Невозможное счастье.

Беспокойно спал в эту ночь шехзаде Джихангир. Решение о возможном убийстве невинного человека тяготило душу парня - никогда прежде его руки не были погруженны в кровь. Разум юноши твердил, что это совсем не тот выход - смерть девушки ничем не поможет Мустафе, и Джихангир совсем уже было согласился с доводами разума, обещав себе перед сном найти другое решение. Однако, едва его голова коснулась подушки, как юноша тут же провалился в беспокойный сон. Видения тревожного дня преследовали его и в беспамятстве- слежка за Селимом, его нежные объятия с незнакомой девушкой, зависть и злоба от увиденной сцены между нежными возлюбленными... Но неожиданно события меняются - Джихангир (и куда делась его неповоротливость?) ловко вонзает в спину Селима кривой нож, и тот, бездыханный, падает к его ногам. Юноша в ужасе замирает - кровь родного брата на его руках горит адовым огнём, оставляя уродливые ожоги... Юноша стонет во сне, сбивая под собой шёлковые простыни - он желает освободится ото сна, но кошмар все глубже затягивает его в свои сети. Селим уже не вздрагивает в предсмертной агонии - его некогда живые зелёные глаза потухли, словно последние искорки умирающего костра... Джихангир хочет уйти, убежать с этого места, но пустой взгляд рыжеволосого юноши не отпускает его -"Брат.!" ... - отчаянно, по детски позвал его младший шехзаде, вложив в свой крик всю боль, обиду, всю свою полыхающую душу. Он проснулся от своего же вопля , первые несколько секунд в ужасе озираясь вокруг себя. Убитый его же рукой Селим все стоял перед глазами - сновидение не хотело отпускать юношу. Наконец, осознав, что все это было лишь ужасным мороком, Джихангир дрожащей рукой налил себе воды в высокий стакан и выпив все жадно, словно путник томимый солнцем в пустыне, вновь устало опустился на подушки. За стеной его небольших покоев, где располагался балкон, ревела гроза. Молнии, змеясь, едва отбрасывали свет, на миг прогоняя тьму в комнате; предметы бросали свои причудливые, зловещие тени. От громкого раската грома шехзаде невольно вздрогнул, мысленно прочитав проклятие. Он вновь закрыл глаза, мечтая погрузиться в сон, но против воли разум вновь подкинул ему воспоминание- в такую же грозу(Джихангир хорошо запомнил эту ночь), впервые в его покои переступила нога наложницы. Юноша до сих пор помнит этот трепет в груди перед незнакомой красивой девушкой, свое волнение перед хальветом и бесконечный стыд за свое уродство. Ах, как же хороша она была! Нежная, покладистая- эта девушка была первой, чьё обнажённое тело он неуверенно ласкал, наслаждаясь прикосновениями её ладошек... На один лишь жалкий миг он, глупец, решил, что достоен и любви и ласки, лишь в одно мгновение он едва не отдал ей свое сердце... Что же ты, безумный? Действительно поверил, что такого уродливого, не полноценного может полюбить красавица? Юноша прекрасно видел взгляд девушки - искоса, с презрением, наложница разглядывала его горб и её красивые губки кривились в отвращении. Он словно упал на землю с большой высоты - камни раздробили его органы, вышибая весь воздух, а сердце замерло, забыв, как биться. Он прогнал рабыню- та, напуганная его криком, сбежала, и лишь смятая простынь все ещё хранила лёгкий аромат её тела. Юноша, униженный, разбитый, задыхался от обиды и гнева - он, в одной ночной одежде, выскочил на балкон, где вовсю бушевала гроза. За несколько секунд он намок до нитки - ветер трепал его чёрные, вихрастые волосы, словно мечтая унести парня с собой. По лицу, вперемешку с холодным дождём потекли тёплые слезы - было настолько больно, что хотелось выть от этого... Джихангир с усилием прогнал это воспоминание, тем более, что эту девушку через несколько дней казнили. Совершенно случайно выяснилось про её тайную связь стражнником ,и поэтому их лишили жизни. Мысли путались, калейдоскопом проносясь в голове и юноша понял, что снова засыпает. Недавнее воспоминание о первой девушке в этих покоях померкло и её лицо, такое далёкое и бледное, вдруг вспыхнуло, превращаясь в ту красавицу, что была с Селимом. Теперь не наложницу, а ту девушку он умело ласкал, доводя до иступления, и её глаза смотрели не с отвращением, а с бесконечной любовью. Её белокурые волосы разметались по подушке, - он покрывал нежными поцелуями её изящные плечики, не веря, что столь прекрасное создание принадлежит ему. Утром юноша проснулся разбитый ото сна. Он с раздражением размышлял, разглядывая свое лицо в высокое зеркало - кожа нездорового жёлтого оттенка производило впечатление старой папирусной бумаги, глаза воспалены от тяжёлой ночи-словом, ещё никогда парень не был так недоволен собой. А вспомнив свой сон, так вообще, не сдерживаясь, выругался, забыв про свой начитанный тон. Единственная девушка, что смогла расшевелить его ледяное сердце, была Хуриджихан, но и та, как стало известно позже, была влюблена в его брата Баязида. Парень не стал мешать влюблённым (он видел их взаимную симпатию), хотя и было ему чертовски тяжело смирится с этим. Он едва ли снова не ударился в уныние, но тут ему помог Мустафа. Узнав о сердечной ране брата, сын Махидевран уговорил султана отпустить Джихангира на несколько дней в Манису( провинция, которой тогда ещё управлял Мустафа), и братья целыми днями проводили на охоте, упражнялись на мечах, а вечерами любили проводить время за тёплой беседой... Мустафа помог ему отпустить из сердца Хуриджихан, и в Топкапы юноша вернулся совершено успокоенный и равнодушный к дочери Хатидже. Но даже с ней ему никогда не снились подобные откровенные сны, хотя и думал о ней он часто перед сном... Отчего же эта девка Селима сумела проникнуть в его сновидения подобным образом?! Решив прогуляться по саду перед трапезой, Джихангир совершенно не обратил внимание на Селима, что последовал вслед за ним. Возможно, юноша был настолько погружен в мысли, что не заметил брата а может, попросту сделал вид. Младший шехзаде остановился перед большим кустом белых роз. Беспокойная ночь его изрядно потрепала - цветы были разбитые, поникшие,- их тяжёлые головы бессильно клонились к земле. Юноше было бесконечно жаль эти прекрасные создания, но он понимал, что век красоты короток - он достаётся либо бурям, либо неизбежному тлению. Джихангир осторожно сорвал крупную розу, чьи нежные, побитые дождём лепестки все ещё хранили влагу. Он вдохнул её тонкий свежий аромат, наслаждаясь наступившим покоем на душе, и до его слуха донеся ехидный голос рыжего брата -Всё с цветами возишься, Джихангир? Взял бы в руки меч, чем, словно женщина, нюхать розы... Шехзаде исподлобья смотрел на смеющегося брата, не вступая с ним в ссору. В последнее время рыжий словно с цепи сорвался - видимо, считая свои шутки смешными, он не упускал возможности задеть Джихангира, на что тот лишь молчал, не желая опускаться до уровня развития Селима. Впрочем, он всегда был таким - младшие братья с самого детства незаслуженно страдают от шуток и подлостей рыжеволосого шехзаде. ***** После трапезы Сулейман пригласил к себе своего сына Селима. Тот явился без промедления, и кротко опустив голову, принялся слушать наставления отца. Султан был краток - империя заключила мир с Италией и дабы это хрупкое соглашение не разбилось при малейшей недомолвке, стоит его закрепить узами брака между принцессой Сесилией, дочерью Карла Пятого и сыном Султана Сулеймана, шехзаде Селимом. Парень растерялся - брак с принцессой никак не входил в его планы - все думы и сердце было занято лишь Иридой. Он хотел было сказать отцу, что не может согласиться на это, так как безумно любит одну прекрасную девушку, чья синева глаз чище самого Босфора, что жить без неё, все равно что не жить, а существовать.... Многое ещё хотел сказать Селим, но вовремя прикусил язык. Его логика работала в ускоренном темпе-союз с Италией многого стоит, Папа Бенедикт едва ли не главная фигура в христианском мире. Имея такого мощного союзника, Османская империя в дальнейшем значительно расширит свои границы... "Султан видит меня своим приемником! - мысленно возликовал Селим - он прекрасно понимает, что Баязид не умеет править, а иначе бы выдал Сесилию за него... Отец..." Лицо Ириды померкло перед великолепным будущим - и парень едва ощутил укол совести. Султан предложил поехать на охоту, и Селим, конечно же с радостью ответил на его предложение. ...... Утки, безжизненно свесив длинные шеи, безобразной кучей лежали возле костра. Сын с отцом расположись возле пламени, охранники - чуть поодаль, дабы не слышать приватный разговор. - Я с Ибрагимом был на охоте, когда прискакал гонец моего отца с вестью о его кончине. Я любил его, - но со смертью отца почувствовал облегчение. Я скорбел о нем, возвращаясь в столицу, но где то глубоко в душе мечтал скорее сесть на трон. Я поздно понял, что управлять империей значит быть в рабстве у своего народа и закона. Что прощается другим, для султана - подобно смерти. Я должен быть первым и лучшим во всем, первым идти в бой, ведя за собой войско, первым бросаться на мечи и копья врага... Я должен был забыть про свою семью, что я когда то был сыном, братом, другом - передо мной и законом равны как мой брат и так и вор бродяга с улицы. Не власть я приобрёл , а ношу на свои плечи... Я хочу, чтобы ты был готов к её тяжести, понимал, что султанат всегда отнимает у тебя что то дорогое, в замен не отдавая ничего.. Селим слушал откровения отца и на душе у него становилось пусто. -а когда состоится свадьба с принцессой? - осторожно спросил он. -Едва выпадет первый снег - последовал ответ, - через два три месяца...