Безопасное место

Trevor Daniel — Thirsty Trevor Daniel — OMG Trevor Daniel — Falling

      На улице было чертовски жарко. Чонгук еще раз посмотрел на адрес из сообщения. Солнце слепило, пришлось закрывать телефон рукой. Сверившись с навигатором, Чонгук понял, что пришел точно по адресу. Так уж случилось, что Чон Чонгук попал в очень неудобную ситуацию, и ее нужно было решать. Это, конечно, был не конец света, но порядком подпортило нервы.       Чонгук с детства знал, что он — обыкновенный, и он не видел в этом никакой проблемы. Учился средне, ему хорошо давались точные науки и вычисления, а еще у него была хорошая память, которая часто выручала, когда он был откровенно плохо готов. Профессией он своей избрал программирование, потому что это неплохо оплачивалось, родители говорили, что это престижно, вот и всё. Все были довольны. Всеми своими хобби Чонгук занимался в свободное время и его это устраивало. Чон Чонгук никогда не влюблялся, но он был бы не против, если бы влюбленность в человека не заставила бы раствориться в этих отношениях. В свои двадцать пять он не знал, хорошо это или плохо, что ему толком и поделиться с друзьями нечем было касательно своей личной жизни. Все жаловались на какие-то личные проблемы, делились радостями, которые происходили в них, Чонгук же не понимал, почему все так стремятся променять свою независимость и возможность хорошо проводить время в одиночестве на целого другого человека, который буквально всё изменит. Чонгук не понимал, но и не осуждал, но всё поменялось, когда в знойный летний день сосед и друг Чонгука решил свалить от него в квартиру к своему крутому и богатому парню. Мин Юнги. Мин Юнги Чонгук винил во всём, но поделать ничего нельзя было. Сказать, что Чонгук не ожидал такой подставы — очень приуменьшить. Он прошел все стадии от отрицания до принятия. Принятия того, что он ненавидит романтические отношения, которые отобрали у него идеального соседа и лучшего друга, с которым он делил комнату с самого университета, аж со второго курса. Правда, потом пыл поутих, он желал Чимину счастья. И хоть Чонгук и его друг Чимин учились на совершенно разных факультетах, а работа у них и вовсе никак не соприкасалась, они были идеальными соседями друг для друга. Конечно, Чимин был прав: они не могли жить вместе всю жизнь, они ведь взрослые состоявшиеся (в каких-то смыслах) люди. Но печалило Чонгука больше то, что денег у него одного катастрофически не хватало и на содержание себя, и на оплату жилья, и на ремонт дома родителей, которые не просили помощи, но Чонгук и так всё понимал. Он, как назло, сменил работу и устроился на испытательный срок, в течение которого платили меньше, чем на его предыдущем месте работы аж вполовину, он ждал, пока испытательный срок закончится, и ему будут платить полноценно, но пока он не понимал, что делать. Занимать не хотелось, Чимина, поехавшего крышей на почве любви, огорчать не хотелось тоже, поэтому Чонгук решил, что нужно либо искать соседа, либо сваливать в другую квартиру.              Решение нашло Чонгука само. Три дня в неделю Гук работал с Ким Намджуном, с которым, к слову, первым познакомился в университете, куда устроился работать. Намджун был физиком-экспериментатором и инженером сразу, ему требовалась помощь программиста для его разработок, с чем Чонгук и помогал. Джун был приятный во всех отношениях: смешной, умный, легкий в общении, не давил своей аурой, как делали это многие другие научные сотрудники, не смотрел сверху вниз, словно Чонгук какое-то существо низшего порядка. Они прекрасно поладили. Чонгук даже немного рассказывал ему о своей жизни. И этот день не стал исключением, Гук пожаловался на то, что ему нужно как-то решать проблему с жильем.       — На самом деле забавно, что у тебя возникла эта проблема, когда у меня есть хорошее ее решение.       — Серьезно? — Гук был действительно удивлен, смотрел большущими карими глазами в надежде, что его предположения оправдаются и проблемы сойдут на нет.       — Да, серьезно. Я ведь на днях уезжаю, ты видел, что твой график сменили? — Гук кивнул на эти слова. — Так вот. Я уезжаю на полгода в США. У меня там совместный проект… Но суть в том, что моему соседу теперь не с кем жить, а я бы не хотел оставлять его одного. Это не столько вопрос цены…       — В плане, одного? У него… Проблемы какие-то?       — Нет, — растерянно улыбнулся Намджун. — Он не только мой сосед, он еще и мой близкий друг. Тоже работает в этом универе, я думаю, ты просто с ним не пересекался, потому что он физик-теоретик, ему нечасто нужны услуги инженеров и программистов, только на каких-то совместных проектах.       — На самом деле, меня бы очень выручило это…       — Ты мне только скажи, ты не куришь ведь?       — Эм… Нет. Это какая-то проблема?       — Отлично. Тэхён — мой сосед — не разрешает курить в его квартире.       — Подожди, квартира его?       — Да, квартира его. Просто я снимал у него комнату за символическую сумму.       — Ты думаешь, он согласится? Это не будет проблемой?       — Слушай, — вздохнул Намджун. — На самом деле, я думаю, что вариант для вас обоих отличный. Он не хочет оставаться один, он не хочет меня пускать.       — Ты серьезно?       — Я серьезно. Если я не найду ему соседа, он сделает всё, чтобы я не выехал из страны, — мрачно заметил Намджун.       — Это… странно.       — Так вот. Он не хочет быть один, а тебе нужно экономить пока.       Некоторые моменты в разговоре с Джуном показались Чонгуку странными, но он думал об этом недолго. В конце концов, он не мог допустить мысли, что такой человек, как Намджун, к которому он проникся доверием, мог его как-то подставить или пожелать плохого. Тем более что способ был бы весьма странным, и это всё вообще не имело смысла. Намджун дал Чонгуку адрес и предупредил, что с Тэхёном ему нужно будет познакомиться самому — оценить обстановку, к тому же у Намджуна перед отлетом в США была куча дел, которые он решал в срочном порядке, времени ходить с Чонгуком у него сегодня не было.       Чонгук осмотрелся и понял, что район был правда приличным и красивым, не то чтобы Гук жил в плохом районе, но этот явно был лучше. Он решительно зашел в подъезд.       Квартира находилась на восьмом этаже, в доме был красивый холл и консьерж, вернее, консьерж, на вкус Чонгука, конечно, может, тоже был ничего, но холл был действительно красивый. Чонгук, на самом деле, был самым обыкновенным парнем, никогда не жил среди излишеств, судьба как-то не баловала, но обстановка не показалась Гуку враждебной, он вполне мог представить, что живет в таком приличном месте. Он подумал, что наверняка квартиры большие в этом доме.       Ким Тэхён дверь открыл не сразу. На второй звонок он подошел к двери, а потом спросил:       — Кто там? — голос у Тэхёна был низкий и приятный, даже через дверь, которая приглушала всё.       — Добрый день, меня зовут Чон Чонгук, Намджун должен был предупредить… Тэхён-щи, я хотел бы снимать у вас комнату…       Когда дверь распахнулась, к удивлению Чонгука, оборвав его на половине фразы, взору явился тот самый Ким Тэхён: высокий, чуть выше его самого, черные вьющиеся локоны, мешающаяся челка, какая-то смешная яркая футболка, широкие домашние штаны и босые ноги. А еще пухлые губы.       — Гуманитарий что ли? — хмуро поинтересовались у Чонгука, смерив взглядом, полным недоверия.       — Что? Нет, я программист.       — Хм… Тоже ничего хорошего, — но подозрительное выражение исчезло с лица Тэхёна.       — Почему?       — Потому что нам не о чем будет говорить.       — Это важно? Я останусь на пороге? — Чонгук обычно редко злился, но его с ходу почти оскорбили, еще толком не успев познакомиться, поэтому он чувствовал себя немного обороняющимся.       — Проходите, — Тэхён без вопросов пропустил Чонгука внутрь. Квартира была не такая уж и огромная, как Чонгук успел себе надумать. — Вы водите машину?       — Вожу, но у меня ее нет.       — У меня есть.       — И?       — Одно из условий проживания — вы будете возить меня туда, куда я попрошу.       — А почему не водите сами?       — Не люблю, — пожал плечами Тэхён. — Это занятие отнимает много моего времени, которое я могу потратить на другие, более полезные вещи.       — Эм… Если это не будет мешать моим рабочим планам, то я могу возить вас.       — Ладно. Другой вопрос. Как вы относитесь к фантастике, фэнтези?       — Могу посмотреть. А что?       — Джун любит «Звездные войны», «Звездный крейсер Галактика», «Стар Трек»…       — А я тут при чём?       — Мне бы хотелось, чтобы моя жизнь не сильно изменилась, я не хочу после вашего переезда обнаружить, что вы не разбираетесь в фантастике и смотрите дорамы.       — Что? — чем дальше шел этот разговор, тем меньше Чонгук понимал что-либо.       — Дорамы. Я не люблю их, — еще раз с нажимом повторил Тэхён.       — Ага… Но, опять же, при чём тут я? — нахмурился Чонгук.       — Вы всегда так тормозите или это какой-то исключительный случай? — было похоже, что Тэхён не шутит и действительно имеет это в виду.       — Что? Нет!       — Тогда прекращайте спрашивать «а что» и «что». Это раздражает.       — Слушайте, я пришел, потому что мне нужно снимать где-то комнату, желательно не по цене почки. Намджун сказал, что вам нужен сосед. Вот я и пришел. Что за нападки?       — Я пытаюсь понять, насколько мы совместимы в быту.       — И каким образом к этому относятся фильмы про зеленых человечков и дорамы?       — Это действительно так не очевидно? — Тэхён выглядел таким оскорбленным, что Чонгук решил, будто он уже сходит с ума. Этот разговор не имел смысла.       — Нет, просветите.       — С Намджуном мы всегда смотрели кино, у нас с ним одни взгляды на многие вещи, и мне было очень комфортно жить с ним, несмотря на то, что его уровень интеллекта ниже моего на сорок шесть пунктов, а сейчас мне надо найти какую-то адекватную замену человеку, который был моим соседом четыре года.       — Ладно, хорошо, — Чонгук немного успокоился, в конце концов, Тэхён имел право знать, с каким человеком ему жить. — Может, тогда объясните, чего вы ждете от совместного проживания?       — Отлично. Раз уж вы сами подняли этот вопрос — я составил список, чтобы не тратить время на разговоры. Я могу отправить на почту. Ознакомитесь, и если посчитаете, что можете выполнять все требования, то, в принципе, мы можем жить под одной крышей. Тэхён действительно попросил адрес электронной почты и отправил документ, открыв который, Чонгук ужаснулся количеству пунктов. По этому списку выходило, что Чонгук разве что в туалет не должен был ходить по расписанию, а в целом от него требовалось… Забыть обо всех своих интересах и привычках и принять, так сказать, интересы Тэхёна, график Тэхёна, привычки в еде Тэхёна.       — Это шутка такая?       — Что именно?       — Да всё это… Мне ничего нельзя.       — Поправка. Можно всё, что не запрещено списком. Это не так много. Я думал, вас отправил Намджун. Он должен был объяснить.       — Он сказал, чтобы я сам оценил.       — У нас здесь демократия. Мы обсуждаем и вносим поправки. Я не люблю бардак, не терплю шум, драмы и ссоры. Чтобы работать эффективно, мне нужно, чтобы всё было так, как я привык.       — Ладно, что по цене?       — Там внизу прописано.       Чонгук посмотрел последнюю строчку свода правил, там действительно было указано, какую плату вносит сосед по квартире, и это было несказанно мало для этого района и такой квартиры.       — Это же… Очень мало. Вы бы могли запросить больше за такой район.       — У меня достаточно денег, не вижу смысла, — пожал плечами Тэхён.       — Я бы очень хотел тут жить, мой друг съехал, и у меня просто нет выхода, если честно.       — Я не понимаю, зачем мне эта информация, — Тэхён выглядел отстраненным, как будто и не человек вовсе.       — Эм… Да незачем, вы правы, — вся злость как-то затухла, Чонгук вдруг осознал свое положение, и он был не в числе победителей по жизни. — А вы бы могли жить со мной? Вы ничего толком не сказали.       — Если вы будете соблюдать правила, подвозить меня на работу и забирать с работы, то я не вижу никаких проблем. Хотя тот факт, что вы программист…       — Вот этого я с самого начала не понял…       — Еще бы, — закатил глаза Тэхён.       — Слушайте, я, может, и не гений физики, но не такой тупой, как вы думаете!       — Ну, вы хотя бы не преподаете на факультете литературы. Как вас зовут? Мне нужно составить договор.       — Чон Чонгук. Я хотел спросить… мы ведь одногодки?       — Мне двадцать шесть.       — Мне двадцать пять, — нахмурился Чонгук. — Я думал, человек с вашим уровнем образования должен быть старше… Это ведь… Сколько лет учиться?       — Я закончил колледж в тринадцать. Первую степень кандидата наук я получил в пятнадцать. У меня две докторские.       — Это ведь так круто, — Чонгук искренне удивился и восхитился, хотя Тэхён не выглядел ни капельки гордым или же воодушевленным, он сообщил об этом так, словно на улице солнце сменилось тучами.       — Наверное, для вас, — пожал плечами Тэхён. — У вас есть степень?       — Эм… Я, если честно, еле окончил бакалавриат, но мне и не нужны степени, чтобы работать программистом — ты либо что-то умеешь делать, либо нет.       — Что ж, у меня давно не было друзей со степенью бакалавра, лет с четырнадцати, наверное. Когда вы готовы переехать? Учтите, что времени на размышления не так много, Намджун улетает на днях.       — Я уже чувствую, что пожалею, — вздохнул Чонгук, — но я готов переехать в самое ближайшее время, как только Намджун освободит комнату.       — Отлично, тогда позвольте показать вам всё.       Тэхён сухо провел экскурсию по квартире, показал будущую комнату Чонгука. Чувствовалось, что тут живут люди, которые заняты исключительно наукой с перерывами на задротство. Это выражалось в куче игр, как для приставки, так и всяких настольных, куче атрибутики, которая относилась к кино и сериалам, и так далее. Чонгук любил играть в компьютерные игры, любил приставки, но на этом его интересы тут заканчивались, его главным хобби была музыка, он играл на гитаре, занимался спортом, и в целом не увлекался вот этим всем, не разбирался в сериалах про далекие галактики, и искренне надеялся, что Тэхён не столь категоричен касательно вкусов Чонгука, которые могут вовсе не совпасть с его. По плану Чонгук должен был переехать в четверг. Это, конечно, было не совсем удобно, но вариантов не оставалось, Тэхён сухо в сообщении заметил, что если других вариантов нет, то тот принимает его.

***

      После рабочего дня приходится ехать сначала за вещами, а потом окольными путями добираться до квартиры Тэхёна. Пробки в семь вечера всё ещё зверские. Чонгук понимает, что выглядит он, как какой-то бродячий артист или музыкант: гитара, чемодан, пара сумок… Мебелью, к слову, Чонгук не разжился за всё это время, если честно, у него очень долго даже не было собственной подушки (он сворачивал полотенце и использовал его вместо нее), Чимина такое безобразие не устраивало, тот всегда создавал уют, а еще проверял — не сдох ли там Чонгук случайно, потому что он по шесть дней, бывало, не выходил из комнаты, занимаясь учёбой и работой, выползая, словно неведомая зверушка, только к холодильнику и в туалет. Однажды Чимин даже забеспокоился, когда на седьмой день Чонгук не вылез из своей комнаты, и не зря. Чонгук упал в обморок, похоже, от переутомления.       Чонгук звонит в дверь один раз, но ему никто не открывает… два раза, три… Чонгук решает, что, видимо, новый сосед забыл о его переезде или вышел куда-то. Приходится звонить Тэхёну на мобильный. Тот берет трубку далеко не с первого раза.       — Ким Тэхён, слушаю, — голос как будто и человеку не принадлежит.       — Эм… Тэхён-щи, я стою у дверей, я должен был переехать сегодня…       — Мы ведь договорились на четверг, — слышится раздраженное.       — Но, Тэхён-щи, сегодня четверг…       — Действительно… Как…       — Я у две…       Чонгук не успевает договорить, потому что дверь открывается, и на пороге показывается Тэхён. И выглядит он, мягко говоря, очень непохожим на того человека, которого он видел на прошлой неделе.       — Проходи быстрее, — Тэхён уходит в гостиную, едва мазнув по Чонгуку взглядом.       Чонгук не может не отметить того, как неопрятно стала выглядеть квартира: всюду чашки из-под какой-то жидкости — то ли кофе, то ли чай, везде бумажки, расчеты, а еще куча маркерных досок с теми же расчетами и практически не понятной для Чонгука абракадаброй. А Тэхён… У него как будто выдался не то что тяжелый день, а тяжелая жизнь. Чонгуку этот вид был прекрасно известен: обросшее, пока еще не сильно, щетиной лицо, футболка не первой свежести в пятнах, и на голове бардак. Кто-то явно много работал.       — Тэхён-щи…       — Зови меня Тэхён, мы живем вместе теперь, — Чонгук с интересом смотрит на то, как Тэхён пьет из чашки кофе, а потом запивает Ред Буллом.       — Ладно, Тэхён. По тому, что ты мне сказал, я делаю вывод, что ты с прошлой недели работаешь. И, как твой сосед, я бы был очень благодарен… если бы мне не пришлось откачивать тебя и вызывать скорую, — Чонгук старается не звучать раздражающе, Тэхён замирает, смотрит на него внимательно, будто что-то обдумывает.       — Мне нужно доделать расчеты.       — Дай угадаю, ты занимаешься этим круглые сутки, и чем больше занимаешься, тем больше ошибок делаешь, тем больше нервничаешь и у тебя ничего не выходит? — Тэхён хмурится и смотрит подозрительно, а Чонгук думает о том, что ни щетина, ни бардак на голове не портят его, наоборот, тот выглядит милым, хотя по мешкам под глазами видно, как устал.       — Верно, — сдается Тэхён.       — У меня бывает такое, когда работаю над большими проектами…       — Знаешь, написание программулин не может сравниться с постижением законов вселенной, поэтому…       — Конечно, не может, — соглашается Чонгук, понимая, что спорить с человеком в таком состоянии нет смысла, — и все же, согласись, расчёты и мелкая работа… весьма утомительны. Это как искать бисер среди риса.       — Утомительно, но я не понимаю, к чему разговор?       — К тому, что тебе необходимо выдохнуть, принять душ, поспать и заняться, — Чонгук кивает на бедлам вокруг, — вот этим вот всем, когда в твоей голове не будет тумана. К тому же я после работы, очень устал, собирался приготовить поесть… Что ты любишь есть? Я сделаю. Я, конечно, не повар…       — В четверг вечером… подойдет всё, что нравится тебе. По четвергам всегда Намджун выбирал еду.       — Отлично, значит, пока ты в душе — я приготовлю нам поесть, — Чонгук улыбается и пытается выглядеть хоть немного успокаивающе, ведь судя по тому, что здесь происходит, Тэхён в крайне напряженном состоянии, если не сказать просто — сонный, голодный и злой. Тэхён смотрит какое-то время на Чонгука внимательно, Чонгук такой взгляд видел только у тигров по Энимал плэнет, поэтому он замирает, словно антилопа. Но тигр, видимо, решает — не сегодня, и уходит в душ. Чонгук выдыхает, понимает, что так и простоял с сумками весь разговор. Сначала он решает отнести всё к себе, а потом уж, действительно, заняться ужином.        Тэхён выходит на кухню где-то через час, Чонгук отмечает, что он побрился, и на нем хотя бы чистая одежда, но вид все равно затравленный и уставший. Чонгук поставил тарелки на двоих и положил приборы. Тэхён молча присел за стол и начал есть. Тишина была, похоже, неловкой только для Чонгука, его новый сосед просто уплетал всё, что попадалось.       — Всё в порядке? — не сдерживается Чонгук, Тэхён поднимает на него глаза и смотрит внимательно.       — Я должен сказать, что это вкусно. И должен поблагодарить, — голос, на самом деле, почти ничего не выражает, Тэхён очень сдержан.       — Всё в порядке. Мы с моим прежним соседом, когда жили вместе, вечно следили друг за другом, иначе была вероятность кончить в больнице от переутомления.       — Иногда мне действительно нужно… чтобы кто-то напоминал про отдых, — и возвращается к еде, как ни в чем не бывало.       Когда они заканчивают есть, Тэхён, не спрашивая, берётся убирать со стола и мыть посуду, Чонгук расценивать это как возможность пойти и заняться, наконец, нормально своими вещами. Когда он возвращается на кухню, там уже сияет чистота, а Тэхён находится почему-то в гостиной. Тот сидит, обняв подушку, и сопит, видит уже, наверное, десятый сон.       — Господи, у него же будет болеть шея…       Чонгук оценивает обстановку. Оказывается, Тэхён навел порядок и, видимо, задремал, разбирая какие-то бумаги. У Чонгука было всё нормально с физикой в школе и в университете, но таких записей он понять не мог. Возможно, это что-то, что они не изучали, или просто что-то, для чего у него мозгов не хватает.       Чонгук нерешительно замирает над Тэхёном и не знает, будить ли его, или же оставить как есть. Мало ли как новый сосед отреагирует, но решает, что сон в его случае важнее, не трогает. У Чонгука по плану тренировка, которую, раз Тэхён спит в гостиной, придется проводить в своей комнате. Места там маловато, но выхода нет. Чонгук не любит спортзалы, он не хочет, чтобы на него кто-то смотрел. Одно дело, когда это один человек, с которым ты живешь, делишь одно пространство каждый день, и совсем другое, когда это какие-то незнакомцы. Чонгук просто немного параноик в этом смысле, ему кажется иногда, что люди смотрят и молча осуждают его. Чонгук понимает, что это все в голове, но предпочитает просто оставаться дома. Он прекрасно знает, какие ему нужны упражнения, у него есть гантели и всё необходимое, чтобы следить за собой не выходя из дома.       Ночь на новом месте проходит спокойно, Тэхён так и не проснулся, видимо, настолько вымотанный. Когда утром Чонгук встает по будильнику, делает все необходимые водные процедуры, а потом заходит на кухню с намерением приготовить завтрак, он находит там помятого Тэхёна, который пьёт кофе.       — Чонгук, пожалуйста, в следующий раз буди меня, — вместо «доброе утро».       — Эм… Я боялся, что если разбужу, потом ты не уснешь.       — Теперь у меня к чертям сбился режим.       — Ладно, буду знать.       — Спасибо, — поднимается с места Тэхён, — и еще, больше чем на двадцать минут ванную мы не занимаем. Нам обоим нужно на работу.       — Мне казалось, я недолго…       — Двадцать семь минут.       — Хорошо, — Чонгук настолько удивляется, что возмущаться сил не остается, к тому же, он еще толком не проснулся, — я учту.       Тэхён уходит, оставив Чонгука в растерянности. Однако через минуту растерянность проходит, потому что нужно поторопиться и с завтраком, кто знает, может, на него тоже лимит.       Тэхён выходит в гостиную собраный, если не сказать весь вылизанный и стерильный. На нем рубашка и брюки, сумка через плечо, и в руках ключи от машины. Он молча отдает их Чонгуку, который сидит на диване и листает соцсети — он так разволновался, что собрался в рекордные сроки, а потом сидел и ждал, словно он тут в водители нанимался.       — У тебя… Мерседес?       — Да. Я в этом не разбираюсь, мне, на самом деле, было всё равно, но Намджун сказал, что это хорошая машина. Поэтому я купил ее.       — Намджун-хён возил тебя до этого на ней?       — Да. И не задавал при этом тупых вопросов.       Чонгук воспринимает это как сигнал, что нужно помалкивать, ему не было обидно, Чонгук вообще по природе своей добродушный и покладистый, так уж сложилось, а с Тэхёном ему всё стало ясно сразу же: раздутое эго, высокий интеллект и железная уверенность в том, что физика царица наук и прочее, и прочее… Смысла с этим спорить Чонгук не видит, так будет меньше конфликтов. Их Чонгук терпеть не может, на самом деле. Всегда боялся обижать людей.       Машина у Тэхёна очень красивая. И дорогая. Чонгуку страшно даже.       — Ты не боишься, что я… Не очень хороший водитель? — опасливо спрашивает Чонгук, озадаченно глядя на черный Мерседес, который стоит, видимо, столько, сколько Чонгук за всю свою жизнь не заработал.       — Тебе ведь дали права?       — Да.       — Тогда почему я должен бояться? Или у нас права выдают кому попало?       — Ну… Нет. Просто машина дорогая.       — Восемьдесят пять процентов ДТП случаются только потому, что водитель не соблюдал ПДД, ты же будешь соблюдать правила? — щурится Тэхён.       — Естественно…       — Тогда быстрее садись за руль, мы опоздаем, если будем так стоять еще пять минут.       Чонгук с трепетом садится за руль дорогого автомобиля, Тэхён же усаживается на заднем пассажирском сидении, словно Чонгук и правда его водитель, но Чонгук этому и рад, не хотел бы он, чтобы Тэхён сидел рядом и нервировал его своим внимательным взглядом или комментариями.       — Можно включить радио? — интересуется Чонгук.       — Мне без разницы. Не отвлекай меня.       — Но… Ты ведь ничего не делаешь, просто в окно смотришь, — Чонгук смотрит в зеркало заднего вида.       — Я думаю. А теперь помолчи.       Чонгук хмыкает и включает радио, играет незамысловатая мелодия, которой Чонгук тихонько начинает подпевать. По справедливости сказать, Тэхён это никак не комментирует, он как будто выпадает из реальности и смотрит куда-то сквозь пролетающие мимо здания, людей, машины.       — Не обязательно так быстро гнать, — вдруг говорит Тэхён.       — Всего пятьдесят километров в час, — хмурится Чонгук.       — Если ограничение до пятидесяти километров в час, не обязательно гнать на пределах скорости, — не унимается Тэхён.       — Я не могу ехать медленнее, мы создадим пробку. Будем тащиться, как улитки. Всем нужно на работу.       На это он встречает недовольный взгляд Тэхёна, однако тот ничего не говорит. Чонгук воспринимает это как знак, что можно продолжать в том же духе.       — Ключи оставь себе, — говорит Тэхён, когда они паркуются возле университета и выходят из автомобиля. — Можешь, если тебе нужно, ездить на ней куда-то. Главное, отвози и забирай меня вовремя.       — Серьезно? — удивляется Чонгук.       — Серьезно. Я добавил этот пункт в наш договор на аренду, так что имей в виду, про порчу имущества, в том числе машину, там есть отдельный пункт.       — Понятно… Ладно, увидимся, — прощается Чонгук.       Они расходятся в разные корпуса, потому что у Чонгука сегодня расписание в корпусе нейробиологов.

***

      Тэхёну всегда было тяжело подружиться с кем-то, тем более впустить человека в свой быт, однако опыт с Намджуном показал ему, что он способен на это, поэтому Чонгука он мог терпеть пока что. Многое в его поведении Тэхёна раздражало, потому что тот пока не понимал, каким образом будет выстраиваться их сосуществование, задавал глупые, по мнению Тэхёна, вопросы, но когда он обсудил это с Намджуном, пришлось на время заткнуться и стоически терпеть. Намджун доходчиво объяснил, почему Тэхёну нужно потерпеть и принять тот факт, что пока их ждет период притирки. И что в силах Тэхёна либо сделать всё как можно лучше, либо выводить человека на конфликты. Тэхён еще очень хорошо сдерживался, игнорируя вещи, которые ему обычно не нравились. Приходилось делать скидку на то, что Чонгук живет у него всего второй день… Тэхён мысленно дал на период притирки неделю. В детстве у Тэхёна толком не было друзей, потому что он был вундеркиндом, гениальным ребенком, а в период полового созревания, которое только-только вступило в силу, он уже получал степень. Да, у Тэхёна не было нормального, в понимании многих, детства. О всяких социальных конструктах приходилось узнавать по ходу дела, как-то продираться через кучу непонятных вещей, читать книги по (о, ужас) психологии, социологии, даже психиатрии… В этом плане ему с Намджуном очень повезло. Тот тоже был гениальным ребенком в свое время, но так как все же он не дотягивал по уровню до Тэхёна, ему легче давались всякие социальные штуки, в которые он с радостью посвящал Тэхёна таким языком, что ему было понятно, проще говоря, рассказывал, как взаимодействовать с людьми, чтобы не выглядеть совсем уж без царя в голове. Тэхён воспитал в себе фасад, который был приглядным для его окружения, чтобы коллеги и всякие мимокрокодилы не подумали, что у него какие-то беды с менталкой. С головой у него было всё более чем прилично, просто он постоянно натыкался на ограниченность и предубеждения со стороны некоторых индивидов. Чонгук был, по мнению Тэхёна, очередной мещанин, и на одну ступень с Намджуном встать вообще не мог. Никак. Однако тот же Чонгук очень точно всё сказал, когда у Тэхёна случился мини-кризис и застой. Он рационально подошел к проблеме и даже не постеснялся указать на ошибки. Тут Ким решил, что нужно поубавить гонор в отношении нового соседа.       Чонгук не опаздывает, он уже ждет Тэхёна на парковке после рабочего дня. Тэхён приветствует его кивком, они садятся в машину и едут в тишине. Чонгук ничего не говорит, даже музыку не включает, не пытается вести беседы по типу «как прошел твой день». Тэхёна это радует, он даже расслабляется и не замечает, как засыпает.       — Тэхён, мы приехали, — раздается издалека, Тэхён открывает глаза. Осоловелый и уставший взгляд встречается с взглядом Чонгука в зеркале заднего вида.       Чонгук выходит из машины, Тэхён тоже. Тэхён надеется, что и в лифте они поедут молча. Но Чонгук спрашивает:       — Что хочешь на ужин?       — Я уже заказал доставку для нас, еще на работе. Через полчаса должны привезти. У тебя ведь нет аллергии? — интересуется Тэхён.       — Нет, никаких аллергий.       — Отлично, — кивает Тэхён.       — Знаешь, ты бы мог советоваться со мной по поводу ужина. Я мог бы готовить для нас двоих. Доставка, это, конечно, классно, но финансово невыгодно.       — Я ведь не просил у тебя денег, — у Тэхёна даже бровь удивленно вверх ползет.       — Я так не могу, ты не должен. Я работаю… И оплачиваю тебе аренду, с чего ты…       — Это мелочи.       — Нет, Тэхён, подожди, — заходя за Тэхёном в квартиру, не унимается Чонгук, — я не могу так.       — Это просто пельмени и кимчи. Не фуа-гра в соусе бешамель. Это не так дорого, — закатывает глаза Тэхён.— Сегодня пятница, поэтому я решаю, что мы едим.       — Во-первых, никто не готовит фуа-гра в бешамель, это было бы невкусно, во-вторых, почему ты решаешь?       — Потому что читать договор нужно, — безапелляционно заявляет Тэхён. — Откуда ты знаешь, как готовят фуа-гра? — вдруг спрашивает неожиданно для самого себя — обычно ему всё равно.       — Моя мама повар. Я вообще много чего знаю. Фуа-гра в винном соусе вкусное. Могу как-нибудь тебе приготовить.       — Вот и приготовишь. В субботу. Это твой день.       — Ладно, — соглашается Чонгук.       — Ладно, — вторит ему Тэхён и идет мыть руки.

***

      На следующий день, в свой выходной, Чонгук начинает утро с пробежки, у него очень хорошее настроение, потому что, во-первых, он любит готовить, во-вторых, почему-то очень хотелось, чтобы Тэхён оценил по заслугам его кулинарные способности. Чонгук долго даже не знал, что ему нравится готовить, всё подростковое время считал, что это сложно, и даже мама не могла привить ему любовь к этому делу, однако когда он стал жить отдельно, оказалось, что готовка дается ему очень легко, и он сам начал интересоваться у мамы, что и как лучше делать. Чимин всегда оценивал по достоинству тот факт, что Чонгук вечно пробовал что-нибудь новенькое. Конечно, присутствовало подозрение, что друг просто был ленивой задницей и таким образом подлизывался к Чонгуку, чтобы самому не готовить, но тот был не против.       С пробежки Чонгук приходит воодушевленный и мокрый, Тэхён обращает на него внимание и смотрит дико, особенно, когда тот случайно слишком сильно хлопает дверью и восклицает:       — Погода такая классная! — а затем вынимает беспроводные наушники-капельки из ушей.       — Не кричи, — хмурится Тэхён. Смотрит внимательно, как улыбчивый Чонгук проходит мимо. Тэхёну кажется, он чувствует запах разгоряченного тела, и к своему ужасу понимает, что запах не кажется ему противным.       — Прости, — говорит Чонгук для проформы. — Чем будешь заниматься? — спрашивает он, выходя из кухни со стаканом воды, который жадно осушает так, что у него течет по подбородку и следом — по шее.       — Работать, — Тэхён поспешно отворачивается и сосредотачивает свое внимание на экране.       — Сегодня же суббота.       — Ненавижу застой. Это губительно.       — Иногда нужно давать себе передышку. Я вот спортом занимаюсь.       — Я вижу.       — Ты серьезно работаешь по субботам?       — И по воскресеньям.       — Ты — мазохист.       — Я ученый.       — Ты же должен как-то развлекаться, — Чонгуку как будто больше всех надо. — Ну, там… Бары. Клубы. Кино. Игры…       — Вечер игр у нас с Намджуном был два раза в месяц. А поход в кино зависит от того, что сейчас в кинотеатрах.       — Ты совсем не любишь спонтанность, да? — хмурится Чонгук.       — Ну, я же взял тебя своим соседом, — пожимает плечами Тэхён.       — Не отмазывайся, это была просто необходимость. Если бы Намджуни-хён никуда не уехал, ты бы никогда не впустил бы меня.       — Конечно не впустил.       — Вот видишь.       — Потому что место было бы занято, Чонгук, — закатывает глаза Тэхён. Чонгук смеется, Тэхён думает, что, видимо, над своей глупостью.       — Я в душ, — бодро говорит Чонгук и ретируется. Когда хлопает дверь ванной, Тэхён аж подскакивает. Как же тяжело.       Чонгук не хочет сильно уж доставать Тэхёна, потому что тот и так иногда смотрит на Чонгука, будто он инфузория, не хватало получить еще какой-нибудь комментарий. Пока Тэхён бесконечно долго сидит за ноутбуком, Чонгук успевает сходить в магазин за продуктами, всё разложить по полочкам, затем успевает загрузить стирку, развесить вещи, довести до ума свою комнату, расставив всё именно так, как ему нужно. Когда выдалась минутка, он решил продолжить учить новую песню, за которую взялся еще на той неделе, но всё не было времени. У него и в мыслях не было мешать кому-то, он даже не думал, что его сильно слышно.       — Это раздражает, — Тэхён материализовался на пороге его комнаты. — Ты либо играй полностью и где-то, где я нормально слышать буду, либо не играй вообще.       — Так я же… Наоборот пытаюсь, чтобы было тихо.       — Я хочу сосредоточиться на работе, но не могу, потому что пытаюсь понять, что ты поешь.       — То есть тебе надо… Чтобы ты слышал, что я пою?       — Или ты можешь просто не петь. Мне без разницы. Просто сделай с этим что-нибудь.       — Ну… Я сяду с тобой в гостиной, хорошо?       — Как угодно, — Тэхён выглядит беспристрастно, однако он никогда в жизни, даже сам себе, не признается, что ему просто хотелось послушать, как Чонгук поет и играет, но тот делал это так тихонько, что он продолжал вслушиваться вместо того, чтобы заниматься работой.       Чонгук уселся на табуретку, подальше от Тэхёна, и сосредоточился на гитаре. Тэхён старался наблюдать незаметно, судя по всему, у Чонгука была хорошая база. А когда тот тихонько начал петь, он уже просто не смог продолжать читать статью, которая нужна была для его исследования.       — My last made me feel like I would never try again but when I saw you, I felt something I never felt, come closer, I’ll give you all my love, If you treat me right baby I’ll give you everything…       У Чонгука был приличный английский, самому Тэхёну он не давался особо, поэтому, к его собственному неудовольствию, Ким почувствовал, что восхищается. Лицо, однако, держал. Чонгук пел, абсолютно не обращая внимания на Тэхёна, сбился во время игры пару раз, но это совсем не умаляло его способностей. Тэхён в своей жизни не играл на музыкальных инструментах ни разу и представить, как можно так пальцами перебирать, чтобы получалась красивая гармоничная мелодия, не мог.       Когда Чонгук закончил, Тэхён даже выдохнул с облегчением. Чонгук же не обращал на него внимания, снова начал играть, но уже не пел, можно было расслабиться и вернуться к прочтению статьи. Тэхён не знает, сколько они так сидели, но в какой-то момент Чонгук остановился и пошел куда-то, затем послышались звуки из кухни. Ужин. Точно. Время пролетело незаметно. Тэхён даже не обедал сегодня, утром только закинулся кофе и остатками вчерашнего ужина.       Чонгук действительно приготовил это треклятое фуа-гра, позвал Тэхёна к столу. Накрыл красиво. Намджун, к слову, готовить не умел. Его вообще подпускать к плите было опасно, его максимум был — бутерброды, и то всегда был шанс, что он порежется, и они поедут в травмпункт.       Тэхён никогда не врал. Говорил всегда откровенно, может, поэтому у него в жизни случались проблемы. Например, он никогда не стеснялся в выражениях и мог высказать свой взгляд на некоторые вещи даже декану. Высказать, мягко говоря, в не самой вежливой форме. Фильтр у Тэхёна был крайне слабый, поэтому он не собирался хвалить Чонгука только чтобы не задеть. В его понимании истина была дороже чьих-то чувств. Он жил по этому закону. Однако Чонгук со своими кулинарными способностями умудрился не разочаровать его.       — Тебе нравится? — интересуется Чонгук, когда видит, что сосед выглядит уж очень озадаченным, пережевывая пищу.       — Нравится, — просто говорит Тэхён.       — Точно? Просто у тебя такой вид…       — Не в моих правилах говорить, что мне что-то нравится, если на самом деле это не так. Это не похоже на зажаренную подошву.       — Ну, спасибо, — нахмурился Чонгук. Он-то старался.       — Я вижу, что тебя не устраивает мой ответ, — Тэхён смотрит серьёзно.       — Какой наблюдательный, — ухмыляется Чонгук.       — Хорошо, что бы тебя удовлетворило? Какая реакция?— Тэхён говорит на полном серьёзе.       — Ну, ты бы мог сказать «Чонгук-а, это так вкусно, никогда не пробовал такого, очень здорово».       — Я действительно такого не пробовал, — замечает Тэхён. — Это правда очень вкусно, Чонгук, — соглашается он. Чонгук довольно улыбается и продолжает есть.       В целом следующая неделя проходит сносно, по мнению Чонгука. Подвозить Тэхёна на работу и забирать — несложно, Тэхён не лезет к нему, изредка возмущается по поводу каких-то бытовых вещей, но Чонгук стоически это терпит потому, что чужой дом — чужие правила, и в случае чего Тэхён тыкает договором, в котором, похоже, предусмотрено почти всё. А если Чонгук говорит о том, что этого нет в договоре, Тэхён смотрит задумчиво и говорит, что переделает договор. В конце концов Чонгук не выдерживает в среду утром, когда Тэхён возмущается, что Чонгук пьет уже третью чашку кофе, мол, сколько можно.       — Слушай, я понимаю, что ты привык так жить, я понимаю, что договор у тебя для того, чтобы обезопаситься, но давай мы не будем включать туда количество чашек кофе, которые мне можно употребить за день. Ты перегибаешь. Еще скажи, будем считать походы в туалет.       — Просто ты ходишь через гостиную на кухню и мешаешь мне.       — Ну, извини, мы живем тут вдвоем. Предлагаю вести себя как взрослые люди. Войди в мое положение, я тоже привыкаю к тебе. Ты иногда вообще меня не слышишь, когда я спрашиваю что-то, будто меня тут нет. Но я же не прошу вносить в договор, чтобы ты вел со мной обычные человеческие беседы.       — Зачем тебе беседы со мной?       — Потому что я живой человек. А ты живешь со мной. Вернее, я с тобой, ну, ты понял… И я бы хотел, чтобы у меня с соседом по квартире были хорошие дружеские отношения. Мне казалось, мы ладим. Тебе нравится, как я готовлю, как я играю на гитаре…       — Это с чего ты взял?       — Ну, ты не запретил это договором, и я сделал вывод.       — Я могу это терпеть.       — Ну вот. А мне нравится, что ты предоставил мне доступ к машине и что заботишься в свои дни о нашем питании.       — Это всё предусмотрено договором.       — То есть, если бы договора не было, ты бы этого не делал?       — Ну… С рациональной точки зрения это ведь справедливо и правильно. Так что я бы всё равно предложил это.       — Ну, вот видишь. Не обязательно каждую вещь вносить в договор. Ладно? Давай в следующий раз ты просто скажешь: «Чонгук, меня раздражает это, пожалуйста, не делай так». Честно, я не гордый. Я спокойно иду на уступки. А тебе это, судя по всему, тяжело дается.       — Это неправда, — отрицательно качает головой Тэхён. — Я просто смотрю на всё объективно.       — Измерять уровень децибел моих шагов — не объективно. Я не виноват, что хожу, как хожу. Но раз ты говоришь, что для тебя я «громко топаю», я постараюсь делать это как можно тише, чтобы не отвлекать. Вот и всё.       — Хорошо. Будь так добр, — поджимает губы Тэхён. — Может, это было лишним, — наконец признает он.       В субботу утром Тэхён уходит в библиотеку под предлогом, что ему нужно сменить обстановку, Чонгук предлагает его подвезти, но тот говорит, что прогулка туда и обратно — часть процесса смены обстановки. Чонгук не возникает, рассматривая это как возможность просто побыть одному и оккупировать гостиную для занятий спортом. В обед он отодвигает столик, стелет специальный мат, и, подобрав любимый плейлист, приступает к тренировке. У него впереди два часа занятий, тридцать минут из которых разминка, а еще в конце тридцать минут заминка. Он налегает на силовые, просто потому что это заставляет его чувствовать себя лучше. Отжимания, гантели, выпады… В общем, всё, что нормальные люди терпеть не могут. Он в наушниках, поэтому не слышит, что Тэхён возвращается. Ким не ожидает увидеть, как Чонгук в одних спортивных штанах отжимается от пола. И совсем не ожидает, что засмотрится на это. Чонгук выглядит очень сильным. У него хорошо проработанные мышцы спины и рук, он мокрый, дышит тяжело, и, похоже, полностью сосредоточен на занятии. Тэхёну становится дурно от того, что этот вид вызывает в нем. Тэхён не асексуален. Тэхён всё про себя знает, вернее, ему казалось, что знает. То, что он испытывает, глядя на полуголого Чонгука в гостиной, он пока не может рационализировать. Равно как и свое желание уткнуться тому в шею и дышать им. Тэхён решает, что наваждение нужно разорвать и проходит в гостиную. Когда Чонгук замечает движение, он от испуга останавливается и неловко садится на пятую точку. Достает наушники, тяжело дышит и смотрит большими глазами на Тэхёна снизу-вверх.       — Я думал, что ты подольше задержишься… Я сейчас уйду.       — Нет, — вдруг очень резко говорит Тэхён. — Нет, всё нормально. Ты… Занимайся, я всё равно хочу пообедать, — уже более спокойно говорит, невольно скользя по фигуре Чонгука глазами.       — Я думал, что ты там как минимум до вечера. Что-то случилось?       — Да. Случилось.       — И что же?       — Они поменяли освещение.       — И?.. Это проблема?       — Проблема, — коротко и ясно. Чонгук удивленно провожает его взглядом, а потом решает, что это не такая уж и большая странность, если речь идет о Ким Тэхёне.

***

      Всю следующую неделю, по мнению Чонгука, происходят странности. Сначала он их не замечает. Потому что у него дел на работе по горло, тут еще Чимин названивает и жалуется на Юнги, Чонгук его успокаивает и пытается вправить мозг, потому что Пак явно что-то напридумывал себе и ищет проблему там, где ее нет. В понедельник и вторник Чонгук даже не обращает внимания на то, какой Тэхён тихий. Они вообще редко говорят, и всегда инициатор Чонгук, однако когда это продолжается в среду, Чонгук начинает замечать неладное. Тэхён мало того, что особо не говорит с ним, так еще и перестал делать постоянные замечания. Чонгук сначала было решил, что он просто всё правильно делает, но затем специально решил нарушить несколько пунктов договора и их договоренностей, но Тэхён посмотрел странно и ничего не сказал. Если бы Чонгук знал, в чём причина, он бы ни за что не поверил. Если бы ему сказал кто-нибудь подобное или высказал такую идею — он бы рассмеялся и сказал бы, что человек, который это придумал, явно не в себе.       А причина была в том, что Тэхён присматривался к Чонгуку. Смотрел и сзади, и слева, и справа, и на сто восемьдесят градусов, и на триста шестьдесят, и так и эдак. И пытался рационализировать факт того, что ему хотелось делать с Чонгуком некоторые вещи. Некоторые вещи, которые никогда не хотелось делать, например, с Намджуном. И даже одна мысль о Намджуне в таком ключе вызывала у него отвращение. А затем Тэхён и вовсе подумал, что тронулся умом, потому что хотел чувствовать запах Чонгука. Он даже почитал статьи на эту тему и выяснил, что нет никаких исследований, которые подтверждают, что люди могут почувствовать влечение из-за какого-то конкретного запаха или же влюбиться из-за него. Это было плохо. Потому что получалось, что Тэхёну нравился запах Чонгука просто потому, что это был Чонгук. Он даже провел эксперимент. Мерзковатый эксперимент, если задуматься: стащил грязную футболку из стирки, пока был в ванной. Пришел к выводу, что он грёбаный извращенец. Потому что запах Чонгука не оттолкнул его. Наоборот. Он затвердел, когда почувствовал его и когда представил Чонгука во время тренировки. Это знание его слишком поразило, поэтому он совсем затих и перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг. Пытался отвлекаться работой, ведь его любовью должна быть физика, а не какой-то там сосед, который вряд ли вспомнит, что такое закон Ома. Он старался, конечно, выглядеть так, будто ничего не происходит, но это получалось плохо, потому что даже такой ненаблюдательный человек, как Чон Чонгук вдруг спросил:       — Слушай, прошло почти две недели, как от тебя ни одного замечания. Ты заболел? — в голосе настоящее беспокойство.       — М… наверное, — не зная, что еще сказать, ответил Тэхён. Он не любил врать, но тут выхода просто не было. Это был единственный вариант. Мало ли как новый сосед воспримет информацию о том, что организм Тэхёна, видимо, что-то попутал по жизни и считает, что Чонгук идеальный партнер для спаривания и идеально подходит, чтобы наделать детишек (хотя не может быть у них никаких детишек, они однополые представители своего вида, но организму, видимо, было плевать глубоко на это, попутал что-то, дурак).       — Может, тебе больничный взять? Я тебе суп сделаю, в аптеку схожу, — если бы это сказал любой другой человек, Тэхён бы отреагировал однозначно: сказал бы, что он не немощный и в состоянии прокормить себя, а в случае болезни просто закажет медикаменты в доставке, однако когда это сказал Чонгук, у него почему-то под ребрами заныло.       — Это небольшое недомогание, я не буду брать больничный, даже температуры нет, — отмахивается он.       — Ну, как знаешь, если что — я всегда тут, — растерянно говорит Чонгук. Трогательный и заботливый. В пятницу вечером Чонгук готовит ужин, но не остается на него, Тэхён удивленно смотрит, как Чонгук куда-то собирается. Видимо, так выглядит парадно-выходной Чонгук, делает для себя вывод Тэхён. Ему правда идет вот это всё: рваные джинсы на стройных ногах, белая легкая футболка и цветастая расстегнутая рубашка сверху, и в ушах кольца, и губы… На губах бантиком, видимо, какой-то косметический продукт, на вид, как вишня, которую кладут сверху на сливки в молочном коктейле. Сочно и ярко. Тэхён пытается не смотреть.       — У нас ведь нет комендантского часа? — серьезно спрашивает Чонгук.       — Главное, не шуми, когда будешь возвращаться. И по правилам, ты должен говорить, куда уходишь.       — Могу геолокацию скинуть. У нас встреча выпускников с одногруппниками, — когда тот это говорит, Тэхён очень радуется, что у Чонгука есть эта черта (которую он, вообще-то, считает ненужной) — рассказывать о своей жизни.       — Я думал, ты идешь на свидание, — вдруг говорит Тэхён. Чонгук сначала смотрит удивленно, а потом начинает смеяться.       — Какие уж тут свидания, работы целая гора, некогда мне…       — Но всё же так будет не всегда. По поводу свиданий… Если ты захочешь привести девушку или парня, то должен предупредить об этом.       — Парня. И да, я помню, это есть в договоре, — улыбается Чонгук, а Тэхён с облегчением вздыхает, когда понимает, что женщины Чонгука не интересуют. Правда, какой шанс, что Тэхён его заинтересует — неясно. Нужно было изучить вопрос.       — Хорошего вечера, — говорит Тэхён, Чонгук немного удивляется, но никак это не комментирует.       Тэхён понимает, что это походит на навязчивую идею, когда делает то, что не делал никогда — создает левый аккаунт в инстаграме, чтобы проследить за Чонгуком. Это сам Чонгук настоял, чтобы они подписались друг на друга, мол, все друзья так делают. Сейчас Тэхён был благодарен ему за это. Чонгук начал заливать сториз уже глубокой ночью. Ничего криминального, просто еда, как кто-то танцует, пьет… В общем, достаточно стандартный набор. Возможно, Тэхён боится увидеть что-то такое, что его расстроит. Например, какие-то… физические взаимодействия с представителями его же пола. Тэхён не может уснуть, переживает, хочет, чтобы Чонгук быстрее вернулся. Ему неспокойно, и он чувствует себя уж совсем потерянно. Чонгук же, судя по всему, совсем загулялся на Каннаме и не планировал возвращаться до утра. Тэхён пролистывает инстаграм Чонгука и рассматривает фотографии. Чонгук объективно был красивым. На Тэхёна опять накатывают эти смешанные чувства. Он привык вручную сбрасывать напряжение, он не знает, сколько он еще сможет скрывать это вожделение от Чонгука, поэтому, пользуясь моментом, решает просто нагло подрочить на образы, которые навеяли фотографии Чонгука в инстаграме. Ему самую малость стыдно, но он старается убедить себя, что это естественно. Что это нужно его организму. Он чуть приспускает спальные штаны, садится на край кровати и начинает водить рукой по члену медленно.

***

      Чонгук возвращается тихо. По крайней мере, ему так кажется. Он слегка пьяный, веселый и всё еще под впечатлением от прекрасно проведенной ночи. В квартире темно, и он старается, действительно старается, не создавать лишнего шума, чтобы Тэхён не проснулся и не высказался по этому поводу. Не дай бог. Он крадется, словно мышка (по его мнению, опять же), мимо кухни, тихонько идет в сторону своей комнаты, и ему нужно пройти мимо комнаты Тэхёна. Он на цыпочках пробирается и прислушивается, даже дышать нужно потише, Тэхён чувствительный до всяких звуков, это факт. Дверь в комнату Тэхёна приоткрыта. Это странно, потому что Тэхён, который не любит шум, не может спать, если кто-то действует ему на нервы, и закрывает всегда дверь наглухо, но Чонгук видит полоску света. Он прислоняется к стене напротив и старается как-то так проползти мимо, смотрит в щель и видит, что Тэхён, вопреки его ожиданиям, не спит. Чонгук бы пошел дальше, но из комнаты Тэхёна доносится стон. Очень явный стон. Он видит профиль Тэхёна, глаза у него прикрыты, и голова откинута назад, а еще он быстро водит рукой по…       Чонгук не собирался этого видеть. Он точно не был к этому готов. Кто вообще может быть готов к тому, чтобы увидеть, как твой сосед по квартире дрочит себе? Чонгуку не полагается этого видеть. Нужно было признать, что у Чонгука были глаза, и они позволяли увидеть, что Тэхён был красивым по всем мыслимым и немыслимым канонам. Вообще, Чонгук ему даже завидовал немного — он вот не родился с лицом модели, Тэхёну же досталась такая внешность и немного дурной характер, но у всех ведь свои недостатки. Чонгук не может отлепиться от стены, он не может прекратить смотреть. Тэхён меж тем набирает скорость, его движения становятся быстрее, хаотичнее, он постанывает, и это выглядит ужасно горячо. Звуки явные и пошлые, Чонгук чувствует, что заводится, что он намокает.       «Блядь» — проносится у него в голове, когда рука сама сжимается на промежности. В джинсах в обтяжку и так очень тесно, а когда у тебя стояк — это просто невозможно. Чонгук понимает, что он выдаст себя, если сейчас же не свалит в комнату. Быстро ретируется к своей двери, молясь, чтобы Тэхён не услышал его и не заметил. Он не знает, насколько громко хлопает дверью, он даже забивает на тот факт, что в душ не сходил и вообще никак ко сну не приготовился. Заваливается на кровать и утыкается пылающим лицом в подушку. Стыдоба какая.

***

      Чонгук просыпается где-то около двух часов дня. Сначала просыпается головная боль, а потом уже он сам. И это самая ужасная вещь, после того факта, что он увидел ночью, как Тэхён удовлетворяет себя. В плане, это было сексуально, конечно, но Чонгуку не положено было это видеть. Так ведь? Он скидывает одежду и решает, что начать нужно с душа. Проводит там по привычке не больше двадцати минут. Более-менее приходит в себя, выползает маленькой тенью на кухню в надежде выпить кофе. Тэхён сидит там же за столом каменным изваянием. Тэхён как Тэхён, и не сказать, что что-то смущает его.       — Доброе… Добрый день, — говорит неловко Чонгук, пробираясь к кофе-машине.       — Угу, — очень многословно, как всегда. — Я сделал тебе кофе. Слышал, что ты проснулся, — Тэхён кивает на чашку возле себя. Там кофе с молоком, как Чонгук любит.       — Спасибо большое, — вздыхает Чонгук и берет чашку. — Я… Я надеюсь, я не разбудил тебя, когда пришел. Прости, если что, — неловко прощупывает почву Чонгук и делает большой глоток, пытаясь спрятать за этим смущение.       — Ты не разбудил меня. И ты это знаешь. Понравилось то, что ты вчера увидел? — Тэхён говорит это абсолютно невозмутимым голосом, Чонгука аж передергивает, и он давится кофе, тот идет носом. Чонгук быстро находится, хватается за лицо, бухает чашку на стол и убегает в ванную. Сердце заходится как бешеное, потому что: а) он выглядит как идиот; б) Тэхён знает, что он его видел; в) он не знает, как себя вести. Тэхён решает, что он перегнул палку. Он понял, что Чонгук видел его, потому что тот просто никогда не умеет вести себя тихо. И, что уж греха таить, Тэхён завелся от мысли, что Чонгук наблюдал за ним. Тэхён терпеливо ждет, когда Чонгук вернется на кухню. Тот приходит сплошным комком нервов, жует губу, теребит серую домашнюю футболку и вообще выглядит лихорадочно.       — Что это значит? Почему мне должно было… понравиться? И как ты узнал вообще…       — Ты ходишь, как маленький слоник. Это у тебя как-то… Само выходит. Я пришел к такому выводу за пару недель.       — Я старался не шуметь, — начинает было Чонгук. — Ладно… я был пьян. Понятно? И ничего я там не рассмотрел…       — Но хотел бы?       — Что?       — Что?       — Тэхён, мне и так стыдно, ты не делаешь ситуацию легче.       — Очень странно, что тебе стыдно, — отстраненно говорит Тэхён, — это ведь не тебя вчера застали со спущенными штанами удовлетворяющим свои низменные физические потребности.       — Прости, Тэхён. Просто закрывайся в следующий раз, и забудем это…       — А если я не хочу забывать?       — Что? Подожди… Ты про что вообще?       — Я должен извиниться тоже. Это нечестно с моей стороны. Следовало поговорить раньше, хотя сейчас тоже подходящее время, — и делает небольшую паузу. — Я хочу вступить в половую связь с тобой, — выдал как на духу.       — В половую… связь? — у Чонгука в голове не укладывается.       — Ты говорил, что у тебя нет времени на отношения. Мы могли бы удовлетворить потребности друг друга. Ты очень привлекаешь меня физически, — говорит серьезно Тэхён, и у Чонгука начинают пылать уши, щеки и шея. Голос у Тэхёна низкий и соблазнительный, и почему-то Чонгук решил подумать об этом именно сейчас. — Дело за тобой. Я, конечно, не очень опытный любовник, но ты мог бы объяснить мне, как и что ты любишь. Я обязательно подстроюсь.       — Тэхён, подожди… Какой еще «половой акт», какой еще «подстроюсь»… Мы знакомы- то от силы месяц, о чём ты… И, уж извини, не знаю, что там происходит в твоем рациональном мире, но я предпочитаю, чтобы всё было по-человечески.       — Тебя волнуют социальные конструкты? — уточняет Тэхён, и Чонгука просто убивает то, как он подходит ко всему. С какой-то холодной расчетливостью.       — Социальный конструкт? Господи, говори по-человечески. Я предпочитаю иметь с человеком, как бы ты сказал, эмоциональную связь. Ясно? Я не могу получить удовольствие от простого перепиха, уж прости.       — Секс — всего лишь физическое действие, ты просто стимулируешь нервные окончания, высвобождаются гормоны…       — Подожди, — перебивает Чонгук, вскидывая руку. — Я понимаю твое желание всё уложить в логику, но я так не умею и не хочу, уж прости. Вот такой вот я, приземленный человечек, которому нужно сначала сходить на свидание, создать эмоциональную связь, влюбиться, а потом уже заниматься сексом. Поверь, для меня это не подходит. Я пытался. Секс без обязательств — не для меня.       — То есть ты отказываешься? — уточняет Тэхён. — Ты слишком долго размышляешь вслух, это начинает раздражать.       — Ну, я так понимаю, ты не хочешь идти на свидание и, как ты выразился бы, следовать социальным конструктам, так что я вынужден отказать, — пожимает плечами Чонгук.       — То есть, если бы у тебя создалась эта эмоциональная связь, в теории, ты бы стал заниматься со мной сексом?       — Господи, — Чонгук прячет лицо в ладонях. — Да, но ты не хочешь на свидание…       — Зачем свидание? У нас, как по мне, нормальная эмоциональная связь. Ты заботишься обо мне, а я — о тебе. Разве этого не хватит?       — Не хватит, Тэхён, это — не то, — смотрит хмуро.       — Ладно. Я принимаю твои аргументы. Но ты подумай, — припечатывает Тэхён.       — Не о чем тут думать. Я просто так с людьми не сплю, — и уходит с чашкой кофе к себе.

***

      Тэхёна такое положение вещей не устраивает. Это он понимает на следующий же день. Он даже не ожидал, что может быть азартным в отношении какого-то человека. С ним такое было впервые. Чонгука хотелось себе нестерпимо. Более того, было сложно держать лицо серьезным, когда хотелось на самом деле открыто наблюдать за соседом, быть ближе, и вообще…       Тэхён начинает проявлять заботу. Активно проявляет ее. Тэхён стирает вещи для двоих, занимается уборкой, помогает с готовкой и при этом выглядит загадочнее некуда, он не капризничает и не докапывается, он какой-то весь… Чонгук даже объяснить этого не может. Более того, теперь он не ездит на заднем сидении авто, он ездит на переднем пассажирском и смотрит на Чонгука открыто, не стесняясь.       — Мы врежемся, — говорит сквозь зубы Чонгук.       — С чего бы? — опять невозмутимо.       — С того, что ты пялишься и смущаешь меня.       — Почему ты смущаешься, у нас же нет эмоциональной связи.       — Зато у меня есть моя социофобия. Перестань, — шипит Чонгук.       — Ты сам себе этот диагноз поставил?       — Почему ты такая язва? — Чонгук кидает быстрый взгляд на Тэхёна и тут же возвращает внимание на дорогу.       — Я люблю смотреть на красивые вещи, Чонгук.       — Я — не вещь.       — Я смотрю на твои серьги.       — Могу ссылку скинуть на них.       — Будь так добр, — звучит очень ехидно.       Чонгук удивляется, когда Тэхён действительно в один прекрасный день надевает такие же серьги. Ему идет. Но Чонгук этого не говорит, конечно же.       На самом деле Тэхён начитался разного рода статей, в основном, как ухаживать правильно за самками своего вида, так сказать. Пусть Чонгук самкой никакой не был, но Тэхён надеялся, что это сработает. Он очень старался, потому что видеть, как Чонгук улыбается или же выражает благодарность, стало очень важным пунктом в их неоднозначных отношениях. Тэхён всеми силами делал вид, что он идею «взаимопомощи» оставил, и больше тему не поднимал. Чонгук, по наивности душевной, в это поверил и все ухаживания воспринимал как дружескую заботу, не более. Тэхён же терпеливо ждал, когда его старания оценят, потому что он много сил прикладывал к тому, чтобы быть достойным самцом. Более того, в один из дней он подарил Чонгуку… жесткий диск.       — Ты… Ты не должен был, — смутился Чонгук.       — Я слышал, как ты жаловался кому-то, что твой уже забит под завязку.       — Но…       — Просто прими это как дружеский жест. И не обижай меня отказом.       — Спасибо, — Чонгук подарок принял.       Однако еще через пару дней Чонгук заводит разговор сам. Потому что он хоть и не гений, но понимает, что Тэхён темнит.       — Тэхён, — отвлекает он его от работы.       — Что случилось, Чонгук-а? — тот поднимает глаза от компьютера на мгновение, удостоив Чонгука быстрым взглядом.       — Мне надо поговорить с тобой.       — Я слушаю, можешь говорить.       — Прекрасно, — Чонгук присаживается рядом с ним на диван.       — Я хотел поговорить про твое поведение.       — Что я не так сделал? — уточняет Тэхён.       — Я думал, что ты оставил идею свою и просто проявляешь… Ну, дружеские чувства.       — Глупости. Я ухаживаю за тобой.       — Тэхён…       — Ты должен оценить это и рассмотреть меня, как достойную кандидатуру.       — Мы не мартышки, Тэхён. Это не так работает. Мне очень приятно всё, что ты делаешь. Но ты это делаешь не потому что тебе хочется, а потому что считаешь, что так надо.       — То есть тот факт, что я делаю это, потому что так надо, тоже не устраивает тебя? — он смотрит уже прямо в глаза Чонгуку, тот смущается.       — Я не могу влюбиться в человека просто потому, что он делает какие-то жесты, в которые, на самом деле, ничего не вкладывает. Ты просто надеялся, что я оценю это… проще говоря, ты меня на секс разводишь.       — Я просто выбрал модель поведения, которая покажет, что я надежный партнер. Если я надежен в быту, значит, я надежен и в постели, — пожимает плечами Тэхён. — Свидания и романтика — просто неудобный и абсолютно лишний социальный конструкт. Это никак не говорит о том, каким будет партнер в отношениях. Тем более в постели.       — Оставь эту идею, понятно? Я не буду спать с человеком, который играет на моих чувствах и манипулирует. Это именно так и называется, Тэхён.       — Интересно.       — И… Чтобы ты понимал, я иду завтра на свидание.       — Ясно, — сухо замечает Тэхён и возвращается к ноутбуку, — Еще какие-то новости будут? — не глядя на Чонгука, говорит Тэхён.       — Нет. На этом мой TEDtalk окончен, спасибо за внимание, — и уходит к себе.       Чонгук валится на кровать и быстро пишет Чимину, требуя выручить. Никто его ни на какое свидание, конечно же, не звал. Чонгук бы и рад уже сдаться на милость Тэхёна. У него чуть не случилась паническая атака, когда в воскресенье отрубился кондиционер, а аномальная жара стояла невыносимая, естественно, будучи представителями одного пола стесняться вроде как нечего, потому Тэхён невозмутимо снял футболку и ходил ждал ремонтников в одних шортах. Чонгук взглядом исподтишка облизывал фигуру Тэхёна. Тот был хорош. Не худющий, не полный, всё как надо, потому что, как оказалось, спортом занимался, просто не афишировал этого, ходил себе по субботам после библиотеки на велотренажеры. Чонгук удивился этому факту, но ничего говорить не стал.       — Ты не задавался вопросом, почему со мной спортивная сумка по субботам?       — Ну… Мало ли что ты там носишь.       — Спортивная сумка на то и спортивная, что в ней носят то, что нужно для спорта, — логика железная, тут ничего не скажешь.       И сейчас, обрисовывая проблему Чимину, который слабо понимает, в чём беда переспать с горячим умным соседом, который еще и свой мерс дает погонять, Чонгук бьется в истерике от противоречивых чувств. Мини: Ты странный, Чонгук-а. По тому, что ты говоришь, он запал на тебя очень сильно. Куки: Ему интересно только переспать. Что я потом буду делать, когда ему надоест? Искать другое жилье? Я не могу так. Я… Вдруг я вообще влюблюсь в него. Он невыносимый. Мини: Юнги тоже невыносимый. Куки: Чья бы корова мычала… В любом случае ты можешь выручить меня, а не критиковать? Он не знает, что мы друзья, не слышал о тебе ни разу. Должно получиться. Мини: Конечно, придется кое-какие планы отменить… Куки: Ты только это… Оденься там красиво и вот всё что ты там обычно делаешь, когда кадришь мужиков. Мини: Я мужиков уже давно не кадрю, но могу вспомнить ради тебя, как это делается ;)

***

      По правилам Чонгук обязан сообщать, куда он идет, поэтому на следующий день он молча скидывает геолокацию Тэхёну. Они не разговаривают, перейдя на уровень «взаимное игнорирование и молчаливое сосуществование». Тэхён то ли действительно не понимал, в чём проблема, то ли прикидывался, может, обижался, а то и всё вместе.       Чонгук собирается очень тщательно. Не знает даже, кого он пытается впечатлить, учитывая, что он тут, вроде как, хочет избавиться от одного надоедливого ухажера.       Чимин приезжает по указанному адресу и сразу оценивает район, прикидывая, сколько тут могут стоить квартиры. Разбирается по долгу работы в таких вещах. Он сегодня расстарался для любимого друга. Оделся с иголочки, весь такой «Во имя отца, сына и дома Гуччи». Платиновые волосы красиво уложены, пухлые губы намазаны блеском, в общем, мечта. Когда он звонит в дверь, ему открывают быстро. Чимин сразу понимает, что это Тэхён. Тут к гадалке не ходи, такой взгляд может быть только у мужика, который ревнует.       Тэхён осмотрел его с кончиков идеальных волос до носков дорогих туфель.       — Приветики, — подмигивает Чимин. — Я тут за своим Чонгук-и, я войду, ты не против?       — Против, — говорит Тэхён недружелюбно, мысленно прикидывая, когда это его Чонгук стал чьим-то Чонгук-и.       Чонгук появляется ясным лучом среди грозового неба, встревая между ними, отодвигая Тэхёна настойчиво от двери.       — Тэхён, это — Чимин, Чимин, это — Тэхён. Нам пора, — быстро говорит Чонгук, выходя на лестничную площадку. У Тэхёна на лице застыла каменная маска.       — Приятно познакомиться, Тэхён-щи, — улыбается Чимин во все тридцать два, ему на недружелюбие плевать, он оценивает Тэхёна как потенциального мужика своего друга, и ему нравится. Тэхён же об этом ни сном ни духом, так что он только провожает взглядом Чонгука, который подпихивает Чимина в спину к лифту и оборачивается нервно на Тэхёна, жует губу, явно волнуясь, но ничего не говорит. Чимин и Чонгук скрываются в лифте, а Тэхён закрывает дверь.       Мнимое спокойствие у Тэхёна длится недолго. Он честно пытается сесть за работу. Но только и делает, что представляет, как эти двое сейчас будут ворковать на своем этом свидании. Оба красивые до невозможности, Тэхён смог признаться себе, что пассия Чонгука выглядел… Да красиво он выглядел, черт побери, Тэхёна это взбесило. Он не готов поклясться, что его бы не взбесило, если бы Чонгук пошел на свидание с кем-то страшненьким, но тогда он хотя бы мог посоревноваться, а тут… Тэхён в своей жизни никогда особо не психовал. Говорил мерзкие и неприятные вещи в лицо — да. Но психовать… Он всегда полагал, что такое проявление эмоций — недостойно и непозволительно. Однако он понимает, что логика его стремится в клоаку мирозданья, когда он, психуя, захлопывает крышку ноутбука и с грохотом отставляет его на стол. Он злится.       — Да и к черту.       Чонгуку не хватило наглости поехать на автомобиле Тэхёна. Ключи лежали на тумбочке в прихожей. Тэхёна это обрадовало. Он пошел перетряхивать свой шкаф. У Тэхёна были брендовые шмотки. Не потому, что он сноб какой-то, а просто потому что были определенные вещи, которые ему нравятся. Тэхён не был дураком, и быстро понял, что в обществе тебя лучше воспринимают, когда ты умеешь одеваться. Конечно, чаще всего на работу, как и дома, он одевался просто, чтобы было прилично и удобно, но раз уж ситуация требовала от него какого-то красивого внешнего вида, он собирался по максимуму выжать из своего гардероба. Более того, он никогда не придавал значения дорогим цацкам, а вот сегодня решил надеть самые свои дорогие аксессуары.       — Господи, чем я занимаюсь… — осматривая себя в зеркале, сказал Ким.       Пришлось звонить Намджуну по видеосвязи. Требовать оценки внешнего вида. Тот был, мягко говоря, озадачен и удивлен.       — Господи, я же всего около двух месяцев назад уехал, что с тобой произошло?       — Я иду отбивать Чонгука.       — Отбивать? В смысле…       — В смысле, я хочу совершить с ним половой акт на почве сильной эмоциональной привязанности, но он думает, что я не так как-то выражаю ее и поэтому…       — Так, спокойно, — Намджун в стрессовых ситуациях обычно хорош в менеджменте. — Выдохни. Не нужно сильно стараться, да? Ты … Так. Верх — Валентино, брюки — Ланвэн, тапки — Том Форд. Понял? Белые которые.       — Понял-понял.       — И часы… Ну, чтобы он понял, что ты тут не шутки шутить приехал.       — Картье что ли?       — Точно.       — Это я не сильно стараюсь типа? — нахмурился Тэхён.       — Ну, слушай, Чонгук-то может и не поймет, он в брендах не разбирается, а вот его пассия сообразит, что ему с тобой не тягаться.       — На нем была футболка Гуччи.              — Ты по всем показателям, которые приняты в обществе, выигрываешь. Я уверен.       — Спасибо, хён.       — Чонгук хороший парень, кстати. Правда, я не думал, что у вас что-то общее будет. Он же программист.       — Я пока не могу дать этому логичное объяснение, — заявляет Тэхён.       — И не нужно. Иди за своим Чонгуком.

***

      Чонгук сидит в ресторане печальный-печальный, Чимин его выслушивает, успокаивает и говорит, что его друг просто зря нагнетает обстановку, и вполне может быть так, что Тэхён втрескался, но просто не понимает пока этого сам, к тому же эксцентричные люди по-своему выражают подобные чувства.       — Он пытается всё подстраивать под какую-то свою логику… Я не могу так. Я объяснял, что не могу просто так спать с человеком.       — Мне кажется, он уже сам не верит, что у него только физический интерес. Ты видел, как он смотрел на меня? Я думал, он хочет на мне вулканские боевые техники опробовать.       — Чего?       — Спросишь потом у Тэхёна, — отмахивается Чимин. — Юнги постоянно эту ерунду смотрит, я понабрался…       — Лучше давай поговорим про что-то другое. Не хочу сейчас еще больше загоняться, — говорит Чонгук.       Однако не загоняться получается недолго, потому что к ресторану подъезжает знакомый Мерседес, Чонгук прекрасно видит его, потому что сидят они с Чимином у окна.       — Да блядь, — ругается Чонгук.       — У-у-у, кто-то не выдержал, — а Чимину весело. — Надеюсь, он меня не отпиздит.       — Что делать? — у Чонгука в глазах шок.       — Ждать шоу. Тихо.       Чонгук ожидает, наверное, всего, но только не того, что Тэхён так пафосно-красиво выйдет из авто.       — Какой мужчина, — комментирует Чимин, не отрывая взгляда от автомобиля и его владельца. На Тэхёне темные очки, оправа бликует на солнце, волосы в аккуратной прическе чуть треплет летний ветер… Он уверенным движением захлопывает дверцу, блокирует Мерседес и направляется к ресторану. Заходит и быстро объясняется с хостес, которая указывает на столик, где сидят Чонгук и Чимин. Тэхён благодарит и улыбается девушке (и это повергает Чонгука в шок), идет прямо к ним. У Чонгука всё дрожит. Он не представляет, что сейчас будет, но ему почему-то страшно.       — Тэхён-щи, ты решил составить нам компанию? — улыбчиво спрашивает Чимин.       Тэхён одним плавным движением снимает солнцезащитные очки, смотрит сверху вниз на Чимина, словно на досадное препятствие.       — Пришел поговорить с Чонгуком.       — Это настолько не терпит отлагательств, что ты прерываешь мое свидание? — вклинивается Чонгук.       — Настолько, — просто говорит Тэхён. Чонгук не ожидает, что он сядет на диванчик прямо рядом с ним, по-хозяйски расставив ноги так, чтобы прижаться бедром к бедру Чонгука, и будет вести себя, будто Чимина тут нет.       — Тэхён, не нужно устраивать сцену.       — Сцену? — звучит спокойно, словно он и правда не понимает. — Никаких сцен. Ты хотел свиданий? Пришел предложить свою кандидатуру. Прости, что так поздно одумался. Что там делают на свиданиях, а? Обычно смотрят друг другу в глаза, держатся за руку, воркуют. Если это так необходимо — я здесь, я готов, — спокойно говорит Тэхён. Чимин смотрит охреневшими глазами и продолжает жадно греть уши.       — Не нужно это делать, если ты не хочешь на самом деле, — не сдается Чонгук.       — Почему ты решил, что мои намерения несерьезные? Почему ты отмел вероятность, что я действительно ухаживаю за тобой, потому что хочу, а не потому что это… вроде как надо.       — Потому что ты не умеешь изъясняться по-человечески, вот почему!       — Ты хотел романтики — я могу тебе ее устроить. Изучу вопрос. Можем хоть весь вечер миловаться и целоваться, хочешь?       — Блядь, — Чонгук алеет щеками, Чимин же рядом прокашливается, и Тэхён впервые за всё время смотрит на него снова.       — Ну, я это… Я пойду, да? — интересуется Чимин. — И, к слову, Тэхён, я сразу был за тебя, а не за Чонгука в этой ситуации, — выдает Пак, прежде чем подорваться со своего места.       — Какого… Чимин! — возмущается Чонгук. — Не уходи…       Тэхён смотрит серьезно, складывая в голове два и два и до него доходит, не зря же он гений.       — До свидания, Чимин, — прощается вежливо Тэхён, Чимин подмигивает им и ретируется.       — Врать — плохо, Чонгук, — Тэхён смотрит на Чонгука в упор, как будто в душу пытается заглянуть.       — Ты ревновал, — пораженно говорит Чонгук.       — Да, думаю, в данной ситуации это можно назвать ревностью.       — Ты же понимаешь, что раз ты ревнуешь, то… Я реально… То есть ты меня…       — Я тебе постоянно это говорил.       — На каком-то своем языке! Ты можешь представить, ну хоть на минуту, что у меня нет трех степеней по психологии, социологии и еще бог знает чему…       — Поехали домой, я объясню тебе на том языке, на котором ты поймешь, — голос низкий и соблазнительный, и у Чонгука сердце делает кульбит. Словно он на американских горках, и сейчас резкий спуск вниз.       — Ладно, я отвезу нас, давай ключи, ты же не любишь водить…       Они поднимаются, Тэхён вдруг останавливается, смотрит на него и говорит:       — Нет, я отвезу, всё нормально.       Чонгук весь путь домой пребывает в истерическом состоянии, которое, однако, держит в себе. Особенно, когда видит, что Тэхён ведет авто одной рукой, а вторую вдруг по-собственнически устраивает на его бедре… И Чонгук, робея, накрывает эту руку своей. И это кажется очень правильным.

***

      Домой они заходят, держась за руки. Тэхён сначала отводит их в ванную.       — Ну конечно, гигиена — прежде всего, — улыбается Чонгук, когда Тэхён осторожно намыливает и его, и свои ладони.       — Так экономнее, — объясняет Тэхён.       — Я так и подумал, — Чонгук не против, чтобы ему помыли руки, тем более Тэхён делает это очень бережно и приятно, больше даже гладит. И сам вытирает затем.       Чонгук просто как заколдованный следует туда, куда Тэхён ведет. Что-то было в нем всегда, подавляющая аура какая-то, однако не то чувство, когда тебе хочется убежать и защищаться, а что-то, что говорит о том, что с ним надежно. И ничего не страшно. Спокойно очень.       В гостиной Тэхён присаживается на диван и хлопает по коленкам, показывая, куда Чонгуку следует сесть. Это смущает немного.       — Так будет удобнее, — объясняет Тэхён, Чонгук почти верит. Но на коленях и вправду удобно. Чонгук обнимает его за шею и осторожно перебирает темные завитки волос, смотрит куда угодно, но не в глаза Тэхёну. Тэхён же не смущается, он смотрит на лицо Чонгука.       — Посмотри на меня, Чонгук, — просит Тэхён, Чонгук просьбу его удовлетворяет. Чонгук понимает, для чего он это попросил. Во взгляде у Ким Тэхёна всё, что он не может выразить нормальным человеческим или любым другим языком. Он смотрит с обожанием, с желанием, с затаенной нежностью. Чонгуку это говорит о многом, даже если сам Тэхён не догадывается. Чонгук наклоняется и касается его губ. Осторожно, чтобы не разрушить момент. Губы у Тэхёна мягкие и приятные, Чонгук обхватывает его шею двумя руками, а Тэхён — его талию. Чонгук отдается моменту, закрывает глаза, ласкает губы Тэхёна, чувствует в ответ ровно то же — нежность. Его губы любовно терзают, языком вторгаются беззастенчиво, так, что Чонгук всхлипывает вдруг, забывается, ёрзает на Тэхёне. Чисто в целях удобства, не отрываясь от Тэхёна, Чонгук меняет положение, перекидывает одну ногу, устраивается так, чтобы пах Тэхёна был под его задницей, и трется неосознанно. Тэхён на это незамысловатое действие подкидывает бедра, Чонгук шипит. Потому что ощущение чужого возбуждения — сексуально. Потому что у него в голове помутнение от того, что они делают, ему хочется тереться дальше, через ткань брюк ощущения томительные, тягучие, желанные, от губ Тэхёна оторваться невозможно. Странно ощущать и понимать, что человек рядом, возможно, и не сильнее физически, но в его руках ощущаешь себя податливым, согласным, нуждающимся.       — Мы не можем… сегодня переспать, — вдруг стыдливо шепчет Чонгук.       — Ты не хочешь?       — Я не готовился. Я не… Ты же…       — А, — понятливо говорит Тэхён, а затем замечает, что Чонгук весь заалел щеками. — Не надо смущаться этого. Я взрослый человек, знаю, как секс происходит в однополых парах.       — У тебя было?       — Нет.       — А с женщинами?       — Да.       — И как?       — И никак, — лаконично.       — То есть…       — Практически девственник, если ты веришь в концепцию девственности, — задумчиво говорит Тэхён, собственник внутри Чонгука ликует.       — Но мы можем… Не заниматься сексом, а например… Я могу сделать что-то другое.       — Голландский штурвал?       — Откуда ты этого понабрался, боже… Нет, конечно нет. Я хочу касаться тебя.       — Это была шутка, — а выглядит так невозмутимо.       — Ты не умеешь шутить, — серьезно говорит Чонгук.       — Учту. Этот пласт общения мне пока не дается.       — А теперь, пожалуйста, помолчи, — просит Чонгук и целует, чтобы не получить возмущение в ответ, хотя Тэхён и не собирался возмущаться.       Чонгук сползает чуть ниже, чтобы пристроиться своим возбуждением к возбуждению Тэхёна, и начинает движения, которые имитируют половой акт, трение через одежду еще больше заводит их. Видимо, одинаковые фетиши.       — Скоро нам будет больно, — Тэхён дышит часто.       — Мне так хорошо, что аж плохо, — Чонгук не останавливается, ему жарко, приходится стянуть футболку, Тэхён на это притягивает его ближе и утыкается носом в яремную ямку, вдыхает запах Чонгука.       — Ты очень хорошо пахнешь. Это первое, что я понял, — говорит Тэхён.       — Ох, — Чонгук подставляет шею и грудь под поцелуи, замирает, наслаждается, принимая ласку.       — Серьезно, это самый приятный запах, который может быть вообще у человека, — продолжает Тэхён.       — Всё, я не могу, — решительно заявляет Чонгук и подрывается, становится на колени перед Тэхёном, тот замирает, не зная, что делать, однако Чонгуку плевать на растерянность, он раздвигает его ноги шире, устраивается между ними и решительно расстегивает ширинку.       — Ох, что ты…       — Помолчи и расслабься, — тон не терпит возражений, и Тэхён подавляет в себе желание прикрыться.       Чонгук опускает боксеры Тэхёна, чтобы освободить его возбуждение. Член у Тэхёна течет. Горячий, гладкий, с нежной кожей, красивый по всем параметрам, которые Чонгук может представить в своей голове. Тэхён заворожённо смотрит, как Чонгук приближается губами к его члену, и просто не может ничего. Только отдаться во власть Чонгука. Чонгук держит член у основания, облизывает головку, а затем сплевывает, слюна медленно стекает, Чонгук начинает языком размазывать ее по головке и по стволу, Тэхён даже не подозревал, что такое может завести его. Но ему приятно. Особенно он голову начинает терять, когда теплый влажный рот Чонгука окутывает его. Чонгук ласковый, неторопливый, не пытается взять глубоко. Просто играет в свои нежные игры, помогает рукой у основания. Но долго Тэхён спокойным не остается, бедра будто сами идут навстречу рту Чонгука, его чуть подкидывает, Чонгук воспринимает это как сигнал, чтобы перейти к активным действиям. Он двигает головой вверх-вниз, быстрее и быстрее, неудивительно, что Тэхён долго не выдерживает, он почти на грани, с ним такого никто никогда не делал. Его опыт еще менее, чем скромный. Чонгук свободной рукой забирается под рубашку Тэхёна, гладит его напряженный живот, царапает короткими ногтями грудь, водит от груди к низу живота и обратно, добавляя яркости ощущениям. Тэхён не знает, можно ли так, но надеется, что да, кладет руку на затылок Чонгука, берется осторожно за волосы, Чонгук одобрительно стонет с членом во рту. Чонгук не мастер горлового, конечно, но ради Тэхёна он готов. Приходится остановиться, убрать руку Тэхёна.       — Я хочу подавиться твоим членом, — говорит Чонгук, и Тэхён не может поверить, что этот красивый рот способен на такие речи. — Давай, без нежностей и реверансов, выеби в рот. Нормально, чтобы я почувствовал.       — Ты же хотел романтики.       — Ебал я в рот эту романтику.       — А я — тебя, — Тэхён улыбается, встает с дивана, возвышается над Чонгуком. Тот понимает, что ему будет сейчас, как любит говорить Чимин, «плохорошо». Чонгук решает, что лучше позаботиться обо всём заранее, расстегивает свою ширинку дрожащими пальцами, приспускает белье, но ничего не снимает, просто берет член в кольцо из пальцев, проводит пару раз. Тэхён смотрит вожделенно, Чонгуку этот взгляд очень нравится, и он послушно открывает рот. Тэхён толкается во влажность нетерпеливо.       — Продолжай себя трогать. Пожалуйста, — вежливый такой, хотя совсем невежливо толкается в рот Чонгука еще и еще. Чонгук скулит, подгадывая так, чтобы ритм его собственной руки совпадал с тем, как Тэхён трахает его в рот.       Так продолжается неизвестно сколько, Чонгук в восторге от того, как Тэхён держит его за волосы, как движется у него во рту, как слюна стекает по подбородку, от этого у него стоит каменно. В какой-то момент, видимо, Тэхён становится очень уж уверенным в себе, потому что толкается Чонгуку глубоко в горло, так, что Чонгук действительно давится и начинает кашлять, у него слезы из глаз, но когда Тэхён отстраняется, он за бедра притягивает его обратно и берет в рот достаточно глубоко, чтобы достать носом до лобка Тэхёна. Тот понимает, что контроль у него слетел в черную дыру и не обещал вернуться, Чонгук расслабляет горло и помогает тем самым Тэхёну сделать последние три толчка, прежде чем кончить. Чонгук следует за ним незамедлительно, пачкает руку и пол.       Чонгук из последних сил и из-за большого желания вылизывает уже полувозбужденный член Тэхёна дочиста, а затем выпускает наконец изо рта. Тэхён шумно валится на диван.       — Иди ко мне, — говорит он Чонгуку, который неловко сидит на полу, не зная, куда деть испачканную руку.       — У меня рука грязная.       На это Тэхён молча снимает рубашку, сползает к Чонгуку и вытирает его руку этой самой рубашкой, Чонгук смотрит на это, не веря, что такое вообще может быть. Выглядит при этом Тэхён так, будто занимается самой важной вещью в мире.       — Ты сейчас взял шестьсот двадцать тысяч вон и просто ими… вытер мою руку.       — Откуда ты знаешь? — хмурится Тэхён.       — Разбираюсь, потому что мой друг Пак Чимин.       — Я должен был понять, — кивает Тэхён.       — Не должен был.       — Не важно. Для твоих рук только самое лучшее.       — Ты можешь быть романтичным, оказывается.       — Ну, если ты вот это вот, — Тэхён обводит рукой их обоих, а вид у них неприглядный, — называешь романтикой, то, видимо, да. Могу.       Ложатся спать они вдвоем у Тэхёна, это для Кима первый опыт, и ему почему-то волнительно. Чонгук спит в пижаме, Тэхён тоже, поэтому всё вроде как безопасно. Тэхён вдруг понимает, что с Чонгуком ему хочется делать вот такие вещи. Приятно даже. Ничего не говорит, правда. Тэхён устраивается в кровати, Чонгук подползает к нему под бок, потом понимает, что не прогонят, и вообще кладет голову ему на грудь. Тэхён приобнимает его, однако сон не идет.       — Расскажи что-нибудь, — вдруг в тишине звучит голос Чонгука.       — Например?       — Например, ты никогда не рассказывал, над чем ты работаешь.       — Ты вряд ли это поймешь.       — Я попробую. И ты объясни, как обычному человеку, а не гению физики, ладно? — звучит очень мило. Этого Тэхён тоже не говорит.       — Если простым языком… Люди представляют время, как реку. То есть… Вы думаете, что есть прошлое, настоящее и будущее. На этом построена куча фильмов про путешествия во времени и прочее…       — Разве это не так?       — Теория, которую я хочу доказать, говорит о том, что времени не существует.       — В смысле как это?       — Вот так. Время — не река. Это стопка фотографий, на каждой из которых запечатлен тот или иной момент действительности. Нет прошлого, настоящего и будущего. Эти фрагменты не пересекаются, не идут один за другим… Проще говоря, времени нет. По крайней мере в том смысле, в котором мы думаем. Более того, если времени нет, мы тоже не существуем. Все это — нереально.       — Пиздец, у меня мозг сейчас сломается. Матрица какая-то.       — Кроме того есть эксперимент, который это вроде как подтверждает, но я работаю над тем, чтобы можно было доказать это иначе, просчитать.       — Ну, ты умный, у тебя получится, — зевая, говорит Чонгук.       — Тебе так интересно, что даже зеваешь уже, — усмехается Тэхён и целует Чонгука в макушку, а тот уже сопит, провалившись в сон.

***

      В крестец что-то упиралось. Настойчиво и твердо. Чонгук как-то почти рефлекторно выгнул спину, подался назад. Что-то уперлось сильнее. Полусонному сознанию понадобилось время, чтобы сообразить. За спиной пыхтели, дышали тяжело и прерывисто, а потом жадная рука схватила Чонгука под рубашкой за грудь, провела по крепким мышцам пресса.       — Я так хочу тебя взять, — послышалось тихое сзади. — Но…       — Но? — не открывая глаз и не поворачиваясь, спросил Чонгук.       — Ты не спишь? — послышалось смущенное, чего Чонгук совсем не ожидал.       — Жестко спать стало. Так что там про «хочу взять»? — пока Чонгук говорил это, рука стала активнее наглаживать его грудь и пресс под спальной рубашкой, а затем Тэхён просунул колено между его, Чонгука, ног. Давление на крестец усилилось, хотя Чонгуку казалось, что уже некуда просто.       — Но ты пока не готов к этому, — Тэхён прихватил его ухо губами. От Тэхёна очень приятно пахло, поэтому Чонгук потянулся через плечо и коснулся губами щеки, вдохнул аромат: парфюм, пена для бритья и живое тепло, запах самого Тэхёна. Тэхёну этой маленькой ласки было достаточно, он тут же поднялся, стянув с них одеяло, ему в трусах явно было очень тесно, и Чонгуку не лучше.       — Снимай рубашку, — скомандовал Чонгук.       Пришлось опять тереться друг о друга возбуждением, затем Чонгук стянул с них штаны и белье. Вид у обоих был заведенный и неприличный. Вот так просто они начали это утро с того, что дрочили друг другу, целовались (не беда была, что зубы не чистили, Тэхён настоял), ластились и совсем потеряли голову. Очнулись, когда отдышались от оргазма, и Тэхён осознал, что впереди, вообще-то, целый день. А он не намерен его тратить попусту.       — Я хочу весь день провести с тобой, — говорит Тэхён серьезно.       — Я тоже хочу, — Чонгук по-кошачьи трется щекой о голое плечо Тэхёна. — Но нам надо… Я тоже хочу, чтобы ты меня взял. Но… У меня ничего нет. Мне надо…       — Я понял, не продолжай, — говорит Тэхён. — Я схожу в аптеку, только скинь список.       — И ты не стесняешься?       — А чего мне стесняться? — Тэхёну действительно нет дела до подобных социальных условностей. — Аптека — это специальное место, где продается всё, что нужно в таких случаях. Иначе зачем там эти товары?       — Как хорошо, что ты такой, — усмехается Чонгук.

***

      В комнате пекло. Чонгук подозревает, что, возможно, кондиционер сломался, иначе он не может объяснить, почему они такие мокрые уже. Тэхён не отстраняется ни на минутку. Они лежат обнаженные на кровати Тэхёна, которую даже не застилали, потому что в этом не было смысла. Тэхён измывался над ним уже минут тридцать точно. Чонгук даже не думал, что тот так втянется. Прелюдия была одним из самых любимых занятий Чонгука, и Тэхён старался выполнять все его хотелки. «Хочешь — вылижу грудь, хочешь — буду кусать за покрасневшее ушко, хочешь — буду целовать красиво очерченные коленки, ты мне только позволь дышать тобой» — это не озвучивается, это Тэхён показывает действиями. Чонгук хотел всё, настроение было ластиться и ласкать. Чонгук переворачивался на живот — его спину тут же покрывали поцелуями, прикусывали по-звериному загривок, вдыхали запах. Тэхён гладил его всего, стараясь ничего не забыть, словно Чонгук не человек — верховное божество, которое нужно ублажать. Тэхён плевал на несуществующих богов, но ему было дело до Чонгука, который требовал безраздельного внимания, Тэхён мял ягодицы, которые порозовели от шлепков и того, как сильно он их сжимал... А Чонгуку было мало, он привстал, упершись руками перед собой, прогнулся в спине. Тэхён потерся вставшим членом о бедро, Чонгук издал удовлетворенный звук. Тэхён — молчун, и если ему так нравится, Чонгук готов идти на уступки, пусть не говорит, но Чонгук командует, хоть и принимает ласку. Тэхён перевернул его на спину, заглянул в лицо, рассматривал долгие мгновения, Чонгук смотрел в ответ. Глаза с поволокой, тягучее возбуждение ощущается даже на кончике языка. Тэхён видит все родинки на лице, на шее и плечах россыпь неизвестных ему созвездий. Нашел свою галактику и плевал он на эти дурацкие предрассудки, законы, для чего это всё тогда, если не любить? Поцеловал каждую родинку: под нижней губой, едва заметную на кончике носа, три родинки на щеке, словно вершины треугольника, на лбу возле линии роста волос, и на шее — бессчетное количество раз. Чонгук млел от этого. Да, он был возбужден, но растворялся в моменте. Не хотел торопиться, но ноги призывно раздвинул, и Тэхён понял, выдавил на пальцы смазку. Чонгук дышал часто, поверхностно, грудь и шея покраснели, щеки тоже, он хотел всего и сразу. Тэхён наклонился к его паху, провел языком по длине.       — Подожди, — Чонгук остановил его пальцами за подбородок, посмотрел неуверенно, тот глянул вопросительно. — Ты не умеешь, вдруг тебе не понравится…       — Не вижу ни одной причины не научиться, — просто говорит и мягко отстраняет руку Чонгука. — И не говори, пожалуйста, глупости. Как ты можешь не понравиться мне? — Тэхён действительно не понимает, откуда возникли такие мысли. Для него это нонсенс. Чонгук расслабляется, зарывается рукой в волосы Тэхёна, тот свободной рукой помогает себе, берет длину в руку и просто повторяет то, что делал с ним Чонгук. Вылизывает сначала полностью, слизывает каплю смазки с головки, берет ее в рот, другой рукой, на пальцах которой смазка, пробирается к колечку мышц, смазывает, ласкает, осторожно проталкивает один палец и начинает активнее работать ртом. Чонгук на языке ощущается потрясающе. Теплый, влажный, кожа нежная, чувствительная. Тэхён слышит вздохи и полустон, это рождает в нем чувство маленькой такой гордости и заставляет делать всё еще более ласково.       — Мне надо… Еще пальцы, — просит Чонгук, на автомате сильнее хватается за волосы Тэхёна. Тот выполняет просьбу, добавляет палец, чувствует, как отверстие сжимается сначала, но затем Чонгук расслабляется. Тэхён отрывается, смотрит на результат своих действий. Он хочет совсем свести Чонгука с ума.       — Можно мне…       — Что? Что такое, Тэхён? — Чонгук поднимает голову, смотрит на Тэхёна.       — Я хочу сплюнуть на твой член, как ты в тот раз. Мне это понравилось, — лицо сосредоточенное, будто задачу решает.       — Да-да, пожалуйста, — Чонгук смотрит, как Тэхён, не отрывая взгляда от его глаз, сплевывает. — Господи, ты почему такой…       Тэхён не хочет уточнять, размазывает собственную слюну по глянцевой головке, водит рукой по члену вверх-вниз, а пальцами другой руки двигает в Чонгуке, который уже сам насаживается на них.       — Мне так хорошо… Так хорошо, Тэхён. Пожалуйста, я хочу тебя.       — Уже? — Тэхён смотрит с неподдельным удивлением.       — А по мне не видно? — раздражается Чонгук, Тэхён кивает. Для него всё ново, у него с Чонгуком — первый раз. Первый раз, когда он с мужчиной, первый раз, когда он осознает нормально, что делает, первый раз, когда удовольствие другого человека — первостепенная задача.       Чонгук помогает ему с презервативом, у него опыта больше, а когда они заканчивают эту возню, Чонгук валится на спину и притягивает его к себе ближе. Руками помогает, направляет в себя, чтобы Тэхён всё сделал правильно, раскрывается перед ним. Тэхён входит туго, у Чонгука пресс напрягается, но он себя старается успокоить, расслабляется, всё же у него так долго не было такого секса, что предварительная подготовка и пальцы Тэхёна сделали не так много. А Ким не маленький. Принять его в себя непросто, но очень хочется.       — Всё? — горячо нетерпеливо на ухо шепчет Чонгук, глаза зажмуренные, ждет.       — Нет, — безапелляционно.       — Да, — на выдохе, когда Чонгук понимает, что вот теперь — да. Теперь всё. Тэхён весь в нем, глубоко.       Тэхён не думал, что на него так это подействует. Оказаться в Чонгуке — лучшее ощущение за всю его жизнь. Без шуток. Не больше, не меньше. Без всяких высокопарных фраз. Чонгук обхватывает его ногами и руками, чтобы между ними не было пространства. Какая-то дурацкая материя мироздания не должна мешать двум любящим людям соединяться в одно целое. Тэхён на пробу движется, назад-вперед, на это Чонгук постанывает. Тэхён не знает, правильно он делает или нет, но он так чувствует. Чонгук впивается в его спину до отметин, и ноги закидывает за спину, чтобы Тэхёну было удобнее входить в него. Ким набирает темп, быстрые фрикции сменяют одна другую, член Тэхёна отлично бьет Чонгуку по простате, он начинает стонать. От общего ощущения жара, от того, что они так близко. А Тэхён загнанно дышит ему в ухо, затем упирается лбом куда-то в шею, но темп не сбавляет, Чонгук сходит с ума. Затем он всё же ноги разводит широко, а руки перемещает на ягодицы Тэхёна, с удовольствием ощущая, как мышцы под ладонями напрягаются, когда тот двигается в нем. Ким великолепно мокрый, Чонгуку нравится знать, что он такой из-за него, волосы намокли, прилипли ко лбу, и сердца у обоих гулко стучат. Чонгук чувствует, что он очень близко, подкатывает теплыми ласковыми волнами то самое ощущение кульминации.       — Мне надо, чтобы ты… Или я сам… Я хочу кончить, — на эти слова Тэхён реагирует, замедляясь, находит в себе силы приподняться на одной руке, берет член Чонгука в кольцо из пальцев, пару раз проводит рукой, Чонгук опускает свою руку на его, сжимает. Приятно, когда Тэхён везде. Когда он внутри, когда он снаружи, заполняет всё пространство, которое сжалось сейчас до границ его тела. Чонгук убирает руку Тэхёна, чтобы тот мог не отвлекаться, Тэхён понимает.       — Сильнее, — просит Чонгук. Тэхёну приходится притормозить, встать на колени, оторвать себя от Чонгука, чтобы выполнить просьбу. Он смотрит на Чонгука, хватается за разведенные бедра руками и вбивается редкими, но мощными толчками. Смотрит жадно, как Чонгук ласкает себя, как водит рукой по члену, у Тэхёна с волос пот капает даже. Тэхён встречается глазами с глазами Чонгука, который не в силах от своего мужчины оторваться никак. Они больше не прерывают зрительный контакт. Это невозможно. Нельзя терять. Так продолжается бесконечно долгие минуты, прежде чем Чонгука накрывает оргазм, и его отверстие, растянутое, припухшее, начинает сжиматься вокруг Тэхёна бесконтрольно. Это последний аккорд, Тэхёна накрывает вслед за ним.       Они лежат долго, обтеревшись чьими-то вещами. Вроде это снова были вещи Тэхёна, но тот не возмущается, он держит Чонгука в своих объятиях и вдыхает запах его волос. Да, они все вымокли, но Тэхёну запах Гука до одури нравится, самый любимый запах, словно возвращает в прошлое, только не в то, которое было, а в то, которое могло бы быть, будь Тэхён другим, встреть он Чонгука гораздо раньше. Например, в детстве. Был бы его другом долгое время, а потом влюбился, признался бы на выпускном. И так бы вся жизнь впереди… Но Тэхёну была уготована немного другая судьба, и он был просто рад, что Чонгук теперь с ним.       — Я каждый день, — вдруг говорит Тэхён куда-то в волосы Чонгуку, — занимаюсь тем, что доказываю, что жизнь не имеет смысла. Что это всё, как ты тогда сказал, матрица. Это достаточно сильно угнетает меня, всё кажется очень ничтожным в сравнении с этим огромным знанием. Но в тебе я нахожу смысл. Уют, если хочешь. Не представляю, чтобы я так радовался хорошей погоде, как это делаешь ты.       — Странно, что я без всяких теорий думал о том, что смысла в этом всём довольно мало, — не открывая глаз, говорит Чонгук, но потом поворачивается и рукой трогает лицо Тэхёна, чтобы тот посмотрел на него, — но с тобой меня это не пугает. То, что смысла нет. Мне с тобой безопасно и очень спокойно, — целует в лоб, Тэхёну очень нравится это незамысловатое действие.       Они смотрят друг на друга с минуту, потом Тэхён говорит:       — Знаешь, что нам нужно?       — Что? — с интересом спрашивает Чонгук.       — Пересмотреть договор, — как всегда, с самым серьезным видом.       — Да ёб твою мать…