Маги, магглы и сквибы

Пара юношей — невысокий и скорее жилистый, чем худой, брюнет и рыжий, высокий и несколько нескладный детина, — прихлебывая сливочное пиво, шли по улице Хогсмида по обе стороны от невысокой лохматой девицы. Девица размахивала руками: — Гарри, согласись, все прошло просто замечательно! Столько собралось, больше, чем я боялась, и все хотят у тебя учиться, и расписание согласовали, надо только надо придумать, где собираться, и план занятий. Ты уже начал или, как обычно, оставишь все на последний момент? — Знаешь, мне показалось, что половина хотела узнать, как погиб Седрик. Не знаю, как ты их заставила подписаться. Тут в разговор влез рыжий. — Да ну, чувак, нормально все. Все знают, что ты крут. А видел, как эта китаяночка с Райвенкло на тебя пялилась? Хоть сейчас бери и тащи в к… — Рон, прекрати! Мы собрались за серьезным делом, а ты уже сводничаешь, да еще и не самым вежливым образом… — Ой, Герми, не надо. Это она на него смотрела, а не я, я — только на тебя. — Не отрываясь на меня смотрел, а разглядел только, что Чоу все время смотрела на Гарри? Рон, не морочь мне голову. — Ладно тебе, Гермиона. Лучше расскажи, как ты их собрала. — Гарри, я же староста. Поговорила с другими старостами, с нашей командой, и еще с Джинни, а та уже притащила эту Луну, которая все время лезет спорить со своими выдумками, ну и Кормака с Райвенкло. Смита, неверное, Макмиллан привел, Чоу действительно на тебя все время смотрела… — Ага, ты сама ее видела, а на меня нападаешь! — Рон, я действительно все видела, но я и не говорю, что все время смотрела на тебя и только на тебя. Хватит уже ко мне клеиться, я тебе уже сто раз говорила, что это мне неприятно. — Приятно-неприятно, тебя не поймешь. И это, что ты там сказала про Кормака? — Что его Джинни привела. — Джинни? Кормака с Райвенкло? С чего бы? — Рон, это же твоя сестра с ним гуляет, а не моя, мне почём знать? — Гуляет? Я думал, она с Гарри… — С Гарри, который на нее вообще внимания не обращает? Девушка остановилась, посмотрела на прихлебывающих из пыльных бутылок приятелей и затараторила: — Ладно, не будем больше о том, кто на кого не обращает внимания. Мы обо всем договорились. Погода отличная. Погуляйте немного, чтобы глаза отдохнули, да идите заниматься. Вы мне на прошлой неделе что обещали? Что больше не будете все уроки откладывать на последний момент! Вы мои друзья, конечно, но я тоже не могу каждый раз доделывать ваши работы! — А ты куда собралась? — А я зайду в лавку Скривеншафта, мне нужно запасное перо. — Мы с тобой! — Когда это вас стали интересовать перья? — Гермиона, ты же сама сказала. Мы — твои друзья. Мы идем с тобой. Следующие четверть часа разнообразием не отличались. Поттер терпеливо таскался за Гермионой по лавке, горячо одобряя каждое выбранное ею перо, никак не помогая окончательно определиться. Рон не переставая ворчал, перескакивая с перьев на Кормака, с Кормака на Малфоя, с Малфоя на Снейпа, со Снейпа на Амбридж, с Амбридж обратно на перья. Гермиона, казалось, полностью отдалась выбору пера, но поглядывала на часы куда чаще, чем это делают поглощенные сложным выбором люди. Наконец, заплатив пятнадцать сиклей и два кната, которые Рон проводил взглядом глубоко потрясенного человека, она вышла из лавки и решительным шагом направилась не к Хогвартсу, а в противоположную сторону. — Хей, Гермиона, ты куда? — В «Три метлы». — Зачем? — Рон, ты уверен, что тебя это касается? — Гермиона, ты какая-то странная сегодня. Как мы можем тебя отпустить одну, когда вокруг шатается прорва слизеринцев? — Спасибо, Гарри, но я как-нибудь справлюсь. — Справишься, но мне будет спокойнее, если я тебя провожу. — А мне будет спокойнее, если вы с Роном напишете ваши эссе по зельям и трансфигурации. — Ничего, мы успеем, правда, Гарри? Гермионе ничего не оставалось, как, вздохнув и стараясь не частить и не показывать, что все, о чем она думает, это что через пару минут ей придется объяснять, кто и почему ждет ее у входа. Каждая первая девица если и не разглядывала в упор стоящего у входа в трактир красавчика в неброской, но явно недешевой серой мантии и идеально сидящих блестящих черных туфлях, то постреливала в его сторону глазами. Блондин же отгородился от их внимания, полностью уйдя в полировку ногтей. Впрочем, когда ко входу подошла троица гриффиндорцев, он опустил мгновенно защелкнувшийся ножик в карман и устремился к Гермионе. — Ужасно рад тебя видеть! — Я тоже. Познакомься с моими друзьями. Это Гарри, это Рон, а это Рональд. — Что за Рональд? — Рональд Уоллес, к вашим услугам. — Герми, что это за павлин и откуда ты его выкопала? — Рон, я же просила не называть меня так! — Гермиона, что это за павлин? — Он не павлин, и он дальний родственник подруги моей мамы, а познакомилась я с ним во Франции. Он мне сережки подарил! — Да? А я думал, это твой кривоногий болгарин разорился! — Помню, его воображаемая кривоногость не мешала тебе выпросить у него автограф. И спасибо тебе, Рон, что ты спешишь рассказать Рональду обо всех моих знакомых, даже не поздоровавшись. — Ой, да. Рон. — Гарри. — Рад знакомству. Я занял столик. Помещение было наполнено гулом голосов, звяканьем приборов, стуком бутылок и кружек. Следуя за Рональдом, гриффиндорцы вертели головами во все стороны, но ни одного свободного столика не видели, да и вообще с трудом могли вообразить, как в такое время можно удержать за собой столик в переполненном зале. Рональд, провожаемый взглядами всей прекрасной половины зала, открыл дверь в дальней стене и пропустил Гермиону и ее друзей в отдельный кабинет со столом, накрытым на шесть персон. — Мы ждем кого-то еще? — Я просто не знал, придешь ли ты одна или с друзьями. Дверь отворилась, и в кабинет просочилась невзрачная худосочная девушка в черном переднике поверх черных же юбки, блузки и жилета. — Обед, чай, напитки? — Чего бы тебе хотелось, моя дорогая? — Он называет тебя «дорогая»?! — Рон, уймись. Чай, пожалуйста. — Джентельмены? Гарри и Рон молчали. — Тогда пирог какой посвежее и чай на всех, пожалуйста. — У нас все пироги свежие. — На ваше усмотрение, два разных. — Сию минуту. Гарри молча смотрел на дверь, за которой скрылась официантка в черном, Рон пыхтел себе под нос, явно разрываясь между желанием разобраться с «павлином» и предвкушением свежих пирогов, которые у мадам Розмерты всегда были выше всяческих похвал. Пора было докладывать то, что в письмах писать было нельзя, в то же время присутствие Гарри и Рона было совершенно лишним. — Рональд, я так скучаю по родителям и Синтии… — Я привез свежие письма. Держи. — Преогромное спасибо. Я тоже им написала. Передашь? — Конечно. Их прервало появление официантки в черном. Дождавшись, пока Рон вгрызётся в пирог, Гермиона продолжила: — Мы, кажется, решили проблему нехватки практики по Защите. — Рад слышать. — Представляешь, Гарри согласился нас учить. Сообщать о совместных занятиях троицы, которая и так редко расстается, не имело никакого смысла. Следовательно, «нас» — это большую группу. Гермиона явно преуспела в организации поддержки для Гарри и горда собой. — Я надеюсь, это больше похоже на клуб друзей, чем на группу случайных людей? Гермиона прикусила губу. — По большей части. — Хм, самое сложное — это как раз сохранить однородность, не ссориться и избежать взаимных подозрений. — Мы все подписали магический контракт, и если кто-то распустит язык, то мы сразу узнаем, а этот человек пожалеет об этом. — И все на это согласились? — Нет, конечно, иначе никто бы не стал подписывать. — То есть сначала кто-то пострадает и только потом узнает, что вы так подстраховались? — М-м-м, получается, да. — И теперь, если вы об этом объявите, окажется, что вы заманили их в западню, а если нет, то ваш таинственный контракт никого не остановит, потому что о нем никто, кроме вас, не знает? Гермиона пошла пятнами. — Получается, что так. — Тогда, надеюсь, вы хотя бы придумали, как заручиться покровительством директора. Верно? — Мы придумаем. — Очень на это надеюсь, дорогая. Рон, который как раз запихал в себя остатки второго куска пирога, покраснел. — Слушай, ты, надо поговорить! — Я вас слушаю, Рон. — На улице. Рон встал и вышел до того, как Гермиона придумала, как его остановить. Рональд тоже встал из-за стола. — Прошу прощения. — Рональд, постой! — Если я не выйду, это будет выглядеть неприлично. — А если выйдешь? — Не беспокойся, я разберусь. Провожаемый взглядами девушек, Рональд вышел на улицу, где нашел рыжего стоящим напротив среднего роста прилизанного блондинчика, подпираемого двумя крепышами. «Еще пара лет, темные очки — и сойдут за шестерок мелкого мафиозного босса». Рыжий орал на блондинчика. Рональду было лень вслушиваться, никакого смысла в его словах наверняка не было, но тут он уловил «Малфой». — Лорд Малфой? — Да какой он лорд! — Да, я Малфой, Драко Малфой, — сказал блондинчик, подбоченясь. Рональд коротко поклонился. Малфой оценивающе смотрел на него. — С кем имею честь? — Боюсь, мое имя не представляет интереса. — И всё же? — Уоллес, Рональд Уоллес. — Действительно, не звучит. Но хотя бы не Уизли, и воспитание видно. У вас какое-то дело к этому Уизелу? — Не твое дело, слизняк! — Скорее это у него ко мне дело. — Вас он тоже пытается оскорбить? — Это невозможно. Я думаю, он желает подраться. — Как это — невозможно? — Меня нельзя оскорбить. — Хм, любопытное заявление. Уизел, скажи ему что-нибудь. — Иди в задницу, Малфой. А ты, подонок, иди сюда! Малфой с любопытством разглядывал Рональда, который в свою очередь разглядывал Малфоя. — Эй, он тебя обзывает! — Меня? — Он назвал тебя подонком. — Я не подонок, следовательно, ко мне это не относится. Мало ли что дураки говорят. Это не делает их слова заслуживающими внимания… — Трус, иди сюда! — Это тоже? — Абсолютно. — А если он угадает и назовет тебя в соответствии с твоим представлением? — Как же я могу обидеться на правду? Если она мне не нравится, мне стоит изменить себя, чтобы подобные слова более ко мне не относились. — Это я понял. Но как ты собираешься действовать, когда общество приличных волшебников будет слушать, как какой-нибудь Уизел будет поносить даже не тебя, а твою семью, например? Эй, Уизел, назови его сукиным сыном! — Сукин ты сын, Малфой! Малфой махнул левой рукой, и крепыш слева, подскочив к Уизли, влепил ему кулаком в челюсть. Рон пошатнулся, сделал шаг назад, ноги его подогнулись, и он сел на задницу прямо в дорожную пыль. — Мне кажется, с хамами надо поступать именно так, а не разводить философию на ровном месте. — А мне кажется, что если все получили, что заслужили, то и суетиться незачем. — Хм. Ты любопытный персонаж. Надеюсь, еще увидимся. — Не дав Рональду ответить, Малфой развернулся и, сопровождаемый своими гориллами, пошел в сторону Хогвартса. Уизли, собравшись с силами, встал и, что-то бормоча себе под нос, последовал за Малфоем, слегка покачиваясь на ходу. — Действительно любопытно. Рональд обернулся. В дверях трактира стояла рыжеватая и полноватая девушка в аккуратной мантии с желтой каймой. Черты лица пропорциональные, даже привлекательные, поза уверенная, одежда аккуратная. Сказала и ждет. — Не имею чести быть вам представлен. — Боунс. — Известная фамилия. — А ты? — Уоллес. — Уоллес? Никогда не слышала. Я как раз собиралась прогуляться. Составишь компанию? Рональду удалось ответить практически без паузы. — С удовольствием. — Тогда пошли… да неважно куда. Возьми меня под руку и веди к почте. — Поспорила, что прогуляешься со мной под руку? — Быстро соображаешь. Так подыграешь девушке или будешь стоять как пень? — Конечно. Прошу. Гермиона пила уже третью чашку чая, но ни Рон, ни Рональд не возвращались. Гарри продолжал сидеть уставившись на дверь, вяло ковыряя вилкой кусок пирога. — Гермиона, скажи, ты эту в черном раньше видела? — М-м-м… — Я ее точно раньше видел, но не тут, где-то в другом месте, только не помню где. Гермиона молчала. Пауза затягивалась. Первым не выдержал Гарри: — Ты что-то знаешь, но не хочешь говорить. — Почему ты… — Потому что я, может, ничего в людях не понимаю, но тебя вижу каждый день! Пятый год пошел. Не молчи! — Я тебе все расскажу. Обещаю. Но сейчас я волнуюсь, куда подевались эти двое, и уж точно не хочу, чтобы нас прервали. До завтра потерпишь? — До завтра? — До завтра. Тем более что нам надо еще придумать, где занятия проводить. Как останемся вдвоем — так и расскажу. — Именно вдвоем? — Да, вдвоем. — Хорошо. Сделав с Рональдом круг по деревне, Боунс отлепилась от него у трактира и подхватив, блондинистую подружку, ушла в направлении замка. Только Рональд вошел внутрь, как в него ткнулась какая-то девушка в мантии с зеленой каймой и щедро облила его горячим шоколадом. Пока Рональд раздумывал, зачем ей это понадобилось, она успела рассыпаться в извинениях, предложить исправить оплошность, вычистить его мантию парой заклинаний и сбежать, не дав ему времени представиться. Эта, кстати сказать, оказалась весьма привлекательной. Стройная, умные серые глаза, тонкие длинные пальцы, ухоженная, легкий аромат духов. Впрочем, оно и к лучшему, что сбежала. Она ученица, а он на работе, ему еще с этой Грейнджер разбираться. Это надо же, собирая гвардию для Поттера, начать с обмана будущих соратников, да еще и позволить другим притаскивать с собой кого попало. То есть, конечно, рассчитывать, что можно организовать свою группу и ей никто не заинтересуется и никто о ней не узнает, смешно, но все равно. Прав был Харви — ни черта не понимает… — Где тебя носит? Поттер и Грейнджер только счет и ждут. — Ну ты же на подстраховке? — Я-то да. Хотя лучше б я на это не соглашалась. Знаешь как он на меня смотрит? Сердце обрывается. — Прости, Миа, но ничего не поделаешь. Мы на службе. Рональд быстро вошел в кабинет. — Прошу прощения, что заставил волноваться. Рон ушел в замок. Гермиона встала ему навстречу. На лице у нее был написан изрядный запас дурацких вопросов, слушать которые у Рональда не было никакого желания, поэтому он сделал шаг к девушке, положил ей руки на плечи, скользнул пальцами вверх по шее и зарылся ими в густые волосы на затылке. Гермиона застыла, не сказав ни слова. «Черт-черт-черт! Да что ж это такое творится! Ладно еще повело, когда этих горе-любовников пустила к себе в трусы, но сейчас-то? Если он меня о чем-то попросит, я же ни в чем отказать не смогу… Мама, что же это со мной делается!» Рональд ни о чем не попросил. Скотина. Извинился, сел, объяснил Гарри, что когда тот его пригласит, сможет заплатить, а сегодня приглашал он, проводил под ручку полдороги до Хогвартса — и был таков. Оставалось только вспоминать ощущение сильной руки, на которую она с удовольствием опиралась. Сбросив наваждение, собралась. Провела опыт. На Гарри тоже можно было опираться, и даже не без удовольствия, но все же чего-то не хватало. Не просить же себя обнять и запустить пальцы в волосы, «как Рональд». Нет-нет-нет. И вообще, есть же письма от родителей и Синтии. Повеселев, Гермиона отлипла от Гарри и зашагала так, что опять о чем-то задумавшийся Гарри едва поспевал.