Однажды в Луизиане, или эта глупая любовь...

— Лоро Пиана*, мама? Серьезно? Куда я его здесь надену? На ужин к Лее? — Консультант сказал, что это платье изыскано подчеркнет округлившийся животик, — раздался из динамика телефона деловитый женский голос. — Боже… Я не умру, если надену платье дешевле, чем крыло от боинга! — возмущалась Рей, разбирая коробку с посылкой от родителей. — Как папа? — Ах, все еще не может поверить, что скоро станет дедушкой. Мы, кстати, собираемся приехать на твой день рождения! — Здорово, — расплылась в улыбке девушка. — Я ужасно соскучилась! — Мы тоже… Ладно, мне пора бежать. Там я положила еще пару вещей для Бена. — Мам, ты же знаешь — он не носит дорогие шмотки и… — Ничего не хочу слышать! Пусть хотя бы примерит их! Все, мне пора. Целую, котенок. Котенок… Как непривычно было слышать такое ласковое обращение от матери. Всего полгода назад Рей все еще оставалась «самой неблагодарной дочерью на свете». Однако, стоило прислать родителям на Рождество фотографию УЗИ и теста на беременность, железная леди Мелисса Джонсон сменила гнев на милость. Теперь к ее гиперконтролю, который она умудрялась проявлять и на расстоянии, добавилась еще и чрезмерная забота. По нескольку раз на дню она звонила Рей, закидывая ее вопросами о самочувствии, рационе питания и прочей ерунде. Даже Бену пару раз в неделю приходилось терпеть лекции для «будущих пап». — Клянусь богом, если я еще раз буду выслушивать о пользе массажа ступней для беременных, то просто повешусь! – яростно возмущался Бен, но при каждом следующем звонке миссис Джонсон превращался в ангела терпения. Да, пожалуй, последние полтора года ему пришлось нелегко… С того момента, как Рей набралась мужества сказать родителям о своем решении остаться в Бро-Бридж, их парочка разве что проклятия в свой адрес не слышала. И если девушка, с детства привыкшая к властному авторитарному характеру матери и во всем ей потакающему отцу, ожидала такой реакции, то Соло после первого фейстайма с ними еще неделю собирал осколки своей разрушенной нервной системы. В один из таких дней он вернулся домой, источая ярость и склонность к разрушению предметов мебели. — Бен… Что случилось, милый? — спросила Рей, прибежав в гостиную на треск разбитой вазы. Он долго еще отнекивался, убирая трясущимися руками последствия своей злости, но в итоге победила настойчивость Рей. — Твоя мать случилась… — Что она сделала? — О-о, так ничего… Всего лишь предложила мне деньги, чтобы я порвал с тобой! — с отвращением выплюнул Бен. — Н-е-е-ет, — не поверила она своим ушам. Тогда Рей разругалась с родителями в пух и прах. Кажется, было высказано все, что она думала о характере и поведении матери. После того опустошающего разговора они не общались целый месяц. И это был один из самых ужасных месяцев в ее жизни. Каким бы тяжелым человеком ни была ее мама, она всегда оставалась для девушки самым близким человеком на свете. Бен пытался поддерживать как мог. Даже клятвенно уверял, что совсем не злится на миссис Джонсон. Всех и вся спасла тогда Лея, которая, к слову, светилась от счастья с того дня, как узнала от болтуна Демерона всю «подноготную» их поездки на Марди Гра. Как оказалось позже, весь месяц она тайком общалась с Мелиссой. Содержание «переговоров» никто Рей раскрывать не стал, но вскоре она получила звонок от родителей с приглашением приехать в гости. Бен упирался как мог, но в конце концов сдался. Не без кулинарных стараний Рей, конечно. Дьявольски вкусный гамбо мог уговорить даже мертвого воскреснуть. Спустя две недели, собравшись с силами для очередного противостояния, он переступил порог трёхэтажного бруклинского таунхауса, но неожиданно получил весьма теплый прием от Джонсонов. Воистину, Лея обладала исключительным талантом укрощения деспотичных особ. Как и Бен, Рей предполагала, что изо дня в день будет получать новую порцию родительского негодования, однако недельное пребывание в родном доме оказалось вполне мирным. Правда, уже на второй день мама настойчиво начала предлагать им переехать в Нью-Йорк, обещая Бену помочь с поиском достойной работы. Рей уже ощущала запах скандала, но несколько раз получив отказ, родители не стали давить. В конечно итоге не без помощи психотерапевта, Мелисса Джонсон справилась с принятием выбора дочери. Она даже попросила прощения у Бена за свое оскорбительное денежное предложение, что искренне поразило Рей, ведь мама никогда не умела признавать свои ошибки и извиняться за них. Только снова вернувшись в солнечный Бро-Бридж из холодного во всех смыслах Нью-Йорка, Рей осознала, насколько полюбился ей этот маленький южный городок. Она помнит, как скептически осматривала фасады местных кафе и магазинов через окно красного пикапа. Помнит, как кривила нос от отсутствия продуктовых гипермаркетов и торговых центов. Но только окунувшись в эту скромную провинциальную жизнь, ей стало понятно простое человеческое счастье. Искренняя дружба; поездки на природу; яркий интерес в глазах учеников; фотоклуб; ужины у Леи; нежданная, но такая теплая любовь, – все эти моменты, все эти обыденные составляющие жизни Рей, делали ее эмоционально наполненной. Кто бы мог подумать, что должность учителя литературы вкупе с руководством школьным клубом фотографии будут достаточны для удовлетворения ее амбиций? — Кто звонил? — заглянув в комнату, прервал поток ее воспоминаний Бен. — Мама. Кстати, она тут прислала тебе льняные брюки и лоферы. — Лоферы? — Что-то между мокасинами и классическими туфлями, — ухмыльнулась Рей, передавая ему коробку с обувью. — Вот, глянь. Она пожалела, что не успела запечатлеть на камеру выражение его лица, когда он достал из пыльника свой «подарок». — Бл-я-я-я… Что это такое? — в недоумении спросил Бен. — Это Гуччи, дорогой. Примерь. — Не буду я это мерить! Боже, если я надену такое на завод, со мной просто перестанут общаться! И… Гуччи… это что-то дорогое, да? — Ага. Думаю, они стоят, как весь твой гардероб. — Эта женщина просто неисправима, — без злобы пробубнил он себе под нос. — Убери их куда-нибудь подальше и заканчивай… Ужин почти готов, и ребята уже на подходе. Сегодня Бен решил взять на себя хозяйские хлопоты. После того как им стало известно о беременности, он вообще превратился в настоящую квочку, стараясь снять с ее плеч как можно больше бытовых забот. Они съехались через несколько месяцев после судьбоносной поездки в Новый Орлеан. Лея предложила им переехать в ее огромный особняк, однако, дом Бена оказался достаточно большим для них двоих. К тому же он находился совсем рядом со школой, что сейчас, в интересном положении Рей, было как нельзя кстати. Да, профессия учителя для нее не ограничилась лишь участием в программе. До официального декрета оставалась еще пара месяцев, но Лея уже судорожно искала временную замену. К сожалению, было не так много учителей литературы, желающих переехать в Бро-Бридж. Ну и дураки… Однако оставлять своих юных фотографов девушка не спешила, к тому же занятия занимали всего пару часов в неделю. Бен ее поддержал в этом решении, ведь он знал, как Рей страстно любит свой кружок. Именно ему она с улыбкой и азартом в глазах рассказывала о каждых новых успехах ее учеников: — Представляешь, она просто добавила зернистости и слегка вымыла цвет, но получился такой обалденный кадр в ретро-стиле! Он не знал, что такое зернистость и как можно вымыть со снимка цвет, но Бен точно был в курсе, что живет под одной крышей с фотоманьячкой. Послушно позировать в кадре или смиренно ожидать, пока Рей запечатлеет желтый листок на мокром асфальте – все окупалось ее искренней улыбкой. Звонкий голос Роуз заполнил гостиную. Сегодня был вечер посиделок – их еженедельная традиция обмена сплетнями, юмором и хорошим настроением. Фоновую тишину нарушали «Отчаянные домохозяйки». — О, это четвертый сезон? — воодушевилась Роуз, замечая характерный актерский состав на экране. — Ага, у Бри с Орсоном начались проблемы в браке, а Сьюзен стала замечать, что у Майка зависимость, — отозвался Бен, открывая бутылку вина. — Чува-а-ак, ты что, смотришь бабский сериал? — ухмыльнулся По. — Это она меня заставила, — по-детски ткнул он пальцем в Рей и тише добавил: — И вообще, он реально интересный… — Я заставила?! Ты лучше расскажи ребятам, как мне пришлось два часа к ряду слушать твоего Стерджила Симпсона, потому что «это шикарный кантри-рок-музыкант»! — воскликнула Рей, пародируя в конце реплики грубый голос Бена. — Он, действительно, отличный музыкант! Не то, что твоя Билли Айлиш… — Не трогай Билли Айлиш! Это феномен современной музыкальной культуры! — Да-да, а Оззи Осборн – принцесса поп-эстрады! — Кажется, в этом доме ничего не меняется, — театрально закатил глаза Демерон, наблюдая за жарким спором этой страстной парочки. Он никогда еще не видел, чтобы Бен Соло был таким счастливым...