Судьба благоволит тебе, Поттер

Эту субботу ждал весь Хогвартс с самого первого сентября. А все почему? Потому что должен состояться первый матч этого сезона. Слизерин против Когтеврана. Сегодня ожидается солд-аут. Во-первых, все соскучились по играм, а, во-вторых, сегодня мы первый раз увидим Слизеринцев в деле. Завтрак я благополучно проспал, поэтому поговорить с Гермионой я мог только до начала матча. Как-то так вышло, что лишь мы вдвоём до сих пор интересовались делом Кевина. Остальные уже давно про него не вспоминали. У Рона, например, личная жизнь кипит, как какое-то волшебное снадобье. Еще немного и мы будем гулять на его свадьбе с Кларой. И, черт возьми, я был за него безумно счастлив. Близнецы сейчас заняты составлением бизнес-плана своего магазина приколов. Они давно хотели его открыть, но не выходило. А теперь, я решил проспонсировать их идею своими деньгами, которые родители откладывали мне на счёт. Для чего еще друзья нужны, если не воплощать мечты в жизнь? Джини больше заинтересована в том, чтобы сколотить первую в Хоге женскую сборную по футболу. Уже набрала несколько девчонок из других факультетов и заставила меня пообещать отработать с ними технику ударов. Как думаете, можно назвать мужчину тряпкой, если он не может отказать хорошей подруге в одолжении, даже если ему самому не хочется этим заниматься? Ну вот. Я тоже думаю, что тряпка еще та. И подкаблучник. Моя будущая жена будет верёвки из меня вить. Попомните мои слова. С этими мыслями я несся по замку и уже издалека видел Гермиону, которая ждала меня у главного входа. И, похоже, ждала долго, потому что была очень рассержена. – Слушай, я опоздал всего ничего. Правда, я торопился, просто проспал и … фух… – пока бежал к ней на встречу запыхался, и что бы привести себя в норму, оперся руками о колени. – Где же моя хваленая физическая форма, когда она так нужна…фух… – Дыши пока, прощаю тебя. – она примирительно похлопала меня по плечу. – Виктор мне ответил. – Не тяни. А то я умру от остановки сердца и не узнаю, что он сказал. – сердечко и правда колотилось как бешеное. – Потому что еду не надо жевать на ходу, Поттер. Тем более в сухомятку. Я же говорила тебе, – ну всё, включила мамочкин тон. Сейчас будет читать нотации. Тогда и умирать можно. Главное не слушать. – но это не важно. Я даже разогнулся от удивления. В смысле? Она не продолжит перечисление всего то, что я делаю в этой жизни не верно? – Закрой рот и слушай. – она взяла меня под локоть и медленно повела в сторону стадиона. – Виктор подтвердил твои слова. Этот Эдди, действительно, причастен только к распространению легких наркотиков среди студентов. Про нападение на Питерса он ничего не знает. И у него на этот вечер и ночь алиби - играл в карты с другими когтевранцами, его видели десять человек. – Это значит, что мы опять ни с чем? Мимо нас пробегали радостные студенты с окрашенными лицами под цвета факультета, за который они болели. У кого-то были шарфы, у кого то какие-то дуделки, а кто-то нёс самодельные баннеры, чтобы приободрить свою команду или оскорбить соперника. Но последние чаще всего до стадиона даже не доходили - МакГонагалл зорко следила за всей фанатской атрибутикой и обидные или матерные ватманы тут же отбирались ей, с целью профилактики межфакультетской вражды. – Все верно, но если я смогу тебя этим утешить, то ты был прав в том, что это слишком рано для повторного нападения. Полиция считала по-другому, поэтому и решили провести обыск через 2 недели. – Обыск это не страшно. Страшно то, что они спугнули нападавшего. Теперь ищи не ищи, а никаких улик не осталось. Он уже понял, что полиция может вновь неожиданно заявиться. Поэтому смысла в новых обысках нет никакого. Мимо нас пробежала девушка со слизеринским шарфом. Потом она резко остановилась и повернулась к нам. Это была Астория Гринграсс. Вечно весёлая и счастливая, она сложно приписывалась в змеиный факультет. Ну никак она там не должна была оказаться. Это же полная противоположность всем слизням. – Ребятки-котятки, доброе утро. Как у вас дела? – она подбежала к нам и, вклинившись в середину, взяла нас под руки. – У меня всё прекрасно, я в каком восторге! Мне так здесь нравится, что я просто готова взлететь от счастья. Я еле дождалась этой субботы. Драко вообще от меня вешался последние две недели, когда я вновь и вновь приходила к нему показывать свои кричалки. – она засмеялась. Ее голос был звонким и заразительным. Я даже улыбнулся в ответ. – Ты большая фанатка футбола? – поинтересовалась Гермиона. – Неееет, что ты. Я в нем ничего не понимаю. – Астория тряхнула головой и ее длинные светлые волосы рассыпались по плечам, – Я фанатка Драко. Только из-за него хожу на матчи. Вы еще не видели его в игре, и я вам завидую. Он просто прекрасен. – она отпустила наши руки, пробежала на несколько шагов вперёд и закружилась на месте. – Ах, какой замечательный день. Я готова расцеловать всех людей во вселенной. Как же прекрасна жизнь, когда ты ее ценишь, не правда ли? И футбол невероятно подходит для того, чтобы побольше пообщаться с другими студентами. Я ведь еще не всех знаю. Но я это исправлю. Правда-правда. Вот увидите, к концу этого года, к новогодним каникулам, я буду дружить со всеми ребятами в Хогвартсе. Это моя маленькая мечта. – Хорошая мечта, Астория. – я вновь и вновь сравнивал ее с братом. Они как инь и янь. Чёрное и белое. Подземная парковка и Бурдж-Халифа в Дубае. Она просто прекрасна - он отвратителен. Она обворожительна - он тошнотворен. Она похожа на ангела - он на исчадие ада. Ну и тому подобное. Там ещё много антонимов у меня припасено. Если бы Астория не была бы родственницей Малфоя, я может быть и подумал над ухаживаниями. – Вы ведь будете болеть за Слизерин? Она спросила с такой надеждой, что я не смог ответить отказом и кивнул. Совсем неожиданно для себя. Астория была похожа на Луну. Такая же простая, немного сумасшедшая и безумно милая. – Я так рада. Пойдемте, нарисуем на щеках зелёный флаг. У меня даже есть один слизеринский шарф. Я вам его отдам. Можете носить по очереди. – она снова улыбнулась и повела нас красить щеки в зелёный. Господи, на что я подписался? – Астория, подожди, подожди. – нужно взять себя в руки и вспомнить что я представитель Храброго факультета. Что я с девчонкой не справлюсь? Внутренний голос шептал мне «нет» и подкидывал картинки моих будущих тренировок с женской сборной во главе с Джини. Да, я безнадёжен. – Давай мы не будем красить щеки в зеленый. Мы с Гарри хотели нарисовать футбольные мячи, поэтому герб Слизерина не поместится. – спасибо Гермиона. Хоть кто-то из нас мужик с большой буквы. – Хорошо. – блондинка легко согласилась, уселась на стул и подставила щеки аквагримерам. – А знаете, я настолько сильно болею за Драко, что поспорила с Панси. Она говорит, что он пропустит сегодня, а я сказала, что нет. Ни один мяч не полетит в его ворота. Она даже выражалась как малолетний ребенок. Теперь я понимаю, почему Малфой так обеспокоен ее сохранностью. Была бы у меня такая сестра, я бы не только бы привлек весь факультет к ее защите, я бы повесил на неё камеры и жучки, которые верещали на пару миль, когда к ней подходил бы кто-то из парней. Она очень доверчива, и испугать ее или, не дай бог, воспользоваться ею, легче лёгкого. Никогда бы не подумал, что она отпетая наркоманка, если бы фотографий лично в руках не держал. Но, может всё позади и теперь она в полном порядке? Очень надеюсь. – А знаете, что я загадала Панси, если она проиграет? – Астория зажала рот ладошкой и по-детски засмеялась. – Что она ненакрашенная проходит целый учебный день! Правда здорово? Я не мог ничего сделать. Я просто стоял и умилялся, глядя на этого ребёнка. А то, что она совсем детёныш, было понятно еще с первого дня ее присутствия здесь. – А что загадала Паркинсон? – Гермиона тоже была под большим впечатлением от девушки. Так близко мы общались впервые, поэтому ни я, ни подруга, не ожидали, что Астория окажет на нас такое сильное впечатление – Аа, мелочи. Я должна постричь волосы. – она махнула рукой, как будто отгоняла какой-то пустяк. Я подумал, что если она так легко про это говорит, то речь идёт о стрижке кончиков, или как это называется. Но Астория продолжила. – Я должна буду сделать стрижку, как у Драко. Что? ЧТО?!? Эти чудесные волосы нельзя резать!! Нет, нет и нет. Я хочу поставить право вето. Куда мне обратится? В Гаагский суд или в ООН? Стричь эти волосы должно быть запрещено на законодательном уровне. Тем более под Малфоя… второй раз за полчаса мое сердце хочет остановиться. И, видит бог, в этом матче я буду болеть за Слизерин. Проклятая Паркинсон. Астория дорисовала свои щеки и потащила нас на трибуну, кишащую зелёной жижей из людей. Это было ооочень неловко. Максимально. Она вела нас за руки мимо слизерицев, и я не смел поднять на них глаза. Что я здесь забыл? Как я вообще согласился? О боже… Мы, наконец-то, сели и я посмотрел на поле. И сразу же мое прекрасное боковое зрение уловило взгляды, направленные на нас со всех сторон. Астория все продолжала беззаботно щебетать о каких-то пустяках, и я был благодарен Гермионе, что она поддерживала разговор. Потому что вся моя энергия и силы были направлены на то, чтобы просто не психануть и не убежать на родную красную трибуну. И вот, на поле стали выходить команды. Астория сразу вскочила, захлопала в ладоши и стала выкрикивать свои придуманные стишки. И, понятное дело, на голос любимой сестры Малфой обернулся. Как в медленной съёмке, я видел, как он поворачивает голову с улыбкой на лице. Он сразу видит стоящую сестру и улыбается еще шире. Потом переводит взгляд ниже, где сижу я и Гермиона. Улыбка медленно уходит на нет, глаза округляются, а брови взлетают в неведомые дали. Единственное, что я мог сделать в эти секунды, это развести руки, пожать плечами и сделать виноватое выражение лица. Это я еще в зеленый свои щеки не покрасил, а то Малфой бы дал дубу прямо на поле. Но он быстро пришёл в себя и отвернулся. Пока шёл до центра поля, повернулся на меня ещё раз пять. Наверное проверял, не припекло ли напоследок его осеннее солнышко, не привиделось ли. Но нет, это действительно гриффиндорцы на слизеринской трибуне. У тебя Малфой всего лишь шок, а у меня еще впереди разборки с моим факультетом, который уже пару минут ошалело смотрит на нас с Гермионой. Я опять вляпался по самые уши. Которые, кстати, стали потихоньку краснеть. Еще этого не хватало. *** Игра завершилась со счётом 4:1. Не знаю, как я умудрился следить за ходом матча, но я смог. Нахождение в стане врага, когда с любой стороны и в любую секунду может прилететь по любой части тела, не давало никакой надежды на положительное завершение этого сумасбродного поступка. Но, либо из-за близкого нахождения к нам Астории (а мы все помним, что Малфой запретил своему факультету на неё даже дышать), либо из-за непреходящего шока от нашей наглости ничего не случилось ни с нами, ни с нашим здоровьем. Поэтому игру я смотрел. Могу сказать одно - теперь слизеринцы стали нашими главными соперниками. Такой слаженной игры, прекрасного видения поля, да ещё и чувства паса нет ни у одной другой команды. И да, такого шикарного вратаря тоже нет ни у кого. Похоже меня солнце тоже шарахнуло по башке, потому что я не знаю, с чего вдруг стал делать такие комплименты Малфою. Но я с завистью смотрел на его игру. Хотел бы я иметь такого голкипера у себя в команде. И даже то, что один пропущенный гол он все-таки допустил, никак не повлияло на мое восхищение его действиями в воротах. Да и удар был не совсем честный – слепящее прямо в глаза солнце и стопроцентный офсайд, который видели все, кроме мадам Трюк. Малфой тоже его видел, поэтому и расслабился, опустил руки и отвернулся. Трюк должна была остановить игру, а из-за невнимательности допустила грубейшую ошибку. Итог - пропущенный мяч и мои слезы от понимания того, что Астория все-таки пострижется. Наверное, будет странно, если я, после того как она отрежет волосы, попрошу взять их на память? Да, явно солнце припекает сегодня. Пора идти в тень. Мы попрощались с обезумевшей от радости сестрой Малфоя, она нас расцеловала и за обнимала до колик, но все-таки отпустила. И мы с Гермионой шли обратно в замок. – Что будем говорить в свое оправдание? – прервала она наше молчание – Что нас заставили? Астория связала нас шарфом и под страхом смерти заставила болеть за слизерин? – Это звучит правдоподобнее чем то, что произошло на самом деле. Будем придерживаться этой версии. Остальной путь мы прошли в молчании. И только стоя перед собственной гостиной, я вновь заговорил: – Давай помолимся? Гермиона покачала головой. – Не поможет. Да и не знаем мы ни одной молитвы. – Бля, точно… – разочарованно протянул я. Но, перед смертью не надышишься, поэтому я на секунду задержал дыхание и дёрнул дверь на себя. Встретили нас гробовое молчание и два десятка грозных глаз. – Привет ребята, как у вас дела? Как погодка? Чудесная, правда? Синоптики обещали дождь, но его не было. Но это как всегда - посмотри прогноз погоды и сделай наоборот. – затараторила подруга, обходя по дуге собравшихся товарищей. – У меня все хорошо. Я пошла. Мне нужно позвонить. Все вопросы к Поттеру Что? Гермиона!!!! Это не честно. Вернись, предательница!! Орал мой мозг, но на деле, я только сглотнул и с завистью проследил за закрывающейся дверью женской спальни. – Хе-хе…эм….приветики. – я нервно оглянулся в поисках тяжёлой вещи, которая поможет мне отбиваться от разгневанных гриффиндорцев. – Да, погода сегодня бомба. А чего вы тут тогда? Айда на улицу. Там сейчас самый шик. Последние тёплые лучи можно поймать. За-за-загореть…нап-последок…перед смертью…от рук собственных дорогих и любимых д-д-друзей. Аминь…. И с последним проговорённым звуком своей речи я ломанулся через диван, взлетел по лестнице и закрылся на ключ в своей спальне. По ощущениям ушло секунд 5 на всё. Но сердце колотилось так, как будто после марафона. В дверь заколотило множество рук, хозяева которых, перебивая друг друга, выкрикивали много чего интересного: – Поттер выходи! – Ты что это за слизней болел, предатель? – Как ты мог? – Негодяй! – После всего, что мы прошли? – Ты, наверное, скоро в свои подземелья сам приедешь, раз друзей у тебя там больше? – Уууух, только выйди оттуда, я тебе покажу, как за чужую команду болеть… Нет, спасибо, я еще посижу. До завтра время есть. Тогда они уже успокоятся, и я могу выйти. Люди без еды и воды и не столько держались. Я не хуже. Тем более завтра с Сириусом встреча, вот там и поем. Дверь последний раз громыхнула и возмущённые голоса стали отдаляться. Фух…пронесло. *** Но за завтраком на следующий день все же пришлось раскаяться и попросить прощение за свое «недальновидное, детское и почти предательское поведение, Поттер». Даа, всегда Поттер виноват. А Грейнджер? Я там не один был. Но Гермиона успешно слилась вчера, а сегодня сидела тихо, как мышка и кушала кашу, казалось, не глотая. Да и глаза не поднимала. Ладно… подруга же. Один стерплю нападки. Пусть выдохнет. Но длилось словесное избиение меня не долго. В конце концов, они же гриффиндорцы, отходчивые. В итоге мы спокойно и даже перешучиваясь позавтракали, и я, не спеша, отправился к Сириусу. *** Я всегда любил хогсмидовские летние веранды. Они были почти у каждого второго заведения в городке. Владельцы украшали их по-своему, но ничего нового все равно не выходило: живые цветы в горшках на входе и в любом свободном месте помещения, белые скатерти на каждом столике, фонарики, развешанные по периметру и тёплые полосатые пледы на случай холодной погоды. Веранды сейчас проживали свои последние дни – уже на следующей неделе их разберут и они вновь появятся только весной следующего года. Печально. Но как радостно бывает, когда они снова появляются. Это непередаваемое ощущение, предвещающее начало летнего сезона. На одной их таких веранд меня уже ждал Сириус. Я до сих пор не мог привыкнуть к тому, что он носил костюмы. Всё детство я видел его в джинсах и кожаных куртках, а в прихожей нашего дома вечно стояли его разношенные конверсы. А сейчас я обнимался с мужчиной, который походил на президента Америки больше, чем нынешний президент Америки. – Гарри, ты каждую нашу встречу все выше и выше. Не дает покоя слава Ван Хаута*? – Мне хотя бы до тебя дорасти, крестный. Действительно, Сириус был довольно высок. Мой рост был на уровне 184 сантиметров уже 4 года, я был ещё той Шпалиной в школе. А вот Блек смотрел на мир с 190 сантиметров. Он был самым высоким из друзей родителей. Даже лорд Малфой уступал ему несчастные 4 сантиметра, а Люциус не любил проигрывать даже в таких мелочах, как рост. – Ничего, догонишь. – он подозвал официанта, и мы сделали заказ. А после он продолжил. – Ну что, как твои дела, дорогой? Как справляешься с нагрузкой? – Не беспокойся, все хорошо. Успеваемость хорошая, тренировки регулярно проводим, первая игра уже через пару недель. Здоровье тоже в норме. Только одно меня волнует, – я положил руки на стол и взял вилку. Дурацкая привычка, мне всегда нудно что-то держать, чтобы говорить на такие темы, – твое поведение Сириус. Его брови приподнялись, а губы растянулась в улыбке. – Что же я натворил на этот раз? Вроде вел себя порядочно последнее время, ни к кому не приставал, цены на услуги не заламывал, не дрался, приводов в полицию не было. Так в чем я провинился? – Нет, ты не провинился, не подумай. Я просто напрягся после нашего последнего разговора. А сейчас похоже напрягся он. Но виду, не подавал. Только через чур натянутая улыбка выдавала это. – Я немного не понимаю, о чем ты – Нет, Сириус, со мной это не работает. Я вижу тебя насквозь. – я указал на него вилкой и прищурился. – Ты забыл, что сам учил меня физиогномике и психодиагностике? Крестный засмеялся и, наконец, расслабился. – Да, хорошую смену я вырастил для себя. Нужно было меньше с тобой заниматься. – Не нужно было. Это мне очень помогает по жизни. Могу только сказать тебе спасибо, за полученные рефлексы определения. – Пожалуйста, обращайся, всегда рад помочь. – он налил себе воды с стакан и обхватил его пальцами. – Так ты ежедневно используешь свои навыки? – Повторюсь: со мной это не работает. Не переводите тему. Колись, что произошло во время нашего последнего разговора. Я хорошо помню, ты говорил, что абсолютно свободен, что готов со мной поговорить чуть ли не сутки напролёт. Но через пару минут бросил трубку с глупой отмазкой о важных и неотложных делах? Серьезно? Я просто не могу понять, тебя как-то смутил наш разговор или я чем-то тебя обидел? Правда, прости, если так. Но я прошу тебя, объясни мне, что произошло. Сириус, я очень переживал все это время, думал об этом и…Сириус…Сириус? Все время, пока я говорил, он медленно пил воду. Таааак медленно…явно не хотел говорить. И я почти уверен, что жидкость вообще ни на грамм не уменьшилась. Просто кто-то наглый парнишка. Вот и сейчас - я закончил, а он всё еще цедит из стакана. – Сириус? – Ммм? – промычал он не отрываясь. – Мне стоит ждать ответа или для тебя захлебнуться предпочтительнее? Наконец, от поставил стакан. Но черт возьми…как ребёнок. Надул щеки, показывая, что у него во рту жидкость. И этот человек - угроза преступного британского мира? Ха, ха, и еще раз, ха. – Оооой, какая вкусная вода, прямо ооой… – и стал наливать еще. Я схватил его за запястье, останавливая. – Хорошо, я понял. Можешь не отвечать. Не мое дело, значит. Сириус никогда не говорил мне «нет». И всегда старался давать мне ответы на все вопросы. Даже если он чего-то не знал, он выяснял это и рассказывал мне. Такое поведение для него не типично. Но в этот раз, похоже, ответить он по каким-то причинам не может, поэтому и тянет время, дурачась. Я уважал его, любил и ценил, поэтому доверие крестного не мог предать ни в коем случае. Время придет - он сам расскажет, а сейчас лучше отступить. – Нужно спросить у милой девушки, название этого прекрасного напитка… Наверное какие-нибудь ледники Антарктиды, куда не ступала нога человека... – Ага, – со скепсисом ответил я, – или просто это вода водопроводная, нефильтрованная. Не забывай, что ты в небольшом городишке. Тут людей то раз, два и обчёлся. Кто будет дорогую воду покупать с необитаемых ледников? – Напомню, тебе, дорогой крестник, – он положил локти на стол и выпрями спину, – что в Хогвартсе учатся богатые дети богатых родителей. Через десяток лет большая часть твоих однокурсников попадёт в списки Форбс. И не важна принадлежность к факультету. Вы родились с золотой ложкой в одном месте, так что не говори мне про маленький городок с его бедными жителями, которые не могут позволить себе купить воду. – Мы получим деньги или бизнес через десятилетия. А сейчас карманных денег не очень много. Родители знают, что у нас полный all inclusive и дополнительные расходные средства не нужны. А то, что мы ходим в Хогсмит - тут все дешевле, нигде много на потратишь. Это знают и родители, поэтому лишние пенсы вкладывают в инвестиции, развитие бизнеса и прочую лабуду, а не в карманы любимых чад. Тебе ли не знать? Сириус поднял руки вверх и помогал головой. – Слава богу меня пронесло счастье стать родителем. Я с тобой то справиться не могу, да и вижу раз в три месяца. Был бы у меня детёныш, я бы знал о современных ценах на свободу у молодёжи. – Да, хорошо, что ты не остепенился. Ничего личного, но ты, правда, иногда ведёшь себя как мой ровесник. Какие тебе дети. – я хмыкнул. Сириус родитель? Это даже представить сложно. Даже раболепный Малфой, целующий руку Рону это реалистичные, чем Сириус и его чадо. Крестный до сих пор пугает горничных своим нагишом по утрам (специально поджидает, когда одна из них поднимется на этаж и выпрыгивает на неё с диким ором и с разрисованным зубной пастой лицом) или подушкой-пердушкой под их креслами. Именно поэтому ни одна благородная дама, проработавшая с аристократами десятки лет, не может вынести Сириуса дольше недели. Все увольняются. Но на их место агентства по подбору персонала всегда находят других людей. И все начинается сначала. – Эх, золотое время, кайфуй пока молодой, Гарри. – он с ностальгией посмотрел с сторону замка. – Как же хорошо было тогда. Я тебе сейчас даже завидую немного. Первая любовь, обретение верных друзей, захватывающие стычки со слизеринцами… Мы им тогда знатно жару задавали…ух… – Мистер Малфой другое рассказывал. – с улыбкой произнёс я. – Что?! Да что этот твой мистер Малфой знает то? Пф… – Сириус полный негодования вновь облокотился на спину кресла, – Не слушай ты этого старого болвана. Он уже маразматик и многое не помнит. Мы тогда были боевыми петухами, цепкими бультерьерами, железнохваткими драконами. Как же слизеринцы получали от нас…ооо, Гарри…мама не горюй, они получали, если ты не догадался. Особенно Снейпу… – он вдруг замолчал, уставился в одну точку, но через пару секунд, почистил горло и продолжил. – доставалось. Кхм…да, доставалось от нас вообщем. Второй раз он спотыкается на имени профессора. Я это приметил. Мне и во время нашего телефонного разговора показалось, что именно после упоминания бывшего слизеринца появилось напряжение, а сейчас и подавно. – Скажи, а почему у вас возникали конфликты именно с ним? Он закусил нижнюю губу, вновь наполнил водой стакан (о боже, только не снова) и, не спеша, стал рассказывать. – Ты не совсем прав. Конфликты возникают у всех. У нас тоже во время учёбы их было немало. Просто они были обыденными. Кто-то кого-то обидел, кто-то кому-то забил на поле, кто-то у кого-то девушку увел. Много пустяков было, которые тогда казались невероятными причинами, чтобы подраться или устроить словесную перепалку. Тогда любая мелочь казалась очень важной и если мы сейчас не разберемся с обидчиками, то будущего не будет. Существовало только здесь и сейчас. – он улыбнулся мне и сделал пару глотков. – Но были конфликты постоянные. Так сказать репутационные. А именно факультет на факультет. И как ты понимаешь, речь идет о Слизерине и Гриффиндоре. Как раз в этот момент принесли наш заказ, и я принялся за кофе. Это было прекрасное мгновение - интересный собеседник, предвкушающее чувство от рассказа и ароматный кофе с любимым баноффи. Здесь, у Розмерты, этот десерт готовили практически также вкусно, как у нас дома. Это еще один повод для меня наведываться сюда почаще. – В ваши дни, как и в наши, противостояние двух факультетов всегда было захватывающим приключением. Помню тогда ничего интересного в жизни не происходило, и именно войнушка повышала настроение и поддерживала наш тонус. О да. Это точно. На суде готов подтвердить, что наши стычки с Малфоем до ужаса мне приятны. – А когда у тебя есть личный неприятель… ооо… это просто счастье какое-то. – он посмеялся и отпил свой латте, – Что-то больше воды в меня не влезает. Зря я столько пил… – он отодвинул чашку от себя на центр стола и поудобнее развалился в кресле. – Так вот для меня таким экспонатом был твой нынешний профессор, который еще недавно пожирал лягушек на своём дурацком континенте. Ну что-то подобное я предполагал. Не спроста такое красноречивое поведение у крестного в отношении Снейпа. – Ты не удивляйся. Это с виду он такой хиленький и болезненный. Считай, прикидывается, потому что удар у него - что надо. Скула до сих пор перед дождём ноет. – Сириус демонстративно и через чур комично потер названную часть лица. –Я как его видел - меня колотить начинало. Я сразу готов был влезть в драку или оскорбить его любым способом. Что угодно. Я даже не знаю, как объяснить это чувство. Тебе как будто кажется, что сейчас самый ответственный момент в жизни и ты не можешь его запороть… – Я тебя понимаю. У меня тоже есть свой Снейп. И, черт возьми, я готов подохнуть, если за день хотя бы раз не увижу ненависть на его лице, направленную только на меня. Это какой-то своеобразный кайф, способ почувствовать себя живым…я не знаю, как я жил без этого все эти годы. Мы с крестным смотрели друг на друга и понимали всё без слов. Эти эмоции от противостояния невозможно описать словами. Такое можно только прочувствовать. Я долго не мог объяснить Рону и Гермионе, почему я так зациклен на Малфое, но теперь Сириус стал для меня тем человеком, которое всё понимает и считает мою одержимость не психозом, а нормой. И я хотел с ним поговорить, выплеснуть наружу всё, что скопилось, потому что это именно то, чего мне так не хватало. Но сначала дело. То самое, ради которого я пришёл. – Я так хочу тобой поговорить по этому поводу, безумно хочу. Моя голова готова треснуть от всех мыслей, которые мне нужно рассказать тебе. Но сначала у меня дело. Очень важное. Сириус быстро подобрался, его лицо приняло деловой вид, черты заострились, и он готов был к разговору. – Чем могу помочь, Гарри? Ты же знаешь, я всё готов для тебя сделать. – Знаю и спасибо тебе огромное за это, но я по другому поводу. – я полез за телефоном. Быстренько прочитав контакты, нашёл нужный и открыл фотографию. – Это Кевин Питерс. Он семикурсник, основной вратарь нашей сборной, просто хороший парень и друг. Сейчас он в тяжёлом состоянии находится в Мунго. Я тебе все сейчас расскажу… * Кристоф Ван Хаут – самый высокий футболист в мире.