Мам, прости

Темная фигура с легкостью взламывает замок на массивных дверях гаража. Те, в свою очередь, скрипят. Можно подумать, что предательски предупреждают женщину внутри о чужом вторжении. Но та и сама уже видит как явно незнакомый силуэт заграждает собой весь дверной проем. Рука закованная в наручник безвольно поднята вверх. Женщина тревожно дергается пару раз, словно в попытке избавиться от металлического браслета, но затем замирает от страха. Неизвестный делает первый шаг вперед. За ним врываются звуки мира, который за время пребывания в плену казался исчезнувшим. Гудение машин, шелест ветра, возню в доме — всё это только сгущало краски собственного одиночества и бессилия. Камэ пытается что-то сказать, но монтажный скотч не позволяет проникнуть и звуку. Фигура продолжает наступать на неё. Ханагаки-сан испуганно жмется в самый дальний угол. Наручники звякают, обозначая ничтожно допустимый предел её пряток. — Говорю сразу: мне сказали привести тебя живой. Но о том, сколько конечностей у тебя при этом будет — речи не шло. Смекаешь? — Он произносит это с хрипотцой и явным наслаждением от эффекта, который произвели его слова. Затем подходит к ней вплотную и хватает за закованную руку. Без слов двигает кисть так, чтобы сцепка наручника изогнулась. Появляется опора для рычага. Похититель беспардонно продолжает скручивать чужую руку, будто игрушечной. В попытке действовать на излом, он абсолютно не заботится о том, что на тонком запястье останутся гематомы. Внезапный щелчок — Камэ чувствует, что руку больше ничто не тянет. По онемевшим мускулам проходит дрожь. Ханагаки-сан не успевает прийти в себя, как мигом оказывается поднятой на чужое плечо. Сдавленно стонет от резкого удара о чужое тело. За это получает предупреждающую тряску: — Заткнись. Ещё хоть один звук и… — Он не успевает продолжить. В гараже внезапно зажигается свет. Камэ болезненно зажмуривается от слишком резкой перемены освещения. Затем сквозь слезящиеся глаза различает две пары ног в массивных ботинках у порога. — И что? — Узнаваемый голос Шиничиро, а за ним следует паточное: — Ай-ай-ай, Саус. Где твои манеры? Ну, кто же носит прекрасных дам как мешок с картошкой? Никакой романтики в тебе. — От Вакасы. Камэ закатывает глаза на очередной импровизированный Stand-up парня. Затем находит в себе силы поднять голову и столкнуться с потемневшим взглядом Шиничиро. — Медленно отпусти её. — Без эмоций чеканит глава Черного Дракона. — А ты поймай. — Всё последующее происходит слишком быстро, чтобы осознать его. Рывок. Камэ внезапно чувствует как её со всей дури швыряют в сторону Шина. Они оба сваливаются. Старший Сано подстраивается так, чтобы падение Камэ полностью пришлось на его тело. В то время как он сам принимает на себя столкновение с бетонным полом и парой низких полок. — Ого, страйк. — Вакаса присвистывает. Задерживается на мгновение, чтобы убедиться, что оба его друга живы, а затем полностью разворачивается к Саусу: — Чур, теперь моя очередь. Он делает два шага назад. Разворачивается и со всей силы бьет ногой по Саусу. В этот момент Шиничиро поднимается, стойко не обращая внимания на боль во всём теле. Тянет за собой Камэ, заставляя её отвернуться от драки и сквозь зубы цедит: — Ты сильно ушиблась? Камэ хочет сказать, что благодаря подушке безопасности в его лице — вообще не пострадала, но вспоминает про заклеенный рот и лишь хмурится. Вообще-то в её ситуации «не пострадала» — понятие относительное. Сано будто читает её мысли. Понимающе кивает и вскакивает на ноги, осторожно поднимая и Камэ. — И горазда же ты соглашаться на какие-то самоубийственные планы. — Ворчит, но продолжает прикрывать Камэ всем телом, внимательно следя за тем, чтобы один из ударов дерущихся не прилетел и в их сторону. Камэ лишь пожимает плечами и полностью опирается на подставленное плечо парня. Пока он выводит её из гаража в голове проносятся все события, которые и привели их к этой точке сюжета. Действительно ли она правильно поступила? Пока они ждали врача, Камэ быстро и как можно четко рассказала Шиничиро об опасности, которая выжидала её дома. Со всей возможной искренностью, оставшейся в болезненном теле заверяла главу Чёрного Дракона в том, что сама находится в роли жертвы. Он лишь молча смотрел на неё в ответ. Затем мучительно улыбался через силу и произносил: — Опять сплошные тайны. — Знаю. — Камэ сжимает здоровую руку в кулак и твердо продолжает: — Доверять мне очень тяжело. Против всех твоих подозрений у меня есть лишь мои слова. И добавить мне больше нечего. Вновь воцаряется мучительная тишина, которая прерывается лишь их тяжелым дыханием. Правильно ли было не погружаться в пучину очередного вранья о её причастности якудзы? Правильно ли было признаться в том, что не можешь ничего рассказать? Правильно ли было просить кому-то довериться тебе, полностью скрывая перед ним свою душу? — Чё сидите как на похоронах? — Вакаса беспардонно врывается в гараж и садится на сломанный стул, специально отставленный в сторону. — Не ёбнись. — Шин краем глаза следит за всеми действиями друга, а затем устало вздыхает и вновь переводит взгляд на Камэ. — Даже в твоих словах нет ничего. Никакой конкретики. Кто поджидал тебя у дома? С какой целью? Как ты об этом узнала? Чем больше об этом думаю, тем больше вопросов появляется. Ещё и твоя рука. — Он мажет взглядом по дрожащей кисти и откидывается на спинку стула. — Знаю. Но, клянусь, если бы я помнила — я бы ни за что не оставила тебя в неведении. — Повторяет Камэ и устало потирает переносицу. — А насчет всего остального? Камэ косится на Вакасу. Тот удивленно вскидывает бровь. Женщина супится и произносит, вновь переводя взгляд на Сано: — Не могу сказать. Не сейчас точно. — А когда? — Шин нервно поднимается со стула и начинает быстро вышагивать вдоль гаража. Сцепливает руки за спиной и молчит, носясь туда-сюда в попытке успокоиться. «Когда-нибудь» — выглядит как издевательство над его и без того расшатанным доверием. Поэтому Камэ оставляет его вопрос без ответа. — Я могу предложить тебе лишь ответно довериться нам. — Шин, наконец, останавливается рядом с ней и вопрошающе заглядывает в её лицо: — Скажу честно, да и ты сама не дура, наверняка знаешь, что на такой случай у всех банд есть особый способ разговора с предателями. Камэ напрягается еще в тот момент, но стоический кивает. — Он может показаться несколько радикальным для дамы в её возрасте. Ещё сердечко схватит, ты уверен? — Подаёт голос Вакаса, отчего все сразу же оборачиваются к нему. — Дерзайте. — Камэ дергает Шина за рукав, чтобы тот вновь посмотрел на неё. Возможно, это было неправильно соглашаться на его авантюру. Этот вопрос явно читается в глазах парня напротив. Но Ханагаки-сан лишь решительно кивает головой: — Всё в порядке. Раз я прошу вас доверять одному только своему слову, то и я сама должна доверяться вашим действиям. В этот момент пришел врач — естественно дальнейшее обсуждение деталей было неприемлемым. Но, кажется, Шиничиро и вовсе не думал о каких-либо объяснениях. В конце концов, когда она осталась в гараже одна, прикованная к трубе — они и вовсе не были нужны. План был предельно ясным и даже несколько примитивным — всё в духе гопников. Ставя ее в роль предателя, они сделали из нее приманку. Если покушение не удалось вчера, то оно повторится в иной раз, когда она останется одна. А какой еще идеальный момент для похищения, как не этот? Таким образом, они собирались выйти на след настоящего виновника. И, на удивление, это сработало. — Чёрт, зачем же таким ты им нужна, раз они даже так решили рискнуть? — Бормочет Шинчиро и с беспокойством оглядывается на двух громил, которые рушат его гараж. Камэ вновь пожимает плечами и пытается подцепить ногтем конец скотча, чтобы наконец освободить рот. — Мы с Имауши проверили: двор чист. Саус действовал один, поэтому беги в дом. — Шиничиро не тратит время на деликатности, поэтому просто одним рывком срывает клейкую ленту с чужого лица. — Реще! — Прикрикивает он на Камэ, и сам исчезает за дверьми гаража. Просить в третий раз и не нужно. Камэ срывается с места и с облегчением соскальзывает на полку для обуви, закрывая за собой дверь. Потирает запястье и тяжело вздыхает. Что ж, день был явно тяжелый. Сердце продолжает стучать где-то в висках, заходится от страха и прилива адреналина в экстренной ситуации. Чёрт побери, всё-таки предателем был Саус Терано. Она бы ни за что в жизни не подумала на него. Он был одним из самых ярых последователей Шиничиро. Так что произошло? Прошла любовь — завяли помидоры? Камэ с кряхтеньем поднимается и потирает ноющую поясницу. Оглядывается на запертую дверь. Да уж, что ни говори, а шумоизоляции между домом и гаражом явно на высоте. Если бы Камэ сама только что не выбралась оттуда, то никогда бы не подумала, что сейчас там происходит потасовка. Перед глазами вновь возникает мощная фигура Сауса. По спине проходят мурашки. Стоило ли так легкомысленно сбегать и оставлять этих двоих придурков один на один с машиной для убийств? Тут же встряхивает головой и отметает лишние мысли. В любом случае, её нахождение в такой ситуации только бы мешало им. Она явно не боец. Её физические навыки, в принципе где-то на уровне ребенка, которого надо защищать. А быть обузой Камэ ненавидела прежде всего. Тело, словно подтверждая ее мысли, пронзает боль. Даже несмотря на все попытки Шина смягчить ее падение — приземление дало свои плоды в виде ломящих суставов по всему телу. Да. В таком состоянии она полезной точно не будет. Остается лишь довериться им. Точно также как и они до этого доверились ей.