Хулиганы

Глава 19 Утром Корф проснулся рано и любовался спящей женой. Анна, маленькая, хрупкая, тоненькая, нежная, практически воздушная девочка, сама тянула и воспитывала их сына. Варя и Григорий не в счёт, да, брали к себе на выходные и каникулы, но основное было на этом нежном создании. И она ещё казнит себя за то, что чего-то не знает о сыне. Побывав в школе Володи-маленького от силы двадцать минут, он физически ощутил всю атмосферу взаимоненависти в классе и пофигизм классного руководителя. Правильно, классная не вникает особо, если ребенок ведёт себя нормально, он для нее не существует. Анна узнавала информацию, она была нормально-нейтральной, а Вовка молчал о своих проблемах. Да он, Корф, тоже о них не узнал бы, если бы в сынишке это всё не накопилось до критической массы. Вовка, сын, — улыбнулся, — первое время было немного непривычно и неуютно, сразу такой большой ребёнок, но теперь так круто. И так больно. Он пропустил его появление на свет, глядя на состояние Надюши, переносил это все на Анну и становилось плохо, пропустил первый зубик, первое слово, первый шаг… Ничего, они вместе. Прошлого не вернуть, но сделать настоящее и будущее счастливым — это в его силах. Как парнишка его опасается…. Нет, физического воздействия в воспитании у него точно не будет. Его самого Надюша так воспитывала и он так же будет. Надюша и Анечка — две единственных женщины в его жизни, такие одинаковые и такие разные. Анюта мухи не обидит, а Надюшина хрупкость и нежность — прикрытие, он своими глазами видел, как тоненькая-худенькая-хрупенькая Наденька заломила руку бугаине в пять раз шире ее самой. И тут же — платьица в цветочки. Хотя, нет, не прикрытие. Она такая и есть, просто работа внесла свои коррективы. Анечка же никому ничего не сломает, но характер — стойкий оловянный солдатик. Ничего, теперь его девочки будут девочками, а руки заламывать будет он. Так, надо настроиться на разговор с этими любителями чужих курток. Тот случай, когда чешутся руки, но нельзя. Ничего, в его арсенале есть «знаменитый Корфовский взгляд», как говорит любимая. — осторожно прикоснулся губами к ее виску, Анна зашевелилась и улыбнулась. — Ты чего не спишь, — шёпотом. — Не спится, готовлюсь к конструктивному разговору. Анна открыла глаза, Корф улыбнулся: — Поспи, ещё время есть. Я пока завтрак сделаю. — Вместе. Мы все делаем вместе. — Согласен, — поцеловал жену. — Подъём, Корф, в школу пора, — улыбнулась девушка. — А можно, я сегодня не пойду? — шутливо спросил Владимир. — Ладно, я завтрак, а ты поваляйся пока. — Вместе. Надо ещё Вовке ланчбокс собрать. Встаём, родной. Зашли на кухню, Корф достал творог и закинул ленивые вареники, девушка собирала перекус в школу. — А что он ест в школе? — обнял жену со спины. — Что дашь, то и ест. Он неприхотлив, кажется. Хотя, теперь я ничего не знаю. Знаю я собственного ребенка или нет. — Анют, ты знаешь сына прекрасно. И я каждый день буду говорить за него «спасибо». — Это тебе спасибо. — помолчала. — Так бутерброды есть, яблоко… Где-то были орехи…. Есть…. — В термос чай? Воду? Есть компот, из сухофруктов. — Компот, только не горячий. — А хорошо теплый, чтобы можно было выпить. Понял. Анна разбудила ребенка: — Вставай, сынок, сегодня пятница, потом выходные. — А какую мне куртку надеть? — спросил перед выходом Володя-маленький. Родители переглянулись. — Да какую хочешь, — пожал плечами Владимир. — Нет, давай, пока, вчерашнюю ветровку. Эти куртки надо постирать. Мы придем домой и я закину их в стиралку. — проговорила Анна, — Я понимаю, что она не такая шикарная, как мы взяли, но, прости, сынок, я вчера просто забыла про постирушку. — Да все отлично, мам. Я же тоже про это забыл. — улыбнулся Володя-маленький. — А как мне теперь себя вести? В классе? Забрались в машину, Анна с мальчиком на заднем сиденье. Девушка прижала его к себе и гладила. — Как обычно, — Корф завел мотор, — спокойно, не хвастайся отцом. И всё, как всегда. — Если эти полезут? — Не думаю. Думаю, родители там им хорошо мозги промыли. — Надеюсь, они не озлобятся и не тронут Вову. — прошелестела Анна. — Не думаю. — Пап, а ты на Мегеру жалобу писать будешь? — Нет, зачем? Ее это не исправит. Подъезжаем. — На нее несколько родителей писали уже. — Как видим, это не помогло. Владимир вышел из машины, не спеша помог выйти жене и сыну, достал рюкзак. — Где вы договорились? — спокойно уточнила Анна. — Я с ними ни о чем не договаривался, — флегматично отозвался супруг, — но нас ждут у входа. Вов, главное, спокойно. — Угу. Пап, дай рюкзак, пожалуйста, тебе нельзя. Корф невозмутимо набросил на себя портфель, поправил воротник куртки у сына, взял его за руку, а жену под руку так, что ее пальчики оказались в его ладони. — Володя, я тебя прошу, — тихо проговорила Анна, — только не заводись. — Я спокоен, — невозмутимо отозвался Владимир. — Как удав. — Я начну…. — Не надо, любимая. Володь, иди в класс, тут собираются взрослые, — спокойно поцеловал сына в макушку и отдал ему портфель. Но Володя-маленький не успел и шагу ступить, как к ним подошли две мамы с бледными и явно зарёванными мальчишками, которые резали куртку. — Здравствуйте, Анна, Владимир Иванович, — тихо заговорила одна из женщин, — мы…. Весь монолог Владимир слушал молча, внимательно, уничижительно-тяжело-невозмутимо-холодно смотрел на стоящую перед ним делегацию и крепко прижал сына к себе. Анна успокаивающе гладила пальчиками ладонь мужа, но знала, что это бесполезно. — Всё? — сквозь зубы спросил Корф. — Дети опаздывают на урок. Вов, что последним уроком? — Физра, а потом биология. — Опять замена? — Скорее всего. — Узнай, пожалуйста, если получится, и набери меня. — Хорошо, — кивнул Володя-маленький. Анна поцеловала сына и мальчик зашёл в школу. Одноклассники за ним. — Владимир Иванович, — молчавшая все время мама второго мальчика потянула конверт. — здесь наша компенсация. Простите нас, и наших оболтусов. Корф невозмутимо открыл конверт, пересчитал сумму, сравнил с фотографией ценника на куртку в телефоне, вынул ровно стоимость куртки и вложил конверт обратно в руки женщины. — Тут слишком много. Надеюсь, Вы доходчиво объяснили всё своим детям и этим не придется заниматься мне? — Да, ещё раз приносим свои извинения. Наши «красавцы» извинятся перед Володей перед всем классом. Мы, честно даже не думали … — Всего доброго! — холодно перебил ее Владимир. — Надо не только думать, но и заниматься своими детьми. — развернулся и вместе с Анной сел в машину. Выдохнул, вновь завладел рукой жены и поцеловал. С момента возвращения Надюши, Корф стал замечать в себе тягу к обнимашкам-целовашкам. А уж с появлением Анны… — Анют, а поехали кофе где-нибудь выпьем? С круассанами? Жена молча кивнула. Владимир, не услышав ответ, повернул голову к ней и увидел, как по любимому лицу струятся слёзы. — Анюта? Что такое? Ты чего плачешь? Жена молча помотала головой. Корф завел мотор и отъехал подальше от школы. Припарковался, перетянул хрупкую блондинку на колени и привлёк к себе. — Анечка, родная моя, я же сказал, я никому не дам вас в обиду. А ещё, мы обещали друг другу, что будем обо всем говорить. А ты молчишь. Плачешь и молчишь. — Я ничего не знаю, о собственном сыне. «Надо не только думать, но и заниматься детьми»? Так это же про меня! — Анна! — рявкнул парень, развернул любимую к себе лицом полностью, на что мгновенно отреагировал и без того возбуждённый организм. — Хватит! Прекрати немедленно! У нас шикарный парень! И это только твоя заслуга! Хватит! Я люблю тебя, я хочу от тебя детей! Но если ты и дальше будешь так реагировать, то у нас будет только Вовка! — Я хочу ещё одного сына. И дочь, — сквозь всхлипы произнесла Анна. — И сына. — Тогда перестань винить себя непонятно в чем. — чуть успокоился, — Вовка у нас первый, мы на нем наделаем кучу родительско-педагогических ошибок, но зато с последующими детьми будем опытнее. — Володя, — хихикнула Анна. — А что? Ладно, поехали за кофе? — Поехали, только можно сначала на мою квартиру? — Всё, что захочешь, Анечка…. — Всё? — чуть севшим голосом уточнила девушка, которая так и сидела на коленях мужа. — Да. Ань? Ее руки мгновенно нырнули под его толстовку, Владимир смутно соображал, что он делает, лишь ощутил ее губы на своих и крепко прижал к себе. — Аня, нет! — резко отстранился от любимой. — Нет! Поехали на квартиру, посмотрим. — ссадил жену на пассажирское сиденье. — Володя, я всё-таки склоняюсь к тому, чтобы сдать квартиру. Я знаю, что она не фешенебельная, но может кто-то и клюнет. Тем более, рядом метро, пять минут и в транспорте. Деньги лишними не будут, а то ты так пошёл кутить, что мне уже страшно. Надюше рожать, это стоит, мягко сказано. Ремонт в комнате Руслана, да и вообще на жизнь. Или ты все на дядю Сашу повесить хочешь? Он, конечно, лицо держит, но все же? Или ты решил спустить весь «подкожный запас»? — Анют, я же ничего не говорю, я полностью согласен. Но наш «подкожный запас» практически не тронут. Тем более, он на депозите. Ваш поход в пиццерию на нем не отразился никак. Плюс, нам пришла зарплата и премия. Я все рассчитал. И относительно Надюши у нас все будет пополам, это даже не обсуждается. Анют, но ведь с квартирой не факт, что быстро получится. Нам нет необходимости труситься над каждой копейкой. Да, я — не миллионер и не миллиардер, но нормальную жизнь, с хлебом, маслом и колбасой я обеспечить могу. — Я знаю, поэтому и говорю. Сейчас посмотрим что и как, поищем нормального риэлтора. — Я звякну Романычу, у него или у отца может быть знакомый риэлтор, заодно и проверенный. — Хорошо. А потом за круассанами, раздразнил, — улыбнулась Анна. Поднялись в квартиру, едва Владимир закрыл дверь, как жена подошла в плотную, стянула с него куртку и поцеловала. — Тут хоть можно? — прошептала ему в губы. — Да. Одежда летела в разные стороны, до дивана добрались на ощупь, не выпуская друг друга из рук. Анна ощущала мужа повсюду: на себе, в себе, под собой, он был необходим, как и она ему, она обвила его тело руками и ногами, боясь, что он исчезнет, испарится, и все это окажется чудесным сном. Она потеряла счёт времени, важно было ощущение любимого человека рядом, вплотную. — Анечка, … останови меня, — прерывающимся шёпотом просил Корф, но девушка его не слышала, лишь сильнее прижимала к себе. Корф лежал на жене и тяжело дышал: — Я тебя ещё не раздавил? — Нет, все чудесно, — лизнула солоноватую шею любимого. — Не отпущу. — Я никуда не денусь, но у Вовки скоро закончатся уроки, и его нужно будет забрать. А вот и он. — у Корфа зазвонил телефон. — Ты не знаешь, где мой телефон? — Нет, но судя по звуку — где-то в квартире. Владимир с сожалением отстранился от жены и пошел на звук. Нашел звонилку, успел взять трубку: — Да, сына? Прости, еле нашел телефон. Как ты? Не трогают? Вот, а ты переживал. А Мегера как? Ага, я понял. Хорошо, нет, мы за тобой заедем сами. Это во сколько урок заканчивается? Значит, нам надо быть в 12, понял. Тогда до встречи. Владимир натянул белье и джинсы, собрал их вещи и вернулся в комнату, где Анна набросила на себя футболку мужа. — Вовка. В двенадцать нам надо быть в школе, в 12.10 заканчивается четвертый урок. Биологии не будет, будет опять классный час. Зачем ему тогда на физре париться? — Забираем? Я согласна. А который час? — Двадцать минут одиннадцатого. Предлагаю одеться и осмотреть квартиру. — Давай в душ быстро. Тут есть дезодорант, правда только мой. — Не принципиально, вещи все равно моим пахнут. Тогда ты первая. После душа внимательно осмотрели квартиру, Владимир пофотографировал ее для потенциальных квартиросъёмщиков и они вышли на улицу. — Так, уже начало двенадцатого. За кофе не успеем? — спросил Корф. — Возле школы есть уютное кафе, можем там. — Отлично, поехали. Я заодно Надюшу наберу. Надежда Николаевна лежала в руках мужа: — Саш? Не спишь? — Нет, родная, доброе утро! Как ты? — Пока отлично. Как же хорошо, что ты рядом. Доброе утро! — Я всегда рядом. — осторожно положил руку на живот жене. Стоило Наде повернуться лицом к Бенкендорфу, как к горлу подкатил комок, женщина вскочила, прикрыв рот ладонью, побежала в ванну. Мужчина взял стакан воды с тумбочки и отправился следом. — Надюш? Жена вновь села на край ванны. — Все хорошо, не волнуйся, спасибо, — сделала глоток. — Я немного ещё подожду. Но вроде бы всё. Да, идём. Александр Христофорович осторожно взял ее на руки и занёс в комнату. — Кресло или диван? — А где будут твои руки? — Там, где тебе удобно. — Кресло. Сидела на коленях мужа, головой на его плече. — Как ты? Или это у вас на меня такая реакция? — с лёгкой улыбкой спросил Александр Христофорович. — Прекрати! Я просто повернулась. Так бывает. Гораздо лучше, спасибо. Витамины действуют. Но сил нет никаких. Как я буду работать, не представляю. — Мы пока в отпуске. И про работу мы с тобой уже все выяснили. — Уговорил. Саш, мне в понедельник надо на осмотр. — Я с тобой, это не обсуждается. А врача на дом можно? — Нет. У меня и УЗИ, и кресло. И я согласна, я без тебя и не доберусь. — Понял. Там запись или очередь? — Запись. Надо выбрать время. — Только сначала завтрак. Что? — Овсянку с ананасами, можно? — Конечно, родная моя. — Только побудь со мной, пожалуйста. — Всегда, Надюша, всегда. — мягко гладил жену по голове. — После записи погуляем? — Как скажешь. Смотри по самочувствию. — Давай попробуем? Хоть возле дома? — Хорошо, родная. — Саш? Не молчи, пожалуйста. — Мы разговариваем, я не молчу. — прижался губами к любимому ушку, — я очень сильно тебя люблю. И очень боюсь тебя потерять. Только спустя более тридцати лет я могу тебе это сказать. Я не знаю, почему мне надо было практически потерять тебя, чтобы прийти к банальному выводу, что надо разговаривать. Но факт остаётся фактом. — Саш, мы обсуждали уже это. Мы вместе, это главное. Не любили бы друг друга, не сошлись бы вновь. — глубокий вдох, — Сань, надо решить с детской. — Я уже думал об этом. На выходных займусь. Тебя даже близко не подпущу. Не спорь! Займешься обсуждением с ребятами школы, ты же что-то читала, будешь выбирать обои, спать, в конце концов. — Саша! Это и мой ребенок. — Вот и береги себя. И нашу будущую кроху, она и так бузит. А в комнате осмотрюсь я. Я и так ее помню, но надо пыль вытереть. Мебель же мы оттуда сразу убрали? Кивнула молча. — Там только стены. — Надь, давай вообще сменим комнату? Тем более, что минимум первый год кроха будет в нашей комнате. — Посмотрим. Я не в состоянии сейчас соображать. — Конечно, Надюшка. Я за завтраком. Ты тут или на диван? — Тут. — Надюш, нам надо отпустить эту ситуацию. Так нельзя. Я все прекрасно понимаю, но подумай о себе. О крохе. Русику бы не понравилось, что ты сама себя травишь. Он нас слишком любил, и любит, только там. А мы здесь, мы продолжаем жить. Надюша, пожалуйста. Мы начинаем все заново. — Я согласна. Мне надо все это отпустить. — улыбнулась сквозь набежавшие слезы, — Так, я жду завтрак! Вкусный. — Пару минут и все будет. Я рядом. — Я знаю. Анна и Корф сидели в кафе и смотрели друг на друга. — Я до сих пор не верю, что ты со мной. — Верь. Я — вот, — Владимир чуть сильнее сжал пальчики жены в своих огромных руках. — У тебя кольцо, как подтверждение, дома свидетельство. Принесли кофе и круассаны. — Почти Париж? — улыбнулась девушка. — Да. Жаль, с нашей работой никакой Париж нам и не снится. — Почему? — А система у нас такая. Мы — «нераскрывашки». Кстати, а Вовка знает, где мы работаем? — Почти. В полиции. Я — профайлер, это он и так знает, а ты — просто следователь. Но для всех он говорит, что ты — офицер, о своей работе не распространяешься. Почти правда. — Спасибо, правильно. А ведь мы учим ребенка врать. — Это — не ложь, а полуправда. В целях собственной безопасности. — Ты права, любимая. Какие планы на выходные? Дома? Гуляем? — Я думаю, надо поговорить с Надюшей, что она вычитала, у Вовки выяснить, что с контрольными и от этого плясать. — Тоже да. Так, я за сыном, а ты пока выбери что-нибудь. Потом домой? — Да, сможешь из дому Романову позвонить? — Конечно, любимая, я быстро. Перебежал дорогу и быстрым шагом подошёл к входу в школу, набрал Володю-маленького, потому что в толпе выбежавших детей не мог найти сына. — Привет, я под дверью практически, ты где? Хорошо, жду, не спеши. А, иду. — набрал жену, — Анют, меня классная хочет, мы скоро, не волнуйся. Я тоже скучаю. Поднялся на второй этаж, зашёл в класс сына, увидел расстроенного мальчика. — Добрый день, — залебезила Мегера, — Володенька сказал, — тут младшего Корфа физически передёрнуло, но отец мгновенно привлек его к себе, — что Вы хотите его забрать. Но для этого мне необходима записка от Вас либо медицинская справка о причинах отсутствия. — А какая причина отсутствия преподавателя биологии? Не говорите мне про болезнь! В школе нет преподавателя биологии, но есть дата, когда будет контрольная. Это как?! И тоже будет записка?! — У нас есть учитель химии, она проводит замены. — Оригинальные замены, когда два дня подряд нет урока. — У нее «мигалочка», поэтому… — Да хоть «прыгалочка», — рыкнул Владимир, — кто детям материал вычитает и объяснит?! Репетиторов нанимать?! Простите, не всем по карману. — Я же Вам говорю… — И я Вам говорю, что забираю сына со второго за неделю классного часа. — наклонился к сыну, — готов? Идём, мама ждёт. Спускались молча. Корф встревоженно смотрел на мальчика. Теперь его молчание было ему непонятно. — Вов, все хорошо? — Да, пап, не волнуйся. А мы куда? — К маме, она нас ждёт. Зашли в кафе, мальчик бросился к Анне: — Привет! — Привет, родной, как дела? Так, а рюкзак снять? Садись. — А мы тут? — Ну да, сейчас пообедаем, ты нам все расскажешь, дальше решим, можем погулять. Что Мегера хотела? Корф не успел ответить, как зазвонил мобильный — на связь вышла тетя. — А Мегера, мам, похоже положила глаз на нашего папу, — хихикнул Володя-маленький. Анина бровь медленно поползла вверх — Не придумывай глупостей, сынок, — мягко поговорил Корф. — Не, а чего она тогда тебя зайти попросила? Обычно гаркнет в спину: «записку или справку от родителей» и всё, а тут, аж танцует. — «Справку от родителей»? Это как? — удивился Владимир, положив свою руку на руку жены. — Пфф, я откуда знаю? Но это ее любимое выражение, мы наизусть знаем. — Ясно, что ничего не ясно. Как в классе, меня это больше волнует. Мегера тебя не тронет, она не глазки строит, а за себя боится. — В классе тихо, эти двое прям на уроке извинились, училка аж обалдела. Больше не лезут, сидят тихо, вообще все притихли. — Это хорошо. — кивнул Корф и сделал глоток кофе. — Ты мне скажи такую вещь, а в классе ты один, у кого… ну, скажем так нет отца? Хоть я и есть? — Нет, не один, конечно, но те, у кого нет, они дают сдачи за дразнилки, а я нет. Смысл? — Володя-маленький пожал плечами, — показать, что достали и добились своего? — А у этих двух? — У одного родной отец, а у второго отчим, но очень любит и балует. Покупает все, что тот хочет. — Ясно. Так, обед, потом остальное. Да, а кроме этих двух что? — Нормально, смотрят с уважением, спрашивают, где ты и дядя Сережа служите. Я сказал, что ты об этом не говоришь. — Молодец. Так, приятного, потом продолжим. — Володь, что Надюша? — тихо спросила Анна. — Просто перезвонила, она же тогда не взяла, спала. Сказала, что ей уже лучше. Вышли гулять. Да, я ей закинул мысль с квартирой, она пообещала поговорить со своей коллегой с прошлой работы, у той были непонятки с квартирной хозяйкой. Может она заселится. — Было бы неплохо, человек «из системы»? По деньгам договоримся. — Ну, если Надюшина знакомая, то да. Скорее, коллега, у тети никогда никаких знакомых-друзей не было. Только по работе. — Почему? — удивился Володя-маленький. — Она слишком закрытая, это сейчас в ней какие-то эмоции есть, что мне самому удивительно, а так она вся в себе. — А, так это хорошо наследственное, — засмеялась Анна. — Да, — кивнул Корф.- Ещё и как. *** Вечером все собрались в комнате у Надежды Николаевны и Бенкендорфа. — Дневник показывать? — спросил Володя-маленький. — Естественно, — усмехнулся Бенкендорф. — Осмотр документации личного состава. — Саша, — улыбнулась Надя, видя растерянную мордашку младшего Корфа. — Вов, неси дневник, посмотрим, это если перевести фразу дяди Саши на нормальный язык. — А ведь действительно копия Корфа, — все так же улыбаясь заметил Александр Христофорович. — Надо же было так качественно сработать. — Судя по результату, на меня снизошло озарение, — расхохотался Корф, Аня стукнула его по плечу. — Пардон, на нас обоих. Мальчик протянул дневник отцу. — Ого… а это ты как делаешь? — удивлённо спросил Владимир, перестав смеяться. На каждом предмете, в каждой клеточке стояли «4» или «5». — Спрашивают — отвечаю, не спрашивают -… — Все равно отвечаю, — невозмутимо и в тон ребенка закончила Надя, которой племянник протянул дневник. — Нет, — улыбнулся Володя-маленький. — Меня сами спрашивают. — Другими словами, — заговорил Бенкендорф, — ты у нас отличник? — Да. Но я не специально. Так получается. — Да уж, с такими родителями и чтобы «специально».- хмыкнул полковник. — Ладно, этот момент выяснили. — Подождите, пожалуйста, в дневнике надо расписаться, — тихо проговорила Анна, — Вов, принеси, пожалуйста, ручку. — посмотрела на мужа, — ты или я? — Ты, Анечка. С Мегеры хватит счастья было лицезреть меня сегодня в кабинете. Анна усмехнулся и подписала дневник. Ребенок быстро занёс его в комнату, вернулся и устроился возле Надежды Николаевны, которая обняла его и привлекла к себе. — В этом вопросе, — Корф показал на них глазами, — точно моя копия. — Не придумывай, ты и так у меня старшенький, — ласково улыбнулась тетя. — Не-е, я — второй по старшинству, старшенький у нас полковник. Ладно, шутки-шутками. Надюш, ты же что-то вычитала? — Да, гимназия возле дома — биотех, получается, Володя идёт в шестой класс, а с восьмого у них специализация: биология+математика, биология+физика, биология+химия или классический физмат. — Физика и математика? — уточнил Володя-маленький. — Да, хороший мой. Отзывы хорошие. — Меня смущает тот факт, что Володя все эти предметы ещё не изучал, — задумчиво сказал Корф, — насколько понравится? Насколько потянет? — Так! — строго ответила криминалист, — Володенька у нас умничка, он все потянет. — Я не в обиду, я размышляю. — Минутку, — Александр Христофорович протянул жене вибрирующий телефон. — Анечка, я сбросила тебе номер кандидата в квартиросъёмщики, и ей твой номер тоже. Позвонит она уже завтра, сбрось ей пока фотографии. — Хорошо, спасибо большое. — Перестань. По цене договаривайтесь сами.Так, дальше, у меня предложение, если племяшка-младший согласен, мы можем летом понемногу начать знакомиться с химией, алгеброй-геометрией, физикой, биологией. А дальше смотреть. Тем более, что шестой-седьмой класс ещё обычные, специализация с восьмого. — Я согласен, — кивнул «племяшка-младший». — Если Вам не тяжело? — Так, ещё один! — возмутилась женщина. — Все отлично, успокоились и думаем. — Надюш, родная, Вова прав, — заговорил Корф, — это все отлично, но давай сначала вспомним, что на первом месте сейчас ты. И мои брат или сестра. Остальное вторично. Мы сейчас просто собираем информацию. Мозговой штурм устроим позже. — Анна активно кивала в знак согласия. — Спокойно, не волнуйся. Я все контролирую. Тем более, мы заниматься будем, если будем, не каждый день. Каникулы должны быть каникулами. — Хорошо. А где наш полководец? — спросил Владимир. — Тут я, — вошёл в комнату Бенкендорф. — Я даже не заметил, как ты вышел. — В следущий раз протопаю, как слон, — согласно кивнул Александр Христофорович. — Я сейчас спущусь вниз, генерал подбросит личные дела кандидатов в и.о., — повернул голову к Наде, — потом посмотришь и решишь, это не срочно. Всё, я с телефоном. — Хорошо, Саш. Саш, — в спину, — куртку набрось. Знаю я тебя. — Как скажешь. Взрослые переглянулись. — Что-то случилось и шеф молчит? — спросил Седой. — Вернётся — узнаем, — спокойно отозвался Корф. — Так, я за чаем, Вов, идём, поможешь, — встала Анна. — Тёть Надь, сгущёнку, ананасы? — Сгущёнку, если можно, — смутилась та. — Конечно, — улыбнулась невестка. Седой вышел следом. Владимир присел на корточки перед тётей, которая полулежала на диване: — Как ты, родная? — Уже гораздо лучше, не волнуйся. В понедельник к врачу. — Что случилось?! — глаза мгновенно потемнели. — Плановый осмотр, не волнуйся. Володь, не переживай. Всё под контролем. — Угу, знаю я тебя, — провел ладонью по ее щеке, — Надюш, я понимаю, что мы все счастливы, что Анюта с Вовкой с нами, но я очень тебя прошу, не перенапрягайся, береги себя. Относительно занятий с Вовкой смотри по себе, пожалуйста. Отдыхай, спи, будь осторожна. — Володь, все в полном порядке. Видимо это просто такая реакция на перегруз, мы же в последнее время пахали, а тут беременность, плюс усталость. Вот оно и дало мне такой фонтан. Саша сказал, что к лаборатории не подпустит. Да я и не потяну. Всё хорошо. — Береги себя, — в глазах Корфа страх и взволнованность. — Все хорошо, если что — я скажу. — Уговорила, — улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Вернулся Бенкендорф, положил папку на подоконник: — Не сегодня, завтра. Если будешь в состоянии. — Как скажешь, — улыбнулась, но глаза смотрели встревоженно. — Всё хорошо, а где все? — В кухне, чай делают. Саш? — Все действительно хорошо. Похоже, мы скоро получим ответ на вопрос «что дальше». В комнату вошёл Володя-маленький с открытой сгущенкой и вазочкой с ананасами. — Спасибо, Солнышко. Ты со мной? Я поделюсь…. Александр Христофорович и Владимир вышли в кухню. — Значит так, молодежь, — вполголоса заговорил полковник. — В понедельник генерал, я и Корф на ковре у министра. Зачем — не знаю. Выясним. Романов настроен не пессимистично, так скажем. Он передал Наде кандидатуры третьего лаборанта, временно их у нас два. Зная жену, понимаю, что долго она в декрете не высидит. — Засадим, — хмыкнул Владимир. — Разберемся. Второй вопрос: Надюша волнуется за детскую. Я понимаю, что надо зайти в комнату Русику, но она хочет со мной. Надо ее отвлечь как-то. — Это я возьму на себя, — тихо кивнула Анна. — Не волнуйтесь. У меня такая мысль: может, мы с Володей переедем в комнату Русика, а детскую сделаем из нашей комнаты? Получится так, детская, Ваша комната, наша, Вовки и Серёжи? — Я тут временно. — Мы в курсе, но так легче ориентироваться. — Мысль, — кивнул Александр Христофорович и спросил тихо, — не побоитесь? — Нет, — мотнул Владимир. Он умер не здесь. Из комнаты он ушёл живым. Надо будет сделать ремонт. Капитальный. Чтобы ничего не напоминало. Прости, дядь Саш. — Я только хотел это предложить. Надя не может отпустить ситуацию. Она ею себя уничтожает. И кроху. С неё хватит, за глаза. — Чем я могу помочь? — тихо спросил Седой. — Оклематься. Для начала. — хмыкнул полковник. — Сереж, как ты смотришь на то, чтобы действительно стать крёстным Вове? — спросила блондинка. — Если он и шеф не против… А что делать-то? — Ничего особенного, гулять, общаться… Крестные родители воспитывают ребенка, если что-то случается с родителями. — тихо проговорила Анна. — Тьфу-тьфу! — возмутился капитан. — Что за мысли?! Нет, Я согласен. Но на счёт воспитания, тут Надежда Николаевна меня не подпустит…. — Спокойно, Володя мне рассказал про твою затею с профориентацией… — Что за летучка, а нас не позвали? — вполголоса спросила криминалист. — Ребенок уже спит, а я все чай жду. — Прости, родная, конечно, идём — улыбнулся Корф. — Мы тут Сергея на роль крестного отца уговаривали. *** Понедельник настал до неприличия быстро. Утром Владимир и Бенкендорф завезли младшего Корфа в школу и отправились к министру. — Вов, ты только молча выслушай, что бы ни было. Дальше разберемся. Чуть что — рапорты. Не впервой. — Я понимаю. Но теперь за нами девочки с детьми. -Наконец-то разумные мысли. Приехали. Разговор с министром был долгим и при закрытых дверях. Выйдя из которых, все мужчины набрали своих женщин.