Путь истинных ниндзя

Запах медикаментов и больничного спирта въелся под кожу, впитался в одежду как что-то привычное. Скрип напольного покрытия под сандалиями шиноби, размеренный цокот каблуков о кафель за дверью, чужое бормотание рецептов, неприятный тягучий шорох от соприкосновения перчаток и колб с образцами крови отливали эхом за счет хорошей изоляции просторных светлых помещений. За дни тяжелой практики в больнице Сакура впитала в себя этот въедливый запах и настолько приспособилась к необычной акустике стерильных помещений, что прислушиваться к звукам за пределами палат не сразу получалось. Девушка аккуратно придерживала руку раненного шиноби. Это был чуунин, недавно вернувшийся с миссии, все тело пациента покрывали легкие ушибы, на которые Харуно не стала тратить чакру, только мазь. А вот ране на руке она уделила внимание. Сакура сконцентрировалась на потоках циркулирующей природной энергии внутри, и зелёное свечение окутало ладони. Девушка проверила порез на заражение крови и, хмыкнув, быстро залечила его, не сдерживая легкой улыбки. Сакура до сих пор поражалась тому, каким образом такая смертоносная и опасная субстанция как чакра, могла не отнимать жизни и силы, а исцелять и спасать. Ирьениндзюцу было поистине поразительно! Она все ещё не знала точного предела своих возможностей, так как формирующаяся печать отнимала очень много энергии. Чуунин благодарно улыбнулся и вышел из кабинета. Сакура выдохнула и подтянула к себе бумаги, заполняя данные о пациенте. Пожалуй, бумажная волокита была самым неинтересным этапом в ее практике. — Шаннарооо, — устало выдохнула девушка, глядя то на солнце, уползающее за линию горизонта, то на кипу бумаг перед собой. Оранжевая пелена расползлась по небосводу, заставляя пламя заката разгораться ярче, полыхать алыми и канареечными вспышками. Ускользающий солнечный диск, так и согревал, даря видимое ощущение тепла и спокойствия. Далекое и искренне чувство. « Как твои дела, Наруто?» — мысленно спросила девушка, устало следя, как солнце уползает вдаль, — « к твоему приходу я точно стану сильнее…болван». Девушка хмыкнула и с новыми силами взялась за бумажную работу. Несколько часов пролетели быстро. Куноичи сняла с себя халат, разгладила свою тренировочную вишневую безрукавку и накинула на плечо длинную сумку, которую она таскала с собой в больницу. Сакура устало брела по улицам вечерней Конохи, тоскливо перебирая ногами, но при этом ощущая небывалое спокойствие. Девушка не заметила, как ноги сами привели ее к тренировочному полигону. В последнее время она часто тренировалась с Ли, оттачивая своё тайдзюцу: спарринги с юным зверем Конохи как нельзя лучше подходили для закрепления того стиля боя, которому обучала Цунаде-сама. Она думала найти Рока на полигоне и угостить его онигири, которые мама заботливо ей клала с собой в больницу, несмотря на ворчание дочери о том, что она сама в состоянии о себе позаботится. Но Ли на полигоне не оказалось. Девушка задумчиво почесала голову, пока не уловила колебания чакры на возвышенности в тридцати метрах от неё. Это была такая агрессивная и раскалённая, словно пустынный песок энергия. В свете оранжевых лучей тёплого солнца, играющих на листве могучих деревьев, стоял Кадзекаге и его брат - марионеточник Канкуро. Девушка подавила желание поежиться. Несмотря на то, что Гаара стал сдержаннее и спокойнее с их последней встречи, он все ещё иногда заставлял Харуно бояться того холода, излучаемого от него, несмотря на всю иронию ситуации. Гаара протянул руку, на которой сидел посыльный ястреб, и свободолюбивая птица, взмахнув широкими крыльями, упорхнула вверх. Она инстинктивно подавила чакру. Сакура постыдилась бы своих действий, если бы не странный порыв увильнуть в кусты и не дать опасным знакомым заметить ее не взял над ней вверх. Девушка почти сразу же пожалела о своих действиях, грубо прорицая себя трусихой. Она прижалась спиной к толстой и пористой коре крупного дуба. Вокруг так явственно и знакомо пахло скошенной травой и потом - последствием чьей-то тренировки. Девушка втянула носом воздух со странной смесью чувств, успокаиваясь. Канкуро вдруг заговорил, его грубый голос заставил Харуно вздрогнуть: — Если госпожа Хокаге права и Акацуки сделают ход, то ты станешь одной из целей, я правильно понимаю? — сердце забилось быстрее. Она не должна была подслушивать этот разговор, ее вообще не должно было быть здесь. — Если им нужны хвостатые, рано или поздно они придут за мной, — холодно сказал Гаара, его голос звучал на удивление спокойно и уравновешенно, — мне остаётся лишь быть начеку. —Что за чушь?! Деревня признала тебя главой, но положение дел от этого не изменилось! — голос кукловода звучал разочарованно. — Я знаю, что не все в восторге от занимаемого мною поста и с радостью убили бы меня при первой возможности — Сакура вдруг ощутила стыд, она сама побоялась встретиться с Кадзекаге и была вынуждена подслушивать разговор, явно не предназначенный для ее ушей, трусливо прячась за деревом. Это было неправильно, после горестных слов Гаары, она испытала жалость к нему и злость на себя. — Тогда с чего ты решил проводить все это у нас?! — Именно поэтому я и решил проводить экзамен на чуунина в скрытом песке, — сердце предательски пропустило удар. — Ты издеваешься? Хочешь разобраться и с Акацуки и с мятежницами? Это слишком опасно… — Гаара молчал. Сакура забыла, как дышать. Канкуро по-видимому плюнул на попытки достать из брата ответ и, громко развернувшись, ушёл. Кадзекаге стоял какое-то время на возвышенности, но тоже удалился. Как только в воздухе не осталось следов его сильной чакры, девушка выдохнула. «Трусиха». «Заткнись, Иннер!». Мятежники. Экзамен. Случайно подслушанный диалог отбивал в голове ритм, подгоняя лихорадочно сплетающиеся в узел тревоги. Гаара готов подставиться ради поимки революционеров, но почему? Он так не дорожил собой или дело было в другом? Будучи подростком и медиком Сакура не так часто задумывалась о рисках и долге шиноби, как могла бы. Ходить на миссии, получать зарплату, изучать техники и развиваться – аспекты жизни ниндзя, но это не то же самое, что быть шиноби. Она росла в относительно мирное время и пошла в академию благодаря родителям и врожденной чакре. Сакура всю свою недолгую жизнь видела себя лишь шиноби, но понимала ли она в детстве, что выбирая этот путь, больше не принадлежала себе. Что делало ее ниндзя? Разве знание техник и умение ходить по деревьям? Может, количество выполненных миссий или заработанных денег на благо селения? Была ли в ней та самая искра воли огня, которая горела разрушительным пламенем в Первом Хокаге? Сакура не так давно задала себе важный вопрос: «Что означало быть шиноби?». И ей предстояло найти ответы на этот вопрос. — Эй? Чего это ты прячешься? Подглядываешь? — незнакомый игривый голос заставил Харуно вздрогнуть и выйти из размышлений. Рука автоматически выхватила Кунай. — Ну, — незнакомец примирительно поднял руки, и светил ноги с толстой ветки, на которой притаился. Это был шиноби с яркими рыжими волосами, которые он закрепил бинтами на манер банданы, в чууниновском жилете и стандартном Хитай-ате. Его лицо было вполне симпатичным и искрилось такой яркой юношеской игривостью, что будь Сакура на пару лет младше назвала бы его «милым». Но теперь Куноичи оценивала людей не только внешне, она сразу подметила, что его шею покрывают татуировки, нет, печати, — не нападай на меня, грозная куноичи, —улыбнулся он. Сакура сложила руки на груди, не ощущая от незнакомца никакой опасности и недовольно фыркнула, уловив поддевку в его словах. Знал бы этот болван, каким грозным бывает ее кулак в гневе. Она постаралась скрыть подогревающийся интерес во взгляде. Печати на шее и на руках, которые виднелись на пальцах сквозь перчатки, вызывали у Харуно любопытство. Интересно, что это за техника? — Не твое дело, — хмуро буркнула она, на что парень состроил недовольное лицо. — Ну и ладно, грубиянка, — обиженно отозвался незнакомец. Сакура изогнула бровь, подмечая, что, несмотря на юный вид, он был достаточно высок. Все-таки этот шиноби старше нее года на два. Куноичи громко фыркнула и, не став дальше развивать «интересную» беседу, развернулась, посылая чакру к ногам, и отправилась в сторону дома. Ей не было никакого дела до этого странного невоспитанного чуунина. Последнее время тревога то и дело закрадывалась в ее сердце. Сакуре часто казалось, что кто-то следит за ней, следует по пятам. Навязчивое чувство, которое она обусловила травмами, полученными во время экзамена на чуунина. Кому она была нужна? Мебуки как обычно слишком «язвительно» подшучивала над ней весь вечер, отчего Сакура постоянно краснела от злости, а отец посмеивался. Харуно едва сдерживалась, чтобы не нагрубить родителям и напоследок, громко хлопнув дверью, ушла в спальню. Сакура долго не могла уснуть, неизвестное чувство тревоги закрадывалось ей в сердце каждый раз, когда она прокручивала случайно прослушанный диалог между Кадзекаге и его братом. Сакура до сих пор с содроганием вспоминала о предыдущем экзамене, который разрушил практически всю ее жизни и заставил посмотреть на себя, как на слабую, ни на что не способную девчонку. Грязь и пот, слипшиеся волосы и рваная одежда, тяжесть во всем теле – желание упасть лицом в сырую влажную землю и не вставать. Леденящий страх и мотивация выжить любой ценой. Осознание своей истинной слабости и стремление защитить самое дорогое. Унижения. Беспомощность. Расстояние до смерти – один шаг. Помимо тревоги за предстоящий экзамен, на который Цунаде-сама ее обязательно заявит, у неё появился страх мятежа. Кто же знал, что Гаару так не любят в деревне? Сакуру неприятно кольнуло, это было ужасно отвратительное отношения к человеку, который и так достаточно натерпелся унижений и обид от родного селения. Харуно начала лучше понимать Гаару, когда прочувствовала ситуацию Наруто. Никто из них не заслужил такого отношения, джинчуурики были всего лишь детьми, брошенными на произвол судьбы и втянутыми в политические игры вышестоящих фигур. Сакура сжала кулак, ворочаясь на одеяле. Ей не стоит слишком много думать о предстоящих экзаменах, лучше сосредоточиться на тренировках. Завтра ей предстояла встреча с Какаши-сенсеем. После ухода Наруто из деревни они перестали вместе заниматься, хотя признаться честно, сенсей никогда особо ее не тренировал. Не видел потенциала или считал, что Наруто и Саске-кун талантливее, Сакура не знала. Она недолго несла в себе обиду на сенсея, пока не нашла сильного наставника в лице Пятой Хокаге. Несмотря на безответственное отношение Хатаке к своей развалившейся команде генинов, иногда он находил время, чтобы пообедать в Ичираку-Рамен со своей бывшей ученицей и сделать вид, что все порядке. Они старались перекусывать так раз в неделю, но оба часто оказывались заняты и переносили встречу на неопределенный срок позже. Сакура не пылала особым трепетом к учителю, поэтому не расстраивалась, когда к ней в кабинет вваливался Паккун с неизменной новостью о занятости Хатаке. Нинкены очень любили девочку и часто навещали ее просто так. Харуно поначалу ужасно напрягали эти встречи, но со временем она привыкла к странному поведению Какаши-сенсея, ведь они вдвоём были всем, что осталось от некогда любимой Команды семь. Такие неловкие поначалу, но теплые и привычные встречи создавали иллюзорное ощущение целостности существующей команды, которой на самом деле не было. Сердце предательски кольнуло, стоило ей вспомнить о Саске-куне и его уходе. Боль, которая никак не хотела отступать, лишь набирала силу от долгой разлуки с возлюбленным. Сакура расстроенно поджала губы, сдерживая слёзы. Где же он сейчас? Как проходит его жизнь и сильно ли мучает Учиха Орочимару? Каким стал за то время, пока они не виделись? Сердце отвечало на вырисовывающийся образ в голове со странным трепетом, приглушенным отчаянной печалью. Насколько Саске-кун стал сильнее? Отчасти, Сакуре не хотелось спать, потому что она боялась опять столкнуться с преследующими ее после экзамена кошмарами. Чертов Орочимару со своими змеями и покрытый печатями Саске-кун, который пытается ее убить. Не бред ли? Саске-кун никогда бы не причинил ей реальный вред, в каком-бы состоянии не был, ведь он знает, как сильно Сакура его любит, так? «Слабый аргумент для ночных кошмаров». Харуно передвинулась на бок, сминая под собой одеяло, сон никак не шёл. — Шаннаро, — пробормотала она.

***

— Не сомневалась, что вы опять опоздаете, сенсе-е-ей, — недовольно протянула Сакура, не оборачиваясь на приземлившегося рядом Хатаке. Ее рамен совсем остыл, и куноичи недовольно ковыряла палочками тарелку, повесив нос. — Йо, — девушка не смотрела, но знала, что он поднял руку и улыбнулся, — пока спешил, заблудился на дороге жизни, Сакура-чан. — Доброго дня, Какаши-сан, — улыбнулся Теучи, — вам как обычно? — Да-да, — согласился джоунин, — ну, не дуйся на старого сенсея. Угощаешь сегодня? — он невинно прищурился. Сакура едва сдержалась, чтобы не зарычать от наглости, ведь обычно после таких вот посиделок в ее кошельке не оставалось денег, а бывший учитель пропадал из виду в самый ответственный момент. Харуно тоже улыбнулась. — Вы опять пропустили обследование, Цунаде-сама рвет и мечет, Какаши-сенсей, думаю, она очень обрадуется, если я возьмусь за вас, — с невозмутимым видом ласковым голосом пропела девушка. Хатаке впал в уныние. — Понял, твои аргументы бесспорны, Сакура-чан. — Итадакимас. С определенного момента их встреч Сакура перестала пытаться разглядеть, что же у него под маской. Они настолько часто старались разузнать тайну этого скрытного шиноби, что уже сбились со счету провальных планов. Каждая подобная попытка обычно заканчивалась провалом и унижением, в процессе которого сенсей жестоко издевался над детьми. Ей вообще иногда казалось, что он накладывает на всех гендзюцу, как можно съесть целую порцию за секунду? — Как дела в больнице? — поинтересовался сенсей, отдавая пустую тарелку Теучи, и Харуно не сдержавшись, странно покосилась на шиноби. Ну, вот, опять. — Все в порядке, пациентов в последнее время поразительно мало, только бумажной работы прибавилось, — вдохнула девушка. — Последствия мира, — задумчиво протянул Хатаке, — под руководством Пятой в большинстве команд появились ирьенины и количество ранений на миссиях значительно снизилось, — Сакура посмотрела на собеседника и отметила, что он, как обычно, говорил не отрываясь, от книги «Приди, приди, Рай». — Конечно, сенсей, — сладким голосом пропела она, — ведь не все так безрассудно бросаются под вражеские удары, как вы, точно мазохист — должно было прозвучать грубо, но получилось больше похоже на упрек, в котором блеснули ноты беспокойства. — Я просто знаю, Сакура-чан, что если со мной что-то случится, моя бывшая ученица всегда меня вылечит, — отшутился Хатаке. — На следующей неделе я точно стрясу с вас обследование. — Не получится. — Это почему? — Я отправляюсь на миссию, — простодушно ответил Какаши, но Сакура уловила в голосе знакомые нотки стали. Она слишком хорошо знала этого человека, чтобы не почувствовать напряжения, которое сенсей пытался скрыть. Девушка поджала губы, ведь пытаться разузнать что-то было практически безуспешно, основное количество его миссий носили ранги А и S, а на папках с отчетами по ним стояли суровые печати «засекречено». — Далеко? Надолго? — не удержалась девушка, пытаясь скрыть тревогу в голосе. — К экзамену на чуунина вернусь, — кратко ответил Хатаке. Сакура не удержалась и хлопнула себя ладонью по лбу. Какаши изогнул одну бровь. — Зачем бьешь себя? Ма-а-а, меня еще мазохистом назвала, — спросил мужчина, отрываясь от своей книги без особой заинтересованности. — Я совсем забыла про экзамен, — простонала девушка, — шаннаро-о-о, — голос звучал расстроеннее, чем хотелось бы. — Можешь поблагодарить своего заботливого сенсея за напоминание, — миролюбиво заметил Какаши, девушка хмуро покосилась на него. — У меня ведь даже команды нет, — все еще обращаясь больше к самой себе, просипела Харуно. Знакомая большая рука легка на макушку и легонько потрепала по голове. Девочка даже не отвлеклась на привычный жест, но соврала бы, утверждая, что ей не стало легче после подобия заботы от бывшего сенсея. Обида неожиданно кольнула где-то внутри. У нее не осталось никого кроме ворчливого, вечно опаздывающего, безответственного сенсея. У Сакуры нет команды и чтобы полноценно участвовать в экзамене придется напрашиваться к кому-то, пытаться сработаться с незнакомыми шиноби. Одна мысль тешила девушку, команда номер семь - точно не единственная распавшаяся. Куноичи так погрузилась в размышления. — Сакура-сан, счет, — вывел ее из раздумий голос Теучи, который деликатно прокашлялся. Харуно подняла на продавца взгляд, перевела его на место Какаши, зная, что увидит. Сбежал. — Бака-сенсей!!!!!!

***

Сакура уже заканчивала лечение пациента, который пришел к ней с вывихом, когда в дверь просунулась знакомая светловолосая макушка. Харуно нахмурилась. — Чего тебе, свинина? — недовольно фыркнула куноичи. — Не зазнавайся, лобастая, — тут же вспыхнула блондинка и вдруг замялась, — ты свободна? Есть разговор. Они сели под крупным и старым деревом, во внутреннем дворе больницы. Стоял разгар дня, потому тень, отбрасываемая изумрудной листвой, очень кстати защищала двух куноичи от яркого слепящего солнца. Сакура зажмурилась, разглядывая светлые, блестящие длинные волосы своей подруги, собранные в хвост. На солнце они отливали золотом. Харуно почувствовал неприятный укол то ли зависти, то ли сожаление о том, что она не может вновь отрастить свои длинные розовые волосы, так как на тренировках они слишком мешают. Специализация Яманака - разведка, а не штурм, и она может себе это позволить. —…что? — Харуно прослушала слова Ино, впав в задумчивость. — Ты очень рассеянная в последнее время, лобастая, — закатила глаза блондинка, — я же говорю, мы с Чоуджи предлагаем тебе вступить в нашу команду. — Что? Я? Присоединиться к команде Асумы? — Сакура совсем забыла, что Шикамару был уже чуунином, и ее одногодки тоже не могли пройти экзамен полным составом. Это была отличная идея, однако куноичи в глубине души почувствовала странный укол. Она боялась подвести эту команду и опозориться перед Ино. Несмотря на то, что после битвы на предыдущем экзамене, девушки снова стали общаться, дух соперничества между ними никуда не делся. — Саске-куна и Наруто ведь нет в команде семь? Сакура почувствовала, как знакомое неприятное щекотание сдавило живот. Обида и неполноценность, которую тяжело было скрыть от проницательной Яманака. — Ну да…— тихо пробормотала она. — Но тебе нужно присоединиться к команде, чтобы принять участие в экзамене! Ты с нами, Лобастая? — весело проговорила Ино. Сакура зажмурилась, подсознание услужливо подкидывала картинки ее предыдущих проигрышей. Ино нахмурилась, резко хватая подругу за плечо. — Сакура…— ее лицо стало суровым, — Я знаю, насколько ты сильна… на предыдущем экзамене я испытала твою силу на себе. Сакура вспомнила их отчаянный и болезненный бой, она не смогла удержаться и вздрогнула. Куноичи была слишком слаба и буквально вгрызалась в Яманака, чтобы не проиграть, чтобы доказать, что она хоть чего-то стоит. Только сила воли и никаких навыков. В горле пересохло. — Я не могу, — слова вырвались быстрее, чем Харуно все обдумала, на миссиях,— найдите кого-то другого. — Эй, ты тренировалась под надзором Цунаде-самы почти полтора года, ты точно стала ещё сильнее, — вдруг голос Яманака стал язвительнее, — если ты только собираешься ждать Наруто и Саске-куна, то ничего не добьёшься. Команды номер семь больше нет, Сакура. Ей словно отвесили пощечину. Слова стучали в голове, она не хотела мириться с их смыслом, но понимала, что Ино права, возможно, команды номер семь никогда уже не будет. Так даже лучше. Сакура зажмурилась. Она не хотела становиться бесполезным грузом для ещё одной команды. — Все не так… Если мы будем работать вместе, то я стану обузой для вас…— признание собственной слабости давалось нелегко, но именно перед Ино она всегда говорила то, что думала. — Вовсе нет! — вспыхнула Яманака. Сакура зажмурилась. — Я думаю, тебе лучше уйти, Ино, у меня ещё пациент… — пробормотала Харуно, вставая и не желая признаться, что слова Яманака поселили в ней сомнения. Сакура ненавидела моменты, когда приходилось вспоминать о своей слабости. Пока она училась у Цунаде, брала миссии очень редко и совсем отвыкла от боев. Воспоминания о предыдущем экзамене на чуунина отзывались запоздалым всеобъемлющим страхом повторения. «Нет, на этот раз в деревне Цунаде-сама, она не допустит ничего подобного, это ведь всего лишь экзамен»… Девушка резко отложила от себя стопку документов и побрела к выходу из больницы. Возможно, она действительно засиделась в своей зоне комфорта, и экзамен на чуунина мог дать необходимую встряску? Воображение сразу же услужливо подкинуло воспоминания о лесе смерти и извивающемся отвратительном языке Орочимару. Сакура планировала после работы зайти в общественную библиотеку и подобрать для себя пару свитков, связанных с печатями. Пока она накапливала чакру в печать силы сотни, ее количество природной энергии было крайне нестабильно. Сакура боялась, что к экзамену у нее не появиться устойчивость в чакре. Зависимость от формирования печати делала ее постоянно тревожной. Нельзя было всегда полагаться на инфуин – заключала она. Харуно было интересно узнавать новые медицинские дзюцу и экспериментировать с чакрой, встреча с незнакомым чуунином лишь подогрела интерес к изучению новых печатей и техник. На самом деле, еще одной причиной заинтересованности в фууиндзюцу был тот факт, что внутренне Харуно очень хотелось узнать, как работает проклятая печать Орочимару, которую саннин поставил на Саске-куне. Возможно, если Сакура посвятит этому достаточно времени, она сможет придумать что-то самостоятельно. Находясь на периферии нерешительности и своих внутренних желаний, она совсем не заметила, как замерла у кабинета Каге и тихо выругавшись, отправилась в сторону библиотеки. «Никакого экзамена!». «Ты все-таки отвратительно трусливая!». Сакура сжала кулаки, ругаясь на саму себя. Знакомая вспышка головной боли пронзила ее, чакра опять начала просачивается сквозь пальцы от одной только ходьбы. Ей нужно больше медитировать, чтобы, наконец, вернуться в строй! В это время вечера закат опять встречал ее теплыми согревающими красками и ярким свечением уползающего розового диска. Он все также напоминал ей Наруто. Путь куноичи к библиотеке пролегал через парк, нефритовая листва на крупных высоких деревьях окрасилась в охра-карий цвет и мирно шелестела, покачиваясь в такт легкому теплому вихрю. Отовсюду слышались голоса возвращающихся с работы гражданских и смех детей. Вся деревня казалась такой обманчиво-умиротворенной. «Как бы поступил Наруто на моем месте?» Сакура добралась до обшарпанного здания, подмечая знакомую вывеску. Библиотека внутри представляла собой большое открытое пространство, разделенное рядами четырехфутовых книжных полок. Приглушенный свет желтых настольных ламп и запах книжной пыли, подгнившего пергамента и начищенного до блеска лакированного дерева. Сакура любила это место и тишину, которую оно дарило. В библиотеке она никогда не встречала толп народа, однако Сакура иногда натыкалась на какого-нибудь одинокого читателя-шиноби, с которым могла обсудить свое мнение касательно той или иной техники, так как она редко интересовалась художественной литературой, отдавая предпочтение научной. Но главное, в библиотеке она действительно всегда находила возможность уединиться в моменты особенно тяжелых мыслей, наслаждаясь одиночеством и засиживаясь допоздна. Она недолго искала нужные свитки. — Запишите на меня, пожалуйста, Акума-сан, — кивнула она, показывая свитки, на что пожилой библиотекарь улыбнулся. Сакура была частым гостем его тихой обители, и они успели привыкнуть к незримому соседству. Девушка собиралась убрать свитки в сумку, но лишь мазнула по пустому месту. —…что? — ками, как можно было забыть сумку со всеми вещами на рабочем месте? А она еще на экзамен собралась. — Что-то не так, Харуно-чан? — поинтересовался встревоженный библиотекарь. — Нет-нет. Все в порядке, спасибо! — Сакура уже хлопнула дверью с колокольчиком и неслась по улице обратно в госпиталь Конохи. Ками, как глупо! Когда Сакура вернулась на ресепшн в госпиталь, чтобы пройти в кабинет и забрать забытую сумку, девушку встретила подозрительная тишина. Харуно забеспокоилась и торопливыми шагами миновала коридор. Снующие туда-сюда медики и медсестры на носилках несли раненного человека без сознания. Он выглядел болезненно, а пах еще хуже – кровью, потом и… гноем. Мерзкий запах ударил в носовые рецепторы, и куноичи едва сдержала рвотный позыв, это было очень плохим знаком, ведь с таким запахом долго не живут. Она едва подавила в себе первое желание выбежать на улицу и перестать дышать этим мертвенным запахом. — Что случилось? — все, что смогла выдавить из себя Харуно. — Сакура-сан, он попал в оползень на миссии, — ответил ей главврач, — очень тяжелое состояние. Харуно окинула его взглядом, понимая, что Цунаде-сама слишком далеко, чтобы помочь, а на счету каждая секунда. Сердце забилось быстрее, тело налилось свинцом. Нет, сейчас не время для страха, своей сосредоточенностью она может спасти чью-то жизнь. — Ему требуется экстренная операция, — пробормотала куноичи. — Обычная уже не поможет, нужен ритуал с чакрой, — сказал главврач Окару, оценивающе глядя на девушку. Он наверняка замечал, как нестабильно была ее чакра и теперь… испытывал? — Срочно в операционную! — на автомате скомандовала Харуно, стараясь не показывать признаки нервной дрожи. — Хай! — согласно кивнул медицинский персонал. Сакура не помнила, как быстро прошла в операционную, отбрасывая свои эмоции и дрожь в руках. Холодная концентрация мгновенно заполняла собой лихорадочные мысли и отгоняла прочь навязчивую эмоциональность. Если медик с достаточной подготовкой, какая у нее имелась, не поможет этому человеку, велик шанс летального исхода. И Харуно не хотела этого допускать. Однако, решение Сакуры в какой-то мере было безрассудным, ведь ее природная энергия была слишком нестабильна для таких тяжелых операций без должной поддержки, в худшем случае Харуно могла серьезно травмировать себя. Харуно приступила к операции, сосредоточенно отдавая приказы и вливая чакру в пострадавшего. Капля пота скатилась со лба, руки слегка подрагивали, чакры совсем не оставалось. Несколько часов Сакура непрерывно исправляла внутренние и внешние повреждения пациента, сращивая ткани, восстанавливая соединения и истрачивая невероятно много собственных ресурсов. «Я не могу вечно оставаться позади ребят. Я должна… превзойти себя прошлую». Тело пробрал неприятный холод, отзывающийся крупной дрожью в руках. Собранные пряди волос лезли на лоб и прилипали к щекам. На самом деле, она просто чувствовала себя тряпкой, устала уже краснеть и оправдываться. «Чакры не хватает, нужно сконцентрироваться!» Сакуре совсем не хотелось падать в обморок посреди такой ответственной операции, она держалась из последних сил. Громкий хлопок оповестил о том, что дверь в операционную распахнули, и по манере грубого исполнения этого действия, Сакура безошибочно узнала наставницу. Девушка вымученно улыбнулась, когда особенно крупная дрожь заставила подогнуться ноги. К счастью, она избежала падения, когда Цунаде-сама подставила плечо и придержала ученицу с особенной теплотой, которую выражала довольно редко. — Ритуал с чакрой завершен успешно, — удовлетворенно кивнул главврач, — Сакура-сан превосходно справилась. — Мы даже удивились! — добавила медсестра, но Окару покачал головой на ее заявление. — Тут нечему удивляться, перед тобой Вторая Цунаде*. Сакура практически не улавливала смысл слов главврача, она была на грани сна и реальности, мысленно ругая себя за неустойчивость и плохую выносливость. Ей пришлось цепляться за наставницу, оставаясь в ее объятиях. — Ты готова, Сакура, — с не присущей себе нежностью в голосе прошептала Хокаге-сама. Вечером, закрывшись в своей комнате и выполнив все привычные процедуры по уходу за собой, она, наконец, смогла осмотреть и изучить свитки из библиотеки. Последствия выматывающей операции и нескольких часов отдыха, только укрепили решимость девушки всерьез заинтересоваться печатями. Грустно было осознавать, что у нее не было врожденного крупного запаса чакры и для его приобретения приходилось совершенствовать собственное тело. С ее уровнем контроля, имей Сакура больший запас чакры, то смогла бы делать невероятные вещи. Неудивительным было и то, что в основе старых потрепанных свитков с золотой нитью лежали учения клана Узумаки, некогда существовавшего в стране Водоворотов. Харуно нашла несколько научных пособий, в которых сухими фактами были истолкованы способы создания недолго действенных печатей. Куноичи детально изучила написанное, делая для себя пометки и задумчиво прикусывая карандаш. Она заметила отложенный особенно древний на вид свиток, исписанный золотистыми кандзи и с изображением герба водоворота на внешней стороне. Куноичи с интересом поглядела на находку и развернула, сразу сталкиваясь с ручными иероглифами выцветшего бурого цвета. «Стихии Инь-Ян (陰陽遁) лежат в основе природной энергии ниншу. Инь связана с духовной энергией человека, а Ян — с физической, обе стихии необходимы для использования ниндзюцу.» Еще из академии Сакура знала, что базис простого смешивания чакры и использования техники основан именно на Стихии Инь-Ян. «Инь и Янь относят к неэлементальным техникам. Энергия напрямую связана с шестью путями. Техники Бога.»

***

Как только лицо Шикамару пропало с экрана монитора, установленного в аудитории, по толпе прошёл взволнованный шёпот. Сакура нахмурилась, письменный этап экзамена на чуунина всегда под предлогом проверки теории заставлял продемонстрировать логические расчёты или слаженную работу в команде. Помимо тренировок с Ли и рамена с Какаши-сенсеем, Харуно иногда разбавляла свои вечера партиями в сёги с ленивым гением. Она редко выигрывала, но игра умов, которая происходила между ними, подогревала в Сакуре интерес и живой азарт после монотонной работы в больнице. На этот раз команды разделили по аудиториям и предоставили каждому три вопроса по тридцать, сорок и пятьдесят баллов. В сумме команде нужно было набрать сто баллов - не выше. Задача в том, чтобы догадаться, какой вопрос выберут товарищи или использовать особое дзюцу. «Умно, Шика!». « Небо окрашено в бирюзово-ультрамариновые оттенки, молочные перистые облака медленно плывут по васильковой глади, деревья с крупной тяжелой листвой едва поддаются дуновению прохладного ветра. Шелест закрывающихся седзи, расписанных оленями на самурайский манер, ритмичный звук отдаляющихся босых стоп по начищенному до блеска полу от энгаву, запах хвои и свежего обработанного дерева. Сакура всегда была почетным гостем в доме Нара. Мама Шикамару хорошо относилась к девочке, считая, что ее сыну нужны трудолюбивые друзья, которые показывали бы ему пример. Ешино Нара также была дружна с Мебуки еще с тех пор, как дети учились в академии. Раньше Сакура часто захаживала к ним на чай или передать что-то от Цунаде-самы, но с ее уплотнением графика в больнице и новыми миссиями Шикамару они стали видеться гораздо реже. Сакура поджала ногу под себя, поудобнее устраиваясь на мягкой безразмерной подушке. Нара вздохнул, откидываясь назад, между его бровями пролегла складка. — Да как? — всплеснула руками Харуно, ленивый гений Конохи опять выиграл ее. Он усмехнулся, закладывая руки за голову. — Ты слишком старалась запутать меня, моя очевидная же тактика часто воспринимается как уловка. Сакура не смогла сдержать разочарованного вздоха, надувая губы. — Шаннаро! Вот так всегда, Шика! — Шикамару ничего не ответил, устраиваясь удобнее, чтобы лицезреть плывущие облака, на самом деле Сакура не совсем понимала, почему он прохлаждался в то время, как до первого этапа экзамена оставалось всего ничего — ты ведь будешь экзаменатором? — осторожно спросила куноичи. Шикамару грустно выдохнул. — Как это все проблематично…» Куноичи представила, что снова играет с Шикамару, только косвенно. — Тут суть не в том, чтобы ответить на вопросы, — заметила Харуно, оглядывая лист. Сидевшая рядом Тен-Тен грустно вздохнула. — Не запутывай меня ещё больше, Сакура-чан. Харуно взяла мел в руки и вышла к доске, ей нужно было рассчитать все варианты путей, большинство генинов в аудитории заинтересованно посмотрели на нее, и подошли ближе. Сакура написала на доске несколько различных исходов, суммируя баллы и визуализируя различные варианты решения. — Как же быть? — уязвлено воскликнул один мужчина. — Если средний бал будет низкий, то мы сможем пройти. — Если каждый ответит на вопросы по тридцать баллов, то выйдет девяносто — вклинится Киба, энтузиазм сразу пропал с его лица,— но мы проиграем команде набравшей сто. Сакура разочарованно кивнула. — Ты прав, если большинство наберёт сто баллов, тогда все команды, набравшие девяносто и ниже будут исключены. Выбор невелик. Либо тридцать, тридцать и сорок либо ноль и пятьдесят, остаётся только догадываться, какой вопрос решат товарищи, —Подытожила Харуно, оглядывая расписанную доску. — Тут нет ни одной лазейки, —разочаровано воскликнула Тен-Тен, отстукивая стены. —Не хочется говорить, но был здесь Наруто, было бы куда проще — мечтательно произнесла Харуно. — Отчего? — Вклинился Инузука, он подошел ближе к куноичи. Сакура нахмурилась, подавляя фантомные недовольство, вызванное теплыми воспоминаниями о дураковатости Наруто. Все-таки ей его очень не хватало. — Он бы наверняка набрал ноль баллов, — балбес совсем не знал теории. — Э, думаю даже Наруто смог бы решить вопрос на тридцать баллов, — неуверенно постарался защитить Узумаки Киба. — Нет, — мыкнула Харуно. Киба понурил голову. — Да уж. К ним подошла симпатичная брюнетка из Суны, обращаясь к Сакуре с невинным выражением лица, видимо негласно определив в ней лидера. — Простите? — Да. — Может мне кто-нибудь объяснить, что мы должны сделать,— она уставилась на лист. Харуно выдохнула. — Эти мы и пытаемся понять. Куноичи улыбнулась. — Оо, вы тоже? Очень сложные вопросы, правда? Сакура вздохнула, подавляя раздражение и отгоняя нервный смешок. Как эту девушку вообще зарекомендовали? — Да-да. Спустя пару минут начались крики, доносящиеся из соседних аудиторий. Каждый пытался достучаться до товарищей, и общий гомон сливался в какофонию звуков. Экзаменуемые из их аудитории тоже начали вопить. Сакура зажмурилась, сдерживая себя из последних сил, чтобы не разнести кабинет от негодования на глупость. Как итог - никого не расслышать. Спустя десяток минут звуки затихли. Раздались удары, сопровождаемые пульсацией чакры. Пять сигналов. Это было послание. — Куда полезнее, чем крики, пожалуй, — заметил Киба. — Но почему пять? — вклинилась взволнованная Тен-тен. — Должно быть они означают пятидесяти бальный вопрос, —улыбнулся Инузука. — Ясно…— Сакура усмехнулась, — чтобы набрать сто баллов при помощи десятибалльных вопросов, двое должны решить по пятьдесят, а третий ноль. Тот, кто отправил сигнал, не должен решать вопрос. Вот к чему сообщение! — улыбнулась Харуно, радуясь сообразительности ребят. — Не понял. — Я говорю, что двое оставшиеся должны выбрать, какой вопрос решать. Поэтому и поступил сигнал, чтобы оба решали пятидесяти бальные задания. — Значит, тот, кто отправил сигнал, наберёт ноль? — Именно, — кивнула Сакура, Киба хмыкнул. — Но кто отправил послание? — Не знаю, это не так важно… Сколько человек поймут сигнал, столько и напишут на сто баллов. Неужели им все-таки удалось перехитрить Шикамару? Но не успела Харуно зардеться, как ленивый гений объявил вторую часть экзамена. Им нужно было написать имя одного человека из команды, которого товарищи бросили в качестве приманки, ответ должен быть одинаковым, чтобы команды прошли. «Что-то явно не так». В голове моментально всплыло воспоминание о последней игре в сёги. Когда никто не ожидает, очевидная тактика срабатывает… Сакура почувствовала странное головокружение, знакомое ощущения щекочущих чужих пальцев, пробирающихся, словно в черепную коробку. Харуно подавила приступ тошноты, услышав голос Ино: « Сакура, как нам быть? Я не знаю, кого из вас выбрать?!». «Спокойнее, Яманака, я поняла…»— Сакура мысленно улыбнулась — « в правилах сказано, что у каждого на листке должно быть написано одно и то же. Никакая настоящая команда не пожертвует товарищами, мы не будем писать ничего!». «Харуно, черт возьми, я начинаю переживать за то, сколько времени ты проводишь с Шика, ещё немного и тоже будешь целыми днями отлынивать, глядя на облака!» — радостно известила Ино. Сакура усмехнулась на такое заявление, но озвучивать весомые доводы против не стала. Прошедшие команды немедленно отправлялись в Суну. Минуя ворота деревни и решительно направляясь в лес, Харуно осмотрелась, в голове всплыл образ Наруто и Какаши-сенсея. «Надеюсь, с сенсеем все будет в порядке!». Сакура перепрыгивала с ветки на ветку, держась наравне с Ино. Пока родной запах лесов Конохи влажной подгнившей листвы, благоухающих цветов и фруктовых деревьев сопровождал ее, Сакура старалась не думать ни о чем. Но как только знакомая местность сменилась более сухим и жестким климатом, волнения стали одолевать куноичи. Из-за того подслушанного разговора Кадзекаге появилась высокая вероятность, что даже второй ее экзамен мог пойти не по намеченному плану. Следующий этап ждал их в пустыне демона…