Сердце, что сокрыто в коконе его сладких грёз

— Инадзумец, ты куда это полез? — разорвал редкую в эти часы тишину недовольный крик. — Это не та лодка, в которой ты мог бы сидеть! — лодочник грубо схватил парня за руку и дёрнул на себя. В ответ юноша замахнулся, собираясь отвесить наглецу звонкую пощёчину. Но занесённую в воздух руку ловко поймали, сжали сильные мужские пальцы. — Всё в порядке, — бархатно ответил мужчине Педролино. — Этот чужеземец теперь путешествует со мной. — Ах! — в мгновение разъярённый тон лодочника исчез, уступая место некому раболепию. — Конечно-конечно. Оказывается, это спутник Господина, — жалостливый взгляд окинул напряжённый силуэт юноши. — Прошу прощения за мою дерзость. Лодочник протянул парню накидку, чтобы тот не замёрз. В ответ Куникудзуши лишь покачал головой. Сейчас его не волновали ни погодные ненастья, ни мелкие сошки, что сновали по кораблю, к которому подплыли они на лодке. Сейчас он хотел лишь одного — узнать, что интересного принесёт ему это долгое путешествие. К слову, тёплую меховую накидку юноше всё же пришлось принять — лишь ступив на мёртвые, промороженные земли, ледяной щиплющий нос и уши ветер мигом заставил тело — пускай даже и искусственное — задрожать от холода. Бамбуковую шляпу также пришлось снять — по пути в столицу Снежной со свинцовых небес без перерыва падал снег, так что приличный сугроб образовался на ровной поверхности головного убора. — Отвратительно, — прошипел Куникудзуши, стоило очередному прострелу появиться в его шее. Он давно привык к тяжести мокрых после дождя волос, но сейчас всё было несколько иначе: одно дело, когда обычный дождь мочит твою длинную косу, а после солнце и ветер возвращают её в первоначальное сухое состояние. В стране льда и мороза дела обстояли иначе: следуя за Педролино и утопая по грудь в сугробах, юноша прилагал огромные усилия, чтобы тащить за собой по снегу свои волосы. Мало того, что те были мокрыми от снега, так ещё и ледяная корочка любезно покрыла всю длину, создавая дополнительную тяжесть. — Помочь? — Педролино услужливо подхватывает юношу под мышки, вытягивая последнего из снежной ловушки. — Ты ведь никогда раньше не видел снег? — Н-нет, — зубы легко одетого, не привыкшего к такому суровому климату парня стучали друг об друга. — Мы почти пришли — скоро согреешься. Видишь тот дворец впереди, — мужчина указал на величественное возвышавшееся над другими домами здание. — Это — резиденция Крио Архонта — Заполярный Дворец. Я обещаю выделить тебе твою личную комнату — разве это не чудесно? Колкий синий взгляд вцепился в лицо Педролино, от чего мужчина довольно хмыкнул. Ах, ну что за прелестное создание? Стоило Педролино толкнуть тяжёлые двери, как Куникудзуши тут же, обогнув мужчину, юркнул внутрь дворца. Тут же пропал воющий ветер, ледяные кончики пальцев начали покалывать, постепенно согреваясь в тепле. — Как хорошо, — от блаженства едва не проскулил юноша, наслаждаясь жаром от камина, что был установлен в нескольких метрах от входа. — Никогда больше на улицу не выйду — как вы вообще умудряетесь здесь жить? В ответ Педролино лишь улыбнулся. Было бессмысленно вступать с юношей в какой-либо спор. — Пойдём, — коротко сказал он. Вдвоём они медленно шли по коридорам Заполярного Дворца. Шаг Первого Предвестника был замедлен специально — пусть кукла вдоволь насмотрится на интерьер теперь своего дома. Куникудзуши и правда вертел головой из стороны в стороны, рассматривая диковинные, непонятные ему вещи. Почему-то повсюду были постелены какие-то ковры с красной окантовкой, основной рисунок которых был выполнен поражающими воображение узорами. В коридорах стояли огромные деревянные шкафы, заставленные некой посудой — разве та не должна быть, ну, например, на кухне? И запах здесь также был другой, особенный: густой, наполненный пылью, ароматом дерева и чего-то сладкого, напоминавшего запах из лавки аптекаря. — Подожди здесь, мне надо отлучиться буквально на одну минуту, — оставив куклу стоять около огромного, во всю стену, портрета Царицы, Педролино скрылся в тени коридора — одного из множества. Юноша послушно остался стоять на месте, с любопытством рассматривая эту величественную женщину, что теперь на словах являлась его Архонтом. Увлечённый, Куникудзуши совсем не замечал на себе цепкий прямой взгляд, что смотрел на него из щели приоткрытой двери. Стоило Педролино появиться на горизонте, как дверь эта послушно приоткрылась. Мужчина заглянул внутрь, тут же наткнувшись на алые, требующие разъяснения глаза. Первый Предвестник охотно зашёл внутрь комнаты, куда его безмолвно приглашали войти. — Почему этот ребёнок находится здесь, а не в подвале? — тут же накинулся на Педролино хозяин шипящего, возмущённого голоса. — Ха? Ребёнок? — усмехнулся мужчина, ни реагируя на провокационный голос говорящего. — Ты слишком плохого мнения об этом юноше, Дотторе. Поверь мне — он намного, намного старше, чем кажется на самом деле. Высокий мужчина — хозяин комнаты, к которому Педролино обратился по имени Дотторе — нетерпеливо сложил руки на груди, одним своим грозным видом требуя разъяснений. — Ты ведь знаешь, что я отправлялся в Инадзуму, — вздохнув, протянул Первый Предвестник. — Постой, ты сейчас серьёзно? — тут же перебил мужчину Дотторе, не дав тому договорить. В его алых глазах заискрились безумные, весёлые искорки. — Ты хочешь сказать, что вот это и было целью твоей поездки? Вот это? Он пальцем указал на тонкоствольную фигурку, что беззаботно всё продолжала рассматривать поражающий своими размерами портрет. — Это, — сказал Педролино, — как ты выразился, довольно ценное приобретение для Фатуи. Ты ведь знаешь, — голос мужчины перешёл на заговорщический шёпот, — я всегда беру в коллекцию лишь лучшее и приносящее пользу. Тебе ли об этом не знать, — Первый Предвестник ухмыльнулся, когда Дотторе лишь фыркнул на эти слова. Дотторе — Второй Предвестник Фатуи — также был найден им, Педролино, при весьма… Интересных обстоятельствах. — Этот юноша, — продолжил шептать мужчина, стоило Дотторе подойти ближе к дверной щели, — имеет нечеловеческую природу. — Неужели? — протянул вынужденный собеседник. — Ему около пятисот лет, — от озвученного числа алые глаза со змеиными щёлочками-зрачками широко распахнулись. — Он — кукла. Некогда созданная замена Электро Архонту, но по каким-то причинам… Его создательница решила, что он недостоин этой роли. — Ты ведь уже понял, к чему я веду, не правда ли, Дотторе? — Педролино бархатно рассмеялся, стоило ему увидеть бешенный взгляд и нездоровые искры интереса в этих странных, нечеловеческих глазах. — Помнится мне, ты — любитель возиться с подобными рода игрушками? — Да, — едва не поперхнувшись слюной, прохрипел мужчина. — Чудно, — Педролино подошёл к двери и встал рядом со Вторым Предвестником. — Тогда любезно попрошу тебя исполнить одну мою маленькую просьбу: покопайся в этой кукле и постарайся найти способы, как улучшить это творение Архонта. Я уверен — в парнишке имеются некие запечатанные силы. В чём я также уверен — нам, нет, тебе по силу эти печати сломать. — Я отдаю его тело в твоё распоряжение, Дотторе, — напоследок перед тем, как выйти из комнаты, прошептал Педролино возбуждённому от разного рода чувств мужчине. — Надеюсь, этот любитель копаться в различном старье да механизмах меня не разочарует? — Ты имеешь наглость во мне сомневаться? — по-панибратски спросил Второй Предвестник, проводя языком по своим зубам странной формы. В фигуре Дотторе вообще было… Много чего странного и пугающего. — Едва ли, — напоследок мило улыбнувшись, Педролино вышел обратно в коридор. — Почему так долго? — тут же набросился на мужчину Куникудзуши. — Прошу прощения, — склонив голову, виновато сказал Первый Предвестник. — Необходимо было отлучиться… По делам. Оставив юношу в одной из гостевых комнат, обслуживающему персоналу Педролино приказал найти гостю хоть какую-то сносную одежду. Пообещав, что с него обязательно снимут мерки и сошьют ему индивидуальный костюм, мужчина добровольно-принудительно заставит куклу надеть типичный для жителя Снежной наряд: серую рубашку да серые штаны — ничего необычного или вызывающего. — Теперь, когда ты одет и обогрет, я хочу, чтобы ты сделал мне небольшое одолжение, — спустя несколько часов сказал Педролино парню. — По правде говоря, это обязательный пункт для всех жителей Заполярного Дворца. — Да говори уже, что надо? — не выдержал Куникудзуши. — Ты должен пройти, хм… Медицинский осмотр. А? Юноша нахмурился, недоверчивым взглядом вцепился в непробиваемые глаза мужчины. Зачем ему медицинский осмотр? Забыл, что он — не человек? Но, подумав, юноша сменил гнев на милость: в конце концов, он ведь сам в Инадзуме искал лекаря, что мог объяснить причину его угнетённого состояния. — Ладно, — так и быть, он пойдёт на уступки. Вдвоём они вновь вернулись в уже знакомый юноше коридор. Признаться честно, Педролино был здесь всего несколько минут назад:  «— Что? — словно плохо расслышав, переспросил Дотторе. — Его зовут Куникудзуши, — ещё раз повторил Педролино, уже начиная злиться. — Куник… Как? — Тебе нравиться надо мной издеваться, я угадал? — вопросом на вопрос ответил Первый Предвестник. — Пф, нет! Просто, это имя… Имя… Я не буду его так называть — делать мне больше нечего, как выговаривать каждый раз Куникх… Мужчина демонстративно высунул язык и скривил мордочку. — Ха, посмотрю я, как ты скажешь ему эту претензию в лицо, — усмехнулся Педролино. — Этот мальчишка… Довольно характерный. Не у тебя одного имеются острые зубы, Дотторе. Второй Предвестник глумливо расхохотался. — Если его зубки остры в теории, то мои зубы — на практике». — Ты со мной не пойдёшь? — как-то неуверенно проговорил Куникудзуши, остановившись напротив кабинета и обернувшись на уже удаляющийся силуэт Педролино. — Тебе нечего волноваться, — напоследок ответил ему Первый Предвестник. Некое тревожное, беспокойное чувство зародилось в душе Куникудзуши. Конечно, юноша волновался — сейчас он был один, далеко от своей родины, где он за столько лет выучил едва ли не каждое дерево. Незнакомая, чужая обстановка этой мутной организации не могла располагать к себе. В каждой тени чувствовался подвох. Опасность. Вдохнув и выдохнув, юноша постучал в дверь кабинета и тут же открыл её, войдя внутрь. Куникудзуши вошёл и тут же закашлялся — невыносимый тлетворный запах разного генезиса царил в этой небольшой, забитой различным хламом комнате. Первое, что бросилось в глаза — отсутствие в помещении окон. Но, несмотря на этот факт, здесь было даже как-то слишком светло. Всё дело было в искусственных лампах, что ярким, слепящим глаза чистым белым светом озаряли собою всё имеющееся пространство. Вдоль стен стояло несколько столов и шкафов, заваленные различного рода мусором и хламом. Стены над столами были целиком и полностью обклеены какими-то бумагами — скомканными, исписанными и запачканными разного цвета жидкостями. Здесь буквально творился настоящий хаос, словно некая снежная метель ворвалась в кабинет и разбросала некогда стоящие на своих местах вещи. Кафельный, когда-то белоснежный пол бы завален различными вещами хуже, чем столы и шкафы вместе взятые. Куникудзуши пришлось напрячь глаза, чтобы понять, какого происхождения было запёкшееся, грязно-багровое пятно на полу. Лампа над его головой моргнула несколько раз — юноша никогда не видел их такими, питающимися за счёт некой невидимой энергии. В Инадзуме во всех светильниках традиционно использовали огонь. Снежная же была… Поистине технологически развитой страной. — Здесь кто-нибудь есть? — подал голос парень, продолжая рассматривать внушающий волнение интерьер. На тумбах и столах стояло множество пузырьков и склянок — любой формы и на любой цвет. Юноша подошёл ближе, взял в руки стеклянный приятно пахнущий флакон. — Кто позволил этому непослушному мальчику брать что-либо без разрешения? — внезапно раздался голос позади Куникудзуши. От неожиданности парень вздрогнул и выронил флакон из рук. Тот тут же разбился на множество маленьких стекляшек. В мгновение комната наполнилась запахом туманных цветов. Парень обернулся, виновато принявшись теребить кончик своей длинной косы. — Прошу прощения… — протянул он и тут же замолчал, поражённо рассматривая мужчину, стоявшего перед ним. Теперь стало понятно, почему Куникудзуши не заметил хозяина комнаты — в противоположном углу комнаты стояла белая ширма, сливающаяся со стеной. Видимо, этот человек был за ней, когда он вошёл внутрь. Перед юношей стоял, выпрямившись во весь рост и скрестив руки на груди, некий странного вида мужчина. Куникудзуши рефлекторно наклонил голову в бок, увлечённый разглядыванием стоящего напротив: Человек был одет не слишком пафосно, но со вкусом. Стройное, широкоплечее тело облегала простая белая рубашка… Местами, правда, с жёлтыми или красноватыми, коричневыми пятнами-брызгами. Поверх неё была надета серо-голубая жилетка в вертикальную тонкую полоску. Именно она визуально сужала талию мужчины, делая на фоне последней грудную клетку ещё более широкой. Простые тёмно-серые, также местами запятнанные брюки дополняли этот необычный образ. Можно сказать, выбивающихся броских деталей было всего две: первая — это ярко-малиновый галстук-бабочка, туго затянутый у шеи словно настоящий ошейник. И вторая — это белый медицинский халат. Перештопанный, с множеством самодельных карманов, этот элемент одежды никаким образом не соотносился с тем спокойным, классическим стилем, что создавали рубашка, жилетка и брюки. Наверно, халат отображал настоящий характер мужчины: безумный. Хаотичный. Куникудзуши сглотнул вязкую слюну, стоило взгляду зацепиться за некие острые инструменты, торчащие из карманов халата. И как он вообще носит их так просто и свободно? Он что, не боится напороться на эти открытые лезвия? — Ой, — увлечённый рассматриванием одежды, парень лишь боковым зрением видел лицо хозяина комнаты. То почему-то казалось ему до странности бледным, непонятным. Теперь же юноша понял, почему. На лицо мужчины была надета маска, закрывающая почти три четвёртых от его лица. Свободными от чёрно-белой маски оставались лишь половина рта и глаза. — Судя по твоему испугу, Педролино совершенно не подготовил тебя ко встрече со мной, — увлечённо рассматривая парня в ответ, сказал мужчина. — Дотторе, — он протянул юноше ладонь, что была облачена в белоснежную и на удивление не грязную хлопковую перчатку. — Второй Предвестник Фатуи. — Я нисколько не испугался. Дотторе, — храбрясь, ответил Куникудзуши, пожимая протянутую руку в ответ. «Какой маленький», — пронеслось в голове мужчины, стоило его пальцам сжать хрупкую ладошку куклы. Осознание этого факта тут же заставило зародиться внутри тягуче-приятное, тёмное и порочное желание. Желание… Поскорее ознакомиться с этим удивительным, искусственным и красивым телом. — Педролино сказал, что здесь я могу пройти некий медицинский осмотр, — слишком серьёзно сказал Куникудзуши мужчине. — Да. Можешь. — Дотторе хмыкнул. Несмотря на воинственный тон парнишки, тело последнего сжалось, замерло на одном месте. Скорее всего, тот просто боялся задеть и уронить что-либо ещё. — Проходи за мной, малыш Дзуши, — мгновенно развернувшись на пятках, Дотторе в два шага оказался у ширмы около противоположной стены. Куникудзуши как-то странно дёрнулся, будто поражённый ударом молнии. Огромная волна возмущения родилась в его душе, и сейчас этот поток юноша совершенно не собирался контролировать. — Как ты меня назвал? — так и не двинувшись с места, прошипел он. Никто не имеет права так разговаривать с ним. Привыкший к вежливым и учтивым людям Инадзумы, парень никак не мог понять простую истину: теперь никто не будет подбирать выражения в диалоге с ним, а значит… Что и при попытке язвить сам Куникудзуши имеет шанс нарваться на ответную колкость. Это… Довольно неприятный факт. Но теперь с приездом в Снежную… Такова была его реальность. — А что такое? — невинно протянул Дотторе, поворачивая голову и смотря на юношу через плечо. — Я что-то не так сказал? Глотку Куникудзуши защекотало злое рычание. Прекрасное в своей красоте лицо исказилось гримасой гневливого возмущения. Но складка между бровей мгновенно разгладилась, а на место рычанию пришёл жалостливый скулёж. Словно передумав, Дотторе также легко оказался около юноши снова. Пользуясь значительной разницей в росте, мужчина наклонился над парнем, морально давя на него своим внушающим страх образом. — А как же мне тогда стоит к тебе обращаться? — вкрадчиво тихо прошипел он, наклоняясь к Куникудзуши всё ниже и ниже. Лицо юноши выражало различный спектр эмоций: от праведного возмущения до испуга и непонятного рода смущения. Алые глаза остановились в пяти сантиметрах от синих, и юноша с трепетом в душе смог разглядеть те во всей своей красе: никогда ещё Куникудзуши не встречал радужку такого необычного, алого как свежая кровь цвета. И зрачки у Дотторе были странные, похожие на змеиные или кошачьи. Педролино не солгал, когда говорил, что у каждого из Предвестников Фатуи есть свои… Секреты и особенности. — Ну так, что? — ещё немного, и холодная поверхность маски уткнётся в мягкую щёку. — Или, может быть, мне стоит звать тебя просто — куколка? Куникудзуши, не выдержав, с силой толкает мужчину в грудь. Дотторе же, издевательски смеясь и наслаждаясь произведённым эффектом, отходит от юноши на пару шагов назад — толчки этого слабого физически тела едва ли могли самостоятельно подвинуть его тело. — Так ты тоже знаешь, — холодно протянул Куникудзуши, глядя на мужчину исподлобья. — Не думал, что Педролино будет рассказывать мою тайну каждому встречному. — Я, по-твоему, похож на «каждого встречного»? — с притворной обидой протянул Дотторе. Куникудзуши не мог чисто физически увидеть мимику Второго Предвестника — почти все мимические мышцы были скрыты маской. Большую часть эмоций мужчина выражал свободным от плена маски кончиком губ, а также выражением своих живых, внушающих благоговейный трепет глаз. И, конечно, нельзя не упомянуть о той ярой жестикуляции, которую не гнушался использовать Дотторе для выражения своих чрезмерно сильных эмоций. — Моё имя — Куникудзуши, — твёрдо сказал юноша, расправляя грудную клетку. Хватит, да с чего он вообще начал как-то зажиматься и стесняться? Даже если он в далёкой чужой стране, это не повод начинать вести себя как какая-то размазня. — Пф, какой ты скучный, — высунув язык, проворковал Дотторе. — Хочу сразу тебе сказать, что я не собираюсь тратить своё время, каждый раз выговаривая твоё длинное и сложное, инадзумское имя, — от такой наглости и нетактичности юноша опешил. — Так что, малыш Дзуши, будь любезен: будь хорошим мальчиком, не трать моё время и подойди скорее ближе. Не обращая на недовольное личико юноши никакого внимания, мужчина скрылся за ширмой. Скрипя зубами, Куникудзуши ничего не оставалось, как пойти за этим отталкивающим мужчиной следом. Зайдя за ширму, парень с удивлением обнаружил — стены комнаты уходили куда-то вглубь, создавая отдельное крыло или, можно сказать, отдельное «рабочее место» Второго Предвестника. Здесь также было светло, вдоль стен шли такие же, уже знакомые Куникудзуши столы и шкафы. Помимо них располагались также какие-то кушетки. В центре помещения стояло кресло с подставками для рук и ног. — Прошу, проходи сюда, — милостиво промурлыкал мужчина, доброжелательно щуря глаза. — Ты же не хочешь сказать, что я должен сесть туда? — подойдя на пару шагов ближе, Куникудзуши с отвращением уставился на это кресло: То было довольно старым, судя по ржавчине и сколам металла у основания. Некогда синяя обивка посерела, тёмные пятна — очевидно, крови, — украшали что спинку, что само сиденье. Не внушали доверия и подложки под руки и ноги. — Зачем здесь… Цепи и наручники? — спросил юноша, рассматривая явно нетипичные для медицинского кабинета детали. — Для особо строптивых и несговорчивых пациентов, — по коже парня прошлись мурашки, когда Дотторе, вновь наклонившись, зашептал ему прямо в ухо. Не сдерживая свои желания, мужчина с особым наслаждением провёл ладонью по длинным волосам, заплетённым в тугую косу. Куникудзуши тут же дёрнул головой, сбрасывая с себя руку. Он сделал ещё пару шагов ближе к креслу. — А у тебя точно есть медицинское образование? — на всякий случай уточнил Куникудзуши. Юноша тут же подпрыгнул на месте, стоило тяжёлому кулаку упасть на стол. — Куколка слишком болтлива — может, стоит подкоротить её длинный язык? — Куникудзуши не понимал, чем вызвана эта вспышка неконтролируемой агрессии. Похоже, своими словами юноша неосознанно задел старую, незажившую рану. — Садись, — фыркнув, парень самостоятельно, без чужой помощи забрался на высокое кресло. Если этот глупец думает, что своим неласковым поведением сможет запугать юношу, то он сильно ошибается. Внимательные синие глаза неотрывно следили за снующим туда-сюда Вторым Предвестником. Мужчина не глядя набирал в свои многочисленные карманы различные… Вещицы, что валялились на разных столах. Несмотря на бардак, он точно знал, где и на каком месте что лежит. Можно сказать, в его кабинете был не хаос, а… Творческий беспорядок. Подкатив к креслу ещё одну лампу, Дотторе включил её, от чего сидящему парню пришлось зажмуриться — противный белый свет почти болезненно слепил глаза. От количества белого цвета в комнате — пол, ширма, некоторые столы, свет, халат — Куникудзуши начало мутить. Но вот перед глазами появилось некое яркое пятно — мужчина, остановившись, встал на противоположной от лампы стороне. Теперь парень мог подметить ещё одну забавную деталь в образе Дотторе. Его непричёсанные, торчащие пучками в разные стороны, но при этом гладкие и блестящие волосы были ярко-голубого цвета. Неестественного. В бликах лампы Куникудзуши с интересом наблюдал, как по прядям бегают, переливаясь, бирюзовые, зеленоватые блики. Такую цветовую гамму парень видел лишь однажды, когда случайным образом забрёл на забытое живыми душами болото. Гонимый любопытством, парень привстал на сиденье, силясь глянуть на макушку мужчины. К большому удивлению, он не увидел там отросших корней волос. Неужели этот странный цвет — его настоящий? — Что ты делаешь? — видя, как пыхтит юноша на кресле, скептически изогнул бровь мужчина. Бровь, которую было не видно за маской. — Ты странный, — вместо ответа на вопрос, Куникудзуши, не стесняясь, озвучил сделанный за несколько секунд вывод. — И что же во мне странного? — хмыкнув, спросил Дотторе. — Глядя на тебя, я благодарю свою создательницу, что она уберегла меня от такой внешности, какую имеешь ты, — растянув губы в милой улыбке, спокойно проговорил Куникудзуши. «Играется, значит», — сильно, очень сильно хотелось повестись на эту провокацию. Но Дотторе лишь усмехнулся, прикрыв глаза. Он… Ещё успеет отплатить этому наглецу за все неосторожные слова. Пока Дотторе находился в своих мыслях, Куникудзуши рассматривал ещё одну — да сколько ещё он найдёт?! — деталь: в одном ухе мужчины была очень крупная, подходящая под цвет волос серьга. Какая-то прозрачная, светящаяся жидкость заполняла полость этого необычного украшения. Юноша не смог сдержать смешка, подметив, что мочка этого уха была оттянута вниз сильнее, чем мочка не проколотого. Святые Архонты, что за страшное чудовище. В свою очередь, Дотторе также с интересом исследователя рассматривал попавшего в его руки юношу. Конечно, он погорячился, когда, увидев его со спины, обозвал ребёнком. Кукла имела хоть и нежные, привлекательные, но вполне взрослые черты лица. Далеко не детское мировоззрение выдавал и взгляд: тяжёлый, угнетающий… Уставший. — В следующий раз будь добр открывать свой рот, только когда я попрошу, — театрально вздохнув и закатив глаза, в следующую секунду мужчина сильным нажимом ладони в грудь припечатал Куникудзуши к креслу. От неожиданности воздух из лёгких парня вырвался с громким: «Уф!» — Эй, нельзя ли поаккуратней, — зашипел он, когда очаровательная зубастая улыбка расцвела на лице Дотторе. — Если ты прекратишь ёрзать — хоть весь мир к твоим ногам, — огрызнулся мужчина, зачем-то вновь отходя в сторону. Он вернулся обратно к креслу, держа в руках некие пробирки. Между пальцев было зажато упакованное одноразовое лезвие. Дотторе немигающим, долгим взглядом осмотрел куклу с головы до ног. Несмотря на скверный характер, образец, любезно подаренный ему Педролино, был идеален. Если бы не раскрытый секрет, сам Второй Предвестник никогда бы не подумал, что сидящий перед ним — какая-то кукла. Мальчик был сделан просто отлично — не прикопаешься. Не было видно ни шарниров, ни болтиков — словом, ни одного доказательства искусственности существа. Такова, значит, сила Архонтов? Чем дольше Дотторе думал, тем болезненней сжималось его быстро бьющееся сердце. В этот раз он, на удивление, слишком успешно контролировал самого себя. В любой другой раз он бы давно набросился на полученный материал, но сейчас… Хотелось подольше насладиться этой некой прелюдией. Может, для ничего не подозревающего парня это и был просто «медицинский осмотр», но для Дотторе… Всё происходящее было нечто большим. Он ещё и пальцем не коснулся материала, а приятное, тяжёлое и горячее чувство предвкушения уже стянуло ему глотку, постепенно оседая внизу живота. — Руку на подлокотник, — приказав, Дотторе принялся смачивать некую ватку в горько пахнущей, прозрачной жидкости. Сжав тонкий палец, мужчина небрежно протёр его влажной ваткой. Ловко зажатое, незаметное лезвие отразило белый блик. — Ау! — Куникудзуши дёрнулся, когда что-то острое и неприятное коснулось его кожи. Это не было больно, просто… Неожиданно. — Предупреждать надо! Дотторе никак не откликнулся на возмущённый тон юноши. Глаза его с каждой секундой распахивались всё шире и шире, прямо пропорционально также широко растягивались губы в злой ухмылке. Несмотря на глубокий порез, кровь из повреждённой подушечки так и не потекла. — Как… Интересно… — прошептал себе под нос мужчина. Оставив ничего не понимающего парня сидеть на месте, Дотторе отошёл к ширме и принялся думать. Выражение его лица было глуповатым, от того — несколько пугающим. Он думал, что для начала у куклы стоит взять общие анализы. Но, видимо, к этому созданию придётся искать особый подход. От осознания появившейся сложности довольное рычание заклокотало в груди безумного учёного. Ведь в последнее время здесь, в Заполярном Дворце, было так скучно — обычные исследования с обычными живыми (а далее — мёртвыми) людьми уже не доставляли мужчине удовольствия. Эта кукла — способ развлечься, способ внести красок в однотонную жизнь Второго Предвестника. Сколько различных исследований нужно провести, сколько опытов поставить! От представления объёма предстоящей работы алые глаза нездорово заблестели, едва не закатываясь от накатывающего экстаза. Были и ещё приятные новости: конечно, получив в распоряжение такое тело, он бы с удовольствием провёл время, просто копаясь внутри. Но тот факт, что кукла — не только сосуд, а живое существо, обладающее личностью и несладким характером — вот, что возбуждало мужчину сильнее всего прочего. Ведь когда подопытный имеет разум — так всегда интересней. Ведь гораздо приятней, когда лицо тела в его руках искажается выражением нестерпимой боли. Когда лицо жертвы, попавшей в ловушку цепей, расписывает своими красками страх — отчаяньем, горечью оборванной надежды на спасение… — Мне долго ещё тут сидеть? — внезапно послышалось позади мужчины. Увлечённый безумным водоворотом мыслей, Дотторе совсем забыл о причине этих самых мыслей. Куникудзуши едва сдержал вскрик, когда Второй Предвестник в два прыжка оказался рядом. Юноша мгновенно подметил его изменившееся настроение — то стало более приподнятым, словно нечто хорошее успело произойти за эти несколько минут. — Итак, — голос мужчины дрожал от перевозбуждения, каждое слово, сказанное им, срывалось на режущий уши хрип. — Я так увлёкся своими мыслями, что совсем вылетело из головы — куколке нужен другой, индивидуальный подход. — Я не… — Куникудзуши тут же заткнулся, стоило белому, мягкому из-за хлопка пальцу коснуться его губ. — Не перебивай — где твои манеры, малыш Дзуши? — пройдясь по губам, ладонь в перчатке плавно стекла на шею юноши, а затем — на грудь. Слегка нажимая на мягкую кожу, мужчина пальцами одной руки подцепил пуговицы его рубашки. — Ты что делаешь? — опешивши прошипел Куникудзуши. — Провожу осмотр — разве это не очевидно? Или мне что, отчитываться перед тобой за каждый свой шаг? — расстёгнутая рубашка упала на кресло, открывая вид на молочно-бледную кожу. Чувство неправильности происходящего, осознание некого подвоха заставило тело Куникудзуши напрячься струной. Прямо на глазах Дотторе расслабленные мышцы каменели, словно стараясь скрыть, защитить хозяина от непрошенного вторжения в личные границы. — Ты смущаешься? — ласково спросил Дотторе, проводя ладонью по груди куклы. Осознав, какую глупую ошибку он допустил, мужчина тут же снимает перчатку с руки. Тело на кресле вздрагивает, стоит голой коже ладони коснуться такой же голой кожи груди и живота. Тактильные ощущения вызывали в душе Куникудзуши некие новые, непонятные… Странные чувства. — Почему я должен смущаться? — непонимающе спросил парень. Дотторе непрерывно наблюдал за мимикой парня, за теми эмоциями, что так искренне выражались на его милом лице. Похоже, кукла и правда не видела никакого подтекста в тех движениях по нежной коже, в тех беглых касаниях пальцев крошечных сосков. Кукла, очевидно, испытывала некую неловкость. Но та была вызвана не стеснением или смущённостью перед мужчиной, а скорее обычным чувством неизвестности — кто знает, что предпримет Дотторе в следующую секунду? — Никто никогда не касался тебя в этих местах? — чисто из-за любительского интереса спросил Дотторе. — К чему этот вопрос? — с вызовом в голосе прокряхтел Куникудзуши, стоило сухим подушечкам пальцев в который раз грубо пройтись по его соскам. — Разве тебе не пятьсот лет, или около того? — И что это меняет? Мы так и будем общаться сплошными вопросами? Дотторе опешил, тут же убрав руку с тела парня. Сразу две мысли одновременно пронзили его сердце, заставили мужчину сгорбиться от того болезненного давления, что испытал он в этот момент. Неужели за всё это время, за все эти столетия кукла была… В одиночестве? Что она знает о связях, о контактах людей друг с другом? Никто и никогда не был с ней в близости? Именно поэтому это наивное творение Архонта не видит ничего дурного в тех ласковых движениях, которыми награждал мужчина его тело? Тело… Если первая мысль смогла возбудить тело Дотторе, то вторая — ту сторону личности, отвечающую за научный, пытливый интерес ко всему необычному. Тело куклы было холодным, как у мертвеца. В пространстве между сосками, там, где Дотторе поглаживал кожу больше всего, не билось сердце. Возможно, именно по этой причине ему не удалось взять кровь? Подавляя в себе дикое желание схватить инструменты и вскрыть мальчишку, Дотторе тяжело вздохнул, возвращая редкую трезвость сознания обратно. Пока что показывать настоящего себя перед куклой было слишком рано. — И вообще, чем ты занимаешься? — спросил Куникудзуши. — Где тот медицинский осмотр, что мне обещал Педролино? Ты будешь что-то делать, или я просто так сюда пришёл? — Если ты не заметил, я провожу осмотр — визуальный, — оскорблённо фыркнул Дотторе, возвращаясь обратно к кукле. Подкрутив рычажок внизу сиденья, мужчина заставил юношу полулечь. Пора было заканчивать просто осматривать мальчишку, чтобы больше времени осталось на более серьёзные манипуляции с его телом. — И что это ты делаешь? — мужчина легко шлёпнул парня по рукам, стоило тому взяться за края рубашки. — Кто давал разрешение застёгиваться? Куникудзуши лишь нахмурил брови, недовольно зашевелился на сидении. Сидеть, а, точнее, почти лежать на этом кресле так долго становилось с каждой секундой жутко неудобно. Не ожидая никакого подвоха, Дотторе подцепил край серых штанов со знаком Фатуи на поясе и одним сильным движением припустил одежду до колен — в конце концов, ему нужно было целиком и полностью осмотреть тело этой куклы. Лишь мельком взглянув между ног юноши, сначала Дотторе показалось, что у него просто замылился взгляд. Но сколько бы он ни жмурился, сколько бы ни давил подушечками пальцев на закрытые веки, а картинка перед ним оставалась прежней. — Дотторе?.. — тихо позвал Куникудзуши, скептически глядя на почему-то задрожавшего мужчину. — Всё в порядке? Юноша бесстыдным образом застыл в той позиции, в которой и оставил его Дотторе. Он даже не думал о том, чтобы свести ноги вместе или прикрыться каким-либо другим образом. В конце концов… Кукла просто не знала о том, какие чувства она может вызвать подобной позой у эмоционально нестабильного Предвестника. За все эти годы, проведённые в сознании, Куникудзуши ни разу не сталкивался с особым вниманием к своей персоне. Он никогда не испытывал воздушное, щемящее… Чувство влюблённости, никогда его душа не замирала от одного лишь вида привлекательного человека. Конечно же, он был, пусть косвенно и поверхностно, знаком с таким понятием, как любовь. Знал, что это что-то, что заставляет людей держаться вместе. Из-за неё появляются семьи, а в семьях — дети. Любовь, с которой была знакома кукла, была разной: это любовь некогда приёмной семьи, это приятное чувство в компании молодого адъютанта на берегу побережья. Но что такое чувства один на один, что такое интимные отношения — в конце концов, каким образом кукла, увлечённая местью, а затем скитаниями, могла это узнать? В этом плане юноша был очень наивен. Он думал, что из-за отсутствия сердца никогда не сможет испытать ничего подобного, того, что способны почувствовать настоящие люди. А даже если нечто слабо, приятно шевельнётся в душе — так, наверно, это что-то ненастоящее, искусственно вложенное в его существо при создании. Не зная ничего о светлом чувстве любви, конечно же, кукла не подозревала и о другой её стороне. Тёмной. Нездоровой. Даже не то, что любви — то было, скорее, некое желание. Извращённое, порочное желание обладать, подчинить партнёра своей воле. Непреодолимое влечение к телу, нестерпимый позыв к действию перед видом распростёртого, беззащитного… Неутолимая жажда проверить, каким может быть голос партнёра, какое жалостливо-болезненное, возбуждённое выражение лица тот может показать… Именно такое влечение испытывал сейчас Дотторе, впившись похолодевшими от нервов пальцами в кожу собственных ладоней. — Дотторе? — вновь позвал его Куникудзуши. Издав странно булькнувший звук, мужчина, ничего не ответив юноше, подорвался с места и бросился за ширму. Дрожащей от переизбытка чувств рукой он повернул ручку двери около входа. Зайдя на таких же дрожащих ногах в тёмное помещение уборной, мужчина закашлялся, сплюнул окрашенную пигментом слюну. Лишь оставшись наедине с собой он мог позволить себе снять маску. Открепив едва ли не вторую кожу, Дотторе с глумливым хихиканьем уставился на обратную сторону маски: та была испорчена, залита кровью из потёкшего от взрыва эмоций носа. Безумная улыбка расчертила его лицо, полностью обезображивая фигуру и так эксцентричного мужчины. Включив воду, он принялся отмывать маску от всё капающей из носа жидкости. Лишь от одного её вида, от металлического, кислого запаха очередная тёплая волна возбуждения прошлась по внутренней стороне ног. Дотторе опустил взгляд вниз, уткнувшись алым, сверкающим в темноте взглядом в собственную ширинку: та ужасно сильно топорщилась, создавая очевидный бугор на серой ткани его штанов. Ах, Педролино! Знал ли он, какой будоражащий кровь эффект произведёт на Дотторе подобранный в Инадзуме странник? — Как интересно… Как… Интересно… — словно сойдя с ума, беспрестанно шептал мужчина, продолжая оттирать кровь с поверхности маски и с собственного лица. Он ожидал от творения Архонта всего, кроме этого. По какой-такой, интересно, причине, Электро Архонт решила сделать кукле-парню влагалище? Нет, ну скажите, есть ли хоть одна весомая причина для этого поступка? Чем дольше думал на эту тему Дотторе, тем хуже ему становилось. В маленьком помещении уборной словно сделалось жарче, душнее. Почему вагина, а не член? Была какая-то принципиальна разница? Кукла вообще знает о том, что так не должно быть? «Почему?» — один этот вопрос мутил сознание, заставлял разгораться страстное желание узнать причину. Ведь такие вещи не делают без веской на то причины? «Может быть, он должен был принести потомство? Нет, с чего это какой-то кукле иметь такую важную репродуктивную функцию. Что ещё, помимо влагалища, есть у юноши? Матка, яичники? Есть ли у него месячные? Способна ли она, кукла, понести от него, от Дотторе?» Чем больше думал мужчина, тем более тугой комок стягивал низ живота. «Что тогда появится на свет от куклы Электро Архонта? Существо какой силы?» Внезапно мужчина оцепенел. По лбу потекли капельки пота, рубашка прилипла к спине. Его дыхание участилось, змеиные зрачки расширились, заполнив собою почти все глаза. Кипящая каша из мыслей, из безумных теорий и догадок слишком перегрузила мозги Дотторе. Ах, сколько всего, сколько всего! Сколько всего нужно проверить, сколько узнать! Вздрогнув, мужчина осел по стене, упав на колени. Между ног постепенно начало теплеть, ткань нижнего белья медленно пропитывалась спермой. Представление того, что он, в теории, сможет сделать с этой куколкой, вылилось подобным образом. Дотторе тяжело выдохнул, устало прикрыв глаза. Пришлось расстегнуть несколько пуговиц жилетки — настолько сильно не хватало ему воздуха после пережитого эмоционального перенапряжения. Приведя себя в относительный порядок, мужчина вышел из уборной и направился обратно к юноше. Идя, он думал о возможностях полученного в распоряжение тела. Насколько чувствительна кукла? Каков у неё болевой порог, какая вообще реакция на болевые ощущения? В голове тут же всплыл их недавний с Педролино диалог. Пускай Первый Предвестник и приказал ему распечатать силы, хранящиеся в этом тельце, но он же не сказал, каким именно образом это предстоит сделать? — Всё в порядке? — повторил свой вопрос Куникудзуши, скучающим взглядом уставившись на взъерошенного Второго Предвестника. — Да, — почти твёрдо ответил мужчина, что тут же в мгновение ока упал около кресла на колени. Подкрутив высоту, он максимально низко опустил сиденье для собственного удобства. — Что ты делаешь? — с непонятной ему самому претензией в голосе спросил Куникудзуши. Дотторе подполз ближе, устроившись аккуратно между ног юноши. Он окончательно стянул с него штаны, открывая себе вид на это удивительное чудо природы. Ни говоря ни слова, Дотторе свободной от перчатки рукой коснулся парня между ног. На его лобке росли синенькие волоски. На коже самих больших половых губ их было не так много, а ближе к анусу те и вовсе пропадали. Едва контролируя моторику, Дотторе аккуратно провёл по ним пальцами. К удивлению, здесь кожа была тёплая, а ещё — слишком, слишком приятная на ощупь. Мягкая. — Что. Ты. Делаешь? — ошеломлённый вздох вырвался из рта Дотторе, когда пятка парня с силой уткнулась в его плечо. Вторая же стопа легка на маску. Куникудзуши замер, напряг ноги, удерживая тем самым дистанцию между лицом мужчины и своим телом. Горящие желанием алые глаза уткнулись юноше между ног — с этого ракурса мужчине стало видно намного лучше. Хотелось… Потрогать, проверить, изучить строение органа, что вообще не должен быть на этом месте у парня. — Ты меня плохо слышишь? — от этого властного тона между ног снова потяжелело. Дотторе двинул головой вперёд, но тут же встретил сопротивление в виде стоп куклы. Напрягшись, Куникудзуши оттолкнул мужчину от себя, и тот едва смог сдержать равновесие, чтобы не упасть на спину. — С меня довольно, — холодно сказал Куникудзуши, приняв сидячее положение. Дотянувшись до сброшенных штанов, он надел их, затем принявшись застёгивать пуговицы рубашки. — Эй, п-подожди-ка! — какой-то испуганно, истерично вскрикнул Дотторе. — Подожди, — поднявшись на ноги, мужчина выпрямился во весь рост и подошёл к уже почти застегнувшему все пуговицы парню. — Давай поговорим на чистоту, куколка, — Дотторе наклонился ближе, едва не утыкаясь своим лицом в лицо юноши. — Насколько я знаю, Педролино пообещал тебе, что в Фатуи ты сможешь раскрыть свой потенциал. Стать сильнее. — Постой, серьёзно? — тут же перебил Куникудзуши этого уже надоевшего мужчину. Парню пришлось упереться затылком в спинку кресла, иначе создавалась угроза того, что эта маска, от которой исходил противный кислый запах, уткнётся ему прямо в лоб. — Ты тот самый учёный, что способен… Раскрыть во мне силу? — А почему это ты так удивляешься? — с неподдельной обидой, искренне возмутился Второй Предвестник. — Я способен на многое. Очень многое. Иначе бы меня в этом месте попросту бы не жаловали. Он поднял руки вверх, намекая тем самым на весь Заполярный Дворец. — Тем более, что работа с телами — моя страсть. Не переживай — я буду тем, кто вновь запустит твоё небьющееся сердце, от чего твоё хрупкое тельце тут же потеплеет. — Думал, я не заметил? — хитро спросил мужчина, увидев, как вздрогнул и как-то странно поник юноша. Дотторе замолчал, с непониманием ситуации округлил глаза. Кукла начала вести себя странно: глаза забегали из стороны в сторону, пальчики вцепились в косу, принявшись нервно перебирать густые пряди. — А? — не услышал мужчина, юноша что-то тихо пробормотал себе под нос. — Я не слышу, говори громче. — У меня нет сердца, — дрожащим от накативших эмоций голосом наконец-то громко и отчётливо сказала кукла. — Что значит нет? — не понял мужчина. — В моей груди… Вместо сердца полость для хранения Сердца Бога. Было видно, какую муку, какую душевную боль причиняет Куникудзуши эта правда. Как бы парень ни старался храбриться перед этим неуравновешенным человеком, а всё напрасно. Как искусный манипулятор, как настоящий охотник Дотторе остро чувствовал малейшее изменение в настроении своих… Пациентов. Он всегда с особой проницательностью видел то, что по-настоящему дорого людям. Видел те слабости, за которые можно зацепиться и на которых можно приятно сыграть… Вот и сейчас — точно также. Мужчина голодно облизнулся, ощущая, как секунду назад воинственно настроенный парень слабеет, поддаваясь боли своей некой травмы. — Неужели? В твоей груди вместо сердца — полость для хранения Сердца Бога? — задорно повторил эти режущие душу слова Дотторе, прекрасно зная, как они подействуют на куклу. — Да. У тебя что, проблемы с памятью? Зачем нужно было повторять это вслух? — огрызнулся Куникудзуши, злобно уставившись на слишком счастливого мужчину. — Так что насчёт сердца? — перебил Дотторе, не позволяя юноше сменить тему. — А что непонятного? Его просто нет. — Но ведь ты хочешь заполучить его, не так ли? Огромные синие глаза ошеломлённо уткнулись в рубиновые глаза. Насмешливые, прищуренные в издевательской улыбке. — О-откуда ты это знаешь? — заикаясь, спросил Куникудзуши. Он ведь никому, никому не рассказывал эту свою заветную тайну! Даже Педролино не был в курсе, так что? Неужели этот плут умеет читать мысли? «Так у тебя всё на твоём милом личике написано, куколка», — а вслух произнёс: — Хм? Это просто догадка. А что? — Дотторе, извиваясь змеёй, упёрся локтям в спинку кресла и ещё сильнее навис над юношей. — Неужели я угадал твою так бережно хранимую в сердце тайну? — Ой, — тут же испуганно вскинув руки, Дотторе театрально громко вздохнул. — Прости, я совсем не так хотел сказать. Куникудзуши мелко затрясся от злости. От злости на этого придурка, за то, что тот так бездушно потешается над ним. Злился юноша и на самого себя. Он столько лет хранил своё заветное желание где-то глубоко в себе, так почему же сейчас он так просто выдал то с потрохами? Может, потому что Дотторе искусно вывел его на диалог? Или может потому, что сам подсознательно желал поделиться с кем-то своими мыслями, пускай даже с таким противным человеком как Второй Предвестник Фатуи? — Знаешь… — голос мужчины перешёл на шёпот змея-искусителя. — Я как величайший учёный… Как опытный медицинский сотрудник… И как Предвестник Фатуи… Могу помочь тебе исполнить твоё заветное желание. — Что ты имеешь в виду? — Я могу стать тем, кто подарит тебе твоё собственное сердце. Куколка, — мужчина положил ладонь на макушку юноши, плавным движением проникая внутрь густоты волос. — И сердце это, — его шёпот завораживал, гипнотизировал. Подчинял. — Сделает тебя сильнее, как и обещал Педролино. Так что ты думаешь об этом предложении, м, малыш Дзуши? Преодолев густоту волос, пальцы наконец-то достигли затылка. Юноша вздрогнул, мурашки прошлись по всему телу, когда подушечки пальцев принялись мягко массировать кожу головы. Стать сильнее — что бы это ни значило — никогда не было целью Куникудзуши. То, ради чего юноша хотел собственное сердце, было простым желанием начать ощущать настоящие, положительные, счастливые, собственные чувства. Те чувства, что не были вложены при создании куклы, а его, личные, только его, его! Наличие собственного сердца сделает его ближе к людям — он тоже сможет испытывать свои, рождённые трепещущим и пульсирующим органом прекрасные, радостные чувства! О, как же глупы люди, не ценящие ту драгоценность, что сокрыта в их груди! Будь у него, Куникудзуши, собственное сердце, он бы часами слушал ритмичное: «Тук-тук, тук-тук.» Но может, сердце, созданное Дотторе, сможет удовлетворить его потребность? Может, утраченным давным-давно положительным эмоциям суждено вновь вернуться к нему здесь — в этой холодной и неприветливой стране? — Ты сможешь… Создать сердце… Для меня? — речь Куникудзуши прерывалась каждый раз, стоило пальцам слишком сильно накрутить на себя пряди. — Честное слово, — вкрадчиво прошипел Дотторе, пожирая растерянное личико глазами. — Но только ты ведь понимаешь — простым «спасибо» здесь не отделаешься. — И что же ты хочешь взамен от меня? У меня при себе ни гроша, да и в Инадзуме ничего ценного при себе не было, — честно ответил парень. — Ну-ну, не принижай себя, — протянул Дотторе. — Кое-что очень и очень ценное при тебе всё же имеется. — И что же это? — Ты. — мужчина сильной хваткой вцепился в косу, вздёргивая лицо юноши на себя и не давая пошевелиться. — Твоё тело, если быть точнее. — И что ты хочешь от моего тела? — наивно спросил Куникудзуши, прямо глядя в ядовитые алые глаза. — Хах, — от этой особой, накалённой атмосферы между ними, внизу живота Дотторе в который раз приятно затянуло. — Я создам тебе твоё личное сердце, но взамен ты позволишь мне… Проводить эксперименты с твоим кукольным телом — творением Архонта. Я уверен — не только с помощью сердца можно сделать тебя сильнее. Покопавшись в глубине более тщательно, я, поверь, смогу найти ещё уйму способов. За сердце отдать… В распоряжение своё тело? Что же это за обмен такой — разве он равноценный? Ловко извернувшись, Куникудзуши отпрянул, заставил Дотторе отпустить его волосы. — Ну же, — поторопил его Дотторе, стоило юноше замолчать на слишком долгое время. — У тебя что, разве, есть выбор? Выбора у него и правда особого не было. Крепко стиснув зубы, Куникудзуши подписал себе едва ли не смертельный приговор: — Хорошо, я согласен, — от этих долгожданных слов в груди Второго Предвестника запели птицы. — Но какие именно эксперименты ты собрался проводить с моим телом? — А тебе-то какая разница — ты уже на них согласилась, куколка, — радостно зашипел Дотторе, злорадно скаля зубы. — Ещё раз назовёшь меня «куколка», и я сорву с твоего лица маску вместе с твоей тупой улыбкой, — гордо вскинув подбородок, бесстрашно сказал Куникудзуши. — А силёнок-то хватит? — мужчина уставился на тонкие, изящные руки парня. — Одной самоуверенностью решил взять? Застегнув последние пуговицы рубашки и не сказав больше ни слова, Куникудзуши ловко спрыгнул с кресла, не оборачиваясь, прошагал мимо Дотторе в сторону выхода. — Тц, и где твои манеры? — с притворным возмущением прокричал мужчина уходящему вслед. — Завтра жду тебя здесь же, малыш Дзуши!