– Любовные болезни – не мой профиль.

– Анна Павловна, ну правда, я же не специально! – виновато сведя брови к переносице "домиком", Саша с радостью в глазах наблюдала, как смеётся эта прекрасная женщина. И как чисто, искренне улыбается её не менее прекрасный сын. – Я же не виновата, что товарищ Самарин – гад до мозга костей.       Отсмеявшись и по-матерински ласково потрепав кардиохирурга по макушке, Анна Павловна встала, начиная убирать пустые тарелки. Саша сразу же подорвалась ей помогать. Между складыванием грязной посуды в одну стопку, девушка спросила у Максима, не хочет ли он чаю. Мужчина отказался, прикладывая сложенные в замок пальцы к губам, чтобы коллега не увидела так и норовившую появится улыбку. – Саш... Можно вопрос? – Каждый раз после этой твоей фразы у меня поджилки трястись начинают. – вернувшись снова, чтобы забрать последние тарелки и протереть стол, девушка весело усмехнулась, но отложила тряпочку и села рядом с другом, уперев ладони в бёдра и разведя локти. – Нет, Анна Павловна, спасибо большое! – тут же крикнула куда-то в кухню Бесова, когда уже старшая Михайлова предложила ей горячий чай.       Максим усмехнулся, но тут же посерьёзнел и снова поднял взгляд на родные зелёные, даже не подозревая, что каждый раз делая так, он вызывал предательскую дрожь по всему телу молодой женщины. – Скажи честно: почему ты ударила Сергея?       Александра сразу подобралась и выпрямила спину. Такого вопроса она вообще не ожидала. А ведь ей казалось, что легенда правдоподобная. Самарин ведь действительно мог наехать на неё за излишний героизм, когда сегодня Саша взялась экстренно оперировать женщину, которую операционные сёстры уже готовились оформлять в морг.       Но Бесова вытянула её. Даже не смотря на то, что пришлось делать открытый массаж сердца и она один раз чуть не потеряла пациентку. Саша очень рисковала, но справилась. Потому что не смогла бы себе простить, если хотя бы не попробовала спасти, хоть и знала, что у каждого хирурга за плечами есть маленькое кладбище. Своё увеличивать трусостью она не могла себе позволить.       Но Самарин не упрекал её в безрассудности. Он наехал на неё и захватил попутно Михайлова, говоря, что она такая же, как и он – ничего из себя не представляет, кроме желания поиграть в Бога.       Если бы Сергей тронул только её, она бы как обычно ответила колкостью и ехидно усмехнувшись, ушла бы восвояси. Но Самарин посмел затронуть Максима, когда того не было рядом и он не мог ответить.       Этим заведующий хирургическим отделением и подписал себе приговор, когда попал в травматологическое с последствиями от ударов в челюсть и брюшную область – Бесова никогда не была из робкого десятка, приученная защищать дорогих людей. Да и просто оправдывала свою фамилию.       А Максим, выслушав виноватый рассказ этой ненормальной, сидел с поднятыми в удивлении бровями и просто смотрел на неё, ошарашенный донельзя. Первый раз в жизни его защищала женщина. Мама не в счёт, тут другое.       И стало так тепло. Максим сразу понял высказывания некоторых писателей про надёжный тыл в лице любящей женщины. Но Саша была его другом. Но ведь это не мешало ей заступиться за него. Максим Михайлов почувствовал себя как за каменной стеной, как бы комично это не звучало.       Но для него это было не комично. Для него это было слишком личное. Ведь он настолько отвык от женской любви и ласки, что иной раз искренне недоумевал, почему Саша так рьяно отстаивала его честь и права, почему, хоть и в своей шутливой манере, заботилась о нём.       Сейчас же мужчина чувствовал в груди такое знакомое, ранее необъяснимое тепло. Но теперь, он вполне мог его объяснить.       Расценив молчание друга по-своему, кардиохирург поджала губы и встав, протёрла стол. Захватив оставшуюся посуду, она, вдруг остановилась. Сердце Максима пропустило удар, когда она с еле заметной улыбкой сделала шаг к нему. – Никто не имеет права тронуть тебя в моём присутствии, Солнце. Я же говорила. – и прищурив один глаз, высунула язык, переведя всё в шутку и заставив губы мужчины растянуться в улыбке.       Зацепив это внимательным взглядом и незаметно выдохнув, девушка наклонилась к другу. Привычно коснувшись губами его макушки и три раза быстро чмокнув, Бесова скрылась за кухонным косяком, продолжая помогать Анне Павловне. Но по спине хирурга прошлась отнюдь не привычная дрожь. – Ну ё-моё, а... – резюмировал мужчина и уткнулся в ладони, так и не сумев подавить предательскую улыбку.       Так, время незаметно перевалило за одиннадцать часов и Саша засобиралась домой. – И куда ты собралась на ночь глядя? – посмотрела на девушку как на полоумную Анна Павловна. – Оставайся, переночуешь, а завтра вместе на работу поедете. Ишь чего удумала! Даже не надейся, я тебя никуда не отпущу!       Быстро, но мягко шлёпнув девушку по взметнувшемуся вверх пальцу, женщина встала и убежала в другую комнату, приговаривая, что сейчас достанет чистое полотенце и постельное бельё. – Мне очень неудобно вас стеснять. – зажалась Саша, виновато посмотрев на Максима. У того снова ухнуло сердце. А в голову пришла бредовая, ненормальная, но такая манящая идея. – Да ты что, с ума сошла? Я тебя сам по темноте никуда не отпущу. – и встав окликнул мать. – Мам! Постели нам в моей комнате.       Когда мужчина развернулся и направился за своей матерью, Александра благодарила всех известных Богов, что он не увидел её вспыхнувших щёк.       Найдя Анну Павловну в её комнате около комода с постельным бельём, Максим наткнулся на хитрый взгляд. – Боже, мам, ну не надо надумывать! – покачал головой хирург и сложил руки в карманы джинс, надеясь, что родительница не заметила лёгкого подрагивания его пальцев. – У нас одна свободная комната, напротив твоей. Да и то со скрипящими половицами перед дверью, а ты спишь очень чутко. Мы переночуем в моей и утром тихонько уйдём, чтобы тебя не будить.       Женщина продолжала хитро смотреть на своего уже начинающего незаметно нервничать сына. Но внутренне она безумно радовалась, что Максим, наконец, нашёл такую замечательную девушку, что заставляла его, взрослого и самодостаточного мужчину, иной раз вести себя как школьника. И, чтобы её старший сын был, наконец, счастлив, женщина готова на многое.       Кивнув, она с улыбкой заметила блеск в его посветлевших зелёно-голубых глазах.       Поблагодарив маму и поцеловав её в щёку, Максим захватил красное полотенце, что она ему вручила с просьбой: "Отдай Сашеньке.".       Попутно заглянув в свою комнату, мужчина взял из шкафа футболку. Больше предложить в качестве ночной одежды было нечего. – Вот ванна. А там, – Михайлов указал в сторону комнаты, в которой с новым, металлическо-серым постельным бельём в руках, скрылась Анна Павловна. – моя комната. Не стесняйся. – С улыбкой потрепал девушку по плечу и вручил полотенце с футболкой. – Максим... Я точно не помешаю?       Остановившись и снова посмотрев на Сашу, хирург почувствовал, как его сердце уже не ухнуло, а защемило – она казалась такой беззащитной, когда виновато смотрела на него. Сразу же захотелось прижать к себе. Или дать подзатыльник за такие мысли. Пока сложно выбрать. – Ты мне никогда не помешаешь.       И, тепло улыбнувшись уголками губ, ушёл в свою комнату, пожелав спокойной ночи уже вышедшей из неё матери.       Так же пожелав Анне Павловне сладких снов и ещё раз поблагодарив за ужин, Саша закрылась в ванной, пытаясь унять предательскую дрожь в руках.       Первой мыслью было провести в ванной комнате столько времени, что бы Максим наверняка уже спал к тому моменту, как она зайдёт. Но это было не очень-то и вежливо. Поэтому быстро справившись со всеми водными процедурами, девушка натянула на себя огромную футболку Михайлова, смутившись в который раз.       Быстро шмыгнув из коридора в комнату хирурга, шатенка застала его устроившимся на постели с краю за чтением какой-то книги при свете ночника.       Чёлка, которую он обычно лёгким движением зачёсывал назад, сейчас свободно спадала на правый глаз, придавая лёгкую небрежность и домашний уют образу. Что-то внизу живота скрутилось в томный узел.       Пройдя к постели, кардиохирург с разрешения мужчины положила на прикроватную тумбочку аккуратную стопку своей одежды и юркнула под одеяло. – Что читаешь? – непринуждённо поинтересовалась девушка, поворачиваясь к другу и накрываясь одеялом тёмно-металлического цвета под самый подбородок. – Пособие. – уклончиво ответил с загадочной улыбкой мужчина и решил, что пора действовать. – Саш, вот ты кардиохирург, так? – С утра была, но сейчас ощущаю себя принцем Уэльским. – Я серьёзно. – хохотнул Михайлов и отложив книгу на тумбочку со своей стороны, приподнялся на локте, повернувшись к Бесовой. – Ты знаешь о строении сердца и о всех протекающих в нём процессах непонаслышке. – и замолчав, на мгновение засмотрелся в заинтересованные зелёные глаза. – А у меня появилась проблема. Так вот. Скажи, пожалуйста... не волнуйся, всё хорошо!       Сразу выставив руку в примирительном жесте на округлившиеся от подступающего страха глаза девушки, Максим еле подавил желание успокаивающе обхватить ладонями её лицо. Но, раз начал – доводи дело до конца.       А у Александры Константиновны едва не задёргался глаз. – Скажи, пожалуйста... – незаметно переведя дыхание, мужчина решился. – о чём говорит чрезмерная выработка окситоцина и вазопрессина*? – Ё-маё, Михайлов, сам ведь врач! – шумно выдохнув, девушка мученически приложила ладонь ко лбу, заметно расслабившись. – Вообще, с сердцем это не совсем связано, они же в мозгу вырабатываются и... Так, стоп.       Максим улыбнулся – пошла мысль. Но сразу улыбка спала, так как мысль ушла не туда. – Это к кому это ты привязался? – в предвкушении девушка, будто ребёнок, подскочила на постели и уселась перед Максимом, скрестив ноги. – К Виктории Сергеевне? – и пустила волны бровями. – Любовные болезни, правда, не мой профиль, Солнце, но чем смогу, тем помогу. Выкладывай!       Михайлов только вздохнул, едва ли глаза не закатив. Неужели ей так сложно поверить, что она может кому-то нравится? – Да вот, есть у нас один врач. – издалека начал мужчина, поудобнее оперевшись на локоть. Саша уже чуть ли не ёрзала от нетерпения. – В кардиохирургическом отделении работает.       Девушка подняла голову к потолку, прикидывая, кто же это мог быть, хотя пересчитать можно было очень быстро – девушек в её отделении было мало.       Но Максим решил прервать мозговой штурм Бесовой и аккуратно взял её за руку, переплетая их пальцы.       Девушка мигом опустила удивлённый взгляд на его большую ладонь, в которой утопала её маленькая. – Зовут её Александра Константиновна. – добил её Михайлов и притянув их руки к себе, мягко коснулся губами тыльной стороны её ладони. – Макс... – Хватит прятаться друг от друга, Саш. Мы взрослые люди.       Тоже приняв сидячее положение, мужчина медленно наклонился к лицу смутившейся шатенки и, дав волю своему желанию, коснулся её щеки ладонью.       Не встретив никакого сопротивления, Максим накрыл губы Саши первым, мягким поцелуем, ласково сминая сначала нижнюю, потом верхнюю губу.       По сильному телу мужчины прошлась дрожь, когда он почувствовал знакомое ощущение родных пальчиков у себя в волосах. Михайлов увеличил напор, шумно втянув носом воздух и углубив поцелуй, дрожью меж лопаток отозвавшись на судорожный выдох Бесовой. – Макс... – с трудом оторвавшись от таких желанных губ и отклонившись назад, когда Михайлов, в попытке продлить долгожданное касание поддался вперёд, кардиохирург пыталась успокоиться и привести в норму сердечный ритм. – ...Максим... – не сумев увернуться во второй раз, Саша упала назад, угодив в ловушку, когда мужчина тут же оказался над ней и снова похитил с её губ новый поцелуй. – ...Максим, стой!       Уперевшись ладонями в крепкую грудь хирурга, нависшего над ней, чувствуя, как под правой рукой гулко и быстро бьётся его доброе сердце, Саша смотрела в его взволнованные голубые глаза, пытаясь отдышаться и понять, что всё это – взаправду. – Я не буду спать с тобой в доме твоей матери. Я ещё её уважаю.       Тихо засмеявшись, Максим опустил голову, но когда поднял, чёлка вновь упала ему на правый глаз, начисто лишая Александру возможности смотреть куда-либо ещё. – Просто обними меня.       Подчинившись, мужчина лёг справа от девушки и обняв её со спины, прижал к своей груди, с улыбкой чувствуя нежное касание губ у себя на предплечье. – Не Ваш профиль, говорите, Александра Константиновна? – послышалось по-доброму ехидное над самым ухом, заставляя девушку блаженно улыбнуться и удобнее устроиться в любимых, сильных руках. – Не мой. – покачала головой девушка, но тут же хихикнула, когда Максим аккуратно захватил клыками мочку уха. – Но как врач, преданный своему делу, постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь Вашему сердцу, дорогой друг.       Михайлова ответ устроил и он, поглубже вдохнув запах с любимых волос, прикрыл глаза.