Свора

Подземный город. Второй район. 05.10.ХХ СБ 13:14       Шаги. Чёткие и размеренные раздавались из темноты коридора. Йегер подошел к одной из камер и взглянул на Аккермана. Преступник лежал на голой койке и безучастно смотрел в потолок. Всю ночь Леви не мог уснуть. Даже пыль и грязь не столько тревожили его, как мысли о внезапном появлении военнослужащих в Подземном городе, взявшим всех и всё под свою охрану. Слова Ханджи так и вертелись в голове, виртуозно танцевали собственный танец леденящего страха, засевшего где-то в грудине. Крылья свободы. Леви уже и не помнил, когда в последний раз их видел. Казалось, ещё в таком далёком детстве, когда его мать ещё дышала, была жива.       Аккерман лениво перевел взгляд в сторону Эрена, задумчиво разглядывающего его фигуру всё это время. Леви ждал, пока тот перестанет играть в гляделки и вот, как раз провернув в пальцах связку ключей, офицер стал открывать замок.       — Пострадавшая должна скоро прийти. Нужно заполнить бумаги, — проговорил Йегер выученные уже назубок слова.       Камера открылась и выпустила из своих цепких объятий Аккермана. Он встал напротив Йегера. Ростом он был на две головы ниже него, но долго размышлять о подобном Аккерману не пришлось. Встречный бирюзовый взгляд заставил тут же подумать совершенно об иных вещах. То, как смотрел на него Эрен не могло не изумить: задумчиво, скрупулёзно стараясь высмотреть что-то, словно фигура Аккермана была картиной какого-то известного символиста.       — Лицом к стене, — такое открытое, показушное равнодушие проскользнуло в голосе Йегера, что и самому офицеру стало малость не по себе. Словно не он уже как несколько минут подряд пытливо, бесстыдно разглядывал Аккермана.       — В постели вы так же приказываете, офицер? — с едкой издевкой спросил Аккерман и явно не ожидал услышать последующего ответа.       — Я не приглашаю в постель преступников с карманными ножами, — легко бросил Эрен. Он смутился. Очень. Но ничего не показал.       Аккерман удивился. Стоя спиной, он искоса взглянул в сторону Йегера, застёгивающего на его запястьях наручники. Леви не думал, что подобная выходка окажется для него столь полезной. Офицер увидел такую нужную для решения произошедшей ситуации деталь. Отношение Эрена к преступнику только и доказывало все быстро собравшиеся в голове предположения. Женским словам про невиновность Аккермана верил хотя бы один человек и это… облегчало.       Они двинулись по коридору в главный зал. Эрен успевал задавать вопросы для заполнения отчёта и его поистине радовало, что Леви отвечал прямо, без лишних слов. Йегер уже отвык от подобного ведения разговоров, ведь там, наверху, ему приходилось вечно «выбивать» из настоящих беззаконников личную информацию.       С раннего утра офицеры разбились на маленькие группы по двое человек и взялись за уборку. Пол был дочиста вымыт, офицеры избавились от грязных следов подошв бывших офицеров и лиц, зашедших в это помещение; стекла, будто с концами исчезли, теперь за ними наконец можно было разглядеть улицу и тусклое подмигивание фонарей; мебель подверглась перестановке; на столах появились канцелярские предметы. Всё выглядело так, как и должно быть.       — Значит… — начал Йегер и сел за один из столов, доставая из ящика какие-то бумаги. Громко щёлкнув ручкой, он склонился над документом, — Леви Аккерман-младший, двадцать шесть лет… — он поднял взгляд на преступника. — Место проживания?       — Торговая улица восемнадцать, — так же чётко, как и на все предыдущие вопросы, ответил Леви.       — Аккерман, вы подозреваетесь в сексуальном насилии, — беспристрастно начал Эрен, — можете рассказать, как оказались на месте происшествия?       — Проходил мимо переулка и услышал, как кто-то звал на помощь.       — Время?       — Вечером, — ответил Леви, но заметив на себе требовательный взгляд, продолжил. — Примерно в одиннадцать часов, — Эрен кивнул. — В темноте увидел силуэт мужчины, угрожающего женщине. Эта тварь сумела сбежать обратно к себе.       — К себе? — непонимающе прервал говорящего Эрен.       Аккерман как-то чересчур живо оглядел офицера и, наконец повернувшись телом к Йегеру, сложил руки на столе. Металлическое бряцание наручников о деревянный стол пролетело по помещению.       — Так вы совсем не знаете, что здесь происходит, верно, офицер? — в глазах напротив вспыхнул странный блеск.       Сейчас Леви виделся Эрену тем самым игроком, любящего перед важной ставкой раскинуться парой-тройкой слов с противником. Из собственного опыта, прожитого в окружении отца и его коллег на одном из застолий, Йегер понимал, к чему движется их игра.       — Нас только вчера прислали на службу, — ответил Эрен. Он был готов к следующему слову Леви, который вот-вот готовился что-то произнести, но…       — Йегер! — воскликнул голос где-то сбоку. Чертов Кирштейн. — Ты светскую беседу ведёшь или расспрашиваешь подозреваемого?       — Не лезь, — нахмурился Эрен. Он вновь посмотрел на Аккермана, но теперь он видел лишь равнодушие и незаинтересованность происходящим.       — Мы целый день купаемся в этих тазах, пока ты прохлаждаешься! — недовольно воскликнул Жан.       Кирштейн стоял рядом с Микасой, начищая тряпкой полки высоких стеллажей. Всё это время сестра кидала неопределенные взгляды на Эрена и тихо шикала на Жана, пытающегося завести разговор, в надежде услышать хоть что-то из их диалога. Друг, нахмурившись, уже было замахнулся в Йегера тряпкой, как…       — Что здесь происходит? — прогремел посторонний голос вышедшего из кабинета Эрвина. — Йегер, что с подозреваемым? — Он подошёл ближе и взял бумаги со стола, изучающе перелистывая и делая вид, что Жан и вовсе не пытался «напасть» на офицера.       — Ты обыскивал его?       — Да, — тут же ответил Йегер и перевел неоднозначный взгляд на Главнокомандующего.       Аккерман не подавал виду, но что-то внутри, примерно в районе груди, сжалось. Сейчас всё зависело от Йегера, офицера, который вроде как поверил в происходящее, но… Точно ли это? Леви, очевидно, игрался с ним, дразнил, словно шматком жирного мяса перед мордой охотничьей собаки. Прослыть насильником Леви никак не хотелось. Сейчас Аккерман по-настоящему желал, чтобы первое впечатление о быстрой сообразительности офицера не оказалось ошибочным.       Эрен склонился над выдвинутым ящиком и вытащил оттуда картонную коробку. Открыв крышку, внутри тут же показалась красная лента. При вечернем обыске, он изъял эту вещь у Аккермана, в надежде, что та хоть как-то сможет помочь в доказательстве его невиновности. Правда, сам Йегер не понимал, что она значила. Уже успев рассмотреть Аккермана и его тонкое запястье, на котором красовалась точно такая же лента, только зелёного цвета, он невольно вспомнил о том самом ограждении и недавних словах Леви про незнание сложившейся ситуации в городе.       — Это всё? — вскинув толстую бровь, удивлённо спросил Главнокомандующий.       — Да, — тут же соврал Эрен, смотря на затихшего и прячущего в правом кармане нож Леви.       — Женщина ещё не давала показаний, но ты уверен, что ничего не упустил? — словно заметив ложь в словах офицера, переспросил Смит.       — Уверен, — ответил Эрен. — Женщина подверглась насилию со стороны другого лица, сумевшего сбежать. Аккерман лишь пытался помочь женщине подняться.       — Ты запомнил его лицо? — спросил Эрвин у Аккермана.       — Да, но здесь вы его не увидите, — он посмотрел на военнослужащих. — Он с Первого района.       — С Первого? И сколько здесь всего районов? — недоумевающе спросил Эрвин.       — Два, — ответил Аккерман и резко перевёл тему. — Так, мне описать его приметы?       Эрвин, всё ещё не отводя пристального взгляда с преступника, пригласил к себе Армина. Офицер, ныне помогавший убираться остальным, убрал тряпку и прошел к Главнокомандующему. Волна отвращения к Леви накатила волной, буйным штормом, плескаясь в радужке глаз. Армин был в ту ночь, когда Райнер громогласно произнес слово: «насильник». От подобного Арлерту стало противно. Ещё с детства он на дух не переносил любых преступников, даже простых воров, ведь… сам подвергался измывательствам, грабежу и всегда находился в эпицентре раззадоривающейся уличной драки.       Аккерман поднялся с места, но резкий скрип открывшихся дверей заставил перевести взгляд с Арлерта. В помещение вошла ухоженная женщина. Её кудрявые рыжие волосы мягко спадали на плечи, а тёмно-зелёные глаза тут же устремились на присутствующих. Кротко, скромно улыбнувшись Леви, она повернулась к Главнокомандующему.       — Проходите, мисс Штратман, — произнес Эрвин, не смея не подметить произошедшего. — Йегер, ты нам понадобишься. Не забудь документы.       Отходя в сторону вместе с Арлертом, теперь Леви надеялся лишь на одно: если женщина узнала его, приняла факт того, что в тот вечер ей помог тот самый Аккерман-младший, — она должна понять, что ей не стоит про это и слова упоминать. Полагаться на чужой интеллект? Не в его духе, но предупредить Мисс Штратман он никак не мог, не предоставлялось возможности. Нервы непроизвольно сжались, напрягая всё тело чуть ли не до состояния каменной глыбы.

***

Подземный город. Второй район. 05.10.ХХ СБ 16:47       — Невиновен, — заключил Эрвин, выходя из кабинета.       «Не проговорилась», — тут же обхватила облегчённая мысль, приятно обволакивая долгожданной истомой.       За Главнокомандующим тут же последовал уставший Эрен. Кинув ключи в руки Кирштейну, кто «следил» за Аккерманом всё время разговора с пострадавшей, он вышел за дверь. Пускай и не на очень свежем воздухе, но ему следовало малость проветриться после прошедшего разговора.       Йегер не понимал, почему Эрвин так не верил в слова Карлы. Он словно специально старался её вразумить, заставить думать совершенно иначе. Разговор, тянулся будто бесконечно, из-за одних и тех же однотипных вопросов: «Вы знаете его лично?», «Он вас не запугивал?». Возможно, это Йегер настолько устал, что попросту не мог найти правильность в решении Смита, но что-то ему подсказывало, что он и сам был, в некотором смысле, не прав. Поверить преступнику, только из-за того, что видел ту самую, скрытую от всех глаз, сцену? Соврать Главнокомандующему, что у Аккермана не имелось при себе оружия? Сейчас, обдумывая эти вещи, Йегер действительно чувствовал себя полнейшим придурком. Однако… Лёгкая улыбка Мисс Штратман, предназначенная исключительно для Леви, никак не могла выйти из головы. Именно эта мысль так и кричала: «Вот оно! Ты всё сделал правильно, несмотря на беззаконие».       — Сигареты не найдется?       Йегер в удивлении повернул голову, наткнувшись на черноволосую макушку Леви.       — Не курю, — ответил Эрен.       Этот парень… Кто же он? Аккерман не выглядел обычным горожанином. Весь его вид будто бы говорил о том, что ему приходится нести на своих плечах. Он явно не слышал о каком-то там законе, не знал, какие манеры привиты у людей там, наверху. Не знал, или же попросту делал вид, что жители должны с уважением относится к военнослужащим. Йегер лишь расслабленно хмыкнул. Сейчас он смотрел на того, кто наконец не относился к нему, как к ответственному за правопорядок.       — Так, значит, теперь здесь будут прогуливаться отряды военных, — скорее как утверждение озвучил Леви. — Надолго вы здесь не задержитесь.       Подобное заключение, услышанное от преступника, заставило Эрена усмехнуться.       — Посмотрим, — лишь бросил Эрен.       Аккерман спрятал руки в карманы и ушёл в своем направлении. Он чувствовал застывший, внимательный взгляд на спине. И что-то ему подсказывало, что резкое возвращение офицеров, хоть и не в таком значительном количестве, о чём-то, да говорит.       Проходя по знакомым улицам, Леви, по правде сказать, уже успел соскучиться. Ночь, проведенная вне дома, казалась нескончаемой. Он настолько привык к своему окружению, что и сам готовился ударить себя по щекам, пытаясь себя хоть как-то вразумить. Он не должен ни к чему привыкать. Вся его жизнь — сплошной сумбур. Все прожитые года он собирает пазл, но каждый раз теряет детали, пытается их вернуть и как только что-то да складывается в подобие картины, он резко понимает, что одна из резных картонок стоит не на своём месте. И это заставляет его проделывать всё снова и снова, и так по кругу.       Ступив на крыльцо дома и прикоснувшись к ручке двери, он тут же услышал странный скрежет и резко притихшие голоса друзей. Нахмурившись подобной реакции на его появление, он медленно вошёл внутрь. Фарлан замер у стола, молниеносно заслоняя его своей худой спиной. Магнолия удивлённо посмотрела на вернувшегося друга. В её огромных глазах так и читался отголосок полнейшего негодования.       — Где ты был?! — воскликнула Изабель и рывком подбежала к Леви, беря его грязное лицо в миниатюрные ладони.       Никак не реагируя на движения подруги, Аккерман смотрел на застывшего Фарлана, который до сих пор не сдвинулся с места. В нос резко заполз такой позабытый запах тушеного мяса и заваренных в кипятке зелёных листьев. В домашнем, маленьком камине всё ещё трепетали невидимые полосы тепла, а использованный картон превратился в пепел. Нахмурившись, Леви легко отодвинул взбудораженную и одновременно испуганную Изабель, подходя к Чёрчу.       — Что здесь… — он удивлённо осмотрел стол, на котором виднелось три наполненные миски и деревянные кружки с остывающим чаем, — вы…?       Аккерман в полном непонимании посмотрел на Фарлана, который лишь быстро понурил голову. Они знали, как Леви отреагирует на нечто подобное, но всё равно решительно накрыли порцию и на него. Всю ночь друзья провели в неведении, ведь Аккерман так и не вернулся. Рано утром, чтобы не пропустить его возвращения, они сходили на рынок и купили еды. Магнолия смогла уговорить Чёрча, но тому даже сейчас было не по себе: тратить такие большие деньги на еду они не привыкли, только по особым праздникам, как, например, в День Рождения Изабель.       — Прости, братец! — умоляюще воскликнула Изабель, подскакивая к оторопевшему Аккерману.       — Я же сказал, что мы не можем расслабляться, — устало проговорил Леви и ещё раз оглянул впервые за долгое время действительно накрытый стол.       — Пожалуйста, Леви, — начал Фарлан и наконец заглянул в светло-серые глаза, — поужинай с нами. Мы… заслужили это.       Леви поднял голову на друзей, которые уверенно, с толикой переживания, смотрели на него. Погружённый в вечные дела, ищущий любой способ заработать лишнюю йену, он и подумать не мог, что действительно заслужил нечто подобное.       — Я умоюсь, — произнес Аккерман и двинулся к лестнице, — накройте кружки, чтобы чай не успел остыть.