Хулиганы

Саша готовил завтрак, телефон лежал тут же в кухне на подзарядке, но парень надеялся, что хотя бы этот день у них есть. Заслужили. Да и они с Наташкой так и не сходили на выставку. Про нотариуса вообще молчим. Но обязательно сходят. Не сегодня, посмотрим по её самочувствию, так завтра. Скинет всё на Корфа на полдня. Переживёт. Украсил овсянку дольками яблока сверху, рядом на блюдечко порезал яйцо, грушу и овсяное печенье. Стаканы с подкисленной водой и молоком были уже на подносе. Заглянул в комнату и увидел, что жена медленно просыпается. Улыбнулся и устроился рядом. Склонился, наблюдал за любимой женщиной. - Доброе утро! – хрипловатым ото сна голосом прошептала Наташа. - Доброе утро, любимая. Как ты? - Пока не шевелюсь – нормально. Романов приблизился и поцеловал её. - Не уходи. – губы медленно размыкались и расставались. - Я тут. Только завтрак принесу. Лежи. Встать надо? - Нет пока. Спасибо. Саша поставил поднос на тумбочку, сел рядом с женой, медленно приподнял и начал поить лимонной водой. - Спасибо. - Перестань. У меня на это слово аллергия. - Овсяное печенье. – слабо улыбнулась девушка. – Ещё и с молоком! - Да, я в детстве очень любил это сочетание. Решил поделиться секретом. Если не любишь – не надо. - Это чтобы тебе больше досталось? Нет уж. Я тоже это люблю. - Здорово. – нежно целовал её лицо и шею. - Саня … - Всё, завтрак. Ты как? Или полежишь ещё? - Нормально, сажусь. - Тихо, тихо. Вот так, осторожно. Нормально? – усадил Наташу и поправил подушку. - Да. - Тогда открывай ротик. Собирались на улицу. - Натусь, ты уверена? Может, лучше было бы полежать? - Сань, успокойся, идём. Кстати, а какой маршрут? - Мы же на выставку хотели. Или уже нет? - Очень. – чуть смущённо улыбнулась Наташа. – А билеты? Парень молча показал телефон. - Романов, ты волшебник? – обняла его за шею. - Да, ты не знала? Черт, раскрылся. Подрабатываю на полставки. – поцеловал её. – Всё, выставка. Или мы никуда не пойдём. - Идём. Бродили по арт-галерее. Рассматривали и здание и картины. На удивление было много посетителей. Саша контролировал самочувствие жены. Остановился у портрета Лины Кавальери и долго рассматривал. - У, товарищ майор, да Вы влюбились. – иронично подколола жена. В ответ раздался не менее ироничный хмык. - Вообще-то да. В самую прекрасную женщину на целом свете. В собственную жену. - Что тебя заинтересовало в этой картине? - Или такое освещение или тут оттенки чёрного. Я никогда не обращал на такое внимание. Да и глаза выписаны здорово. - Мне больше глаза Верди нравятся. - Мне тоже. Посидишь? - Саш, я в порядке. Успокойся. Если что, я обязательно скажу. Через несколько часов выбрались на улицу, сели в машину и Романов принялся кормить Наташу. - Спасибо большое. Очень вкусно, Сань, правда. - На здоровье. Я старался. – склонился к её животу и поцеловал. Девушка запустила руку в его шевелюру. Она любила играться его волосами и прижиматься к крепкой, сильной, мускулистой, накачанной спине. Странно, в офисной одежде он казался хлипким, практически тщедушным, а вот в футболке или без неё…М-м-м…. Она хотела прикасаться к любимому человеку постоянно. День и ночь. Запястья, плечи, мочка уха, всё задеть хочется. Прижаться, столкнуться носом, лежать на плече и говорить: «я счастлива» Чёрт побери. Она была счастлива! Впервые за много лет. Потому что в этом мире наконец-то нашёлся тот, рядом с которым она забыла о тех, кто её никогда не ценил. Разные моменты, разные судьбы, разное всё у всех. Но как хотелось, чтобы можно было быть счастливой от одного плеча и от одного поцелуя в нос. От прикосновения рукой по вьющейся шевелюре, засыпать вместе и даже зная, что он отвернулся, повернуться к нему, обнять его крепкую и любимую спину и пробормотать «обними, мне холодно». Любовь? Наверное. Во всяком случае для неё – да. Романов давно уже смотрел на Наташу и улыбался. Открыто. Заразительно. - Саня? Спасибо большое. - Перестань! – нахмурился, но она положила ладонь на его губы. - Спасибо большое за то, что ты у меня есть. Ты и наш маленький. Я сейчас поняла, что… Саша приложил палец к её губам в ответ и чуть качнул головой. Что она хотела сказать он прочел в её изумрудно-бархатных глазах. Прошептал на ухо: - Это замечательно. Но не говори об этом в слух. Только об обратном. Вот это я должен знать. Наташа обняла его руку. - Тебе не холодно? - Нет. - Ты точно наелась? - Да, угомонись, хорошо всё. - Домой или погуляем? - Давай немного погуляем и домой. Я хочу побыть с тобой. - Будь. Брели по осеннему парку, под ногами шуршали опавшие разноцветные листья. Незаметно оказались недалеко от детской площадки. Внезапно под ноги Романову выкатился довольно большой в яркие жизнерадостные разводы мяч, а за ним смешно ковылял малыш в чём-то напоминающем комбинезон только с длинными рукавами. Он весь был очень позитивный, плотненький из-за одежды, руки и ноги не очень сгибались и он походил на звёздочку, большие розовые щёчки вываливались из капюшончика. - Твой? – Саша присел возле мяча в то время как ребёнок оторопело остановился в полушаге от него. Серьёзно кивнул. – Держи. – протянул руку с мячом и практически дотронулся до малыша. - Сиба. – изо всех сил обхватил мяч и, рискуя не увидеть дорогу, поковылял обратно. Парень встал, продолжая улыбаться притянул жену к себе. - Скоро и у нас такая Сиба будет. - поцеловал висок. - Да. Но сначала вот такая. – слабым движением головы показала на пару возле скамейки с коляской для новорожденных. - Самая крутая. Самая лучшая, потому что наша. - Саня, а ты сегодня весь день волшебник? – шёпотом, уткнулась носиком в его шею. - Всю жизнь, любимая. А что? – его нос в её волосах, руки на талии. - Я видела пекарню. Они зазывают синнабонами. Можно? - Всё, что хочешь. Только что такое синнабоны и можно ли это маленькому? - Булочки с корицей, иногда и с кремом. Можно. - Тогда вперёд. Ты помнишь, где? - Да. Я скажу. Так и стояли. Пекарня оказалась кафешкой. Саша быстро прикинул столик, стянул с себя честерфилд и забил таким образом место их обитания. Подошёл к Наташе, которая стояла перед витриной, расстегнул и её поло. - Сань, - вполголоса, - ты цены видишь? - Да, у меня стопроцентное зрение. Что тебя смущает? Выбирай. - Сань… - Успокойся, мы с тобой кучу времени никуда не ходили. Имеем право. Выбирай или выберу я. Романов выбрал весь ассортимент по одной штуке, в том числе две миниатюрных пиццы и несладкие пирожки, чай и они засели снимать пробу. - Натусь, давай договоримся: у нас нет абсолютно никаких проблем с деньгами. Расслабься. - Я помню. И всё же. - Тебе не даёт покоя квартира? Можем отремонтировать и сдавать. Можем отремонтировать и всё. Нашему малышу будет жилплощадь, когда подрастёт. - Тоже да. Тогда уж сдавать, чего зря стоять? Саша целовал её ладонь. - Хорошо. Я поговорю с мамой, у них один охранник мыкается по съёмным. Предложим твою. Учитывая, что у него дежурства, думаю, ему подойдёт. Цену сама называй. - Спасибо. Получается, твои родители платят ему зарплату, а он нам её возвращает в качестве оплаты? - И что? В мире вообще происходит круговорот денег. Можешь назвать минимальную цену. Или вообще чтобы только коммунальные оплачивал и всё. И тебе минус головняк. – пожал плечами. – Давай попробуем эту корзинку? Заработали двумя ложечками с двух сторон. - А я вот прямо сейчас маме и позвоню. И узнаем сразу. Парень обрисовал матери ситуацию и через несколько минут получили в сообщении номер возможного квартиросъёмщика. - Натусь? Не молчи, я же вижу. Что? – и тут же мысленно сам себе ответил: «нотариус». - Документы. Надо к нотариусу. - Когда? - Учитывая, что мы не знаем, что будет завтра, то сегодня. Выходной пока. - Согласен. Только не спеши. Сейчас только четыре часа. - Он работает до шести, кажется. Я его тогда наберу. - Звони. – кивнул Саша, отнёс пустые блюдца и дозаказал чай. - Он ждёт нас в полвосьмого. Сегодня он до девяти. - Отлично. У нас есть время и домой заехать, отдохнуть. - Ты устал? Тогда поехали. - Во-первых, я не устал, но есть ты и маленький. И вам нужно полежать. Во-вторых, мы не всё доели, а хочется. Есть вкусные вещи. И да, выбери, что мы домой возьмём. - Сань? - А что? У них и доставка есть, я спросил. – муж улыбнулся. – Я приступаю к синнабону и тебе советую. М-м-м, оригинально. - О, Пётр. – прокомментировала Наташа и включила громкую связь, благо они сидели за самым укромным столиком. – Добрый день, Пётр. - Здравствуйте, Наталья Александровна, Александра Фёдоровна сказала, что у Вас есть квартира на аренду. - Да, однокомнатная в панельном доме, шестой этаж, электроплита и мебель. Санузел раздельный, ванна. Из оплаты только квартплата. - Меня всё устраивает, кроме квартплаты. Это само собой, но я буду платить аренду. Не обсуждается. Единственное что, я был бы очень благодарен , если бы мы пока договорились на сумме до пятидесяти тысяч. Девушка замерла и растерянно посмотрела на мужа. Тот ободряюще улыбнулся и пальцами показал четвёрку. - Я предлагаю тридцать пять-сорок плюс квартплата. - Сорок и квартплата. С нового года мне обещают увеличить зарплату, тогда и пятьдесят. - Сорок, - твёрдо произнесла Романова. – и до нового года и после. - Спасибо большое! Я аккуратный, никого не залью, чистоту, порядок и тишину гарантирую. - И отлично. Когда будете смотреть? - Да сразу и заезжать. Если можно, то на следующих выходных, а то сейчас у меня сменщик приболел. - Хорошо, как скажете. Тогда до связи, дальше сориентируемся. - Да. И сбросьте мне номер карты, я за первый и последний месяц сброшу. - Заселитесь, тогда и сбросите. - Понял, спасибо. Всего доброго. - И Вам всего доброго. – выдохнула. – Сань, а это не многовато? - Нормально. У тебя расположение – центр города, практически. Две станции метро и транспортная развязка. Ещё дёшево. Всё хорошо. - Фух, я аж устала. - Домой? - Нет, нормально. Но от дополнительного пирожного не откажусь. Погуляли и отправились к нотариусу, узнавать информацию. - Натусь, сначала давай просто узнаем, а потом подумаем, хорошо? – Саша видел, что девушка нервничает. – Успокойся, тебе нельзя волноваться. Вас теперь двое. Отказаться всегда успеешь. Пока только узнаём. Наташа кивнула. Сжал её пальцы. Нотариус оказался полным, шарикообразным мужчиной с полулысой головой, умными глазами в круглой оправе, в брюках и рубашке с подтяжками. - Добрый вечер, раздевайтесь и проходите. Простите, что я в таком виде, но у меня очень жарко. Чай? Кофе? Молодые люди переглянулись. - Добрый вечер, нет, спасибо. - Тогда прошу в кабинет. Нотариус вскрыл конверт, в котором было ещё два конверта. На одном из них надпись, сделанная рукой Александра Михайловича Репнина: «Конверт #2. Вскрыть и прочесть по прочтении Натальей Александровной Репниной конверта #1». Протянул первый конверт девушке и принёс два стакана с тёплой водой. Саша одной рукой приобнял жену, второй держал за руку. Видел, что ей тяжело даже вскрыть конверт. Ждал. Наконец она взяла его в руки. - Я с тобой. – шёпотом. Его рука на её плоском животе. Ощутил отсутствие пресса и подавил неуместную улыбку. Глубокий вдох, резкий выдох и Романова вскрыла конверт. Медленно развернула три листа, два с половиной из которых исписаны размашистым мужским почерком. Даже Саша понял, что его обладатель был властным человеком. Попробовал встать, но она не пустила, вцепившись в его руку и посмотрев в единственные родные глаза. Поцеловал в висок и вернул ладони на её плечо и животик. Наташа села так, чтобы и парень мог читать. Александр Романов читал письмо вместе с ней, сначала подряд, потом выхватывая отдельные фразы. «Прости меня, за моё поведение, моё отсутствие в твоей жизни. Я всегда любил тебя, дочь, но не умел показать». «Я очень хочу и искренне надеюсь, что в твоей жизни появится мужчина, который оценит тебя по достоинству, будет любить и беречь. Делать то, что должен был делать я. И что он сможет дать тебе то, что тебе нужно. Покажет тебе, как это здорово, когда тебя любят. Просто за то, что ты есть. Ты достойна этого, как никто». «Я очень виноват перед тобой. И знаю, что этим не искупить. Но я прошу тебя, не отказывайся. Делай с этим что хочешь, но не отказывайся». А вот следующие строки перечитал несколько раз: «Лечить маму, если она жива, не пытайся, это бесполезно. Она сама этого не хочет. Я пытался неоднократно. Причина – Михаил. Это её сын. У меня только дочь. Ты. Наверное, хоть это и не оправдание, что я так себя вёл. Не знаю. Правда. Миша – сын от её любовника. С которым она не сошлась, ибо у меня было больше возможностей, в том числе и финансовых, а этого она и хотела. К этому стремилась. Мозгами. Но не сердцем». «Я очень хочу, чтобы твоё сердце всегда было рядом с любящим тебя сердцем». «Денег на карте немного. На данный момент 9,5 млн. в европейской валюте. Я прошу тебя, не отказывайся. Хочешь с ними честно – заплати налог, это как раз будут проценты на момент оглашения завещания. Именно поэтому только через полгода. Можешь часть отдать на благотворительность. Но не отказывайся. Прошу. Жизнь штука очень циничная и жестокая. Держи на чёрный день». «Я искренне хочу, прошу, будь счастлива и любима». «Я не всегда был сволочью, но в какой-то момент стал ею. Почему? Скорее всего из-за личной жизни. Её отсутствия при необходимости её». «Я знаю, для тебя эти деньги грязные. Но, поверь мне хоть сейчас, не все. Эту сумму я заработал на бирже и на продаже недвижимости. Свои квартиры я продал. Всё продал. Я же понимаю, что те деньги ты никогда не возьмёшь и не прикоснёшься к ним. Их и нет. Я отдал их на реабилитацию наркоманов. Цинично? Да. Но прошу тебя….». Дальше Саша читал вполглаза, потому что текст по смыслу повторялся, отличались формулировки. Так вот откуда были эти документы. А он и не догадался. Не проверяли, потому что он – один из свидетелей самоубийства генерала Репнина. Посмотрел на Наташу, увидел, как она вытирает слёзы ладонью. Вытер на сухо и повернул лицом к себе. Она спряталась в его плече. Успокаивающе гладил, нотариус принёс ещё воды и вышел. Романов спокойно ждал. Девушка успокоилась и растерянно смотрела на Александра. Тот на неё. - Ты думаешь о том же, о чём и я? - Наверное. Я с ним согласен. Пусть что-то будет. И ты перестанешь нервничать из-за каждой чашки чая. Если он по-другому не знал, как искупить вину, то и его последнее желание отторгать не стоит. Тем более, что действительно часть можно отдать на благотворительность. Хотя, он уже расплатился. С лихвой. - Не знаю. И внутренний голос молчит. - Обалдел просто. – мягко пошутил майор. – У меня предложение: давай это всё заберём домой, ты отдохнёшь, а потом решим. Чуть что, завтра-послезавтра приедем и откажемся. Мы всё-таки ещё зарабатываем. И твою квартиру сдадим. Да наши зарплаты большие. - Не знаю. Ещё же мой декрет. - Поехали домой и всё обсудим. Распишем по полочкам. Подумаем. Саша поговорил с нотариусом, соблюдая формальности вскрыли второй конверт, где лежала банковская карта и записка со словами прощения и любви. Покинули здание. В машине ехали молча. После ужина и душа забрались под одеяло и обнялись. Наташа молчала, Саша спокойно целовал её, медленно опускаясь всё ниже. - Да что же ты творишь? – было последнее, что услышал парень. Мягко, нежно, ласково, трепетно, яростно, сильно, мощно, переплетая тела и души. Стон и рык, отпечатки ладоней и губ. Тяжёлое дыхание. Глаза в глаза. - Как ты это делаешь? – девушка улеглась на Романова, прижавшись к нему и слушая его сердцебиение и дыхание - Я? Это, кажется, ты. У меня такого никогда не было. – его пальцы бродят по ней, пока нос вдыхает аромат её шампуня и счастья. - Всё на бедную девушку свернул. И рад. – хмыкнула жена. - Не рад. Счастлив. Я маленькому плохо не сделал? - Через три дня узнаем. - Хорошо. В душ? - Иди ко мне. После повторного душа Саша сам одел любимую в пижаму и уложил в постель. Всё было отлично, но и о ребёнке не стоило забывать, а они этим только и занимаются. - М. – Наташа надулась. - Не надо, Натусь. Пора спать, уже десять. Тебе нужно выспаться. Думать будем завтра. – Поцеловал её щеку. - Не засну. Именно от мыслей. - Тогда я весь внимание. Только спокойствие. - Я понимаю, что даже на мой минимальный набор хотелок у нас сейчас денег не хватит. Но я буду хотеть постепенно. Сейчас в первую очередь, естественно, маленький. - И твое здоровье. – вставил муж. – Осмотры, врачи, витамины, что там ещё. - Вот. - Это мелочи. Что ещё? Ты бы хотела квартиру побольше, чтобы и у нас и у маленького была своя комната, так? - Да. – смутилась. – Я понимаю, что не с нашей зарплатой, хоть она и очень хорошая. Но если постоянно и постепенно откладывать, взять ипотеку, то, может, можно было бы сделать двушку? Нам же всё равно не срочно, первый год маленький будет с нами. Это на потом. - А потом это потянет ремонт и прочие детали. - Да. - Натусь, это нормально. Это жизнь. Наша семья увеличивается в размере, и квартира тоже должна увеличиться. На нормальную девушку у меня хватит и сейчас на карте. Но мне важнее в данный момент ты и малыш. И чтобы ты нормально питалась, не трусилась над каждой копейкой, а это уже просматривается. - Я понимаю, что можно переехать к родителям, там и площадь и воздух…. - Но это мы уже выяснили. - Беден не тот, у кого мало, а кому надо много. - Не понял?! Нам не много надо. Мы говорим о базовых вещах! – возмутился Саша. – А потом у нас ещё дети будут, ты опять вздрагивать начнёшь?! Лучше решить этот вопрос раз и навсегда. - То есть, ты считаешь, что нужно принять наследство? - Я считаю, что мы можем подумать и купить квартиру. Только решить сколько комнат. Две или три. Тогда я поговорю с отцом. Возьму у него в долг и буду отдавать постепенно. - Сань, перестань. Я же вижу, как ты на отца реагируешь. А про одалживаться вообще молчу! Это не про тебя! - Мы можем продать обе наши квартиры и мою машину. Плюс моя заначка. Временно поживём с родителями. И тебе полезнее будет. Или же откладывать арендную плату. Допустим, тот же год. Потом продать мою квартиру и/или купить большую квартиру или небольшой домик. – невозмутимо продолжил Романов. – Если тебя интересует моё мнение относительно наследства… - Очень! Мне необходимо твоё мнение. Мы договаривались обсуждать вместе всё. И я не хочу, чтобы ты стягивался изо всех сил на мои хотелки! Давай решать всё вместе! - Мы и решаем. Даже не решаем, а проговариваем. Для решения нужно ещё всё расписать и тщательно обдумать. – натянул на любимую одеяло и легко поцеловал в лоб. – Успокойся. У нас есть время. Да я и не стягиваюсь. Ты тоже, квартиру же сдали. Наташа шумно дышала. - Ты как? - Нормально. - Будем спать? - Ты устал? - Нет. От чего? От пребывания с любимой женщиной? Я только телефон проверю. Принести что-нибудь? - У нас есть банан? - Да. Что ещё? - Овсяное печенье с молоком. - С удовольствием. – быстрое прикосновение к губам и парень потопал в кухню, включая аппарат. Наташа подпёрла щеку ладонью на согнутом локте и размышляла. Если отбросить героические слова Саши о том, что он всё решит, а начнёт он явно с себя и с ограничений себя, в том числе и машины, а это полезная вещь в хозяйстве, да и вообще об их хотелках, нужно смотреть сугубо на наследство. 9,5 миллионов евро. Допустим, пять процентов от суммы она отдаст на благотворительность: детдом, ребцентр, онко, найдёт куда. Это чуть больше миллиона, для очистки совести, хотя, её совесть как раз чиста. Минус налоги, но что-то ей подсказывало, что свёкор и тут поможет. Хорошо, минус ещё миллион. Это семь с половиной. Миллиона. Евро. Она не знала бы что делать с десятью тысячами, а тут миллионы. Может, Саня прав и следует принять их и не выпендриваться? Если отец по-другому не знал, как извиниться. А что с ними делать? Ну допустим, квартира, ремонт, а дальше? Не испортят ли их деньги? Каждого из них? Их отношения? - Не испортят. Потому что мы сходились не миллионерами. И мне от тебя нужны вовсе не деньги. А ты и наши дети. Девушка вздрогнула и посмотрела на мужчину рядом. - Ты размышляла вслух, прости. – поцеловал её руку, очистил банан и протянул ей. - Я думаю, что можно было бы принять. В память об отце. Он постарался, как умел, загладить свою вину и боль перед тобой. Тем более, что это - сумма от продажи всей его недвижимости, всех подаренный цацек, ценных бумаг и прочего. По сути, они чистые. Но решать тебе. Я люблю тебя́. Такой, какой ты есть. Мне не важно, бедная ты или богатая. Главное, что не дешёвая. А самая дорогая. И ценная. - Иногда единственное, что ты можешь сделать – это ошибка. - Возможно. Тогда откажешься от этих денег и всё. Вот мы и выяснили, что я у тебя альфонс. – улыбнулся парень. - Саня! Не смей! Все были бы такими альфонсами! - Я шучу, Натусь, шучу. Наташа вздохнула. - Время есть, не спеши. Завтра, похоже, тишина. Но я Корфа попросил, он подхватит, пока мы ехать будем. Если что. Принялись за перекус. - Хочешь провести ночь с крошками? – поинтересовалась девушка у мужа. Тот удивлённо на неё посмотрел. - Съешь на ночь в постели пару сухариков. Саша слегка подвис, а потом расхохотался. - Ты прелесть. На пять дней Романова взяла тайм-аут в размышлениях, тем более, что пришло новое дело и было не до математических страданий. - Сань? - Да, родная? Они остались одни в офисе, Наташа не согласилась ехать одна домой, и теперь они одевались и выключали технику. - Я решила согласиться. Завтра подпишу документы. - Хорошо. Я с тобой съезжу. *** - Телефон выключен. Может, сел и она домой поехала? Де́ла же нет? – Наташа говорила спокойно, муж сосредоточенно смотрел то на неё, то на друга. - Нет. Она была на частном заказе, мы договорились, что я ждал её от начала и до конца, ждал. Она сбросила сообщение, что выходит и всё. Из офиса вышла, я с охраной говорил. До меня не дошла. Я стоял ровно напротив здания. – Владимир начинал ощутимо нервничать. - Так, я собираю ребят и всё выясним. Спокойно! – Романов раздавал команды, чем успокаивал и себя и остальных. – Натусь, попробуй хакнуть камеры и понять, что произошло, если надо подключай Егора. Собрались оперативники, въехал второй программист. - Рассказывай! – властно бросил начальник. - У Ани из прошлой жизни остался заказчик. Суть в том, что на переговоры он приглашал её как чтеца по мимике, чтобы выяснить то, что не говорится вслух и не написано на бумаге. Один раз, примерно месяц назад, она с ним уже работала. Всё прошло гладко, за четыре с половиной часа работы заплатил как за пять. И пару дней назад выплыл опять, с той же просьбой. Я у тебя – посмотрел на Романова, - отпросился и поехал с Анютой. Ждал на улице, мало ли. Пробить пробивал, такого человека в базе нет. Единственное, что, там при входе в офис… так сделано, углы, как книга открытая, и каждый лист, а их два получается, это угол. То есть два угла, вот так согнутых, как уши, получается, но сюду камеры. Я пробежался. Охрана ничего не видела. – запустил руку в шевелюру. - Я же был против. Изначально. Но она уговорила. Зачем, никакой нужды в этом не было. Деньги и так есть. Саша странно усмехнулся: - Ну, не всё же время ей дно общества анализировать, иногда приличных жуликов тоже надо, чтобы отдохнуть так сказать. Владимир вздохнул. - Есть! Конечно охрана ничего не заметила, камеры отключены. Надо было бы им сообщить. – раздался невозмутимо-холодный голос Наташи. – Смотрите. Это с камер соседних зданий. - Опа. А у нас похищение. Сотрудника УСБ. – проговорил Седой. – Я на место, осмотрюсь. - Я с тобой. – вскинулся Корф. - Нет. Ты мне здесь нужен. – остудил его Романов. – С Серым едут Писарев, Костя и Катя. Свидетели, камеры, осмотритесь, может, что-то найдёте. Наташа, Егор, на вас Анина техника, компьютер, планшет, что у неё ещё есть. А мы с Азой просмотрим видео, что-то тут есть. - Подожди, вот ещё. Я скачиваю. И тут, но качество, конечно… - Наташины пальцы порхали по клавиатуре бесшумно, но очень быстро. – Есть. Всё, что нашла, я скачала, смотрите. Рассмотреть бы профиль. Оперативники разошлись. - Я понял, - Саша забрал ноутбук жены и сел рядом с Владимиром. – я поиграюсь. - Тогда я за чаем и в Анином кабинете. Упс, а я туда не зайду. У нас же личные ключи. Романов протянул ей пластиковый ключ. - Спасибо, шеф. *** Анна пришла в себя и попробовала осмотреться. Так, сразу понятно, что жутко болит голова. Ого, а как она так лежит? Ноги вытянуты, упор на шею, а как встать? Хорошо, хотя бы сесть? Ой ё, больно. Всё тело затекло, не сгибалось, было деревянным и словно не её. С трудом согнула колени и подтянула ноги, согнула-разогнула руки в локтях, с трудом перевернулась на бок, встала на коленки, ухватилась за что-то руками, опёрлась и смогла встать. Увидела почти под потолком маленькое пыльное зарешёченное окошко, практически форточку. Ощутила и на руках пыль, отряхнулась. Принялась осматриваться внимательно. Сразу поняла, что ни сумочки ни телефона с ней не оставили. Логично. Теперь надо понять, в чём она. Ага, в пыли и паутине. Фу, какая мерзость. Так, проступают очертания каких-то чемоданов, ой, даже сундуков, банок-склянок. Шатаясь, подошла к двери, попробовала открыть. Закрыто. Логично. Значит, её похитили. Интересно, кормить-поить будут? Иначе, это нарушение какой-то там статьи Конвенции ООН по правам человека. Как же разрывается голова. И холодно. Очень холодно, душно, о, нет, ещё и крысы. Вот их она не просто не любила, ещё и боялась. Тут явно ещё и тараканье соседство. М-да, «весёленькая» команда. Холодно, душно, воняет сыростью, мочой, кислятиной, тухлыми яйцами. Не самое приятное место. Так, надо поискать, может, найдётся, чем открыть дверь. Нет, пока она полежит. Вон и что-то похожее на мешковину. Ого, жёсткое, ладно, и электризуется. Неприятно. Но терпимо. А вот голова это нетерпимо. Голова раскалывается и её тошнит. Сотрясение? Ничего, надо потерпеть, немного, Володя её обязательно найдёт. Это же Корф. Глаза закрылись сами собой. Пришла в себя, села, поняла, что хочет пить, а воды нет. Накрыла волна паники. Сколько она уже здесь? А если Володя её не найдёт? Если она здесь и умрёт? Ведь никто не знает, что она здесь. А у неё сын… Так, Аня, отставить панику. Надо пытаться спастись самой. Как-то подать знак Корфу. Ха! Не смешно! Ни телефона, ничего. Интересно, она на камеры попала? Тогда есть шанс, что её найдут, даже не мумифицированной. Вот тебе, Анечка, и расплата за все твои выкрутасы с Володей. Он может просто устать от тебя и не захотеть искать. Зачем ему дятел дома вместо жены? Нет, Володя не такой. Он обязательно найдёт. Это же Корф. Володя, Володя, Володя…. Вновь отключилась. Володя… Любимый … Прости меня… Прости за всё… Я правда не хотела… Ей самой больно от её поведения… А ведь он просто её любит. Любил. Любит. Той тихой и мудрой любовью, которая очень хорошее лекарство от любых несчастий, потому что она не требует замусоленных слов, показательных поступков, огромных сил. Она вообще ничего не требует. Она врачует каждого, кто выбрал её вместо разрушительной злобы. А у неё не злоба. А глупость и страх потерять. Почему из-за страха она всё разрушала, вместо того, чтобы беречь? Ей уже и Наташа об этом сказала, не выдержала, бедняга. А если Корф не захочет её искать? Просто уйдёт? И она не скажет ему, как сильно его любит. Очень сильно. Глаза закрылись, под закрытыми веками взрывались разноцветные круги-молнии, голова давила тяжёлым камнем и её хотелось отбросить в сторону. Жаль, что другую не дадут взамен, более умную. Анна вновь потеряла сознание. *** Корф стоял у окна с невидящим взглядом. Знал, это – его вина. Только его. Он не уберёг единственное счастье, единственно любимую женщину. - Сядь! – жёстко произнёс Романов. – Давай думать. Владимир сел, отпил горячего кофе. - По Аниным делам сильно вряд ли. По нашим – любой. Какой-то обиженный родственник. Конкретно тебе месть? - Десятки. - И я о том же. Ты за вами слежку замечал? - Нет. Проверяюсь регулярно. Вовка! – подскочил майор. – Он остаётся один. Надюша в больнице, полководец с ней. Я на работе. - Когда у него заканчиваются уроки? - Через полчаса. - Дуй за ним. И к нам. Ваши вещи у нас есть, завезёшь потом учебники и всё, что ему надо. - У него кружки ещё. - Приставим к нему Седого. Владимир внимательно смотрел в зеркало заднего вида, но ничего подозрительного не заметил. Встретил сына у школы. - Что случилось? – прошептал ребенок. - Ты временно поживёшь у тёти Шуры. Вещи там, книжки твои я все сложил. Всё, что для кружков тоже. - А мама? - Мама на работе, у нас дурдом. - Понял. – вздохнул Володя-маленький и обнял Бастера. - Потерпи, пожалуйста. Александра Федоровна ждала их у ворот. Охранник помог с вещами и ушёл в дом, мальчик с собакой резвились на лужайке. - Держись, Володя. Мне Саша всё рассказал. Я Вовке ничего не скажу, не бойся. Но, считаю, скрывать от него не надо. - И Надюше. Самое главное, не нервировать её. - Естественно, разговаривали вчера, я знаю, что она уже вот-вот. А мальчику скажи. - Я сказал, что она на работе. Он ещё мал. - Но умён не по годам. Поймёт. - Я скажу, что мне позвонили и сказали, что её похитили. Но рассказал правду. Врать сыну больше не хотелось. Хватит одного раза. - Поэтому, с тобой на теннис и кулинарию пока будет ездить дядя Серёжа номер один. Потом всё вернётся на круги своя. - Но ты же найдешь маму??? - Конечно, сын. Обязательно. А пока ты тут, под охраной. - Я понял. Если нужно, я пропущу курсы пару дней. - Спокойно. Пока нужды в этом нет, но, напоминаю, с посторонними не разговаривать, в руки ничего не брать, телефон всегда включен, заряжен и с тобой. От дяди Серёжи ни на шаг. – звук сообщения. – Так, на сегодня теннис отменили, тренер приболел, не хочет вас заражать. Пока только кулинария. Когда? Завтра? - Нет, послезавтра. - Хорошо. За территорию не выходить. В школу будешь ездить с охраной, я поговорю с тётей Шурой. Романова сама предложила Корфу, чтобы Володю-маленького у школы ждал охранник. Всё время. Седой явно нужнее был на работе, в данной ситуации особенно. Владимир ждал, пока откроются ворота, чтобы выехать, как к нему выбежал сын, обнял ребёнка: - Пап, ты только найди маму и не потеряйся сам. Вы мне очень нужны. - Всё будет хорошо. Обязательно. Ничего не бойся. Я всегда с вами. Всё, я поехал. Время. Мальчик долго стоял у забора, скрывая слёзы от доброй Александры Федоровны, она выждала время, подошла к нему и привлекла к себе. Мягко гладила. - Всё обязательно будет хорошо. И мама будет с тобой. И папа. Всё будет хорошо. Давай пообедаем. У нас голубцы и тирамису. Любишь? - Не знаю. У мамы плохо голубцы получаются, она их не делает. А тирами́су не пробовал никогда. - Тогда идём пробовать? И Бастера кормить. - Ему только ужин. А папа оставил корм? - Да, не переживай. Идём. Потом уроки и можно лениться. Но я предлагаю поиграть в настольный теннис. Мы закрыли павильон и там теперь тепло. *** -Получается, это Забалуев? А он что, вышел? Уже? – удивился Саша, разминая плечи супруги. - Выходит. Я ищу материалы. Ага, официально не хотят, ладно, я честно хотела вежливо. Есть. Так, смотри…. В кабинет широким шагом вошёл Владимир: - Ну что?! В квартире тишина, никого не было, кроме нас. Я и камеры отсмотрел, и со старушками пообщался, и с консьержем. Долгорукого там до сих пор помнят. - Смотри. Интересное выходит. А теперь нашу распечатку. - Это не он! - Не спеши. Так, сейчас сравним. – Романова включила программу распознавания и сравнения лиц. – Как малой? - У вас. Вместе с псом. Рассказал всё, как есть. На удивление спокойно воспринял. Я приготовился к истерике. - Он потом может. Когда всё закончится. Пикнул компьютер. - Есть. Так, с вероятностью 95 и 8, это таки Забалуев Андрей Платоныч. Хм. И что делать? - Искать. Всё. Всё, где можно удерживать человека. А как он так вышел? - Подмазал, где нужно. Ничего, теперь не выйдет. – программист порхала над клавиатурой. – Сейчас попробую его найти. Хм. Ни телефона, ничего?.. – томительно тянулись минуты. - Есть! На данный момент он в магазине «Пятерочка» на Берёзовой роще двадцать один. Саша отправил туда Сизова, паралельно ставил в известность Писарева и Костю, чтобы готовились к слежке. - Так, может, сразу и брать? – Наташа потянулась. - Нет. Доказательств мало. – качнул головой Владимир, опираясь на столешницу на вытянутых руках, голова опущена. – Я бы сам первый с радостью побежал. Аня всегда легко простужается, даже не представляю, что с ней будет сейчас. - Ничего, вылечим. – успокаивающе проговорил Саша. – Главное – найти. И запастись терпением. Не пори горячку, Аза, хотя я тебя хорошо понимаю. Ближе к ночи оперативники отчитались, что, похоже, нашли точное место, где могут держать Анну и скинули майорам адрес. - Понял, дождитесь нас и свободны. – Романов положил трубку и отправился в комнату отдыха, где сидели Корф и Наташа. Девушка успокаивающе гладила Владимира по спине. - Подъём. Похоже нашли. Ждут нас. Я с тобой. Натусь, на тебе мы и «скорая». - Где?! – Владимир вскочил на ноги и едва не схватил друга за грудки. - Спокойно. У тебя в смс адрес. Поехали. *** Анну потряхивало от нервов, голода, жажды и холода. Она поджала коленки под подбородок и, чтобы отвлечься, принялась ковыряться в себе. Ей самой уже давно психолог требовался. Да мы же гордые, такое признать. Но наступил момент, когда она начала смотреть на всё иначе. Перестала верить словам. Потому что отныне для неё имеют значения только поступки. Именно по поступкам она и определяет, кто в её жизни важен. Наступил момент, когда стали неважными комплименты. Теперь она знала точно, что любовь не заключается в трёх словах. Она будет бережней относиться к близким и родным. Только нужно выбраться, нужно, чтобы её нашли. Потому что именно они рядом, когда ей плохо, именно они, оба Володи, любят её по-настоящему, показывая ей свою любовь поступками, заботой. Пришло то время, когда она ясно осознала, что всё не вечно. Начиная от мелочей, заканчивая людьми. Теперь она уверена, какие отношения ей нужны и какой мужчина должен быть рядом с ней. И если бы такого мужчины нет пока, то лучше она была бы одиночкой, чем с кем попало. Но у неё есть Корф. (Есть ли? Есть!!??) Она изменилась, стала сильнее. Теперь она без труда могла бы встать и уйти, если её что-то не устраивает, но она заперта. Она больше не боится говорить правду в глаза. Не боится выразить чувства, показаться смешной, странной, нелепой. Не зацикливается на чужом мнении. Больше не растрачивает себя по пустякам. И самое ценное она, кажется, научилась радоваться мелочам. Она будет встречать каждый новый день с улыбкой. И верить, что впереди её ждёт обязательно что-то хорошее… Размышления Анны были прерваны гулкими шагами и голосами. *** -Вы ошибаетесь, я не Андрей Платонович, я – Афанасий Иванович. Яблочкин.– перед разъярёнными оперативниками лебезил тот, чей сравнительный анализ показал на Забалуева. - Что Вы тогда здесь делаете? – пророкотал Саша. - Я купил эту хибару, теперь осматриваюсь и буду делать ремонт. Прикидываю, что и как… - Где она?! – Корф изо всех сил бросил «Афанасия Ивановича» о бетонную стену и прижал горло. – Ну!!! - Тихо, Аза, тихо. – Романов дружелюбно улыбнулся жертве, отцепил её от злющего друга – Мы пойдём побеседуем, а ты осмотрись здесь. Ребята остальное осмотрят. – и быстрым движением защёлкнул наручники на Забалуеве. – Идёмте, Афанасий Иванович, не будем будить в драконе зверя. – утащил подозреваемого. Владимир быстро всё ещё раз обошёл. Он чувствовал, что рядом, очень рядом, с ответом на свой вопрос, но не мог найти. Принялся осматривать ёлочку паркетного пола, простучал её всю по несколько раз, но лаза не обнаружил. Принялся за стены. Тоже ничего. Услышал гулкий стук разбитого стекла и бросился к высокому платяному шкафу, который и так мешал прощупать следующую стену. Распахнул дверцы, понял, что он пустой. Довольно быстро отодвинул его, старательно прислушиваясь к звукам, но было тихо. Он уповал на отсутствие слуховых галлюцинаций. Так и есть! За шкафом обнаружил дверь. Понял, что не открыть, потому что мешал шкаф. В несколько ударов ногой сложил предмет мебели домиком и отбросил в сторону, провернул ручку и дверь открылась. Обнаружил ещё одну, на этот раз тщательно закрытую, бросился к ней, пару раз дёрнул, потом попробовал разбить ногами, при этом стучал и звал Анну. Услышал тихое «Володя?» и тишина. - Аня! Это я, Аня! Сейчас, подожди, я тут. Сейчас. Не открывается. Отойди от двери! – выхватил из кобуры пистолет, передвинул затвор и несколько раз выстрелил в замок. Широко распахнул дверь, сделал шаг вперёд, не заметил ступеньки, едва не упал, но успел подхватить жену с полубезумным взглядом: -Анна! – обнял и стянул с себя пальто, заматывая в него пленницу. - Володя… - прижалась к нему, но тут же отстранилась и начала покрывать его лицо поцелуями, держа его голову в своих абсолютно ледяных ладонях. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя… Корф обнял её и гладил. - Всё, всё. Я рядом, всё закончилось. - Я думала, что умру здесь и никогда тебя больше не увижу. - Не, увидишь, ещё и не один раз. Я собираюсь с тобой прожить лет сорок. А умножить на 365… ты меня ещё столько раз увидишь и насмотришься… За глупой болтовней встал, поднял Анну на руки, лёгкую, как пушинка, и широким шагом, чтобы не бегом и не уронить, вынес на улицу, где их ждала карета «скорой помощи». Передал её врачам, но стоял рядом. Обратил внимание на цвет лица – бледно-серый, словно покрытый изморозью. Пока двое врачей осматривали пострадавшую, Саша протянул Владимиру стакан с чаем и набросил на друга плед: - Ты совсем раздетый. - Я привычный. А Анюта нет. - Успокойся. Она уже у врачей, мы её нашли. Ты́ её нашёл! Всё! Выдохни! - Нашёл?! – насмешливо и зло переспросил майор. – А не я-ли должен был её не́ теря́ть?! - В нашей жизни, с нашей работой это, к сожалению, возможно. Наша задача быстро реагировать и ещё быстрее действовать! Всё, выдохни! - Я посмотрел бы на тебя, будь на месте моей Анюты твоя Наташка! - Я бы делал то же самое, что делал сегодня. – сухо отозвался начальник. Корф коротко, но сильно зарядил Александру в челюсть. Глаза были чёрными, угольными. - Не стоит благодарности! – короткий кивок головой и Романов пошагал к своему внедорожнику. Ему тоже было о чём подумать. - Ну, что, поехали, лечиться. – врачи забрались в машину. Глаза Корфа расширились, стоило ему увидеть спиртовую маску на лице жены. Анна дёрнулась и протянула обе руки в сторону мужа. - Я тут, любимая, я тут. Я с вами. Куда вы её? Не заметил, что Саша стоял в трёх шагах. - В инфекционку «Склифа». Минимум двухсторонняя пневмония, отёк лёгких, обезвоживание, химическое отравление. В «Склифе» разберутся, там больше возможностей и широкий спектр спецов. Можете сесть у изголовья, потому что пациентка сорвёт с себя маску. Владимир в секунду устроился на жёстком и коротком подобии сиденья, взял Анну за руку, вторая была под капельницей, смотрели друг на друга. Машина плавно тронулась. Романов тяжело вздохнул, потёр подбородок и набрал жену: - Натусь, как ты, родная? Правильно. Ребята уже вернулись? О, замечательно. Нашли, уже по пути в больницу. Я сейчас завезу Азе его машину и еду домой. Мою машину привезёт эвакуатор. Вызывай такси и встречаемся дома. Ребятам передай, что завтра допишут и послезавтра отдых. Мы отлично поработали. Да, я тоже тачку вызову. Целую. И я, очень сильно. – улыбнулся. Сел во внедорожник Корфа, вызвал эвакуатор для своего железного коня, дождался, назвал адрес, дал ключ зажигания и поехал в больницу к другу. По дороге купил пару хот-догов и большой стакан кофе. Обнаружил заместителя под палатой на банкетке с отсутствующим взглядом. Поставил рядом с ним пакет, протянул напиток и ключи от машины. - Авто справа от выхода на стоянке кафе «Тётя Груша». Завтра-послезавтра выходной. Дальше как штык на работе. – бросил холодно и быстро вышел. Саша завёл мотор, увидел сообщение от жены с просьбой перезвонить, когда освободится и вновь позвонил Наташе. - Натусь, я уже всё. Еду домой, взять что-то нужно? Хорошо, еду. По дороге купил пять больших ярко-жёлтых хризантем. Усмехнулся. Букет напомнил ему улыбку жены и летнее солнце. *** Романова сидела с ногами в кресле, стараясь не давить на рассмотренный утром животик и гипнотизировала платиновую банковскую карту. Днём позвонили из банка и пригласили к себе. Она улизнула в обед на двадцать минут. Теперь осталось дождаться реакции мужа. Что-то внутри говорило ей, что этот кусок пластика может повлиять на их отношения. Она этого не хотела совершенно. Потому что её гордый Саша… Да и вообще было как-то муторно. Вздрогнула, когда увидела перед глазами пять ярко-жёлтых пятнышек солнца. Улыбнулась, присмотрелась, взяла в руки и подняла голову. Сверху на неё смотрел самый родной человек. - Привет. – короткий поцелуй в щеку. – Я соскучился. Почему не спишь?! Тебе вредно! - Привет, любимый. Не ворчи, я встала недавно. Не спится. Без тебя. Мойся, я грею завтрак. – встала, отложила букет на кресло и прижалась к парню. – Ты сегодня свободен? - Что нужно? - Отдохнуть и побыть со мной. - Всю жизнь. – сухие губы медленно бродили по мягкой щеке. – Сейчас позвоню Седому, если они раскрутили этого гоблина, то свободен весь день. - Кушать. У тебя живот урчит. - А как твои животик? - Вот поешь и узнаешь. Иначе ничего не расскажу! Саша обиженно засопел. - Неужели я теперь так пересаливаю, что для тебя моя готовка стала наказанием? – иронично изогнув бровь спросила девушка. - Ты потрясающе готовишь. Я ничего и никогда вкуснее не ел. Действительно. Хорошо, я в душ. Наташа быстро поставила греться битки с картошкой, достала из холодильника винегрет. Это, конечно, не едят на завтрак, но у мужа не было ни нормального обеда, ни ужина. Услышала, что он выключил воду, нырнула к нему в ванную комнату. Помогла вытереть спину, дождалась, пока завяжет пояс на халате, расстегнула свой, отодвинула шторку, которая скрывала большое зеркало, взяла руку мужа в свои и положила на живот. Саше понадобилось время, чтобы понять, что́ имеет в виду женщина. Поцеловал её висок: - Доброе утро, малыш. Прости, я не дал вам с мамой отдохнуть. Я исправлюсь. Уже сегодня. Обещаю. Наташа развернулась в его руках и заглянула в глаза. Парень молча поцеловал и прошептал: - Спасибо, любимая. - Это и тебе спасибо. А теперь завтрак! *** Корф прожевал принесённое другом, не почувствовав вкуса. Едва успел выкинуть мусор, как от Анны вышел врач. - Список лекарств. Ближайшие трое суток к ней категорически запрещено. Пробудет у нас с месяц. Двусторонняя пневмония и отёк лёгких подтвердились. Плюс, ей одноразово вкололи коктейль из барбитуратов и наркотиков. Чудо, что она могла двигаться. Сотрясение мозга. Переохлаждение. Плюс психологическая травма. - Я понял. Я мне нужно хоть на пару минут её увидеть. Иначе, Вы с ней не справитесь. Я её хорошо знаю. - Понял уже. Только сначала лекарства. И сменную одежду привезите завтра. Владимир бесшумно вошёл в палату и присел на корточки рядом с койкой. Взял Анну за руку. - Володя… - прошептала девушка и открыла глаза. - Я. Я рядом. Всё хорошо. Нужно полечиться. Не волнуйся. Всё относительно нормально. Пару дней меня впускать не будут, нужно потерпеть. Но я что-то придумаю. Обязательно. Пока слушайся врачей и отсыпайся. За Вовку не переживай, он пока у старших Романовых…. - Ты ему сказал? - Да… - Что? - Правду. Не хочу больше лжи. Тем более, когда к тебе начнут пускать, он же первый потребует, чтобы его привезли. Всё, не нервничай. Хватит. Всё закончилось. В палату заглянул врач и выразительно постучал пальцем по циферблату. - Минута и ухожу. – кивнул майор и повернулся к блондинке. Врач вышел. – Всё, любимая, отсыпайся, отдыхай, лечись, слушайся этих эскулапов. Я приеду, как только пустят. – встал, поцеловал горячую щеку и зашептал на ухо. – Я завтра приду. Только это наша тайна. Спокойно. Я всегда с тобой. Я люблю тебя. Не думай ни о чем. Всё хорошо. Всё закончилось. Главное сейчас – твое здоровье. Люблю. – вышел. Анна вытерла ладонью пару слезинок и закрыла глаза. Вот и расплата. За всё. Провалилась в глубокий сон. Майор набрал Седого, мысленно сплюнул и нажал отбой. Но друг тут же перенабрал. - Привет, разбудил? - Аза, не стебись. Я этого урода только закончил допрашивать. Всю ночь эту с…у с Писарем крутим. А сейчас уже почти девять утра. Что у тебя? Как Аня? - Аня херово, в больнице и надолго. Я чего звоню, док сказал, что этот упырь её коктейлем из барбитуратов с наркотой уколол. Образец Анютиной крови я у него взял. Сейчас закину в лабу. Сорви ребят. - Мы все на месте. Ждём. По дороге Корф выпил несколько стаканов кофе и в офисе появился бледный, с красными глазами, впавшие глаза выделялись ещё отчётливее за счёт всклокоченных седых волос и бороды, от него пахло больницей, кофе и пережитой нервотрёпкой. Протянул пластиковую колбочку с крышечкой Сизову и зашёл к Седому. Всё коротко передал. - Понял, - Сергей вертел в руках ручку. – а ты отдыхать. Ты сам тут коней двинешь. Вызывай такси и дуй к Саниным родителям. В этот момент Корфу пришло сообщение. - Вовка. Спрашивает, где мама. – горько усмехнулся майор. - Ты ему рассказал? - Да. Как есть. – быстро напечатал ответ: «Мама в больнице. Сейчас приеду, расскажу» «Понял. Т. Шура за тобой выслала водителя. К работе. Я дома. Сегодня выходной» - Ждёт. Волнуется. - Это понятно. Ладно, дуй к ребёнку и поспи. Ты тут заснёшь. Владимир действительно упал на кровать в гостевой комнате Романовых в одежде. Володя-маленький зашёл к отцу и смог кое-как накрыть того покрывалом. Отправился собирать паззл и ждать. - Вот ты где. – Корф улыбнулся и поцеловал макушку сына, найдя его в на кухне у домоправительницы генеральского дома. - Папа! Привет! – мальчик обнял его в ответ. - Привет, мой хороший. Так, идём, я тебе всё расскажу. Доброе утро, Зина. - Доброе утро, Владимир. Скоро будет готово. Я даже не знаю, обед или ужин. Есть бутерброды. - Спасибо большое, я один украду? И дождусь всех. Спасибо. Быстро прожевал, запил водой и затянул сына в комнату, где ночевал. Честно и относительно подробно рассказал, что с Анной. - Поэтому три дня к ней никого не пустят. Мы придём на четвёртый. Врачу я только что звонил, сказал, что всё нормально. Состояние нормальное. Ровное, так сказать. Без ухудшений. - И без улучшений? – расстроенно спросил мальчик. - Да. Но прошло всего шесть часов. Это нормально. Я попробую сегодня к вечеру к маме пробраться, всё разузнаю и тебе расскажу. - А можно и мне с тобой? - Посмотрим. Мне нужно сначала самому осмотреться. - Понял. - Рассказывай, что у тебя. Как дела? … *** Весь день Анна только ела и спала, плюс манипуляции. Медсестра занесла вещи и записку от мужа и сына. Улыбнулась. Несколько раз перечитала, слыша голоса обоих Владимиров, проводила пальцами по каждому слову. Вновь заглянула медсестра и предупредила о капельнице. Пришлось спрятать записку и подготовиться. Эта же медсестра помогла подмыться и переодеться в чистое. Поставила капельницу и Анна заснула. Снились любимые мальчики и её поведение. Но для дум голова была тяжёлой. Настал вечер. За день Анна выспалась, да и капельницу должны снять через пару минут, вот-вот закончится. И правда, врач делал вечерний обход, проверил самочувствие блондинки, медсестра сняла систему. Принесли ужин. После ухода врача услышала тихий скрип на балконе, но осталась лежать. Вставать разрешили только в туалет. Из света было лишь бра на стене над головой, оно давало полумрак. Раздался тихий голос Корфа: - Анечка, не бойся, это я. Проглотила ложку молочной гречки и действительно увидела фигуру Владимира. Он бесшумно приблизился к ней и присел рядом с койкой. - Привет. Покормить? – улыбнулся муж. Анна глупо улыбалась в ответ. - Я уже всё. Привет, любимый. Парень молча поцеловал её в щеку. - Я соскучился. Как ты себя чувствуешь? - Нормально. Весь день промывали, капали. Отёк, вроде, сняли, дышать могу. Коктейль, которым он меня угостил, вымыли. Осталась пневмония, сотрясение и нервы. – вцепилась в его руки. - Ясно. Чуть лучше, но не очень. Что завтра передать? - Ничего, спасибо. Тут всё есть. Как ты сюда пробрался? - Секрет. Ой. Корф нырнул под кровать, Анна спокойно лежала. Зашла санитарка, забрала грязную посуду и пожелала спокойной ночи. Пациентка попросила плотнее закрыть дверь. Женщина вышла. Владимир вынырнул из своего убежища и вернулся в исходное положение возле любимой женщины. - Ну у тебя и слух. - Спецназ накладывает. – гладил Анну. - Рассказывай, что у вас? Как вы с Вовкой? Надюша с дядь Сашей? Уже? - Мы с Вовкой и Бастером у Романовых на даче. Кстати, ему написали одноклассники, что в классе ветрянка и учатся дистанционно. Я сегодня посмотрел что это. – хмыкнул. – Должен сказать… Меня не устраивает. Всё равно потом в реальности в классе всё нагонять. Зачем этот онлайн? - Не знаю, правила такие. Не кипятись. Мой телефон почил в бозе. - Поэтому я принёс тебе новый. Симку заблокировал и тут же восстановил. Без связи невозможно! Я думал рехнусь. Так хоть сообщение написать сможешь. Рассказывай, что у тебя! - Всё хорошо, я под контролем врачей. Сегодня особо и не до связи, то уколы, то капельницы, то ингаляции, то спала. Теперь не знаю, что ночью делать. Как Надюша? - Всё хорошо. Пока ещё ждут. Я ей сказал, что ты простыла и в инфекционке, без подробностей. Потом. Сейчас ей этого не надо. А больше и сам не знаю. Она полностью с Сашей. – коротко улыбнулся. - Вовка рвался со мной, но я сказал, что нужно осмотреться. Да и вдвоём мы быстрее спалимся. Потом. Нужно ещё два дня потерпеть, потом нас пустят. - Что с Забалуевым? - Ничего. Последняя экспертиза и отдаём дело в суд. Его и адвоката. Сидеть будет ещё дольше, чем до этого. По совокупности можно и на пожизненное. Всё хорошо, не переживай. С Вовкой всё в порядке, он здоров, дома, под присмотром. Я с тобой. Осталось только тебе выздороветь и всё будет прекрасно. Думай, куда сходим, когда тебя выпишут. – осторожно устроился у её изголовья и гладил. – Расскажи мне, как это случилось? - Да я дура! - Ш-ш-ш, тише, любимая. Во-первых, ты далеко не дура, во-вторых, спалимся, тише, Анютка… - вновь нырнул под кровать. Санитарка заглянула, предложила выключить свет, но Анна отказалась. Корф вновь выбрался и устроился рядом. - Я заподозрила, что передо мной именно Забалуев ещё вначале их переговоров. Честно вышла в туалет, чтобы сообщить тебе, но забыла телефон на столе. Ну идиотка! Пришлось возвращаться ни с чем. А он меня узнал. И подумал, что я успела тебе всё передать. В лифте я была одна, но он в последнюю секунду заскочил. А дальше я очнулась уже в том подвале или где. - Ясно. Тебе просто нужно было выйти на улицу. Я всё время стоял напротив входа. Но пропустил, как он тебя вынес. Ребята уже нашли неприметную дверь. Уже всё закончилось. Всё, Анечка, всё закончилось. Тебе нужно больше спать, сон это здоровье. Спи. Я завтра прийду. Только никому, да? - Конечно. У тебя листочек есть? Я Вовке пару слов черкну. Корф потянул блокнот и ручку. - Всё, до завтра, родная. - Спасибо, любимый. Как ты выберешься? Может, набрось халат и выйди? - Как зашёл, так и выйду. Справа от тебя – пожарная лестница. Всё, спи. Если что, звони или пиши. Люблю. Поцеловал Анну и растворился в темноте. Следующий день был полной копией предыдущего, с той разницей, что девушка чувствовала себя гораздо лучше. После полдника свернулась калачиком и прокручивала в голове свое поведение в последнее время. Стало противно от самой себя. Она пила кровь любимому мужчине, о встрече с которым десять месяцев назад не смела и мечтать. А сама что? Не бережёт ничего. Володя на неё с такой искренней любовью смотрит. Позволяет ей её выходки и не говорит ни слова. Но Надюша права, самый терпеливый однажды устанет. Поэтому нужно самой что-то делать. Нужно не только правильно думать, но и действовать. В самые тёмные, тяжёлые времена человеческое сердце особенно нуждается в любви. В дни, когда темно, холодно и, кажется, не видно никакого просвета, когда паника сжимает горло, а ужас сковывает мысли и тело, как никогда важна поддержка близкого, родного, человека. В моменты, когда земля уходит из-под ног, уверенность в близких, в их любви и заботе возрастает в разы. Потому что если есть рядом крепкая рука и верное сердце, которое бьётся для тебя, пережить можно всё, что угодно. Ничего не страшно, и всё будет хорошо. Владимир закрыл балконную дверь и подошёл к Анне. Жена спала и была похожа на ангела, случайно забредшего в его чёрную грешную жить с хроническим ароматом пота, крови и боли. Помыл фрукты, достал маленькие рогалики – ноу-хау сына, ланч бокс с котлетами и картошкой. Устроился рядом на стуле и любовался Анной. Он считал нужным баловать свою женщину, но регулярно об этом забывал. Он считал нужным целовать её пальцы, ладони. Носить её на руках. Но забывал бороться за неё даже тогда, когда она его. Он считал нужным ревновать её к чужим мужчинам, но только по-доброму. Чтобы она видела, что он ценит то, что она выбрала именно, а другие женщины не имеют для него никакого значения. Понял, что нужно быть к ней снисходительней. Не предавать большое значение некоторым её маленьким погрешностям, прощать её и говорить, что не отказывается от неё даже в ссоре. Это очень важно. Тем более, что он сам далёк от идеала. Если он чем-то причинил ей боль, то соглашался с этим, ведь глупо доказывать раненому человеку, что он цел и невредим. Просил прощение за доставленную боль и старался впредь этого не делать. Обнимал, утешал и целовал. Рядом с ним Анна - маленький беззащитный ребёнок со своим характером. Великая мужская сила в том, чтобы позволить своей женщине быть такой, какой её задумала природа, — капризной, эмоциональной, нестабильной и колючей. Позволять ей быть женщиной, но в то же время изобрести противоядие от её яда. С этим он был в процессе, но, кажется, был на правильно пути. Когда он позволяет женщине быть женщиной, то внутри него пробуждалось больше мужского. У неё капризность — у неё серьезность, у неё эмоциональность — у него абсолютное спокойствие и уверенность в себе, у неё нестабильность — у него стабильность, несокрушимость, преданность слову, у неё колкость и яд — у него объятия, поддержка и полное понимание того, что её яд совершенно не смертелен. Позволяя своей женщине быть капризной и слабой, он бесконечно доказывал ей и себе, что именно он в этих отношениях — мужчина. Ему понадобилось довольно много времени и риска потерять её, чтобы понять это и разобраться в себе. Но теперь он знает, что делать и как. Анна проснулась и оказалась в родных объятьях. - Привет, Анечка, как ты? - Володя… *** Романов лежал на кровати и не собирался вставать. Головой на плече и на спине лежала жена. - Натусь? Рассказывай. Всё. Я внимательно слушаю. - Всё в порядке. - Не надо. Не в порядке. Я чувствую. И вижу. Ты из-за карточки? - Да. Думаю, может, я зря? С другой стороны, его письмо написано вполне искренне. Или мне так хочется? - Искренне. Хоть я и читал, так сказать, по косой. Я не настаиваю, но предлагаю. Твой отец не всегда был тем, кем стал. Давай считать это подарком того отца. Хорошего. - Я тоже думала об этом. - Что ещё? - Деньги. Они нас испортят. - Натусь? Почему они должны нас испортить? – искренне удивился муж. – Мы не будем тратить их налево и направо. А вдумчиво. - А ребятам говорить будем? - Как хочешь. Мой отец - отличное прикрытие. Отчитываться мы не перед кем не должны. Налоги заплатим. - Тоже да. Надо зайти в банк, заказать ещё одну карточку, на тебя. И чтобы пользовался нормально! - Зачем? Нам что одной не хватит? - Чтобы я была спокойна, что ты спокойно её тратишь. - Перестань. Так, предлагаю следующее: поесть, погулять, вы с маленьким совсем не дышите воздухом, а это категорически нельзя. Заодно зайти в аптеку, витамины глянуть - Вот да, мне тоже можно купить, чтобы не бегать каждые две недели. - Отлично. Я на кухне, лежи. - Не хочу, я с тобой. Бродили по парку, рассматривали остатки неопавших листьев на деревьях. - Выходной только сегодня? - У меня да. Ты смотри по себе. А вообще, посмотрим. - Я нормально. Это только по утрам. - Куда? Идём в ту кафешку? С синнабонами? - Я сама сделаю. - Нет. За еду, тяжести и уборку теперь отвечаю я. А ты – за себя и маленького. – тоном не терпящим возражений проговорил Саша. - Хорошо. Не спорю. – лукаво улыбнулась. – Знаешь, это так приятно и непривычно, когда за меня решают даже мелочь. - Это не мелочь. Это здоровье. А решать я буду всё, да. Так, что с синнабонами? - Идём, согласна. Только через банк. - Ты уверена? Давай потом. Я же всё равно могу её взять, снять или использовать. - Конечно! - Ну и всё. С нашей работой не надо мне карточку с такой суммой. В драке бумажник выпал и всё, ищи-свищи. - Хорошо. Но ты теперь начальник. И без драк. - Я знаю. В ситуации с Корфами я же подключился. Не переживай. Я тоже буду трынькать эту карточку. Предлагаю начать прямо сейчас. – улыбнулся и поцеловал Наташу в висок. - Идём. - Но сначала в аптеку. За витаминами для мамы и малыша. Нужного молодой женщине комплекса витаминов в аптеке не нашлось. Будущий папа решил заказать через интернет. И жене и себе. Во время прогулки зашли в магазин для новорожденных и зависли практически так же как и совсем недавно Бенкендорф. - Какая прелесть. – Романова осматривалась и рассматривала. - Я хочу это всё. Консультантки готовы были драться за клиентов, но пара спокойно рассматривала вещи. - Бозе, какая красота. – женщина улыбнулась и надела на пальцы рук пинетки. - Согласен. Берём? - Нет пока. Потом. Пока просто смотрим. Интересно же. Через несколько часов выбрались из магазина. - Никогда не была в таком магазине и не представляла, что́ тут может быть. - Ага. И всё хочется купить. - Не всё. Кое-что я не понимаю зачем. - Я тоже. Тебе сюда нужно будет с мамой прийти. Она у нас явно самая опытна, учитывая меня и Костю. Она тут точно разберётся. Я с вами в любом случае. - Хорошо, спасибо. - Перестань. Мне не за что. Мы хотим посидеть в кафешке или только закупиться и валяться на диване? - Закупиться и валяться. - Тогда через магазин и потом за пирожными. Дома валялись, баловались, кормили друг друга жульеном, домашними хачапури, рецепт которых Саша так и не раскрыл любимой женщине, пообещал сделать в следующий раз хачапури по-аджарски, потом перешли на сладкое. Наташа вновь устроилась в руках и на плече мужа и наслаждалась этом теплом и своей защищённостью, руки парня были на её животике и на плечах. - Сань? – подняла голову и сверху вниз смотрела на любимого человека. - Да? - Давай посмотрим квартиры? - Давай. Только для ремонта поздновато. Холодно, ничего не возьмётся. Хочешь просто картинки порассматривать? – улыбка в глазах и на губах. - Угу. И помечтать. - Давай. Принялись рассматривать варианты, обои, шкафы. Наташа незаметно уснула. Саша улыбнулся, убрал планшет, удобнее уложил жену на себе и задумался. Удар Корфа он практически забыл, но не простил, тем более, что отгрёб ни за что. Вот это он не любил с детства. Самолюбие самолюбием, но по морде ему вчера дали за здрасьте. Ладно, с этим разберётся, всего бы горя. А вот с женой его устраивало далеко не всё. Про альфонса это была, конечно, шутка. Он бы нашёл деньги на любой каприз этой девочки. Недавно сам приценивался к двушке в новостройке на четвёртом этаже, так, чтобы с коляской не очень тяжело было и чтобы если что со светом не далеко лезть пешком. Пришёл к выводу, что с нынешними ценами, плюс качественной начинкой, его заначки не хватит. Тем более, что недавно он качественно апгрейдил машину, потом его лечение, потом санаторий, хоть и путёвка, но всё же. Самым дорогим было, конечно, лечение и лекарства. Они сильнее всего ударили по карману, его запас значительно просел. Но с голоду не пухнут, могут позволить себе и хлеб, и масло, и на масло. Плюс повышение в должности потянуло за собой и повышение зарплаты. Хотя, если продать квартиру и машину, то на начальный ремонт бы хватило. На мебель, если что, взял бы у родителей в долг, отработал бы быстро, премии у них регулярно, на крайний случай – ипотека. Хотя, нет, только не ипотека. Стянулись бы потихонечку. Маленький первый год всё равно с ними будет жить. Да и последующие тоже. Года в три-четыре отселили бы в свою. А тут такой подарок от тестя. Но Натуську это не радует. Онo и понятно, напоминание о не самых приятных моментах в прошлой жизни, когда она только это прошлое отпустила и позволила себе жить и радоваться жизни. Будем надеяться, что ей просто нужно время. Да и с арендой всё хорошо и быстро решилось. Но она померкла на фоне горе-тестя. Всё происходит действительно слишком стремительно. И их знакомство, свадьба, маленький, теперь это наследство. Всё, приходим в себя. Работа поможет. А квартиру и он сам прикинуть может. Можно и трёшку в той же новостройке, где он и двушку находил. И от работы недалеко, и парк на территории, и забор с камерами и охраной. Или маленький домик недалеко от родителей. И своя территория и вместе. Надо изучить. Доел банан и взялся за планшет. - Что смотришь, а мне не показываешь? – Наташа повернулась на бок и смотрела на мужа. Саша послушно рассказал о своих мыслях. - Ты думаешь купить дом? - Да. Необязательно такой здоровый как у родителей, можно гораздо меньше, но свой дом, и для всех нас, сколько нас будет. – улыбнулся парень и, приблизившись к любимой, начал её медленно целовать. – Но охраняемая территория. - А сколько по времени на дорогу? Может лучше трёшку? И тоже на охраняемой территории? - Думаешь? - Какие площади? - Вот. – показал планшет. - Я предлагаю квартиру, а дача это родители? - Как скажешь. Нужно будет связаться с риэлтором. - Да, потом. – перевернулась на спину и притянула голову Романова к себе. Но он отстранился и встал: - Пора кушать. Потом прогуляемся? - Не хочу. Лучше поваляемся. Тем более, начало девятого вечера. - Но только поваляемся. Нужно отдыхать. - Хорошо, я с тобой. *** Самый простой способ понять, что представляет из себя определённый мужчина – посмотреть на его женщину. На женщину, которвя рядом с ним. Именно женщина покажет и расскажет, не в прямом смысле, конечно, всё то, что невозможно узнать о мужчине просто так. Женщина – зеркало мужчины, отображение его «я». Местами которое он сам не хочет признавать в себе. Сильная, волевая, ухоженная женщина – этот мужчина чего-то стоит и имеет самоуважение. Он многого добился и добьётся в жизни. Главный приз он уже получил - добился любви тако́й женщины. Верная и хозяйственная женщина, для которой семейные ценности на первом месте, поможет достичь богатства. И мужчина тоже занимается в приумножением достижений. Умная женщина – умный и мужчина. Вместе они могут реализовать все самые трудные планы и создать что-то глобальное. Великодушная и добрая женщина – это же присуще и мужчине, он будет стараться их развивать, даже если пока не очень заметен его ум. Хотя, судя по его выбору, он уже очень умный. Счастливая, свободная, сильная, умная, верная женщина – спутница мужчины-победителя. Даже если он начал свой жизненный путь так себе, с бедности и ошибок. Женщина – это награда и достижение, которых добился мужчина, это его уровень. Его душа и внутренний мир отражаются в его даме сердца как в зеркале. Злая и склочная женщина – и мужчина под стать. Даже если он изображает доброту и говорит красивые и сладкие слова, он уже выбрал отображение своего истинного «я». А самая грустная картина – забитая и замученная женщина рядом с сильным, успешным и крепким мужчиной. Значит, он выбрал слабого человека и тренировался, третируя его. Превратил женщину в рабыню. Значит, он сам раб в душе. Ему суждено быть чьим-то рабом. Женщина – драгоценная награда победителя, его выбор, его триумф. Что на самом деле представляет из себя мужчина и что он о себе думает – это легко понять, увидев его женщину. *** Владимир припарковался у больницы и практически бегом поднялся на нужный этаж, вошёл в палату. На вешалку определил куртку, джинсы и свитер, пакет с обувью: - Привет, любимая, что забирать? – привлёк к себе Анну и с наслаждением поцеловал. - Привет, родной. – отстранились, когда закончился воздух. – Я всё сложила в сумку. Осталось только переодеться и забрать выписку. - Отлично. И домой. Вовка заждался. - Бедный ребёнок. Скоро уже будем. Как Надюша? - Всё хорошо, пока ждут. Я так понимаю, что Саша уже изнывает. А может, это Наденька преувеличивает. – усмехнулся. – Всё, я забрасываю сумку и иду за бумагами. Жди меня тут. В машине болтали обо всём, в основном говорил Корф, рассказывал новости дома и на работе. - Так, через аптеку и домой. Ага, в арке есть аптечный пункт, отлично. – Владимир выскочил на тротуар и довольно быстро вынес пакет с назначенными медикаментами. Через несколько минут припарковался у дома. - Меня всегда удивляла твоя способность болеть тяжело, но очень быстро. Двухсторонняя пневмония за две недели… Это отлично. - Да уж. Но меня и гиперактивно капали-кололи. Едва подошли к квартире, как дверь распахнулась и на пороге стоял Володя-маленький. - Сынок, привет. – Анна счастливо улыбнулась и крепко обняла мальчишку. – Ты подрос, что ли? - Мама… - Подрос-подрос. Из двух свитеров просто вытянулся. Рукава ничем не примаскировать. Благо, сейчас каникулы. Надо будет опять магазинный рейд совершить. Но позже. Пока есть что носить, а у тебя акклиматизация. – отозвался муж, помогая Анне раздеться. - Господи, как же хорошо, я дома. За обедом снимали пробу с очередных кулинарных шедевров мальчика. После чего устроились на диване и рассказывали новости. - Каникулы неделю? – Анна, находясь в объятия главы семьи, держала Владимира за руку, в то время как Володя-маленький устроился на её плече. - Да, вчера начались. То карантин, то каникулы. – пробурчал ребёнок. - Но теннис и кулинария есть? - Да, согласно расписанию. - Ясно. Тогда нужно будет успеть пересмотреть вещи и проехаться по магазинам. На осень-зиму мы тогда особо не брали ведь. - Всё сделаем, не переживай. – улыбнулся Корф и поцеловал её висок. – Только не сегодня, и думаю, не завтра. Тебе нужно прийти в себя. - Я в себя уже пришла, было время. – усмехнулась девушка. – А с нашей работой, есть время – надо идти. - Сходим. Я же не против. - Плюс, мне ещё в парикмахерскую. - Успеешь, подлечись пока. Володя-маленький заснул в маминых руках. Владимир смотрел на обоих и пытался представить себе, как его женщина, тогда ещё совсем ребёнок сама, справлялась с крохой. То, что от Репнина была отрицательная помощь даже смешно говорить. А она не просто справилась. Его Анечка, его Анютка. Молча целовал её волосы и мягко сжимал хрупкую ладошку в своей. Пусть капризничает, вредничает, но будет с ним. Его девочка, его счастье. Господи, как он мог так расклеиться из-за какой-то глупой ссоры, что додуматься до развода? Никогда. Они не протянут друг без друга и трёх дней. Романова-старшая сказала,что всю ту неделю, что Аня с Вовкой жили у них, Анютка плакала. А он едва не спился. Дурость. Они вместе, помирились - это самое главное. За эти две недели её больницы он нормально жить не мог, хотя работа, сын со своими школой и кружками отвлекали, но не пролезть через балкон поздно вечером и не увидеть это чудо с серыми глазами он не мог. Каким бы не было дело, он обязательно вечером спрыгивал в балконе её палаты … - Володя? – Анна явно не впервые пыталась до него достучаться. - Прости, - улыбнулся Владимир. – немного ударился в мысли. - У тебя всё в порядке? - Абсолютно. Ты здорова и дома, Вовка с нами. Сегодня выходной. Вообще прекрасно. – поцеловал жену. Анна провела пальчиками по небольшому шву над левой бровью. До её больницы этого не было, она чётко помнила. - Сильно? Как глаз? Не задело? – голос чуть дрогнул. - Всё хорошо, не переживай, - беззаботно бросил майор. – царапина. - Я не могу не волноваться за тебя. - Не надо, всё отлично, честно. Иди ко мне. – поймал её губы в свой плен. - Родители, я вас не смущаю? – весело спросил сонный голос Володи-маленького. Анна вздрогнула, но отстраниться ей не дал Корф, который второй рукой на ощупь нашёл глаза сына и накрыл их своей широченный ладонью. Продолжили своё занятие. - Ладно, я не подглядываю. О, тем более, мне пора кушать и на кулинарию. Иначе я там всё съем. – мальчик выскользнул из-под одеяла и плотно прикрыл дверь. Корф откинулся на спину и тяжело дышал. - Позор. На глазах у ребёнка… - простонала блондинка, прижимаясь к парню. - Мы всего-то поцеловались. Ладно, лежи, я проверю сына и сложу его продукты. Некоторые попросили купить отдельно. - Разве это не входит в цену самих курсов? - Ну, сказали, купил. Надо проверить, чтобы всё нашёл. Анна встала вместе с мужем и пополдничали все вместе. Володя-маленький быстро оделся, набросил на одно плечо рюкзак со всем необходимым, быстро ткнулся губами в щеку матери и выбежал в коридор. - Куда это он так быстро? – удивилась девушка. Владимир подвёл её к окну и обнял. Увидели, как младший Корф стремительно вышел на улицу и побежал к арке, где его уже ждали трое ребят такого же возраста. Они поздоровались, перекинулись парой слов, рассмеялась и исчезли с поля зрения родителей. - Я так понимаю, что ты уже знаешь о каждом из этих мальчиков всё, вплоть до дат, когда родители получают зарплату? - Да. - Тогда я спокойна. Наконец-то у Вовки появились товарищи. Это с готовки? - Да. Вместе ходят, вместе приходят, иногда катаются на электросамокатах. Я их видел вблизи, когда Вовка первый раз с ними кататься ходил. Я с ними пошёл, под предлогом, что уже темнеет и что не буду мусолить им глаза. – Корф усмехнулся. – Обычные ребята. Родители тоже. Один учится в Вовкиной школе, но в параллельном классе, двое в соседней. - Хорошо. Расскажи о себе. – Анна повернулась к нему лицом и внимательно смотрела в глаза. - Жив-здоров, очень соскучился. – поцеловал в нос. – Предлагаю, провести время вдвоём. Вовка дома будет в восемь. Курсы до семи, час они погуляют. - И ты отпустил его гулять без себя? – хитро прищурилась девушка. - Думаешь, сходить? – встрепенулся. - Нет, шучу. Я тоже очень соскучилась. Мужские руки привлекли к себе и гладили спинку. Анна отправилась второй раз в душ, в Корф быстро прибрал в комнате, притушил свет, на прикроватные тумбочки по обе стороны кровати поставил зажённые свечи, занёс фруктовый салат, бутерброды с икрой, конфеты Ферреро Роше и открыл шампанское, мысленно поморщился, потому что шампанское было не холодным. - У нас какой-то праздник, а я не могу вспомнить? – жена стояла на пороге и с удивлением смотрела на открывшуюся картину. - Да. Тебя выписали. И ты дома. – Владимир включил стерео-систему и тихонько полилась музыка в исполнении оркестра Поля Мориа. Подошёл к любимой и взял на руки. – Мы же имеем право это отметить? Твоё возвращение? - Да. Моё возвращение. – довольно странным тоном повторила Анна. - Анют? – заглянул в любимые глаза. - Я очень сильно тебя люблю, Володя. – искренне и откровенно прозвучал ответ. - Я знаю. Я тоже. – сел на кровать и вновь припал к любимым губам. Разлил шампанское, протянул ей один бокал. - Антибиотики ты не пила, значит, можно. За тебя! – приподнял фужер. - За нас. За тебя. За твою выдержку и поддержку. - Обращайся. Чокнулись и сделали первый глоток. Анна прижалась к его плечу. - Анютка? Всё точно хорошо? – почему-то раскалывать матёрых преступников легче, чем понять, что происходит с этим чудом. - Всё прекрасно, любимый. – поцеловала его шею. - Не провоцируй. - Угу. Корф лежал на спине жены и тяжело дышал. - Анечка? - Да, любимый? - Раздавил? - Нет, всё отлично. – перевернулась под ним и обвила ногами. - Что ты делаешь? - Молчи… Владимир сел, замотал Анну в свою футболку, налил им обоим шампанского и сделали по большому глотку. - Ого! Красная икра? Я точно ничего не пропустила? – девушка расслабилась от его рук и тепла. - Я люблю тебя. - Я люблю тебя. И очень соскучилась. - В душ? - Да. Только вместе. - Естественно. Анна натянула на себя спортивный костюм, Владимир был в таком же, но большего размера и другого цвета. - Который час? - У нас ещё два часа. - Отлично. – забралась на ноги Корфа и принялась его кормить. Их идиллию разбил телефонный звонок: - Да, Серый? Как это? Понял, еду. Анют, у нас убийство. Я поехал, постарайся поспать. Мало ли что. - Я с тобой. Не обсуждается. Мало ли что. - Я так соскучился, что не хочу даже спорить. Звоню Вовке и тёте Шуре. Мне спокойнее. *** -Мёртв адвокат Забалуева. Он был на подписке. – сухо уведомил присутствующих Александр Романов. – Погиб в ДТП. Час назад. Костя, Андрей и Макс – на место, адрес в смс, Лёша, тело вот-вот привезут. УСБешники забрали себе сначала, а потом и поступил приказ отдать нам. Так что, жди. Писарь, Корф и Седой – к нему в офис, адрес у вас, и ищите всё. Особенно поройтесь, кто ему помог вытащить Забу в первый раз. Катя, к Забалуеву в СИЗО, я уже договорился, тебя пустят. Егор, Наташа, всё,что можно и нельзя. Анна, остаёшься у меня и всё подробно рассказываешь. Знаю, что неприятно, но надо. Вовка где? - С Александрой Фёдоровной. - Надежда Николаевна с полководцем? - Да. - Отлично. Всё, работаем. И Анна и Наташа обратили внимание на довольно холодные взаимоотношения Романова и Корфа. Психолог рассказала всё подробно и несколько раз. - Понял, спасибо. Уже всё, успокойся. Всё позади. Ты в полной безопасности. – доброжелательно произнёс майор. – Вова и Надежда Николаевна для подстраховки. Надежда Николаевна особенно. Так, пока всё. Пока свободна. Разве что, если ребята на камерах что-то увидят. - Хорошо, как скажешь. Можно вопрос? - Конечно. – короткий кивок. - Вы с Володей поссорились? - Нет. С чего ты взяла? - Вы обычно теплее разговариваете. Вопросительно вскинута бровь Александра Николаевича. - Очень сухо и официально. - Как начальник и подчинённый. Как со всеми. - Со мной ты сейчас гораздо теплее и мягче. - Не придумывай. Работаем. Вместе вышли. Романов зашёл в свой кабинет, где над компьютерами кормпели программисты. - Ну что? Хоть на первый взгляд? – массажировал плечи супруги. - Я склоняюсь к банальному ДТП. – отозвался Егор. – Мне нужно время. - Банальное ДТП. – подтвердила Наташа. – Я отследила весь маршрут машины. И адвоката соответственно. К авто никто кроме водителя не подходил. Ночью на подземном паркинге. Днём – охраняемая стоянка. С камерами. Я подключилась. Ничего. Разве что, в карман самого юриста что-то сунули. Или в портфель. Авто, скорее всего, чистое. - Значит, случайно? - По нашей линии – да. - Понял, ждём ребят и результаты Сизова с Шубиным. - Я пока пробью его биллинг. – Егор выехал. Саша перетянул Наташу себе на колени: - Как вы? - Хорошо, не нервничай. Я всё скажу. Идём, перекусим? - Обязательно. - Если мы за сутки-двое разберёмся с делом, дам три дня выходных. Мы две недели без продыху, только дали день и тот испортили. - Да, считай, его и не было, полдня отчёты, полдня свободы, так вечер сорвали. *** Корф перелистывал очередной скоросшивательв офисе погибшего. - Ну что? Святой и ещё святее? – вздохнул Сергей. - Угу. Учти, ни одного проигранного дела. Ни-од-но-го! - И что, случайно? Не верю. Абсолютно. - Давай простучим. Плюс, надо найти сейф или ещё что-то. У него явно была чёрная бухгалтерия. Надо рыть. Оперативники приступили к более тщательному поиску. Простучали стены, пол, перерыли шкафы и столы со стульями, бар и секретер. - Нифига. – хмыкнул Корф Седому. - Не верю. - Слышь, Станиславский, роем бумаги. Ежедневники, блокнотики, херотики. - А я что делал? Давай по второму кругу. Но я думаю, что планшет и ноут. - Отдадим Наташке, пусть колдует. - Угу. Так, у меня глухо. - У меня тоже. Так, все блокноты и журналы посещений я забрал. - Ежедневники? - Взял. Поехали, я хочу жрать и спать. - Аналогично. Я только Аню сегодня впервые обнял за две недели. - Что у нас есть? – Саша сидел во главе стола для совещаний. - На работе ничего. Ни сейфов, ни нычек. – хмыкнул Седой. Корф и Романов не разговаривали даже на совещаниях с момента обнаружения Анны в подвале старой дачи Забалуева. - Капитан Писарев, я куда Вас отправил? - На работу к погибшему. Но мы выпустили из поля зрения и его квартиру. Поэтому я взял на себя смелость и отправился по адресу. Виноват, товарищ майор. - Выпустили, - задумчиво согласился начальник. – признаю. Просьба: в следующий раз ставить меня в известность. - Так точно… - Перестань. Что-то есть? - Да. То, чего не нашли на работе. - Опять сделал Корфа? – чуть насмешливо уточнил Александр Николаевич. В ответ Сергей развёл руками. - Ясно. Материал в работе? - У меня. – кивнул Туков. – Я только с траекторией закончил. Машина чистая. Без «начинки». Траектория совпадает с видео. - Тормоза, шланг тоже, - дополнил Сизов. – в теле пока роется Шубин. - Уже порылся. Часть анализов в процессе, но пока чисто. - Неужели случайность? - Скорее всего. – кивнул Шпагин. – Мы поговорили со свидетелями, никто и ничего не мешало движению. Хюндай адвоката ехал по ПДД, а вот Ауди нет. Но водитель Ауди в коме, с ним не поговорить. В крови – наркота. Я с врачом как раз говорил. - Ясно. Спасибо. Что соседи? - Тихий, вежливый, неприметный. Ничего. Коллеги? Саша фыркнул: - Адвокатская каста. Непробиваемая броня. Согласились неофициально поговорить двое. Завтра утром. Кать, что с Забой? - Кукуха. Разговаривает с крысами в камере, рассказывает, что он – Эркюль Пуаро. – невозмутимо доложила брюнетка. Наташа поперхнулась глотком воды: - Прошу прощения. Агата Кристи в гробу переворачивается. - Что есть. Поговорила с врачами, которые его освидетельствовали, он не притворяется. Поэтому, адвоката у него нет и быть не может. - Ну да, - хмыкнул Владимир, - какой адвокат у самого Пуаро. - Согласен. – Саша барабанил пальцами по столешнице. – Что с его техникой? - В процессе, подбираем пароль. - Ясно. Так, пять утра. До десяти спим. Дальше работаем. Катя-Андрей, отследить его последние семьдесят два часа, Корфы, его личная жизнь: была, нет, как охарактеризует, что говорил, не мне учить. Писарь-Седой, его родственники. Действительно ли он один как перст? - Костя, его платежи. Его траты, ему поступления – всё. Программисты, знаете, что делать, Макс, Лёша, тоже. Всё, спать хоть немного. *** Анна поставила файл на печать и занесла документы мужу. В комнате отдыха включила кофемашину и принялась готовить перекус себе и ему. Владимир сидел тут же и с интересом за ней наблюдал – из больницы вышла совершенно другая Анна. Они бьются над этим делом четвёртые сутки и ровно столько майор не узнавал психолога. Анна слово змея, обновляющая свой покров, сбросила с себя всё ненужное и отбросила в сторону. Не принимала практически ничего на свой счёт, как это было раньше. Не бросалось в глаза, но было. Игнорировала злые языки, негатив и зависть, ведь люди говорят лишь то, что содержат в себе, и она это поняла. Она словно создала свою сильную личность, отличную от прочих за эти две недели. Отталкивалась от своего сильного внутреннего стержня, не забывая быть слабой и хрупкой. Шла вперёд дерзко, сосредоточено, без капли сомнений. Сияла, словно звезда, указывая ему правильный путь. Действовала решительно и страстно. Благоухала, как весенний сад. Анна его… восхищала. И он боялся, что стал (станет?) ей не ровней. - Володя? – тронула парня за плечо. – ешь, сейчас совещание. - Ань? – посадил себе на колени и смотрел в глаза цвета пасмурного неба. – У нас всё точно хорошо? Ты со мной? - Да. – чуть удивлённо и настороженно. – А что? - Ничего. Главное, что всё хорошо. – попробовал поцеловать, но не далась. - Я всегда только с тобой. И сыном. Помнишь, мы пили за моё возвращение? Так вот, я вернулась. Не нытик-соплежуй. А твоя жена… - Друг и соратник. Анют, ты прям как на митинге. Я люблю тебя любой. И не нытик-соплежуй, а моя родная хрупкая женщина. Иногда нужно побыть и слабой. - Но не увлекаться. Иначе это угробит брак. Я с тобой. Я словно выпала из летаргического сна. - Ничего не угробит. Не позволю. Летаргический сон нам обеспечен после этого дела. Без полноценного сна две недели и три дня. - Я вижу. У тебя глаза красные и ты весь серый. Хоть поешь нормально. Надюша увидит тебя и меня прибьёт. - Не прибьёт. Во-первых, я не дам, во-вторых, это не её. Кстати, я с ней утром разговаривал… - Я знаю, я рядом стояла. – мягко улыбнулась Анна. – Тебе нужен отдых. Ты уже путаешь и забываешь события. - Сейчас всё в руках экспертов. – пауза. – Ань? - Да, родной? – видела, с ним что-то творится. - Я тебе нужен? Только честно. Прижалась губами к его щеке и прошептала на ухо: - Необходим. С каждым днём всё больше. - Я не могу без тебя. - А я без тебя. Поцелуй, а в дверном проёме смущённо покашливание Кости: - Ребят, извините, шеф зовёт. - Ну, что у нас? - Нарик помер. По всем камерам и дорожным и в машинах – случайное ДТП. – отчитался Макс. – У адвоката кровь чистая. Ел тыквенный суп-пюре перед гибелью и отварную курицу с овощами на пару. - М-м-м. – мрачно отозвался Саша. - Жил действительно один, никого не водил. Бывшая жена в Штатах, последний раз общались перед разводом. - Мг. - Я прошерстил его клиентов, - холодно заговорил Корф, - ничего. Многие благодарны, многие понимают, что тот сделал всё, что мог. Но! Есть пересечение адвоката Забы с адвокатом Шишкина. - Ройте в этом направлении, Владимир Иванович. - Нарыл. Нифига. Ровным счётом. Но меня муляет. - Факты? - Ноль. - Значит, закрываем дело. ДТП, водитель – наркоман. Скончался в больнице. Всё, оформляйте и три дня отдыха. Оперативники молча разошлись. В кабинете остались Романов и Владимир. Анна замерла у двери, не желая оставлять их одних. - Ты же понимаешь, что я прав. В чём дело?! – рявкнул Корф. – Подбородок свой простить не можешь? Но и я не намерен перед тобой ползать, Ваше Высочество! - Заткнись. – властно бросил Саша. – Не хер делать? Идём на татами, выпустим пар. Корф подвис, потом кивнул. Анна напряжённо смотрела на обоих, но оперативники спокойно поднялись на верхний этаж и отправились в раздевалку. Саша молча затянул друга в одну из душевых кабин и включил воду на максимум. - Слушай сюда. У нас проблема. – зашептал быстро на ухо. – Вчера ночью на комп пришло уведомление, что было проникновение в наш офис. Карточки у всех именные, имя не прошло по системе. Но система впустила. Утром я проверил – весь офис с «изюмом». Я пока не снимал. Не знаю кто. Наша с тобой стычка нам сейчас на пользу. Но как бы проверить ребят? - Ты никому не доверяешь? - Не смеши. Натуська, я, Аня, ты, Костик точно вне подозрений. - Хоть тут спасибо. - Заткнись, а? Как бы проверить ребят, не терял ли кто пропуск? И второй вопрос, только спокойствие. Ты когда Аню нашёл, её пропуск был с ней? Не помнишь? Я понимаю, что не до этого было, но всё же? – сунул руку под воду и вытер лицо. - На счёт ребят надо думать. У Ани пропуск точно был, я её верхнюю одежду забирал же домой и в химчистку куртку сдавал, перед этим карманы чистил. Разве что, слепок, пока в отключке была? Но говорила, что Заба её не трогал. Только сунул в машину и бросил в подвал. - Слепок отпадает. Индивидуальный магнитный код. - Значит, надо проверить ребят и службу, которая нам ключ-пропуск делала. Получается, кто-то прошёл по безымянной карте? - Типа того. Универсалы только у тебя и у меня. У остальных – личные. С допусками только в свои кабинеты. - Не понимаю. - Я тоже. Разве что, действительно, фирма-производитель? Но генерал не отдал бы кому ни попадя. - Тоже да. Давай думать. Мы с девочками пас, разве что, Анина отключка. Костя тоже. Седой? - Не верю. - Да и бессмысленно, он один как перст. - Да, его семья это мы. - Шубин? - Учитывая отца… Разве что папаша во что-то влез или его архаровцы. - Писарь? - Не хотелось бы. Но что мы знаем о его прошлом? Практически всё и ничего не вызывало вопросов. - Тогда Ракитина, Шпагин, Сизов. - Мы забыли и Тукова. Эта троица, конечно, не наши, но интуиции Надежды Николаевны мы всё абсолютно доверяем. Так ведь? - Это ты меня сейчас спросил? – насмешливо уточнил Корф. – На счёт «городских шпионов», было бы очень обидно. Я с ними уже сработался и практически привык к Максу с его «простите-извините». И Макс – профи, эксперт, не недоучка, спрятался бы лучше. - Вот меня это тоже смущает. А Катя, вроде бы, полный ноль в технике. У неё и задача другая – красиво-актёрская. Шпагин – опер толковый. Разве что, затаил обиду, что из руководителей стал простым опером на побегушках? Так с таким багажом, его никто на руководителя и не поставит. Кто же роет под собственное начальство? Разве таких любят? - Да уж, спасибо, что не выперли из системы. – пауза. – Значит, подозреваемые кто? Шубин, Ракитина, Шпагин, Сизов, Туков и Аня? - Наверное. – вздохнул Романов. – Сейчас садимся у меня в кабинете и просматриваем втроём камеры, кто как вошёл в офис. Аня где работает? - У себя. Я у себя. - Мы с Наткой у себя. И перед тем, как отвезти её домой, она сама закрыла кабинет своим ключом. Я в ватерклозет ходил, мы в коридоре встречались, я момент закрытия видел. - М-да. Отцу говорить будешь? - Не хотелось бы. Не справимся своими силами – придётся. - Слушай, а отец твой не мог? - А нахер? – резонно спросил Саша. – Всё в сейфах, на двойных кодах с самоуничтожением. - Тоже да. Больше всего раздражает «изюм». - Угу. Поэтому, если что, идём на татами. И делаем вид, что мы на ножах. - Понял. – пауза. – Царь? - А? - Прости за подбородок. Я на нервах был. - Я помню. - Но я ни за что тебя. - Вот-вот. Ладно, идём. Идя по коридору Владимир несколько раз кому-то звонил и не дозванивался. - Чёрт! Хоть бы сообщение сбросили. - Что? - До Надюши уже третий час не могу дозвониться. - Может спит? - А Саша? Коллективная летаргия? - Ну-у-у… Может быть. О-па… Возле кабинета Александра Романова стоял Николай Павлович. - Я пока поговорю с Аней. – прошептал Корф и, отдав честь генералу, зашёл к жене. Анна подняла голову и смотрела на Владимира. Тот коротко обрисовал ситуацию. - Я не знаю. Когда я была в создании, точно нет. - Я тоже ему это сказал. Тебя никто не подозревает и не обвиняет ни в чём. Но я для перестраховки уточнил. - Что теперь будет? Корф обнял её: - Будем разбираться. Не волнуйся. Я только шепну Санычу и с тобой. Через минуту вернулся обратно и вновь сгрёб блондинку в руки. - Успокойся. Практически все под подозрением. Всё довольно странно. Ладно, разберёмся. - Что ещё? - Я три часа не могу дозвониться до Надюши.