Судьба благоволит тебе, Поттер

Я чувствовал, что какая-то неведомая хрень трогает меня своими лапами. Они были длинные и зеленые, похожие на щупальца осьминога. Но если это осьминог, то почему он не мокрый? И почему трогает меня только одним щупальцем? У него же их 8? – Эй, дорогой, вставай. Ну же… – раздалось надо мной эхо в виде голоса Панси и я вскочил. Из уха вывалился наушник, руки от неожиданности разжали телефон, и я вспомнил, где находился. Из окон уже лил солнечный свет, а значит, было уже вполне уверенное утро. Точнее даже день. Гермиона, судя по звуку, находилась на кухне и что-то готовила, Панси, разбудив меня, принялась за Малфоя. – Сколько времени? – пробурчал я, спросонья пытаясь сфокусировать взгляд на часах. – Уже три. Через час вернутся ваши родители. А значит, нам стоит не только привести в порядок самих себя, но еще и дом. – сказала она, гладя Драко по голове. – Кроме того, нужно продумать разговор с моим отцом. – подал голос слизеринец, открывая глаза. – Это будет один из самых сложных дней в моей жизни. – Скажи, что самый сложный день учинил тебе я. Иначе я расстроюсь. – улыбнулся я. – Я же доставал тебя как никто в этом мире. – Да. Поттер. Ты прав. Самый сложный день был из-за тебя в Хоге. Но об этом потом. Он встал, отдернул мятую футболку и устремился на кухню. –Дорогой, ты ничего не хочешь мне сказать? – Панси проводила Малфоя взглядом и с предвкушающей улыбкой села рядом со мной. Она красноречиво молчала, ожидая интереснейшего рассказа. – Не понимаю, о чем ты. – я помотал головой и тоже собрался встать, но девичья рука крепко схватила меня за запястье и дернула назад. –Пэнс, что ты хочешь? – Я нашла вас в позе спящих голубков. Ты лежал на плече у Драко, а он обнимал тебя. Я просто хочу узнать, что между вами было ночью. Ах вот оно что. Ну тогда понятно. К большому моему сожалению, мы прослушали большую часть моей подборки, но дальше я ничего не помню. Возможно, я тогда уснул. Но точно помню, что ничего не было. Совсем ничего. – Тогда я хочу услышать ответную историю, сладкая. Панси удивилась на такое обращение, но с готовностью придвинулась ближе, готовая рассказать всё, что знает за историю о том, чего не было. – Я для тебя открытая книга, солнышко. История за историю. И, жестом доброй воли, я согласна первой начать нашу беседу. Что тебя интересует? Не думаю я, что она сможет ответить на мой вопрос. А если сможет, я буду сильно разочарован. – Зачем ночью ты ходила к Гермионе в спальню? Я слышал твои шаги через 10 минут после того, как все якобы заснули. И следующие полтора часа, пока я не встал, ты оттуда не выходила. Она преобразилась за секунду - грозно сдвинула брови и прищурилась. Вся ее красота на миг сошла на нет, а доброжелательность испарилась. Насколько я мог судить, сейчас Панси находилась в последней стадии предупреждения. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы сказать мне что-то в лицо, или уж тем более распустить руки, но четко понимала, что женская сила, в первую очередь, скрывается в мимике. И таким образом дала мне понять, что я лезу не в свое дело и если решу продвинуться дальше со своими вопросами, то вряд ли это закончится чем-то хорошим для меня. – Хорошего дня, Поттер. – каменным голосом произнесла она и начала вставать с дивана. – Я тоже умею отстаивать свою личную жизнь, милая. Я думаю, мы друг друга поняли. Она хмыкнула, бросила быстрый взгляд на Гермиону, которая в глубине кухни о чем-то переговаривалась с Драко, и снова посмотрела на меня. – Признаюсь, я была о тебе другого мнения, при нашей первой встрече. Ты раскрылся в моих глазах. И я думаю, что смогу доверить его тебе. Мы с тобой очень похожи. И ты знаешь в чем. Я всегда знал, что Панси Паркинсон была серым кардиналом Слизерина. Она держала в своих властных руках всё, что требовалось для защиты близких ей людей. Драко был явным лидером факультета, но она контролировала все процессы, происходящие вокруг. И я не удивлен, что она знает о том, что я испытываю к Драко. Она поняла это даже раньше, чем я, потому что выстраивать защитную крепость вокруг Малфоя Панси начала еще за долго до моего признания самому себе. И теперь, я, наконец-то, прошел ее проверку. – У нас одинаковые взгляды, которые сформировались в семье, полной любви и верности. Мы знаем, что только один раз можно встретить человека, который разделит твою жизнь на две части - до его появления и после. – Ты чертовски прав. – она улыбнулась, и я впервые понял, что Панси Паркинсон может стать для меня одним из самых близких людей на свете. – И моя жизнь уже поделена. Надеюсь, как и твоя. Она в последний раз посмотрела на меня. За какие-то доли секунды мы обменялись с ней понимающими взглядами, а уже в следующее мгновение, она превратилась в ту, кого я знал всё это время. – Ну что, дорогуши, как поживает наш завтрак? – она зашла на кухню как ни в чем не бывало. Но ее спина все равно была немного напряжена. Мне всё-таки удалось вывести ее за рамки хладнокровного контроля. Я встал с дивана, не спеша сложил плед и взбил подушки, которые промялись от тяжести наших тел. Приводил себя я в относительный порядок уже на ходу и пока садился за стол. Гермиона открыла духовку, которая моментально обдала жаром ее лицо, от чего девушка слегка пригнулась, и достала большую форму с чем-то внутри. Драко мгновенно сориентировался и поставил на стол перед нами с Панси подставку для горячего. – Итак. Предполагалось, что это должна быть шарлотка…но… – она с сомнением посмотрела на свое творение, но цокнула, и принялась его резать. – Ну ладно, приступаем. Каждый взял себе по куску, все взяли в руки ножи, и тут я не выдержал: – Стойте, а помолиться? – А ты молишься перед едой? – удивленно спросила Панси. – Нет. – Тогда зачем? – Так Гермиона ж готовила. Нужно перестраховаться. – я тихо засмеялся и получил дружеский щелчок по лбу от улыбающейся подруги. – Ладно, ладно, едим молча. Особенно я. Не прошло и десяти минут, как послышался звук подъезжающей к дому машины. Я встал из-за стола, подошел к окну и отодвинул штору. – О, это мои приехали. – сказал я, разглядывая машину семьи Грейнджер. – Герм, и твои с моими. Вернее, твои моих подвозили. Я посмотрел в сторону дома Малфоев и увидел вторую машину, из которой вылезала слегка потрепанная Нарцисса. А ночка, похоже, была веселой. Я быстро осмотрел видимые углы дома на предмет беспорядка, но вроде мы все убрали и ничего не говорило о ночной гулянке. Дверь отворилась и на пороге возникла не менее взъерошенная мама. Взъерошенная, но счастливая. Отец шел сзади и разговаривал с папой Гермионы. – Мой дорогой, а вот и мыыы….– я понял, что она еще не совсем отошла от выпитого шампанского только сейчас, когда мама, растопырив руки в стороны, пыталась обнять меня, слегка кося в право. – Соскучился? – Не успел, мам. – улыбнулся я и перехватил ее за пояс. Гермиона вошла в прихожую. – Оо, солнышко, здравствуй. Я давно тебя не видела. А ты похорошела. Я давно говорила Гарри, что ты станешь чертовой секс-бомбой. И почему он меня не слушает? Сейчас бы уже поженились и дело с концом. – с одной стороны она была абсолютно серьезна, с другой, я понимал, что она в неадекватном состоянии, поэтому никак реагировать не стал. Геримона ухмыльнулась, прекрасно осведомленная о том, какое воздействие оказывает на мою мать шампанское, и покачала головой. Я усадил маму на диван и вышел на крыльцо к отцу. Он улыбнулся мне, хлопнув по плечу, и продолжил общение с папой Гермионы. – Рад видеть, мистер Грейнджер, как ваши дела? – я протянул ему руку, он с улыбкой ответил на рукопожатие. – Благодарю, все идет в гору. Бизнес расцветает и, надеюсь, Рождество и Новый год принесут только хорошее. – Сказал бы, что это прекрасный тост и нужно выпить, но я только что видел состояние мамы, поэтому, думаю, не буду. Мы дружно ухмыльнулись, еще пару минут поговорили и, в конце концов, чета Грейнджер уехала. Я помахал подруге вслед, уже начиная считать часы до нашей новой встречи. – Гарри, иди хоть ты на нее повлияй. – услышал я, закрывая дверь, и посмотрел на папу. – Я с пьяными женщинами справляться не умею. Он глазами указал на кухню, и я вздохнул…твою ж налево...пьяная мама была большой любительницей поговорить. Особенно, с малознакомыми людьми. Тем более с теми, кто провел ночь в нашем доме. Пошел я спасать слизеринцев. – Панси, вы очень красивая, знаете об этом? Я, конечно, знакома с вашими родителями, но, между нами говоря, не ожидала, что они способны произвести на свет такую куколку, как вы. Я думала, что… – Так, мам. Всё. Поговорили. – я мягко взял ее за руку и потянул на себя, заставляя встать. – Тебе нужно поспать, пошли, я отведу. Я состроил простительную мордашку для Паркинсон, молча извиняясь за родительницу. Она подняла брови и покачала головой. – Нет, Гарри, вы бы стали хорошей парой. У вас бы родились симпатичные детки, только представь… – Ты пять минут назад сватала меня Гермионе. Давай ты сделаешь выбор, наконец? – я все еще придерживал ее за локоть, пока она стояла, слегка покачиваясь. Но тут, что-то заметно изменилось в ее поведении. Она нашла взглядом Драко и, для уверенности, уперлась руками в стол. Малфой сглотнул. – А ты знаешь, Гарри? – она сделала длинную паузу и с лицом шпиона-заговорщика, тихо, но все всё равно слышали, проговорила. – Но лучшие дети у тебя были бы с Драко… – Мааааам…– я закатил глаза и немного сильнее дернул ее в сторону. – Ты же знаешь, что у мужчин не бывает общих детей? В этот раз она не оказала мне сопротивления и спокойно зашагала рядом, рассуждая о мужских беременностях. Я оглянулся. Из-за стола на меня смотрели две пары смеющихся глаз. – …Так что выбирай, дорогой. Жить с ними тебе. – закончила она и я передал маму в заботливые руки отца, который обещал ее в целости довести до спальни. Я посмотрел им в след и покачал головой. И это я думал, что папе нельзя пить…ну конечно. – Ну что, Поттер, кого выбираешь? – послышалось прямо за моей спиной, и Панси положила мне руку на плечо. – Если что, ты знай, что у нас получатся красивые дети. – со смехом произнесла она. – По мнению моей мамы, даже с троллем у меня будут красивые дети. Не обольщайся. Это всё мои гены. Она фыркнула и пошла в холл. Я посмотрел ей в след и увидел одевающегося Драко. Он что-то тихо говорил подруге, пока она принялась поправлять его шарф. Через пару секунд он поднял на меня глаза, продолжая слушать Паркинсон, рассеяно кивнул и произнес: – Поттер, я хочу, чтобы ты пошел со мной. К отцу. Он звал меня на разговор с отцом. Как же я не хотел идти. Это семейные разборки, которые постороннему человеку слушать не надо было. Они не смогут нормально поговорить друг с другом, пока в комнате будет кто-то третий. Тем более это довольно щепетильная тема, на которую Люциус возможно даже не захочет говорить. – Я не думаю, что… – Пожалуйста. Я прикрыл глаза. Этого нельзя делать. Это не мое дело. Я не имею никакого отношения к Малфоям и их семейным тайнам. Поттер, ты же умный парень, толковый, рассудительный. Сам понимаешь, что не стоит туда лезть. Посиди, подожди часик, потом он сам все расскажет. Напишет в общий чат, а там мы это и обсудим. Поэтому сейчас ты просишь прощения у Драко, и говоришь… – Конечно. «С тобой одни проблемы, Поттер», – сказал мне мой разум. Но я заткнул его. *** Он долго мялся на пороге, переступая с одной ноги на другую, отвлекаясь на все шорохи и посторонние звуки на улице, теребил в руках края шарфа, но на меня не смотрел. Он был предельно сконцентрирован и погружен в себя. В один момент он глубоко вздохнул и дернул дверь на себя. Мы прошли в прихожую, молча скинули верхнюю одежду и обувь, поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж. – Сейчас он должен быть в кабинете. Через полчаса у него важные телефонные переговоры с поставщиками, он должен подготовиться. Сидит сейчас и читает договоры…но я важнее каких-то американцев, поэтому он согласиться поговорить. Он говорил не со мной. Это скорее было похоже на собственное убеждение. Я тихо шел позади, думая, как во время разговора с Люциусом получше слиться со стеной. – А если он ничего не скажет? Просто не ответит, – продолжал говорить сам с собой Малфой. – он же… Он остановился у одной из закрытых дверей и уставился на нее, собираясь с силами. Я понимал, насколько сложно ему занести руку для стука, открыть дверь, сделать первый шаг в кабинет. И я здесь был для того, чтобы придать ему необходимую уверенность. – Все хорошо. Он твой отец, он любит тебя и не откажет в разговоре. Его слова явно помогут нам продвинуться дальше в расследовании, поэтому это необходимый и важный шаг. Я буду с тобой, ты не один. Он улыбнулся уголком губ, но не сделал ничего, чтобы войти. Давай же. Первый шаг всегда самый страшный. – Я с тобой, Драко, – я взял его кулак в свою ладонь и постучал по двери. Он судорожно разжал руку и оторвал ее от дубовой поверхности, как будто обжигаясь. Но через мгновение собрался и распахнул дверь, после тихого «Войдите». – Привет, пап. Люциус отложил на стол пачку бумаг, которую изучал до этого, и с улыбкой поднялся из кресла. – Здравствуй, сын. Гарри, и ты тут? Рад видеть. Я быстро улыбнулся, и постарался отойти в самый дальний угол кабинета. – Что случилось? – поинтересовался старший Малфой. – Я хотел поговорить. – уверенно сказал Драко, но руки по-прежнему нервно сжимались и разжимались. Он очень боялся продолжать эту беседу. – У меня сейчас важный разговор, – Люциус автоматически махнул рукой на телефон на столе, но цепким взглядом уже осматривал фигуру сына. И точно смог заметить бешенное волнение. – Хотя, не настолько он важный. Я его отменю. Он подошел к Драко, положил руку на плечо и ненавязчивым движением подтолкнул его к дивану. И как на зло, диван был в том углу, который я выбрал для своего прикрытия. – Присядь и расскажи мне все. – Люциус внимательно и тревожно смотрел на Драко. Конечно! Не каждый день ребенок приходит к тебе с серьезным разговором, во время которого его трясет также, как Италию во время извержения Везувия. – Чтобы ты не сделал, я все равно тебя люблю. Мы все уладим. Я все сделаю, только расскажи, что стряслось. Драко поднял глаза и посмотрел на меня. Я кивнул ему и этого хватило для ого, чтобы он начал говорить. – Только не перебивай. Я расскажу тебе всё с начала, но, пожалуйста, выслушай меня. – он дождался ответного кивка и продолжил, – Смерть Астории не была простым совпадением, пап. Я это всегда знал, но никак не мог доказать. Но теперь мы…я, Панси, Поттер, Блейз и Грейнджер, мы нашли кое-что, что поможет установить виновного в смерти моей сестры. – он окончательно успокоился, после того как понял, что отец его слушает и увидел сосредоточенную морщинку между его бровями. – Всё, что говорят в полиции, чушь чистой воды. Да, у нее были проблемы с наркотиками, но не здесь. Не сейчас. Я следил за ней с тех пор, как узнал о ее проблеме. Она доверяла мне, и рассказала бы, если бы снова начала употреблять. Мы уже знаем, от чего она умерла, даже знаем, как это произошло, но этих знаний мало для того, чтобы понять, кто за этим стоит. Вчера мы получили доступ к полицейской базе Сириуса Блека и нашли необходимую информацию, которая практически раскрывает это дело. Но сейчас только ты можешь помочь нам продвинуться дальше. Драко замолчал, тяжело дыша. Он проговорил это быстро, практически на одном дыхании и хотел было уже продолжить, но Люциус заговорил первым: – Я понял, о чем ты хочешь у меня спросить. Это история про проект «УП.С». И я все расскажу. Всё, что ты захочешь услышать. И прости, что всё же перебил. Мужчина задумчиво покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце, глубоко вздохнул и начал рассказ: – Я очень люблю вас с мамой. Ты знаешь это, я уверен. Но я начну именно с этих слов, потому что это важно. – он не смотрел на сына, всё прокручивая кольцо. – Я влюбился в Нарциссу с первого взгляда. С самого первого дня, когда увидел ее с сестрой в университетском саду. Я такого никогда не испытывал, поэтому первое время просто не мог взять себя в руки. Это так странно, когда вся твоя жизнь рушится только потому, что она не ответила на твой взгляд или прошла мимо, не заметив твоего присутствия. Я был очарован, поглощен чувством, просто медленно сходил с ума. И когда она ответила мне взаимностью, то это стало одним из лучших дней в моей жизни. У меня до сих пор волнительно сжимается сердце, когда я вспоминаю этот момент. – Люциус приложил кулак на грудь и улыбнулся. – Я был готов взять ее в жены в тот же миг. Но, в любом случае, на брак нужно согласие родителей. И если семья Нарциссы была согласна, то мой отец нет. Он сказал, что я не смогу стать мужем и отцом, пока не докажу ему свою состоятельность. Он поставил мне условие - за полгода заработать очень большие деньги на дальнейшее существование семьи. Лишь тогда он даст согласие на брак. Я согласился, хотя понимал, что та сумма, о которой шла речь, слишком велика. На тот момент я располагал скромными средствами, которые должен вложить в развитие собственного бизнеса. Но он был настолько мал, что за погода принес бы только процентов пять от всей обговоренной суммы. Мне нужно было искать проекты, которые в ближайшем будущем обязаны были выстрелить и принести большие деньги. Люциус замолчал медленно встал, руками опираясь на колени. Эта история, которую он рассказывал, как будто выжимала из него все силы. Он как-то резко сдал - его руки слегка тряслись, походка была не такой уверенной, как всегда, а глаза, до этого величественно горевшие, сразу же потухли. Воспоминания отразились на лице лишними десятью годами. – В тот момент на меня вышел один человек. Я не знаю, как он меня нашел, вот только всё вышло уж очень удачно и почему меня это не напрягло тогда, я до сих пор понять не могу. – он подошел к камину, на котором стояла бутылка с виски и плеснул немного в стакан. – Этот мужчина сказал, что он молодой и талантливый ученый, у которого есть потенциально перспективный проект. Он представил мне свои наработки, и они показались мне привлекательными с точки зрения вложений. Я показал их отцу, он тоже не заметил каких-то подводных камней. Лишь похвалил меня за правильный подход. – он сделал маленький глоток напитка и слегка сморщил лоб от его крепости. – Я вложился. Доверился каким-тот Рокфеллеровским стипендиатам, докторам медицины, которые якобы сказали, что эта разработка станет главным прорывом в сфере здравоохранения за последние десятилетия. – он с такой силой поставил стакан обратно на камин, что из него пролилось немного виски, а затем отошел, качая головой. – Я был таким глупцом, просто невероятно. Поверил в проект, который даже не успел пройти необходимую проверку на безопасность. Я был так окрылен своей любовью, что не замечал очевидных подвохов этой истории. Мне просто хотелось поскорее сделать Нарциссу самой счастливой женщиной на свете. Я так ее любил…боже. Я посмотрел на Драко, который поглощал каждое слово отца. Если бы у него были в руке бумага и карандаш, он бы записывал - настолько он глубоко проникал в эту историю. – Мы составили контракт на производство препарата. Я нашел и оплатил площадку, где должен был располагаться конвейер, нашел людей, которые должны были следить за правильностью рецептуры на всем протяжении создания вещества. Всё было готово к запуску. Мой компаньон представил мне своих коллег, которые также занимались разработкой формулы. Они назвали ее «УП.С» - «Управление состоянием», а сами звали себя «Упсами». Это было даже занятно. Название было хорошим, особенно с точки зрения маркетинга, ведь его использовали для лечения психических расстройств, например, шизофрении. Я переступил с ноги на ногу. Тут же левую пробил миллион мелких иголок, которые до боли сжали мышцу. Я поморщился и облокотился на спинку дивана, за которым стоял, чтобы облегчить вес и слегка снизить неприятные ощущения. – Гарри? Что случилось? – удивленно посмотрел на меня мистер Малфой, как будто только увидел, что он не один в комнате и в своем воспоминании. – Все в порядке, – на меня уставились две пары оценивающих глаз. – правда. – Хорошо, – сказал Люциус и подошел к своему столу. Он облокотился на него спиной, вытянул ноги и сжал руками края столешницы до побелевших костяшек. Пока рассказ не продолжился, Драко дернул меня за руку. Я подался вперед корпусом, и моя щека оказалась прямо рядом с губами слизеринца. Сердце забилось быстрее, а из горла вырвался неслышный вздох. – Сядь, Поттер. Собьешь его еще раз, я тебя кастрирую. Проверять его решительные слова мне не хотелось и я, слегка прихрамывая, обошел диван. Люциус с мягкой ухмылкой дождался пока я сяду и продолжил. – И вот, настал день, когда наш препарат прошел заключительный этап технологической и доклинической проверок. Совсем скоро мы должны были начать массовое производство и деньги должны были течь рекой, скоро я должен был сделать долгожданное предложение и сыграть самую лучшую свадьбу в этом чертовом мире и начать долгую и счастливую семейную жизнь с невероятной женщиной. Отец был доволен мной, поэтому в этот же день дал согласие на брак, не дожидаясь той суммы, которую мы обговорили ранее. Он верил, что я вложился в сумасшедший по окупаемости проект… и, кстати, Гарри, твоя семья сыграла в этой истории не последнюю роль. Я хотел что-то сказать, но не мог, так и застыв с приоткрытым ртом. Драко в удивлении повернул голову ко мне. – Грейнджер не говорила об этом. Специально скрыла или… – Нет, сын, про Поттеров в том деле, которое вы изучили, ничего не было. – Я очень плохо понимаю, как они вообще ввязались в него? Драко откинулся на спинку дивана, и рукой прикрыл глаза. Он явно прибывал в замешательстве. – Как я и сказал, отец разрешил мне жениться на Нарциссе. Мы решили отметить это событие небольшой семейной встречей с самыми близкими. В тот вечер к нам пришли Лили с Джеймсом, принесли подарок. Какую-то большую коробку. – он тихо посмеялся, предаваясь воспоминаниям. – У Нарциссы глаза загорелись, руки потянулись к этой коробке, она не могла дождаться, когда ее откроет. Она смотрела на меня такими глазами… вообщем, я отпустил их открывать подарок. Они с Лили убежали в мой кабинет, а я остался встречать гостей. Но минут через пять за мной спустилась испуганная Нарцисса, без слов взяла за руку и повела наверх. Пока мы шли, она не смогла мне ничего объяснить, просто молчала. Потом уже мне объяснила твоя мама, Гарри, что они искали на моем столе нож для бумаги, чтобы снять упаковку с подарка и она зацепилась за лабораторные документы по созданию препарата «УП.С». Лили сразу изучила их и поняла, насколько он опасен. – Но она в это время была всего лишь студенткой. Почему гениальные умы Лондона, доктора наук и прочие-прочие не поняли, что вещество вредит больше, чем лечит, а она сложила дважды два? – я не мог этого понять. Они не были олухами - нельзя при скудном уме получить научные степени. Да даже при том уровне коррупции, который существует в стране, это вряд ли возможно. – Дело в том, что они, действительно, изучали наш препарат, но только на первом этапе исследований. УПСы получили необходимые отзывы и предоставили их мне. Я поверил их словам. Когда начались последующие этапы, в том числе и по безопасности, они просто не поставили меня в известность о полученных результатах. Вернее, документы об итоговых тестах были, но я не досконально их изучил, поэтому когда мои компаньоны говорили, что все хорошо, я болван, им верил. Ведь мне просто хотелось побыстрее завершить это дело и жениться. Но то, что я был абсолютным глупцом, не разбирающимся в последовательности и регистрации медицинских препаратов, я уже говорил. Я только сейчас понял, что чувствовал всё это время. Безумную жалость к Люциусу. Эта история повлияла на него невероятно сильно, он до сих пор чувствовал свою вину за совершенную в молодости ошибку. Я не хотел смотреть на него, пока он говорил, потому что рассказ обнажал его самые тревожные воспоминания. – Лили рассказала мне о том, что будет происходить с людьми при постоянном употреблении нашего препарата. Первые несколько месяцев он, действительно, будет выполнять свою функцию и уменьшать негативные симптомы расстройств, предотвращать разрушение личности, нарушения мышления, воли, памяти и эмоций. А потом бы начинались необратимые последствия, которые в 60% случаев должны были приводить к полной потере контроля, постоянным галлюцинациям, появлению иррациональных страхов, которые заставляли бы пациентов сходить с ума за считанные недели. Не говоря уже о том, что вызванная лекарством агрессия и неконтролируемая ненависть могла навредить окружающим. Это было не спасение, а бомба замедленного действия, в которую я вложил бешенные деньги. После этого, я сразу же разорвал подписанный контракт, запретил продолжать производство препарата, уничтожил все, что мы уже выпустили. Я сделал так, чтобы ни одни человек, у которого есть деньги, не смог инвестировать в проект «УП.С». Я думал, что исправил все ошибки…и сейчас я понимаю, как я облажался. Прости меня, мой мальчик. Если сможешь. Драко не раздумывая встал с дивана и направился к отцу. Он остановился перед родителем лишь на секунду, чтобы улыбнуться, и крепко обнял его. Люциус выдохнул в шею наследника и сжал его в ответ. – Прости, родной, я не думал, что эта история снова всплывет и получит продолжение. Я безумно виноват, и в первую очередь перед тобой. Мне стало неловко. Я не любитель наблюдать за личными и такими интимными моментами чужой жизни, поэтому я перевел взгляд в окно. В нем виднелась крыша нашего дома. А маме сейчас, наверное, очень плохо. Я задумался о своей маме, о том, что она сделала. Ведь если бы не она, то могло случиться страшное. Я так ей гордился. Всегда, но сейчас особенно. Я просто ощущал физическую необходимость обнять ее, сказать, как сильно я люблю ее, как дорожу тем, что она со мной. – Пап, что было дальше? – Драко отстранился от Люциуса и подозрительно потер покрасневшие глаза. Я хмыкнул - эмоции никогда не были признаком слабости. Только не для меня. – Они стали угрожать мне, нашей семье. Настаивали на продолжении реализации контракта, на соблюдении подписанных договоренностей. Но это было невозможно теперь, когда я узнал правду. При этом, несмотря на все их домыслы, я имел полное право на расторжение соглашения в случае непредвиденных ситуаций. Эта строчка в документах, которую я запихнул специально в самый центр договора, спасла меня на тот момент. Я смог разрушить то, что так бережно выстраивал эти несколько месяцев. И был невероятно доволен собой. Но я не предполагал, что мой отказ так повлияет на них. В один прекрасный момент они отошли от устных угроз к реальным. Как-то раз они вломились в поместье. Слава богу, нас не было, но они избили всех сотрудников, кто на тот момент находился на территории, разграбили и сожгли дом. Когда мы приехали, то увидели лишь догорающие стены, спасать было нечего. Кроме того, троих близких нам друзей, которые прислуживали в доме, в тяжелом состоянии увезли в реанимацию. Одна из них умерла, не приходя в сознание прямо в машине скорой. Это стало последней каплей. Я обратился за помощью к Сириусу, вместе с ним мы смогли доказать и причастность и посадить так называемых «упсов» за решетку. С тех пор я больше не слышал о препарате, о том, как поживают эти люди в тюрьме и не мог представить, что спустя 20 лет это дело получит продолжение. История Люциуса была закончена. Всё вставало на свои места, становилось кристально понятным. Кроме одного - как формула снова всплыла и кто вновь применил ее? – Дело в том, что препарат «УП.С», о котором вы говорили, претерпел некоторые изменения, которые практически полностью преобразовали специфику его действия. – начал я. – Добавление всего одного компонента и изменение процесса создания смогли сделать так, что теперь препарат за считанные секунды парализует тело, а через несколько минут останавливает работу легких и сердца. В малых дозах он воздействует на организм не так сильно, поэтому избежать летального исхода можно. Например, Кевин Питерс не получил полную дозу, потому что сумел вырваться, но все равно по организму распространился яд, введя его в состояние близкое к коме. Второй жертве просто невероятно повезло, потому что сам убийца не смог рассчитать необходимую дозу. А Астория…для нее укол был выверен идеально точно. Она не смогла противостоять нападавшему и получила полную дозу. Она ничего не чувствовала, Люциус. Она была парализована. Всё понимала, но сделать ничего не смогла. В кабинете повисло тяжелое молчание. Я понимал, что тема Астории до сих пор непроста и била по сердцу не хуже робингудовской стрелы, но я просто не мог молчать. – Сколько человек принимало участие в создание формулы? Если посадили пятерых, то сколько еще на свободе и знают ее? Люциус закрыл глаза и сосредоточился. – Так. Всего их было восемь. Значит еще трое. Но, насколько я помню, после всего произошедшего они покинули страну. – Они могли вернуться. Да и к тому же прошло больше 20 лет и сроки тех людей, кто сидел за нападение, уже закончились. Вариантов много. – сказал Драко, глядя на отца. Он до сих пор не мог поверить в то, что все его опасения были ложными и их отношения с родителем не изменились. – Я узнаю об этом всё, что смогу. Но это будет не быстро, поэтому свяжусь с вами, когда вы уже будете в университете. – Малфой старший обошел стол и достал ключи от сейфа из выдвижного ящика. – У меня остались некоторые бумаги с той сделки. Я все проверю. Он подошел к книжному шкафу, открыл нижние створки и присел на корточки, возясь с замком. – Почему ты их хранишь? – Тихо спросил Драко. Люциус замер и произнес, не поворачиваясь: – Это напоминание о том, что я обязан контролировать все свои действия, досконально проверять партнеров и заключать договоры с теми, в ком я точно могу быть уверен. За 20 лет у меня больше не было ни одной сделки, которую бы я лично не проверил. Эта история научила меня многому. Тот опыт - самое ценное, что у меня есть.