Сердце, что сокрыто в коконе его сладких грёз

— Куникудзуши? — подойдя к их столику, Мона поставила на стол пару чашек ароматного чая. — Я знаю, тебе это не нужно, но… Может, выпьешь горячего? Ты в последнее время… Неважно выглядишь. Юноша ничего не ответил, лишь тяжело опёрся на собственный кулак. Уже прошло около месяца с того дня, как Итэр пригласил бывшую военную единицу Фатуи в Чайник. Всё шло хорошо — с Моной, несмотря на конфликты прошлых дней, юноша на удивление быстро нашёл общий язык. Вместе они днями и ночами спорили, рассуждали и думали над тем событием, что когда-то свёло их судьбы вместе. И Куникудзуши вновь чувствовал себя счастливым: он принял то, что он — искусственное создание — кукла. Да, пускай у него не было настоящего сердца, пускай он никогда не сможет сравняться с настоящими людьми, но всё это — теперь он это осознал — были сущие пустяки. Ведь главное — это компания, в которой ты находишься. Главное — это люди, что добры к тебе, тепло расположены. Мона была прекрасной собеседницей, Итэр и Паймон посещали Чайник каждый вечер, развлекая вынужденно заточённых историями из внешнего мира. И как уже знакомая друг с другом компания, Куникудзуши улыбался. Смеялся вместе со всеми над шутками, даже придумал свои собственные. Он был другой, да. Но теперь мысль эта не могла причинить юноше никакой душевной боли. Ничего не предвещало беды, но неожиданно, словно по щелчку пальцев, Куникудзуши начал чувствовать себя… Уставшим. Эта усталость была ему знакома — именно так он ощущал себя после нескольких столетий жизни. Как выяснилось потом, всё дело было в его испортившихся за время органах. Но в чём проблема сейчас? Те новые системы, что создал для парня Дотторе, не могли так быстро выйти из строя! Или же… — Я думаю… — несмело начал Куникудзуши. — Что мне нужно сплавать… В Снежную. — В Снежную?! — воскликнула Мона. — Тебя же там поймают тут же! И потом, потом… — Мне это жизненно необходимо, — упрямо возразил юноша, тем не менее сам не чувствуя радости. — Надо на… Медицинский осмотр. «Разве кукле необходимо посещать врача?» — подумала Мона, но вслух вопрос не задала — посчитала, что это будет нетактично. — Ну-ну, я вовсе не достоин такого радушного приёма, — сейчас, стоя около ворот Заполярного Дворца, Куникудзуши был окружён солдатами Фатуи. — Можете возвращаться к своим обязанностям, — солдаты, уже не являющиеся подчинёнными бывшего Шестого Предвестника Фатуи, по привычке кивнули. Но тут же опомнились, наставив оружие на предателя и беглеца. — Не смею вас больше задерживать, лишь хочу спросить… Второй Предвестник у себя в кабинете? — Посмотрите-ка, кто-о это к нам пришёл? — стоило двери за спиной Куникудзуши закрыться, сладко протянул сидящий спиной к юноше Дотторе, даже не оборачиваясь. — Что, проснулись остатки совести? Наконец-то понял, как некрасиво с твоей стороны было бросать своего горячо любимого учёного, что столько сделал лично для тебя? — Не заговаривай мне зубы, Дотторе, — привычно зашипел Куникудзуши, впервые за долгое время возвращая себе этот грубый тон голоса. — Что со мной происходит? — М? Ты это о чём? — мужчина встал с места, посмотрел на куклу. В алых глазах стоял настоящий триумф. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, — парень даже не вздрогнул, стоило Второму Предвестнику подойти ближе и так привычно наклониться над ним, глядя сверху вниз. — Почему я ощущаю ту усталость, что была свойственна мне ранее? — несмотря на храбрость, Куникудзуши подсознательность, постепенно подчинялся этому давящему, горячему взгляду. — Усталость? — словно не понимая о чём речь, Дотторе мягко провёл ладонью по синим волосам. — Я, вообще-то, по тебе скучал, Скарамуш! — придав максимально обиженный тон голосу, воскликнул Дотторе. — А ты — такой неблагодарный? Вместо хотя бы одного ласкового слова — сразу к делу! Ты совсем меня не ценишь, не так ли, Скарамуш? — Что со мной происходит? — не поддаваясь провокации, твёрдо повторил юноша. — Понимаешь, Скарамуш, — мгновенно перестав дурачиться, в тон озлобленному юноше тихо, угрожающе зашептал Дотторе. — Я ведь тебя предупреждал — я не дам тебе так просто уйти из Фатуи. От меня, если быть точнее, — пальцы в белых перчатках не переставали накручивать на себя синие пряди. — С твоими органами всё в порядке — в конце концов, их создателем был я. Но как ты знаешь… Там есть металлические, механические составляющие. — К чему ты клонишь? — Думаю, ты не так сильно знаком с техникой. Позволь пояснить, — продолжал вкрадчиво говорить мужчина. — Знакомо ли тебе такое понятие, как «запланированное устаревание»? Юноша отрицательно покачал головой. — Конечно не знакомо — я в этом не сомневался, куколка. А значит оно вот что, — Дотторе крепко схватился на воротник юноши, приподнимая его над полом и вынуждая смотреть себе прямо в глаза. — Я могу самостоятельно решать, как создатель, когда твои органы придут в негодное состояние. Пускай я их сделал даже вчера — на следующий день, если захочу, могу сделать так, чтобы потребовались новые. Синие глаза ошеломлённо пялились в рубиновые, наливающиеся кровью. — Это мой особый поводок, чтобы ты никуда не смог от меня убежать, Скарамуш, — торжествовал мужчина. — Мой способ сделать тебя полностью зависимым от меня, куколка. Ведь только я могу менять твои пришедшие в негодность запчасти. — Но я ведь в них не нуждаюсь, — впервые за всё время возразил Куникудзуши. — Я знаю — ты всё это время меня обманывал. Как кукла, — Дотторе был удивлён, что парень так открыто признаёт свою искусственность, совершенно её не стесняясь. — Я не нуждаюсь в органах. Моя создательница дала мне их, чтобы я мог мимикрировать под настоящих людей. А лично для существования — нет необходимости. — Ты сильно заблуждаешься, куколка, — выслушав этот воинственный монолог, усмехнулся учёный. — Возможно, раньше тебе и не нужны были органы — по крайней мере как сейчас. Но совсем без них ты быть не можешь — что же будет поддерживать твою кукольную оболочку изнутри? — Но сейчас, поколдовав внутри твоих очаровательных груди и живота, — Дотторе, не стесняясь, провёл по телу юноши ладонью вдоль почти зажившего шрама. — Теперь ты абсолютно зависим от них — так ты стал более очеловеченным. Разве не ты так страстно желал стать больше похожим на человека? Я выполнил твою мечту, Скарамуш. Куникудзуши не хотел в это верить. Нет, нет, ведь всё было так хорошо… — Если я выну из тебя всё, созданное мной — ты постепенно потеряешь способность ходить, говорить и мыслить. Ты останешься существовать в виде оболочки. Да, живой, но оболочки. Разве этого ты на самом деле хочешь? — Н-нет, — впервые голос юноши дрогнул. — Чудно! — воскликнул Дотторе, прижимая Скарамуша ближе к себе. Подхватив юношу под руки, он закружил мальчишку в танце. Танце жизни и смерти. — Поэтому ты всегда, всегда будешь зависим от моего осмотра, милая куколка! До конца моей жизни, — Дотторе глумливо посмотрел в печальные синие глаза. — Конечно, если я не найду способ поместить свой разум в роботизированный механизм. Ой, это что получается? Мы будет связаны с тобой вечно, Скарамуш! Вечно. — Что за чушь! — возмущённо вскрикнула Мона, выслушав рассказ Куникудзуши. Исправив внутри его тела специально подпорченные детали, Дотторе благодушно отпустил юношу на все четыре стороны — был уверен — кукла всегда вернётся обратно. — Не может быть это правдой! — Но это правда, — на парне не было лица. Неужели он обречён вечно быть связанным с этим ужасным человеком. Одинокая слеза едва не покатилась по щеке Куникудзуши. Но внезапно две твёрдые руки опустились на его плечи — то были Мона и Итэр. — Не переживай — мы вместе дадим отпор этому чудовищу! — воодушевлённо воскликнула Мона. — Я, конечно, не врач, но и моя гидромантия способна на многое. Не переживай — мы вместе создадим тебе новые системы и заменим все фатуиские механизмы на наши, хорошие! — Но это же… Невозможно? — ошеломлённо прошептал Куникудзуши. Он никогда не смел сомневаться в авторитете Дотторе и в его гениальном уме. — Дотторе — очень умный. Он работал надо мной… Почти год. — Куникудзуши, — внезапно наклонился к нему Итэр, горячо зашептав на ухо. — Признаться честно, у меня есть подозрения… Что ты сможешь лично противостоять тому «процессу устаревания», которым шантажирует тебя учёный. — В смысле? — не понял Куникудзуши. — Тогда, в подземелье, — всё также горячо и как-то радостно продолжал шептать он. — В твоей груди Сердце Бога сияло, переливалось электрическими вспышками. Но когда мы его извлекли, когда Тарталья поднял ту фигурку — она больше не блестела. Стекло помутнело и потухло. — У меня есть подозрения, что сила Сердца перешла в твоё кукольное тело, — едва не задыхаясь от счастья, завершил свою речь Итэр. — И что пока ты этого не чувствуешь, но… Ты получил силу — надо только развить её, научиться ею управлять. Ты сможешь сопротивляться, сможешь стать независимым. — А если что пойдёт не так, — подхватила Паймон, — то ты всегда можешь положиться на нас! Мы ведь теперь твои друзья, и мы уже не раз побеждали разных кровожадных, зубастых монстров! Хе-хе! — Я… — Куникудзуши вновь мокрыми глазами посмотрел на своих новых друзей. В глазах тех горела упрямая решимость, уверенность в том, что они могут помочь всем попавшим в беду, победить всех врагов и справиться со всеми ненастьями. Но сейчас глаза юноши были мокрыми не от слёз горечи или печали. То были слёзы благодарности, светлые слёзы счастья и веры в лучшее. Веры в будущее, в их совместное будущее. Ведь, глядя в эти милые сердцу лица, Куникудзуши сам начинал ощущать в душе тот запал, тот огонь решимости. Вместе они могут всё. Вместе друзьям любая проблема по плечу.