Все о нем и о нем

Юнги раньше всегда почему-то думал, что природа это тишина. Понятно, откуда было такое убеждение: оглушенный звуками города любой человек однажды устает от этой какофонии и мечтает хоть где-то от нее отдохнуть. И, поскольку звуки города сплошь и рядом производятся человеком или с его участием, то вывод напрашивается один - тихо там, где нас нет. Просыпается же он от истошних криков где-то над своей головой. Впечатление, что неведомую птицу ощипывают и потрошат прямо там, на ветке, что в принципе может быть и недалеко от истины, хотя Юнги сомневается все же. Примерно так орали над ухом бесившиеся Чонгук с Тэхеном, хотя ничего их жизни никогда не угрожало. Разве что в его мыслях. Юнги не торопится открывать глаза. Прислушивается сначала к звукам вокруг себя: слышно как ветер шевелит ветки деревьев, журчит вода в реке, переговариваются между собой не такие громкие, и чуть более мелодичные птицы. Дыхания за спиной не слышно. Постель не такая удобная, как дома, конечно, но не столь сильно отличается, чтобы из-за этого отказываться от его маленького путешествия. Передышка все-таки была намного нужнее привычного сна. Юнги открывает все-таки один глаз. Намджун обычно спит раздетым. Всегда так спал, думает Юнги, оборачивался одеялом до самой макушки, чтобы не мерзнуть, но чтоб пижаму надеть?! Ни за что! Юнги окидывает взглядом вторую половину постели и медленно выползает из нее. Страшно хочется кофе и на солнышко. Он так скучал по солнцу, по свежему воздуху, по тишине. Вот и будет наверстывать. Юнги добавляет в кофеварку немного кардамона, и варит полную. Намджун очень любит такой кофе, Юнги специально для него когда-то нашел этот рецепт. Сюда б еще и свежих булочек, да где их взять посреди этого лесного неверленда, тут до ближайшей заправки-то часа два ехать. Кофе получается отличным, запах плывет на весь салон автодома, и Юнги, подхватывая кружку рукавом худи, накидывает капюшон и выходит наконец на улицу. Место просто замечательно: поляна небольшая, небольшой склон к реке и не так густо поросшие камышом берега. Юнги бросает у ближайшего дерева плед и садится в его тени. Солнце-солнцем, а обгореть в первые же дни мало радости. Намджун смеется над ним всегда, что он белоснежка, но всегда об этом же переживает. Крем от загара притащил первым делом, валяется вон где-то в сумке. Юнги улыбается одним краешком рта, прихлебывает кофе, жмурится, вспоминая как Намджун обмазывал его кремом в прошлом году в бассейне. рисовал ему кошачьи усы на лице, гладил спину широкими ладонями, втирал крем старательно и равномерно, а Юнги мысленно выл на одной ноте. Когда становится видно дно кружки, а зад становится окончательно квадратным, Юнги плетется обратно к автодому. Вытаскивает блокнот, распечатанные предусмотрительным Намджуном карты, с его же пометками и начинает просматривать маршрут на ближайшие дни. В планах доехать до ближайшего города, купить свежего хлеба, воды, может быть даже сигарет купить. Юнги ухмыляется, вот Намджун узнал бы о чем он думает, прибил бы за мысли о куреве. Размышления и построение планов прерывает трель звонка. Телефон трезвонит откуда-то из-под подушки, Юнги скидывает кроксы и, забравшись на постель, вытягивает его. Смотрит на дисплей и морщится. Следовало ожидать, что ему и помыслить неверно нельзя. - Привет, Намджун! Нормально, я уже проснулся. - Юнги откидывается на подушку и вытягивается во весь рост. Кладет руку на одиноко лежащую рядом вторую подушку и прикрывает глаза. - Доехал нормально, погода хорошая, остановился в лесу у речки на ночь, красиво, тихо, все как и было задумано. Подальше от вас и вашего шума. - Юнги рапортует и улыбается, слушая родной голос в трубке. Намджун волнуется, как он ехал, как он доехал, как будет ехать дальше ехать, его безумный и отважный маленький друг, который решил вдруг кардинально сменить образ жизни, и сбежать из тесной студии в автодоме за вдохновением и перезагрузкой. - У меня все нормально. Я тоже скучаю, Намджун. Я знаю, что вы скучаете. Он и правда знает, что они скучают. Что Намджун по нему скучает. Проблема в том, совсем не так, как ему, Юнги бы того хотелось. Потому что если бы «так» - никому и не пришлось бы скучать.