Невозможное счастье.

Ибрагим ненавидел свою жизнь. Если бы об этом узнало его окружение, то решили б, что Паша сошёл с ума. Однако это действительно было так, и несмотря на высокое положение в османской империи, он чувствовал себя здесь чужим. Похищенный ребёнком от тепла матери и отцовских рук, он вырос в неволе, превратившись в 16 - летнего юношу. Тогда судьба подарила ему великолепнейший шанс и им был Сулейман. Тогда ещё шехзаде, юного Сулеймана растрогала игра раба ибрагима на скрипке и с тех пор они стали не разлучны. Ибрагим любил Сулеймана как своего старшего брата, и тот отвечал ему тем же. Хафсе султан, матери шехзаде, не нравилась эта тесная дружба и потому она ненавидела этого грека, искренне считая, что сын даёт ему много воли. Однако на честь Сулеймана, тот особо не слушал критику валиде, предпочитая проводить свободное от политики время на охоте со своим верным другом. Всё готов был отдать Ибрагим своему покровителю(даже самое ценное - жизнь), но с одним ему не удалось смириться. Махидевран... Хотя тогда её звали Гульбахар и она была княжеской дочерью. Ибрагим, как сейчас, помнит тот день, когда красавица черкешенка прибыла в Манису как подарок юного Сулейману. Девушка была облачена в тяжёлое шёлковое платье, вышитое драгоценными каменьями, а её личико было скрыто под тончайшей газовой вуалью. Тогда Ибрагим не обратил на неё внимания, всецело поглощенный мыслями о младшей сестры шехзаде - Хатидже. Девушке было всего пятнадцать лет и она премило ему улыбалась при встрече, словно не замечая смущения парня. Ведомый запретными чувствами, он не замечал людей вокруг себя и когда Махидевран пришла к Сулейману ( а Ибрагим служил у него хранителем султанских покоев), то юноша понял, насколько же он был слеп. Девушка была в нежно белом платье, а её волосы лёгкими кудрявыми прядками покоились на плечиках-образом она походила на ангела и глаза её, в обрамленнии золотых стрельчатых ресниц смотрели на него с теплотой, а не с высокомерием. Именно в тот роковой момент Ибрагим вдруг осознал, что пропал в её очаровании. Он с немым восторгом смотрел на Гюльбахар, и все метания по Хатидже султан показались такими смешными и нелепыми, что о них не хотелось и вспоминать. Она улыбнулась так кротко и даже поклонилась ему (ему, рабу!), а грек уже ненавидел Сулеймана, к которому она пришла. Не благодарный, он проклинал тот день, когда Сулейман забрал его в дворец. Сейчас Ибрагим готов был бросить и друга и почетную должность, лишь бы никогда больше не видеть Гульбахар. Ночами он терзался душевными муками, а просыпался совершенно разбитым и раздраженным. Наконец, это заметил даже Сулейман, и Ибрагим, зная маниакальную вспыльчивую натуру друга, испугался. Шехзаде был умным юношей и мог без труда понять, по кому так страдает грек. Сулейман был нежно влюблен в черкешенку и лишь одна мысль, о том, что его ближайший друг желает его, погубила бы Ибрагима навсегда. Он спрятал свои чувства в душе так глубоко, что порой забывал о них. Но едва на горизонте появлялась Махидевран, весеняя роза Сулеймана, как спящие чувства вновь вспыхивали в нем, подобно яркому пламени. Махидевран родила сына, и Ибрагим полюбил мальчика, как своего родного ребёнка. То было дитя любимой женщины, которая никогда не будет принадлежать ему. Прошло пять лет и Ибрагим с удивлением узнал , что Хатидже испытывает к нему чувства.