десерт на троих

Это уже десятый звонок за день. «А ты точно придёшь?», — обеспокоенный голос доносится с трубки. Это Винсент не даёт заскучать. Он позвал тебя на романтический ужин к себе домой, слезно обещая, что ваша трапеза не будет состоять из одних только тостов с джемом, или с маслом, или шоколадом. Сегодня без тостов. — Я уже начинаю собираться, Винс. Ещё один звонок — и я не приду, — ты шутливо предупредила. Только вот мужчина не понял шутки, ему даже немного стало страшно. — Понял, любовь моя! — отчитывается он и сразу завершает вызов. Его испуганный голос заставил тебя рассмеяться. Только жаль, он не слышал. Ты улыбаешься, смотря на себя в зеркало. Это слова Винсента так влияют? «Любовь моя» — он мог говорить это спокойно, как любое другое слово в разговоре, мог говорить нежно, сладко растягивая каждую букву, а мог внезапно простанывать это во время секса. Что удивительно, он почти никогда не называл тебя по имени. Твоё имя носит ещё много девушек — это вас объединяет. Но любовью называют только тебя — ты особенная для Винсента. Подготовка не заняла много времени, тем более необязательно было выглядеть, как звезда на обложке глянцевого журнала. Это ведь всего лишь вечер с возлюбленным, верно? Верно. Уже предвкушая встречу, ты осознала, как же соскучилась по своему харизматичному извращенцу. Каждый раз, как в первый, ты удивляешься с его похабных шуток и подколов. Они поступали так неожиданно, и это ещё сильнее будоражило твой разум и тело. На твоих щеках каждый раз вспыхивает румянец. Желая услышать его голос поскорее, сама позвонила ему уже по дороге. — У нас проблемы, любовь моя, — Винсент говорил серьезно. Это значило, что смущающей шутки тебе не услышать, — Я случайно позвал друга. Точнее, я позвал его ещё давно, понимаешь? Время спутал. Ты не против, если он посидит с нами? Очень некрасиво будет прогнать гостя, — добавил он. Раз гость уже пришёл, неправильно будет выставлять его за дверь. Неплохо было бы познакомиться с товарищами Винсента, о которых он почти не говорит. Отличная возможность узнать бойфренда получше через его друга! Перед тобой открывается входная дверь, и с порога бросается в объятия Винсент, как верный щенок, заждавшийся хозяина. Он поднимет тебя высоко, так, чтобы ты не касалась пола, закружит, крепко обвивая тебя своими большими руками. И поцелует, царапая твою изнеженную кожу своей щетиной. То, как он прижимает тебя к своему телу — обжигающая внезапность, пробудившая волну трепета в твоём животе. В этот момент из кухни выйдет высокий человек в чумазом фартуке. Все ещё пребывая в страстях с Винсентом, ты откроешь глаза на звук шагов, чтобы посмотреть на мужчину. Его лицо показалось знакомым. — Скотт? — взвизгнула ты, выпрыгнула из объятий своего парня и побежала навстречу знакомому незнакомцу, радостно вертясь вокруг него, — Что ты тут делаешь? — Какая неожиданность, — презрительно подметил Бишоп, — Вы, ребята, знакомы? — Здравствуй, [Имя], рад встрече, — Скотт вежливо кивнул головой. Он покраснел, когда ты по-дружески чмокнула его в щеку. Он замер, потирая влажное от поцелуя место. На него нахлынули приятные воспоминания о чем-то далеком… — Винс, ты работаешь с ним? Давно вы знакомы? — С самого начала. Помнишь меня обидел некий ответственный ханжа? Это был наш Скотти, — расплываясь в хитрой улыбке говорил он, заставляя тебя звонко рассмеяться, а Скотта угрожающе нахмуриться. Винсент сразу понял, что вас связывало нечто большее, чем обычная дружба. Кто бы вообще целовал Скотта, кроме его девушки? К счастью для Винсента, его бывшей девушки. И этот вечер обещался для него превратиться в увлекательно — сопернический. Ужин ещё не был готов. Троица направилась на кухню, избежав неловкую стадию знакомства. Как старые добрые друзья, вы общались со Скоттом, расспрашивая друг друга о прошедших событиях вашей жизни, о тех моментах, где вы уже не были вместе. В бесконечном потоке весёлых студенческих воспоминаний вы уж было позабыли про третьего. Винсент кивал головой, внимательно слушая ваши истории, и его никто не замечал, никто не слышал его замечаний или расспросов. Опрометчивый ход в присутствии ревнивого. Не может такого быть, что его просто берут и нагло игнорируют — он не мог этого допустить в своём собственном доме. Поглощённый ревностью, он решительно поднимется, расправляя стан, шагнёт к тебе со спины. Его ладони плотно сожмут твои плечи, массируя лопатки. От внезапности ты стыдливо прогнулась, соприкасаясь вашими телами. Бинго! Идеальная позиция для завершающего штриха — изо рта Винсента выльется непростительная пошлость, которую он томно прошепчет тебе на ухо, воспламеняя тебя своим дыханием. Такие вещи не говорят в присутствии даже самых близких. И ты надеялась, что бедный Скотт этого не услышал. Все было так быстро: ты развернёшься, яростно выкрикнешь его имя, остро ткнёшь пальцем в его грудь, а потом ударишь кулаком, отвергнешь от себя подальше. От испуга твои действия были более, чем резкими, даже по-хамски грубыми. Но это честное наказание для бесчестного поступка. Можно гордиться за себя. Руки Винсента невинно поднялись. «Я сдаюсь» — кричало его надутое выражение лица. Этюд влюблённых, которых застали за пошлостью средь бела дня. Только вот Скотт выглядел не смущенно, а разочарованно. — Скотти, — вальяжно тянул Винс. Обида резко сменилась игривостью. Он кружился по кухне, потом замер перед своим другом, хлопнул того по плечу, и затем обратно устроился на стуле, продолжая ничего не делать, пока его друзья были вовлечены в готовку. — А ты не хотел бы помочь, хозяин? Вроде бы ты облажался, как идиот, и позвал одновременно двоих людей. — Нет, не хотел бы. Он лениво потянулся, одаряя своей хитрой улыбкой дражайших гостей. — Как же так вышло, что вы, голубки, — он акцентировал слово, — разбежались? Вопрос тупиковый. Вы немного замялись и не могли решить, кто будет говорить первым. Бросая друг другу растерянные взгляды, Скотт все же выступил первым, перебивая твоё неловкое начало. — После университета наши пути разошлись, так бывает, — спокойствие его голоса внедрило спокойствие и тебе. Кажется, пронесло. Винсент понимающе кивнул, набирая амплитуду. Его губы сожмурились в глупой гримасе. Пару секунд он молчал, переваривал услышанное. — На что же вы оба учились? Я думал, что ты учился на телефониста, Скотти. А что же в итоге? Ты — телефонист-онанист, а [Имя] со мной. Как все обернулось! Нелестное колкое замечание Винсента, говорившего саркастично не могло не вызвать смех. Ты пыталась сдержаться ради Скотта, чтобы он не обиделся, но не могла соврать себе: это было забавно. И чуть ли не задыхаясь, ты дала себе волю, громко захохотала, заливаясь на всю квартиру. — Пора подкрепиться! — голос Винсента по щелчку сменился с колючего на бархатистый. Он, строя из себя радушного хозяина, манерно схватил прихватку и вынул горячее блюдо. Задирая голову, отнёс туда, где вы будете трапезничать — в гостиную. Застенчиво переглянувшись, Скотт и ты направились вслед, захватывая напитки. Мужчина не выглядел обижено, хотя ты точно была уверена, что фраза Винсента его задела. У Скотта действительно не появлялось никого столь родного, как ты являлась для него когда-то. Он с головой углубился в работу, и пускай даже в вашем диалоге старался избегать эту тему, она для него стала всей жизнью. И выглядел он потрёпанно — в раковине ты насчитала три кружки кофе, и они определенно не принадлежали Винсу. Тот бы на весь вечер пропал в уборной после такого количества напитка. И темные глаза Скотта казались куда более темными, а круги под ними стали перманентными. Но в целом он похорошел: то ли с годами подтянулся, то ли на фоне Бишопа казался выше и худощавее. Определенно, ты соскучилась. Хотелось ещё немного с ним пообщаться, побыть рядом, крепко обнять, как обнимала раньше. Как только ты села за стол рядом с Винсентом, его рука прилипла к твоей ноге. Скотт сел напротив. Разлив всем, за исключением себя, сидр по стаканам, он поднял свою кружку с терпким содержимым, приговаривая: «За встречу!». И радостные возгласы зашумели в купе с ударяющимся друг о друга стеклом. — Как там твоё супер-крутое независимое расследование, Скотти? — Винсент напевал. — Расследование? — в унисон спросили вы двое. — Расследование, да. Скотт поперхнулся. Прочистив горло, он замешкался, не зная, что можно говорить. Ожидающий взгляд Винсента, похожий на пытку, немного напрягал его. — Ну, — он суетливо начал, — Смею предположить, что сбой аниматроников был вызван все-таки неспроста. Его речь становилась увереннее. В этот миг рука Винсента шелохнулось, принялась поглаживать твоё бедро. Непоседливые пальцы щекотали твою кожу через ткань, пробираясь во внутреннюю сторону ноги. — Кто-то определенно перенастроил их, или, если быть точнее, взломал, или… — «телефонист» продолжал. Ты дернулась от резкого нажатия Винсента. Его большая ладонь была уже выше, в более интимном месте. — Да-а-а, аниматроники правда жуткие, черт побери! — Бишоп, словно околдованный, продолжил речь своего друга, смутившегося от твоего вздрагивания, — Клянусь, они когда-нибудь нас убьют! — он снова надавил на тебя, но уже чуть нежнее. Скрытность сводила с ума, будоражило с головы до кончиков пальцев ног. Ты старалась изо всех сил дышать ровно, не позволять своим глазам разбегаться по сторонам. В одну точку устремила свой взор — рот Скотта. Он продолжал говорить. А как только он закончил, сделал глоток кофе, тоскливо вздыхая. И сразу же Винсент ловко притянул тебя к себе, целуя в макушку, выдавая своё: «Ладно, мы поняли». Будто ничего и не происходило под столом между вами двумя минуту назад. Больше никто не упоминал работу в речи. Разговор шёл плавно, если не считать перебивания Винсента. Тема вытекала одна из другой, и все было хорошо. Больше походило на дружескую беседу, наконец-то все расслабились. Уже и тарелки опустели, и клонило в сон после плотного перекуса. — Скотти, тебе налить? — держа бутылку в руке, предложил Винс. — Нельзя с кофе, — ты дернула того за расправленную рубашку. — [Имя] права, с кофе нельзя, — подключился Скотт. — Скукота, — Винсент стонет, сваливаясь на диван. Не церемонясь, он опустошил прямо с бутылки ее содержание. Алкоголь не помогал ему развеселиться, это все только его самовнушение. — Может в карты? — предложила ты. — На раздевание. — Без меня, — отказался Скотт. — Ты стесняешься? Ну же, Скотт, давай с нами, — с побагровевшими щеками убеждала ты. Никто не был пьян, но полностью трезв был один Скотт. Понимая, что эта затея не из лучших, но деваться некуда, он слегка развязал свой галстук, и тот неряшливо стал болтаться по его выглаженной рубашке. Двинулся с места и уже сел на том же диване, где ютились вы с Винсом. Последний ущипнул его за грудь, насмехаясь, в ответ же он получил неплохой такой подзатыльник. Все это сопровождалось твоим робким смущенным девичьим хихиканьем. Первый проиграл Винсент. Он не был настроен серьезно поначалу, пока не осознал, что никто действительно не хочет оголяться. — Я поддавался, трусишки, — он подмигнул, прикасаясь к пуговице своей рубашки. И под твоё кокетливое завывание и закатившиеся за орбиты глаза Скоттом он расстегнул первую пуговицу, — Ну уж нет! — буркнул он, стягивая с себя носок. — А второй? — с иронией произносил Скотт. Винс без носков. Теперь он напрягся. Во второй игре он кипел: пыхтел и мычал, долго думал. Казалось, что от него уже исходит пар, пока вы холодно, и, что главное, молча, обдумываете свои ходы. Вторую партию тоже продул всухую Винсент. Сейчас он уже действительно снимает рубашку. — Глупая игра. Давайте в правду или действие? Было невозможно не согласиться. Он бы все равно не отлип. Твой черёд задавать вопросы. — Скотт? — он выбрал правду, — Какой твой любимый кофе? — спросила ты. Но знала ответ наперёд. — Доппио. Конечно же ты это помнила. Помнила, как каждое утро он заваривал себе это горькое доппио, и пил, даже не кривясь. Винсент выбрал действие, и это его погубило. «Изобрази себя, когда ты испугался Мангл» — Скотт решил над ним подшутить. Винс встал, отряхнулся, демонстративно откашлялся, а потом резко дергаясь, завопил: «Скотти, любимый, спаси меня!» — Не было такого, — ворчал «телефонист». По умоляющей просьбе Винсента ты выбрала действие. Что-то глупое он сгенерировал в своей голове, но все-таки пришлось без помощи рук выпить сидр в своём стакане. Самое интересное началось, когда Винсенту пришлось загадывать Скотту. От действия тот напрочь отказался. И тогда Винс расплылся в своей хитрой пугающей улыбке. «Значит, правда» — он мурлыкал. — Ты бы переспал с мужиком за сто долларов? — А разве не за эту же сумму вы этим занимаетесь каждую ночь в своей пиццерии?! — ты возразила. Но никто не посмеялся. Наоборот, Винсент был очень серьёзен, испепелял друга своим проворным взглядом. — Нет, не переспал бы. — А с [Имя]? — А это уже вторая правда, — Скотт нахмурился. Тебе тоже было бы интересно узнать на этот вопрос. Но правила есть правила. На минуту в комнате воцарилась полная тишина. Ты смотрела на парней — они будто существовали в другом измерении. Скотт почесывал затылок, а Винсент просто задумчиво моргал. Но стоило тебе щёлкнуть пальцами перед лицом Винса, он резко подпрыгнул со своего места, разводя руками. — Предложение. Секс втроём! Он не выслушал ваш ошарашенный возглас. — У вас же был секс? У нас был. Нечего тут стесняться. Одноразовая акция. Держу пари, Скотти, за последние лет десять это твой первый секс, и, скорее всего последний в твоей телефонной скучной жизни. Предложение звучало заманчиво. Для тебя не было это чем-то ужасным. Тем более, Винсент прав, что стесняться нечего. Ты почти согласна на эту авантюру. Вдруг что — соври, что была совсем пьяна. Все взятки гладки. И если быть честной самой себе, для тебя этот ужин подразумевал занятие сексом в конце. Неожиданно всплывший друг все подпортил. Только оказалось, что друг совсем не незнакомый. — Я не против, только с условием — без глупостей, — ты смело выступила «за». Ты качнула головой, будто секс втроём для тебя — ежедневная практика. Смотрела на Скотта — он окутан сомнениями, смотрела на Винсента — он вот-вот взорвется от нетерпения. Глубокий вдох. Выдох. Скотт зажмурил глаза, мысленно взвешивая все «за» и «против». — Посмотрим, насколько ты хилый, Винс, — усмехнулся Скотт. О, эта фраза подлила огня в котёл соперничества Винсента. Теперь нет дороги назад, он обязан доказать своё мастерство. — Да-уж! Вот и посмотрим! Он не успел договорить, как ты напала на Скотта, такого невинного, такого забавного сейчас. Резко потянула его на себя за галстук. На минуту вспомнила студенчество, вашу жизнь вместе, романтику, секс, горе и радость, разлуку… Поцелуй, который ты даришь ему, был отражением всех остаточных к нему чувств. Тут и страсть, и пошлость, и капля юношеской чистой любви. Он отвечал тем же. Винсент не может понять, что сейчас вы делаете друг с другом. Этот жестовый разговор — настоящий диалог друг с другом. Как же это грязно, будучи в отношениях с одним, одурманено целовать другого, выражая свои накопившиеся неизлитые чувства. Винс скинул все подушки с дивана, обеспечивая достаточное пространство на троих, наблюдая, как ты спешно и беспорядочно разрываешь пуговицы на рубашке Скотта. Он оторвал тебя от него, разлучил, пылко расцеловывая твоё лицо. Поцелуй с ним безбашенный, бесконтрольный. Его язык бешено бьется в твоём рту, ты только мычишь ему в ответ, не контролируя ход. Все протекало так быстро, что не успела ты заметить, парни стянули с тебя одежду, оставляя в одном белье. Будто малые дети, наперегонки обнажались и сами — кто быстрее. Ты учуяла тот самый аромат Винсента. Аромат чувственный, решительный, безумно колоритный, аппетитный. Мужчина тает на твоей обнаженной тёплой коже, оставляя мокрые следы от поцелуев тела. Они шли от ключиц, их он ласково покусывал, как и соски, когда он добрался до них, он зализывал все свои укусы, потом приступил целовать живот. Он всегда старался быть нежнее, но его обжигающий темперамент вынуждал извиваться под ним, издавая самые непристойные звуки. Винсент немного увлёкся и почти пропустил тот момент, где член Скотта чуть было не коснулся твоих розоватых губ. — Я думаю будет правильнее, если этот ротик сначала начнёт с меня, — Бишоп ухмыльнулся, слезая с тебя. Он оттолкнул друга. «Это мое» — его грозный взгляд как бы предупреждал. Он глянул вниз, сравнить, у кого больше. Для него это было действительно важно. Ты невинно улыбнулась глазами Скотту, очутившегося между твоих ног перед тем, как ты похотливо облизнёшь головку члена Винсента. Предварительно тебя перевернули, аккуратно, словно фарфоровую куклу. Поставили на четвереньки. Такой же кукольный стон вырвется из твоего рта, когда пальцы Скотта очутятся на твоем клиторе. Его движения будто воздушные. Он щедро расцелует внутреннюю часть твоих бёдер — самую чувствительную кожу. Скотти сладострастный, он не торопится. Вспоминаешь его обворожительную размеренность. И когда он подключит язык, в голове мелькнут старые образы. Он все так же деликатен. От нахлынувшей на тебя радости возбуждения ты зачарованно захныкаешь, вибрируя ртом вокруг члена своего довольного бойфренда. Это так его заводит, и мысль, что где-то там его товарищ отлизывает его девушке, делают ей приятно, усиливала это чувство. Сочные звуки наполняли комнату: твои сладкие поскуливания, удовлетворённое рычание Винсента, звонкие причмокивания… Лицо Винса приобрело багровый оттенок, он закусил губу, уже готовый кончить тебе в рот… Нельзя ожидать чего-то вкусного от человека, питающимся одними тостами. И как только с громким вдохом его член выскользнет с твоих губ, ты ощутишь истинный прилив удовольствия на короткую секунду, такую желанную, но такую быстротечную. Пожелаешь про себя, пребывая в экстазе, чтобы это не заканчивалось. Ты горишь изнутри и снаружи, судорожно сжимаясь вокруг пальцев Скотта. С блаженным криком твоё лицо кардинально изменится, примет выражение истинного удовольствия. Ты резко выгнулась в спине, с трудом держала себя на руках. И из твоего широко открытого рта изливается семя Винсента, стекая с губ вниз по шее. И с гордой улыбкой он приподнимет тебя за подбородок, рассматривая твоё милейшее личико. — Ты восхитительна, любовь моя, — он прошептал на ухо, хрипло, томно, но до безумия ласково. В этот интимный момент ты та, кому дарят удовольствие. Отдают себя ради тебя. И у них это идеально получается. Слышно было только сбитое дыхание троих тел. У Скотта трепетное, кроткое, оно резко и отрывисто. У Винса — колеблющееся, глубокое. Будоражит. Сейчас они такие чувственные и уязвимые. Перекачиваясь на коленях, они поменялись местами. Вспотевшие ладони Винсента заблудили по твоему телу. Они ласкали спину, водя линии вдоль позвоночника. Щупали и сжимали кожу талии, бёдер, ягодиц. Он будет долго тереться об тебя, выражая свою заботу, свою бескрайнюю любовь. Ты движешься ему навстречу, показывая своё нетерпение, и от этого мужчина только сильнее взвинтится: протяжно промычит. А Скотт, опершись на локти, подобно тебе, уложится рядом. Ты стыдливо утираешь сперму со своих губ, перед тем, как поцеловать его. Он по-ребячески улыбается тебе, запечатлевая этот до чертиков неловкий момент. Горячие губы соприкоснуться твоих в плавном вальсе. Все ещё держа глаза закрытыми, он отстранился, и его рука легла на твою румяную щеку, тепло поглаживая ее. — Ты устала, моя любовь, — Винсента немного смутил ваш чувственный поцелуй, он перевернул тебя на спину, — Так лучше, правда? И он хотел видеть твоё совращенное лицо. Момент интимной близости всегда должен, в его понимании, быть зрительным. Он приподнимет твою ногу, мокро целуя коленку. Щекотно. Изнеженный чистый смешок выскользнет из твоих припухших губ. Винсент бросит победный взор на Скотта, возвышаясь над ним. Все будто замерло перед тем, как он окажется внутри тебя. Знакомое чувство. Он медленно, начнёт легко покачиваться. Раздвигая ноги шире, ты дала понять, что он может ускориться, и он сразу это сделал. Держа амплитуду толчков, он постепенно набирал скорость. Скотти же, невзирая на сопернические взоры друга, игрался с твоими непослушными волосами, щепетильно оттягивая пряди, и легкое покалывание его движений доставляло удовольствие. Прядь, лезшую в глаза, он поправил за ухо. Его прикосновения к твоему телу были сродне флисовому пледу, такому, который сейчас бесхозно валяется вместе с остальным бардаком на полу. Он дотрагивался до особо чувствительной груди, массируя ее. Пальцем рисовал на твоём мягком теле причудливые узоры, эти совсем легкие касания были как щекотка. Винсент смотрел на идиллию с долей обиды, жаль, что у него нет ещё одной пары рук. Сосредоточась на тебе, стараясь полностью игнорировать Скотта со своего вида, он душевно расслабился. Стал более раскованным, хаотичным, и его удары внутри тебя стали судорожными. Его сбитый несдержанный рычащий стон стал раскатистее. В одном твоём теле беснуется волнующаяся страсть Винсента и плавная романтика Скотта — непередаваемое чувство, сводящее с ума. И, через пару мгновений, Винс закончил, сразу свалился рядом с тобой, крепко обнимая тебя. Скотт отодвинулся, встал, и уже начал одеваться — ты только наблюдала за его действиями, пока Винсент щекотался волосами на своей груди и царапался щетиной. Он приставал, позабыв о друге. Все терся и терся, будто довольный кот. — Скотти, — зевая, начал Винс, — Идёшь сегодня на смену? Можешь похвастаться лысому, что у тебя был тройничок. — Обязательно скажу, что у тебя член меньше этой ложки, — он приподнял со стола десертный прибор. Странно, что ложка для десерта была, но она так и не понадобилась в вашем десерте. — У меня-то? — парень приподнялся на локтях, визжа от столь колкого замечания, — А чего это ты туда засматривался? Ты теперь по мужчинам? — Винсент громко захохотал, ойкая от боли в животе. И уже когда Скотт застегивал ширинку, на него накинулся мужчина, щипаясь по спине, по ногам и по ягодицам, — Эй, Скотти-и-и! Он прыгал вокруг него в течение всего того времени, что Скотт собирался, и уже почти ушёл. И в это время ты небрежно натянула свою одежду обратно. Направилась к парням в коридор. Перед тем, как на прощание обнять Скотта, швырнёшь одежду прямо в лицо Винсента, и тот аж закряхтел! — До встречи, [Имя], — волнение и ропот слышалось в родном голосе парня. Он понимал, что вы нескоро увидитесь снова, и поэтому его слова звучали больше как любовное прощание. — Не дай себя сожрать, — скорее захлопывая за ним дверь, напутствующе хрипел Бишоп. Он, потягиваясь, двинулся на кухню, наливая два стакана воды. Один он протянул тебе, и ты с радостью утолила жажду. Винсент притянул тебя к себе, укладываясь подбородком на твою макушку. Колется. Винсент молчит задумавшись, покачиваясь из стороны в сторону, без всякой мысли отпустить тебя. — Тебе было хорошо, любовь моя? — он сладко замурлыкал, поглаживая ладонью твою спину. Ты слабо двинулась, наклонила голову вверх — разглядеть его большие глубокие глаза. Легко кивнула, выдавая мягкую улыбку. Он рад, искренне рад, что хоть какое-то его действие принесло что-то приятное другому, пускай даже он был с напарником. Он ухмыльнулся с долей хитрости. Уже был готов нечто вымолвить, и, зацепив твой интересующийся взгляд, наконец, произнёс: «И кто же был лучше?»