Дом и жизнь в нем

Взлохмаченный парень скакал по коридору, волоча кастрюлю с дошиком. Вываливаясь из огромных порванных тапок, за ним гналась невысокая светловолосая девчонка. — Уебок! Верни, че мы жрать-то будем? Тот заржал, заскочил в комнату, щелкнула задвижка. Под аккомпанемент разочарованных воплей в дверь врезался тапок. Девчонка со вздохом подковыляла поближе, нацепила его обратно и двинулась назад. Лапша для мира была навеки потеряна. — …вообще ахуели. Просрали деньги на какую-то херню электронную и паразитируют, — пересказывает она, вернувшись на кухню. — Мне че делать, нож в него втыкать, что ли? — Кристин, — на секунду оторвавшись от ноутбука, замотанная в одеяло девушка, из-за длинных темных волос смахивающая на Садако, сурово зыркнула на нее. — Нельзя так делать. Если тебя посадят, готовить будет Дашка, и тогда посадят уже нас… на здоровое питание. Никакого кофеина… Мы умрем. В соседней комнате загрохотало. — Я все слышу, вообще-то, — донеслось приглушенно. — Тебя так легко не убьешь. Кристина захихикала. Так и было до того, как она поселилась в общаге. Дашка, задумчиво-тихая на людях отличница с исторического, своим убийственным ором прекратила даже вечные пьянки после сессии. Саша-Садако, года два назад ушедшая от родителей, говорят, бесилась. Даже собиралась вернуться обратно, но так и не собралась. Повезло, большую часть финансов непонятно где брала именно она. А в этом году поступила и отбила себе кухню Кристина. — Хорошо, хер с ним. Но серьезно, как жить в этой гребаной дурке? — Отпиздить их! — снова рявкнула Дарья. Саша покосилась на дверь, зачесала пальцами лезущие в чай волосы назад. Недовольно пообещала: — Я подумаю. И через несколько дней правда затащила к себе в берлогу. Собранный ей народ смотрел выжидающе — Дашка с ее парнем и милая улыбчивая девушка Аня с экономического, живущая у родственников, Сашина подружка. — Короче, смотрите, — она ткнула пальцем в экран. — На продажу выставили дом, ближе к окраине, вот карта… — Дешево, — заметил парень, Кристина не помнила его имя. — Выглядит как наебалово. И район не очень. Нариков, как комаров. — Но посмотреть вблизи все равно стоит, — возразила Саша. — Заманчиво же, недвижимость в наши времена по цене самолета… — Окей, глянем. Кристина оглянулась на окно. Мартовский ветреный день, теплый даже по местным южным меркам. — Пошлите сейчас, — предложила она. — Как раз только вечером две пары. — О, я вообще свободна, — откликнулась сонно молчавшая Аня. — Пошли-пошли, прогуляемся… — Окей, тогда звоню хозяевам, — Саша заклацала что-то на телефоне длинными ногтями. Кристина вскочила, радостно унеслась собираться и вскоре уже скакала через лужи по улице. Везде была грязища, из нее понемногу вылезала ярко-зеленая нежная трава, на лысые деревья пытались умоститься стаи каких-то мелких черных птичек, орали вороны… Ей нравилось. Улицы петляли, чистые и брезгливые друзяшки пытались пройти, не заляпавшись. Вспомнилось, как в пиздючестве она как-то тоже отмыла всю обувь, а потом ходила в намотанных сверху мусорных мешках, чтоб не измазать все снова. Но потом поумнела и купила резиновые сапоги, гы-гы-гы… — Э, ты куда? — донесся откуда-то сзади Анин голос. — Мы пришли уже, стой! Кристина обернулась. И правда задумалась и убрела далеко… Пришлось возвращаться вдоль каменной ограды к кованым воротам. Народ ждал ее с бабулькой-одуванчиком, кутающейся в пушистую шаль. — Екхь, милочки, как хорошо, что пришли… Пройдемте, я вам все покажу… — она мелкими шажочками двинулась к воротам. — Вот, это сад. Персик уже скоро зацветет, красиво буде-ет. Вот там беседка, в другой стороне — грядки, в прошлом году все морквой позасадили… Они медленно следом за бабулькой шли по засыпанной мелкими серыми камушками дорожке в сторону виднеющейся за ветками черепичной крыши. Понемногу деревья расходились в сторону и открывали вид на огромный каменный особняк. У Кристины захватило дух, и все мысли куда-то исчезли. — Ребя-ят… Забирайте все мои деньги и меня в рабство. Хочу жить здесь. Заметавшиеся меж веток тени и расплывшуюся в нереально-широкой улыбке бабушку она уже не замечала. Девчонка напевает что-то, выкидывая вещи из чемодана. Дом, дом, их собственный огромный красивый особняк, как в фильмах про вампиров! Со здоровенной лестницей в холле, люстрах с кучей блестяшек, садом… От прежних хозяев осталась и мебель, и часть всяких бытовых мелочей — бабушка объяснила, что жившая здесь ее дочка с мужем внезапно решили переехать, а она сама уже не в силах разобрать столько вещей. Кристину такие объяснения вполне устраивали. Вообще она не особо интересовалась подробностями и предпочла разбираться с бытом на практике и оставить бумажки на друзяшек. Она выбрала себе солнечную комнату с южной стороны. Голубые стены, винтажная мебель, покрытая чуть потрескавшимся темным лаком. Возле зеркала здоровенный подсвечник чуть ли не с нее ростом, на полках книги в порядком потрепанных обложках. На двери натуральный засов — непонятно, зачем такой огромный и стремный. Зато шкаф классный — хоть целиком залезть можно. Кристинка почти танцует от восторга босиком на темно-синем ковре с длинным ворсом. Громко хлопает дверь на первом этаже — народ вернулся. Она захлопывает чемодан, задвигает под кровать. Пахнет булками — похоже, даже еды добыли, слышится смех. Кристина несется вниз, обнимает всех подряд, суется в пакеты. Тащит их на кухню, прикидывая, можно ли бахнуть в мясо специи из банок на полках. Не, не стоит — решает — хер их знает, какого качества и сколько лет им уже. Зато свечей целая куча, можно будет такую романтику устроить! Этот вечер для нее — как кусочек сказки, придуманной еще в детстве. И засыпает она с чувством, что в ее жизни все будет прекрасно… …а просыпается с уверенностью, что жить ей осталось недолго. В абсолютной, давящей тишине отчетливо слышны тяжелые тихие шаги. В такт им слышится глухой звон. Скрипит открывающаяся дверь. Во тьме открываются ярко-рыжие глаза, смотрят прямо на нее… и будто размазываются по воздуху. Кристина уже почти не дышит… По шее медленно проходится горячий язык, и внезапно вонзаются клыки. Ночь пронзает крик.