Судьба благоволит тебе, Поттер

Первый учебный день после каникул. Самый дерьмовый день в мире. С таким не радужным настроением я встал с постели. Всё бесило, всё было плохо… возможно это из-за того, что я встал на полтора часа раньше будильника, но заставить себя и дальше валяться в кровати я не мог. Поэтому встал, еле сдерживаясь, чтобы не пнуть какую-нибудь попавшуюся под ногу вещь, умылся, выдавливая намного больше пасты, чем нужно было, оделся, специально туго, завязывая галстук, который начал приносить неприятные ощущения, и направился в гостиную. Никто тут меня не ждал, что ожидаемо. А если бы и ждал, о, я бы не стал стесняться в комментариях. Хорошенько хлопнув дверью, я вышел в коридор. Голова отказывалась вырабатывать какие-то эмоции кроме гнева, поэтому я потер глаза руками. В принципе, понимание того, что я веду себя отвратительно, меня не покидало, но, с другой стороны - негативные эмоции помогали мне держать себя в руках и не впадать в крайности. Ах да, забыл сказать. Мои вчерашние размышления привели к тому, что я развил себе депрессию за максимально короткое время. И если у адекватных людей депрессия сопровождается потерей энергичности, суицидальными мыслями и пессимистичным настроем, то у меня - агрессией, отвратительно-ужасным настроением и ненавистью ко всему живому. Я как Норман Стэнсфилд из «Леона», но помноженный в десятки раз. Я спустился на первый этаж, наслаждаясь мертвой тишиной замка. И в моем состоянии слово «мертвой» было ключевым и самым приятным. Свернув в Большой зал, я сделал пару шагов и остановился. За слизеринским столом сидел Драко и разговаривал по телефону. Если бы он не заметил меня, я бы уже разворачивался и бежал в другую сторону, но Малфой успел мне помахать. Поэтому я пошел дальше и сел на свое место. К тихим ответам слизеринца я старался не прислушиваться. В конце концов, мы чужие люди. У него могут быть личные разговоры, в которые он не захочет посвящать другие уши. Пока он вел беседу, меня ничего не смущало. Но, как только по залу пронеслось заключительное «Спасибо, я перезвоню», я подумал, что это была плохая идея. Драко сидел почти напротив меня, через один стол, и смотрел в мою сторону. Я взгляд упорно не поднимал, отмечая его действия лишь краем глаза. – Доброе утро, Гарри. – он произнес фразу с улыбкой, я чувствовал и слышал это. И во мне тут же начал просыпаться гнев. В очередной раз. – Утро, Малфой. – без эмоционально отозвался я, продолжая игнорировать его. – Ты не против, если я присяду к тебе? – он, похоже, не ожидал слова «нет», потому что уже вставал, когда услышал мой тихий, похожий на рык, ответ, и опустился обратно. Молчание в этой ситуации было самым разумным действием. Но продлилась идиллия не больше десяти секунд. Драко все же встал и уверенной походкой направился ко мне. Я прикрыл глаза, боясь сорваться. – Я сказал что-то непонятное, Малфой? – он сел напротив меня, и я поднял на него глаза. – Всё кристально ясно. – И? Какого хрена ты сел? – Потому что, думаю, я единственный человек, который сможет помочь тебе справиться с неконтролируемо яростью, которая поглощает тебя. – он открыто смотрел прямо в глаза и был предельно спокоен. – С чего ты взял? – Потому что с моими эмоциями справляешься только ты. – он положил сложенные в замОк руки на стол, копируя мою позу. – Не думаю, что нуждаюсь в твоей помощи. Я ощущал бешеную необходимость его задеть, отпугнуть от себя, обидеть. Только так я мог хотя бы попытаться начать менять свое отношение к нему. Всё нужно было вернуть, сделать так, чтобы мы вновь друг другу были противны, а самым глубоким чувством, которое бы сидело в нас по отношению к другому, снова должна стать ненависть. – Мне плевать, что ты там думаешь. Я все равно помогу. Я перевел взгляд на его пальцы, которые совсем невесомо стали касаться моих. Как такового контакта между нами не было, я просто чувствовал тепло от того, что его кожа была очень близко к моей. На миг я захотел взять его за руку, мне это было нужно. – А мне плевать, что ты там себе надумал. – сказал я и убрал руки под стол. Он тихо вздохнул и, как и я, спрятал руки на коленях. – Мне звонил отец. Он рассказал, чт… – Малфой, мне не интересно тебя слушать. – я встал и в последний раз посмотрел на него. – Напиши в чат, я прочитаю, когда будет время. На кухне, примыкающей к Большому залу, что-то зазвенело и я понял, что обслуживающий персонал готовится к началу завтрака, которого я решил не дожидаться. Оставляя за собой разочарованного Малфоя, я направился обратно в спальню, на ходу проглатывая горький ком в горле, который возник из-за собственных слов. *** Кто придумал телефоны? Зачем нужно было создавать это глупое устройство? Я негодовал. Потому что уже в 30-ый раз он звонил, высвечивая номер Грейнджер. Хотя сам виноват, не нужно было ей давать свой контакт. Сейчас бы и не звонила. Я подавил в себе желание запульнуть телефон в открытое окно и посмотреть, долетит ли он до кромки озерной воды. Конечно, долететь-то он не долетит, но нервы мои хотя бы перестанет трепать. Гермиона звонила очень настойчиво. Очень. Настойчиво. И все потому, что я не пошел на учебу. Устроил себе маленький приятный денек, если можно его так назвать, находясь в моем состоянии. Я назвал его «Симптом Нормана Стэнсфилда». Не знаю, зачем дал название, но теперь это было прикольно. Драко все-таки написал сообщение в общий диалог про разговор с отцом. Люциус выяснил, что из пяти человек, отбывающих наказание за нападение, разбой, убийство и похищение в особо крупном размере, лишь один жив. Остальные, в том числе главарь «успов» Родольфус Лестрейндж, погибли за решеткой во время эпидемии туберкулеза. Остальные, мелкие сошки, которые вовремя слиняли на континент, в Великобританию не совались. Их пробил даже Сириус - они не общались ни с кем из прошлой жизни. Значит за нападениями стоят не первооткрыватели, а люди, которым удалось либо выкрасть формулу, либо ее им передали создатели. Нужно бы попросить дядю пробить всех ближайших родственников этих гениев химии и фармацевтики. Но не сейчас. Сегодня у меня выходной, который не испортит ни Сириус, ни Малфой, ни Гермиона. *** В следующий раз я открыл глаза от непрекращающейся вибрации под подушкой. И это не было очередным настойчивым звонком подруги. Это были мелкие выбрации, которые шли постоянным потоком. Вероятно, сообщения в диалоге. Но что побудило их так буйно отреагировать? Интерес вернул меня к жизни, и я полез за телефоном. При беглом осмотре выяснилось, что я был прав, и это мои замечательные подельники разбудили меня посреди…я сверился в часами…в завершении учебного процесса. Драко Малфой: «Мне кажется, я вспомнил кое-что очень важное» Панси Паркинсон: «И? Рассказывай, а не говори загадками» Драко Малфой: «Пока не могу, мне нужно всё проверить» Гермиона Грейнджер: «Что тебе мешает рассказать нам сейчас? Мы поможем тебе в поисках» Панси Паркинсон: «Золотые слова, конфетка» Блейз Забини: «Колись, парень, что такого важного ты вспомнил? Номер той красотки, который я просил у тебя две недели назад?))» Блейз Забини: «Если и так, то не торопись, у меня вся неделя вперед уже расписана» Панси Паркинсон: «Я даже представляю это расписание, Забини: понедельник - проктолог, вторник - проктолог, среда - проктолог, четверг - сдача анализов для проктолога, пятница - получить результаты анализов для проктолога, суббота - отдать анализы проктологу, воскресенье - отдохнуть от проктолога» Гермиона Грейнджер: «Ахахах))» Блейз Забини: «Как смешно, Паркинсон» Панси Паркинсон: «Не смешнее того, что ты так гордо носишь в штанах, дорогуша» Блейз Забини: «Последний раз, когда ты видела, что там находится, ты плакала от удовольствия» Панси Паркинсон: «Не пытайся шутить, милый, раз не умеешь. Все знают, что я скорее повешусь на собственном лифчике, чем пересплю с тобой» Блейз Забини: «У меня начинает закрадываться мысль, что ты, Панси, вообще к мужчинам равнодушна» Панси Паркинсон: «Ха. Представь себе мир без мужчин, Блейзи - ни одного преступления, никакого насилия, никаких войн. И много толстых, счастливых и не накрашенных женщин. Сказка, а не жизнь» Гермиона Грейнджер: «Это все очень интересно слушать, вот только мы традиционно отвлеклись от основной темы разговора» Драко Малфой: «Я все расскажу. Дайте мне время до вечера, ребят. В 10 жду в Тайной комнате. Если все подтвердится, то считайте, что мы нашли убийцу» Драко Малфой: «Спасибо вам за все» Панси Паркинсон: «Заинька, мы тоже любим тебя» Блейз Забини: «Он не сказал, что любит нас» Панси Паркинсон: «Заткнись, Блейз. Не говни момент» Я улыбнулся и понял, что плохое настроение ушло. Сказались ли полдня одинокого ничегонеделания или понимание, что с друзьями любая проблема не будет трагедией, но я почувствовал прилив сил и свежесть в голове. Я снова был сам собой. И мне нужно было поговорить с Драко. *** Как бы я ни старался, найти Драко я не смог. Он улетучился. Я звонил, он сбрасывал. Я писал, он не читал. Я спрашивал о нем проходящих мимо людей, его никто не видел. Лишь через пару часов я получил сообщение: «Я рад, что тебе полегчало. И я не обижен на тебя, просить прощения не за чем». Жизнь была бы скучна, если бы я сам не создавал себе проблем. Но сейчас самое главное, что он меня простил. Что понял и принял моих тараканов вместе со мной. *** Я пришел в Тайную комнату одним из последний. Вслед за мной лишь забежала Панси, которая «что, Поттер? Я ходила попИсать. Это не считается опозданием». А так, все были на месте. Все, кроме… – А где Драко? – Мы сами уже 15 минут задаемся этим вопросом, Поттер. – ответил Забини. Он вальяжно закинул ноги на один из столов, а стул, на котором он расположился, стоял всего на двух задних ножках. Балансом это не назовешь, но выглядело эффектно. Он всё не терял надежду заарканить Панси. Я усмехнулся. Для тебя, Забини, все давно потеряно. Особенно с тех пор, как Паркинсон побольше узнала Гермиону. Эта тропинка отныне закрыта для всех. – И он ни с кем не списывался, не предупреждал о том, что задержится? – я сел рядом с Блейзом на стул и небрежно скинул его конечности на пол. – Может звонил? Говорил лично? Хоть что-то? – Нет, дорогуша. – слизеринка медленно ходила от одного стеллажа к другому, периодически поглядывая на перемещение стрелок часов. – Но он же никогда не опаздывает. – подала голос Гермиона, наблюдая за Панси. И это все знали. Малфой хоть и был не лучшим человеком на свете, но у него имелись существенные положительные качества, одним из которых была пунктуальность. И уважение к другим, кстати. Поэтому он хотя бы предупредил. Панси это знала как никто, поэтому только зайдя, начала волноваться. Теперь то же чувство не покидало и меня. Я решил, что могло произойти что угодно. Начиная от того, что его на полпути остановил Снейп и заканчивая тем, что его уже мертвого с еле заметной дырочкой от шприца закопали под Плакучей ивой. – Панс, – позвал я девушку, и она мгновенно посмотрела на меня, останавливаясь. – Ноут с собой? – Я думаю, что это ни к чему, Гарри. – ответила она, но всё же подошла к столу, на котором лежала ее сумка. – Всего 15 минут прошло. Это не критичное опоздание. – Пока мы его ждем, все изведемся. У тебя и так уже губы покусаны. Давай. Возможно, это звучало как команда, но феминистически настроенная Панси не обратила внимания на окраску моего голоса. – Что происходит? – Гермиона подозрительно прищурилась, переводя взгляд от меня к слизеринке. Корпусом она медленно подалась вперед, и теперь была похожа на атакующую кобру. – Это ведь не то, что я подумаю? – Смотря что ты имеешь ввиду. Я прекрасно представлял скорость работы мозга подруги, как и то, что связывать дважды два она может лучше, чем любой из присутствующих в этой комнате. А еще я знал, что она была близка к пониманию еще тогда, когда я забирал у всех телефоны. – Ты следил за нами? – Нет, Герм. – хотя я постоянно хотел видеть, где Драко и что с ним, но я не мог себе такого позволить, потому что это попахивало собственничеством и уголовно наказуемым преследованием. Из-за этого программу, отслеживающую перемещение телефонов, я установил на ноутбук Панси. – Ты ведь понимаешь, что это было сделано в целях защиты? – Я не уверена в этом. – зло сказала Гермиона и полезла за телефоном. – Как ее удалить? Скажи мне. Блейз непонимающе переводил взгляд с меня и Панси на Гермиону. Но на всякий случай достал свой телефон. – Во-первых, ты ее не найдешь. – ответила за меня Паркинсон. – А, во-вторых, – она пристально посмотрела на гриффиндорку. – доступ к сигналам каждого телефона был только у меня. Никто не отслеживал тебя… И она резко оборвала предложение на вдохе, переводя взгляд обратно в экран. Я посмотрел на опустившую голову Гермиону и понятливо хмыкнул. – Только попробуй, Поттер, что-нибудь сказать. – тихо сказала Паркинсон, еле разлепляя губы. Ее никто не слышал, кроме меня. – У нас договор, Панси. А я свое слово привык держать. – напомнил я, имея ввиду утренний послерождественский разговор в моем доме. – Если бы я был против, ты бы узнала об этом еще месяц назад. Я почувствовал прилив самоуверенности, когда девушка пытливо на меня посмотрела. Значит всё, действительно, длится месяц. Мда, мог бы и заметить, Поттер. Но, в свое оправдание могу сказать, что сам был поглощён своими чувствами, и чужих отношений мог и не заметить. Тем более кое-кто очень тщательно и успешно их скрывает. Пока Панси занималась подключением, я подошел к Гермионе и присел перед ней на корточки. –Эй. – я улыбнулся и положил свою руку на ее колено. – Герм, я люблю тебя. И что бы там ни было, я продолжу это делать. То, что ты чувствуешь, это не предательство. Нельзя себя корить за это. Она недоверчиво смотрела на меня. Как будто не веря, что я мог додуматься до этого сам. – Я, честно, сам понял. Правда-правда. Она улыбнулась в ответ и сжала мою руку. – Я тоже сама догадалась, Гарри. – ее понимающий взгляд обволакивал меня и смог немного притупить волнение за Малфоя. – Я тебя очень хорошо знаю, чтобы не видеть все твои метания. Я хмыкнул и посмотрел на пол, скрываясь. Было немного некомфортно об этом говорить. – Я думал, что у меня получается их прятать. Она потрепала меня по голове второй рукой, нежно провела ей по щеке, и подняла мой подбородок. – Мы всегда были близки, но теперь, у нас даже больше общего, чем мы могли себе представить. – я примерно понял, что она имеет ввиду, и не стал ее разубеждать. Хотя прекрасно знал, что это «общее» вряд ли будет у нас. Потому что в своем будущем я был абсолютно не уверен. Чтобы как-то отвлечь свою голову, которая уже начала тяжелеть под потоком вновь нахлынувших чувств и размышлений о них, я встал и начал перебирать бумажки, которые изучала Гермиона явно по сотому разу. – Я, наконец, начала осматривать почерк нападавшего на записке, которую нашла в кабинете после его побега. Пока особо не продвинулась, но я всего лишь изучила пару букв. Так что, я сделаю все возможное. Я не сомневался в тебе, Герм. Руки автоматически взяли записку со стола, а глаза бегло просмотрели написанное. Пока моя голова сражалась за адекватное восприятие с моими мыслями о неразделенных чувствах, тело реагировало само по себе. Но… Я встряхнул головой, пытаясь взять себя в руки и приблизил лист ближе к глазам. Наклон заглавных букв был мне знаком. Также, как и то, что все буквы «а» в словах написаны ровным кругом, с немного вытянутой палочкой наверх. – Я видел этот почерк. Гермиона настороженно выдохнула сквозь зубы. Блейз приблизился к столу, наконец, поставив стул на все четыре ножки. Панси перестала следить за поиском сети. – В каком смысле? – спросила она, приподнимаясь. Она делала это медленно, словно полицейский, которых подходил к самоубийце на мосту, пытаясь не спугнуть резким движением. – Я точно его где-то видел. Но не могу вспомнить где именно… – Почему ты раньше не сказал? – Блейз подошел и стал разглядывать записку из-за моего плеча. – Я только сейчас взял ее. Первый раз. Когда мы ее нашли, формулу забрала Гермиона. Я с тех пор о ней и не вспоминал. Только что вновь увидел. – О боже…– судорожный вздох Гермионы мог означать что угодно. Но, вероятнее всего, это было фразой «почему я не отдала тебе ее раньше?» или «всё скоро закончится, главное напрячь голову, Гарри». Я сам находился не в лучшем состоянии. Меня пробило понимание того, что я все это время мог указать на убийцу. Нужно было лишь осмотреть все улики, что я не сделал. Вот и молодец, Поттер. Истинный детектив, Сириус тобой гордится. Так разбрасываться шансами можешь только ты, придурок. Малфоевские интонации в последнем предложении вернули меня в настоящее. – Дайте мне минуту. Мне нужно понять, почему он мне так знаком. Я закрыл глаза, по памяти прорисовывая письменные узоры, которые кто-то быстро записал на вырванном из тетради листе. Почерк аккуратный, без лишних завитушек и кружочков, которые свойственны женщинам, без прямоты линий, как у брутальных мужчин. Это не сформировавшийся интеллект. Это студент, который еще не отточил свои навыки быстрого письма. Я поднял руку в воздух и медленно повторил каждую черточку, каждую букву из записки, пальцами. – Это может быть любой гриффиндорец, у которого я когда-либо списывал. Это может быть почерк того, кто оставил на библиотечных учебниках свои пометки. Это может быть тот, кто присылал мне послания на валентинов день в прошлом году. Это может быть кто-то, кто передавал мне записки в коридорах универа. Это может б… Я распахнул глаза. Воспоминание кольнуло прямо в голову, от чего я немного пошатнулся. Я вновь поднес записку ближе к глазам. – Что за…– я хотел проверить свое воспоминание, которое могло притупиться со временем. Но на бумаге были те же самые буквы и цифры, которые всплыли в моей памяти пару секунд назад. – Я знаю автора этой записки. И вам не понравится, что я вам скажу.