Кто где

      Черти прыгали в душе у Мерла, словно дети на батуте. Сказать, что он расстроился от того, как его приняли? Да вы что, он и слова-то такого не знает!       Нет, насчёт слова — это он погорячился. Знает. Конечно, знает.       Может, он изумился? Ну… не очень. Удивление — вот самая точная эмоция. Он просто не ожидал, что всё может получиться именно так. Мерл был безмерно удивлён реакции Андреа.       Младшую Блондиночку и Шоколадку он вообще воспринимал не иначе как нагрузку. Полюбил женщину с ребёнком, склочными подругами или дерьмовыми родственниками? Люби их вместе с ней. Вот примерно такая ситуация.        Грубо и цинично? Да. Верно? По мнению Диксона, это он ещё дипломатично выразился. И всё-таки, несмотря на произошедшее, стоило ему бросить контрольную фразу и закрыть дверь, как в голове начался бурный мыслительный процесс. Мужик он был неглупый, всегда слушавший свою чуйку — не зря же до сих пор жив, учитывая, из какого гадюшника смог выбраться. Дослужился до своего звания и имел жестяную коробочку с наградами.       В противовес к имеющимся достоинствам прилагался скверный характер, из-за него он впадал в приступы агрессии, которые, в свою очередь, выливались в пьяный мордобой.       «Вот же стервоза! От рубашки оторвать не мог, когда расставались, а теперь носик свой воротит и глазки закатывает. Я, как полный дебил, подписался на всю эту хрень с созданием новой военной базы, а она?! И эта туда же. «Мы не рады, нам не надо…» Новые отношения она строит! Вот же сучки… ещё и эту старую кошёлку предложили».       Сойдясь с самим собой во мнении, что бабы — чистое зло, но без них всё равно слишком уж скучно, Мерл вышел из здания и подошёл к припаркованному байку.       — Ничё, Барби, всё путём! Ты баба не глупая, вон — целую адвокатскую контору возглавляешь, тебе просто надо переварить информацию. Выводы ты сделаешь правильные. — Мужчина поудобнее уселся, завёл движок и, не сдержавшись, газанул так, что щупленький парнишка, как раз открывавший входную дверь, от неожиданности выронил документы.       «Вот же ж блядство, точно к Дрюне шёл! Теперь ей извазюканные бумажки трогать придётся!» — выругался он сам на себя.       Встречный поток воздуха разбивался о ветровое стекло Триумфа, байк нёсся вперёд, а в голове Мерла, словно мельничное колесо, вращались мысли: Это кто ж такой смелый, чтобы рискнуть строить отношения с его Андреа? Уж не Блейк ли подкатывает к ней свои одноглазые яйца?        Выяснить, найти и выбить дурь.

***

      Едва унявшая свои пальцы от нервного постукивания по деревянной поверхности стола Андреа внутренне содрогнулась, услышав утробный рёв движка. То, что этот резкий звук предназначался именно ей, сомнений не было. Это означало лишь одно: Мерл Диксон действительно вернулся.       Теперь уже насовсем.