***
— Стоп, что?! — воцарился вопрос в одной из комнат, где Сынмин собрал всю старшую группу. — Что слышали, я теперь не участвую в соревнованиях, — повторил для особо глухих Сынмин. — Тебе Намджун так сказал? — поинтересовался Хёнджин, не веря такому заявлению. — Нет, это моё желание, но на тренировки я ходить буду, так что не переживайте, — улыбнулся Сынмин, потрепав Хёнджин по голове, как они часто делают с Феликсом. — На место Хосока претендуешь? — ухмыльнулся старший. — Будто он мне его отдаст, видел бы ты его разочарование, когда Чонин перешёл к нам, он так любил его, — шутил Сынмин, чтобы разрядить обстановку.***
Хёнджин стал слишком часто думать о Феликсе. Когда он узнал о его травме на сборах, то частенько заходил во время перерывов к нему в зал, да и в свободное время составлял компанию, наплевав на суровый взгляд Джисона. Правда на это не мог наплевать Феликс, поэтому чаще всего они ошивались в гостиной, а после, когда младший оставался на едине с Ханом, получал выговоры, о том, что в будущем Феликс их все отработает. Хёнджин относится к Феликсу совсем по другому, чем ко всем. И это заметили уже многие. На одних из контрольных прокатов программ, у кого какие готовы, Феликс катал произвольную, так как короткую решили поставить позже. Остальные фигуристы находились за бортом, юниоры на трибунах, вместе с тренерами, а старшие за бортом разминаются после шестиминутной разминки. Разминались все, кроме Хёнджина, тот зачарованно смотрел на выступление младшего. Он не мог оторвать взгляд и не замечал, как уже на него смотрят остальные. Смотрел на Феликса… не осознавая почему.? Зачем.? Но в мыслях только он и какой Феликс красивый на льду. — Хей! — уже сильнее потряс его за плечо Чимин, — Остынешь щас, как катать будешь? — Прокатаю, не об этом ты должен волноваться, — отрезал Хёнджин, ему не понравилось, что его отвлекли, — Ты с пятерными? — поинтересовался он. Чимин полностью восстановился после травмы, хоть и пропустил целый сезон, но пихать в его программу пятерные Намджун не торопился. Лишняя осторожность не помешает в его случае, так как процент опасности все ещё есть. — С одним, — безразлично ответил Чимин, никто не любит, когда отстаёшь от остальных. — Для короткой неплохо, — пожал плечами Хёнджин, так как четверной аксель у всех остаётся базой. Чимин так и не получив от старшего внимания, ушёл разогреваться дальше, но на его место пришёл Сынмин, который сегодня не катает программу вообще. — Красивый? — улыбнулся Сынмин, но на него даже не обернулись. — Да, — не задумываясь ответил Хёнджин, хотя друг уверен, что тот даже вопроса то его не услышал. — Сильно же ты влюбился, — вынес вердикт он и услышал тяжёлый вздох. — Знаю я… — отвернулся от катка Хёнджин, насильно заставляя себя не смотреть на него. — Ты признаёшь, что влюбился в Феликса?! Ты здоров Хёнджин? — удивился Сынмин, посмотрев на друга. — Мне уже нечего отрицать, да и разлюбить вряд-ли смогу, — сознался Хёнджин, но Феликсу он не сможет этого сказать. — Как будешь добиваться его? Уверен, ты ему нравишься, — подбадривал его Сынмин, похлопав по плечу. — Ага, только он с Джисоном, — напомнил ему старший и это было явной проблемой. — Отбей его у Хана, что? В себе сомневаешься? — усмехнулся друг, не понимая, в чём проблема. — Нет, я буду смотреть со стороны, когда он будет свободен, тогда и заберу себе, — ответил Хёнджин, отказываясь вступать в бой. Он понял, что влюбился и это уже успех. Пока нужно понять, что ему делать со своими чувствами, а не сразу бросаться с ними на мальчишку. Хёнджин хочет быть уверен, что это точно любовь, а не какое нибудь другое похожее чувство, с которым можно перепутать. Феликс закончил катать программу, не идеально, но и не ужасно, главное, что не сильно влетит от тренера. Следующий должен пойти Хёнджин. Он вышел на лёд, потрепал по пути волосы Феликса, который ехать навстречу и встал на старт. — О чём вы говорили? — поинтересовался Феликс, заходя за борт, пока он делал дорожку, заметил, как те оживлённо что-то обсуждали. — А? Мы обсуждали Джисона, что ты в нём нашёл? — решил сразу же перейти к действиям Сынмин, задумывая гениальный плав в сведении этих двоих. — Просто нравится и всё, это наше дело, — грубо ответил Феликс низким голосом, что для него не свойственно, — А что? В меня кто-то влюбился? — вернулся к своему обычному голосу. — Нет, просто интересно стало, вы слишком разные, — ответил Сынмин и решил удалиться отсюда. Его насторажило такое поведение Феликса. Конечно он не знает, как тот ведёт себя в отношениях, но чтобы настолько это скрывать и отказываться вообще что-нибудь говорить о своём «возлюбленном». Это не похоже на Феликса, совсем не похоже. Он пока не скажет об этом Хёнджину, но теперь отношения между Феликсом и Ханом стали куда интереснее для Сынмина.***
Теперь уж забыть свой день рождения никогда не удастся, особенно, когда тебе исполняется восемнадцать. Как бы ты и совершеннолетний, но в Корее это будет считаться через год, когда окончишь школу. В общем с самого утра у него разрывался телефон от сообщений фанатов, звонков родных и друзей. Тэхён даже сумел выделиться и заказать доставку всяких вкусностей к нему домой. Он также подарил ему пару комплектов новой одежды, которая должна была смотреться на нём просто отпадно. Намёков больше не нужно было искать, Тэхён хочет как и раньше, пойти на прогулку и позаниматься фотографиями. Феликс был не против, а очень даже за, но график был суров с такими планами, так что встретиться они смогут только через полтора месяца. Фигурист решил сегодня пойти в одном из этих комплектов и его взгляд пал на джинсовку из синей джинсы с белыми силуетами сердец и белые брюки из ткани, очень схожей с джинсовкой, но эта более мягкая и приятная. Решив надеть вместе с ними белую рубашку и чёрные кеды на платформе, он пошёл на тренировку, зная, чего там ожидать. В холле ледовой арены, до ленточного ограждения от фанатов, сложно не заметить огромную кучу подарков и шариков. Шарик с его именем, с его возрастом, обычные в голубо-белых тонах, их было много, а подарков не меньше. Как всегда, это устраивают представители фан-аккаунтов и они же стоят возле них, чтобы поздравить фигуриста. Феликс уже запомнил эту тройку девушек, постоянно отправляющих подарки на тот или иной праздник. — С днём рождения, восходящая звезда! — хором крикнули они, увидев фигуриста в холле. Феликс тепло им улыбнулся и подошёл. Он бы и без них подошёл, уж слишком это привлекает внимание. Вблизи фигурист смог беглым взглядом насчитать более пяти коробок и больших пакетов, и три огромных игрушек в виде цыплёнка. — Спасибо, я благодарен вам, — обнял их парень в знак благодарности, правда они не знают, что скорее всего эти игрушки будут розданны детям. — Мы бы хотели, чтобы ты сейчас посмотрел на подарки от лица всех твоих фанатов, — подала голос самая высокая девушка. На вид, она явно старше Феликса, она же и главная среди всех аккаунтов в Корее. Девушка не была чистой кореянкой и на уровне носителя владела русским и английским языком. Остальные две были куда ниже, истинные кореянки. Если первая ничего не стесняется, то они были куда менее амбициозней, но стоит только Феликсу скрыться из виду, их визг будет слышен в другой стране. — Хорошо, я не против, — улыбнулся Феликс и ему дали присесть за стол, на котором это всё умещалось. Только сейчас он заметил подарки не только от них, но и от различных брендов в которых он амбассадор, а также от иностранных поклонников. Сначала он открыл первые три пакета от корейских фанатов под пристальными взглядами камер. В общем счёте он получил кучу писем и плакатов, где его красиво изобразили на льду, значки во всех его костюмах, различные статуэтки и новый чемодан на соревнования, сделаный специально для него. На нём был нарисован Феликс с дебютной программой белого фрика и надпись «Восходящая звезда». Следующие подарки были от брендов спортивных товаров. Одни подарили новые кроссовки, которых в мире всего несколько штук, а кто-то подарил спортивной одежды для зала и льда, что не бывает лишним. От иностранных фанатов он получил дорогой и многофункциональный робот пылесос, а отдельно от китайских и японских фанатов эксклюзивные фигурки с его персоной сделанные своими руками. Всё это смотрелось просто изумительно и очень здорово. Феликс был всем благодарен и высказал это на камеру, зная, что оно распространится на весь мир. После его также поздравила вся команда, тоже одарив его не малым вниманием. Нужно смириться, что теперь так будет выглядить каждый его день рождение, вплоть до подарка Хана.***
Вставать по утрам стало нереально тяжело, как и ходить на тренировки. Феликс будто бы никогда и не желал быть фигуристом, а всё это иллюзия. Каждое утро начиналось с мысленных монологов, нужно ли и куда, кому нужно и зачем. Чаще всего они затягивались на полчаса, а после парень вставал собираться на лёд, даже если он не находил причин идти туда. Самое тяжёлое пройдено, Феликс встал с кровати. Второй сложный пункт, выйти из душа. Ведь там тоже моментально начинается монолог, сравнивающий жизнь фигуриста с обычной. Иногда даже казалось, что второй вариант привлекательней, но редко. Собравшись с силами и выключив через чур горячую воду для душа, он всё же выходит из ванной. Феликс с недавних пор перестал завтракать, заливая в себя лишь чай из термокружки. Монологи с самим собой стали отнимать больше времени, чем должны, так что на еду времени не остаётся, а чай он выпивает по дороге. Тренировки стали куда усерднее сборов, что те по сравнению с сейчас, просто курорт. И больше всех влетало кому? Правильно, Феликсу. Его навыки заметно ухудшились и это не нравилось Намджуну, как и его не собранность. Из-за чего тренер часто переходил на крик или же просто игнорировал парня, пока до него самого не дойдёт, что пора взяться за ум. Феликс так и не вернулся в квартиру семьи Ким. Он не хотел знать, что случится, если будет маячить перед глазами Намджуна двадцать четыре часа на семь, если он раздражает его за пару часов. На хореографии он Минхо тоже не радовал. Ему дали в штык, за частичную потерю растяжки и угроза была и вправду серьёзной. Минхо откажется ставить ему короткую, если он за неделю не вернёт шпагаты. И самое страшное, что Джисон решил совместить приятное с полезным. Он даже не удословился придумать за что Феликса можно наказать, а делал это без повода и с ним. Феликс уже не сопротивлялся, а просто терпел как мог, стараясь не издавать ни звука. Но Хан безжалостно рвал ему связки, из-за чего парень всё равно кричал. Хан вытрахивал из него душу, параллельно расстягивая ноги в шпагат. Самое болезненно было, когда Джисону в голову пришла одна поза. Он посадил Феликса между двумя стульями на поперечный, а к третьему стулу привязал его руки так, чтобы тот лежал на воздухе. Втрахиваясь в парня, с каждым разом он был всё ближе к полу и чем ближе, тем громче были его крики. Руками старший давил на поясницу настолько сильно, что заставлял его прогнуться до хруста позвонков, хотя Феликс был уверен, что он их вовсе сломал. Хан не мало новых поз придумал, чтобы растянуть мелкого. Феликс его благодарить должен, что тот помощь ему предложил. И что, что добровольно-принудительно. Помог же. Теперь Феликс самый гибкий в группе и всего то за три занятия с Ханом. Успех, не меньше. Правда фигурист еле может ходить и собрать ноги вместе, а про спину лучше вообще молчать, лишнее движение и ты труп. И у Феликса не проходило ощущение его рук, члена внутри, боли, что это всё повторится и не раз, всё это создавало отвращение к самому себе. Создавало настолько сильно, так продолжительно и мучительно, что хотелось просто молить о смерти. Но каждую такую мысль Феликс упорно отбрасывал, обрывал, выкидывал. Он считал, что всё ещё достоин жить и рано или поздно это кончится и он покается за свои грехи. Но он знал одно, любимый человек ему не светит. Такого грязного парня, шлюху, никто не будет любить, а только говорить, какое у них отвращение к нему. Какой он прекрасный в сексе из-за многочисленной практики с Ханом. И фигурист уже смирился с этим будущем. Будущим, в котором он будет один. Но факт в том, что перед днём, когда Феликс должен показать прогресс Минхо, им занимался Джисон. И в этот день он с трудом ходил, не то чтобы раздвинуть ноги в шпагат. Когда фигурист еле сел на пол и очень медленно начал разводить ноги, корчась от ощущений, Минхо его внезапно остановил, вставая с диванчика. — Ты чего натворил дурень?! Не двигайся, — железно приказал Минхо, пока подходил к фигуристу, — Если я сказал шпагат за неделю, это значит, что я хочу увидеть прогресс, а не порванные связки. Минхо медленно соединил его ноги вместе, удерживая их в таком положении, приказал ложиться на пол. Феликс спокойно лёг, но боль в пояснице напомнила о себе и тот тяжело вздохнул. Хореограф согнул ноги в коленях, на что фигурист поджал губы. — Издавай пожалуйста звуки, если тебе больно, — холодно попросил Минхо. Он сейчас не растягивать его собрался, а выяснять, порвал он что нибудь или нет. Минхо приложил одну ногу к полу, начиная прощупывать паховые мышцы. Феликс иногда постанывал, но это было терпимо. После хореограф начал крутить ногой по кругу, вот тогда Феликс сдался и сказал, что больно. — Боль какая? Ноющая или резкая? — уточнил Минхо, остановив махинации. — Ноющая… — тихо произнёс Феликс, сам не понимая почему вышло так тихо. — С кем растягивался? — внезапно спросил хореограф, продолжая слегка массировать. Феликс впал в ступор. Он не ожидал, что Минхо может такое прознать так легко. Парень не знал что ответить, ведь и так просто сказать с кем пришлось это делать страшно, но и выхода нет. — Сам себе ты бы не смог так навредить, поэтому и спрашиваю, — разъяснил свою догадку Минхо, когда молчание, которое не заметил Феликс, затянулось.«Вот теперь точно выхода нет»
— Джисон… — ещё тише ответил Феликс. — Будешь так тихо говорить и больно уже сделаю я, — пригрозил Минхо, хоть и услышал имя, — А теперь вникай и запоминай, попросить потянуть можно меня или в крайнем случае Хёнджина или Сынмина, они лучше знают меру, — посоветовал он, хотя это даже не совет, а рекомендация, которую нельзя обойти. Феликс это прекрасно знал, но его не спрашивали, нужна ли ему помощь. В этом деле его мнение — пустой звук. Настолько пустой, что Феликс даже перестал его высказывать. Немного же времени потребовалось Хану, чтобы так задавить парня. Оказалось, что он всё-таки хрустальный… — Я не дам по бошке Хану, но тебе дам, — продолжил Минхо, — Из-за ваших действий, ты повредил связки и твоя растяжка стала наоборот хуже. Я поставлю тебе программу, но растяжкой снова займусь я и на тренировках ты не появишься ближайшие два дня, ты меня понял? — Н-но мне нуж… — хотел возразить Феликс, но слова утонули в стоне боли. Минхо нажал на напряжённую мышцу, что отдало болью, но эти действия не повредят итак не лучшему состоянию парня. — Я спрашиваю, ты меня понял? — повторил строже Минхо и Феликс кивнул, — Хорошо, тебе нельзя на холод и лучше вечером прогреть связки в ванной лишний час, сам потянись, но НЕМНОГО, ты не должен чувствовать боль, — объяснил ему что делать эти выходные он. Феликс продолжал неподвижно лежать, пока хореограф разрабатывал вторую ногу. Становилось чуть легче, хотя бы мог ноги вместе собрать без особой боли. — У меня к тебе вопрос, ты боишься тренера Кима? — Минхо поднял свои взгляд на лицо Феликса. — Немного… — засомневался Феликс в своём ответе. — По тебе не скажешь, — усмехнулся Минхо, — Ладно, свободен, чтобы два дня мои глаза тебя здесь не видели, — похлопал фигуриста по колену и направился к выходу из зала.***
Через некоторое время у Феликса начались кошмары и он перестал высыпаться. Идти в постель, это последнее, что хотел парень, да и после пробуждения, он не засыпал обратно. Так что сон отрывками в совершенно разных местах для него стали нормой. Казалось бы, обычные кошмары, что в этом такого. Но в каждом таком сне, властвует Хан. Вот это как и в жизни, так и во сне, страшно и ничего не можешь с этим сделать. Но теперь, кровать как всегда скомкана, будто там была война, а в глазах Феликса читается неимоверное желание спать. И найти его спящим на скамейке в раздевалке скоро станет обыденным.***
К этапам Гран-при парни подготовились не хуже прежнего. Хёнджин продолжает быть на верхушке пьедестала, но вот Феликс еле прошёл в финал, но всё же занял второе место в итоге каким-то чудом. Хотя тут сыграла роль и его удача, фигуристы с других стран выступили ужасно, вот Феликс и поднялся. В интернете Феликс стал появляться куда реже, в частности из-за обсуждения его персоны. Спад его стабильного проката стал самым обсуждаемым в интернете за последнее время. Но всё же находилось много людей, которые его поддерживали с разных стран. Таким образом он всё ещё оставался «Восходящей звездой», объяснялось это тем, что даже звёзды могут упасть, но после взлететь ещё выше. Эта цитата витала в просторах интернета, но Феликс конечно же об этом не знал. Сокджин после финала настоял о возвращении в их квартиру Феликса. Намджун был не против, но не упустил шанса пошутить, что Сокджин просто хочет, чтобы в доме жил ребёнок, хоть и такой взрослый. Феликс согласился, чтобы отвести все возможные от себя подозрения. Да и он надеялся, что измена места и ощущение безопасности под опекой семьи Ким поможет почувствовать себя лучше. Фигурист надеялся, что к новому году всё изменится…***
Феликс стал чаще видеться со своей сестрёнкой. Он обещал показать ей частичку мира, и своё обещание он сдержал. На свой первый этап во Франции, он показал ей знаменитую Эйфелеву башню, погуляли по узким улицам и поели круасанов, но Рейчел это всё не присмотрелась и она решила, что в Европу поступать не будет. Второй этап проходил в Америке, но девушке не понравилась их культура, хоть она и похоже чем-то с австралийской и о Канаде она тоже передумала. На финал же он свозил Рейчел в Россию. Эта страна ей понравилась больше всего. Культура, архитектура, красная площадь впечатлила её больше всего. Но ей не нравилась сложность их языка, но всё же предпочла бы учиться здесь. А показать Южную Корею Феликс хотел показать по особенному. Парень долго и упорно уговаривал об этом родителей и только с помощью Хёнджина смог это сделать. Рейчел прилетит к нему на новый год, на три дня, жить они будут в квартире Феликса, но отмечать новый год будут с семьёй Хёнджина. Казалось бы, это был бы идеальный новый год как для Феликса, так и для Рейчел. Но кто же знал, что этим же вечером, Феликс будет на грани и не последний раз…***
— Привет! — радостно подняла трубку Рейчел. — Привет, сестрёнка, — улыбнулся Феликс по ту сторону звонка. Утром, в день вылета, брат с сестрой решили созвониться, обсудить всё ещё раз, проверить всё ли так, да и просто поболтать. — Всё собрала? — поинтересовался Феликс. — Уверена, что всё, только мама паникует из-за того, что я так мало взяла, — смеётся Рейчел в телефон, а на заднем фоне слышно бурчание их матери. — Ты же всего на три дня, не слушай её, — ответил брат, — Чем займёшься в эти десять часов? — Спать, я всю ночь собиралась, проверяла всё, так что да, — усмехнулась Рейчел и после этого зевнула, — Неверится, что новый год я проведу вне дома, — продолжала радоваться девушка. — Хах~ Ты так Хёнджину радуешься? — упрекнул её Феликс и та подхватила его волну. — Конечно, он же такой крутой, — восхищалась им Рейчел и на фоне послышались крики родителей, — Ой, нам уже пора в аэропорт. — Давай, напиши мне как полетишь, — попрощался с ней Феликс. — Хорошо, люблю тебя, — ответила Рейчел. — Люблю тебя, не забудь родителей успокоить, — послышались отдалённые замучаные «да, да, да» и звонок завершился. Сестра прилетит только ближе к вечеру, так что сегодняшнюю тренировку никто не отменял. План был таков, хорошенько поработать, а после сразу поехать с Хёнджином в аэропорт. Феликс даже сумел договориться с Джисоном, чтобы тот его не беспокоил, конечно же заплатив хорошую цену своим телом. Но даже это не гарантировало, что он отвяжется, скорее всего, просто не будет насиловать. На тренировке Феликс был очень воодушевлён и это сказалось на его катании. Не было этих постоянных срывов, страшных падений от которых уже не сходили синяки, а лишь смешались с синяками, оставленными Джисоном. Последняя тренировка в этом году прошла успешно. Фигурист надеялся, что если хорошо закончит год, то и начало пойдёт вверх. — Хей, может сестре переехать к тебе? Чтобы ты таким был каждый день, — пошутил в очередной раз Намджун, подозвав к себе фигуриста. — Сколько дней тебя не будет? — спросил он, расчитавая, как много у него есть времени чтобы уединиться с Сокджином. — Три дня, — улыбнулся Феликс, зная все планы тренера. — Хорошо, если что-то случится, пиши, иди бери Хёнджина и дуйте в аэропорт, там могут быть пробки, — решил тренер отпустить этих двоих пораньше, зная, как для этого парня это важно. Феликс поблагодарил Намджуна и вывел Хёнджина со льда за ручку, но после быстро отпустил, поймав пристальный взгляд Джисона на себе. Всю дорогу до аэропорта они провели за разговорами, обычными, ничего не принуждающими разговорами. Хёнджин постоянно посматривал на Феликса, его манили эти веснушки на его личике. А Феликс же старался не отрывать взгляд от дороги, зная, что лишние действия, слова и мысли в этой жизни ему не нужны. Он узнал о том, что кольцо не только показывает его геолокацию, но и полностью прослушивает его, иначе не объяснить то, что намереный разговор с Хёнджином, о котором никто не знал, услышал Джисон и знатно выебал парня за это. Феликс не знает, чувствует он что-то к старшему или нет, если ему прилетает за то, что он просто смотрит на него или кого-то другого и Хан считает это за измену несуществующих отношений, то невозможно разобраться в чувствах. — Во сколько она прилетает? — спросил Хёнджин, останавливаясь у аэропорта. — В семь часов восемнадцать минут, рейс тысяча пять, — ответил Феликс посмотрев в телефон. Он заранее попросил скинуть фото билета у Рейчел. До её рейса оставалось ещё полчаса, так что парни никуда не торопились. Войдя внутрь они увидели, что на табло рейс Рейчел перенесли на десять минут раньше, но это не было сущей проблемой. Но после того, как они нашли себе место, чтобы присесть, по аэропорту прошёл голос диктора.[Рейс тысяча пять отменён, просьба встречающих оставаться в здании]
— Что? Как отменён? — не мог поверить его словам Феликс. — Давай подойдём к администрации, — предложил Хёнджин, тут явно есть какая-то ошибка. Парни пошли в сторону персонала и по пути им попался телевизор, по которому шли срочные новости. Хёнджин решил остановиться ненадолго и посмотреть о чём там. Вряд ли в аэропорту показывают дискусию политиков.[Сегодня в пять вечера самолёт летевший по рейсу тысяча пять потерпел крушение. В воздухе пилот не смог справиться с управлением и самолёт упал в океан. Обстоятельства, почему это произошло, всё ещё выясняются. Выжить никому не удалось…]
Последняя фраза, которая оглушила Феликса. Он не слышал, что там говорили дальше, какие предположительно причины этому. В его мыслях не укладывается одно…«Рейчел умерла?»
Феликс буквально сломался в душе. Теперь, он потерял всё. Абсолютно всё, ради чего он жил. — Хей! Феликс! Ты слышишь меня? — пытался привести его в чувства Хёнджин. Он отвёл его от телевизора к сидячим местам. Старший начал постукивать его по щекам и Феликс всё-таки вернулся в реальный мир. — Ликс? Ты как? — спросил Хёнджин, держа его за плечи. — Рейчел… — тихо начал Феликс, но больше он ни слово не смог сказать. — Не буду сеять надежду… — ответил Хёнджин на немой вопрос, но не прямолинейно, даже он хотел бы, чтобы сейчас всё оказалось неудачной шуткой. — Поехали отсюда, — предложил он и, приобняв парня, потащил к выходу. Феликс не верил в это и не собирался это делать, он судорожно начал набирать номер сестры, в надежде, что она сейчас ответит и начнёт возмущаться, что не видит его в аэропорту. Хёнджин не останавливает его, понимая, что тот сейчас в отчаянии. Он сам посадил парня в машину, но отъезжать от аэропорта не стал — Феликс, не впадай в отчаяние, в жизни всё случается, тебе нужно это пережить, — Хёнджин знал, что сейчас поддержка звучит хреново, но и просто молчать будет плохо. — Это я виноват, — внезапно сказал Феликс. — Что?! Ты не виноват, с чего ты это взял? — громче обычного спросил старший. — Я купил ей билет, позвал сюда… это моя вина, — объяснил свои мысли Феликс и Хёнджин грубо развернул его к себе за подбородок. — Ты не виноват и не внушай это себе, виноваты все кто занимался этим рейсом, но не ты, — невозразимым тоном сказал Хёнджин. Феликс спорить не стал, но про себя повторял эти слова. Душевно он умер и воскресать не собирался. Даже слёзы не текли из его глаз, их просто не было. Хёнджин решил оставить его на время со своими мыслями, он ещё в состоянии шока, какой-то разговор сейчас не поможет, так что время за дорогой они провели в полнейшей тишине, оба переваривая услышанную информацию. — Ты куда? Ты пропустил поворот, — упрекнул его Феликс, думая, что Хёнджин забыл про него. — Ты не поедешь домой, я не оставлю тебя в таком состоянии, — ответил Хёнджин, не отрывая взгляда от дороги. — А если я хочу побыть один? Отвези меня домой! — начал бунтовать Феликс. — Отлично, я отдам тебе свою комнату, — стоял на своём Хёнджин, прибавляя газу. То что Феликс выражал хоть какие-то эмоции, уже радовало старшего, значит он потихоньку приходит в себя. В квартиру Хёнджин затащил его насильно, правда много сил и не потребовалось, Феликс отнекивался только на словах, не прикладывая ни капли сопротивления. Он посадил младшего на диван, включил кондиционер потеплее и принялся заваривать чай с мелиссой, чтобы успокоить его и свои нервы. — Держи, чай с мелиссой тебя успокоит, — протянул ему кружку Хёнджин. — Ненавижу мяту, — отказался Феликс, отвернувшись от него. — Хорошо, хочешь обычный чай? — поставил кружку на столик стоящий рядом. — Ничего не хочу, — тихо ответил Феликс. Хёнджин понял, что он не в настроении разговаривать, но и оставлять его не собирался. Он молча сел рядом с ним и заключил в свои объятия, нежно поглаживая его по плечу. Тот возражать не стал и уткнулся в его шею, начиная плакать. Эмоции начинают выливаться через край и Феликс не собирался их больше сдерживать. Ему сейчас настолько плохо, что это не передать словами. Это как немой крик о помощи. У него начиналась истерика, которую будет трудно остановить первую неделю. Что сейчас творилось на душе Феликса, не знал сам Феликс. Он потерял человека, которым дорожил своей жизнью. Человек, который всегда поддерживал, дарил свою любовь, вместе они разделяли радость и печаль. Но сейчас она не сможет разделить эту печаль с ним. За одну фразу диктора, за одну секунду его жизнь буквально рухнула. Он не представлял будущее без сестры. Сколько он себя помнит, то всегда ставил её выше себя. Он клялся, что у неё будет лучшее будущее, но сейчас всё исчезло в один миг, нет никакого будущего. Мало ли того, что сейчас Феликс страдает, но не меньше страдают и родители. Потерять своего ребёнка, худшее, что можно представить в жизни. И даже неизвестно, знают они или нет. — Что я скажу родителям? — тихо, сквозь всхлипы спросил Феликс. — Они сами узнают и не будут в этом винить тебя, — уверял его Хёнджин, вдыхая ненавязчивый и сладкий аромат его волос. — Нет, я не смогу смотреть им в глаза. — Ликс, никто не винит в этом тебя, просто так случилось, слышишь? — Хёнджин старался не употреблять в своей речи имя его сестры, слово смерть и всё, что с этим связано, — Я всё равно буду на твоей стороне, я не оставлю тебя, — он крепче прижал к себе мелкого. — Да никого уже нет на моей стороне! — сорвался на крик Феликс, но не отстранился, слёзы хлынули с новой силой. — Я с тобой, я обещал твоей семье и сестре в особенности, что я присмотрю за тобой, и я сдержу обещание. — Никакое обещание не вернёт мне сестру, — оборвал его Феликс. На этом их диалог закончился, они вместе сидели в тишине, прерываемую только всхлипами. Через какое-то время, организм не выдержал все эти эмоции и Феликс крепко уснул. Хёнджин не долго думая, перенёс его на свою огромную кровать. Младшему нужно отдохнуть, слишком рано он потерял дорого себе человека. Хёнджин заботливо укрыл того одеялом, нехватало чтобы тот ещё и простудился. Он вышел из комнаты, а затем и из квартиры. Он вернулся к машине, чтобы забрать их сумки. Вряд-ли Феликс похвалит его за то, что его вещи не просохнут и стухнут прямо в его сумке. Хёнджину было куда легче, он любил его сестру, только слишком мало они контактировали. Но его всё равно задела эта потеря, в особенности то, как он беспокоится за состояние Феликса. Лучше, если он слетает домой, но старший подразумевает, что он начнёт бояться самолётов. И это будет вполне оправдано. Правда летать ему всё равно придётся. В интернете уже распространилась новость о крушении самолёта и она сразу же завирусилась. Всё же не каждый вечер и даже год падают с неба железные птицы. Так что родители Феликса уже должны быть в курсе и начать названивать парню. Придя в квартиру Хёнджин это и обнаружил, телефон Феликса, лежащий на диване, разрывался от звонков. Хёнджин не придумал варианта, кроме как взять трубку. — Ало? — поднёс телефон к уху старший. — Феликс? Как ты? Видел новости? — моментально посыпались вопросы от его матери, но нельзя не заметить, как её голос дрожал. Женщина наверняка в таком же состояние, что и Феликс, если не хуже. Но она старалась держать себя в руках хотя бы на время звонка, чтобы не усугубить состояние сына. Хёнджин уважал такие поступки родителей, они достойны большего и не заслуживают смерти своей дочери. — Здравствуйте, госпожа Ли, это Хёнджин, — прервал её парень, — Феликс только что уснул, соболезную вашей потери, — объяснился Хёнджин так, чтобы она поняла, что сын её в курсе смерти сестры. — Боже Хёнджин, — расплакалась женщина, люди всё-таки не роботы, — Как Феликс? Как он пережил эту новость? — Эмоционально, организм не выдержал вот и вырубился, — объяснил ситуацию Хёнджин, — Надеюсь до утра проспит. — Господи, как же так вышло? Феликс так любил Рейчел, казалось, что больше меня, — рассказала госпожа, — Надеюсь, что он сможет это пережить и продолжит кататься. — Он справится, я буду рядом, для меня Рейчел тоже не мало значила, но думаю лучше, если он вернётся домой на некоторое время, — предложил ей Хёнджин. — Нет, нет, не нужно его насильно тащить на самолёт и я уверена, что сейчас он винит себя и даже не позвонит нам, — ответил женщина и парень удивился, насколько точно она знает сейчас состояние своего сына, — Пусть он будет в Корее, мы его не виним и напишем ему об этом. — Он сейчас у меня, я присмотрю за ним, — пообещал ей Хёнджин, бросая беглый взгляд на дверь, за которой спит его недоступная любовь. — Ты так нас выручаешь Хёнджин, Феликс такой счастливчик, что имеет такого друга как ты, — улыбнулась женщина так, что это почувствовал парень через телефон. — Не нужно слов благодарности, я сам хочу его оберегать, — улыбнулся в ответ Хёнджин, постукивая по барной стойке, — Позаботьтесь о себе и собаке Рейчел, думаю Феликс дорожит ей не меньше, чем сестрой. Феликса я возьму на себя. — Хорошо, не говори пока Феликсу, но раз у нас нет тела, то нам и нечего хоронить, мы не будем трогать её комнату до приезда Феликса, но и похоронить тоже нужно, — добавила женщина перед тем как прощаться. — Хорошо, я понял, если хотите я тоже постараюсь присутствовать на похоронах, — понимающе ответил Хёнджин. — Было бы прекрасно, ладно, не буду тебя больше отвлекать, — попрощалась госпожа. — Рад был слышать ваш голос, у вас всё ещё есть Феликс, всё будет хорошо, — старался хоть как-то поддержать семью Хёнджин и звонок завершился. Хёнджин положил телефон обратно на диван, плюхаясь рядом. Он потёр переносицу тяжело вздыхая, на руке всё также продолжал красоваться браслет, который Рейчел сделала своими руками, правда слегка потрёпанный жизнью. Ему тоже не верится, что этот счастливый ребёнок исчез из этого мира за раз. Мать Хёнджина любила так говорить, что люди отправляются на землю, ради определённой миссии. И за ними приходит смерть, когда эта миссия выполняется. Но какую же тогда задачу несла Рейчел, что умерла так рано? Единственное предположение, которое витает у Хёнджина в голове, это подарить любовь Феликсу и научить Феликса обратному. А может в этом есть скрытый смысл? Хёнджин предпочёл об этом пока не думать, сейчас все мысли крутятся только вокруг Феликса. Сейчас он, единственное, что волнует его. Хёнджин понимал, что за три дня, он не оправится. И он понимал, что не отпустит его от себя через три дня. Парень достал из кармана свой телефон и моментально написал сестре и матери, чтобы они не ждали их на новый год, но остановился. Это выбор Феликса, а не его. Это он не хочет, чтобы младший натягивал на себя улыбку, а Феликс может быть этим захочет отвлечься. Хёнджин в итоге не стал ничего предпринимать без согласия младшего, он не хотел ещё сильнее навредить Феликсу, но за него это сделала его сестра. Йеджи: 21:01 Я видела новости, надеюсь ты сейчас с Феликсом и не будешь последним мудаком, чтобы оставлять его одного. Если вы не придёте на новый год, мы всё поймём. Пусть Феликс примет, наши соболезнования. — Хах~ Мудаком? Кем она меня выставляет? — прыснул Хёнджин и выключил телефон. Хёнджин понял, что сегодня он вряд-ли рано уснёт, поэтому пошёл готовить на кухню, Феликс тоже наверное голоден. Самое лёгкое, что мог сворганить парень и не разбудить мелкого, это запечь картошку и курицу в духовке. Нарезать, положить и запечь, идеально. Хёнджин управился буквально за полчаса, как он ощущал. Но посмотрев на часы, понял что уже время ближется к полночи. То, что Феликс всё ещё спал успокаивало Хёнджина, младшему понадобится много сил, чтобы преодолеть эту потерю. В ближайшее время Хёнджин спать не собирался, так что решил убить время за просмотром телевизора, но как ни странно, ни развлекательные каналы, ни спортивные никак не интересовали его. Так что выбор остановился на каком-то мультике. Его бессмысленный просмотр продолжался ровно до того момента, как он услышал шебуршания и стоны из своей комнаты. Хёнджин буквально влетел в комнату, беспокоясь за младшего. Феликс метался по кровати, его лицо было мокрым от пота и слез, а сам он просил о помощи. Страший сел на край кровати и придержал парня за плечи. — Феликс? Ликс, я здесь, всё хорошо, — начал приговаривать Хёнджин, поглаживая второй рукой по голове. Но это не успокаивало и на что он надеялся, Феликс же спит. Тогда Хёнджин начал пытаться его разбудить, но тоже бестолку. Слишком крепко спит, но он продолжает звать на помощь и просить остановится, не делать это. — Ликс! Проснись! Так не пойдёт, — парень понял, что так просто его не разбудить. Хёнджин решил пойти на крайние меры и хотел уже было идти за водой, но как только Феликс почувствовал, что руки уходят, то схватился в них мёртвой хваткой. — Не уходи! Не бросай меня! — молил Феликс во сне. — Хорошо, хорошо, я останусь, я здесь, — повторял Хёнджин. Сидеть становилось крайне неудобно, так что старший решил завалиться рядом с Феликсом, заключив того в объятия. Младший и сам к нему прильнул, утыкаясь носом в грудь. Хёнджин нежно поглаживал его по спине, успокаивая того и со временем мольбы о помощи прекратились, но Хёнджин чувствовал, как намокает его толстовка. — Чего же тебя так жизнь мучает?