Дочка убийцы

Первые полмесяца каникул прошли как обычно. Она уже 3 раза успела поссориться с Малфоем. Но сейчас пришлось не ссориться, ведь он сказал, что если Эстери выкинет что-нибудь ещё, то не попадет на чемпионат. А вот этого ей не нужно было точно. Она очень хотела увидеться с друзьями. Каникулы без них были просто невыносимым кошмаром. Веатрикс конечно могла бы уехать к Римусу, как и хотела. Но она даже боялась заговорить с Малфоем об своем отъезде. Хуже того, что за все полмесяца Веатрикс не получила ни одного письма. От папы Веатрикс писем не ждала ведь понимала, что ему писать опасно. Но она ждала, что ей напишет Римус или кто-то из ее друзей. Но ни одного письма не было. Неужели все так быстро кончилось, а ведь Римус обещал, что не бросит её, неужели он обманул. Веатрикс не получила даже поздравления с днём рождения. Но сейчас ей было легко на душе, ведь завтра она отправится на чемпионат и там сможет поговорить с друзьями. На следующее утро Веатрикс разбудили очень рано. И если в любой другой день она бы разозлилась, то сегодня вела себя послушно и вежливо, чтобы ничего не испортить. Так рано им пришлось встать только из-за того, что Драко и Веатрикс были ещё не совершеннолетними, а это значит, что им нельзя трансгрессировать, поэтому на чемпионат они отправятся через портал. Если других колдунов ещё можно было убедить одеть сегодня одежду маглов, то этого нельзя было добиться от ее дяди. Добирались до места отправления они два часа. И вот перед ними открылось поле. С помощью магии они поставили палатку. Веатрикс искала чем бы себя занять. Чемпионат будет только вечером, поэтому сейчас Веатрикс хотела слинять и поискать своих друзей. Но не успела, она выйти из палатки, как ее окликнул Люциус: — Эстери, подожди минутку. «Эстери» — теперь Веатрикс презирала это имя. После того как она узнала правду о отце, она не могла относится к Малфоям как к родителям. — Что? — спросила Веатрикс — Я тебе уже сто раз говорил намажь волосы средством. И вот так каждый раз Веатрикс отказалась это делать и ей до вечера запретили выходить из палатки. Вечером весь народ потянулся в сторону стадиона. Он был огромен. Пока Люциус отдавал билеты, Веатрикс удалось слинять. Сейчас она шла в высшую ложу, там были Гарри, Гермиона и все семейство Уизли, там же должны были быть и Малфои, поэтому Веатрикс точно никто не потеряет. Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Все вокруг было залито таин­ственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифуто­вых шеста с кольцами. Лестница уходила все выше и выше, Веатрикс уже начала задыхаться, но тут же оказалась на самой верхней трибуне. Немного отдышавшись, она оглянулась и по ее лицу расползлась улыбка. В первом ряду сидели все семейство Уизли и Гарри с Гермионой. Веатрикс тихо подкралась сзади. — Гарри, ты нигде не видел Веатрикс? Она ведь обещала, что будет на матче — Нет не видел, но может она ещё появится. — Всем привет- сказала Веатрикс и села на свободное место рядом с Гарри. — Веатрикс! — сказали одновременно Гарри, Рон и Гермиона. — Мы уже начали волноваться, что ты не придёшь — Да куда я денусь? — Мы уже не знали о чем и думать, ты не отвечала на письма и… — Гарри подожди, вы писали мне письма? — Я не знаю как Рон с Гермионой, но за последний месяц я написал тебе наверное около 20 писем и ты не на одно не ответила. Вот тут странно, друзья писали Веатрикс, но она не получила от них не одного письма. Может это Малфои перехватывали их письма и не отдавали их Веатрикс? — Это скорее всего Малфои…- начала было Веатрикс, но осеклась. К ним приближались Малфои. — Эстери вот куда ты пропала, мы думали ты потерялась- сказал Люциус, по нему было видно, что он ужасно зол. Но от чего он зол? Может он в тайне надеялся, что Веатрикс куда-нибудь пропадет? Позднее появился министр магии. — А вот и Люциус- воскликнул Фадж -А, Фадж! — произнес мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты ещё незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сы­ном Драко и дочерью Эстери? — Добрый вечер, добрый вечер, вот с вашей дочкой я знаком, не она ли все окончание семестра говорила о том, что она Блэк! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. Люциус посмотрел на Веатрикс, по одному его взгляду она поняла, что дома получит. — А мне позвольте пред­ставить вам мистера Обланск… Обалонск… мистера… ко­роче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И да­вайте посмотрим, кто тут у нас ещё? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю? Боже правый, Артур, — негромко произнес он, — что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в вер­хней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил. Фадж, не слышавший этих слов, говорил: —Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя. —Как… как мило! — промолвил мистер Уизли с натя­нутой улыбкой. Мистер Малфой задержал взгляд на Гермионе — та слегка покраснела, но решительно посмотрела в ответ. Малфой кичились своей чисто­кровностью; другими словами, любого человека магловского происхождения считали второсортным. Однако в присутствии министра магии он не осмелился ничего сказать по этому поводу. Малфой насмешливо кивнул ми­стеру Уизли и продолжил путь к своим местам. Драко по­слал Гарри, Веатрикс, Рону и Гермионе презрительный взгляд и уселся между отцом и матерью. А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен. —Все готовы? — пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно предста­вить себе взволнованный сыр. — Министр, начинать? —По твоей команде, Людо, — с удовольствием отве­чал Фадж. Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал: — Сонорус! И с этого мгновения его голос превратился в громовой рев, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун. — Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чем­пионата мира по квиддичу! Зрители разразились криками и аплодисментами. Разве­вались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу на­циональных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс ещё успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова: БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ. — А теперь без долгих предисловий позвольте пред­ставить вам… Талисманы болгарской сборной! Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела. —Интересно, что же они привезли? — пробормо­тал мистер Уизли, наклоняясь вперед. — А-а-а-а! — Он спешно сдёрнул с себя очки и принялся протирать их. — Вейлы! Они исполнили танец. -А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палоч­ки… Перед нами талисманы сборной Ирландии! В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пы­лающих шара, над полем неожиданно аркой встала ра­дуга. Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трили­стник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя. — Классно! — воскликнул Рон, когда трилистник вос­парил над их головами и из него посыпались тяжёлые золотые монеты, отскакивая от кресел. Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле — на противоположную сторону от вейл — и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч.  — А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Пред­ставляю вам — Димитров! Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие апло­дисменты болгарских болельщиков. — Иванова! Подлетел второй игрок в красной мантии. — Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и — Крам! — Вот он, вот он! — завопил Рон, уставившись на Крама в омнинокль. Виктор Крам был худым, темноволосым, с лицом зем­листого цвета, внушительным крючковатым носом и гус­тыми черными бровями. Он походил на большую хищную птицу. С трудом верилось, что ему всего восемнадцать. — А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! — надсаживался Бэгмен. — Представ­ляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и — Линч! Семь зелёных вихрей вырвались на поле. — А также из самого Египта — наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа! Такого квиддича Веатрикс не видела никогда. Игроки летали настолько быстро, что не возможно было разобрать где кто. С каждой минутой игра становилась все жёстче. Волков и Волчанов, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в ирландских охотников, и старались помешать им применить их коронные при­емы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыгра­ла вратаря Райана и забила первый болгарский гол. — Заткните уши пальцами! — рявкнул мистер Уизли, когда вейлы вновь затанцевали, отмечая такую радость. -Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! — кричал Бэгмен. Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов — Крам и Линч — спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолета без парашютов. — Они разобьются! — ахнула Гермиона. Она оказалась почти права — в самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Линч ударился о землю с глухим стуком, слыш­ным по всему стадиону. С ирландских трибун раздался чудовищный стон. — Вот дурачок! — покачал головой мистер Уизли. — Это же был обманный ход Крама! — Тайм-аут! — объявил Бэгмен. — Подождем, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча! — С ним все будет в порядке, он только слегка заце­пил землю! — Чарли успокаивал Джинни, которая испу­ганно высунулась за барьер ложи. — Чего Крам, собствен­но, и добивался… Через некоторое время игра закончилась. На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕ­СЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сра­зу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, буд­то неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все гром­че, громче и взорвался громовым воплем ликования. —ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! — надрывался Бэгмен, ко­торый, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожи­данным окончанием матча. — КРАМ ЛОВИТ СНИТЧ, НО ПОБЕЖДАЕТ ИРЛАНДИЯ! Бог ты мой, кто мог такое ожи­дать! Сегодня был лучший день в жизни Веатрикс. Да он прошел с Малфоем, что само по себе было удивительно. Веатрикс хотелось побыть с друзьями побольше, но она воздержалась, ведь не хотела испортить настроение Люциуса. Когда они вернулись в палатку было уже очень поздно. Ложась спать, Веатрикс пообещала себе, что обязательно напишет отцу об сегодняшнем матче. Веатрикс проснулась от того, что ее кто-то тормошил за плечо. Открыв глаза она поняла, что ещё не наступило утро. Ее тормошила Нарцисса. Она сказала ей и Драко бежать. И если Веатрикс побежала сразу искать друзей, то Драко куда-то испарился. Она догнала своих друзей около леса. Они бежали и тут услышали вздох боли от Рона. -Что случилось? — обеспокоенно спросила Герми­она, останавливаясь так резко, что Гарри налетел на нее. — Рон, где ты там? Ох, глупость какая. Люмос! Она зажгла волшебную палочку и направила узкий луч света через дорогу — Рон лежал, растянувшись на земле. —Споткнулся о корень, — сердито пробурчал он, вновь поднимаясь на ноги. —Ну, с ногами такого размера это немудрено, — про­изнес голос сзади, манерно растягивая слова. Веатрикс, Гарри, Рон и Гермиона круто обернулись. В двух ша­гах от них, прислонясь к дереву, с абсолютно безмятеж­ным видом стоял Драко Малфой. Скрестив руки на гру­ди, он наблюдал за событиями в лагере сквозь прогали­ну в деревьях. Рон от души и в простых словах дал Малфою совет, на который никогда бы не осмелился в присутствии ми­стера Уизли. — Выбирай выражения, Уизли. — Светло-голубые гла­за Малфоя сверкнули. — Не лучше ли вам убраться отсю­да? Тебе не понравится, если заметят ее, верно? Он кивнул на Гермиону, и в тот же момент со сторо­ны поля послышался грохот, словно взорвалась бомба, и вспышка зелёного света на мгновение озарила деревья вокруг. —И что это должно значить? — с вызовом спросила Гермиона. —Грэйнджер, они ищут маглов, — ответил Малфой. — Не хочешь похвалиться своими панталонами между не­бом и землёй? Если не против, составь компанию вон тем, они как раз движутся сюда, а мы все дружно повеселим­ся. —Гермиона — колдунья, — огрызнулся Гарри. — Думай себе что хочешь, Поттер, — злобно улыбнул­ся Малфой. — Если полагаешь, что они не отличат грязнокровок, оставайся стоять, где стоишь. — Придержи язык! — рявкнула Веатрикс. Все присутствующие знали, что «грязнокровки» — крайне оскорбительное название колдуньи или волшеб­ника магловского происхождения. — Не обращайте внимания, — спешно сказала Гер­миона, хватая Рона за руку — тот уже шагнул к Малфою. Тут с другого края леса раздался грохот, какого они ещё не слышали; некоторые вокруг вскрикнули. Малфой подавил смешок —Легко пугаются, верно? — лениво протянул он. — Полагаю, твой папочка велел вам всем спрятаться? Кста­ти, он что — кинулся спасать маглов? —А где твои родители? — воскликнул Гарри с нарас­тающим гневом. — Там, в масках, я не ошибаюсь? Малфой повернулся к Гарри, по-прежнему улыбаясь. И тут Веатрикс задумалась, а ведь это могло оказаться правдой, когда она проснулась Люциуса в палатке не было, а это значит только одно он среди тех кто нападает на маглов. —Ну… если бы они там и были, вряд ли бы я тебе ска­зал, согласись, Поттер. —Ох, да бросьте, — проговорила Гермиона, с отвраще­нием взглянув на Малфоя. — Пойдёмте отыщем остальных. —Не высовывай свою лохматую голову, Грэйнджер, — ухмыльнулся Малфой. —Пойдем, — повторила Гермиона и потащила Веатрикс, Рона и Гарри к дороге. —Готов поспорить на что угодно, его отец — один из той банды в масках! — с гневом заявил Рон. —Ну, в любом случае люди из Министерства его схва­тят! — с неподдельным чувством заметила Гермиона. — Вот только не пойму, куда делись все остальные? Фреда, Джорджа и Джинни нигде не было видно, хотя на дороге было полным-полно людей — все нервно оглядывались на охваченный смятением лагерь. Неподалеку на дороге громко спорила кучка подрост­ков в пижамах. Завидев Веатрикс, Гарри, Рона и Гермиону, к ним об­ратилась девушка с пышными, вьющимися волосами, бы­стро заговорив: —Ou est Madame Maxime? Nous l’avons perdue… —Э-э-э… что? — растерялся Рон. — О! — Девушка повернулась к нему спиной, и, уже отойдя, друзья отчетливо расслышали, как она произнес­ла:  — 'Огвартс… —Шармбатон, — прошептала Гермиона. —Что-что? — переспросил Гарри. — Они, должно быть, из Шармбатона, — пояснила Гер­миона. — Ну, Академия магии «Шармбатон»… Я читала о ней в «Обзоре магического образования в Европе». — А… да… понятно. — Фред и Джордж не могли уйти так далеко, — сказал Рон, зажигая вслед за Гермионой волшебную палочку и осматриваясь.  — Ох, нет, быть не может… Я потерял свою волшеб­ную палочку!  — Ты шутишь? Веатрикс, Рон и Гермиона подняли свои палочки повыше, что­бы осветить как можно больше земли под ногами, но па­лочки нигде не было видно. Рон покачал головой: — Может, она осталась в палатке? — Возможно, она выпала у тебя из кармана, когда мы бежали? — обеспокоенно предположила Гермиона. — Да…— пробормотал Гарри. — Возможно… Он ни разу не расставался с волшебной палочкой за все время пребывания в мире волшебников и вдруг по­чувствовал себя необычайно уязвимым, оказавшись без нее в самой гуще событий. Прозвучавший рядом шорох заставил всех четверых под­скочить на месте. Это была Винки, домашний эльф, она с треском пробиралась сквозь кусты невдалеке. Двигалась она в какой-то своеобразной манере — с явным затруд­нением, словно нечто невидимое не пускало ее. — Там плохие волшебники! — в смятении пищала она, наклоняясь вперёд в усилии не снижать темпа. — Люди высоко-высоко в воздухе! Винки уносит ноги прочь! И она скрылась за деревьями на той стороне дороги, пища и пыхтя в борьбе с удерживающей ее неведомой силой. — Что это её так ломает? — Рон с любопытством по­смотрел вслед. — Почему бы ей не бежать обычным спо­собом? — Держу пари, она не спросила разрешения спрятать­ся, — сказал Гарри. —Знаете, с домашними эльфами очень жестоко об­ращаются! — возмущённо произнесла Гермиона. — Это настоящее рабство, вот что это такое! Смотрите — мис­тер Крауч погнал ее на верх стадиона, чего она до смер­ти боялась, теперь он наложил заклятие, и она даже убе­жать не могла, когда те начали топтать палатки! Почему никто ничего с этим не делает? —Ну, так ведь домашние эльфы счастливы, — пожал плечами Рон. — Ты же слышала, что ответила старушка Винки на матче: «Домашним эльфам не положено весе­литься» — значит, ей нравится, чтобы ею все время и во всем командовали. Гермиона сразу начала закипать. — Вот такие люди, как ты, Рон, и поддерживают не­справедливые, прогнившие порядки просто потому, что им лень что-то… С опушки леса докатился грохот ещё одного взрыва. — Давайте-ка двигаться дальше, вот что я скажу, — с тревогой перебил ее Рон. Возможно, Малфой говорил правду; возможно, Гер­миона действительно была в большей опасности, чем они. Друзья вновь зашагали вперёд, Гарри машинально все ещё шарил в карманах, хотя и понимал, что палоч­ки там нет. Темная дорога уводила их все дальше в лес, и они по-прежнему высматривали Фреда, Джорджа и Джинни. Не­вдалеке компания гоблинов кудахтала над мешком золо­та, без сомнения, выигранного в тотализатор на матче, — вот кого совершенно не трогали безобразия, творящие­ся в лагере. Ещё дальше, войдя в пятно серебряного све­та, они увидели трёх высоких вейл, во всем великолепии стоявших на прогалине в окружении юных волшебни­ков, каждый из которых очень громко говорил. — Я заработал около ста мешков галлеонов за год, — разглагольствовал один из них. — Я ведь драконоборец и работаю на Комиссию по контролю за опасными су­ществами. — Да никакой ты не драконоборец! — кричал его при­ятель. — Ты посудомойщик в «Дырявом котле»… А вот я — охотник на вампиров, я их уже штук девяносто уложил… Третий юнец, чьи прыщи были видны даже в тусклом серебристом свете, который излучали вейлы, тоже пото­ропился вступить в беседу: — Я уже почти стал самым молодым из всех мини­стров магии, какие только были… Весь остаток ночи прошел в суматохе. На лагерь напали Пожиратели смерти. Мистер Уизли вернул Веатрикс обратно к Малфоям, чего самой Веатрикс не хотелось совсем. Они вернулись домой, где Веатрикс несмотря на тревоги пережитые сегодня ночью уснула и проснулась около обеда. Оказывается заходил министр магии и сказал, что в скором времени появится здесь, чтобы навестить Веатрикс. Через неделю случилось то, чего Веатрикс никак не могла ожидать. Ночью, когда нормальным людям уже полагалось бы спать, жильцы Малфой-менора не спали. Веатрикс из своей комнаты спустилась в полном недоумении. — А явилась…- сказал Люциус. Веатрикс не понимала, что ещё она натворила, казалось то, что он наказал ее за то, что она твердила всему Хогвартсу о том, что она Блэк, должно хватить. — Значит так слушай меня внимательно, тебе уже исполнилось 14 лет, а это значит если верить нашим семейным традициям, что ты должна быть помолвлена. С самого момента твоего дня рождения мы искали семью, которая нам подойдёт. И поэтому ты будешь помолвлена с Теодором Ноутом. Помолвка состоится через неделю. — Что? — переспросила Веатрикс — У тебя состоится помолвка через неделю- с раздражением ответил Малфой. — Нет. Веатрикс прекрасно знала Тео, он был лучшим другом Драко и ещё по уши влюблен в нее, только вот она не испытывала к нему тех же чувств. — Что значит нет?! — То и значит, помолвки не будет! — А я тебя не спрашивал Эстери, будет она или нет, она состоится в любом случае. Тут Веатрикс потеряла все свое самообладание и взорвалась: — Ещё раз повторяю я не Эстери! Я Веатрикс Марлин Блэк! — Аааа… То есть ты гордишься, то что являешься дочкой убийцы. А вот теперь вспомни, о чем я тебе говорил в том году. Твой отец убийца. Он убил твою мать и… Тут кулон на шее Веатрикс начал светится и вращаться. — Что это ещё за… — А это всего лишь кулон, который говорит, что вам доверять нельзя! Ты убийца, ты пожиратель смерти! — выплюнула Веатрикс в лицо Малфою. Люциус дал ей пощёчину. Щека горела огнем. На глазах Веатрикс выступили слезы. Она больше не собиралась терпеть этот кошмар и поэтому решилась на то, что нужно было сделать уже давно. Она оттолкнула Малфоя и отправилась в свою комнату. Там она собрала в рюкзак только нужные для себя вещи. И спустилась вниз. — Куда это ты собралась? — Я ухожу! Я больше не собираюсь позорить ваш древний и благородный род! С меня хватит! Она вновь оттолкнула Малфоя и уже собиралась идти, но ее остановил Драко — Эстери, не уходи, 3 часа ночи, давай ты подумаешь до завтра. Веатрикс посмотрела на брата ей не хотелось оставлять его, но и остаться здесь сама она не могла. Да и потом вспомнив, что натворил ее брат, чувства сожаления исчезли. — Пока, Драко. Веатрикс вышла на последок не забыв, хорошенько хлопнуть дверью. Несколько минут она просто бежала ведь опасалась, что Малфой может пуститься следом, но его не было. Веатрикс остановилась и задумалась куда же ей идти дальше? Ну конечно же к Римусу, но он живёт далеко. И тут как по заказу появился автобус ночной рыцарь, который довёз ее до дома крёстного. Времени было уже 5 утра. Место где жил крёстный Веатрикс было чудесным. Тихое уединённое место. С красивыми видами. А среди всех этих видов стоял один единственный дом. Дом был огромен. Веатрикс прошла через калитку и подошла к двери. Она собиралась постучать, но что-то остановило ее. Она задумалась, а что если Римусу её не ждёт? А что если он будет ругаться из-за ее побега? Но набравшись смелости в себе Веатрикс постучала. С другой стороны двери донеслось шарканье шагов и невнятное бормотание. Дверь открылась и Веатрикс увидела уставшее и одновременно удивлённое лицо Римуса.