***
— Так, расскажи мне ещё раз, что сказала леди Хелен, — настояла Гвен, когда Мерлин навестил её в Гардеробе на следующий день. Они сидели на диванчике в виде алых губ, она прижимала к груди подушку и смотрела с таким зачарованным вниманием, будто на театральной премьере. — Правда, что она по-настоящему улыбнулась? У неё есть зубы? Это даже Космополитан не может подтвердить. — Не хотелось бы тебя расстраивать, но зубы я не видел, — сказал Мерлин, рассмеявшись, когда плечи Гвен разочарованно опустились. — Но я видел странную сочащуюся штуку у неё на шее, как будто она выращивает на себе медузу, если хочешь знать. Гвен сморщила нос, мило разрываясь между удивлением и брезгливостью. — Нет уж, откажусь, — сказала она, подбирая ноги, чтобы скрестить их. — Я бы лучше послушала о том, как ты спас положение. Все только и говорят, что о твоих идеях. Я даже слышала, что из-за этого Моргана вышла на тропу войны. Это впечатляет. Большинству людей нужно несколько месяцев, чтобы вывести Моргану из себя. — Да, это не самая приятная часть истории, — сказал Мерлин, неосознанно прикрыв рукой живот, чтобы защитить внутренние органы на случай, если Моргана рыщет поблизости. — Но к счастью, Артур перестанет пытаться выгнать меня с работы. Я имею в виду, он всё так же предпочёл бы высокую длинноногую блондинку, которая будет спать с ним между совещаниями, но думаю, ситуация сейчас для меня сложилась неплохо. Вряд ли же опять всё испортится, да? — Нет, — сказал Артур десять минут спустя, прочитав электронное письмо, которое Мерлин написал вчера. — Неверно, неверно и неправильно. Скажи мне, Мерлин, английский твой неродной язык, или тебя воспитала стая волков? И почему ты так долго отдираешь жвачку у меня с ботинок? Мерлин, который и правда был занят соскребанием кусочка жевательной резинки с подошвы артуровых «маноло бланик», вздохнул и просто сказал: — Ты всё ещё пытаешься уволить меня и нанять красотку, так? Артур только усмехнулся, что говорило само за себя. — В любом случае, — сказал он так легкомысленно, будто поделиться дурацкой схемой саботажа Мерлина — это абсолютно нормально, — когда закончишь с обувью, принеси мне список моделей для фотосессии леди Хелен. Пройдись по контактам, выбери тех, кто понравится, и пришли мне имена. — Правда? — удивлённо сказал Мерлин, рассеянно прилепив жвачку себе на брюки. — Это… вау. Ты доверяешь мне это сделать? — Это твоя концепция, Мерлин, — сказал Артур, не глядя ему в глаза и лениво теребя ворс на пиджаке, будто ему неловко было проявлять дружелюбие. — В любом случае, не думай, что ты особенный. Я всех прошу выбирать. — А, — сказал Мерлин, немного разочарованно и с упавшим сердцем. — Я подумал, что… — Что, что окончательный выбор за тобой? — недоверчиво удивился Артур? — Зачем бы я принял такое дурацкое решение? Открыв рот, Мерлин собрался было заявить, что это несправедливо, но его прервал настойчивый стук в дверь, на которую Артур указал ему, веля открыть, видимо, потому, что он ленивый ублюдок и вспотел бы даже потрогать дверную ручку. Раздражённо протопав к двери, Мерлин распахнул её и увидел взъерошенного Джорджа, которого втащили в комнату два здоровых и энергичных собако-волка, чьи поводки он сжимал. Собаки подняли восторженный лай, бросившись к Артуру в стремлении увидеть хозяина, будто они выгуливали Джорджа, а не он — их. — А, Джордж, надеюсь, они не доставили тебе беспокойства, — сказал Артур, ласково погладив собак по головам, а затем хлопнув по спине замученного Джорджа, который едва устоял на ногах. — Никаких… проблем… мистер… Пендрагон, — задыхаясь, проговорил Джордж, в волосах у него застряли листья и веточки, на лице грязь, а выражение лица человека, которого протащили задом наперёд через целый парк. Он тяжело дышал и немного хромал на левую ногу, но всё ещё умудрялся смотреть на Артура так подобострастно, что едва не косил. Мерлин покачал головой и задался вопросом, как много бедных заблудших душ Артур умудрился обмануть, заставив поверить, что он не придурок. — Итак, Мерлин, — сказал Артур, отвлекая Мерлина от размышлений гордым и ехидным голосом, как у отца, чей ребёнок написал на кого-то, кто ему не нравится, — эти машины для убийства — мои собачки. Пендрагоны, эта тренировочная палка в виде человека — Мерлин. Он будет за вами присматривать. Можете поздороваться. Впрочем, улыбка Артура померкла, когда собаки оценивающе склонили головы, глядя на Мерлина, и слегка заскулили от любопытства. С большими и послушными глазами они принюхались к Мерлину, будто чуяли магию, и радостно завиляли хвостами. Артур поджал губы, раздражённый их влюблёнными взглядами. — Галахад, Борс Пендрагоны, фас! Собаки тут же отреагировали, но не кинулись на Мерлина, на что, без сомнения, натаскивал их Артур, а вскочили на задние лапы, с обожанием хватая Мерлина передними, радостно пытаясь облизать ему лицо и восторженно облаять. Мерлин засмеялся, с глухим стуком падая на задницу и воркуя с пушистыми клыкастиками, которые перестали его лапать и попытались уместиться у него на коленях. — О-ой, ну разве вы двое не прелесть? — протянул он таким сюсюкающим голосом, что у Артура на лбу запульсировала венка. Увидев это, Мерлин ехидно усмехнулся и снова повернулся к восхищённым собакам. — Ну конечно, прелесть, ну конечно! Самые пуфыстые масенькие собанечки во всём мире! Ну-ка обнимите дядю Мерлина! — Немедленно отпусти моих бойцовых псов, — велел Артур, который на пару с Джорджем не мог поверить своим глазам. — Это недостойно. — Бойцовых псов? Может, обнимашковых пёсиков? — поправил Мерлин, похлопав себя по бёдрам, чтобы подозвать собак в объятия, что они немедленно и сделали. — Ну-ка, кто хочет вкусняшку? У меня с завтрака осталось немного бекона. Давайте, кто первый даст лапу, тот его и получит. — Мерлин, немедленно прекрати, — вмешался Артур, чувствуя, что ситуация выходит из-под его контроля. — Это отлично выдрессированные сторожевые собаки, а не цирковые пудели, которые прыгают через обруч и ходят по конусам. Они не исполняют трюки, да, Пендрагоны? Собаки ответили счастливым лаем и протянутыми к Мерлину лапами. Мерлин искренне рассмеялся. — О, вы двое можете остаться, — пропел он, нежно теребя пушистую шерсть. — Вы, парни, уверены, что Артур ваш родственник? Вы, похоже, забрали у него всю красоту и обаяние. — Забавно, — сказал Артур пустым голосом, в котором не слышно было ни нотки веселья. — И, к твоему сведению, Галахад девочка, а не мальчик, дебил. — Галахад? — повторил Мерлин, скорчив гримасу, после чего с сочувствием посмотрел на весёлого пса. — Это дурацкое имя для девочки-собачки. Особенно для такой очаровашки. Ты должен был назвать её как-нибудь миленько, например, Пушистик. Или Обнимашка. Обнимашка Пендрагон. — Мерлин? — А? — Заткнись и покорми моих собак. — Да, сэр, — сказал Мерлин, склонив голову, чтобы спрятать улыбку. Артур иногда бывал слишком предсказуем. — И раз уж вы так хорошо поладили, можешь их искупать, — обиженно приказал Артур, явно раздражённый тем, как бесстыдно собаки влюбились в кого-то другого прямо у него на глазах. Очевидно, он не привык оставаться на вторых ролях. — И после этого можешь заняться Грифоном. Если ты так любишь животных, я уверен, вы отлично с ним поладите. — Подожди, Грифон? Кто такой Грифон? — спросил Мерлин, когда Артур направился к дверям. Внезапно, Борс, который только что с обожанием вылизывал Мерлину лицо, издал испуганный вой и бросился прятаться за занавеской Артура, едва не стуча мохнатыми коленками. Даже Джордж, который шокированно наблюдал, как Мерлин возится на полу с собаками, сглотнул при упоминании Грифона и посмотрел на Мерлина с таким сочувствием, которое не выказал, даже когда тот упал лицом вниз у стойки регистрации и разбил себе нос до крови. Мерлин не счёл такую реакцию хорошим знаком. — О, можешь не беспокоиться насчёт Грифона, Мерлин, — загадочно сказал Артур, и его мерзкая улыбочка снова просияла при виде побледневшего лица Мерлина. — С твоей волшебной дружбой с животными, я уверен, ваша взаимная любовь разгорится, как лесной пожар. И Артур не ошибся. Когда Мерлин встретил таинственного Грифона, тот действительно напомнил ему пожар. Он был опасен для жизни, пугал до глубины души, причинял боль всем открытым участкам кожи и вообще ощущался, как демоверсия ада. — Это дьявол! — объявил Мерлин, проведя минуту в компании Грифона, которая показалась ему вечностью. — Он реально дьявол во плоти, вернувшийся на землю, чтобы сеять хаос и разрушения. Он монстр. Нам нужно запереть его прежде, чем он кого-нибудь убьёт и будет застрелен полицией при попытке сопротивления властям. — Это канарейка, Мерлин. Не смеши меня, — ответил Артур на утверждение полупережёванного Мерлина. — Хватит нести чушь и покорми его уже. Ты ранишь его чувства. Грифон показал, насколько его чувства ранимы, разоравшись и яростно саданув Мерлина когтями. — Ой! — завопил Мерлин, на разодранных костяшках расцвели пятна крови. — Посмотри, что натворила твоя дьявольская птица! — воскликнул он, помахав раненой рукой перед носом Артура. Явно игнорируя его Артур продолжил ворковать с Грифоном, будто он сделал что-то выдающееся. — Молодец, Грифон. Вот так мы обращаемся с подчинёнными. Ты заслужил угощение, — повернувшись к Мерлину, Артур злобно усмехнулся. — Мерлин, угости его. — Сам угощай, садист, — огрызнулся Мерлин, баюкая окровавленную руку и кисло глядя на Артура. — Я пойду займусь раной. С этими словами Мерлин протопал к выходу, мрачно ворча себе под нос, а вслед ему раздался смех Артура и его «ой, Мерлин, перестань, не будь сопливой девчонкой». Пройдя мимо поста медсестры и даже стойки регистрации Джорджа, выполненной в форме пончика, Мерлин не остановился, пока не дошёл до кабинета Гаюса, встал перед крёстным и грустно показал ему руку, как ребёнок, которого обидели на детской площадке. Сняв очки, Гаюс глубоко вздохнул. — Я принесу аптечку, — мягко сказал он. — Я просто не понимаю, — сказал Мерлин, когда Гаюс усадил его, и вздрогнул, когда пожилой мужчина принялся мазать окровавленную руку антисептиком. — С этой птицей что-то не так. Я всегда отлично лажу с животными. Ну, точнее, животные любят меня. Иногда даже чересчур. Я рассказывал тебе о том случае, когда медведь попытался влезть в мой спальный мешок и обнять меня за голову? Гаюс прервался, чтобы взглянуть на Мерлина. — Я думаю, что историю можно опустить, — сказал он, впрочем, слегка удивлённый. Прилепив к ране пластырь, он остался доволен результатом и слегка похлопал по руке. — Вот так. — Мама всегда думала, что животных ко мне привлекает магия, — продолжил Мерлин, наблюдая за занятием Гаюса. Затем Мерлин с любопытством склонил голову набок. — Ты считаешь, это правда? — Ну, с незапамятных времён у магов были свои животные-фамильяры. Магия проистекает из самой земли, так что не будет преувеличением предположить, что животные настраиваются на практикующих магов. Я слышал истории о колдунах, которые могли разговаривать с животными и управлять ими в стародавние времена, чтобы использовать в своих целях, но насколько нам известно, это просто мифы. Никто ни разу не доказал, что обладает такой властью. Мерлин мельком подумал об Архимеде, который, без сомнения, сейчас в его комнате смотрит сериалы на тв-приставке, и решил о нём не упоминать. Мерлин поднялся. — Мне лучше вернуться, — неохотно сказал он. — Похоже, Артур ждёт, что я покормлю его отбитое животное. Надеюсь, что он удовлетворится на время тем куском плоти, что вырвал из моей руки. Спасибо за помощь, Гаюс. Увидимся позже. — Мерлин, — позвал Гаюс, когда тот уже положил ладонь на дверную ручку. Его лоб избороздили морщины, а изгиб бровей выражал необычное волнение, когда он осторожно сказал: — Если ты прав насчёт странного поведения птицы, возможно, стоит разузнать побольше. Приглядывай за ней. — Я постараюсь, если она прежде не выклюет мне глаза, — сказал Мерлин с искренним беспокойством. — К счастью, Грифон заперт в клетке в офисе Артура. Снаружи раздался пронзительный крик. — Или нет, — поправил себя Мерлин, с нехорошим ощущением в животе открыв дверь, чтобы посмотреть, что творится снаружи. Когда он проходил мимо приёмной несколько минут назад, всё было чисто и красиво, как и всегда. Сейчас место выглядело так, будто в гости забегала Годзилла, уничтожила всё, до чего дотянулась, и убежала дальше разводить беспорядки. Повсюду были люди, драматично прижимавшие к себе конечности с крохотными, подозрительно похожими на птичьи, царапинами и капельками крови. Джордж съёжился под столом и шептал молитву, Гвен храбро пыталась перевязать чью-то руку нежным кашемиром, будто военная медсестра, а Леон старался утешить группку девочек, которые истерично рыдали в углу, одна из них, будто оторванную конечность, сжимала в руках выпавший из волос накладной шиньон. В середину странного поля битвы ворвался Артур с всклокоченными золотыми волосами и потёком птичьего помёта на плече, он размахивал в воздухе крошечным канцелярским ножом, будто мечом. Глядя на руины и обломки, Мерлин пришёл только к одному выводу. — Дай угадаю, Грифон? — сухо сказал он. Повернувшись на голос, Артур заметил Мерлина и тут же набросился на него, как сумасшедший. — Ты! — прошипел он, указывая на него канцелярским ножом, будто собирался вызвать на смертельную дуэль. — Ты, полный придурок, это всё из-за тебя! Ты позволил ему сбежать! — Я? — удивлённо спросил Мерлин, указывая на себя и даже обернувшись через плечо, чтобы убедиться, что Артур не орёт как потерпевший на кого-то другого. Сзади остались только Гаюс и его бровь, и Мерлин снова обиженно повернулся к Артуру. — Ты не можешь винить меня. Всё, что я сделал, это позволил откусить от себя кусок! Это я должен на тебя орать, а не наоборот. Я мог бы подать в суд за причинённый ущерб. У меня, может, травма! — У тебя уже была травма, ты, невообразимый болван! — проревел Артур. — Травма мозга! Только кусок дебила вроде тебя мог оставить клетку Грифона открытой! — Я не оставлял клетку открытой! — возразил Мерлин, впрочем, когда он задумался об этом, то, похоже, в словах Артура был смысл, он не помнил, чтобы закрывал дверцу клетки Грифона. Вслух он об этом всё же не стал упоминать. — А даже если бы и оставил, — добавил он, просто на случай, если так оно и окажется, — это твоя вина, что у тебя чудище Альфреда Хичкока вместо питомца! Артур расплылся в улыбке. Это была странно приятная улыбка, обнажающая зубы, она заставила Мерлина занервничать по абсолютно не понятной причине. Впрочем, когда Артур внезапно схватил его за плечо и сердито дёрнул к себе, так что между их лицами осталась пара сантиметров, Мерлин всё осознал. — Ты всё исправишь, Мерлин, — предупредил его Артур, опасно понизив голос и сжав рукой плечо Мерлина, и близость к нему заставила Мерлина, к собственному ужасу, немного возбудиться. — Ты всё исправишь, найдёшь мою птицу и вернёшь её в клетку, понял меня: — Ох, ладно, — сдался Мерлин, отчаянно пытаясь вывернуться из хватки Артура, пока тот не заметил бугор у него в штанах. Это всё царапина на руке, успокоил себя Мерлин. Он, скорее всего, подцепил бешенство или что-то вроде того, и поэтому его тело сходит с ума. — Пойду и рискну жизнью в попытках поймать этого монстра, даже если он отбитый и неизвестно вообще где! Ещё один пронзительный крик раздался в этот момент со стороны лифтов, так вовремя, что Мерлин подозрительно моргнул и задался вопросом — не вышла ли магия из-под контроля, чтобы опять сделать всё сама по себе. Впрочем, зацикливаться на этом не было времени. Подбежав к лифтам, Мерлин со скрипом ботинок затормозил как раз в тот момент, как металлические двери захлопнулись перед ним, опускаясь на первый этаж и позволив только на секунду увидеть, что происходит внутри. Разглядев, как пожилая женщина издаёт боевой клич, объявляя войну размытому пятну в форме канарейки, мечущемуся возле её головы, а затем колотит его сумочкой, Мерлин понял, что в этой жизни он уже видел всё. Оглянувшись, на растрёпанного Артура, Мерлин немного покраснел, увидев, как у того на плече затвердевает птичье дерьмо. — Я сейчас вернусь, — сказал Мерлин. Он побежал по коридору, распахнул дверь на заднюю лестницу и пролетел все девять пролётов вниз, пока не попал в главную приёмную Пендрагона на нижнем этаже, где едва не рухнул от изнеможения на пол. Пытаясь отдышаться, он прислонился к ближайшей колонне, и тут же у него снова перехватило дыхание, когда он в ужасе уставился на пост-апокалиптическую сцену перед собой. Повсюду были разбросаны бумаги, люди прятались под стульями, как при землетрясении, маленький ребёнок громко плакал посреди комнаты, держа в руке обезглавленную Барби, чья трагическая гибель, очевидно, имела отношение к птицам. Здоровые, крепкие охранники, сложенные как профессиональные борцы и обычно имевшие дело с агрессивными пьянчужками, а не паникующими птицами, выглядели очень комично, сбитые с толку, потому что, пытаясь попасть по птице своими дубинками, они больше избивали друг друга, как в плохой комедии. Единственным человеком, которому хоть что-то удалось, оказался красивый брюнет в костюме, который успешно сдерживал натиск Грифона и напоминал героического рыцаря, защищающего прекрасную принцессу, только его щитом был стул, а принцессой — старичок со слуховым аппаратом и ходунками. Мерлин покачал головой. С него было достаточно. Шагнув вперёд, Мерлин увидел, как Грифон улетает с париком возмущённого бизнесмена, и незаметно поднял руку, уже готовый произнести заклинание. Будто поняв, что он собирается делать, Грифон внезапно развернулся клубком жёлтых перьев, поймал взгляд Мерлина бусинками своих глаз, и будто беглый преступник, рванул к ближайшему выходу. Мерлин опустил руку и мимолётом подумал, не лучше ли дать птице удрать. Решение, впрочем, вскоре приняли за него, когда он увидел, как крохотное жёлтое пушечное ядро — вот же беспокойная задница — в последнюю секунду изменило траекторию и теперь мчалось прямо ко двери, в которую только что вошёл сам Утер Пендрагон. Тут же запаниковав и отбросив осторожность, Мерлин выругался и вскинул руку, произнеся несколько странных слов: — Bregdan anweald gafeluc! Будто само время остановилось, и Мерлин, затаив дыхание, смог наблюдать, как красивый мужчина, защищавшийся стулом, как укротитель львов, совершил невероятный прыжок и поймал Грифона в воздухе за мгновение до того, как канарейка врезалась Утеру Пендрагону в лицо. — Да! — воскликнул Мерлин, подбегая к храброму незнакомцу и сияя так, что привлёк внимание Утера. Мерлин кашлянул и выпрямился. — Мистер Пендрагон, отлично выглядите, — сказал он, важно кивая и осознавая, что сам он растрёпанный, забинтованный, а в волосах застряло штук шесть пёрышек. Утер окинул Мерлина равнодушным взглядом, покачал головой, не собираясь вникать, чем Мерлин тут занимается целыми днями, и ушёл. Только после того, как он скрылся из виду, Мерлин выдохнул. Повернувшись к незнакомцу, Мерлин снова расплылся в широкой улыбке. — Извини, но это было очень круто! Ты спас наши жизни — особенно мою. Теперь мой начальник меня не кастрирует и не уволит! Ты просто спаситель. Мужчина — в лучших традициях этого места он оказался особенно красивым представителем человечества — выглядел удивлённым настолько же, насколько и ошеломлённым. — О, это пустяк, правда, — галантно сказал он, озадаченно глядя вниз, откуда на него торжественно уставился спокойный теперь Грифон. — Похоже, нам всем пришлось нелегко. — Ну, это потому что птичка — сущий демон, — откровенно заявил Мерлин. У мужчины дрогнула щека. — Буду иметь в виду, — сказал он, улыбаясь так, будто пытался сдержать смех. Затем он протянул руку, свободную от Грифона, и сверкнул превосходными белоснежными на фоне загара зубами. — Я Ланс. — Мерлин, — сказал Мерлин, с энтузиазмом пожав ему руку. — Приятно познакомиться, Мерлин, — сказал Ланс, продемонстрировав не только красоту, но и отличные манеры. Мерлину захотелось познакомить его с Артуром, чтобы титулованный осёл смог чему-нибудь поучиться. — Нет, серьёзно, ты сцапал его как профессионал, — продолжил расхваливать Мерлин. — Шанс был один на миллион. Ты играешь в крикет? Потому что ты был бы хорош. — Ну, мне немного помогли, — признался Ланс, многозначительно посмотрев на Мерлина. Когда тот ответил озадаченным взглядом, мужчина шагнул вперёд и понизил голос: — И как же ты это сделал? — Сделал что? — Замедлил птицу, — пояснил Ланс. Улыбка Мерлина тут же угасла, а сердце камнем провалилось в желудок. — Я… я не знаю, о чём ты… — Я слышал тебя, — мягко настаивал Ланс, больше из любопытства, чем от шока. — Это была магия? Мерлин уставился на него, потеряв дар речи и открывая рот как золотая рыбка. — Бригдан ан… Это заклинание, да? — тихо продолжил Ланс с серьёзным лицом? Мерлин почувствовал, как потеют ладони, и его посетило нехорошее предчувствие, что сейчас его стошнит. Он уже предчувствовал подзатыльник от Уилла, рыдания матери, что она знала, что этот день однажды настанет, бровь Гаюса, которая взлетит так высоко, что, быть может, убежит с лица насовсем. — … м-магии не существует, — вяло попытался настоять Мерлин. — Ох, ну не знаю, — сказал Ланс, многозначительно оглядываясь. — Я провёл несколько лет в Лагосе и видел там парочку интересных вещей. Мерлин запаниковал. — Пожалуйста, ты не рассказывай никому! Артур не должен узнать, по крайней мере, не сейчас! Если он узнает, я уверен, что всё испорчу, и моё предназначение не будет выполнено, и я, скорее всего, буду гореть в огне и сере до конца вечности и… — Мерлин, — вмешался Ланс, пока у Мерлина не случилась истерика посреди вестибюля. — Пожалуйста, успокойся. Я даже не знаю, кто такой Артур, но можешь быть уверен, что я оставлю всё в секрете. Даю слово. Мерлин с облегчением прислонился к ближайшей колонне, медленно успокаивая бешено стучащее сердце. Секретарша бросила на него испепеляющий взгляд, будто осуждая за то, что его спина потеет на мебель, но Мерлин проигнорировал её и посмотрел на Ланса, ещё не переведя дыхание после недавней паники. Затем он наклонил голову, когда слова Ланса дошли до него. — Погоди, ты сказал, что видел магию и раньше? — Да. В деревне, где я был волонтёром, жил целитель. Знахарь, если быть точным. Сначала я думал, что этот человек — мошенник, но потом я подхватил жёлтую лихорадку… скажем так, я бы тут не стоял, если бы не его зелья. Я обязан ему жизнью. — Правда? — выдохнул с удивлением Мерлин, так же поразившись, как когда он впервые встретил Килгарру. Он всегда считал, что один такой со своей силой. — То есть, ты не думаешь, что он шарлатан, как Ури Геллер, который гнул взглядом ложки? Ланселот улыбнулся. — Ты умеешь гнуть ложки? — Да, и довольно легко, — признался Мерлин, посмотрел на Ланса и покачал головой. — Извини, я просто не могу поверить… Я ни разу не встречал того, кто верил бы в магию. Ну, никого нормального. Всегда есть странные придурки, которые думают, что Дэвид Блейн — божий сын, но… Постой, ты же не псих под прикрытием, нет? — спросил Мерлин, прищурившись в притворном недоверии и оглядывая отглаженный костюм Ланса и тонкую папку, которую тот держал в руках. Внезапно он узнал тот образ, который мужчина изо всех сил пытался поддержать. Мерлин улыбнулся. — Ты пришёл на собеседование, да? — понимающе спросил он. В конце концов, сам посетил — и шикарно провалил — немало. Ланс кивнул, слегка позеленев при упоминании и проводя по волосам подрагивающей рукой. — Да. Ну вообще, только что вышел с одного. На редактора колонки «Естественный мир», — ответил Ланс с довольно-таки несчастным видом. — Не прошёл — похоже, опыта маловато. — Мне жаль это слышать. Так ты писатель? — спросил Мерлин, разглядывая загорелое и утончённое лицо Ланса и размышляя о том, какая это потеря для моды и порнографии. Ланс кивнул, его глаза тут же загорелись при упоминании профессии. — Я журналист третьего мира. — Журналист третьего мира? — с интересом спросил Мерлин. — Это значит, ты пишешь о мировой нищете? — Да, помимо всего прочего. Производство еды, экологические проблемы, социально-политическая стабильность, проблемы развития… На самом деле, именно поездка волонтёром в Нигерию убедила меня выбрать это в качестве карьеры. Я люблю быть в центре событий, получать сведения из первых рук от беженцев, спасающихся от геноцида, детей-солдат, даже самих работорговцев. Просто быть там, видеть то, о чём не пишут на западе… это ужасно. Ты видишь одновременно худшие и лучшие стороны человечества в такие моменты. — Вау, — сказал Мерлин, даже сделав шаг назад под весом полученного впечатления. Красивый и самоотверженный, Ланс заставил бы любого живого человека померкнуть в сравнении с ним. Даже сам Мерлин с момента встречи с ним потерял часть уверенности в себе. — Ты — потрясающий. — О, на самом деле нет. Пожалуйста, не заблуждайся, — самоуничижительно рассмеялся Ланс, его горький, пораженческий тон звучал из его уст очень чужеродно. — Безработный, с кучей счетов, я как раз в отчаянном поиске любой работы. Не то, чтобы тебе обязательно это выслушивать. Извини. Я не всегда вываливаю это на первых встречных. Просто у меня был тяжёлый день, мой арендодатель поднял цены, а собеседование провалилось. — А затем птица-убийца попыталась тебя прикончить, — добавил Мерлин. Ланс даже посмеялся над этим. — Да, насыщенные несколько часов, — признал он. Затем передал спокойного Грифона Мерлину, тот выглядел таким расслабленным, будто медитировал. — Итак, вот твоя птичка. Было приятно познакомиться, Мерлин. И ещё раз — твой секрет со мной в безопасности. — Ланс, подожди, — Мерлин остановил его, когда Ланс повернулся, чтобы уйти; блестящая идея сформировалась у него в голове. — Как насчёт того, чтобы поработать на Камелот? — Модный журнал? — озадаченно спросил Ланс. — Я боюсь, не очень много знаю о моде, Мерлин. — А о позировании? — настоял Мерлин, не желая сдаваться. — Уверен, в этом у тебя есть опыт. Ланс покраснел, его скромность напомнила Мерлину об Артуре, а точнее, о том, насколько она отсутствует у начальства в принципе. — Ну, я немного пробовал в университете, — признался Ланс. — Это ж круто! — с энтузиазмом сказал Мерлин. — Как ты смотришь на собеседование у главного редактора? Мы ищем моделей для новой кампании, и ты бы отлично подошёл. — Я ценю твою веру в меня, Мерлин, но разве мне не нужно портфолио..? — Я могу с этим помочь, — радостно перебил Мерлин. — Как у личного помощника Артура, у меня есть ключи от студии, а Гвен присматривает за Гардеробом. Мы можем пройти в студию во время обеда и поснимать тебя в её одежде. Ну, не в её одежде, конечно, она тебе не подойдёт, а в шмотках из Гардероба. У них есть костюмы от Форда, ну и всякое такое, понимаешь. Всё, что мне останется — отправить Артуру твои фото по почте, сказать, что я рекомендую тебя, и он обязательно тебя выберет. — Мне… мне не хотелось бы причинять твоим друзьям неудобства… — Я тебе обязан, Ланс, — настоял Мерлин, ощущая странную тягу к этому человеку, которую не мог объяснить. — Ты спас мою шкуру. Позволь мне отплатить добром! Гвен не будет возражать. А Артур мне не друг. Я его едва терплю! Так что позволь мне вернуть эту демонову птицу в клетку, забрать собак Артура, и можем начинать. Что скажешь? Обнадёженное выражение лица Ланса — всё, в чём Мерлин нуждался. Он дружелюбно хлопнул Ланса по плечу, ухмыляясь. — Всё пройдёт великолепно. Поверь мне, Ланс. Всё выгорит. Теперь позволь мне представить тебя Гвен. Ты её точно полюбишь. Момент, когда Мерлин представил Ланса Гвен, оказался таким значимым событием, будто весь мир перестал вращаться в этот миг. Они пожали руки — вроде как в приветствии, однако когда Мерлин посмотрел на их одурманенные взгляды, у него сложилось ощущение, что это был жест, чтобы убедиться, что человек напротив — реален. Даже воздух между ними, казалось, пульсировал, и Мерлин поймал себя на том, что хочется уклониться от потрескивающих между ними искр, чтобы не поджечь себе волосы. — Эм, так вот, — наконец, вмешался Мерлин, когда понял, что эти двое слишком сосредоточились друг на друге и позабыли о нём. — Лансу очень нужно произвести хорошее впечатление на Артура — ты можешь ненадолго одеть его во что-нибудь, чем Артур бы не побрезговал? Эй, Гвен? Ты тут? Мерлин пощёлкал пальцами у Гвен перед лицом, выводя её из транса. — Ох, — сказала она, убирая руку от Ланса и краснея. — Я… да, думаю, смогу подобрать тут что-нибудь, что Артур бы одобрил, но мне… м-м…придётся снять с тебя мерки, — сказала Гвен, стягивая с шеи сантиметровую ленту и с таким желанием прикусывая губу, что Мерлин, стоя рядом с ними, ощутил себя вуайеристом. Ланс с олимпийской скоростью поднял руки, больше говоря «сними меня», чем «сними мерки», так косясь на Гвен, будто у него сотрясение мозга. Покачав головой на их очевидное притяжение, Мерлин посмотрел, как Гвен снимает мерки с наслаждением и задерживается на внутренней стороне бедра так долго, что Мерлин начал задумываться, не пора ли ему удалиться на случай, если ситуация обострится и они примутся срывать друг с друга одежду. Но они не стали. Когда Гвен, наконец, поднялась на ноги, она запыхалась и выглядела сбитой с толку, но сумела сориентироваться и схватить особенно изящный костюм с одной из многочисленных вешалок и протянуть Лансу. — Я думаю, этот отлично подойдёт. Это Оскар де ла Рента. Будет потрясающе смотреться с твоим цветом кожи, — тут Гвен снова залилась краской, будто смущённая собственным поведением. Видя, как Ланс так же влюблённо пялится на неё, Мерлин подумал, что ей не о чем волноваться. — Это круто, — влез Мерлин, потому что Лансу явно было не до ответа. Затем Мерлин хлопнул его по плечу, чтобы привлечь внимание, и попытался не засмеяться над его состоянием. — Эй, Ланс, как насчёт того, чтобы ты зашёл вон в ту примерочную, переоделся в костюм, а затем мы проберёмся в студию и сделаем снимки, а? Ланс покорно кивнул в знак согласия и убрёл за занавеску примерочной, на которую указал Мерлин. В том состоянии, в котором Ланс пребывал, как показалось Мерлину, ему можно было указать на геенну огненную, и он бы радостно туда отправился. Мерлин снова покачал головой. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько третьим лишним. — Вау, — выдохнула Гвен, когда Ланс скрылся за занавеской. — Он просто… вау. — Я думаю, он бы вернул тебе комплимент, — ответил Мерлин и озорно улыбнулся, понизив заговорщически голос. — Честное слово, Гвен, если бы он влюбился в тебя ещё на капельку больше, он бы просто перекинул тебя через плечо, как пещерный человек, и унёс в ближайшую спальню. — Мерлин, — пискнула Гвен, глядя в сторону примерочной, куда ушёл Ланс, на случай, если он услышал, а её темная кожа не смогла скрыть румянец. — Прекрати! Он просто вежливый. — Забавно, со мной он не был настолько вежлив, — нараспев сказал Мерлин дразнящим тоном и подёргал её за локон, как непослушный младший брат. — Но правда, без шуток, ты должна пригласить его на свидание, Гвен. Он не упустит шанса поужинать с тобой. Любой мужчина не упустил бы. — Не пытайся очаровать меня, Мерлин, я тебя раскусила, — сказала Гвен, всё ещё немного под впечатлением от ситуации. — А ты что у нас, сваха? — Что я могу сказать? Я люблю любовь, — улыбнулся Мерлин и, сдаваясь, поднял руки. — Она делает мир лучше. — Разве? Это звучит как слова влюблённого человека. Так что насчёт тебя, купидон? — Не думаю, что я во вкусе Ланса, но спасибо за поддержку, она вселяет в меня уверенность, — поддразнил Мерлин и подмигнул. — Я не об этом! — рассмеялась Гвен. — Я о твоей личной жизни. — Не существует, к сожалению, с тех пор, как я расстался с бывшей, Фреей. — Ох, мне очень жаль, — с виноватым видом сказала Гвен. — Я не знала. То есть, ты и не обязан мне рассказывать. Это не то, что я имела в виду. Мы не должны друг другу рассказывать прямо всё. Мы можем не обсуждать это, если ты не хочешь… — Гвен, дыши, — перебил Мерлин, искренне улыбаясь. Её неловкость, действительно, одно из лучших её качеств. — Всё в порядке, я не против поговорить об этом. Как бы банально ни звучало, Фрея и я просто отдалились друг от друга. У нас поначалу было столько общего. Мы были так похожи, те же проблемы, те же надежды. Мы были влюблены, но, оглядываясь назад, я понимаю, что мы никогда не любили друг друга. Думаю, я был больше влюблён в саму идею, нежели во Фрею. Именно тогда я понял, что нет смысла пытаться сохранить эти отношения. Фрея согласилась. — Это… это правда очень грустно, Мерлин, — с сочувствием сказала Гвен, заламывая руки, будто они отчаянно хотели хоть как-то его утешить. — В любом случае, это её потеря. Ты просто находка. Честно. — Так мило с твоей стороны польстить мне, чтобы исцелить моё раненое эго, — поддразнил Мерлин, затем повернулся к примерочной и крикнул: — Ланс, ты в порядке? Ты же не упал там в обморок, да? — Думаю, мне немного маловато, — ответил Ланс, отодвигая занавеску и выходя из примерочной как воплощённая похоть. Костюм, казалось, был сшит специально для него, обтягивая каждую мышцу как перчатка. Его загар резко контрастировал с белой рубашкой костюма, подчёркивая цвет лица Ланса и заставляя черты его лица выглядеть ещё экзотичнее, чем в его прошлом обычном синем костюме. Мерлин покачал головой. В таком виде Ланс мог дать фору любой топ-модели страны. — Что ты думаешь? — спросил Ланс у Мерлина немного неуверенно, затем повернулся спиной, брюки так обтянули его, будто прямо на нём были сшиты. — Смеёшься? Лучше и быть не могло, — весело заверил Мерлин, подходя ближе, чтобы похлопать Ланса по спине. — Очень профессионально. А ты как думаешь, Гвен? Гвен вместо ответа уронила на пол рулетку. У Мерлина сложилось ощущение, что она в этот момент потеряла от Ланса не только голову, но и трусики. — Ладно, думаю, на языке Гвен это означает «вау», — сказал Мерлин, подавляя смешок, и повернулся обратно к Лансу, который выглядел застенчивым и в то же время очень довольным. — Серьёзно, Ланс, Артур просто не сможет сказать «нет». Я это гарантирую. — Нет, — сказал Артур несколько часов спустя. Мерлин, который рекламировал Ланса последние двадцать минут, показывая Артуру студийные фото, тупо уставился на начальника, а затем переспросил: — Что значит «нет»? — Это значит нет, не-а, не получится, спасибо за участие, но приз не ваш, — невозмутимо ответил Артур, едва бросив взгляд на фотографии и сдвинул их в сторону, возвращаясь к большой стопке снимков на столе. — Теперь пойди и принеси мне эспрессо. Мне предстоит не спать всю ночь и заниматься окончательным отбором для съёмок. И не надо тащить эту дичь из кофеварки, Мерлин. Сходи в Монмут через дорогу и принеси мне литр достойного напитка. Подойдя ближе к столу, чтобы самому взглянуть на фотографии, Мерлин увидел кучку раздутых качков. Мерлин нахмурился, чувствуя личную обиду. — Ты издеваешься? Ланс намного лучше, чем эти позеры. Ты вообще смотрел снимки? Он самый офигенно красивый мужчина на земле. Он горячее, чем все эти клоуны, вместе взятые, — возразил Мерлин. Он схватил один из снимков со стола и сунул Артуру под нос в доказательство своих слов. — Ты только посмотри, у этого чувака маллет*! Маллет, Артур! — К твоему сведению, этот чувак снимался для «Numero Homme» и «Космополитан», даже с такой причёской. А может, как благодаря этой причёске! — коротко ответил Артур; с непонятным раздражением он выхватил фотографию у Мерлина и сурово на него посмотрел. — Что такого сделал этот твой «офигенно горячий» парень Ланс, кроме того, что заставил тебя сохнуть по себе, как тринадцатилетняя девчонка? — К твоему сведению, Ланс снимался для «Вог», — нагло солгал Мерлин, даже не успев как следует обдумать свои слова. — И, эм, «Grind**». Да, точно, мелькал в нём. Ах да, он бы ещё снялся в «Men's Health», но там позируют только выпендрёжники, которые хвастаются прессом. чтобы заставить нас, нормальных парней, комплексовать. Мерлин многозначительно посмотрел на обложку «Men's Health» у Артура в рамке, где он блестел намазанными маслом кубиками под карибским солнцем. Артур сердито посмотрел на Мерлина, скрестил руки на груди, и шагнул в сторону от фотографии с выражением, которое у нормального человека обозначало бы смущение. — Забавно, — сухо ответил Артур. — Да, я забавный, надо признать, — с озорным видом парировал Мерлин. — Я говорил не о тебе, хотя я считаю, что твои лицо и уши довольно смешные, — здесь Артур прервался на короткий смешок. Мерлину тут же захотелось треснуть его по голове, а заодно спросить свой член, о чём он вообще тогда думал. — Нет, я имел в виду твою вопиющую ложь о том, что твой дружок — будущая топ-модель Британии. — Я не вру, — бессовестно соврал Мерлин. — Ох, правда? — спросил Артур, ни на миг ему не поверив. — Ну что ж, тогда, Мерлин, покажи мне один из разворотов в журналах, который мог бы это подтвердить. — Покажу! — заявил Мерлин. — Отлично! — резко ответил Артур. — Прекрасно! — Так давай же! — Даю, просто подожди, пока принесу, дебил! — огрызнулся Мерлин и вылетел из кабинета Артура, направляясь к своему столу и вытаскивая сумку из нижнего ящика. Сунув руку в сумку, Мерлин лихорадочно нащупал корешок предыдущего номера Камелота. Подняв взгляд на проницательно наблюдающего за ним Артура, Мерлин опустил голову, скрывая глаза за завесью волос, и прошептал «Ic us бisen hræð tán hwanon» себе под нос. Тут же Мерлин почувствовал магию, текущую сквозь пальцы и в журнал золотыми завитками, сумка засветилась изнутри. Через несколько секунд свет угас, и Мерлин вытащил руку, надеясь, что магия сделала своё дело. Так и вышло. Там, где на настоящем журнале для обложки позировала девушка в лыжах, теперь на обложке журнала Grind, созданной магией Мерлина, очень харизматично сидел на мотоцикле Ланс. Мерлин усмехнулся, выпятил грудь и, очень довольный собой, снова вошёл к Артуру в кабинет и швырнул перед ним журнал, прямо поверх фотографии чувака с маллетом. — Вот тебе, Фома неверующий, — сказал Мерлин, удовлетворённо скрещивая руки на груди. — Ты не можешь не признать, что он отлично здесь выглядит. Артур посмотрел на фотографию и молча нахмурился, будто срочно выдумывая новую причину не нанимать Ланса. Мерлин вздохнул и пожелал, чтобы у Артура пропало навязчивое желание постоянно выводить его из себя. — Послушай, не хочешь делать этого для меня — сделай хотя бы для Гвен. Они, похоже, друг другу очень нравятся, и было бы приятно немного её порадовать. Она постоянно на работе, и девушки из финансового отдела говорят, что она не часто ходит по свиданиям с тех пор, как у неё умер отец. Мне кажется, ей бы не помешало познакомиться с классным парнем. Артур удивлённо моргнул. — Гвен? Погоди, ему нравится Гвен? — сказал он, будто это всё меняло. Похоже, так и было, потому что Артур выпрямился и посмотрел на фото Ланса с гораздо меньшей неприязнью. — Ладно, хорошо, если после этого ты заткнёшься, я добавлю твоего друга в каталоги. Проведём ему пару пробных запусков, посмотрим, как он себя проявит. — Подожди, правда? Вот так просто? — с надеждой спросил Мерлин, не особенно понимая, откуда в Артуре такие перемены, но всё равно радуясь, что всё получилось. Похоже, благополучие Гвен значило для него куда больше, чем удовольствие Мерлина. — Только не заставляй меня об этом пожалеть, — сказал Артур и вернулся к фотографиям. Мерлин несколько секунд стоял возле него и улыбался так счастливо, что Артур вскоре рявкнул: — Ну всё, хватит тут торчать, бездельник, убирайся уже. И принеси мне эспрессо. Твоя радость отвлекает меня от работы. — Да, сэр. Сию минуту, сэр. Вы самый лучший в мире босс, сэр, — сказал Мерлин, выбегая за дверь и вытаскивая телефон. Нужно было передать Лансу отличные новости.***
За месяц, который Мерлин провёл в Камелоте, он узнал об Артуре Пендрагоне две вещи: 1) Он неспособен сам за собой следить 2) он — демон, присланный из глубин ада исключительно для того, чтобы досаждать Мерлину. Мерлин наивно полагал, что работы станет поменьше после того, как он добился сотрудничества леди Хелен и нашёл Ланса — которого Артур полюбил и регулярно брал с собой на пьянки — но вместо того, чтобы перестать загружать Мерлина, теперь Артур, казалось, взвалил на него вообще всё, что можно. Когда он не отдавал дурацкие приказы («Возьми мои часы и постой час под дождём. Я хочу знать, правда ли они водонепроницаемые») и не демонстрировал исключительную привередливость («Мерлин, почисть виноград от косточек. Они меня смертельно оскорбляют»), он плавно переходил к следующему этапу пыток: чистому и незамутнённому насилию. От оскорбления интеллекта Мерлина до швыряния всего, что нашлось под рукой, ему в голову, когда Мерлин неправильно понял команду, работа с Артуром Пендрагоном представляла собой полный, абсолютный кошмар. Он никогда не говорил «пожалуйста», еще реже говорил «спасибо» и, казалось, получал непомерное удовольствие, наблюдая, как Мерлин пререкается, выходит из себя и эффектно падает на задницу — чем он регулярно и занимался. Когда Артур не издевался над ним из-за отсутствия личной жизни («Скажи мне, Мерлин, ты евнух или девственник? Я так и не разобрался») или из-за ушей (Не переживай за связь, Леон, с нами Мерлин, мы сможем подключиться к спутникам НАСА»), он вечно насмехался над одеждой Мерлина и либо велел идти в пяти метрах позади него, чтобы никто не подумал, что они вместе, либо посылал в Гардероб, чтобы Гвен одела его во что-то приличное. Добросердечная Гвен пыталась отыскать что-то симпатичное и относительно скромное, но из-за недостатка мускулов на Мерлине всё висело как мешок. — Только ты мог заставить Дольче и Габбану выглядеть нелепо, — рявкнул Артур в первый раз, когда такое произошло, прежде чем отвесить Мерлину звонкий подзатыльник за бесполезность. Будто этого оказалось недостаточно, Артур оказался из тех, кому нужна прислуга в любое время суток, поэтому весь месяц Мерлин постоянно носился везде за начальником, как курица с отрубленной головой. Начиная со звонков в 6 утра и заканчивая перевозкой — будто он таксист! — Артура после ночных пьянок, задачи Мерлина варьировались от подачи Артуру завтрака до затаскивания пьяного до омертвения Артура вверх по ступенькам его роскошной квартиры. Последнее было бы не так плохо, но пьяный Артур оказался ещё большей занозой в заднице, чем обычно, и Мерлин много выходных провёл, отпаивая Артура водой, надеясь, что его не стошнит, и уворачиваясь от вещей, которые этот пьяный идиот в него бросал за то, что позволил ему напиться. Короче говоря, Артур Пендрагон был никем иным, как тираном в костюме от Прада. К несчастью для Мерлина, никто другой этого не замечал, потому что всех остальных Артур полностью очаровывал. На благотворительных мероприятиях его считали золотым мальчиком за сверхъестественную способность найти самого симпатичного ребёнка в комнате для фотосессии, одновременно забирая из королевского приюта помёт брошенных щеночков. На вечеринках высшего общества он общался с миллиардерами и заводил горячие интрижки с девочками из айти, и при этом лучше всех в комнате демонстрируя на себе дизайнерскую одежду. Таблоиды с придыханием называли его плейбоем, а журнал Time поместил его в список «30 лучших людей в возрасте до 30 лет». — Я был признан самым завидным холостяком Vogue три года подряд, — самодовольно и регулярно напоминал Мерлину Артур, на случай, если тот забыл. — Знаешь, что это значит? — Они обналичили твои чеки? — резко отвечал Мерлин. — Нет, кретин! — огрызался Артур, обычно сопровождая эти слова подзатыльником за дерзость. — Это значит, что я неотразим для женщин. Если бы это был кто-то другой, а не Артур, Мерлин посмеялся бы над этим заявлением и назвал его зазнавшимся ослом, но, к сожалению, всё действительно так и было. Женщины, казалось, слетались на Артура Пендрагона, как голуби на здоровую и аппетитную хлебную крошку. Они растекались лужицами у его туфель от Гуччи, хихикали над глупыми шутками и чуть не выворачивались наизнанку, пытаясь одновременно привлечь его внимание и вытряхнуть из штанов. Этот факт, к несчастью, было очень тяжело игнорировать, и бедный Мерлин, совсем того не желая, стал свидетелем печально известной сексуальной жизни Артура, столь же нелепой, сколь и впечатляющей. От актрис и певиц до длинноногих супермоделей, украшающих собой обложки — Артур вёл себя как полнейший, законченный кобель. Переспать с женщиной ему было что жвачку прожевать, а моделей с подиума он подбирал как голодный человек опустошает конвеерную ленту с суши. Кроме того, у него, похоже, процветала бесстыдная привязанность к эксгибиционизму, что Мерлин с ужасом обнаружил в первый раз, случайно попав на одну из сексуальных сцен с участием Артура. Он уже неделю пробыл в Пендрагоне, и у него выдалось отвратительное утро, потому что Артур явно поставил себе целью сделать его жизнь невыносимой, выдав ряд ебанутых поручений, как, например, «выбери всю капусту из моего салата с капустой» или «помой полы. Одну из собак стошнило икрой». Итак, воняя смесью полупереваренных рыбьих яиц, отбеливателя и капусты, обиженный Мерлин протопал по коридору в кабинет Артура, неся с собой обблёванную швабру и недовольное выражение лица. Чувствуя себя измученным и ужасно расстроенным, он распахнул дверь и открыл рот, чтобы высказать высокопоставленному придурку, что задания выполнены, и что он злобный ублюдочный садист. И тут он увидел обнажённую модель из рекламы нижнего белья, покачивающуюся на коленях Артура, столь же голых, как наездница на механическом быке. Позабыв об оскорблениях, Мерлин в шоке открыл рот, а швабра выпала у него из руки и упала на пол с громким «хлюп!». — Мерлин, — злобно рявкнул Артур, на котором не было ничего, кроме галстука и румянца, его брюки болтались в районе щиколоток, а большие силиконовые груди девушки — перед лицом. Мерлин, полностью игнорируя девушку, пялился на него, потому что мышцы Артура блестели от пота, а кожа светилась в лучах солнца, падающих из окна. Он сглотнул и почувствовал, как в мозгу произошло короткое замыкание. — Ох, — пропищали перед отключением мозги, обращаясь к заинтересовавшемуся члену, — теперь мы понимаем, от чего ты был так взволнован. И в этот момент, разумеется, Артур влез и разрушил иллюзию своим мерзким характером. — Ты идиот! Что я говорил тебе насчёт стука? — требовательно спросил Артур, раздражённый, но не настолько, чтобы прекратить фрикции. Мерлин в ответ пискнул и выбежал за дверь, преданный собственным телом. Ещё больше униженным он почувствовал себя четыре дня спустя, застав такое же зрелище — на этот раз с членом шведской команды по пляжному волейболу, которую разложили на кофейном столике — и едва не умер от смущения ещё через неделю, когда пара сестричек — они занимались чем-то сомнительным под столом Артура — спросили, не хочет ли Мерлин присоединиться. К пятому разу, впрочем, Мерлин заставил себя перестать так реагировать на бурное либидо Артура, а после седьмого он только вежливо улыбнулся и предложил очередной девушке Артура чай и закуски. — Ради бога, Мерлин, это не вечеринка в саду, — упрекал его Артур, но он каждый раз, без исключений, брал себе эклер. А затем появилась София, и всё полетело к чертям. Проблема Софии, как Мерлин предпочитал её называть, началась, как бы драматично это не звучало, с крика, грабителя и Артура с Мерлином, оказавшихся в нужное время в нужном месте. Артур как раз был на своей обычной утренней пробежке, а Мерлин был на своём обычном месте — задыхаясь тащился следом, в одной руке бутылка с водой, а другая зажимает колющий бок — и тут они услышали крик. Официальная история гласила, что Артур спас прекрасную девицу и её престарелого отца, выбежав в мощёный переулок и спугнув грабителей своей отвагой, доблестью и сияющими волосами. На самом деле Мерлин просто щёлкнул пальцами и навешал нападающим в балаклавах магических люлей. Но Артур этого не заметил. Он был слишком занят, таращась на Софию, как вынутая из воды рыба, а потом настоял проводить Софию с отцом в издательство Пендрагон, чтобы они оправились от шока. — Мерлин подаст вам всё, что потребуется, — пообещал он, провожая обоих в свой кабинет с таким влюблённым выражением лица, будто сам заразился слабоумием, от которого, по его выражению, страдал Мерлин. Мерлин обычно ощущал испанский стыд, когда видел, как Артур рассыпается в любезностях, но сейчас колдун испытал удовлетворение, глядя, как заправский донжуан может превратиться в полного дурачка, если его зацепит симпатичная мордашка. София, к сожалению, видимо, сочла его туповатый вид привлекательным и кокетливо улыбалась Артуру в ответ, непристойно хлопая ресницами и заставляя Мерлина мысленно застонать от необходимости вернуться в роль чайно-закусочного дворецкого, когда он в конце концов застанет их врасплох. Этого, однако, не произошло. — Я ухаживаю за Софией, — сообщил Артур, когда Мерлин на следующий день вошёл в кабинет с двумя чашками чая и удивился, застав Артура в одиночестве. — Оу, — сказал Мерлин, быстро оглядывая комнату и ища взглядом место, где могла бы прятаться обнажённая женщина. — Она за этим цветком в горшке, да? — Не глупи, Мерлин, — огрызнулся Артур, так яростно хватая с подноса чашку с чаем, что половина выплеснулась на коврик из овечьей шерсти. — София настоящая леди. Она не из тех дешёвок, что прыгают в постель к первому встречному. Она для этого слишком прекрасна. — Оу, — снова сказал Мерлин, задаваясь вопросом, не сдохло ли что-нибудь в лесу, потому что Артур всегда спал с первыми встречными и никогда не осуждал тех, кто поступает так же. Слышать от него осуждение разврата было всё равно, что увидеть, как папа римский объявляет всю эту чепуху с богом чересчур надуманной. Мерлин почесал в затылке. — Эм, ну что ж, это хорошо, — сказал он, внимательно осматривая Артура и размышляя, не стоит ли измерить ему температуру на случай, если этот бред начался из-за лихорадки. — Тебе она, м-м… видимо, очень понравилась. — Она та самая, Мерлин, — серьёзно заявил Артур, падая в дизайнерское кресло, в котором Мерлин однажды застал Артура с Перис Хилтон. Затем Артур прижал к груди подушку и мечтательно вздохнул. — Она непохожа на всех, кого я когда-либо встречал. У нас особенная связь, Мерлин, первобытная и инстинктивная, и… и чёрт возьми, я не могу думать ни о чём другом! Отмени все мои встречи. Я должен навестить её. — Артур, — сказал Мерлин, пытаясь звучать не так озадаченно, потому что Артур ворвался в свой гардероб и принялся рыться там, как крот, разбрасывая в разные стороны дизайнерское нижнее бельё. — Сегодня приезжает Кристофер Бейли***, помнишь? Ты планировал этот визит целую вечность. — Я сказал, отмени всё! Burberry подождёт! А настоящая любовь — нет! — объявил Артур как сказочный принц, а затем сорвал с себя рубашку так яростно, что чуть не врезал себе по лицу; отскочившая пуговица врезалась Мерлину в лоб. — Настоящая любовь? — пробормотал Мерлин, потирая красную отметину на голове, в то время, как Артур что-то принялся напевать себе под нос и прижимать две рубашки к обнажённой груди. — Ты с ней только вчера познакомился! Артур только отмахнулся, будто не видел в этом проблемы, и снова вернулся к рубашкам в руках. — Красная или белая? Глядя на грудь начальника, Мерлин коротко подумал, что Артуру больше идёт то немногое, что на нём уже надето, но скажи он это вслух, Артур только возгордится ещё сильнее. Его эго и так едва пролезало в дверь. — М-м, обе ничего на мой взгляд, — ответил Мерлин. Артура это явно поразило. — Значит, ни одна из этих, — сказал он и выбросил их через плечо в гору ненужной одежды у себя на столе. Мерлин почувствовал и обиду, и небольшое облегчение. Артур, которого он знал, всё ещё где-то там, судя по тому, что он пренебрегает модными советами Мерлина. — Артур, — снова попробовал Мерлин, пытаясь говорить в успокаивающем тоне, который он обычно приберегал для напуганных животных и детей, — тебе не кажется немного странным, что ты так запал на девчонку, с которой провёл всего минут двадцать? — Я знаю, — кивнул Артур и снова тяжело вздохнул, прислонившись к зеркальной стене и прижимая руку к сердцу, как в греческой трагедии. — Будто сама судьба свела нас. — Да, судьба и клептоманы, ворующие кошельки на Тоттенхэм-Корт-роуд. Тебе стоит пригласить их как-нибудь на благодарственный ужин, — сухо согласился Мерлин, снимая с абажура брюки от Ральфа Лорена. — А теперь не хочешь ли ты обсудить главную презентацию, над которой я всю ночь работал? — Какую презентацию? — приглушённо ответил Артур, который засунул голову в глубины шкафа. — О боже, почему мне совершенно нечего надеть?! Мерлин пригнулся, когда Артур бросил через плечо джемпер от Версаче, будто половую тряпку. То ли от ярких цветов, пролетающих мимо, то ли от безумия Артура у Мерлина внезапно разболелась голова. — Презентация для Burberry, Артур, — терпеливо попытался напомнить он, хватая Артура за голые плечи и оттаскивая от шкафа, пока тот не сорвал его с петель. — Ты хотел прогнать её ещё вчера, помнишь? Артур на секунду растерялся, затем довольно глупо улыбнулся и сказал: — Я вчера встретил Софию. — О боже мой, — ответил Мерлин, так страстно желая стукнуть Артура по голове. что его рука сама собой потянулась за пресс-папье. — Ну хватит, надевай рубашку, мы идём к Гаюсу. С этими словами Мерлин потянул Артура за собой к дверям, но Артур, который, как очень невовремя оказалось, был здоров как бык, легко оттолкнул его. — Я не собираюсь к Гаюсу, я хочу увидеть Софию, — раздражённо сказал он. — А теперь немедленно приведи ко мне мою возлюбленную. И по пути купи мне кольцо. Я хочу сделать всё как полагается. — Кольцо? — Мерлин едва не начал заикаться. — Артур! Ты не можешь всерьёз думать о… — Свадьбе. И детках. И отдать ей половину своего имущества, да, — перечислил Артур каким-то отстранённым голосом, будто зачитывал некий потусторонний список. — О, и я думаю, что летняя свадьба — это великолепно. Мы убежим вместе и сделаем всё как положено. Это будет романтично — сбежать, чтобы доказать нашу любовь, только она и я. А, и тебе тоже придётся поехать, как я полагаю. Кому-то нужно таскать чемоданы. — Спасибо, — сухо сказал Мерлин, качая головой. Типично для Артура. Этот идиот даже в бега возьмёт с собой прислугу. Зная удачу Мерлина, Артур, вероятно, ещё и заставит Мерлина нести его по проходу к ожидающей у алтаря Софии. — Хочу куда-нибудь, где жарко, — продолжал нести чушь Артур. — В какое-нибудь романтичное место. Для Софии всё самое лучшее. Может, Карибы. Софии понравятся Карибы, да? Мерлин, иди купи мне Карибское море, — и тут, к удивлению Мерлина, глаза Артура на мгновение вспыхнули красным. Мерлин на мгновение раскрыл рот, но взял себя в руки. Если раньше он сомневался, что тут замешана магия, теперь это стало неоспоримо. — Артур, ты должен пойти со мной к Гаюсу. Ты нездоров. — Не глупи, Мерлин, — высокомерно усмехнулся Артур. — По-твоему, так выглядит тело нездорового человека? — Артур указал на упомянутое золотое тело, и Мерлин коротко закатил глаза, разрываясь между желаниями ударить надменного идиота и пялиться на его торс до конца дня. Мерлин мог бы лет сто потратить на тренировки, и жилистое неподатливое тело всё равно отказывалось бы выглядеть так. Схватив Артура за руку и прокляв его мышцы под своей ладонью за то, что так блядски чётко очерчены, Мерлин попытался вернуться к теме разговора. — Артур, ты, безмозглая тщеславная тупоголовка, — сказал Мерлин сквозь зубы, сам удивляясь своему терпению, потому что всё, чего ему сейчас хотелось, это настучать Артуру по тыкве, — ты сам не свой. Ты, может быть, ударился головой и съел что-то не то… — Ты сомневаешься в моей любви к Софии?! — воскликнул Артур и схватил что было под рукой — это оказалась деревянная линейка — а затем угрожающе указал ей на Мерлина, будто мечом. — Я бросаю вам вызов, сэр! Я бросаю тебе вызов. Мерлин вздохнул и решил, что с него хватит. — Артур, это для твоего же блага, — сказал он с сожалением, поднял голову и просто произнёс: — Спи. Артур тут же осел на овчинный коврик. С несчастным видом Мерлин вытащил телефон. — Гаюс? — позвал он, переводя взгляд с разгромленного шкафа на полуголого начальника, бессознательно валяющегося у его ног. — Мне… м-м, нужна небольшая помощь. — Мерлин, что ты сделал на этот раз? — спросил Гаюс пять минут спустя, глядя на распростертое на полу тело Артура. — Гаюс, это был не я! — обиженно воскликнул Мерлин, пока Артур прижимал к себе шерстяной коврик и дарил ему поцелуйчики. — Ну хорошо, технически это я наложил усыпляющее заклятье, но я должен был остановить его! Он вёл себя как сумасшедший. Даже больше, чем обычно. Он был очарован. Думаю, это какое-то любовное заклятье. Его глаза светились красным, Гаюс. Он не в своём уме. В доказательство его слов Артур пробормотал что-то довольно выразительное и принялся непристойно тереться о коврик. Гаюс выпучил глаза и дёрнул рукой, будто инстинктивно хотел закрыть Мерлину глаза, оградив его от неприличного зрелища. — Объясни сначала, — коротко сказал Гаюс, и Мерлин выложил всё, от первой встречи с Софией до сексуального насилия, которое Артур учинял над ковриками. — То есть, он заколдован, так? София с ним что-то сделала? Она тоже маг? — Похоже, что так. Так что же мне делать? — в панике спросил Мерлин. — Burberry будет здесь с минуты на минуту! — Больше ничего не остаётся, — сказал Гаюс с той серьёзностью, которая обычно заставляет ситуацию выглядеть хуже, чем она есть. — Тебе нужно поговорить с драконом. — Драконом? — Килгарра, — уточнил Гаюс. — А, психованный уборщик? — ответил Мерлин и кивнул. Это имело смысл, Килгарра сам владеет магией. Возможно, он знает способ обратить чары Софии вспять. Затем Мерлин наморщил лоб. — Подожди. Ты знаешь Килгарру? И ты знаешь, что он маг? Это он тебе сказал? И почему ты назвал его драконом? Это потому что он дымит как паровоз и у него херовый характер? — Я знаю, что у тебя много вопросов, Мерлин, но это слишком длинная история, чтобы обсуждать её прямо сейчас. Обещаю, что объясню всё в своё время, но сейчас тебе нужно торопиться, спускайся в подвал. Я присмотрю за Артуром и, если понадобится, найду оправдания его отсутствию. Мерлин посмотрел вниз, на Артура, который спал, мирно улыбаясь во сне и сопел в коврик — так он был гораздо милее, чем когда-либо обычно. Мерлин предположил, что это потому, что Артур не умел орать оскорбления в адрес Мерлина и швыряться в него вещами во сне. Что-то невольно смягчилось у Мерлина внутри. — Я могу остаться, — осторожно предложил он Гаюсу, когда Артур тихо захрапел. — Ты сходишь к Килгарре. — Я не могу, — только и ответил Гаюс. Мерлин поднял глаза, удивлённый твёрдостью в голове Гаюса. — Почему? — Потому что Килгарра меня не послушает, — просто сказал Гаюс, как будто это была самая очевидная вещь в мире. — Ты должен пойти. Но будь осторожен, Мерлин. — Почему? Потому что он разговаривает загадками и строит собственные планы? — Нет, потому что у него не все дома. — Ох, понятно. — И Мерлин? — Да, Гаюс? — Беги. Мерлин так и сделал. Он бросился к лифтам, по лестнице первого этажа слетел в подвал, драматично распахнул дверь в кладовку уборщика и заорал: — Мне нужна твоя помощь! Килгарра, который листал комикс про Арчи и Джагхеда**** и посмеивался про себя, посмотрел на Мерлина, а затем вздохнул в потолок. — Похоже, некоторые вещи не меняются, — сообщил он светильникам. Мерлин не обратил на это внимания, размахивая длинными руками как ветряная мельница. — Артур собирается сбежать с Софией, — в панике объяснил он. — Ты должен помочь мне привести его в чувство. Он даже поменяет завещание, оставит ей всё — деньги, долю в Камелоте, всё, что есть! Она зарежет его во сне и украдёт компанию. Рот Килгарры изогнулся в удовлетворённой улыбке при виде театральности Мерлина, будто он по ней скучал. — Ах, беспечная юность, — капризно сказал он довольным тоном. — Даже такое древнее существо, как я, едва может постичь сердечные метания. Боюсь, ты напрасно пришёл, юный маг. Твоя судьба — защищать Артура, не моя. — Ох, только не эта чушь, снова, — застонал Мерлин, падая на стул напротив и едва удержавшись от того, чтобы отчаянно побиться головой об стол. — Слушай, ты же владеешь магией, да? Ты должен знать заклинание или что-то такое, что бы вывело Артура из этого состояния. Ты разве не можешь просто пошевелить пальцами и …? Мерлин скорчил гримасу и помахал руками, как неумелый фокусник, изображающий колдовство. Килгарру эта демонстрация, похоже, очень позабавила. — Боюсь, не всё так просто, юный маг, — сказал старый уборщик, ухмыляясь Мерлину, будто он был любопытной новинкой. — Магия Сидхе очень могущественна. Как только существо попадает к ним в плен, уже почти ничего нельзя сделать. — Так София — Сидхе? Больше похожа на демона. Боже, даже когда он не в своём уме, Артур всё равно умудряется превратить мою жизнь в ад, — пробормотал Мерлин, провёл рукой по лицу и разочарованно сказал: — То есть, я так понимаю, он застрял в этом состоянии навсегда? Мне пора рисовать свадебные приглашения? — Не совсем. Ситуация может быть не так ужасна, как ты себе представляешь, — сказал Килгарра куда легкомысленнее, чем, по мнению Мерлина, позволяли обстоятельства. — Единственный, кто может снять заклятие, это сама Сидхе. Она должна расколдовать его по своей воле или же погибнув вместе со своей магией. К несчастью для тебя, Сидхе печально известны тем, что никогда не выпускают намеченную жертву. Боюсь, у тебя остался единственный выход. Мерлин растерялся на несколько секунд и уже открыл было рот, чтобы спросить, что за выход, но тут осознание пришло к нему вместе с нарастающим ужасом. Он побледнел и уставился на Килгарру. — Ты не можешь всерьёз предлагать мне её убить. — Это единственный путь, — прямо сказал Килгарра, слегка пожав плечами, будто они обсуждали всего лишь как подстричь ногти на ногах. Он беззаботно махнул рукой. — Не стоит так беспокоиться об этом, Мерлин. Она не особенно приятный человек. Никто не будет по ней скучать, кроме отца, а он сам — довольно мерзкая форма жизни. Лично я бы прикончил обоих. Мир без них станет куда лучше. — Мне плевать, даже если она ритуально убивает крольчат и носит их хвостики вместо наушников. Я не собираюсь убивать её или её отца! — воскликнул Мерлин, глядя на Килгарру, как на умалишённого. — Это неправильно! — Не понимаю, почему нет, — спокойно ответил Килгарра, складывая руки с невозмутимым, как у индийской коровы, видом. Мерлин собрал последние крохи спокойствия, в сотый раз задаваясь вопросом, не выжил ли Килгарра из ума. — Даже не учитывая тот факт, что это незаконно и морально неправильно, — объяснил Мерлин, будто разговаривая с умственно неполноценным, — нельзя просто так разгуливать и убивать людей направо и налево, если они накладывают на кого-то любовные заклинания! — Поможет ли, если я упомяну, что она собирается утопить Артура в озере Аваллон в качестве человеческой жертвы своему народу? — поинтересовался Килгарра. — Нет! Ну, да, хорошо, немного поможет, — неохотно признал Мерлин, — но мне это всё равно не нравится. Как мне заставить её снять заклятие добровольно, не причиняя ей вред? Воззвать к её человечности? — Если хочешь, чтобы Король Былого и Грядущего кормил рыб на дне озера, вперёд. — Король Былого и Грядущего? — в замешательстве спросил Мерлин, но тут же прервал себя, поднял руку, предостерегая Килгарру от ответа, и сказал: — Знаешь что? Не утруждай себя объяснениями, я даже не хочу знать. Просто скажи, как я могу всё исправить… желательно, минуя убийство. — Как насчёт лёгких увечий? — предложил Килгарра. Мерлин бросил на него мрачный взгляд, заставляя Килгарру угрюмо вздохнуть. — Раньше ты был более кровожаден. Жаль. — Что? — растерянно спросил Мерлин, но Килгарра только махнул рукой, мол, другая история и сейчас не время. Больше он, впрочем, ничего не добавил, и после минуты молчания Мерлин понял, что Килгарра потерял интерес к разговору и опять уткнулся в комиксы. — Подожди… так что, это всё? — требовательно спросил Мерлин. — Ты не посоветуешь мне другой вариант? Будешь просто сидеть здесь и листать комиксы? Вместо ответа Килгарра перевернул страницу. Мерлин не был уверен, говорила в нём злость на Софию, беспокойство за Артура, разочарование в Килгарре, или сочетание всего этого. Всё, что он знал, это то, что в одно мгновение всё было в порядке, а в следующее глаза застила красная пелена. Он почувствовал, как кровь бурлит, а кончики пальцев искрятся золотым электричеством, и, не успев осознать, что делает, он вскинул голову и зарычал на языке, которого раньше никогда не знал. Слова сами слетали с языка так естественно, как ничто другое, что он когда-либо произносил в жизни. Английский ему приходилось учить; в нём был алфавит, который следовало вызубрить, и грамматические правила, которые нужно было запомнить. Этот диалект же тёк сквозь него, будто он был рождён, зная его, рождён, чтобы на нём разговаривать — так же легко, как дышать. Килгарра резко сел, услышав странные слова Мерлина, будто кто-то воткнул ему металлическую палку вместо позвоночника. Он почтительно посмотрел на Мерлина и склонил голову. — Хорошо, юный маг, — послушно сказал он. — Я расскажу, как спасти твоего принца. — Моего принца? Да, звучит гетеросексуально, — сухо сказал Мерлин и получил от Килгарры взгляд, который можно было описать только как «дурной глаз». Мерлин смущённо махнул рукой. — Извини. Пожалуйста, продолжай, во что бы то ни стало. Немного обескураженный тем, что его прервали, Килгарра презрительно фыркнул, прежде чем продолжить. Уже не в первый раз Мерлин пришёл к выводу, что старик любит поиграть в примадонну. — Ты должен помешать Софии прежде, чем она сможет увести Артура к озеру, — церемониально сказал Килгарра, выпятив грудь. — Суметь обмануть Сидхе и заставить заключить с тобой нерушимый договор — единственный способ, который я вижу, решить это без кровопролития, хотя оставить её в живых ничем хорошим не обернётся для тебя в долгосрочной перспективе, Мерлин. Прежде всего Сидхи заботятся о своей безопасности, поэтому, если ты решил заделаться пацифистом, по крайней мере постарайся звучать угрожающе. Брось парочку огненных шаров. Может, подпалишь им брови, если сумеешь, чтобы доказать, что ты серьёзно настроен. — Я… приму твой совет к сведению, — медленно сказал Мерлин, мельком подумав, что из Килгарры вышел бы суровый мафиозный босс. — Что-нибудь ещё? Килгарра похоже, серьёзно обдумал этот вопрос, постукивая по подбородку скрюченным пальцем. — Кроме того, что в конечном итоге тебе придётся избавиться от ведьмы наверху, пожалуй, это всё, что тебе сейчас нужно знать. Есть ещё целая тема про меч в озере, но я пока не буду забивать этим тебе голову. Это уже совсем другая история. — Погоди, ведьма наверху? — озадаченно спросил Мерлин. — Мы всё ещё говорим о Софии? — Нет, юный маг, — ответил Килгарра таким пафосным тоном, который принимают актёры, добравшиеся до главного действия в пьесе, — мы говорим о Моргане Пендрагон, самой большой угрозе будущему Артура и единственной ответственной за его гибель. Мерлин вытаращился на Килгарру, совершенно ошеломлённый таким заявлением. — Погоди минуту, ты хочешь сказать, что Моргана Ле Фей — ведьма? Моргана наверху? Моргана с крохотной собачкой в сумочке и привычкой прилюдно оскорблять Артура? — Ведьма должна умереть, — просто сказал Килгарра. — О боже, и вот мы снова здесь, — застонал Мерлин, в отчаянии роняя голову на руки. — У тебя серьёзная проблема с кровожадностью, тебе кто-нибудь говорил? Ты уверен, что ты не какой-нибудь ненормальный маньяк? А я не твой злополучный сообщник? Потому что я уже сам не уверен. Но знаешь, что? У меня на это, правда, нет времени. Мне нужно найти Софию и остановить её. — Огненным шаром? — радостно спросил Килгарра. — Ладно, огненным шаром, ты, ебанутый пироманьяк, — согласился Мерлин, поддаваясь на уговоры, лишь бы Килгарра заткнулся. — В моей книге написано, как их сотворить, окей? Теперь ты счастлив? — В твоей книге? — В моей книге заклинаний, — гордо сказал Мерлин. — Гаюс подарил мне её, когда мне было шестнадцать. Это, очевидно, семейная реликвия. Она очень древняя, и страницы если не выпадают, то странно пахнут, но она супер. Многому меня на учила. Например, как заставить Уилла на днях посинеть. Конечно, это вышло нечаянно, но ведь фаерболлы не такие уж сложные, да? В любом случае, мне пора идти искать Софию. Пожелай мне удачи. — Да поможет нам всем Небо, — серьёзно ответил Килгарра, когда Мерлин повернулся, чтобы уйти. Почему-то эти слова не вселили в него особой уверенности.