Судьба благоволит тебе, Поттер

– Драко, подожди. Ты не можешь… давай поговорим. – Панси пыталась уцепиться за руку разъяренного Малфоя, но всё было безуспешно. После слов Гермионы он резко встал, выдохнул и направился к выходу. Он хотел сиюминутно отправиться к отцу и вытрясти из него все подробности этого дела. Это было понятно по его настрою и искрящимся злостью глазам. Паркинсон, не раздумывая, бросилась ему на перерез, пытаясь отобрать из его рук верхнюю одежду. – Ты не соображаешь, что ты делаешь. Прошу тебя, выслушай меня, Драко! Но мольбы в голосе подруги не подействовали на него. Малфой резко отбросил Панси от своей руки и вышел на улицу. Девушка, прижимая пальто слизеринца к груди, все еще пыталась докричаться до него. – Не надо. – я забрал у нее малфоевские вещи и бросил их на тумбу. – Я всё сделаю. Иди. Я вышел и закрыл за собой дверь. Драко уверенно направлялся к своему дому. Вероятно, за машиной. – Малфой. – окликнул его я. Он не слышал ничего в этот момент. Он был сосредоточен на своих мыслях, скорее всего, прокручивал в голове всё сказанное Гермионой и уже придумывал вопросы, которые задаст отцу. – Малфой! Я прибавил скорость и смог его догнать только когда он сделал первый шаг на крыльцо. На ступеньке я ухватил его за руку и заставил повернуться. – Ты должен помнить, что страх - это путь на Темную сторону. Страх порождает гнев. Гнев приводит к ненависти. Ненависть приводит к страданиям. – на повышенных тонах произнес я. Он завис на мгновение, хмуря лоб. Но решимость всё же растерял. – Э-э… ты пытаешься меня остановить цитатой из «Звездных войн»? – удивленно спросил он, мгновенно утратив боевой настрой. – Но это же помогло. – улыбнулся я. – Ты сейчас очень ошибаешься, обвиняя во всем Люциуса. В том числе и в смерти сестры. Он здесь ни при чем. – Как это не при чем, Поттер? – он болезненным толчком упер мне в грудь свой палец, и в нем снова начал набирать силу гнев. – Очень даже при чем. Он стал катализатором того, что произошло. Если бы тогда он сделал все правильно, сейчас ни один человек в замке бы не пострадал. Мне нужно сказать это ему прямо в глаза. Чтобы он понимал, насколько я его ненавижу. – Если хочешь кого-то ненавидеть от всей души, ненавидь меня. Ненависть бесплатна, мне от этого ничего не будет. Но отца трогать не смей. – уверенно произнес я, сбрасывая его палец со своей толстовки. Она, конечно, была теплее, чем тонкий свитер Малфоя, но ни капельки не грела. – Через время, когда твои эмоции улягутся, ты поймешь, что я говорю верные слова. Ты сам потом будешь сожалеть от том, что сказал ему. Драко усмехнулся, а потом задрал голову к небу. На его лицо плавно ложились снежинки и тут же таяли. Я надеялся, что это поможет ему хоть немного прийти в себя. – А тебе каково бы было? Если бы ты узнал, что в историю, в которой двое в тяжелом состоянии, а твоя сестра мертва, был вовлечен родной отец, чтобы ты сделал? – Не стал бы обвинять его за поступки, совершенные 20 лет назад. Просто потому, что эта история, как и все истории в мире, имеет две стороны. Ты не можешь делать выводы, не выслушав его. – А что он мне может сказать? Да я уже знаю - «Драко, я не думал, что так получится. Я думал, что я все исправил», – передразнил он отцовский голос. – но он ни хрена не исправил. Я всегда знал, что он был максимально осторожен в вопросах ведения бизнеса. Не вляпывался в проблемы, избегал серых схем и прочее. И теперь я понимаю почему. Я его ненавижу. Просто ненавижу. – Малфой устало сел на припорошенные снегом ступени и опустил голову. Я переступил с ноги на ногу, проверяя не отвалялся ли от холода мои пальцы вместе с домашними тапочками, и присел напротив него. Я не знал, что мне нужно сделать. Я вообще не знал, правильно ли я поступил. Но решил действовать так, как велит мне сердце. Я положил руку на его плечо, почувствовав под тонкой материей холодное тело. Нужно вести его в дом, а то на учебу он не вернется. Хотя, до отъезда оставалось время, можно было бы и успеть. – Давай сделаем так. Сегодня никто никуда не поедет. Мы просто спокойно встретим Рождество. Девочки наряжались просто так что ли? – я растер его заледеневшее плечо, хотя это не особо помогло организму. – И как мне пережить эту ночь? Я съем себя. И если сейчас я ненавижу отца, то завтра я накручу себя до такой степени, что захочу его убить. Кровь за кровь. – Астории бы это не понравилось. Ты не должен запятнать память о ней своим глупыми, необдуманными поступками. Ты распаляешься зря. Настоящий убийца еще не найден. Твой отец лишь сможет дать нам ответы, которых не хватает. – Так ты считаешь, что он не виноват? – он поднял на меня глаза. Они были воспалены, как будто он всю ночь не спал. – Это же чертов эффект бабочки. Или как там его…ты что-то сделал, а по прошествии времени это решение играет главную роль в непоправимой трагедии. – Мы не может знать, что будет даже завтра. Может быть то, что мы сидим здесь в тапках и без верхней одежды принесет нам ангину и мы никуда не поедем. Так что, давай начнем думать о будущем с этого момента и пойдем в теплое помещение. Я встал и протянул ему руку. Драко ухватился за нее. – По-моему, у меня мокрая жопа. – сказал он и отряхнул штаны от снега. – Ну от этого ты не умрешь. А если умрешь - это будет самая нелепая смерть в мире. Я позабочусь о том, чтобы этот случай стал достоянием общественности. – Заткнись, Поттер. Он хмыкнул и пошел обратно, в сторону моего дома. Это значит, что я всё правильно сделал? Что он не сорвется с места в ночи, чтобы вершить, по его мнению, правосудие? Надеюсь, что нет. А еще очень хочется верить, что Люциус для Драко перестанет быть дьяволом и заговорщиком. Эта история не так проста, как я думал. – Поттер, ты примерз? Иди сюда. – Малфой стоял, придерживая для меня дверь. – Даже если и примерз, то это твоя вина. – еле волоча практически отвалившиеся ноги, проворчал я. – Если ты снова решишь психовать и бежать на мороз без теплой одежды, больше можешь не рассчитывать на меня. Я лучше постою в тёплой толстовке в теплой палате, пока ты с воспалением легких будешь валяться под жаропонижающими в больнице. Еще и апельсины твои съем. Потому что я молодец. А ты нет. Бухтел я, плетясь к дому. *** Рождество мы встретили совсем не так, как хотели. Из-за неожиданно психанувшего Драко, веселое времяпрепровождение пришлось отменить, и мы в дружеском кругу просидели в моей гостиной. Но вышло тоже очень даже неплохо: разговоры по душам, переливающиеся огни гирлянд, развешенные по всему дому, вкусная еда и прекрасное настроение, появившееся даже у Малфоя. За всю ночь мы ни разу не заговорили и расследовании, проблемах или еще чём-то негативном. Только смех, тосты и разговоры, разговоры, разговоры. По спальням мы разошлись только в начале пятого утра. Я давно не чувствовал такого умиротворения и спокойствия. С того момента, как пропал Кевин, я постоянно находился в состоянии стресса. И понял я это только сейчас, когда голова, после долгих месяцев, наконец-тот была пуста. Всё отошло на второй план. Было только здесь и сейчас. Восхитительно. Я растянулся на кровати с полуулыбкой и закрыл глаза. Уже какой раз. Но сон пока не шел. И тянулся я не впервые. И вертелся. И крутился. И переворачивался. И на спине. И на животе. И на правом и левом боку. Ни-че-го. Ну и ладно. У меня еще будет время, чтобы отдохнуть. А пока, можно посмотреть телевизор в гостиной. Когда еще я этим займусь? Вспомнить бы, как пультом пользоваться… Я сунул ноги в тапки, напялил футболку и свободные серые штаны. Спустился вниз, и пошел на кухню. На ощупь нашарил на стене включатель и зашел внутрь. Заглянул в холодильник, куда Гермиона с Панси убирали оставшиеся блюда после наших посиделок. Не хотелось ничего. Даже праздничный порог, который по началу манил меня вкуснющими запахами. Но теперь он не выглядел таким уж аппетитным. Я закрыл холодильник, не достав ничего. Чайник тихим писком известил меня о готовности. Я налил чай в свою любимую огроменную кружку. Точнее это была даже не кружка, а миникастрюля на пол литра. Ну что поделать? Люблю я чай. Я же англичанин как никак. Свободной рукой взял пару имбирных печенюшек из вазочки со сладостями и направился в гостиную. Но при выходе из кухни я остановился и с вопросом посмотрел на выключатель. Руки заняты. А свет горит. Возвращаться обратно, когда всё будет поставлено на столик, не хотелось, поэтому я попытался справиться своими скованными возможностями. Я присел и попытался проделать этот трюк носом. В особенно холодные дни, когда руки из перчаток доставать не хочется, приходиться отвечать на звонки телефона именно таким образом. Но это супер сильно бесит, потому что чувствуешь себя непроходимым тупицей. Но тут никого кроме меня не было и я спокойно мог попробовать наделить свой нос еще одной нужной функцией. Но не вышло. Тогда я отошел на пару шагов назад и задрал ногу. Пальцами дотянувшись до клавиши, я нажал на нее и победно ухмыльнулся. Так-то. Даже чай не расплескал. Я прошел в гостиную. Поставил кружку на столик, печеньки положил рядом, взял пульт и уселся выбирать фильм. Так… что тут у нас… «Зеленая миля», «Заложница», «Пила», «Заклятие», «Судная ночь» … мда…очень рождественские семейные фильмы. Добрые и несущие свет. Я взял в руки кружку, потому что одуряюще-прекрасный запах свежезаваренного чая просто бил по моему носу. Я вдохнул его полной грудью и сделал первый глоток. Глаза в экстазе прикрылись, а губы растянулись в довольной улыбке. Хорошо. Очень хорошо. За спиной раздалось подозрительное шуршание, и я резко развернулся, забыв, что у меня в руках чай. – Малфой!! – вскрикнул я, скорее вытирая свои штаны, пока горячая вода не впиталась в ткань и не прижгла кожу. – Мать твою! Можешь тише подходить? – Если я буду тише подходить, то ты вообще с ума сойдешь, когда я тебе руку на плечо положу. – усмехнулся он, пройдя мимо меня к кухне. – Тогда громче. Но не так. Я чуть не сварился. Захвати полотенце. – я поставил кружку на столик и встал, продолжая тереть пятно. Малфой выглянул из кухни, коротко свистнул, привлекая мое внимание, и кинул мне полотенце. Конечно, я понимал, что насухо я им ничего не вытру, но и с мокрыми штанами сидеть не хотелось - это ведь неприятно и противно. Но моя лучшая подруга - лень - предложила не ходить переодеваться, а запихнуть полотенце в штаны, прямо под пятно. Тогда кожа ничего не будет чувствовать. Я запихнул в штаны полотенце и с чувством выполненного долга, уселся обратно, когда Драко с кружкой и бутербродами, приготовленными на скорую руку, вышел из кухни. – Если будешь смотреть «Зверополис», я присоединюсь. – и не услышав мой ответ, он поставил посуду, и забрался на диван. – А если я хочу посмотреть ужасы или романтическую комедию, или, на худой конец, порнушку? – спросил я. – Худой конец или не худой - это, Поттер, твои проблемы. Я могу только посочувствовать. А раз я уже сел и даже залез под плед, – то, что он сейчас и делал. – то мы смотрим мультики. – Супер. – я залез в раздел с мультиками и начал щелкать в поисках «Зверополиса». Но спустя десяток секунд моих поисков мне в руку вцепился радостный Малфой. – Ой, стой, стой. Это же Рапунцель! Давай ее смотреть. – он забрал пульт из моих рук и запустил мультик. – Он мой любимый. Кроме «Мулан». Мулан крутая. Лучше, чем Белоснежка, но хуже, чем Русалочка. В моем списке диснеевских принцесс она стоит на почетном втором месте. Если бы я в этот момент кушал, то точно бы подавился, крошки бы попали не в то горло, я бы долго кашлял, но в конце концов просто помер. – У тебя есть список любимых диснеевских принцесс, прости? – я уставился на него в удивлении. – Конечно. А у тебя нет? – с интересном он посмотрел на меня в ответ, ожидая положительный ответ. – Нет. – но тут в голове созрел другой вопрос. – Стой, а мальчишеские мультфильмы ты вообще не смотрел? Ну там…черепашки-нинзя, про Робин Гуда всякие… – Смотрел. Но больше мне нравились диснеевские. Но они выпускают истории для девчонок, поэтому выбирать не приходилось. И я знаю, что ты спросишь дальше. – снисходительно посмотрел он на меня. – Я их любил не из-за счастливых любовных историй, а из-за графики. Я в детстве очень любил рисовать кадры из диснеевских мультфильмов, потому что рисовка там просто бомбическая. Я забрал у него из рук пульт и поставил мультик на паузу. Тут намечается разговор намного интереснее, чем происходящее на экране. – Ты рисуешь? – Рисую. Кстати, мои рисунки даже выставлялись в галерее у Паркинсонов. Это была глупая, но очень доходная идея. Мы тогда собрали неплохие деньги для детских домов всего-то перерисовывая мультики. Я поставил локоть на спинку дивана и подпер ладонью голову. Это было безумно интересно - слушать его. – Ты просто не понимаешь, Поттер. – Малфой также развернулся ко мне корпусом и уселся по-турецки. – В золотую эпоху студии Дисней, с 50 по 70 годы, было выпущено огромное количество сумасшедше красивых мультфильмов. «Золушка», «Алиса в стране чудес», «Питер Пэн», «Леди и Бродяга», «Книга джунглей», «Коты аристократы», «Дамбо»… все движения в них вырисовывались с реальных людей, которые позировали на протяжении долгих часов, чтобы мультипликаторы просто физиологически верно зарисовали движения пальцев, ног, голов, туловищ, лиц. Сумасшедшая работа была проделана. Просто представь это… Он продолжил что-то говорить про профессионализм художников студии, а я просто увлеченно смотрел на него. Впервые я видел, что Драко что-то так захватило. Его глаза сияли, уголки губ на протяжении всего рассказа были приподняты, а руки оживленно жестикулировали. Он просто горел, кайфовал от этой темы. Рисование для него было не столько развлечением, сколько возможностью творческого выражения. Он рассказывал про то, как погружался в каждую работу с рвением и жаждой, что я удивился его нахождению в Хогвартсе. – Погоди. –перебил я его. – А почему ты пошел в медицину? Он мог бы стать чудесным живописцем, коммерчески успешным и популярным, но, по какой-то причине, выбрал помощь людям. – Рисование для меня не способ заработать деньги. Это способ выплеснуть на холст эмоции и чувства или просто зафиксировать то, что меня поразило или порадовало. Я не хочу учиться, мне это не надо. Я просто хочу писать картины, наслаждаться тем, что в моих руках кисти и карандаши. Это очень простое желание. В этот момент я очень хотел взять его за руку, которая лежала совсем близко к моей. Настолько это было воодушевляющее и мило. Я сжал пальцы в кулак и запретил себе даже думать об этом. Ему это не нужно. А мне вполне хватало того, что мы не ввязываемся в драку при виде друг друга. – Ты, значит, художник…это очень неожиданно, если честно. Я не знал. Я улыбнулся и посмотрел на свои руки. Я ничего не умел и всегда немного завидовал тем людям, которые могли ими делать что-то стоящее. Скульпторы, художники, музыканты, изобретатели… я восхищался всеми, кто мог делать хотя бы что-то: нарисовать на бумажке осла, похожего на осла, слепить из пластилина домик, похожий на домик, смастерить из дерева скамейку, которая могла стоять и держать сидящего на ней человека… это фантастика. Потому что когда за эти дела брался я, то получался не осел, а глиста, не домик, а кривой кирпич, не скамейка, а сцепленные гвоздями деревяшки, которые развалятся, как только на них пописает собака. Короче, я не талантливый. Совсем. – Я знаю, что у тебя тоже есть хобби - это музыка. – он наверное сказал это, чтобы я не чувствовал себя совсем никчемным. – Но я ничего не делаю сам. Я просто наслаждаюсь ей. Я не думаю, что это можно назвать хобби. – Не скажи. Настоящим ценителем музыки невозможно стать. Художники могут научиться рисовать, музыканты - выучить нотную грамоту, певцы - научиться попадать в ноты, а вот слушать музыку и наслаждаться ей…такое вряд ли получится надрессировать. – Ты так об этом говоришь, что я сам скоро поверю в свою исключительность и великолепность. – улыбнулся я. – Нет, правда. Это не сложно. Сложно только постоянно находится в поиске, потому что я не могу успокоиться, если не услышу стоящую вещь. А найти в куче хлама бриллиант - очень непростая задача. – Думаю, что, если ты услышишь мой плейлист, ты разочаруешься во мне. – со смехом произнес он. – Не говори глупостей…в тебе невозможно разочароваться. – сказал я и замер. Этого он слышать не должен был. – Конечно, с большой натяжкой можно сказать, что я разбираюсь в музыке. По крайней мере, я пополняю свою коллекцию во всех известных на сегодняшний день жанрах. Я ведь перевел тему быстро? Может он не заметил моих слов? Не успел продумать их смысл? Его лицо вроде никак не изменилось, может быть он и не услышал…очень бы хотелось. – Я не могу назвать себя супер-меломаном, но думаю, что удивить меня чем то по-настоящему крутым, сложно. – сказал Драко, очевидно, беря меня на слабо. – Легче легкого. – улыбнулся я. – Сиди тут. Я скинул с себя плед и встал. – Поттер, – испуганно произнес Драко, смотря на мой пах. – у тебя там… Я испугался. Что у меня там? Опустил голову вниз…фух… – Аа… это полотенце. – я оттопырил резинку штанов и полез за кухонной принадлежностью рукой. – С мокрым пятном некомфортно было сидеть… – То есть ты все-таки успел посмотреть порнушку до моего прихода? – засмеялся он. Я ничего не ответил, лишь бросил в него полотенцем и поднялся к себе. Взял телефон, наушники и снова пошел вниз. – Кстати, почему ты не спишь? Я разбудил тебя? – спросил я, пока спускался с лестницы. – Нет, я не смог уснуть. В голове огромное количество мыслей, которые не давали мне покоя несколько часов. А потом услышал, как ты спустился и решил составить компанию. – он приподнял половину пледа, чтобы я влез внутрь, а потом снова накинул его, но уже на нас двоих. Это показалось мне безумно романтичным. – Что принес? – То, что вывернет твою душу наизнанку. – я отдал ему один наушник, второй вставил в свое ухо и начал погружение Малфоя в мир музыкального кайфа. – Итак. Если мне не изменяет память, ты любитель блюза, поэтому его в моей подборке не будет. Им не увидишь твой музыкальный вкус. Он удивленно на меня посмотрел. Наверное, не ожидал, что я знаю его предпочтения. Но я, правда, знаю. Во-первых, блюз очень любит Нарцисса, которая постоянно включает подобную музыку на фон своих благотворительных мероприятий. К тому же она сама говорила, что все младенчество Драко засыпал только под него. А, во-вторых, мы вместе ехали после осеннего бала в универ. В одной машине, практически бок к боку. Когда мы стояли на светофорах или в пробках, музыка из его наушников доносилась до меня. Да и Драко не особо прятал и названия песен, мелькавшие на экране его телефона. Так что, я был уверен, что это блюз. А еще я точно помню, что у него два полных альбома Джимми Хендрикса, никак не связанных с блюзом, но кое-что говоривших о предпочтениях слизеринца. Моя подборка для него, которая уже сформировалась в голове, не была похожа на его вкусовые предпочтения. Скорее, я хотел, чтобы он вышел за рамки привычного для себя звука. – Начнем сразу с Bowery Electric. Ты слышал о них? – он покачал головой, и я продолжил, – Они просуществовали всего шесть лет и успели выпустить только три альбома. Но, бог мой, ты не представляешь, что это за музыка. Каждый трек просто пропитан морем меланхолии, каждый звук как транквилизатор для сердца. – я продолжал говорить и автоматически добавлял в новый плейлист по несколько песен. – А вот это - Билл Эванс. Если ты не знаешь, он останется самым влиятельным и цитируемым пианистом даже после смерти. Он невообразимо талантливый музыкант, его джазовые произведения это что-то из разряда волшебства или фантастики. Я не знаю человека, которого бы не зацепили его произведения. Малфой все это время молчал и с интересом слушал мои рассказы про музыкантов и их творчество. Не перебивал, лишь иногда задавал вопросы. Я чувствовал потребность в том, чтобы погружать его в каждого из исполнителей. Чтобы он понимал их музыку, чтобы при прослушивании мог составлять о них полную картину. – А это пластинка-легенда 1970 года. Дебютный альбом Black Sabbath. Когда он вышел, то породил целый стиль, стал эталоном. На мой взгляд, никто еще не понял, как быть круче саббатов. Ты просто должен это послушать. Есть вероятность, что ты не оценишь, но для общего развития я тебя с ними познакомлю. Мне уже не терпелось приступить к прослушиванию. Я показывал ему лучшее, что создала музыкальная индустрия за долгие годы. Я априори не стал добавлять в плейлист такие стили, которые он не поймет. Тогда не произойдет волшебства погружения. Только то, к чему лежит его сердце. Только что, что он сможет по достоинству оценить. – По поводу этих ребят, я вообще не уверен, поэтому скину только один, но самый годный трек. Я с недавнего времени полюбил северную музыку. Викинги, все дела. Наткнулся на Wardruna. Они норвежцы, поэтому вдохновение черпают из скандинавских легенд и общем культурном наследии народов старого севера. Это мрачный и неторопливый фолк вкупе с традиционным вокалом. Их песни звучат как завывания ветра среди холодных фьордов… О, а это ты точно оценишь. – я пихнул его локтем в бок и показал на исполнителя. – О боже, Поттер. Это же Нина Симон! Один из самых красивых голосов в мире джаза. Я чертов фанат этой тёти. – засмеялся он. И я добавил в плейлист все ее композиции, которые у меня были. – Нам предстоит увлекательнейший вечер…точнее утро. Давай еще. Накидай такого, чего я ни разу не слышал. Мне безумно интересно. – Правда? – Не сомневайся. Он смотрел на меня так открыто и заворожено, что я растерялся. Мы в очередной раз зацепились взглядами, и некоторое время я не мог заставить себя даже моргнуть. – Эм… так, идем дальше. – как только я смог справиться с собой, я отвел взгляд обратно в телефон. Драко же продолжал смотреть на мой профиль. Я просто чувствовал это. – Как ты и сказал, уже утро, поэтому много накидывать не стоит. Давай еще парочку и начнем. – Давай… – совсем тихо сказал он. Если бы не легкое дыхание, донесшееся до моей щеки, и не максимальное внимание бокового зрения к его лицу, я бы не заметил ответа. – Вот. Red Hot Chili Peppers 1999 года. Выдающийся альбом, который возвысил их в ранг музыкальных легенд. Очень разноплановый релиз, который я полюбил с самой первой басовой ноты… Пожалуй, пройдемся по признанной классике мирового уровня…– я быстро скользил по экрану пальцами в поисках нужных папок. У меня была своя система их расположения. Была и по годам, и по названию, и по стилю, и по исполнителю и даже по продолжительности. В своих трех тысячах папок я разбирался за считанные секунды, ища именно те песни и композиции, которые я хотел показать Малфою. – Я в восторге, Поттер. – сказал Драко, наблюдая за моими действиями. – Как ты так быстро…я не понимаю. По-моему, это невозможно чисто физически. – Что именно? – Во-первых, так быстро работать пальцами, а, во-вторых, разбираться в этой куче всего. – Оо, нет. Ты ошибаешься. – я улыбнулся. – Я создавал эту картотеку многие годы. Я могу с закрытыми глазами ориентироваться по ней, даже если ты меня ночью разбудишь я расскажу тебе, где какой альбом находится. – Невероятно. – Не преувеличивай. – я слегка засмущался. Это было приятные слова как ни крути. – Но я нашел то, что хотел. Смотри. Ты можешь не оценить, но я обязан показать. Это System Of A Down - одна из самых крутых альтернативных нью-метал групп мира. Они легендарны просто потому, что считаются именно альтернативной группой, хотя этой самой альтернативы в их музыке практически нет. Их творчество - это вершина лучших музыкальных наработок за последние десятилетия…. Как вариант - пару песен David Bowie. Он просто космический. Его творчество способно так расширить сознание словами, музыкой и невиданной харизмой, что ты будешь уверен, что впадаешь в транс после прослушивания первых нескольких композиций… Еще добавим прекраснейший концертный альбом Nirvana - Unplugged In New York. И, пожалуй, на этом пока остановимся. Я довольно пролистал получившийся список. Это чудо музыкального вкуса. Практически идеал, который я смог создать за такое короткое время. Хотя я добавил бы еще кучу всякой годноты, но не для него. Он не поймет. Он больше классик. И это было одной из причин, по которой меня к нему так тянуло - он не бегал за модой, он любил то, что ему по-настоящему нравилось. – Готов? – спросил я, поправляя наушник, – в течение нескольких часов ты получишь музыкальный оргазм почти 70 раз подряд. Малфой хмыкнул, мягко ударил меня по руке. – К оргазмам всегда готов. Особенно к музыкальным. Я посмотрел на его предвкушающее лицо и нажал play.