Друг+друг

Весна 1994 Илюша быстро спешит по затейливому коридору клуба в туалет в самом дальнем закоулке. Уже даже свет не везде; они танцевали до позднего вечера, даже Женя и Вова, кажется, свалили домой чуть ли не час назад. Поссать и тоже идти домой, устали сегодня до жути. Саша толкает дверь сортира и ему на полсекунды кажется, что шпингалет будто был задвинут, но не до конца, что ли, и он своим рывком его снёс. Но дверь поддаётся, и эта мысль рассеивается, но ненадолго. Первое, что он видит - полуголая задница в незакрытой первой, из двух имеющихся, кабинке. Взгляд мечется налево, на большое зеркало над раковинами и сталкивается с испуганным взглядом Ильи. Он так и прирос к полу, зажав в руке собственный член. Задница оголена наполовину, так как джинсы на нём без ширинки и их можно только спустить. Он отвернулся от унитаза, в который, по всей видимости, собирался спустить, вполоборота и теперь вперился взглядом в глаза нежданного гостя. Через это грёбаное палящее зеркало. У Саши вмиг загорается краской и жаром лицо. Он не видит ни руку, ни член друга, тот бы легко мог спиздить, что пришёл поссать и выгнать его. Но страх в глазах от того, что он застукан, говорит многозначительнее, чем что-либо. Илья даже не находит в себе сил и дыхания, чтобы прошептать извинения, просто выскакивает обратно в коридор. Привалившись тут же к стене, он только в этот момент вспоминает, как дышать. В висках такая пульсация, будто сейчас ёбнет удар. Он облизывает кончиком языка пересохшие губы, трёт подбородок, прикрывает глаза и легонько бьётся затылком о стену с еле слышным "блять". Ему кажется это вечностью, на деле же проходит секунд тридцать. Нет, дверь не была заново закрыта, ведь Саша скорее всего решил, что после такого друг сбежит в сортир этажом ниже. "Молодец.. " - думает Илюша. А дальше не думает. Просто заходит назад, решительно и бесповоротно, щёлкает шпингалетом до упора, чтобы наверняка, в зеркало не смотрит, так как знает, что найдёт там непонимающий и обескураженный взгляд, а ему сейчас этого не нужно. Его это только застопорит, заставит думать лишние мысли. - Илюша, блять, - только и успевает вымолвить охуевший Рябин, когда парень впечатывается в него с налёту, нежным движением разворачивает на девяносто градусов и откидывает на левую стену кабинки. Звучно опускается на колени, ставит длинные руки-капканы сбоку от бёдер, блокируя любые пути побега и... И тушуется. - Илюш?.. - истеричный вскрик, рука ложится ему на голову, чтобы оттолкнуть. Но уже поздно. Пара секунд смятения от того, что он оказался лицом прямо в паху друга, проходит. И он берёт в рот крупную, яркую от прилива крови и сочащуюся смазкой головку. - Ёбтвою... - вырывается из Саши, отчего он запрокидывает голову, оголяя шею. Илья снизу видит это и ему неудержимо охота впиться зубами и в неё, но в его рту кое-что поинтереснее. У Александра большой, очень большой, наверное, даже чуть больше, чем его собственный, который уже до скрипа натянул нерастягиваемую ткань джинсов. Илюша робко убирает со стены руки, понимая, что ртом сейчас удержит даже более вероятно, перемещает левую ладонь на яйца, большим пальцем лаская шовчик, правой же обхватывает ствол. Длины его пальцев хватает, чтобы взять его в нежное кольцо. Кстати, о кольцах. Их в данный момент два, но они довольно гладенькие и не должны травмировать, да и Рябин не заорал, не обматерил, не потребовал снять; притих. Интересно, он всегда такой? Или ссыт, что кто-то остался в клубе и спалит? - Не молчи, мы тут последние... - не отрываясь от влажной, теперь ещё и от слюны, головки, мычит еле разборчиво Илья. - Ты ебанутый... - единственное, что выдавливает из себя Саша, но дышать начинает действительно более звучно. Его рука на голове Илюши, пальцы вцепились в короткие волосы. Его кроет от этого, он хочет ещё сильнее, жёстче, чтобы принудил, заставил, но он, блять... нежен? Рывком стягивает эти странные джинсы на резинке - кто вообще такие носит после пяти лет? - почти до колен, а то подбородок неприятно тёрся о ткань. Перемещает руку с мошонки на задницу и сжимает ягодицу, под пальцами такая прохладная и нежная кожа, пиздец, его ведёт. Какая жопа пропадает. Стараясь не навредить кольцами, хотя перед глазами скачут черти, и не только скачут, но и ебутся, Илья яро надрачивает, отмечая в голове, что он брился явно пару-тройку дней назад. Был секс, тут, прям в туалете, интересно... Лобок и яйца только чутка колятся, но от этого ощущения собственный стояк уже начинает подёргиваться. Только бы не уйти отсюда с позорным мокрым пятном, блять! Отпускает головку, хоть и не хочется, вылизывает яички. Блять, он реально идеален, такие аккуратные и тугие. Вываливает их себе на ладонь и оголтело лижет, второй рукой по-прежнему сжимая нежную кожу на жопе. - Илья... - сверху доносится сдавленное и хриплое, и он понимает, что реально вряд ли уедет сегодня домой в сухих штанах. Поднимается языком от мошонки вверх, повторяя самым кончиком все венки, выбивая низкие стоны и заставляя сжимать пальцы на собственной коротенькой, со следами лака после клуба, чёлке. Обводит по кругу головку и снова погружает в свой рот, прямо на язык, поднимает глаза наверх. Но это настолько горячо, что он блять просто не в состоянии видеть, что делает своими же ласками. Слюна и естественная смазка уже по всему подбородку - насрать. Понимает, что его бездонная глотка способна взять даже наполовину, но не рискует, опыт нулевой. Ограничивается только головкой, подключает снова одну из рук, ласкает, уже себя не помня, набирая темп, слюна переливается через губы и струйками стекает по подбородку; стоны Александра, уже несдержанные, надломленные, горячие, огненные просто, на несколько тонов ниже, чем повседневный голос, с невыкашленной будто бы хрипотцой. Илья и сам уже подвывает, хуй ломит и просит разрядки, но это потом, потом, потому что у него во рту начинает кончать Саша. Тот пытается отстранить, оттянуть глупого друга, но он не позволяет, он держит ствол и направляет прямо в открытый рот и на вываленный язык, как видел в фильмах. Что делать дальше с биоматериалом, он разберётся по ходу. Но пока в его руке пульсирует член, он не отпускает, хочет вобрать всё, до последней судороги, каждый стон, каждую каплю. Саша просто размазан по стене кабинки, у него пересохшие губы и взгляд не в фокусе. Илья проходится по всей длине ладонью нежно, мягко, уже без безумной страсти. Даже опадающий член красив до безобразия, а не превращается в скукоженного шарпея, что же за человек такой невозможный? Пока тот пару минут приходит в себя и вообще осознаёт, что случилось и главное - с кем, Илюша торопится. Никаких вопросов, никаких разговоров. Позволяет себе малость - на несколько секунд утыкается в побритый для кого-то несколько дней назад лобок щекой, держа при этом за ставшую ещё более прохладной задницу. После чего сплёвывает в унитаз сперму и, даже не споласкивая рот, решая потом зажевать орбитом, молниеносно выходит из кабинки. Из туалета. Из Клуба.