-x-X-x-
Идзуку размышляет над ситуацией еще одно долгое мгновение, прежде чем резко выйти из пизды Леди Горы, его руки наконец-то покидают ее пышную заднюю часть. Это, в свою очередь, заставляет блондинку осознать, что происходит что-то помимо того, что она получает лучший трах в своей жизни. Оглянувшись через плечо, с поднятой вверх задницей, героиня моргнула, когда Идзуку посмотрел на Руми и качнул головой в сторону. — Хорошо… но мы сделаем это по-моему. Когда он лезет в чемодан и достает связку веревок, Руми широко улыбается, а Леди Гора смотрит на него ошарашенными глазами. Одно можно сказать наверняка… Идзуку не намерен ни с кем из них церемониться. Он начинает с Руми. Несколько грубовато схватив шоколадного зайчика за волосы, он подтаскивает ее поближе в качестве эксперимента. Руми даже не расстроена грубым обращением, она только стонет и извивается от возбуждения. Используя свою большую силу, Идзуку оттаскивает Руми от чемодана и укладывает на кровать рядом с Леди Горой. Затем он начинает связывать ее. Это не то, что он когда-либо делал раньше, как ни смешно. И все же… он талантлив. Конечно. Можно ли понять, какое огромное количество причуд было в распоряжении Идзуку? Он был наследником всего, что построил Все За Одного, точно так же, как он был наследником Одного За Всех. В его арсенале было не менее полудюжины Причуд на тему бондажа. Кроме того, Идзуку мог комбинировать эффекты дюжины меньших Причуд, чтобы дать себе совершенное знание. Ему не нужно было учиться, как связать женщину, когда его Причуды сами подсказывали ему, где должна быть веревка, как она должна обвивать тело героя-кролика, чтобы обеспечить идеальный захват, но и не препятствовать правильному кровообращению. Конечно, помогло то, что Руми не сопротивлялась. О, он мог бы легко запереть ее и сделать с ней все, что захочет, даже если бы она сопротивлялась. Ее Причуда, как бы крута она ни была, как бы сильна она ни была, ничто по сравнению с тем, что было в его распоряжении. Но в этом не было необходимости. Это никогда не будет необходимо, потому что Идзуку превратил свою учительницу в свою возбужденную, добровольную любимую крольчиху, дав ей то, чего она так отчаянно хотела… большого сильного мужчину, который размножит ее и заделает ей всевозможные маленькие булочки в духовке. Кроме того, это была ее идея. Может быть, она и собиралась сделать это только для Леди Горы, но Идзуку решил иначе… и поэтому Руми подчинилась ему целиком и полностью. Вскоре она была связана от промежности до шеи, ее руки были надежно связаны за спиной. На веревке героиня шоколадного цвета тоже не экономила, она была хорошего, прочного качества. Даже с ее силой, без опоры ей было бы трудно вырваться. В завершение Идзуку достает из багажника кляп и надевает его на Руми, ее рот открывается, зубы охотно впиваются в него, когда он вставляет его на место и затягивает за голову. Она смотрит на него глазами как в спальне, что вполне уместно, учитывая их положение. Очевидно, что она хочет только одного — чтобы он трахнул ее в этот момент. Но он еще не закончил. Вместо этого Идзуку толкает Руми на кровать и поворачивается к Леди Горе. Хм. — Как тебя зовут? Белокурая героиня моргнула, покраснев под его властным взглядом. Всего несколько минут назад они трахались. Он работал быстро, в конце концов. Его член все еще дергается, твердый и покрытый соками ее киски. Ее пизда все еще слегка зияет, вдыхая и выдыхая в ожидании возвращения его члена. И только теперь, после того, как он связал ее подругу-героиню, он спрашивает ее имя. — … Ю-Юи. Юи Т-Такеяма… с-сэр… Идзуку приподнимает бровь, и улыбка расплывается по его лицу. Он усмехается, лезет в чемодан и достает еще один моток веревки. — Я хотел спросить, уверена ли ты, что хочешь принять участие и в этой части веселья… но, похоже, у меня есть ответ, не так ли? Не теряя ни секунды, Юи кивает головой в сторону кровати, все еще лицом вниз, все еще задницей вверх. Однако, увидев веревку, она намеренно заводит руки за спину в том же положении, что и Руми, предлагая Идзуку связать и ее. И он связывает ее. Он не стал ничего менять или что-то в этом роде. Они обе связаны одинаково, а во рту у них кляп. Это его первый раз, когда он играет с бондажом, поэтому он не пытается быть слишком изобретательным. Он связывает их обеих тем способом, который кажется наиболее естественным для его рук, действуя в основном инстинктивно. В результате, тут и там есть небольшие различия. На первый взгляд это не так, но у Руми и Юи действительно очень разные типы тела. Они обе абсолютно великолепны, но точеное тело Руми способно выдержать гораздо больше нагрузок, чем пышная фигура Юи. Причуда Руми побуждает ее постоянно тренироваться, а причуда Юи — нет. В конце концов, небольшие корректировки, которые делает Идзуку, помогают им обеим… не совсем комфортно, но, по крайней мере, не пострадать в долгосрочной перспективе от всего этого. «В долгосрочной перспективе» — ключевое слово здесь, поскольку Идзуку снова лезет в чемодан, когда они обе связаны и с кляпами во рту… и достает весло. Там также есть плети и другие принадлежности, но он решил, что лучше начать с простого. Увидев весло, Юи падает обратно на лицо и молча поднимает задницу в воздух. Руми начинает задыхаться через кляп… и охотно подражает позе своего кохая, тоже переворачиваясь на лицо. Белый хвостик Кролика-героя подергивается от возбуждения, и она поднимает свою попку высоко в воздух. И вот так, у Идзуку есть две прекрасные героини, обе с нетерпением ждут, когда он… надругается над ними. Власть, которой он обладает в этой ситуации, контроль, которого он добивается… это опьяняет. Ему приходится напоминать себе, чтобы он не заходил слишком далеко, потому что это… это может выйти из-под контроля. Однако, несмотря на весь контроль, который он сейчас имеет над Руми и Юи, он имеет еще больший контроль над собой. Самоконтроль — это, в конце концов, самая важная форма контроля. Проводя веслом по ладони, Идзуку еще мгновение рассматривает задницы двух героинь перед ним… прежде чем кивнуть и опустить весло сначала на задницу Руми. У-УДАР! — Ммммф! Его связанная и заткнутая шоколадная крольчиха визжит через кляп, хотя это легкое повизгивание сопровождается относительно легким шлепком. Затем он переходит к Юи и тоже бьет ее по заднице веслом. У-УДАР! — ММПХ! Такой же точный удар, как по месту, так и по силе. И все же для Юи удар наносит гораздо больший ущерб, заставляя ее громче визжать через кляп, заставляя ее вскрикивать, так как ее бедная, пышная задница почти сразу же краснеет под ударом. Ее задница также покачивается гораздо дольше, чем тонизированная попка Руми, что отмечает Идзуку, тихо кивая самому себе. Затем, он начинает чередовать удары, туда и обратно между двумя великолепными женщинами. УДАР! УДАР! УДАР! УДАР! — Ммф! — ННГХ! — ММФ! — ММПХ! И так снова и снова, пока Юи не начинает инстинктивно отворачиваться от весла, пытаясь избежать его грубого прикосновения. Руми, с другой стороны, явно может выдержать гораздо больше. Так он в конце концов принимает решение. Справедливо ли это? Возможно, нет, но тогда не совсем справедливо, что Руми прервала Юи и его в первую очередь, не так ли? Переместившись в позицию позади Юи, Идзуку опускает руки на ее покрасневшую задницу и снова погружается в ее пизду. — НННННГХ! Сначала она громко визжит через кляп, все ее тело извивается от ощущений, которые он через нее проталкивает. Ее бедная, нежная попка, несомненно, испытала шок, когда его руки внезапно снова стали ее лапать. Но когда Идзуку погружается в нее и начинает массировать ее зад, а не продолжать шлепать, ее визги затихают и становятся почти… удовлетворенными. — Ннннгх… Идзуку не может удержаться от легкой усмешки, качая головой от удовольствия. Стенки киски Юи ритмично сжимаются вокруг его члена, и он скачет на ней сначала медленно, но с каждым мгновением все быстрее. Это похоже на то, что они делали раньше, только теперь руки Юи связаны за спиной, во рту кляп, а ее бледная задница покраснела от ударов весла. Тем не менее, он трахает ее жестко, насаживая ее на себя и овладевая ею. И, учитывая, что он уже был полностью эрегирован после предыдущего раза, он уже близок к тому, чтобы кончить. В последнюю секунду он вырывается… но не для того, чтобы погрузиться в киску Руми, как, несомненно, хотела бы шоколадная зайка. Нет, скорее, он потянулся и схватил Руми за волосы, почти доставая до уха, но в конце концов решил не быть настолько жестоким. В конце концов, существует тонкая грань между болью и удовольствием. Волосы ее не пересекают, а вот ухо, если бы он дернул за него так же грубо, как он это делает, пересекло бы. В любом случае, конечный результат один и тот же. Руми поворачивается к нему лицом, кажущаяся беспомощной со связанными за спиной руками. Вытащив у нее изо рта кляп, Изуку вставляет в него свой член, прежде чем она успевает только вздохнуть… и через мгновение начинает кончать. — Хуууууулгк! Семя почти сразу же вырывается из ноздрей Руми и из ее рта, прежде чем она успевает полностью взять себя в руки. Ее глаза расширяются, когда она захлебывается и булькает как на его члене, так и на горячей, дымящейся эякуляцией. К ее чести, она изо всех сил старается подавить его, но ей все равно требуется некоторое время, ее атлетическая, подтянутая форма выгибается и спазмируется, когда она глотает его кончу. Однако Идзуку не щадит ее. В отличие от Юи, Руми может многое вынести. Более того, он может сказать, что она хочет многого. Возможно, изначально она хотела, чтобы Юи перенесла основную тяжесть рабства и насилия, пока она будет помогать… но глубоко внутри Руми на самом деле хотела подвергнуться всему этому. Она проецировала свои желания на своего «кохая». Идзуку был счастлив дать ей то, что она хотела. Он не вынимает свой член из ее рта, даже когда она с трудом проглатывает его струю и берет дыхание под контроль. И когда ей это удается, Идзуку не останавливается даже тогда. Он начинает двигаться, используя ротовое отверстие Руми как свою личную секс-игрушку, наблюдая за тем, как она поднимает глаза, чтобы встретиться с его взглядом, регистрируя то, что он делает. — Гагх! Гагх! Гагх! Она не совсем… расслабляется, но в какой-то момент она принимает это, ее язык начинает скользить по нижней стороне его члена, когда он переходит от сбрасывания своего заряда в ее горло, к очистке своего члена ее ртом… к откровенному траханью лицом ее связанной формы прямо здесь и сейчас, на кровати. Он выебет их обеих до потери сознания, в этом не было сомнений… но Руми должна была сначала заслужить это. И она заслужит.-x-X-x-
Когда все сказано и сделано, Мицуки даже не помнит, что привело ее в комнату дочери. У них с Кацуми всегда были какие-то… язвительные отношения. Обычно блондинка просто кричала на дочь через весь дом, звала ее, пока Кацуми не приходила за ней… или, что более вероятно, начинала кричать в ответ, пока они снова не затевали перепалку. Но в этот раз Мицуки Бакуго решила не делать этого. Она решила быть более взрослым человеком и тихо подошла к комнате своей дочери. Однако прежде чем она успела произнести хоть слово, прежде чем попыталась привлечь внимание дочери обычным способом… она услышала… звуки. Отчетливые звуки, которые заставляют Мицуки замереть на месте, когда стонущий голос ее дочери достигает ее ушей. — Б-Блядь… блядь, БЛЯДЬ! Пошел ты, Д-Деку. Пошел ты… з-заставляешь меня чувствовать себя так. Б-блядь. Нннгх! Она не должна… но она делает. Заглянув в щель в двери спальни дочери, Мицуки краснеет, когда оказывается лицом к лицу с весьма интересным зрелищем. Там, на кровати, Кацуми Бакуго в школьной форме, блузка распахнута, юбка и трусики спущены до колен. Ее задница высоко поднята в воздух, и в данный момент она со злобным остервенением ласкает себя пальцами. Так вот, пусть будет сказано, что Мицуки Бакуго полностью убеждена, что ни одна мать не должна представлять, КАК их дочь должна мастурбировать. Конечно, до сих пор Мицуки никогда этого не делала. Но то, как Кацуми грубо и агрессивно перебирает пальцами, это почти… именно то, что она могла бы представить, если бы вообще представляла. В то же время, внимание Мицуки привлекли не действия Кацуми. А слова, вырвавшиеся из уст ее дочери. — Н-Не в миллион лет, а? Ни за миллион лет?! Пошел т-ты, ублюдок! Унгх! П-Пошел ты! Мицуки не полностью игнорирует то, через что проходит ее дочь, проходит уже долгое время. Она знает, кто такой «Деку». Идзуку Мидория. Когда-то давно они с Кацуми были самыми близкими друзьями. Потом выяснилось, что Идзуку — безпричудный. Они поссорились. Но совсем недавно до Мицуки дошли слухи, что Идзуку — поздний цветок, и более того, его приняли в UA. Очевидно, между Кацуми и Идзуку произошла какая-то ссора или взаимодействие. Ее дочь была… ну, это было на нее не похоже. До этого момента она никогда не была помешана на мальчиках. Тем не менее, Мицуки попыталась на мгновение поставить себя на место Кацуми. Ее друг детства вернулся из ниоткуда с причудой, которая позволила ему поступить на престижный Курс Героев в UA прямо вместе с ней. Может быть, она пыталась подружиться с ним снова… а он сказал ей, что ни за что на свете? Но тогда почему это послужило толчком к этой агрессивной мастурбации, которая явно была основана на Идзуку Мидории и том, что между ними произошло? Губы истончились, Мицуки Бакуго сузила глаза. Она могла признать, что не всегда была лучшей матерью. Но она заботилась. Очень сильно заботилась. И если ее дочь страдала… что ж, это была ее работа — сделать что-то с этим, не так ли?-x-X-x-