-x-X-x-
В конце концов, если Тринадцатая не сказала Идзуку, что он не может использовать свои Причуды, это не значит, что он должен это делать. И, кроме того, использование своих способностей для того, чтобы тонко помочь Очако, только отвлечет внимание от усилий самой девушки. По этим двум причинам Идзуку в конце концов решил сидеть тихо и играть отведенную ему роль. Никакой помощи в виде использования Причуд, ни явной, ни скрытой. Он был здесь гражданским лицом, а не профессиональным героем в процессе обучения Идзуку Мидорией. Поэтому он решил вжиться в образ. Подпрыгивая, он начинает звать Очако, размахивая руками в воздухе. — Эй! Герой! Сюда! Помоги мне, пожалуйста! Он смотрит, как Очако покачнулась, чуть не промахнувшись и не попав под особенно крутой участок оползня. Она смотрит на него расширенными глазами, но Идзуку не упускает ни секунды, крича все громче и громче для нее из своей ловушки. — Пожалуйста, Герой! Пожалуйста, спаси меня! Здесь он немного жульничает. Он не только выдающийся актер, но и использует немного своих причуд, чтобы сделать это по-настоящему убедительным, чтобы казалось, что он действительно боится за свою жизнь. В конце концов, он решил не использовать свои причуды, чтобы помочь Очако, но это не значит, что он не может использовать их для того, чтобы сделать это по-настоящему сильно. Когда Очако видит настоящий, искренний страх на его лице, он видит, как она разрывается между паникой… и решимостью. Идзуку также видит, что для нее это действительно подбрасывание монетки. В конце концов, она еще молода. Ничего не поделаешь, Очако еще совсем новичок в этой жизни. Они оба все еще тренируются, чтобы стать профессиональными героями, но у Изуку определенно на тонну больше опыта, чем у нее и большинства других учеников их класса. И все же… монета падает лицевой стороной вверх. Очако не поддается страху, не паникует. Вместо этого на ее лице выкристаллизовываются решимость и твердость, она становится более сосредоточенной, чем когда-либо прежде, ее челюсти сжимаются, а ее усилия достичь его ускоряются. Когда Идзуку видит это, он не продолжает звать ее. В конце концов, гражданская версия его самого, вероятно, тоже затихла бы, верно? Более того, он хотел должным образом вознаградить ее за проявленную силу воли. Проходит несколько минут в окружении грохочущих камней и земли со всех сторон, и вот Очако, наконец, оказывается на одном полустабильном участке земли с ним. Тяжело дыша и явно запыхавшись, она на секунду положила руки на колени, вдыхая и выдыхая. — Н-никогда… не бойся… гражданин. Я з-здесь, чтобы помочь. Идзуку, оставаясь в образе, тянется вниз и хватает ее за плечи, рывком поднимая ее вверх, чтобы он мог посмотреть ей в глаза. — Как?! Что ты можешь сделать? Как нам выбраться отсюда? Решительный взгляд Очако окидывает окрестности… и тут же исчезает, когда она краснеет от увиденного. Фальшивый оползень стал еще хуже с тех пор, как она подошла к Идзуку. Скорее всего, потому, что Тринадцатая контролирует ситуацию из-за кулис и решила ускорить процесс для второй «фазы» испытания на спасение, а не по естественным причинам. Однако результат тот же. Путь, по которому Очако изначально добралась до него, на данный момент совершенно неузнаваем, а также непригоден для использования. Они никак не смогут вернуться обратно тем же путем. В то же время, с увеличением скорости и силы оползня, маленькое безопасное место Идзуку перестало быть безопасным… теперь они очень ограничены во времени, а их кусочек нетронутой земли медленно уменьшается с каждой секундой. К ее чести, Очако мотает головой по сторонам, не в панике, как может показаться на первый взгляд, а потому что она явно ищет варианты. И к ее счастью… она его находит. — Сюда! Глаза Изуку расширяются не совсем в притворном удивлении, когда Очако хватает его за запястье… и тащит его прямо с безопасного места на часть бушующего оползня. Здесь не страшно, и ему удается удержаться на ногах. Он мог бы споткнуться и притвориться мертвым грузом, если бы не был уверен, что это немедленно уничтожит шансы Очако и отправит их обоих вниз вместе с оползнем. Он не использовал свои причуды, конечно, но это не означало, что он собирался открыто саботировать ее. Вместо этого он изображает из себя беспомощного гражданского, нуждающегося в спасении, на что он способен, пока она тащит его по камням и рыхлой земле под их ногами к поваленному дереву, которое было полностью выкорчевано из земли, но зацепилось за большой камень, торчащий из земли. На мгновение Изуку предположил, что по плану Очако они должны просто переждать всю эту ситуацию на вершине скалы. Он не уверен, что Тринадцатая позволит им это сделать, но он здесь не главный. Что Очако хочет попробовать, то и делает. Однако его предположение противоречит фактическим действиям Очако, когда брюнетка поворачивается к нему, и в ее глазах появляется некий блеск. — Ты доверяешь мне? Идзуку моргнул и слегка покраснел. — У вас очень напряженное выражение лица, мисс Герой… Протянув руку, Очако рычит (мило, надо сказать) и хватает его за воротник. — Я СКАЗАЛА, ТЫ МНЕ ДОВЕРЯЕШЬ?! Идзуку только судорожно кивает, широко раскрыв глаза и сглатывая, над ревом и грохотом грязи и камней вокруг них. На мгновение Очако кажется, что она может поцеловать его, судя по тому, как она смотрит на его рот. Адреналин явно действует на нее. Или слишком много телевизионных шоу, или еще что. В любом случае, в конце концов, она думает об этом лучше… и прикасается к нему подушечками пальцев. Идзуку сразу же начинает парить, когда на нем срабатывает ее причуда «Нулевая Гравитация». Вскрикивая, он болтается в воздухе, неумолимо поднимаясь вверх. Но это проблема, потому что, насколько он знает, причуда Очако позволяет только парить вверх. Она не может перемещать их своим разумом дальше, верно? Верно… вот только Очако никогда не собиралась перемещать его своим разумом, запоздало понял Изуку. Послав его в воздух, Очако хватается обеими руками за массивное выкорчеванное дерево… и тоже использует свою причуду. Через мгновение молодая девушка исполняет очень впечатляющее упражнение силача, поднимая невероятно тяжелое дерево в воздух… и одаривает его злобной ухмылкой. — Бей! Мгновение спустя она наносит ему удар деревом. И он, и дерево невесомы, поэтому удар кажется пустяком, едва касанием пера. Однако в результате он летит по воздуху, пролетая мимо оползня на свободную и чистую землю за ним. Это не самое приятное приземление, особенно когда Очако отменяет свою причуду, соединив кончики пальцев вместе… но он спасен, хотя и приземляется тяжело, и несколько раз перекатывается, чтобы смягчить удар о землю. При этом, хотя Очако и удалось спасти его, она не может спастись сама. И пока Идзуку поднимает себя, он наблюдает, как она, кажется, осознает это… и улыбается, очевидно, смирившись с этим фактом, когда она закрывает глаза и ждет, когда ее заберет оползень. Очевидно, этого не происходит, потому что все это — симуляция, а не реальное событие. Вместо того, чтобы оползень унес Очако, ранил или даже убил ее, все заканчивается, и через несколько мгновений Тринадцатая отключает Зону. — Мидория, Урарака. Ко мне. Голос Тринадцатой прозвучал по внутренней связи, прежде чем Космический Герой выскочила из кабины управления и начала прокладывать себе путь через Зону к ним. Идзуку и Очако двигаются навстречу ей, оказываясь перед ней в одно и то же время. Тринадцатая долгое время молча смотрит между ними. Наконец, космический герой обращает внимание на Очако. — Ты спасла гражданское лицо, но, думаю, мы оба знаем, что это было сделано за твой счет. Ты, может быть, и выжила бы, но не без травм. В итоге ты заменил одного беспомощного гражданского, нуждающегося в спасении, другим… собой. Очако краснеет при этих словах и наклоняет голову. Тринадцатая дает ей секунду, чтобы обдумать эти слова, прежде чем задать вопрос. — Ты использовала свою причуду великолепно, не пойми меня неправильно. Мидория отделался легким испугом, но ничего такого, от чего он не смог бы уйти. Тем не менее, твоя Причуда явно не подходит для этой операции, поскольку ты не можешь использовать ее на себе и, следовательно, не можешь спасти себя. Как вы думаете, что ты должна была сделать по-другому? Наступает тишина, хотя Очако явно обдумывает ответ. Секунды превращаются в минуты, ее глаза метаются туда-сюда, она возится с пальцами, а губы шевелятся, когда она беззвучно говорит сама с собой. Идзуку наблюдает за ней вместе с Тринадцатой, оба терпеливо дают брюнетке время, чтобы придумать ответ. — … Мне жаль, но я не знаю, есть ли что-то, что я сделала бы по-другому. Да, я не смогла спасти себя… но я смогла спасти Идзуку. Я считаю, что это достойный обмен. Рисковать собой… вот что значит быть Героем! Вместо того чтобы сразу ответить на заявление Очако, Тринадцатая повернулась к Идзуку. — А ты, Мидория? Что бы ты сделал по-другому на месте Урараки? Выпрямившись, Идзуку на мгновение нахмурился, прежде чем честно ответить. — Я бы вызвал подкрепление и надеялся, что кто-нибудь с более подходящей причудой сможет прибыть на место, прежде чем ситуация полностью выйдет из-под контроля. А потом… если бы никто не смог прибыть вовремя, и ситуация вышла бы из-под контроля… я бы поступил точно так же, как Очако. Спасти гражданское лицо. Даже в ущерб себе. Очевидно, что для Идзуку это все мыслительный эксперимент. Он настолько далеко за пределами опасности простых оползней, что это даже не смешно. Черт, он — тот «кто-то», кого Очако должна была позвать на подмогу, если бы это была настоящая катастрофа. Ему никогда не угрожала опасность оползня, благодаря его Причудам. Тринадцатая медленно кивает, молча глядя туда-сюда между ними двумя, и ее костюм, похожий на космический скафандр, мало что выдает. — … Очень хорошо. Ты сдала, Урарака. Иди и приведи себя в порядок. Мидория, останься на минутку. Очако бросает взгляд в его сторону, но в конце концов трусит к душевым, в результате упражнения оказавшись покрытой грязью. Идзуку и сам немного испачкался, но не так сильно, как она. Вскоре он и Тринадцатая остаются одни в Зоне Оползня. Космический герой молча приглашает его пройти в маленькую, более тесную кабину управления. Как только они оказываются внутри, Тринадцатая обращается к нему. — Почему ты не помог ей? Почему не использовал свои Причуды? Идзуку почти не сразу понимает, что она так сказала. Буква «ы» в конце слова «Причуды». Может быть, он ослышался. Может быть, это было какое-то неправильное произношение. В любом случае, он вдруг немного напрягся и ответил ей так честно, как только мог. — Я не хотел держать ее за руку. Если бы это было на самом деле, то, очевидно, я бы вел себя по-другому. Если бы все это произошло на самом деле, мне бы не нужно было спасать ее. Я хотел позволить Очако преуспеть или потерпеть неудачу по ее собственным заслугам, иначе она никогда не научится. Тринадцатая кивает, хмыкнув на мгновение. — … Понятно. Ты станешь лучшим героем-профи, но не станешь следующим Всемогущим, так? Идзуку еще больше напрягся, сопротивляясь желанию сжать руки в кулаки. Откуда все это взялось? — Я не понимаю, о чем ты. — Все просто. Ты будешь на вершине, но вместо башни ты хочешь сделать пирамиду. Так? Все смотрели на Всемогущего. Все относились к нему, как к единственному, кто может спасти день, потому что больше половины времени именно он и спасал день. Но ты другой, не так ли, Мидория? Мир Про Героев, который ты собираешься построить… он будет другим. Больше ответственности для большего количества людей. Более прочный фундамент. О чем она говорит? Прежде чем он успел попросить разъяснений, Тринадцатая вздохнула. — Полагаю, нет смысла дальше болтать без умолку, если твой отец уже рассказал тебе обо мне. Потянувшись вверх, Космический Герой отстегнула свой большой шлем и осторожно стянула его с головы, открыв молодую женщину с короткими волосами, ее милые черты лица выглядывали из-за края проймы ее костюма, похожего на космический скафандр. Держа шлем под одной рукой, она протягивает ему другую руку в перчатке для пожатия. — Анан Куросе к вашим услугам. Не знаю, что именно ваш отец мог рассказать вам обо мне, но я буду рада ответить на любые ваши вопросы. Я надеюсь, что мы будем работать вместе… ради светлого будущего. Его отец? ЕГО ОТЕЦ?! Какого хрена, папа! Идзуку не показывает этого на своем лице, но внутренне он совершенно ошарашен. Очевидно, Все За Одного не рассказал ему всего, что нужно было знать, прежде чем просить Идзуку убить его. Нет, если на зарплате у Все За Одного буквально сидели такие герои-профи, как Тринадцатая! … Дело в том, что Идзуку не знал, как ему лучше поступить. Тринадцатая, а точнее, Анан Куросе, как она теперь представилась, не была тем, о чем они с отцом вообще говорили. Идзуку знал, что Тринадцатая вообще женщина, только потому, что Нана сказала ему об этом сегодня утром! Очевидно, Анан восприняла то, что Идзуку использовал термин «мэм» как некий признак того, что он знает о таинственных отношениях между ней и его отцом. На самом деле, Идзуку ничего не знал ни о каких отношениях между ней и его отцом. Но хотел ли он, чтобы она знала об этом? Он мог признаться, что ничего не знает, кроме ее пола, и начать все с чистого листа. … Или же он мог играть спокойно, использовать свои Причуды, чтобы продолжать сохранять спокойствие и собранность, и выяснить, что она знает, сохраняя уловку. В любом случае, он должен был принять решение в ближайшее время. Она все еще выжидательно протягивала к нему руку, и хотя прошло всего полсекунды, слишком много времени прошло, и она начала бы подозревать в любом случае.-x-X-x-