Другой

Хорошая погода наступила уже на следующий день, в пять вечера у кафе-мороженого Фортескью. После того, как оно заново открылось этой весной, здесь всё время было людно. Прежний мороженщик куда-то исчез, теперь в кафе заправляла энергичная женщина средних лет, то ли унаследовавшая, то ли купившая это заведение. Впрочему, качество подаваемого здесь мороженого от смены хозяев не пострадало. Место встречи как бы намекало, и Арктур заблаговременно проштудировал в этикете, что делать, если у тебя первое свидание с девушкой и ты поведёшь её в кафе. Поэтому он сразу же пригласил Дафну за столик, предложил ей стул, а затем и меню, спросил, что для неё заказать, и наконец сделал заказ на двоих. Это оказалось не так уж и сложно, когда знаешь, что делать. Разговаривать за едой следовало на нейтральную тему, и он строго придерживался темы о погоде, пока они ждали мороженого. С Дафной было легко. Она была дружелюбна без назойливости, приветлива без угодливости и умела сделать интересной даже такую тему, как погода. В первые минуты Арктур держался скованно, но вскоре разговорился. Личных тем они не касались, зато в Британии после гибели Волдеморта произошло немало событий, о которых писали в газетах. Арктур мысленно возблагодарил Кикимера, не только заставившего его выписывать и читать газеты, но и объяснявшего, что для Британии означает то или иное событие. Теперь точка зрения Кикимера пользовалась явным одобрением девушки, даже находившей, чем её дополнить. – А ты неплохо разбираешься в жизни британского общества, – заметила наконец Дафна. – По правде говоря, я этого не ожидала. – Я что, выгляжу таким безнадёжным? – ужаснулся Арктур, по его мнению, выжимавший из себя всё лучшее, на что он был способен. – Как бы тебе сказать… – улыбка Дафны была доброжелательной и лукавой. – Когда мы встретились в прошлый раз, ты выглядел… таким провинциалом. Сразу было заметно, что ты обучался в глуши и что быть на людях для тебя неловко. Только не обижайся, провинциалы тоже разные бывают, но ты держался неуверенно, словно не привык к своей одежде, и тщательно подбирал слова, прежде чем что-то сказать. Тем, кто знаком с поведением людей, сразу видно, что ты в непривычной обстановке. – Разве это так очевидно? – упавшим тоном спросил Арктур. – Не переживай, большинство этого не замечает. Если хочешь поскорее избавиться от этого, ежедневно бывай в людных местах, и недели через две ты уже начнёшь привыкать. – Но ты-то заметила… – Я – особый случай, я наблюдательная. Мама с детства учила меня разбираться в людях. Разбираться в людях – то самое, о чём ему вчера говорила Вальбурга. Заклинание Арктур с её помощью выучил, но на просьбу его поучить и этому она ответила, что сейчас у них нет под рукой учебного материала, то есть людей. Сказала только, что постарается ответить ему на любой вопрос – но чтобы спрашивать, нужно было хоть что-то знать. – Ты умеешь разбираться в людях? – мгновенно заинтересовался Арктур. – Этого никогда не бывает достаточно, но мама говорит, что я хорошая ученица. – Я тоже так хочу. А можешь ты поучить меня этому, ну хоть немножко? – Ну-у… – протянула Дафна и сделала вид, будто глубоко задумалась. – А что мне за это будет? Слизеринка – подумалось Арктуру. С другой стороны, неплохо, что она что-то для себя выторговывает, потому что даром бывает только сыр в мышеловке. Что предложить ей, он не знал. – А что тебе нужно? Дафна выглянула из своей многозначительной задумчивости и стрельнула в него кокетливым глазом. – Прямо сейчас – ничего, но мало ли что мне может понадобиться… – Ладно, так и запишем, – ответил он в её тоне. – Буду тебе обязан, но в меру. Дафна удовлетворённо улыбнулась, решив для себя, что меру определит она сама. – Очень хорошо. Когда начинаем? – Да хоть сейчас. – С чего начинаем? – Это тебе виднее, я в этом не профи. Я бы начал с самого главного. В этом деле ведь есть главное? – Есть. – Дафна, сразу посерьёзневшая, немного помолчала, взвешивая свои слова. – Не знаю, насколько оно самое главное, но без него нельзя. Скажи, как ты оцениваешь людей? – Не понял? – На основе чего ты решаешь, хорош человек или плох, умён или глуп, интересен или неинтересен? Арктур задумался, обнаружив вдобавок, что он задумывается над этим впервые. – Хороший человек – это тот, который хорошо относится ко мне и к моим друзьям. Умный – это как… – он чуть не сказал «Гермиона», но успел проглотить слово, – …это как человек, который много прочитал и много знает, который умеет вовремя вспомнить и применить прочитанное. Интересен – это с кем можно поговорить и не заскучать при этом. – А теперь обрати внимание, что определение хорошего человека у тебя эгоцентрическое. – Я не эгоист! – быстро возразил Арктур. – Я говорю не о тебе, а о твоей точке зрения. Она у тебя не допускает существования хороших людей, которые плохо к тебе относятся или которым ты безразличен. Разве они не могут быть хорошими? – Но… хотя… могут, наверное, но я об этом не задумывался. – Или, скажем, бывают люди, которые не интересны тебе. Но они могут быть интересны кому-то другому? – Конечно, могут. – Вот видишь? Понимание людей начинается с понимания того, что ты не пуп земли, а мерить всех по тому, насколько тебя приласкали – позиция маленького ребёнка. Угости ребёнка конфеткой – и он весь твой. Арктур вспомнил Дамблдора, всегда встречавшего его конфетами. – Как ни прискорбно, но в этом что-то есть… – пробормотал он себе под нос. – И почему я об этом прежде не задумывался? – Ты не хотел замечать противоречий, – ответила Дафна, догадавшаяся, что сейчас он переживает что-то своё. – Очень трудно переступить через однажды сложившееся мнение, как плохое, так и хорошее. – Да, возможно, – согласился Арктур, вспомнив уже Снейпа, который никогда даже и не пытался переступить через свою предвзятость к нему. – А теперь об уме. Когда ты впервые встречаешь человека, тебе неизвестно, что он читал – но по каким-то признакам ты ведь можешь судить, умён он или глуп? – Ну… наверное, он сразу же начнёт рассказывать мне, сколько и чего он прочитал, и показывать, что он умеет. Нужно же, чтобы я мог оценить его исключительные умственные достоинства. Дафна не выдержала и рассмеялась. Арктур поддержал её. – Значит, если бы книг не было на свете, ты не смог бы отличить умного человека от глупого? – проговорила она сквозь смех. – По-твоему, ум – то же самое, что и знания? – Не надо, не продолжай – я всё понял. Мне уже стыдно. – Мама говорит, что большинство людей такие же, так что не переживай об этом. Прежде всего тебе нужно поменять точку отсчёта, потому что с этой у тебя ничего не получится. Просто окинь мысленным взглядом мир, посмотри, сколько там людей, и прими к сведению, что у каждого свои интересы, в которых ты занимаешь очень маленькое место. – Но бывает, что и большое, – скромно напомнил Арктур. – Да, но всё равно ты занимаешь его в их интересах, которые могут отличаться от твоих. Это всегда нужно учитывать. А теперь хватит теории, перейдём к практике. – К практике – это как? Прямо здесь? – Очень подходящее место. Посмотри вокруг – кого ты видишь? – Вокруг люди. Сидят, едят мороженое. – Посмотри на каждого и оцени, что он из себя представляет. Если он тебе интересен, то чем, если нет, то почему. Прикинь, беден он или богат, в хорошем настроении или в плохом, спешит или нет, сам по себе, с кем-то или ждёт кого-нибудь. И потихоньку мне рассказывай, будем сравнивать, что мы с тобой насмотрели. Это занятие увлекло Арктура, а то, что ему пришлось придвинуться поближе к Дафне, чтобы она могла расслышать его, было дополнительным приятным бонусом. – Только помни, это не более, чем вероятные предположения, – предупредила Дафна, когда они обсудили большинство посетителей кафе. – Жизнь сложнее, всегда можно попасть на исключение. Чтобы точнее определить характер и настроение человека, прими его позу и выражение лица, а затем прислушайся к себе. То, что ты при этом почувствуешь, поможет тебе понять другого. Сейчас я буду говорить, кого тебе примерить на себя, а ты будешь делать это и рассказывать, что сумел определить. Если первое упражнение было еще очевидно Арктуру, то второе было новым. Дафна оказалась строгой наставницей и каждый раз поправляла его, добиваясь удовлетворительного результата. – Видищь вон ту женщину на улице? – кивнула она за ограду веранды. – Что ты о ней скажешь? – Она не в настроении и куда-то спешит. – Прими выражение её лица и представь, что ты на её месте и так же спешишь. Чтобы настроиться на женщину, Арктуру понадобилось с полминуты. – Она очень встревожена, у неё наверняка что-то случилось. – В это время женщина дошла до лавки зелий и свернула в дверь. – Наверное, у неё кто-то болен и она спешит за лекарством, – подумал он вслух. – Делаешь успехи, – одобрила Дафна. – Может у неё никто и не болен, но у неё случилось нечто такое, из-за чего ей срочно необходимо зелье. Чтобы научиться разбираться в людях, ты должен везде и всегда сознательно оценивать их по этой методике. Если ты проявишь прилежание, наступит время, когда оценка будет занимать у тебя доли секунды и ты будешь удивляться, как ты прежде обходился без неё. Избегай категоричности суждений, и если что-то можно проверить, обязательно проверяй. Многие люди оценивают окружающих интуитивно, но эта привычка помогает оценивать их осознанно. Ты всегда сможешь ответить себе на вопрос, почему у тебя именно такое мнение о человеке, а не другое. Это важно. – Никогда бы не подумал, что нужно долго и упорно тренироваться только для того, чтобы разбираться в людях. – Это вы, мужчины, считаете, что тренироваться нужно только в колдовстве или мордобое, но знание людей – тоже искусство и тоже оружие. – Вот и моя бабушка говорит то же самое. – Мудрая у тебя бабушка, но почему она тогда сама тебя этому не научила? – Мы только недавно съехались, а до этого жили врозь. По семейным обстоятельствам. Дафна хотела ещё о чём-то спросить его, но вдруг её милое и оживлённое личико замкнулось, стало обыденным и ничего не выражающим. Посмотрев по направлению её взгляда, Арктур увидел идущую по Косому переулку троицу, хорошо ему знакомую. Это были Рон, Джинни и Гермиона. Он наверняка чем-то себя выдал, но Дафна как раз не смотрела на него. Это дало Арктуру несколько мгновений, чтобы сообразить, как вести себя по отношению к бывшим друзьям. Учитывая, что перед Дафной он изображает приезжего, он не мог быть знаком с ними, но о героях битвы с Волдемортом много писали в газетах и их колдографии там были. Герои поравнялись с кафе, остановились и по настоянию Рона свернули туда. Дафна вполглаза следила за ними, а когда они уселись за свободный столик, повернула голову к Арктуру и сказала скучающим тоном: – Что-то мы засиделись здесь, идём отсюда. Они встали. Хоть Арктур и забыл предложить ей руку, Дафна сама взяла его под локоть. Когда они подходили к выходу с веранды, за их спинами послышался голос Рона: – Смотрите-ка, здесь и эта слизеринская змея! Арктур напрягся, охваченный порывом расквасить наглую рыжую морду, и остановился бы, если бы пальчики Дафны не вцепились бы в его локоть и не потащили бы его дальше. – А кто это с ней? – заинтересованно спросила Джинни. – Ухажёр её, ясно кто. – Рон, тише! – раздался громкий начальственный голос Гермионы. Они сошли с веранды и больше ничего не слышали, но Дафна всё равно утащила Арктура подальше. – Мы сбежали от них! – в его голосе прозвучало еще не схлынувшее бешенство. – Ты их знаешь? Арктур опомнился. – Я читал о них в газетах. – А я училась с ними. Этот Уизли очень несдержан, он наверняка стал бы громко говорить про меня гадости. Тебе пришлось бы вмешаться, инцидент мог бы закончиться в аврорате и ты оказался бы виноватым. Это герои войны, их оправдали бы, а мы в лучшем случае отделались бы немаленьким штрафом. Министерская казна пуста, они сейчас рыщут как собаки, чтобы нагнать денег. – Почему пуста? – удивился Арктур, забыв даже про своих бывших друзей. – Потому что новая власть всегда тратит казённые деньги, а за последние три года она менялась трижды. Раздражение Арктура утихло, сменившись искренней благодарностью. Дафна действительно очень ловко вытащила их обоих из намечающейся неприятности. Он восхищённо посмотрел на неё и неожиданно для себя поднёс её руку к своим губам, чтобы хоть как-то выразить восхищение. – Ты была великолепна! – а я повёл себя как дурак, мысленно добавил он. Дафна польщённо улыбнулась. – Избегай их, если не хочешь нажить себе проблем, – посоветовала она. – Ты их так хорошо знаешь? – Достаточно, чтобы не связываться с ними. Эти Уизли – предатели крови, а слово «предатели» говорит само за себя. Предавать для них – в порядке вещей, они даже не догадываются, что в этом есть что-то плохое. Рональд – хамло и скандалист, Джиневра – шлюховатая особа, её будущему мужу повезёт, если хотя бы первый их ребёнок будет похож на него. Грейнджер – грязнокровка и карьеристка, быть вторым сортом не по ней, её устроит только высший, поэтому она клещом вцепилась в Поттера с Уизли. Теперь, при их власти, министерская карьера у неё в кармане. Арктур был впечатлён жёстким и циничным суждением Дафны о людях, которые семь лет были его друзьями – и даже его семьёй, за неимением другой. В то же время он не мог не согласиться с её характеристикой, потому что, если глянуть беспристрастно, эти черты в них, определённо, были. Но прежде он предпочитал не замечать недостатки друзей ради того хорошего, что получал от них. Интересно, а как она оценивает Мальчика-Который-Выжил? – Сегодня с ними нет Поттера, – как бы невзначай заметил он. – И это ухудшает ситуацию, потому что Поттер – единственный, кто еще мог бы удержать Рональда от крупного скандала. Хотя, должна заметить, чаще он подгавкивал. – Ты его тоже… недолюбливаешь? – Да что его недолюбливать? Воспитан маглами, здесь им как хотели, так и вертели. Эти его друзья всегда вели себя с ним так, словно он их собственность. Ему указывали, с кем дружить, кого ненавидеть, чем заниматься и куда идти. Сам по себе он – неприметная личность, податливая на влияние окружения. – Как это – неприметная? – невольно возмутился Арктур. – Один этот шрам, на который все пялятся! – Шрам приметен, а его владелец – нет. Обычная пешка, марионетка, которую легко дёргать за ниточки. – Ты хочешь сказать, что это заурядный парень, которого даже поругать не за что? Дафна пожала плечами, сделала лёгкую безразличную гримаску. – Даже если и так, я помню, что Мальчик-Со-Шрамом избавил Британию от Волдеморта. И он точно не стал бы оскорблять меня в спину. Но те, кто за ним стоят, мне не нравятся, а они его направляют. – Всё еще может измениться… – пробормотал Арктур, задетый её словами. Отзыв Дафны о нём был не из самых худших, но она попала в точку, сказав, что его окружение вертело им как хотело. – Если ты о том, что сейчас вернулись родители Поттера, вряд ли это на что-то повлияет. Даже и не знаю, кем надо быть, чтобы так использовать собственного сына. Кстати, уже вторая неделя на исходе, а он нигде не показывается. Видно, ему здорово досталось. Не понимаю, как можно так подставлять неопытного мальчишку. Сочувствие в её голосе тронуло Арктура, сразу же позабывшего неприятные слова, сказанные ею про Мальчика-Который-Выжил. – По слухам, это был единственный выход, – вспомнил он пророчество и ласковый, убеждающий голос Дамблдора. – Чепуха! – сердито сказала Дафна. – Если кто-то говорит, что это единственный выход – значит, это выход, который больше всего его устраивает. Как говорит мой отец, даже если тебя съели, у тебя есть как минимум два выхода. Арктур не мог с ней не согласиться. На этом выходе маячил фонд победителя Волдеморта, о котором не следовало знать Мальчику-Который-Всё-таки-Выжил. – Хорошие у тебя родители. Дафна тепло улыбнулась. – Они замечательные. Да что мы всё о неприятном, давай лучше прогуляемся. Они немного погуляли по Косому переулку, затем Дафна стала прощаться. – Когда мы снова увидимся? – спросил её Арктур. – До конца этой недели я буду занята, нам предстоят семейные визиты. Что ожидается на той неделе, мне пока не сказали. Присылай сову в выходные, может, к тому времени что прояснится. – А давай ты сама пришлёшь её, когда у тебя прояснится. – Для этого я должна знать твой совиный адрес. – Дафна насмешливо посмотрела на него, намекая, что ей еще ничего о нём не известно, кроме имени. – Арктур Процион Трэверс-Блэк, Лондон, Гриммо-12. Пиши, буду ждать.