Звон металла.

      Чем дальше шли года, тем привычнее становилась рутина и всё давление, но едва ли это можно назвать улучшением, определëнно не для него. Конечно, года, чужая сила и паранойя берут своё – разум уже не беспокоят такие мелочи, как окровавленная одежда, силуэт за окном, что становится заметным только на видео, но так неприметен в жизни и многое другое, проникающее в его жизнь.       Гул в голове стал привычным напевом, почти терпимым, почти не влияющим на жизнь, по крайней мере, не сегодня. В эту ночь знакомые эмоций и воспоминания имели большую силу, чем влияние Оператора. Смесь прошлого и туманности от присутствия безликого существа путают рассудок, оставляя в голове дымку желаний и эмоций, а не мысли о последствиях. Алекс забыл, почему его больше не было здесь, почему его не должно быть здесь. Возможно, он оказался слишком слаб, настолько, что его сломанное «я» тянулось к чему-то знакомому, к кому-то, с кем связь была крепче всех, питая его силы — к его дому. А домом были вы. И похоже, существо наконец-то добралось до этой истины в своём испорченном представлении.       В последнее время он часто возвращался к воспоминаниям о том, как вы вместе проводили время после колледжа, гуляя по парку или забегая во время дождя в ближайший магазин, простая ходьба по улицам всегда напоминала ему о том, что у него было, что он решил оставить в прошлом. Иногда это было приятно, маленькая улыбка появлялась на его губах, когда он сидел в своей машине, барабаня по рулю и слушая радио, где играла песня, о которой вы когда-то восторженно говорили, но радость этому воспоминанию превращалась в раздражение и боль, когда устройство начинало издавать слишком много помех и в груди щемило — конечно, головные боли стали привычным делом, но тоска была чем-то более неприятным, более сырым и удушающим.       Смотря на ваш коридор в мраке ночи, где только свет с улицы через дверное стекло помогал что-то разглядеть, Алекс затаил дыхание. Он знает, что иногда оказывается в других местах без помощи машин — существо каким-то образом может перемещать людей, естественно, не спросив их об их желаниях, но в этот раз, казалось, что: либо Оператор хочет его наказать, за то, что Алекс действительно пытается помешать его распространению, даже ценой близких, либо хочет наградить за его смелость. Но где-то глубоко внутри Крэйли действительно боится, что это первый вариант, что это насмешка существа над ним. Что-то кричит в его сознании, чтобы он бежал, увёл ЕГО подальше от этого дома, но другой голос говорит о том, что уже слишком поздно, что дом подозрительно тих, что может быть все усилия Алекса были напрасны и надо действительно проверить, что его ждёт наверху, там, где была до боли знакомая комната, в которой они проводили совместные ночи, дурачились, обсуждали проект, заданный в колледже, пока всё не рухнуло. Нога цепляется за ногу, когда он аккуратно скидывает пыльные кеды в прихожей, даже если его когда-то (и до сих пор) любимый человек окажется мертв, он не хочет ещё больше осквернять этот дом, он не хочет пачкать его грязью лесов, которые стали его частым местом времяпровождения в погоне за устранением новых агентов и всех улик, которые попали на кассеты. Кассеты, что всегда нервировали вас, с тем, как часто он пытался записать всё, пока это не стало приводить к тяжёлым разговорам о том, как это ненормально, как ему нужна грëбанная помощь, и конечно же, ему приходилось срываться и на вас, никто не стал исключением среди круга друзей. Все были так глупы, не понимая во что ввязались, и в итоге ему пришлось играть злодея, чтобы всем стало лучше.       Теперь его шаги были приглушены ковром, ведущим к лестнице, и материалом носков — ничего жесткого, что может скрипнуть. Дом действительно был тих, но на удивление, не было холода, казалось, что всë также, как несколько лет назад, когда он пробирался к вам на ночëвку, ваш запасной ключ у него и он с пакетом закусок торопится в дом, чтобы оставить их на полке, так как наверху было кромешная темнота, оповещающая, что вы всё же уснули вскоре после небольшой переписки, по которой он уже видел как сон одолевал вас, если ошибки в сообщениях и маленькие тексты могли указывать на это. Сейчас же Крэйли глупо улыбался этим воспоминаниям, поднимаясь по лестнице, внутри что-то пело от предвкушения увидеть вас спустя такое количество времени, увидеть, кем вы стали после вашей разлуки, и смотря на вашу общую фотографию, на которой запечатлëн кафетерий в колледже, напитки в руках устремлены к камере в виде оглашения тоста. Рамка с ней так и осталась висеть на стене, Алекс почему-то надеялся, что вы не выбросили его из жизни, даже если от этих мыслей не будет никакого результата, никакого будущего, что-то в нём всё ещё хотело, чтобы его считали важным, чтобы его ценили, какое дерьмо он бы не сделал.       Коридор верхнего этажа теперь с другим ковровым покрытием, несмотря на то, как ткань быстро пачкается и требует ухода, вы захотели её оставить, оправдываясь тем, что без неё пол слишком скрипит, особенно, когда он двигается как слон по ночам, чтобы посмотреть в окна или пойти на кухню за водой. Сейчас же его не было с вами, неужели всё же был кто-то другой, кто мог теперь вас обнимать и проводить ночи в одной кровати? Или это была привычка, иметь в доме много ковров? Алекс на мгновение остановился, так и не решаясь вступить на второй этаж, зависнув на ступенях лестницы, просто смотря сквозь стекло своих очков на пол, на ворсинки, что сливались между собой в этом полумраке. Мужчина сделал максимально длинный и тихий выдох, чтобы прогнать лишние мысли, в конце концов, наверное, это действительно последний раз, когда он сможет вас увидеть, не зная как всё пойдёт дальше, что хочет сделать Оператор или что придётся сделать ему — подсознательно, Алекс понимал, что сделать с вами то же, что он сделал с другими, не будет тем же самым, это будет больно и некрасиво. И он не знал, чего боялся больше, что кто-то сделал это за него и вы лежите в своей постели с безжизненными глазами и синими губами или это придётся рано или поздно сделать ему, проливая слёзы над вашим трупом. Эгоист внутри него хотел, чтобы оба сценария здесь не существовали, но реальность говорила о том, что это будет, потому что он здесь, а значит, ОН тоже не далеко. Алекс ненавидел это.       Тëмные глаза скрылись под веками, ему действительно была нужна минутка, чтобы прийти в себя, настолько, насколько это было возможно. Скрип кровати в дальней комнате, в той, где была спальня, заставил его сердце ëкнуть, глаза открылись, смотря на приоткрытую дверь. Новый поток вопросов и теорий забили его голову: Проснулись ли вы? Кто-то в вашей комнате? Почему вы не закрыли дверь? У вас появился питомец? Однако, все вопросы исчезли после еле уловимого сонного выдоха, определённо в вашей манере, и ещё одного скрипа кровати от движения, скорее всего, это были типичные ночные движения. Уголки губ потянулись на несколько миллиметров вверх, улыбаясь тому, что вы явно живы. На секунду, он хотел развернуться и выйти из дома, чтобы оставить именно эти воспоминания в голове, но его нога вступила на пол второго этажа, словно уже не он управлял собой, а что-то тянуло к этой приоткрытой двери, и Алекс бы с трудом позволил себе признаться, что он совсем не против, что он так устал от ограничений, которые сам пытался поставить, и теперь был готов нарушить их и стереть все ограды для вашей безопасности, только потому что давно понял, как мир вокруг всё равно рушится: его или чужими руками; так может быть один взгляд на вас поможет ему понять, что он действительно идёт верным путём, может быть с вами всё будет в порядке или если плохому суждено случится, вы не узнаете об этом, довольствуясь своим сном, вещью, что стала слишком сюрреалистичной для него.       Металл ручки был чем-то заземляющим, прохлада провела черту между мечтаниями и осознанием, что реальность в виде вас по ту сторону. Алекс совсем немного отодвинул дверь, та, не издав скрипа, открыла вид на беспорядочно скомканное одеяло и вид вас в позе звезды, пока вы лежите на животе. Ваша голова повëрнута к двери, но глаза закрыты. Огромный риск, что вы можете проснуться, но он действительно готов пойти на него. Смотря на вас сейчас, он действительно понимает, как ему повезло несколько лет назад, встретить кого-то такого прекрасного, кто разделит интересы и каким-то чудом ещё будет испытывать не только дружеские чувства, казалось вымыслом, Алекс никогда не мог пожелать себе кого-то лучше, потому что вы уже были его стандартом и никто не смог приблизиться к нему, особенно, учитывая отсутствие времени на новые отношения. Подойдя ближе, чтобы посмотреть как изменились ваши черты за эти годы, Алекс обнаружил, что вы выглядите почти также, как и в последний раз, единственное, что мешки под глазами стали меньше, лицо расслаблено, а щёки более видимыми — последние полгода отношений были наполнены стрессом, о чём он хотел бы сожалеть, но не мог, в то время он просто искал выход и пробовал все безопасные для вас варианты. Жаль, что вы скорее всего не поняли этого, но наверное так даже лучше. Свет из окна тонкой полоской падал на ваши губы и щëку, не скрытую подушкой, кожа выглядела такой нежной и мягкой, что Алекс бессознательно потянулся к ней рукой, указательный палец завис над почти что родным лицом, но боясь вашего пробуждения, рука неуверенно вернулась обратно. Крэйли балансировал на носках, боясь теперь издать лишние звуки, боясь потерять этот момент спокойствия и наслаждения, что вы дарили только своим присутствием. Его глаза блуждали, запоминая ваш вид, слегка потрескавшиеся губы, неровная кожа которых была видна при таком свете, то, как вы спокойно дышите, отчего одеяло, которое он ещё не видел, судя по всему, новое, поднималось и опускалось в ритме, который задавали ваши лëгкие. Он надеялся, что вы действительно наслаждаетесь этим временем, что в голове нет ничего, что омрачняло вашу ночь.       Но возможно, его пытливый взгляд, пытающийся запомнить и обновить вашу внешность в своей голове, был слишком ощутим и ваши веки слегка задрожали, а на лбу выступили хмурые морщинки. Вы определëнно могли проснуться, и брови Алекса взлетели вверх, почти выходя за оправу очков, под которой скрывалась область глаз. Он хотел увидеть то, как вы сонно оглядели бы комнату, прочитать эмоции на вашем лице, когда ваши глаза, по которым он так скучал, встречают его взгляд, но этому было не суждено случиться.        В этот раз шум сломанного радио, тихие визги, похожие на скрип металла и быстрый треск костра, разом заполнили его разум, отчего он попытался быстро встать, чтобы уйти подальше, но этот шум похоже ещё больше поспособствовал вашему пробуждению. В своей попытке уйти назад, он видел, как ваши веки начали подниматься, прежде чем место вашей спальни в его зрении, заняла тьма дороги возле леса. Он упал на жëсткий и холодный асфальт пустой дороги, физическая боль от содранной кожи на ладонях, что тоже столкнулись с твëрдой поверхностью, была заглушена диким гулом в голове. Грязные израненные руки потянулись к отросшим прядям, чтобы хоть как-то уменьшить боль, защитно обхватывая голову. Три потрескивания, что нарастали, резко прекратились и Алекс был ошеломлëн всем этим коротким опытом и резкой тишиной. Прохлада улицы освежила лицо, особенно две полоски на щеках, он почему-то предположил, что это дорожки слёз, хотя не помнил, чтобы начинал плакать. Взгляд был устремлëн на тëмную дорогу, ветер дал понять больше вещей — его обувь осталась у вас. Этот факт вызвал у Алекса приступ нервного смеха, пока он покачивался на месте, прежде чем лечь на дорогу, прошептав ругательство, среди утихающих смешков.       Возможно, ему бы стоило рассказать все свои предположения раньше и вы до сих пор могли быть вместе, возможно, даже работали бы сообща. И возможно, Эми бы осталась жива. Но теперь, Алекс подозревал, что вы действительно войдëте в то, от чего он вас прятал, и встретите ту же судьбу, что и все участники. Всё сводилось только к одному пути. Алекс любил и ненавидел эту ночь.