Судьба благоволит тебе, Поттер

Четверг выдался на удивление лёгким. Пары были особо не запарные, нервы из-за встречи с Малфоем я не тратил, так как мы не пересекались, поэтому хороший день одним словом. Вечер за разговорами и играми в покер (как хорошо, что в Хоге не принято обыскивать студентов и их спальни на предмет нарушения университетских правил) пролетел еще быстрее, поэтому в полночь я уже лежал кровати. Температура в помещении была непонятной: то холодно, то жарко, то душно, то свежо… короче я задолбался вытаскивать из-под одеяла то руку, то ногу. Из-за этой физкультуры голова никак не хотела отдыхать, а мысли постоянно лезли в мою голову. С той встречи с крестным прошёл уже месяц. Как я и думал, Сириус ничего не знал о нападении на Кевина. Его не привлекли к расследованию, наверное, считали, что справятся сами. Ну дай бог. Но мне было бы спокойнее, если бы за дело взялся Сириус. У него будет доступ к документам и исследованиям, а у меня к его кабинету. Я просто не могу сидеть сложа руки. Крестный, конечно, пообещал раздобыть какую-нибудь информацию, но сделать это не удалось. Делу Питерса присвоили закрытый код доступа. И теперь даже гермионин нетайный поклонник Крам не сможет нам слить мало-мальски полезные факты. Я еще случилось страшное. Жуткое до безобразия. Чудовищное и ужасное. Леденящий душу и кровь адский благотворительный осенний бал, который должен был состояться уже в эту субботу. Он приблизился максимально близко. Я чую зловонное благоухание лизиантусов на столах, громоподобное звучание арфы на входе в зал и милые гримасы приглашенных гостей. Бррр…мурашки побежали. Даже им страшно, и они хотят бежать к чертям. Что уж говорить обо мне. А еще там будет противный Малфой младший. А что еще хуже - добираться до Лондона мы будем вместе. А теперь подробнее о том, насколько всё плохо: мы поедем в одной маленькой машинке где-то два с половиной часа. И дальше хорошо бы ему выйти в самом городе и идти нахрен отсюда, но он едет со мной до САМОГО МОЕГО ДОМА. Потому что теперь он, понимаете ли, мой СОСЕД. А по отдельности нас никто забрать не может, потому что все заняты приготовлением к вечеру. На мои громкие попытки вразумить предков, эти самые предки отреагировали возмутительно, просто бросив трубку. Я так старался донести мой посыл, что слюнями забрызгал телефон. Я правда, очень старался. Но, видно свою любовь ко мне мои родители похоронили под кипой приглашений с каллиграфическими буквами и альбомами для выбора цвета скатерти. А что страшнее всего - пятница уже завтра. А в субботу бал. А в пятницу мы со слизеринским недопырком едем в Лондон. А в субботу я его неоднократно буду видеть на балу. А пятница – это, мать ее, уже завтра. А суббота, её же мать, послезавтра…мое сердце начинает останавливаться…а может смерть не так уж и страшна? Даже если сегодня она ко мне не придет, то придет завтра. Потому что два с половиной часа в замкнутом пространстве с белобрысой змеюкой чревато инфарктом, инсультом, отёком Квинке, разрывом селезёнки и ранней сединой. А если не завтра, то послезавтра, когда я на протяжении всего вечера буду видеть его искусственно улыбающееся лицо, слышать слащавый смех, сдерживать рвотные позывы, глядя на заигрывания с этой страшилищей Кэтрин Роланд и многое другое. Гуманнее будет, если я задушу себя подушкой. Я вытащил пуховую подругу-убийцу из-под головы и прижал к лицу. А ведь самоубийцы не попадают в рай. Это слова бабули Юфимии. Она с детства внушали мне, что это важно - попадание именно туда, наверх. И пусть сейчас я больше атеист, чем верующий, но и в кипящий котёл я попасть не хотел. Мало ли все это правда, и я совершу тяжкий грех? Тогда пожить на облачке мне не удастся. Я медленно вздохнул и оторвал подушку от лица. В выборе между Малфоем и чертями выиграл Малфой. Ну кто бы сомневался. *** На следующее утро Рон провожал меня в поездку со смешанными эмоциями на лице. С одной стороны меня отпустили с пар. Целая пятница без занятий, да еще и в Лондоне на три дня…все хотели устроить себе подобный маленький отпуск, но в универе были строгие правила. Не явиться на пары можно было только по уважительной причине и с разрешения директора. И, как оказалось, дурацкая встреча богатых алкашей и престарелых любительниц пластических операций - это святое дело для Дамблдора. Уж не знаю, к какому типу он сам относится и вряд ли захочу узнать. А с другой стороны…там же будет Малфой. Три дня бок о бок…лучше 5 пар подряд от Снейпа. Мы попрощались с Роном, с Гермионой успели это сделать еще вчера, так как подруга с самого утра убежала к когтевранцам за помощью в каком-то сложном задании. Я спускался по лестнице к холлу, когда заметил, что все в сборе. Малфой с идеальной осанкой, идеальными волосами и в идеально сидящих белой рубашке и брюках стоял и разговаривал с МакГонагалл, которая была ответственна за наше безопасное отправление. Я вздохнул, поправил лямку рюкзака на плече, и подошёл к ним. – Доброе утро профессор. – кивнул я ей. – Малфой. Я даже не посмотрел на него, даже не кивнул, ни миллиметрика в его сторону глаза не отвел. Взгляд сфокусирован только на декане. Слизеринская физиономия еще успеет попортить мне настроение. – Мистер Поттер, – она добродушно положила мне руку на плечо и слегка задрала голову, глядя на меня из-за очков. Да, разница в 15 см это не хухры мухры. – а мы как раз говорили с вашим однокурсником о том, что поведение осеннего бала прекрасная идея. Благотворительность раскрывает в людях невероятный потенциал и скрытые качества. А этого так не хватает современному молодому поколению. Она вздохнула, посмотрела на свои тонкие золотые часики на руке и заторопила нас: – Вам уже пора. Машина ждёт за воротами. Водитель довезёт вас до самого дома. Он знает адреса, поэтому вести его по маршруту на надо. – напоследок консультировала нас профессор, пока мы двигались по двору. Она ненавязчиво нас подгоняла, мягко, но чувствительно постукивая по спинам. Когда мы дошли до машины она что-то тихо сказала водителю и, пожелав нам приятной дороги (на этих словах мы синхронно ухмыльнулись), удалилась. И только обернувшись к тачке я понял настоящие масштабы катастрофы. MINI Countryman?!? Вы серьёзно? Я чистокровный британец, я люблю вкусно поесть, выпить хорошего вина, дешево скупать ненужный хлам на распродажах, но даже мне непонятна эта дикая страсть англичан к Mini. И она в миллионы раз сильнее, чем во всей Европе вместе взятой. Ох, ладно. Спасибо, что хотя бы пятидверный. Я до последнего надеялся, что нашу крепкую с Малфоем парочку разобьёт переднее и заднее сидение. Но не судьба. Переднее уже было занято огромной кипой папок и бумаг. Наверное, это и было распоряжением нашего декана - после того, как шофёр довезёт нас, он займётся развозом этих бумаг. Так мы и оказались на заднем сидении вдвоем. И тут же образовалась первая проблема. Машина была небольшой, поэтому, сев, мы сразу почувствовали, насколько наши ноги были длинными - мы тут же уперлись коленями друг в друга. При этом никто не хотел сдавать завоеванные позиции, поэтому чужие колени стали с нажимом толкать мои собственные. Я ответил тем же. Наше тихое фырчание и упорное кряхтение прервал деликатное покашливание с переднего сидения. – Господа, не против послушать радио в дороге? Мы молча помотали головами. Я не начинал разговор первым чисто из принципа, а еще и оттягивал момент первого рукоприкладства. Понимал, что после первого же слова может случиться все что угодно. Да, да, я помню, что обещал Нарциссе избегать драк, но в замкнутом пространстве это сделать невозможно. Да простит меня чудесная леди Малфой. Слизеринец тоже молчал. Через пару секунд салон заполнили первые звуки радио. Spice girls немного разрядили обстановку, и мы тронулись с места. «If you want my future, forget my past If you wanna get with me, better make it fast Now don’t go wasting my precious time Get your act together, we could be just fine». Ооо мой бог. Я был отъявленным меломаном. Особенно тащился от музыки ХХ века. 20ые, 40ые, 80ые… включите мне любую песню любого года начиная с 1900 до 2000 и я спою ее вам от начала и до конца. Поэтому и Спайс Герлс я знал наизусть. А когда я слышу такую песню, я начинаю подпевать. И наплевать мне на Малфоя. – If you wanna be my lover, you gotta get with my frieeends (*Если ты хочешь быть моим возлюбленным, то должен стать моим другом), Make it last forever, friendship never eeeeends (*Сделай так, чтобы дружба никогда не заканчивалась), - и не колышит меня говнюк, что сейчас ты смотришь на меня как на умалишенного. Я показал ему фак и продолжил подпевать. – If you wanna be my lover, you have got to give (*Если ты хочешь быть моим возлюбленным, то должен научиться отдавать), Taking is too easy, but that’s the way it iiiiiis (*Брать слишком легко, но такова жизнь) … – Поттер, не думаю, что у нас с тобой что-то получится. Прости, но ты не в моем вкусе от слова совсем. Я аж поперхнулся воздухом и перестал петь. Повернул к нему голову и уже хотел ответить, но… – Я же говорил тебе, что твой голос напоминает мне чайку? – он с прищуром посмотрел на меня. – кажется говорил. Что бы ты понял - это те тупые птицы, которые громко орут и срут на машины. – И что, Малфой? Или это законченное предложение? – Да, законченное. Просто решил в очередной раз тыкнуть тебя носом в твою ущербность. – Боюсь, не удалось. Попробуй еще раз. – я сел поудобнее и развернул корпус в его сторону, положив руку на спинку сидения. Малфой брезгливо оглянулся на мою конечность и скинул ее двумя пальцами обратно. После этого показательно вытер их салфеткой, достал какой-то флакончик и пшикнул пару раз чем-то очень вонючим. Потом я заметил на этикетке надпись «Спрей антибактериальный». Вот скотина безрогая. – Так значит правда глаза не колет, Поттер? – поглощенный дезинфекцией своих пальцев, спросил он. – Если бы каждый раз, когда я обращал внимание на твои тупые шуточки в свой адрес, вырастал цветок, то я мог бы идти через свой сад вечно. Через свой охренительный сад. – Ого, – он перестал тереть свои не наглядные пальцы и посмотрел на меня. – психоз прогрессирует, да? Послушай, Поттер. Главное, не опускать руки. В одном дурдоме не помогли, в другом помогут. Не может быть так, чтобы нигде не помогли. Не может. Я верю, что когда-нибудь ты снова станешь адекватным человеком, с IQ больше, чем у дождевого червя. Но пока этого не произошло, прошу тебя, на балу сделай вид, что мы с тобой не знакомы. Я буду всем говорить, что ты местный дурачок, а ты в свою очередь, держаться от меня подальше. Договорились? – Уважаемый, – не отводя взгляда от Малфоя я постучал по сидению шофёра, – а не завалялся ли у вас тут альбом Мисфитс? Там есть подходящая песня. – а дальше я уже пропел, если Мисфитс вообще можно петь, - Obsessive hands gently grab your neck, Compulsively you'll die (*Одержимыми руками мягко хватаю твою шею, и ты умираешь)... знаешь такую, а Малфой? Он прикрыл глаза рукой, и я только по губам разобрал тихое «что за идиот» Я ухмыльнулся и отвернулся к окну. Мы проезжали леса и поля, редкие деревушки. Настоящие английские деревни. Я обожал старинные домики в стиле Тюдоров. Сделанные из кирпича и оббитые белыми досками и шпоном, они заставляли мое сердце биться чаще. Когда я смотрю на них, во мне просыпаются патриотизм и тяга к походам в исторические музеи. В детстве мы с мамой и папой любили приезжать в подобные места и просто гулять. Дышать свежим воздухом, общаться с добрыми и простыми людьми, кушать вкусную домашнюю пищу. В такие моменты забывалось все, что оставалось в Лондоне - проблемы, бизнес, запарки, инвестиции, закупка оборудования и прочее, прочее, прочее. Я тоже забывал и о поломанном красном тракторе, и о репетиторах, которые ждали меня дома. Через час, когда мы в пятый раз ехали мимо прекрасной тихой деревушки, я не выдержал тишины. – Ты никогда не хотел бросить весь свой помпезный шик, дорогие шмотки, кровать из массива дуба, шёлковые занавески и переехать в подобное место? – я посмотрел в малфоевское окно. Там, как и у меня, проносились милые взору домики и слизеринец старался их разглядеть, – Что бы никого кроме тебя на всем участке не было. А сама деревушка была такой маленькой, что соседи друг друга знали и даже не закрывали двери на ночь, потому что доверяют всем вокруг и не знают о злых поступках. Когда дойти до друга, который живет через забор занимает несколько часов, потому что все встречные люди интересуются твоей жизнью и расспрашивают о том, как растут твои тыквы или георгины? А в самом доме не было бы ни техники, ни телефонов, ни интернета. Ничего. А развлекаться бы ты ходил на ежедневные танцевальные вчера, где какая-нибудь достопочтенная, но весёлая, старушка затанцевала бы тебя до смерти под звуки аккордеона. Рядом с музыкантом сидела бы мурчащая кошка, вокруг которой бегали бы босые дети, и грелась в лучах уходящего солнца... – я перевели взгляд на его лицо и удивился. Он смотрел на пролетающие мимо дома, слушал мой рассказ и улыбался. Еле заметно, но было видно. Даже черты лица Малфоя резко изменились и стали немного теплее, что ли. И сам он казался человечнее. И красивее. Но поняв, что я закончил говорить или ощутив мой взгляд, он снова скукожился и от прежней притягательности не осталось и следа. – В этой глуши только умереть со скуки можно. А я не самоубийца. Честно? Я был крайне разочарован. Я почти увидел того человека, о котором был столько наслышан. Еще немного и я бы разглядел доброту и заботливость, о которой говорила Астория, веселость и открытость, упомянутые Луной, великодушие и искренность, про которые много раз рассказывала Нарцисса. Но для меня он по-прежнему оставался эгоистичный мерзавцем, грубым болваном и тщеславным придурком. – Не самоубийца? А я бы переехал не раздумывая. И пусть я там повешусь через годы, но все это время, я буду счастлив. – Какая глубокая мысль, Поттер. Но не забывайте одну простую истину. Самоубийство - это вверх эгоизма. Подумай о своей семье, друзьях, близких. – он повернул голову ко мне. Неужели проснулся краснокнижный вид Малфоя? Тот, о котором все говорят, но никто не видел? Добрый и чуткий золотой человек, который любит мир и мир в ответ любит его? – Может кто-то из них хотел тебя убить, а ты лишил их такой возможности, придурок. Он усмехнулся и снова отвернулся к окну. А я и правда придурок. Поверил в то, что он мне откроется. Ха, ха и еще раз ха. Вот я болван. *** Не, ну честно, я обиделся. У меня пропал весь запал его гневить. Я просто сдулся от такого несерьёзного и издевательского отношения к моей мечте. Поэтому я заткнул наушниками уши и дальше ехал молча, смотря только в свое окно. Через час езды, я почувствовал, что от длительного поворота головы затекла шея. Я бережно обхватил ее сзади пальцами одной руки и осторожно повернул в постоянную позицию. Она громко хрустнула. Этот звук я услышал даже сквозь Korn. И испугался. – Ты слышал это? – вытащив один наушник спросил я. Малфой лениво повернул голову в мою сторону и покачал головой. Я отвлёк его от важного занятия - сквозь окно светило тёплое солнце, и он подставлял под него свое лицо. – Что я должен был услышать? Как вокруг тебя вращается вселенная? – Нет, мы же знаем, что все вселенные, миры и галактики вращаются только вокруг тебя. Кто я такой, чтобы забирать твои космические объекты? – растирая пострадавшую, а теперь уже и больную шею, произнёс я. – Мне хватает и моего внутреннего, чудесного мира. – Твоим внутренним миром только глисты восхищаются. Не преувеличивай. – Малфой снова зажмурился и отвернулся к окну. – Я больше трёхсот лет учился на факультете преувеличения. Я знаю, о чем говорю. – с улыбкой произнёс я. Он ухмыльнулся в ответ, и я снова начал пялиться на пробегающий мимо пейзаж. Может быть когда-нибудь говно и выйдет из Малфоя. Но, вероятно, к этому времени я умру, а в мире настанет 22 век, которым будут восхищаться даже глисты. Вскоре мы подъехали к моему дому. Родители уже встречали меня на крыльце. Но это только на первый взгляд, потому что они не встречали меня, а провожали Малфоев, которые в спешке спускались с нашей веранды. – Мне кажется они забыли, что мы возвращаемся… – вздохнул Малфой, наклонившись посмотреть на недородителей через мое окно. Мы как раз притормозили. – А мы, похоже, обломали им кайфовый вечер своим возвращением. – я накинул одну лямку рюкзака на плечо и открыл дверь. – Они вообще забыли, что у них есть сыновья… Вот под эту фразу я вылез из машины. – Не прощаюсь, Малфой. – Это угроза того, что мне ждать тебя сегодня в гостях? – Нет, просто завтра я не горю желанием подходить к тебе в приличном обществе. Ведь после прощания нужно здороваться. – и закрыл дверь. Как красиво закончил…просто наслажд…я сделал шаг вперёд…и меня откинуло назад. Что за хрень? Причина неадекватного поведения моего тела скрылась в том, что я нелепо прихлопнул вторую лямку рюкзака дверцей машины. При этом я успел отметить, что Малфой тоже это видит и с противной улыбкой стучит по сидению водителя, чтобы тот трогался…твою мать, Малфой!!! Автомобиль двинулся с места, и я упал. Меня волокла по тротуару железная хреновина, а я мог только испуганно подволакивать ногами. Мысль снять рюкзак ко мне не пришла вообще. Я просто беспомощно смотрел на офегевших родителей и чувствовал задницей, что джинсы начинают протираться. И тут машина остановилась у малфоевского дома. Из неё тут же вышли извиняющийся водитель и ржущий слизеринский гадёныш. – Мистер Поттер, мистер Поттер, я приношу свои глубокие извинения. Я не заметил вас, я правда не увидел вас! – он почти умолял меня его простить. И я знал, что этот милейший человек не был причастен к дырке на продукте Тома Форда. – Я вас прощу, если вы поможете мне встать и откроете дверь. – Да-да, конечно, мистер Поттер. – водитель рванул ко мне и вызволил из постыдной ловушки. Мда… в такую историю я попал в первый и, дай бог, в последний раз. Меня тут же окружили родители обоих семейств и наперебой стали расспрашивать о самочувствии. Из-за их щебета, я уловил лишь малфоевское: – Приятного времяпрепровождения, Поттер. Был рад с тобой встретиться…хотя, кого я обманываю… Я лишь мельком видел его идущую к дому фигуру, пару раз махнувшую мне рукой. Завтра я его убью.