***
Узумаки опустил Учих с небес и насолил своему отцу, но, он не совсем довольный. Они смогли испортить его хорошее настроение лишь своим присутствием. Подумать только, Хокаге и двое обиженок из Клана Учиха опустились до уровня плинтуса, вызывая его почти что на ковер, из-за какого-то спарринга в академии. Смешно, кому сказать, то умрёт от смеха. Шагая по ночным улицам Конохи, у Наруто проскользнула мысль, что для полноценного уничтожения настроения, не хватает только группы в стельку, или слегка пьяных Чуунинов… — Смотрите, это же наш калека Четвёртого-самы, а по совместительству и демон. — до ушей Узумаки донёсся не совсем трезвый, грубоватый голос мужчины. — За что? — задал сам себе вопрос красноволосый остановившись, его руки невольно содрогнулись. — «Почему после хорошего, всегда наступает плохое, а после этого «плохого». Что-то, что ещё хуже этого «плохого»»? — Слышал, что ты отъехал в больничку, на более чем месяц после спарринга с выродком Клана Учиха, который отмудохал тебя как ребёночка. Затем, ты пропал на три месяца, мы даже соскучились по твоему мерзкому ебальнику. — с хохотом проговорил второй Чуунин. — Готов ли вновь полежать на койке, но уже подольше? — самодовольным, писклявым голосом, поинтересовался он, смотря на Узумаки, как на жертву, что вот-вот будет выпотрошена. — Учиха тоже мне предлагал вновь отправиться в больничку, но теперь, может и не выжить. — задумчиво, себе под нос проговорил Наруто, чтобы эти доблестные, как он понял бесклановые Шиноби бьющие детей, не услышали. — Знаете ли вы, сколько может прожить человек без сердца? — наконец-то Узумаки соизволил развернуться к насмехающимся над ним Чуунинам. — Чт… что? — первым содрогнувшись отреагировал Чуунин, что назвал его калекой. Мужчина ожидал криков о пощаде, просьбе не трогать и пощадить, но уж точно не ожидал, что ему и его друзьям зададут такой вопрос. — Хм. — Узумаки оскалился, его глаза начали сиять ярче, излучая безумие и жуткую злобу. Радужная оболочка начала воспламеняться, заменяя кровавый цвет, на багровое пламя. Ногти Наруто окрасились в чёрный цвет, удлиняясь и заостряясь в конце. — Что ж, думаю, мы это выясним… — зловещий, напоминающий смерть голос, эхом пронёсся по пустой улице. Наруто лишь шире оскалился, оголяя свои белоснежные, двойные клыки. — Что за хуйня! — прокричал другой Чуунин писклявым голосом, с каштановыми волосами, невольно пятясь назад и начиная судорожно дышать. — Не знаю, не знаю… — игриво начал попевать Узумаки, сверкая своими багровыми глазами. — Выясним? Не успели они что-либо ответить Узумаки, как тот сделал шаг вперёд, исчезая с поля зрения Шиноби. Не успели они опомнится, как красноволосый появился перед Чуунином с писклявым голосом. Взмах. И острые словно бритва ногти разрывают грудную клетку Чуунина в сопровождении с брызгами крови, заодно с лёгкостью дробя костную ткань. Перед Наруто открылся вид на медленно скользящие вниз по внутренностям косточки, что ещё недавно были частью грудной клетки этого бедняжки. Больше всего его заинтересовало до предела быстро бьющееся от страха сердце. Которое уже в следующий миг, оказалось в детского размера, окровавленной ладони. — Это так приятно. — ощущая теплоту и битьё сердца, с безумным блаженством произнёс Узумаки. Завороженно смотря на влажный орган, пока Чуунин с ужасом взирал то на Узумаки с его же сердцем, то на свою вскрытую грудную клетку. Три стука. И сердце в руке Узумаеи остановилось, а вместе с этим и Чуунин свалился на землю, его стеклянные глаза запечатлили ужас и страх на веки. Двое других Чуунинов, стоящих чуть дальше Узумаки, с ужасом наблюдали за всем происходящим безумием. Их сердца забились быстрей, а ноги задрожали, когда названый «демонёнок» развернулся к ним с уже охладевшим сердцем их друга в руке и оскалом на всё лицо. — Кричать бесполезно. — предельно спокойно, с нотками холода и игривости, проговорил Наруто, предупреждая их. — Я вскрою ваши грудные клетки быстрее, чем вы успеете пискнуть… — добавил он блаженно щурясь и растягивая губы в довольной, демонической улыбке. — Хотите ли вы жить? — голос Узумаки заиграл новыми красками от предвкушения, предстоящего веселья. — Да~а. — в одно мгновение синхронно, протянули они запинаясь. — Что ж, раз так, то… — голова носителя самого сильного Биджу склонилась в правый бок. — Сьеште сердце своего уже мёртвого др~у~у~га. — с нескрываемыми нотками безумия и ангельским голоском пропел красноволосый, ели сдерживая желание истерически засмеяться, от вида их состояния. — Мы… — было начали они вновь синхронно. — Не можете? Как печально… — лицо Узумаки изобразило грусть, сам он медленным шагом направился к этим двоим, желая закончить начатое. — Я съем! — чуть повышенным голосом, со страхом и неуверенными нотками, прошептал чёрноволосый, когда Узумаки уже был возле них. — А ты? — прожигающий душу взгляд алых глаз, скользнул ко второму, что от страха обделался по крупному и малому. — Не~мо~мо~гу. — захлёбываясь собственными слезами с запинкой проговорил он, судорожно глотая воздух. Страх сковал каждую клетку тела молодого Чуунина перед лицом смерти. — Как жаль… — несмотря на такие грустные слова, Узумаки самодовольно хмыкнул, предвкушая теплоту новой крови. Взмах. Грудная клетка второго вспорота и ничем не отличается от первой жертвы. Не успел он закричать, как острые словно бритва ногти Наруто вонзились в его горло. Сжав пальцами кадык уже умирающего Чуунина, Наруто его неаккуратно вырвал и выкинуть куда-то в сторону. Наполненные ужасом глаза закатились, жизнь мгновенно покинула их. — Какой слабенький. — разочарованно проговорилНаруто, поняв, что мужчина мгновенно погиб. — Раз уж ты остался один, то будь добр, сьешь две порции… Одну за жену, а вторую… — взгляд Узумаки скользнул к фотографии, которую с силой сжимал Чуунин в своих пальцах. — За свою миленькую дочурку. — дьявольский оскал скривил губы, его мысли посетила идея поиграться с его жёнушкой и дочуркой, но эти мысли были быстро истреблены. Он не такой… — По~жалуйста… — взмолился он, не желая выполнять задание Узумаки. — Я, мы… Были не~не правы. — сквозь слёзы и сопли молил он о пощаде, склоняясь. — О~о~о~о, да~а~а, вы сильно сглупили дружок. — жуткая улыбка скривила губы красноволосого, пальцами схватив мужчину за подбородок, Узумаки резко приподнял его голову, пересёкшись взглядами, он вновь заговорил. — Либо ты жрёшь сердца своих дружков ублюдков, либо я… На твоих глазах, отымею твою жё~нуш~ку и до~чур~ку. — последние слова и игривая, безумная интонация дали предсказуемый результат. Мужчина мгновенно выхватил с руки Узумаки сердце каштановолосого и словно голодный зверь, не евший целый сезон, начал пожирать его. Наруто с наслаждением смотрел как зубы впиваются, а затем разрывают ткань сердца. Он с наслаждением слушал звук треска плоти и последующие хлюпающие звуки жевания. Эти звуки звучали прекрасней любой симфонии Моцарта и других старых хрыщей. — Ого, а ты быстро. — удивился Узумаки, когда действующий «каннибал» сьел первое сердце. — Как ощущения после становления на путь «каннибала»? — с издёвкой задал вопрос Узумаки, продолжая ломать моральные установки мужчины. Хотя, было ли там, что ломать, после всего этого? Рука Наруто показала на чёрноволосого, чье тело уже успело остыть, в его вскрытой груди виднелась часть сердца. Намёк для живого Чуунина был более чем ясен. Морально раздавленный Чуунин, словно верный пёс услышавший команду на коленях пополз к своему бывшему товарищу. Погрузив свои руки в его грудную клетку, он с силой вырвал сердце, сразу же, начиная пожирать его. — Вошёл во вкус… — тихое, истерическое хихиканье сорвалось с уст Наруто, слишком сильно ему нравилось смотреть на это… — Кхах… — сгусток чёрной, густой жижи вырвался со рта Наруто, его голова в одно мгновение неимоверно сильно заболела, из-за чего он пошатнулся, почти падая. Видя это, Чуунин оторвался от поедания своего товарища. Мгновенно достав кунай, он вскочил, сближаясь с Узумаки. Уже возле него, мужчина попытался пробить шею Джинчурики кунаем. Но, в миллиметрах от достижения цели, кунай остановился, голая ладонь с силой сжимала сталь до треска. — Какой плохой мальчик… — пылающий пламенем взгляд был устремлён на Чуунина. — Ты потратил последний билетик моей благосклонности. — губы скривились в болезненной, но удовлетворённой улыбке. — Я вспомнил один фокус. Колено Наруто с силой обрушилось в под дых мужчины, заставляя того сесть на колени. Вытянув руку вперёд, ладонью вверх. Наруто оскалился. Над его ладонью закружился маленький багровый шарик. Схватив мужчину за челюсть, Наруто с силой сжал её, заставляя того раскрыть рот. Шарик взлетел, устремляясь прямиком в ротовую полость. После, проникая вовнутрь мужчины. — Я как-нибудь наведаюсь к твоей семейке… На похороны. — жуткий оскал расплылся на лице юного убийцы. Тело Чуунина начало деформироваться, его глаза наполнились ужасом и искорками боли. Он хотел взвыть от столь невыносимого болезненного чувства, он проросший из горла каменный обрубок, не дал ему этого сделать. Ему оставалось лишь скулить в агонии, ожидая кончины. Наруто было интересно увидеть лица людей, которые утром увидят слегка изменившийся интерьер улицы. Напоследок осмотревшись и кинув взгляд на ещё живого Чуунина, он пошагал во тьму.***
Стены катакомб Орочимару, встретили Наруто привычной сыростью. Оставшаяся с давних времён желтоватая штукатурка обваливалась от касаний с ладонью Узумаки, который шёл по туннелю опираясь о стены. Силы стремительно покидали его как тело, так и дух. Голова раскалывалась жуткой, жгучей болью. Ноги отказывались передвигаться. Он не помнил как добрался сюда, до убежища Орочимару. Но… Отчётливо помнил смерть тех троих… Вытянувшиеся в страхе лица, отражающие ужас и животный страх… Узумаки до сих пор ощущал сердцебиение первой жертвы… Это ему чертовски нравилось. — Кхах… — в очередной раз, из горла парня вырывается вязкая чёрная жидкость. Она выходила с трудом, затрудняя дыхательный процесс. В глазах Узумаки начало двоиться. Боль в спине сковала его движения. Он упал словно кукла. Жуткий треск раздался в районе спины. Лёгкая одежда в том месте начала вздыматься. Наруто чувствовал как его кости ломаются, преобразовываясь во что-то. И… наровясь вырваться на свободу. Боль невыносима, но сил кричать… Нет. Жизнь начала покидать его… В следующие мгновение Узумаки раскрыл глаза, сразу же оглядываясь. Он находился на бескрайней пустоши. Красное небо было поглощено серыми тучами, за которыми должно скрываться солнце. — Что происходит со мно… — договорить он не успел, как его ладони пробили крюки. Секунда. Узумаки уже подвешен, на цепи которые тянутся из неба. Вторая. Крик боли срывается с его уст. Это необычная боль, она пробирает саму душу. — Смертный… Давно у меня не было гостей… — перед Узумаки появилась тень, а из неё вылезло тёмное существо. — Ты кто? — без какой-либо дружелюбности, зашипел Узумаки, сдерживая боль и стараясь не дёргаться, чтобы не усиливать её. — Узумаки… — прошептало существо, совсем не реагируя на слова гостя. — Жизнь — возвышение. Смерть — падение в бездну отчаяния и безумия. — начало шептать существо, словно давая выбор Узумаки. — Жизнь или смерть? — Ха~ха~ха. — смешок сорвался с губ Узумаки, его мир это истинное безумие. — Жизнь… — Как думаешь, сколько человек может прожить без сердца? — вновь задало вопрос это существо, без каких либо эмоций. Зрачки Узумаки начали расширяться, лёгкий мандраж пробил его тело. — Кто ты такой! — разрывая голосовые связки, начал кричать Узумаки с яростью. — Я? Хо~хо~хо. Всё и ничего. Я есть… И меня нет. Я тень твоего прошлого дружок. Ты породил меня. Па~поч~ка. — игриво растянул последнее слово никто. — Прости, но приёмных детей я не принимаю. — усмехнулся Узумаки, смотря насмешливым взглядом на свою «тень». — Дерзишь… Это хорошо, даже очень. — тишина поглотила поляну после данных слов, но она продлилась недолго. — Всё зависит от тела человека, сила играет не малую роль тоже, но, жизненная сила… И желание жить, это то, что продлевает жизнь человека, лишившегося сердца. — начало по-учительски говорить оно, то, что Узумаки и так уже знал. Окружение вновь погрузилось в тишину, лишь прерывистое дыхание пленника нарушало её. — Давай-ка, проверим твоё желание жить? — Дерзай… — усмехнувшись, мгновенно выдал Узумаки. Дважды повторять не пришлось. В руке существа появилось ржавое подобие изогнутого ножа. Взмах сверху вниз. Рассёк плоть Узумаки от груди, до пупка. Ещё два горизонтальных взмаха. И внутренности Узумаки открылись словно книжка. Шипение Наруто заменилось криком боли, когда его рёбра пытались вырвать вцепившиеся в них пальцы. — «Хруст». — грудная клетка распадается на десятки частей, каждая косточка с характерным звуком ударяется о землю. Узумаки с ужасом смотрит на то, как его внутренности начинают медленно покидать тело. С хлюпающими звуками соприкасаясь с землёй. Под Узумаки всё было в его крови и внутренностях. Но… Он не умирал. Боль была невыносима. Он даже перестал её чувствовать. — Ого~го, как ты себя чувствуешь? — с печалью задало вопрос существо, хотя сомнений, что оно было притворным, не было. Узумаки не ответил. Слова застряли в горле, вместе со сгустком крови. Его взгляд потускнел. — Молчишь, как пе~чаль~но… — прошипело с безумием оно. — Что ж, я возьму это. — оно потянулось к сердцу, схватив важный орган, взор существа вновь направился в сторону Узумаки. — Ты ведь не против? -… — Вот и хорошо, я пойду, прогуляюсь. Не скучай, па~поч~ка, я скоро вернусь. — затем тень исчезла. Серые тучи скрывающие солнце рассеялись. Чёрное словно уголь солнце мгновенно начало заживо сжигать Узумаки. Новые вспышки боли заставили его кричать. Вид того, как на его коже появляется нагар ужасал. Он ломался.***
Наруто не знал сколько времени он провёл подмешанным, без внутренностей под влиянием едкого солнца данного места. Казалось, что прошли столетия. Хотя, может так и было? Он не знал, он потерялся во времени. Потерялся в себе. Он не знал кто он. Боль и внутренняя пустота стали для него привычны. — Приветик, вот и я! — возникнув из ниоткуда, весёлым голосом произнесло существо, махая правой рукой перед лицом Наруто. — Кто ты? — безжизненные, хриплые слова сорвались с сухих губ Наруто, а его потерявшие цвет глаза, посмотрели на гостя с пустотой. — Я это ты. — А я кто? — Ты это я. — Да? — Да. Пальцы тёмной фигуры потянулись к балахону, который в следующий же миг был сорван. Перед Наруто предстал он сам же из прошлого. — Что за… — Боль пронзила каждую клеточку мозга, но Узумаки не орал, боль стала для него родной. Воспоминания начали медленно всплывать у него перед глазами. Ненависть со стороны родной деревни. Мечта стать Хокаге. Избиения. Первая и единственная любовь. Повседневность. Война. Потеря света. Месть. Смерть. Встреча с «отцом». Попадание в этот мир. Узумаки не смог что-либо сказать, как его внимание привлекло то, что нагар с его тела начал обваливаться, открывая вид на полностью здоровую кожу. Сгоревшие волосы начали отрастать, а потерявшие цвет глаза, вновь стали насыщенно багровыми. Лежащие, ранее обгоревшие внутренности Узумаки, восстановились и начали возвращаться в его тело. За ними и каждая косточка переломанной грудной клетки. — Кхах. — закашлял он кровью, когда сдерживающие его цепи спали. — Как это понимать? — хоть сил и не было от слова совсем, Наруто встал, смотря на своего двойника. — Неужто ты думал, что ритуал не повлечёт за собой последствий? Может и не знал, Люцифер не особо разговорчив на эти темы… — двойник нахально оскалился. — Каждый Узумаки решившийся на ритуал, встречался со своими страхами, на протяжении всей жизни. Твой главный страх, это ты сам. Может раньше ты об этом и не задумывался, но это так. — Как я понял, это может повториться вновь? — Узумаки с прищуром, пристально следил за своей копией, всё это для него было также странным, как и встреча с Люцифером. — Всё возможно… Не желаешь приступить к завершающему этапу? — нахальная улыбка исказила губы блондина. — Продолжай. — Что ж, сьеш это. — в его руке появилось чёрно-багровое, бьющиеся сердце. Не успел Узумаки ответить, как двойник схватил его за горло. Сжав челюсти Наруто, он с силой протолкнул сердце в него. — Прими себя Наруто, отныне и навеки, ты — Дитя Тьмы. — с безумием начало шептать существо. Окружающая обоих, среда начала бушевать. С тела Узумаки вырвалась чёрная энергия, это заставило двойника разразиться безумным смехом. Наруто кричал, это была не та боль… Она была духовной. Эго душа ломалась. В конце концов, он провалился в объятия тьмы.