***
Дан
Не понимаешь, что произошло. Почему вместо привычного равнодушия в твоей полумертвой душе поселилась тягостная тревога с отчётливыми импульсами к саморазрушению. Заводишь руки за голову, разминая уставшие мышцы шеи. Тяжело вздыхаешь, вспоминая состояние после операции, когда кислорода не хватало, а вздохи полной грудью казались настоящей роскошью. Но сегодня тебя не оперировали. Да, ты испугался за неё, потому что в произошедшем была только твоя вина. Привычная самонадеянность в этот раз серьезно подвела. Даже не хочешь предполагать, чем все это могло закончиться, если девчонка не оказалась настоящим везунчиком. Но внутри есть что-то кроме страха и вины. Это появилось в зале для растяжки, и ты надеялся, что оно останется там. Но нет, это «что-то» прочно закрепилось в тебе и напоминает о себе при каждой мысли об ученице. Ты не помнишь те минуты друг напротив друга, но фантомно ощущаешь, что произошло что-то ужасное. Слишком ужасное. Напряжение в теле и странная тревожность преследуют до ночи. Подлую игру устраивает твоё собственное сознание: одновременно хочется крепко уснуть от усталости и прыгнуть с крыши от избытка адреналина. Спина болит ещё сильнее, даже не берёшься считать, настолько сегодня превысил дозу обезболивающего. Достаёшь из сумки пачку любимой яблочной пастилы, ради которой ещё утром пришлось забежать в супермаркет, но даже сладкое не помогает привести мысли в порядок. Ты чувствуешь себя слишком живым и уязвимым, и это тебя пугает. Выходишь на улицу, чтобы подышать. Проходишь по перекопанному из-за ремонта труб двору, сбрасывая входящие от Киры. Работники ЖКХ и Кира проявляют сегодня чрезмерную активность. Сейчас не до неё. Не хочешь разделять с ней это состояние. Хотя лучше бы она была его причиной, это было бы логично и понятно. Это было хотя бы законно Вовремя вспоминаешь, что вчера заметил хозяйственный магазин в шаговой доступности от дома. Прекрасный случай, чтобы как-то облегчить свой быт — купить необходимые вещи. Давно пора добавить каких-то красок в эту хмурую квартиру. Но хождение с тележкой мимо ярких прилавков абсолютно не вдохновляет тебя. Существование такого количества дешевых бесполезных вещей тебя морально убивает. Они сломаются уже через неделю или будут обречены на вечное хранение на пыльных полках. Но люди все равно гребут их в тележки, реагируя на ценники с пометкой: «скидка». Предложи им скидку на людей, и они определенно купят себе близких и друзей по акции. Сам не знаешь, что брать. Нет представления о том, как должна выглядеть квартира. Хочешь добиться уюта, но сохранить минимализм. Как? Пока не знаешь. Покупаешь несколько ламп, микроволновку и тёплый бежевый плед с плетеной бахромой, который должен хоть немного добавить уюта в спальню. А ещё решаешь впредь быть максимально осторожным с Тиной. Вам абсолютно незачем сближаться. Это все ненадолго.***
Четверг — единственный день, когда вашу тренировку ставят на раннее утро, после обеда и до самого вечера лёд атакуют хоккеисты и сеансы массового катания. С наступлением весны уличные катки закрываются, а любителям тоже требуется лед хотя бы раз в неделю. Берёшь себе двойную порцию кофе и не спешишь покидать кофейню, хочется взять стаканчик и Тине. Тебе до льда восемь минут быстрым шагом, а она едет издалека, разумеется, не успела выспаться и нормально позавтракать. Глаз падает на латте «Баунти», уверен, что он окажется ей по вкусу. В тот день, когда ты первый раз ощутил вкус настоящего кофе, был уверен, что познаешь эту науку в совершенстве. Разбираться во всех нотках и вкусовых оттенках этого напитка стало буквально делом чести. Тина ассоциируется у тебя с самым некрепким, но глубоким по вкусу кофе традиционной обжарки. Где уже сам аромат говорит о благородности напитка. Мнёшься пару минут, пока бариста считает сдачу. Но не решаешься на такой поступок. Всё-таки это уже слишком. Но вот «слишком что…» не знаешь. Сегодня не планируешь тренировать с ней прыжки. Решаешь дать Тине отдохнуть от падения и наконец-то разобраться с ее программами. Вообще, следовало бы с этого начать, но прежде чем работать над подстановками, решил немного понаблюдать за ней. Узнать, как человека и спортсмена. Перестарался. Но сейчас примерно понимаешь, в каком амплуа хочешь ее видеть.***
Тина
Стоишь в исходной позиции, поправляешь рукава, и ждёшь, когда Дан включит музыку. Сегодня он выразил желание посмотреть твои программы, чему ты была несказанно рада. Ты любишь совершенствовать технику и овладевать новыми прыжками, но в первую очередь, фигурное катание для тебя — это танец, история, язык тела для передачи самого сокровенного. Танцуя, ты можешь быть собой. А это драгоценные минуты, поддерживающие в тебе жизнь. Тебе так о многом нужно сказать. Столько выразить. Поделиться с миром своими надеждами и мечтами, тем, что тревожит и восхищает. В тебе столько нерастраченной любви, света, идей и вопросов, которые порой так сложно хранить внутри, потому что они тревожат, хотят жить. У всего живого есть стремление к жизни особенно у любви. Слышишь первый аккорд и механически шагаешь вперёд, постепенно погружаясь в образ. Обычно эту программу катаешь в розовом платье, которое помогает тебе чувствовать необозримую лёгкость твоей героини. Это образ Авроры из «Спящей красавицы» — лесной девочки, воспитанной крестными феями. Нежный, тонкий, во многом неземной. Только представляешь себя той идеальной девушкой, как спина сама выпрямляется, лопатки сводятся, а кисти сгибаются в изящных жестах. Делаешь все движения в полную силу, вытягиваясь всем телом. Звуки фортепиано будоражат в тебе лучшие чувства, собираешь всю волю в кулак перед прыжками, стараясь не терять образ. Сохранить баланс между эмоцией и техникой — самая сложная задача для тебя, но в этот раз все прыжки получаются чистыми, только на втором прыжке каскада немного не хватает высоты, но ты компенсируешь эту помарку красивым длинным выездом с поднятой ногой. Музыка прекращается, ты делаешь последний взмах руками и замираешь. Обычно в этот момент звучат овации зала, но брошенное Даном «иди сюда!» по уровню волнения им нисколько не уступает. Скользишь к бортику, за спиной скрещивая на удачу пальцы. Очень надеешься, что смогла передать образ. Он молчит. — Ну как? — спрашиваешь ты, ещё не до конца восстановив дыхание. Дан мнётся, останавливает строгий взгляд на тебе, не зная, что сказать. Сегодняшний Дан отличается от Дана в зале растяжки. Ты никак не можешь отделаться от этой мысли. Остановись, Тина, ты думаешь не о том. — Это все? — наконец начинает он. — Да, это моя произвольная программа, — не понимаешь, к чему клонит тренер. — То есть девушка, бегущая по лесу, разговаривающая с птицами и ждущая, когда за ней приедет принц и подарит любовь до гроба — это все, что ты хочешь выразить своим танцем? Своей самой важной программой в жизни? — Но, — в замешательстве хмуришь брови. — Это ты? Это все, о чем болит и ликует душа? — Нет. То есть… это же всего лишь танец. — Это не всего лишь танец. Это то, с чем ты собираешься обращаться к миру на самых главных стартах в своей жизни. Это то, что он услышит. Снова две минуты молчания. Он делает пару глотков. — Программу нужно менять. Это красиво, но никуда не годится. В произвольной программе должна быть история… твоя история, Тина. Музыка, образ должны быть на грани. Это должна быть твоя боль, которую ты будешь привозмогать на протяжении всех этих четырёх минут. — Если программа будет слишком личной и сложной эмоционально, что будет с техникой? — Эмоции дадут силы и необходимую спортивную злость. Прыжки должны быть ее частью, средством выражения, а не преградой. Как ты собираешься прыгать суперсложные четверные, общаясь с птицами и зайцами в лесу? Где найдёшь порыв для сильного отталкивания, взрыва эмоций для вращений. Тебе просто не хватит сил собрать программу, и прыжки посыпятся друг за другом… — Но Аврора... это же тоже обо мне. — Это одна твоя грань. Но в тебе больше, Тина, я правильно говорю? — его фразы тебя пугают, ты практически выкручиваешь запястья. Но строгий взгляд Дана заставляет внимать каждому слову. И соглашаться. Твои оправдания в сравнении с его словами абсолютно неконкурентоспособны. — Да. Во мне больше. — Есть варианты, чем ты хочешь поделиться? — наверное, хочет видеть в тебе больше инициативы и собственного мнения. Но сейчас ты способна только на то, чтобы покорно слушать его и краснеть. — Пока не знаю, — теряешься ты. — Тогда будем думать, переходим к короткой. Хочу посмотреть, что там. Направляйся на изготовительную, включаю трек. С необъяснимым чувством тревоги возвращаешься на центр катка, прокручивая в голове слова Дана. Что если он скажет то же самое про короткую? Расстаться с ней ты точно не готова. Трек и образ очень важны для тебя. С помощью этой программы ты отключаешься от мира, приглушая боль. Не забирай эту возможность у меня, Дан. Прокатываешь первые секунды программы с диким напряжением. Но перед первым прыжком решаешь отпустить ситуации и погрузиться в эту историю как в последний раз. Для себя и для него.***
Як тобі сказати без тебе не можу спати. Тина начинает несмело, но спустя несколько минут срывает путы и взмывает наверх, как будто перестаёт касаться льда. Чувствуешь легкость в каждом взмахе. По твоему телу пробегает приятная дрожь, пока ее конёк мастерски рассекает прозрачный лёд. Звук скольжения не сравнится ни с чем. От наслаждения хочется прикрыть глаза, но боишься пропустить каждое движение. І місяць по кімнаті розкинув сатин. Тебя трогает все: она, музыка… Язык. Невероятное сочитание звуков, становящееся мёдом для твоих ушей. Красиво, достаточно просто, но глубоко. Очень глубоко, что ты не можешь добраться. Пугаешься. Что за вселенная в этой девочке? Ты с пятнадцати лет видишь всех на сквозь, но она для тебя полная неизвестность. Чи чуєш як страшно мені у полоні. Як в твоїх долонях, нема так ніде. Тебя переполняет трепет, когда девочка прикрывает ладонями лицо,***
Тина
Короткая программа Дану нравится. Образ маленькой, но сильной пташки вызывают у него улыбку. Такую редкую, что ты умиротворенно выдыхаешь, радуясь, что сделала все, что было в твоих силах. Дан только немного изменяет подъезд к каскаду и добавляет элементы на кульминации. Программа становится живее, но сохраняет свой прежний облик. Не можешь описать свою радость. Он почувствовал, что тебя нельзя лишать пташки. Ты выложилась на сто процентов и, кажется, поняла, о чем говорил Дан. Даже самые удачные прокаты Авроры никогда не дарили таких эмоций. — У тебя все хорошо? — спрашивает Дан, видя твоё замешательство после тренировки. — Да. Просто рано проснулась и отдала всю себя, показывая Вам образ птицы. — Давай выпьем кофе и обсудим произвольную программу, — между замечаниями по элементам предлагает он, а ты от неожиданности вздрагиваешь. — Обсудим в кафе? — не сдерживаешь удивление. — Да, в кафе, — также спокойно. — Тебе нужно позавтракать. Может, такие вещи, действительно, приняты в столичных тренерских штабах. Не зря же его голос звучит так невозмутимо, но ты не представляешь вас за одним столиком. У тебя краснеют щеки и бегут по телу мурашки. Тина, научись же наконец-то не подавать вида. Это важно, как никогда.