Теперь всё будет по-другому | Crawling

      В детстве, ещё до появления в его жизни Фиби и Рут, Джозеф мечтал о том, чтобы жить вместе с Каем. С ним было так весело и интересно — неизведанный мир, словно стакан с газировкой, шипел, пузырился и пах ягодами. Они часами могли говорить о кино, музыке, да даже о просто проходящих мимо людях, выдумывая истории из их жизней. Кай не смеялся над ним, как другие ребята из школы, и смело защищал, даже если противник был вдвое выше и шире, чем он. Однажды Кай сказал, что ничего не боится, потому что у него было устрашающее оружие — ярко-зеленая лопатка, которую он не выбросил даже когда та треснула, не выдержав встречи со лбом одного из школьных хулиганов.              Именно рядом с ним Джозеф нашел свою детскую лопатку, которая помогла забыть обо всех страхах.              И вот, мечта барабанщика исполнилась. Прошло меньше месяца, но Джозефу начинало казаться, что они всегда жили вместе. Он привык к их бытовой рутине, казавшейся самой естественной вещью в мире. Но видеть Кая таким было странно и немного страшно.              Дело было даже не в приступах, о которых Кай предупреждал — при Джозефе тот случился лишь раз. Барабанщик прочитал несколько статей в интернете и точно знал, что можно, а что нельзя делать, так что отлично справился, даже несмотря на то, что внутри все кричало от ужаса.              Джозефа настораживало другое. То, насколько глубоко порой Кай погружался в себя — не двигаясь и почти не моргая, впившись взглядом в невидимую точку. Вытащить его из транса было невозможно, что бы Джозеф не предпринимал. Кай всегда приходил в себя сам и, как ни в чем не бывало, интересовался, чем они займутся. Наверное, в такие моменты, он сражался с внутренними демонами. Джозефу не нравилось, что он делает это в одиночку.              Эф нашел его в гостиной. Кай сидел на диване и, кажется, составлял какой-то список. Телевизор был выключен, вместо него гостиную заливала негромкая музыка, льющаяся из колонок. Сегодня Кай почему-то решил остановить свой выбор на кантри, ну или просто захотел потосковать под Скитер Дэвис.              — Привет, что делаешь? — поинтересовался Джозеф, усаживаясь на подлокотник и заглядывая в блокнот.       — Составляю список вещей, которые больше никогда не смогу делать, — Кай поднял голову, встречаясь с ним взглядами. На его лице блуждала хитрая улыбка, так что вряд ли эту затею можно было назвать серьезной.       — И как успехи?       — Пока только одно, — Кай подглядел в блокнот. — Я больше не смогу никому подмигнуть, — Джозеф, сдержав смешок, понимающе кивнул.       — Добавь тогда вторым пунктом просмотр кино в 3-D, — глаз Кая расширился.       — То-очно. Еще подбросишь идеи? — Джозеф сделал вид, что задумался.       — Ну, от обязанностей по дому тебя это точно не освобождает, — Кай в ответ состроил грустную гримасу.       — И зачем я тогда затеял это, — они засмеялись, на мгновение забывая о реальности. Прикусив губу, Кай почесал шею. — Пойдешь в школу?       — Угу. Коди заедет за мной. Ты на реабилитацию?       — Сегодня нет. Собирался заглянуть к директору Уилсону. Я вроде как на домашнем обучении, но хотел договориться, может получится брать консультации у преподавателей, если возникнут вопросы.       — Ого, — Джозеф присвистнул. У него-то едва хватало сил подниматься с кровати по утрам, так что он бы непременно воспользовался шансом отодвинуть учебу на год-другой. — Я говорил, что горжусь тобой? — Кай покачал головой. На его щеках появился смущенный румянец, и он отвернулся, снова углубляясь в список, на самом деле оказавшийся перечнем продуктов, которыми Кай собирался забить холодильник.              Заметив, что вместе с Джозефом к машине идет еще и Кай, Коди удивленно поднял бровь. А когда тот, забрав из его рук предназначавшийся барабанщику стаканчик с кофе, сел на заднее сидение, вокалист обернулся к Джозефу за ответами на вопросы, которые можно было с легкостью считать с его лица. Барабанщик, отпустив смешок, коротко поцеловал его.              — Ему нельзя кофе. Только смузи из шпината, — заметил Кай, когда оба передних сидения оказались заняты. Пристегиваясь, Джозеф поймал на себе непонимающий взгляд, но смог лишь пожать плечами.       — Врачебное предписание? — предположил Коди. Кай, сделав глоток, покачал головой.       — Наказание, — Джозеф закатил глаза.       — Еще раз повторяю, я не знал, что у тебя были планы на тот йогурт, — Кай только отмахнулся, пробубнив что-то про то, что не поведется на такую глупую отмазку. Коди, рассмеявшись, завел двигатель.              На парковке им пришлось разделиться. Это уже становилось традицией — Коди нужно было либо встретиться с продюсером, либо с группой, либо сдать задание, которое онне успел сделать в срок из-за высокой загруженности. Поцелуй на прощание сопровождался закатыванием глаз со стороны Кая. Он поморщился и вылез из машины, выкидывая пустой стаканчик в ближайшую мусорку.              — В следующий раз сообрази какой-нибудь сэндвич, — вместо прощания наказал он Коди. Тот кивнул, принимая пожелание к сведению. Джозеф, превозмогая себя, отпустил его руку и проводил почти моментально растворившуюся в толпе спину взглядом.       — Пойдем? — он обернулся на друга. — Провожу тебя к директору.              Удивительно, но в коридоре на первом этаже не было ни одной камеры. И почти ни одного ученика. Скорее всего, что-то грандиозное и непременно связанное с Приличным обществом, затевалось где-то в другом месте. На самом деле Джозеф не следил за их судьбой и вряд ли мог пересказать сюжет предыдущих серий реалити-шоу. Каждый раз, когда они с Коди решали посмотреть эпизод, Джозеф засыпал. Не от скуки. Просто только рядом с вокалистом ему не снились кошмары. Да и лицезреть лица Дарлин, Джоан и Натаниэля не было особого желания — а они там мелькали с завидной частотой.              Оставив вещи в локере, Джозеф обернулся. Кай, стоя в двух шагах от него, оглядывался по сторонам. Он запнулся еще при входе. Барабанщик слышал, как тот задержал дыхание, перешагивая порог. Теперь же его била мелкая дрожь. Похожие чувства испытывал и сам Джозеф. Каждый чертов раз, когда приходил сюда.              — Дагни права, — Кай нахмурился, — Айзек не мог убить Джеймса, — он неотрывно смотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. В их школе под ней был небольшой закоулок. Джеймс бы успел там спрятаться, если бы кто-то не помешал ему.       — Давай оставим это полиции, — взмолился Джозеф. Меньше всего ему хотелось искать доказательства вины Джин.       — Конечно, — мягко улыбнулся Кай, сжимая его руку. Он вообще не собирался говорить этого вслух, просто вырвалось. Школа расшевелила память. Картинки накладывались одна на другую, и Кай едва мог разобрать, где настоящее, а где прошлое. Он зажмурился до белых пятен, прогоняя наваждение.              Натаниэль появился так неожиданно, будто материализовался из воздуха. Он преградил им дорогу, гадкая улыбка на его лице стала еще шире. Пробежав оценивающим взглядом по Каю, который, по всей видимости не произвел на него никакого впечатления, Натаниэль почти сразу переключил внимание на Джозефа. Мятное дыхание переплеталось с ароматом непозволительно дорогого для школьника одеколона.              — Надо поговорить, — он скрестил руки на груди, давая понять, что не настроен на диалог. Это было началом ультиматума. Эф только хмыкнул. Он не собирался отвечать на провокацию. — Мне не нравится, что ты крадешь у Коди так много времени.       — А не слишком ли ты молод, чтобы быть его отцом? — повел бровью Кай, приковывая к себе внимание. — Или корона так сильно жмет голову, что ты решил, будто вправе решать за других? — он склонил голову, будто действительно хотел услышать ответ на свой вопрос. Натаниэль по-недоброму прищурился.       — А ты вообще кто? — он остановил взгляд на повязке. — Очередной юродивый? Развелось вас однако, пока меня не было, — Кай не сдержал смешка.       — И где же ты был? Учился самоутверждаться за счет других? Если препод поставил тебе за это «отлично», особо не гордись. Это только за твои красивые глазки.       — А у тебя что? Прячешь под повязкой косоглазие?              Натаниэль протянул правую руку, намереваясь стащить повязку, одновременно левой хватая Кая за локоть, чтобы тот не смог уклониться. Улыбка на его лице больше напоминала оскал — настоящий хищник, полагающий, что жертва никуда не денется. Кай попытался высвободиться, но силы были неравны. Натаниэль вцепился в него так остервенело, что кожа под его пальцами горела и пошли пятна.              Кай дернулся, неожиданно впечатываясь спиной кому-то в грудь. Ударив Натаниэля по руке, отчего тот разжал хватку, Лоуренс придержал пошатнувшегося парня за плечи. Если при появлении Тео на его лице обычно появлялось что-то вроде отвращения, смешанного с ненавистью, то на Натаниэля сейчас была обращена чистая ярость. Мир сузился до них троих. Лоуренс будто забыл, что в коридоре были и другие ученики.              — Ты совсем охренел? — Рен дернул головой, будто до сих пор не верил происходящему. — Когда Морган сказала, что ты гнобишь других, я не поверил, подумал, она наговаривает, — он все еще придерживал Кая за плечи. Тот нервно тер руку, пытаясь избавиться от пятен, отчего те становились лишь больше. Лоуренс, заметив это, одернул его, мягко перехватывая за пальцы. — Это первое и последнее предупреждение. В следующий раз, если накинешься на людей, огребешь. Я доходчиво объяснил?              Они схлестнулись взглядами, и воздух между ними как будто даже наэлектризовался. Натаниэль сжал челюсть, не желая проигрывать. Но в его глазах отвращение разбавили паника и неуверенность. Во взгляде Лоуренса же, напротив, решительность помножилась на силу. Не выдержав, Натаниэль дернулся и, круто развернувшись, направился к лестнице. Мгновенно забыв о его существовании, Лоуренс переключил внимание на Кая, чтобы убедиться, что тот не травмирован, а после короткий внимательный взгляд чиркнул по оцепеневшему барабанщику Диких цветов.              — Ты в порядке? — окликнул его Лоуренс. Джозеф медленно поднял на него глаза и сдавленно кивнул.              Всё произошло так быстро, что Джозеф не успел отреагировать. Только-только появилось запоздалое осознание, что его другу угрожали физически, а он не сделал ничего, чтобы этому помешать. Хорошо, что появился Лоуренс, иначе бы…              Потом мыслей запнулся, прерываясь. Эф понятия не имел, что могло произойти, но однозначно ничего хорошего. Он встретился взглядом с Каем, и тот движением головы дал знать, что с ним всё в порядке.              Лоуренс отступил, только когда убедился, что Кай уверенно стоит на ногах. Проводив убежавшего на второй этаж Натаниэля взглядом, он потер шею. В его глазах Джозеф заметил уже знакомую матовость — впервые она появилась, когда Дарлин и Шань вышли из кабинета, держась за руки. С тех пор Джозеф еще не говорил ни с одной из них. И если в случае с Дарлин сожалений по этому поводу не появлялось, то послушать, что скажет Шань, он бы не отказался. Джозеф отказывался верить, что она так лицемерно водила Лоуренса за нос.              — Он и ко мне также цеплялся, когда мы только познакомились, — Рен посмотрел на Джозефа. — Правда нам тогда было по шесть.       — Дай догадаюсь, приревновал Коди? — меланхолично предположил Кай, тут же морщась, будто вместе с воздухом по горлу прошлись наждачкой. Забирая протянутую Лоуренсом бутылку воды, он едва прикоснулся к его пальцам.       — Он из тех, кто предпочитает никого не пускать в свой узкий круг? — пожал плечами Джозеф, стараясь придать голосу легкость. Хотел бы он, чтобы его это действительно не заботило. Но Натаниэль — друг Коди. А это противостояние имело все шансы вылиться во вражду, не сулившую ничего хорошего. — Как мне завоевать его доверие? — Рен, которому был обращен вопрос, задумчиво прикусил губу.       — Пока просто дай ему время привыкнуть к тебе. А мы с Коди постараемся поубавить его резкость.              Спрятав руки в карманы распахнутого пальто, Лоуренс переминался с пятки на носок, а его взгляд блуждал по закрытым локерам, будто он впервые видел их. Кажется, Лоуренс совсем не торопился на занятие, на которое уже прозвенел звонок, и Джозеф был уверен, что знает причину. Просто сегодня первым уроком шла математика, которая все еще не давалась барабанщику, сколько бы тот не старался. А после смерти миссис Рамзи и вовсе не осталось никого, кто мог бы помочь — постоянного учителя еще не нашли, а те, что были на замене, не горели желанием объяснять что-то отстающим.              — А куда, кстати, вы двое направлялись? — вопрос определенно предназначался Джозефу, вот только Лоуренс смотрел не на него.              Вообще барабанщик, по скромному мнению Джозефа, слишком много и часто смотрел на Кая. Это был долгий, но не изучающий взгляд, наполненный теплом. Лед, который появился в его глазах после предательства Фань, в такие моменты медленно таял. Хотя, возможно, это было такой же игрой воображения, как и надуманная особенная связь Кая и Джеймса. Внимательный взгляд Лоуренса — это не больше, чем проявление тревоги и сочувствия. К тому же они ведь гетеро. А тот почти-поцелуй в счет не шел — оба были пьяны.              — К директору, — ответил Джозеф. — Ты можешь идти, я догоню.       — Хорошо, — к мягким ноткам примешалось немного разочарования. — Я займу тебе место.       — Спасибо, — Джозеф посмотрел на друга. — Пойдем?              На лестнице они пересеклись со стаей десятиклассниц, спешившей на урок. Джозеф, обернувшись через плечо, проводил их взглядом — может, ему это только показалось, но одна из них произнесла имена Коди и Джоан, а еще «такая классная пара» в одном предложении. Стараясь не придавать этому значения, он посмотрел на друга. Кай выглядел задумчивым, но в целом с ним, кажется, всё было в порядке. К счастью, на этот раз обошлось без приступа.              — Можно вопрос? — подходя к дверям приемной, Джозеф замедлился. Почему-то он чувствовал дежавю. Кай кивнул. — Ты что-нибудь чувствуешь перед приступом? Может, есть какие-то признаки его приближения?       — Внешне нет, — Кай поджал губы. — Но я знаю, что это вот-вот произойдет. Трудно описать, — он поморщился, — странные ощущения. Будто кто-то пытается выдернуть меня из собственного тела.       — И ты можешь предотвратить приступ? Выпить лекарства или… — Кай покачал головой, отрезая зародыш надежды.       — На самом деле это уже часть приступа. Считай, прелюдия.       — Хреново, — подвел итог Джозеф. Он задержал взгляд на Деборе, болтавшей по телефону и не заметившей появления студентов. — Тебя подождать?       — Нет, иди на занятия. Я поговорю с директором и пойду домой.              Хотелось бы Джозефу сказать, что для него важней остаться с Каем и убедиться, что ему больше ничего не угрожает — но разве можно произносить такое рядом с кабинетом директора? Тем более его учеба стала хромать даже сильней, чем прежде, на чем ненавязчиво сделал акцент отец в их последний разговор по видеосвязи. Это не звучало как укор, и Джозеф знал, что тот имеет в виду. Он несколько раз оставался на второй год в начальной школе, потому что не мог собраться и сосредоточиться на учебе. Только когда рядом оказался Кай, Джозеф перешел в другой класс. Без него всё снова начало разваливаться.              — Позвони, как доберешься, — он обнял Кая не на прощание. Это было своеобразными извинениями за то, что барабанщик не смог его защитить от нападок Натаниэля.       — Обязательно.              Когда Джозеф вошел в класс, Натаниэль сидел один за предпоследней партой на ряду у окна. Заметив барабанщика, Лоуренс кивнул на свободное место рядом с собой — его парта была самой ближней к двери.              Урок шел уже около десяти минут, но заменяющий учитель не обратил никакого внимания на безбожно опоздавшего ученика. Лоуренс великодушно поделился записями, в которых Джозеф едва ли мог разобраться, к тому же записанных отрывисто — барабанщик перенес в тетрадь только то, что смог рассмотреть. Джозеф понуро выдохнул — видимо, все-таки придется обратиться за помощью к Каю. У того с математикой никогда не было проблем, а в этом учебном году он вообще собирался взять продвинутый курс.              Неосознанно бросив взгляд на Натаниэля, Джозеф встретился глазами с Джин. По спине пробежал холодок, внезапно ему стало нечем дышать. Джин перекрасилась в блондинку — вернула свой естественный цвет волос и стала неотличима от Айзека. Те же черты — разве что более хрупкие. Та же робкая улыбка, которая когда-то подкупила Джозефа, заставив подойди и познакомиться с тем, кто впоследствии стал его личным кошмаром. Она осторожно помахала ему под партой, и Джозеф, проглотив страх, помахал в ответ.              Весь оставшийся урок он просидел в нервном ожидании. Он не надеялся, что ему удастся уйти, избежав разговора — не позволит совесть. Что бы не думал Кай, и какую бы линию не выстраивала Дагни, Эф не позволял себе допускать мысль, что Джин может быть причастна ко всему, что произошло в тот день.              Она — не Айзек. Кто-то другой, незаметный, словно тень, всё это время был рядом и просто поджидал момент, чтобы заявить о себе. Сообщник. Эф старался не думать о том, что у Айзека был только он сам.              Джин улыбнулась шире, когда поняла, что Джозеф сидит за партой и не торопится уходить, наблюдая за её приближением. Кивнув в знак приветствия Лоуренсу, который замешкался у дверей, она развела руки, предлагая Джозефу обняться. Барабанщик, конечно, предпочел бы этого не делать — тело не отвечало судорогами только на прикосновения Коди, но пересилил себя, смыкая руки за спиной подруги.              Джин отступила и, погладив его по щеке, снова улыбнулась.              — Пообедаем вместе?       — Разве ты не хочешь провести время с Майклом? — повел бровью барабанщик.       — Мы расстались, — Джин как ни в чем не бывало пожала плечами. — Пойдем? У тебя какой следующий урок?       — Физика, — он знал, что услышит. Это становилось похоже на одержимость и пугало. Джин разве что не подпрыгнула от восторга.       — И у меня. Сядем вместе? — кажется, она хотела привязать его к себе. Эф обреченно кивнул. Он все равно не поверит, что Джин задумала что-то плохое. Это просто паранойя.              Майкл уже сидел на своем месте — видимо, конфликт с мистером Роузом, закончившийся тем, что тот поднял на ученика руку, волшебным образом разрешился. Наверняка, директор Уилсон убедил Майкла не выносить сор из избы и простить старому учителю вспышку ярости. А того, в свою очередь — проявить гибкость и позволить ученику решать задачки так, как тот считает нужным. В любом случае, о том, что этот инцидент имел место, больше никто не вспоминал.              Майкл обернулся, но, заметив Джин, тут же опустил глаза и отвернулся, доставая телефон. Эф еще не успел занять свое место, когда мобильник пиликнул, уведомляя о новом сообщении. Джин, севшая рядом, посмотрела на него.              — Кстати, почему ты опоздал на математику? — спросила она, делая вид, что совсем не заинтересована в том, кто и что написал барабанщику. Хотя то, что Джин попыталась подглядеть, когда Джозеф, наконец, достал телефон, не осталось не замеченным, и поэтому он тут же нажал кнопку блокировки, тем самым заставляя экран погаснуть.       — Нужно было проводить Кая к директору, — буднично улыбнулся Джозеф. Джин напряглась.       — Он… здесь? — она вытащила из пенала ручку и открыла тетрадь, будто ей внезапно понадобилось что-то записать. Её глаза бегали по чистому листу, не находя якоря, за который можно было бы зацепиться. По неведомой Джозефу причине одно упоминание бывшего возлюбленного пугало её.       — Думаю, уже нет. Ему нужно было кое-что уладить, а после Кай собирался домой, — только услышав «дом», Джин выдохнула. На её лицо вернулась прежняя улыбка. — Почему ты так боишься встретиться с ним?       — Я не боюсь, — Джин, выдохнув, заправила прядь волос за ухо, — просто еще не готова. Если честно… — она зачем-то бросила короткий взгляд на Майкла, но тот не обращал на них никакого внимания, углубившись в чтение конспекта, — я готовлю Каю сюрприз. И мне понадобится твоя помощь.       — Моя? — непонимающе переспросил Джозеф. Джин кивнула, игнорируя высокие нотки, появившиеся в голосе барабанщика.       — Зайдешь в гости?       — Конечно.       — Как насчет пятницы? — Джозефа не покидало ощущение, что он идет по протоптанной кем-то тропе. Он не заготавливал вопросов, не имел ответов, но будто читал по сценарию.       — Вообще-то я кое с кем встречаюсь… — Эф замялся. От него не скрылось, что его ответ приглушил свет, льющийся из глаз подруги, — так что получится не раньше восьми. Не слишком поздно? — Джин покачала головой.       — В самый раз.              Сообщение было от Майкла. Лаконичное «надо поговорить» настораживало. Джозеф посмотрел на брата, пытаясь разгадать, что сподвигло человека, всячески пытавшегося оградиться от общения с ним, самому попросить о встрече. Он не хотел думать, что это будет касаться Джин — но больше предположений не было. Майкл только один раз коротко посмотрел на него через плечо и больше ничем не выдал интереса, сосредоточившись на новой теме.              Джин рисовала сердечки на полях тетради, так ни разу и не подняв глаз на доску. Мистеру Роузу она была неинтересна. Преподаватель вообще вел себя непривычно тихо — не ругался, не шутил. Возможно, разговор с директором все-таки выдался более жестким, чем Джозеф предполагал.              Избавиться от Джин удалось, только соврав про то, что ему нужно в туалет. Оставшись один, Джозеф понял, насколько устал — а ведь прошла только половина дня. Скинув это на перепалку с Натаниэлем, всё ещё горчившей на языке, он умылся, зачерпывая полные ладони холодной воды.              Майкл, проскользнувший в туалет почти сразу за ним, наблюдал за братом через зеркало. Он выжидающе молчал, скрестив руки на груди. Поймав в отражении его взгляд, Джозеф повел бровью.              — Если хотел поговорить — сейчас самое время.              Майкл сменил прическу и заметно возмужал с тех пор, как Эф переехал от Гилморов. А может, это произошло уже давно, просто они так притерлись друг к другу, что барабанщик даже не заметил, как изменился брат. Правда, он все еще был слишком худым, как палка, а взгляд из-под длинных густых ресниц вызывал ассоциации с Бэмби. Наверняка, девчонки перешептывались за его спиной, мечтая, чтобы такой симпатяга пригласил их на свидание. Жаль только, Майкла не интересовало ничего, кроме науки. Джин стала своеобразным исключением, и то ненадолго.              — Это касается Джин, — начал он, на что Джозеф хмыкнул.       — Я догадался, — обернувшись, он отзеркалил скрещенные на груди руки.       — Когда мы говорили о тебе… — Майкл запнулся и, прикусив губу, поежился, — она говорила только гадости. Сначала я не придавал этому значение, потому что и так был о тебе невысокого мнения, но она как будто даже не думала останавливаться.       — И что Джин говорила обо мне? — Эф улыбнулся, маскируя боль.       — Это были истории из жизни. Обычно они заканчивались тем, что ты обдолбанный засыпал у них на диване, или бросал Айзека, которому была нужна твоя поддержка, ради группы.              Сколько бы Эф не пытался, у него никак не получилось вспомнить, когда он делал выбор в пользу друзей. Потому что никто не ставил его перед таким выбором. Возможно, в этом и заключалась самая большая проблема — Айзек никогда не просил остаться с ним, а Джозефу бы попросту не хватило мозгов догадаться, что его парню нельзя оставаться один на один с собственными мрачными мыслями. Ведь была вероятность, что в один из дней, когда барабанщик ушел на репетицию, чмокнув Айзека в щеку на прощание, тому пришла в голову идея убить всех, кто встанет у них на пути.              Не исключено.              — Почему вы расстались? — Эф склонил голову, встречаясь с братом глазами. Тот поморщился.       — Мне это надоело. К тому же разговоры приобрели странный оттенок, — сглотнув, Майкл отвел глаза, разглядывая трещинки на выложенной плиткой стене. — если не сказать пугающий. Однажды Джин спросила, не кажется ли мне, что это ты, а не Айзек должен был умереть в тот день.       — А про то, что могила ее брата пустует, она ничего не сказала? — сдержав нервный смешок, поинтересовался Джозеф. Хотелось ударить кулаком по стене или зеркалу, чтобы физическая боль заглушила пульсацию мыслей в висках. Он не понимал, что происходит. Какую игру ведет Джин.              Или она просто запуталась и нуждается в помощи?              — В общем, — Майкл предпочел проигнорировать вопрос. — Будь осторожней. Это всё, что я хотел сказать.       — Спасибо, — то, что брат переживает за него, было неожиданно. С другой стороны, Джозеф всегда догадывался, что за колючестью Майкл скрывает добрую и ранимую душу.              Теперь он не знал, как ему общаться с Джин. Сказать, что знает про её двойную игру? Или, набравшись терпения, остаться рядом и ждать. Она ведь и в их первую встречу попыталась обвинить Джозефа в случившемся. И только потом извинилась и рассказала, какая буря царила у нее на душе. Ведь Майкл не очертил временные границы — она могла поливать Джозефа грязью давно, тогда же они могли расстаться, а всплыло это только сейчас.              Джин ждала его в столовой. Еще издалека Джозеф заметил, что она взяла на себя ответственность купить для него обед. Ничего сверхъестественного — жареная картошка, наггетсы и кола. Раньше Эф ел такое чуть ли не каждый день, но теперь его начало тошнить от одного взгляда на тарелку. Джин улыбалась как ни в чем не бывало, но почему-то Джозефу казалось, что она знает про их разговор с Майклом.              — Сегодня я угощаю, — когда барабанщик сел рядом, она прижалась к его плечу.       — Не стоило, — Эф криво улыбнулся.              Ему хотелось, чтобы кто-то подошел и разбавил их маленькую компанию громким смехом и бессмысленными разговорами. Отлично бы подошел Дэвид, но, заходя, Джозеф не увидел никого из Диких цветов. Только Тео, который забрал из автомата сок в пакете и тут же вышел, не поднимая глаз. Он казался расстроенным — Эф надеялся, это никак не связано с его встречами со школьным психологом.              — Почему молчишь? — облизнувшись, Джин откусила от пирожного с вишней, жмурясь от удовольствия, — раньше я себе не могла такого позволить. Так вкусно.       — Почему вы расстались с Майклом? — его вопрос вряд ли застал Джин врасплох. Она только притворилась, что не это ожидала услышать. Дожевав, Джин отпила чай из высокого стакана, давая себе отсрочку.       — Думаю, я поторопилась с новыми отношениями, — она шумно выдохнула, — Майкл хороший, но с Каем никто не сравнится, — Джин опустила глаза. Наблюдая за ней, Джозеф пытался понять, где заканчивается правда и начинается игра. — Я жалею, что мы расстались. Я была такой дурой, когда ревновала. Просто тогда мне действительно казалось, что между ними с Джеймсом что-то есть, — её рука потянулась к стакану, но замерла в воздухе. — Как думаешь, у меня еще есть шанс? Он простит меня?       — Конечно, — Эф выдавил улыбку.              … только если ты не убивала Джеймса.              — Расскажешь, что за сюрприз ты ему готовишь? — Джин в ответ интригующе улыбнулась.       — Придешь, увидишь, — только и хмыкнула она.