возникло много разногласий. Думаю, именно поэтому они с Артуром в ссоре. И, будто соперничества им не хватало, они ещё и по-разному хотят вести журнал, что добавляет им поводов для конфликта. По правде говоря, я считаю, что Моргана злится больше на Утера, чем на Артура, ведь это он назначил Артура главным редактором вместо неё. В любом случае, теперь она на прежней должности главы креативного отдела, окружена теми, кто остался ей верен после того, как Артура ввели в должность.  — Типа как эта её стрёмная тень, Морда, — кивнул Мерлин, запихивая в рот большой кусок пирожного и задумчиво жуя. Гаюс неодобрительным взглядом удостоил и высказывание Мерлина, и его манеру жевать.  — Это её помощник, и его зовут Мордред. А если будешь так быстро глотать, живот заболит. Мерлин проигнорировал вторую часть замечания. — Мордред? Думаю, что стрёмная тень звучало лучше, — честно сказал он, и тут мимо них по коридору прошагал Артур. Разъярённый, он пронёсся мимо, даже их не заметив, влетел в свой кабинет и хлопнул дверью так, что задрожало стекло, а картина слетела со стены и разбилась о землю. Приподняв бровь, Мерлин посмотрел на Гаюса.  — По-моему, он моргнул первым, — рассудил он, затем очень печально вздохнул и вручил пустую тарелку крёстному. — Кажется, мне лучше пойти и проверить, как он там. Вроде бы метание всякой всячины мне в голову поднимает ему настроение. Если повезёт, я даже обойдусь без сотрясения мозга.  — Удачи, — сказал Гаюс, будто действительно имел это в виду. — И Мерлин? Постарайся уворачиваться.  — Спасибо за совет, — сухо ответил Мерлин, ощущая себя человеком, приговорённым к виселице. Осторожно входя в кабинет Артура, Мерлин тут же схватил ближайший к нему предмет (мужской журнал, на обложке которого Артур демонстрировал бицепс и глупо подмигивал в камеру) и выставил его перед лицом как щит.  — Прежде, чем ты бросишь в меня чем-то тяжёлым, хочу напомнить, что последующая травма головы сделает меня более неуклюжим, а это в конечном итоге ухудшит уровень твоего обслуживания.  — Куда уж хуже, — пробормотал Артур, затем отобрал у Мерлина журнал и рявкнул:  — И прекрати меня лапать, ты оставишь отпечатки своих грязных пальцев на моём прессе. И Артур, и Мерлин замолчали, осознавая, что он сейчас сказал. Затем Артур потряс головой и быстро сменил тему, пока она не прижилась:  — Итак, значит, ты крестник Гаюса? Похоже, ты не унаследовал его мозги.  — А ты, очевидно, не унаследовал красоту твоей сестры, — парировал Мерлин. — И её неоспоримое очарование. — Это приёмная сестра! У нас нет общих генов, — громко возмутился Артур и швырнул журнал на стол, чересчур активно доказывая свои слова. — И заткнись, я гораздо симпатичнее, чем она. Мерлин не потрудился на это ответить.  — А эта история с леди Хелен звучит интересно, — вместо этого сказал он. — Моя мама и правда её обожает. Ты правда пытался её убить, когда был ребёнком? Это было бы впечатляюще. Ты как Дэмиен из предзнаменования. Он тоже в детстве людей пытался убивать. Оно и понятно, он же Антихрист, — Мерлин помолчал и задумчиво склонил голову. — Это бы многое о тебе прояснило.  — Я не пытался её убить, долбоёб, она споткнулась о мою лошадку-качалку, когда мне было пять! — горячо заорал Артур, как человек, который всю жизнь ругается по этому поводу и ещё ни разу не выиграл спора. — Не моя вина, что она упала с лестницы и сломала ногу! Не моя!  — Что твоя лошадка делала возле лестницы? — уточнил Мерлин. Артур открыл рот и тут же закрыл.  — Заткнись.  — Потому что оставлять игрушки на лестнице — значит напрашиваться на неприятности, — со знанием дела просветил его Мерлин, очень напоминая в этот момент свою мать. — Так происходят несчастные случаи.  — Я сказал, заткнись, Мерлин, — повторил Артур, о чём-то задумавшись. — Кончай болтать и приведи ко мне креативный отдел Морганы. Я хочу знать, что она затеяла с этими контактами. Она точно что-то замышляет, я уверен. Она пытается увести компанию у меня из-под носа. Подрывает мой авторитет при всех. Ты видел её там, как она командовала моим собранием. Чёрт, она уже наверняка навела на меня снайперов. Она на это способна. Артур подошёл к жалюзи и подозрительно посмотрел на голубя на соседней крыше, будто прикидывая, не прячет ли он оружие.  — Ну, это немного слишком, — вслух сказал сам себе Мерлин. Он пожал плечами и принялся наводить порядок в бумагах на столе Артура. — Слушай, ты уже напоминаешь Мела Гибсона. Который из «Теории заговора», а не сумасшедшего антисемита. Она показалась мне довольно милой.  — Это потому что ты идиот, который обращал внимание только на её грудь, — кисло напомнил Артур. Затем он оттолкнул руки Мерлина от своих бумаг.  — Перестань разводить тут ещё худший беспорядок и сходи забронируй мне встречу с командой Морганы. Если ты всерьёз решил остаться, по крайней мере, займись чем-нибудь полезным. Креативный отдел, как выяснил Мерлин, собирая их, оказался группкой тощих личностей в чёрных водолазках, которые, скорее всего, курили бы без перерыва, если бы в здании это было не запрещено. Сбившись в кучу, как отряд скелетов-упырей в модных очках, они прятались от солнца в студии без окон и периодически царапали когтями воздух и шипели на плохие дизайны, когда были в настроении. Заместителем Морганы оказалась довольно привлекательная блондинка по имени Моргауза, количеством подводки на глазах она напоминала панду, а лака на волосы вылила столько, что им можно было укрепить высотное здание. Она с такой ненавистью посмотрела на Артура, входя в переговорную комнату, что Мерлин чуть не отступил в сторону, чтобы увернуться от этой волны враждебности. — Моргауза, — холодно, но вежливо сказал Артур, — ты хорошо выглядишь.  — Артур, — проговорила Моргауза, намеренно не возвращая комплимент, — я полагаю, ты пришёл посмотреть концепты, которые мы нарисовали? Хочешь, мы их тебе представим прежде, чем ты заберёшь документы на изучение? Артур не отказался от презентации. Мерлин очень об этом пожалел.  — Ну… выглядело интересно, — сказал Мерлин, когда они вернулись в кабинет Артура. У него ещё кружилась голова.  — Интересно?! — выкрикнул Артур, сминая выданную ему распечатку и отшвыривая её в приступе ярости. — Это просто фарс! Я знаю, что это не окончательный результат. Меня обманывают! Моргана сама придерживает лучшие концепты, чтобы представить их лично леди Хелен! Она, должно быть, предупредила команду не давать мне ничего стоящего! Я не могу доверять ни одному из них!  — О, ну я не знаю, — сказал Мерлин, стараясь мыслить оптимистично; он поднял смятый лист с концепт-артами там, где Артур швырнул его на пол, и просмотрел идеи, которые им представили. — Мне вот понравилась идея с броненосцем. Все любят броненосцев.  — Никто не любит броненосцев, ты, дятел, — возразил Артур и нахмурился, когда Мерлин вытащил ручку и бумагу. — А что это ты там, чёрт возьми, записываешь?  — Все твои оскорбления, — охотно ответил Мерлин. — Составляю милое письмо в отдел кадров. Кстати, как пишется «заносчивый козёл»?  — З-А-Т-К-Н-И-С-Ь, — проговорил Артур, потом рухнул на вращающийся стул. Закрыв глаза ладонью, он застонал.  — Боже, это какой-то кошмар. Я не могу прийти с такими идеями, я стану посмещищем. Мне нужны люди, которым можно доверять, не шабаш моргановых ведьм с их подлыми мотивами. Опустив руку, Артур решительно выпрямился. Как бы ни противился Мерлин это признавать, решительный Артур — очень достойное зрелище.  — Мерлин, просмотри мои контакты, позвони Леону и пригласи сюда. И ещё моего дядю, Агравейна. Он давно работает в издательстве, знает все тонкости таких кампаний. Скажи, они оба срочно нужны мне здесь. Если Моргана хочет войны, она её получит. И ради бога, заправь рубашку. Если мне придётся собирать армию, по крайней мере, она должна быть хорошо одета.