Невозможное счастье.

Сафира равнодушным взглядом обвела присутствующих, ни на миг не показав своего волнения. Селим пожирал её глазами, ничуть не боясь быть замеченным. В его зелёных, словно свежая зелень дерева, омутах, плескался суеверный ужас - различив это, Сафира едва улыбнулась. Видеть так близко когда то столь любимое лицо было трудно, но отвергнутая любовь и задетая девичья честь не позволили ей показать свои истинные чувства. Нубрану, после всех полагающихся церемоний, наконец обратила внимание на мужа, и была неприятно удивлена - Селим едва ли замечал ее, всецело занятый разглядыванием жены Джихангира. Подавив мимолетное раздражение, итальянка коснулась плеча Селима, привлекая его внимание. Рыжий едва заметно вздрогнул, словно очнувшись ото сна ;неловко, словно извиняясь, улыбнулся жене, замечая во взгляде Нубрану обиду. Сафира подавила вздох, стиснув крепче зубы. Жена Селима оказалась на редкость красива и это обстоятельство окончательно расстроило её. Кажется, юноша испытывает к ней самые нежные чувства, совершенно не вспоминая за все это время несчастную Фериде. Слезы противным комком встали в горле, девушка задышала чаще и взволнованно. Заметив это, Джихангир, что следовал рядом с ней, крепко обхватил её дрожащую ладошку. Удивительно, но этот жест врага вселил в неё некую уверенность и вернул самообладание. *********** Покуда династийные особы вкушали изысканную пищу, изредко прерываясь на короткие разговоры, Сафира едва могла проглотить виноградинку,- так ей было неловко присутствовать среди этих людей. Она ощущала на себе взгляды Селима - быстрые, жадные, и не могла не ответить на них, чувствуя, как недавняя решимость ненавидеть парня уходит от его близости. Джихангир, стараясь не терять нить разговора с отцом, с глубоким отвращением наблюдал за переглядками бывших влюблённых. Он прекрасно видел вожделение и глубокую тоску в глазах Селима, когда его взгляд то и дело возвращался к лицу Сафиры. Нет сомнений, рыжий шехзаде все ещё болен этой девушкой и даже практически не скрывает этого. Да и сама Сафира хороша - считает, её кроткие, мимолетные взгляды, что возвращала она Селиму, остались незамеченными...Словно для этих двоих не существовали рядом люди, настолько они были поглощены друг другом!. Юноша едва подавил рычание- его план пошёл не так, как он хотел и Сафира (маленькая дрянь) совершено забыла, что должна была изображать перед Селимом влюбленную в его брата калеку. В дороге в Манису, Джихангир с удовольствием предвкушал, как разобьется сердце нелюбимого брата, а сейчас Селим лишь видит ответную любовь и тоску в глазах Сафиры. Чувствуя, как вскипает в нем раздражение, младший шехзаде попытался мысленно отвлечься, в голове рисуя план мести коварной гречанке. Глупо было полагаться на неё - это слабое, никчемное существо не способно на ничего большее, чем униженно просить любви. Он чувствовал себя полнейшим дураком - эти двое словно смеялись над ним, продолжая бросать друг на друга взгляды. Наконец это мучение закончилась и присутствующие разошлись по своим покоям. Джихангир едва мог дождаться уеденения с Сафирой, а потому, едва за ними закрылись двери, влепил ей звонкую пощёчину. Голова девушки мотнулась в сторону - словно не веря, она осторожно, дрожащими пальчиками дотронулась до обжигающей от удара щеки. Никогда прежде (не считая работорговцев), на неё не поднимали руки. В её семье считалось это неприемлемым и потому сейчас, ощущая болезненную пульсацию, что точками шла к вискам, Сафира словно превратилась в каменное изваяние. -ты мерзкая дрянь! - бушевал парень, остро желая ударить её ещё раз, - ты показала меня перед Селимом идиотом, униженным, что его жена перемигивается с его же родным братом! Я ненавижу тебя , ты едва ли не выдала меня! Оставь вас наидине, ты бы уже валялась у него в ногах, раболепно умоляя о любви! Разве нет, Сафира?! Объясни мне, что ты делала там, в зале? Как ты могла такое допустить себе? Девушка молчала, низко опустив голову. Слезы дрожали на ресницах, - не от удара Джихангира, но от его жестоких слов. В глубине души она понимала, что младший шехзаде прав - она вела себя в присутствии Селима недостойно, грязно. Как же Сафира обещала себе, клялась, что не посмотрит на Селима, не ответит на его взгляд, сохранит свое лицо перед предателем. Воистину, так и было несколько минут, однако пьянеющая близость рыжеволосого, его тайная мольба, заключеная в таких родных зелёных глазах, поколебало ее решимость. Девушка мысленно убеждала себя, что ничего большее, чем любопытство ею не руководит, и потому эти взгляды на Селима являлись всего лишь любопытством... Но даже себе она боялась признаться, что двигало ею в те мгновения горячее желание доказать Селиму, что её любовь к нему все также крепка и непоколебима. Теряя терпение, Джихангир шагнул к девушке и его тонкие, цепкие пальцы крепко сжали подбородок Сафиры, вынуждая её поднять на него глаза. Несколько долгих секунд он разглядывал её заплаканное лицо, покуда губы юноши не скривились в уничтожающей ухмылке. -Ты все также ждёшь его! - ядовито процедил он, замечая как дрогнули ресницы красавицы, - надеешься, что Селим поймёт твои истинные чувства и потому сделает так, что я потеряю тебя. Ты ошибаешься, Сафира! Мой брат никогда на такое не пойдёт, лишь потому что, единственное, кого Селим искренне любит - он сам. И ты, глупая, мечтаешь, что он за один вечер променяет благосклонность повелителя, трон и влиятельную жену на одну красивую, глупую гречанку? Сафира мелко дрожала. Слова парня, пропитанные ненавистью, больно жгли её раненное сердце своей неумолимой правдой. Действительно, на что она надеялась? В прошлом, Селим не возражал, когда его судьбой распорядился повелитель и сейчас врядли стал бы идти против отца. -Зачем я вам? - выстонала Сафира, - вы же сами сказали, что Селим никогда не пойдёт против султана и ни за что не станет бороться за нашу любовь... Зачем же я подле вас, Джихангир? Юноша неприятно скривился,уродуя свое красивое лицо. Он едва мог выносить её слезы о Селиме, и потому, желая скорее это прекратить, выдохнул : -Хочу, чтобы Селим, не имея возможности тебя вернуть, заживо сгорал в огне ревности, зная, что его любимую касается рука другого мужчины. Не полноценный шехзаде, калека - он вновь усмехнулся, - владеет его красавицей, прикасается к её нежному лицу, целует это прекрасное творение Всевышнего, .. Его взгляд переместился на губы девушки и Джихангир непроизвольно сглотнул, вспоминая их вкус. Сафира, словно прочитав его мысли, опрянула. Прочитав на её лице ужас и презрение, юноша помрачнел, сквозь зубы бросив : -ты смотришь на меня так уничтожающе- в твоих глазах плескается брезгливость к такому уроду, как я! Потому я не заслуживаю ни любви, ни ласки таких красавиц, как ты? Вам важно, чтобы мужчина был хорош собой, мастерски владел мечом и без труда взбирался на коня, не чувствуя при этом боли. На таких как я, не полноценных, вашей любви недостаточно? Чем я хуже Селима? У меня уродливо тело, у него же - душа! - вы ещё удивляетесь презрению в моих глазах? - поражённо выдохнула Сафира? - дело не во внешнем недостатке, а в вас самом! Порой у самого не красивого человека оказывается прекраснейшая душа, и поверьте, все изъяны меркнут перед её чистотой! Ты перестаёшь замечать его недостатки на лице и на теле и этот человек становится дороже и милее всех других... Вы же... Вы самый отвратительный человек, что встречался на моем пути! Мерзкий и ничтожный... Резкий шлепок пощёчины прервал гневный монолог девушки. Джихангир, с побледневшим лицом, с горящими от злобы глазами, отвёл руку для нового удара, но опомнившись, замер. Он словно воочию увидел себя со стороны - пылающее ненавистью и обидой лицо, крепко сжатые кулаки... И напротив - хрупкая смелая птичка, что не побоялась сказать такие слова сыну султана. Парень со стыдом осознал, что сейчас, в этой ситуации он выглядет намного слабее Сафиры, несмотря на высокого положение, данное ему от рождения. От собственных комплексов Джихангир потерял самоконтроль, тем самым ещё больше уверяя девушку в её словах. Он отступил от Сафиры, чувствуя лёгкую лихорадку в теле. -ложись! - угрюмо бросил он, кивая на широкое ложе, - я... Проклятье, ты сама виновата! Твой язык слишком много говорит! Предупреждаю, с следующий раз, я укорочу его. Не в силах взглянуть на лицо Сафиры он стремительно вышел на балкон. Вдыхая полной грудью свежий воздух, он мысленно спрашивал с себя о недостойном поступке. Отчего слова Сафиры так подействовали на него? Раньше он и на такое слышал о себе, и тем не менее никогда не терял свое лицо, оставаясь таким же отрешенным и холодным. Но эти синие глаза, и чистая ненависть в них подействовали на него так, как он сам не ожидал. Вся та обида, боль, что копил Джихангир в себе эти годы просто уже переполнили его сердце, и слова Сафиры уничтожили то маленькое терпение, что оставалось у юноши. Лёгкий вечерний зефир, идущий от моря, успокоил юношу - мысли его стали чище и спокойнее. Почему то перед глазами проплыл образ покойного Мехмеда... Также, бывало, они подолгу сидели на балконе, и старший брат, улыбаясь своей спокойной тёплой улыбкой, внимательно слушал его, Джихангира,покуда тот, взахлёб рассказывал о новой книге, что прочёл в библиотеке дворца. Юноша прикрыл глаза, остро ощущая свое одиночество. После смерти Мехмеда его жизнь изменилась - не было в Топкапы такого человека, что унял бы боль от потери брата в сердце младшего шехзаде. Повсюду ему виделся образ первенца Хюррем, и не находив его, впадал в жесточайшее уныние. Может быть поэтому, он и прикипел к Мустафе, с которым до этого страшного дня они так редко пересекались. Сын Махидевран тогда временно вернулся в Топкапы и Джихангир, чувствуя в нем схожесть с Мехмедом, все свое свободное время проводил с ним... Первое, что увидел Джихангир, вернувшись в покои, это спящую Сафиру. Её дорогое платье, от пламени прикроватных свечей, мерцало тусклым блеском вышитых на ней камений, создавая причудливую иллюзию . Стараясь ступать бесшумно, он приблизился к спящей, с неким воровским наслаждением разглядывая её лицо. Сафира мерно дышала и лишь короткие тройные вздохи, говорили о её недавних слезах. Где то внутри юноши заворчалась совесть - он разглядел на неё безупречной матовой коже красный след от его же пощёчинв "какая же непревзойденная, чистая красота! - мысленно восхитился парень, покуда взгляд его скользил по точенной фигуре девушки, - с такой красавицы нужно писать портреты , посвящать ей самые прекрасные стихи... Ради одной её волосинки короли устраивали бы войны и жгли целые империи... Но она не чиста... ", - от одной этой мысли очарование девушкой пропало, и Джихангир, уже больше не боясь потревожить сон Сафиры ,лег рядом. Близость и едва присущий аромат девичьего тела мешал ему провалиться в сон - ложе словно горело под ним, и потому, не взирая на позднее время, он приказал подготовить ему хаммам