***
Магнолия затащила Нору танцевать на сцену. Поразилась: они были очень похожи, почти как сёстры. Нора по такому случаю даже надела аналогичное платье. В какой-то момент прогремел глухой выстрел, затем ещё. Магнолия рвано вздохнула, прижав ладонь к животу и упала. Началась паника. Стрелявшего никто не видел. От шока Нора не сразу поняла, кто схватил её за руку и увёл за сцену, немного встряхнул за плечи. Маккриди. Она не ожидала его увидеть после, кажется, единственной за всё сотрудничество ссоры. Небольшой, но болючей на почве неприязни всё к тому же Институту. Маккриди отличался особым недоверием к окружающим. Помогал за деньги, а ранее вовсе работал на банду Стрелков. Первое время он изучал Нору, незаметно, по чуть-чуть: как она говорит, кому помогает, какой предпочитает алкоголь и насколько умело взламывает замки. Ему многое в ней не нравилось, чего стоила одна симпатия к синтам, но он чувствовал перед Норой неоплатный долг… и нечто большее простой симпатии. Нора часто слышала об этом от него самого. Под алкоголем Маккриди много разговаривал, но никогда — о прошлом. Вдвоём они успели повидать немало, прежде чем Нора узнала: у Маккриди была семья, и семья счастливая. Сперва он скитался по Пустоши в поисках любого заработка. Всё равно, что матерью была ему бесплодная пустыня под ногами. Люси он представился солдатом, она поверила его обаянию и в знак дружбы сделала для него деревянного солдатика. Маккриди солгал, но сам себе поверил. Глубоко поверил. Люси родила ему сына, Дункана. Некоторое время счастливая семья жила в Даймонд-сити, но двух храбрых путешественников было невозможно удержать домашним бытом. Одной из ночей Маккриди и Люси с сыном укрылись на ночь в заброшенной станции метро, не зная — место кишит дикими гулями. Маккриди не успел даже достать ружьё — Люси была разорвана на части. Тогда он схватил насмерть перепуганного Дункана и отстреливаясь кинулся к выходу. Маккриди готов был на всё ради сына, но беды продолжали идти за ними по пятам. Ведь в послевоенном, насквозь пропитанном радиацией мире, казалось, нет места любому проявлению счастья. К Дункану прицепилось тяжёлое заболевание. Спасаться от боли приходилось сильными наркотиками, ибо другого «лекарства» от неизвестной дряни попросту не было. Тогда Маккриди вновь встал на путь наёмника и отправился в Содружество, лелея мечту, что однажды найдет нужную вакцину. Отправился он один. — Я по горло стою в крови, Нора, — рассказывал он. — Я не убивал невинных, но я работал с теми, кто убивал. А, значит, я такой же, как они — «Стрелки». С Норой они познакомились при не шибко приятных обстоятельствах. Маккриди как раз покинул банду, и двое её представителей пришли напомнить: несдобровать тому, кто помогает врагам «Стрелков», то бишь всем. Именно Нора уговорила Маккриди перебить тех, кто угрожал ему расправой. Именно Нора обезглавила свирепую банду. Именно Нора нашла лекарство для Дункана. Сделала всё, что должен был сделать он сам. И поэтому стоял сейчас перед ней, готовый простить любой поступок. Стрельба в клубе стихла так же быстро, как и началась. — Противник использует маскировку. Интересно, — прозвучал механический голос подоспевшего синта-патрульного. Нору трясло. — В порядке? — спросил Маккриди, тут же вкладывая ей в руки пистолет. — Кажется, я знаю, кто это, — выпалила Нора. — Дьякон. Это Дьякон. — Из «Подземки»? Нора быстро закивала. — Когда «Подземку» ликвидировали, его не было в штабе. Он виртуозно прячется, перевоплощается. Когда мы только познакомились, он мне долго рассказывал, как следил за мной. — Значит, Магнолия случайно попала под пулю? Ведь «Поздемку» ликвидировали мы с тобой… — А, может, он просто хотел сделать больнее, — после недолгого молчания ответила Нора. Тяжёлые мысли окутывали разум. Дьякон абсолютно оправданно ненавидел её за гибель особо секретной организации, но ничуть не меньше, чем она себя. — Сохраняйте спокойствие до выяснения обстоятельств. Все выходы заблокированы. Веду поиск преступника, — отчеканил синт. — Мы должны выйти, — сказала Нора, прямо глядя в глаза Маккриди. — Дверь можно было не блокировать. Если это Дьякон, то он не уйдет ни с чем. — Я один выйду, — бросил он. — Я — Стрелок, а не какой-то там… — Он ищет меня, не подставляйся. Нора ждала услышать целую лекцию на тему того, что она — девушка, что он не позволит ей рисковать жизнью, потому что какому-то там фанатику дали в руки пушку, стелс-бой маскировку и парик. Возможно, Маккриди и прочитал бы её ей, если бы не доверял. Он убрал ладони с плеч Норы, хитро заглянул в глаза и заговорщически осмотрелся. В зале было пусто, люди прятались по углам, а робот-бармен лежал в отключке, что точно указывало на Дьякона. — Чувачок, тебе не кажется, что ты не дорос до мстителя? Может, покажешься? — издевательски спросил Маккриди, покидая укрытие. — Не боись, бывший Стрелок ребёнка не обидит! Рядом просвистела пуля. Стреляли явно не целясь. — Брось, Дьякон! По-другому не могло быть, ты же знаешь! Вы заигрались с вещами, в которых не педрите. Навлекли на себя гнев двух враждующих сторон воровством их технологий. Подвергли Содружество опасности, потому что воспылали любовью к железкам с имплантированными личностями? Серьезно? Ты в роботов в детстве не наигрался? Ещё один выстрел, почти у виска. Маккриди внимательно посмотрел вправо. Нашёл? — А пороху-то ты, Дьякон, настоящего не нюхал… ну хоть на поверхности бываешь. «Молодцы», ребята, заперлись за кодовой дверью под землёй, нашли себе в лице Норы шпиона. Она вон из морозилки вылезла пару лет назад, и всем вам что-то от неё надо. Соревнуетесь, кто больше на неё своего говна навешает? Братство, Институт, «Подземка»… Вы хоть бы спросили, может, у человека своего по горло? Тебе чего от неё надо, Дьякон? — Маккриди картинно и бесстрашно расхаживал по залу, и, казалось, не заметил очередного выстрела. Мимо. — Тебе что-то даст её смерть? — Да, — прозвучал, наконец, знакомый голос. Маккриди посмотрел на патрульного синта. Он остался безучастен. Отключён. — Руки работают, мозг — нет. Жаль. А ты чего сбежал-то во время налёта на «Подземку», мститель? Не захотел спасти свою Дездемону? Самолюбие потешить пришел? Не переживай, погибали как герои за свой камерный театр. Победили бы даже, будь послаженнее. Ответа не последовало. Дьякон даже не выстрелил. — Ну, дак что? Покажешься? Мне Нора говорила, ты боли боишься. Стрелять в безоружную девушку, вижу, нет. Дьякон словно исчез, провалился сквозь землю, но Нору не отпускало чувство тревоги. Она вышла к Маккриди и прижалась спиной к стене, а боком — к слепой зоне. Маккриди стоял к ней спиной. — Ну? Вот они — мы, Дьякон. Или я похож на клоуна, и ты хочешь со мной ещё поиграть? Всё закончилось быстрее, чем казалось. Маккриди расслышал совсем рядом хруст стекла на полу от разбитого стакана. Притворно ведясь на ловушку, отступил в противоположную сторону, оставив Нору без защиты, и вдруг крепко прижал к себе. Пуля угодила Маккриди в поясницу, он тяжело задышал и скривил губы в маниакальной улыбке: — Видишь его? — Да, — холодно ответила Нора и открыла огонь из-за плеча. Восемь пуль. По две в ноги, по две в руки. Дьякон упал на пол, заходясь в крике, переходящем в смех. Нора убрала пистолет и прижалась щекой к Маккриди. — Я тебя ненавижу, понял? — шепнула она ему на ухо и, засунув руку под плащ, достала пулю. Уж бывшие или не бывшие, а в броне «Стрелки» разбирались. — Эй, у кого-нибудь есть стимулятор? — истерил Дьякон. — Обещаю, я исчезну! Сдаюсь! Нора высвободилась из объятий, порылась в личной аптечке и медленно подошла к своему несостоявшемуся убийце со шприцем и ампулой. От укола Дьякону полегчало, он даже покосился в сторону пистолета, который Нора отшвырнула ногой. Она смотрела победоносно и жёстко. Дьякон никогда не видел её такой. — Ты сам говорил: «Никому нельзя верить». Дьякон хотел выплюнуть какую-нибудь каверзную шутку… но больше не помнил о том, кто она такая. Показались посетители бара. Пока не прибыли медики, Нора подошла к недвижному телу Магнолии. Та лежала, запрокинув голову, прикрывала рукой кровоточащую рану. Лицо освещал прожектор, свет которого Магнолия так любила. Она вообще до безумия любила сцену. Могла петь, не замолкая сутками, как живое радио. Только вот у радио всегда есть кнопка выключения, а у Магнолии — нет. Было в её образе и жизни нечто… неестественное. Нору осенило. Она аккуратно коснулась раны и осторожно надавила. Затем выше, поперёк груди. В подтверждение догадки что-то звякнуло. — Так она — синт? — понял по пораженному лицу Норы Маккриди. Впервые без презрения. — Может, можно помочь? Нора пожала плечами и ввела стимулятор, особо не веря. Магнолия выжила. Деталь синта не была извлечена и, к счастью, оказалась неповреждённой, а значит, оставалось лишь восстановить ткани и вытащить пулю. Та повредила ребро, но застряла. Дьякона отправили в госпиталь. Он больше не помнил ни Нору, ни «Подземку». Слабые импульсы в памяти приравнивал к приключенческим снам. Жестоко. Нора считала, что поступила с ним жестоко, но иначе не могла остановить этого взрослого ребёнка с оружием. Было не по себе: однажды Дьякон купил ей выпить, а Маккриди за ненадобностью подарил свои чёрные очки. Дьякон не помнил её. Нора знала: не помнил. И всё равно, случайно ловя на себе его наивную улыбку, слышала серьёзный голос: «Никому нельзя верить. Запомни».***
— Ник, — почти проваливаясь в сон позвала Нора. Воспоминания заставляли её зарываться в одеяло глубже и конкретно расшатывали психику. Валентайн взглянул на неё из-под шляпы. Золотистые глаза хитро поблёскивали в полумраке. — Спасибо, что ты всё ещё рядом. Её улыбка отразилась на его лице. — Ты сделала для этого мира столько, сколько он, возможно, не заслуживает. Он столетиями всё решал войной. Теперь настало время учиться жить в мире. Для многих это сложно. Ты — молодец. Я не имею права тебе не верить. Нора закрыла глаза, не стерев улыбки с лица, и глубоко вздохнула. Ник ничего не должен ей, но кто рискнёт переубедить в обратном прожженного синта?